Текст книги "Мертвый Шторм. Зарождение (СИ)"
Автор книги: Ракс Смирнов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Вот и договорились, – тоже присоединился к смеху Пеньков. – Машины Федерации не трогать, ни мой фургон, ни «Урал». Мы остановимся и будем сидеть тихо. «Уралу» обстреляете кузов чем-то легким для вида, водитель тут же убежит. Установка будет внутри. Забираете ее и везете Сопротивлению. Там вас встретят.
– Понял, принял. Без проблем, – язык Александра уже немного заплетался. Виски действовал очень хорошо. Теперь нужно было сделать последний маневр.
– Ну что же, господа, пожмем друг другу руки! – он протянул ладонь Александру, тот тут же ответил крепким рукопожатием. Артур пожал руку амбалу Никите. – Рад, что мы с вами нашли общий язык! Думаю, на этой приятной ноте можем разойтись!
– Канеш! – Александр допил содержимое бокала – Болт, на выход, – после этого он натянул свой шлем и рейдеры вышли.
Стас поправил воротник. Несмотря на всю собранность, он был довольно сильно напряжен.
– Сто пятьдесят инъекторов? – удивился Артур. – Серьезно?
– Да, вот так легко, – довольно похлопал себе по коленям Стас.
– Я так понимаю, ты уже придумал, как наладить поставки сока радгрибов?
Двери водительского салона хлопнули, и Стас обратился в коммуникатор:
– Володя, на «Козью слободу», – переключившись, он посмотрел на Артура.
– Понял тебя. Стас снова в деле! Но что насчет договора с топливными хранилищами? Ты действительно хочешь отдать все им? У Федерации их не так уж и много, особенно после того, как они уничтожили одно.
Стас рассмеялся:
– Какого договора? Мы что-то заключали?
И тут до Артура дошло. Да, эти бандиты настолько обрадовались своему удачному торгу, что совершенно забыли начало разговора.
– У тебя его ведь даже не было?
– Я тебе даже больше скажу, у меня и ручки то нет!
Теперь они искренне рассмеялись вместе. Стас просто растворялся в своей гениальности. Однако он заметил, что Артур как-то погрустнел – похоже, его что-то смущало.
– Что такое, брат лесоруб? – спросил Стас.
– Знаешь, – в голосе Арти слышалась осторожность, – меня только смущает, что ты начинаешь активную фазу борьбы с того, что считаешь всех дураками…
– Поясни.
– Ну… Олимп, Цикады вот… Я последним, конечно, не доверяю, но все же… Да и, я так понимаю, Сопротивление ты тоже хочешь развести? Ты всех их обманываешь, строишь хитрые стратегии, разве это не то же самое, что делает Федерация?
Такой вопрос немного поубавил уверенность Станислава. Артур, конечно, всегда был далек от реальной политики, и в общем-то начальником своей станции он стал только благодаря Пенькову. Поэтому такой вопрос был не удивителен с его стороны, но тот факт, что он засомневался в человеке, в своем товарище и друге Стасе, который вытащил его в прямом смысле из дерьма, очень сильно огорчал.
– Слушай, Арти, – Стас тяжело выдохнул, – понимаешь ли… политика устроена таким образом, что, если ты будешь играть исключительно по-белому, у тебя ничего не выйдет. Ты думаешь, согласился бы Олимп отдать нам установку, если бы я сказал им, что понятия не имею, что это? Да нет, конечно! Я даже больше скажу, Олимп нам вообще не доверился бы. Как и Цикады. Мы с тобой для них обычные чинуши Федерации.
– Но все же ты солгал им.
– Это ложь во благо, друг мой. Политика остается политикой всегда, к сожалению, так работает реальный мир. И она не любит добряков, всегда играющих честно. Если мы будем играть с Олимпом или Цикадами честно, они кинут нас при первой же возможности, и мы останемся ни с чем. Ты же понимаешь это?
– Понимаю, конечно.
– И я понимаю. Но в то же время понимаю твои сомнения. Поэтому хочу, чтобы ты знал. Хоть мне и приходится немного хитрить, у нас всех: у Сопротивления, Цикад, Олимпа и даже у Южного Базара – один противник: Федерация, которая повязла в монополии, коррупции и кумовстве. Когда мы с тобой придем к власти, мы сможем это поменять. И все те, кого я, как ты сказал, «считаю дураками», сами скажут мне спасибо за мою стратегию.
– Ладно, друг, я доверяю тебе. Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.
Машина остановилась. Водитель сказал по коммуникатору, что они уже у входа на станцию. Станислав достал свой шлем из верхнего рундука и сказал:
– В общем, нам осталось обсудить вопрос поставки с лидером Сопротивления, и на сегодня все.
– Только есть одна проблема, Стас… – Артур замешкался. – Стесняюсь признаться, но я понятия не имею ничего о Сопротивлении, кроме очевидного факта их борьбы с Федерацией.
– Погоди, – Стаса даже пробило на искренний хохот. – Как это ты не знаешь ничего про них? Ты как на саммитах и съездах вообще ориентировался в обстановке?
– Да как-то мимо ушей пропускал, это ж не наши проблемы всегда были. Тем более, что эти сопротивленцы особо угрозы никакой не представляли, как я понял.
– Тут ты прав, конечно, они больше кричат, чем делают. Ты хоть их лидера знаешь, как зовут?
– Ну да… Алексей… Вдовин, если я ничего не путаю.
– Уже хорошо. Ладно, надевай шлем, пошли, по радиосвязи расскажу.
– Босс, нам идти с вами? – послышался голос по громкой связи.
– Только одному. И идти на расстоянии, чтобы не привлекать много внимания.
– Там настолько опасно? – голос Артура прозвучал напряженно.
– Не то чтобы опасно, – Стас вылез из салона и, подождав Артура, захлопнул дверь, – но охрана нам не помешает.
– Я думал, Сопротивление – такое же объединение людей, как и все остальные, со своей организацией и порядком.
– О, мой друг, – он переключился на канал закрытой связи, чтобы его слышал только Артур, – ты сейчас познаешь дивный новый мир. Сопротивление – лишь формально организованная станция. По факту это один большой хаб и пристанище для разношерстного люда: бандитов и изгоев с «Яшьлека», недооцененных творцов, сбежавших от Федерации… добровольно или принудительно, искателей легкого и низменного досуга, в числе которых иногда бывают даже бойцы самой Федерации, а также множества торговцев нелегальным и запрещенным. В общем, настоящий парк развлечений для маргиналов. Ладно, заходим, – он открыл дверь вестибюля, ведущего в подземный переход, – маску лучше не снимай. Никому не стоит знать, что мы были здесь. Не переживай, тут в защите каждый второй ходит.
Они спустились в подземный переход и сразу попали в уникальное место. Торговые павильоны из мирного времени успели обрасти множеством пристроек и хибар из мусора, отчего проход был шириной всего в пару метров. Подземный переход представлял собой натуральные трущобы. Свет тут отсутствовал как класс, единственным способом ориентироваться в пространстве был налобный фонарик. Из темноты на путников постоянно кто-то пялился, это чувствовалось даже затылком.
Артур, пригнувшись, чтобы пройти под грязными портками, которые сушились прямо поперек прохода, спросил:
– Что-то тут как-то мрачновато для большого оживленного хаба… и где герма?
– Герма там, где и должна быть: у входа на станцию.
– А тут что?
– Улей совсем опустившихся на дно представителей общества. Ты же знаешь, что «Козья слобода» всегда была перенаселенной станцией?
– Ну да, слышал, потому что тут вроде сразу два поезда встало в День Поражения.
– Именно. К тому же на уцелевшем «Яшьлеке» фон в первые годы был настолько колоссальным, что многие оттуда сюда сбежали. Но так как места не особо много на станции, часть решалась жить прямо в открытом всем ветрам переходе… Те, кто был поумнее, потом перебрались на другие станции, а всякий сброд, как видишь, продолжает гнить, разлагаться и существовать тут. А вот и герма.
Они подошли к воротам. Стас постучал по двери, и она тут же открылась.
– И даже не спросят, кто? – удивился Артур.
– А зачем? – хохотнул Стас.
Они прошли еще несколько хибар и начали спускаться к платформе. «Козья слобода» была станцией колонного типа. Когда-то, еще до войны, она была настоящим произведением хай-тек искусства, вдохновленным футуризмом, типичным для застройки начала нулевых. За счет обилия света в полу и потолке, тогда она действительно казалась очень современной и просторной… Но не сейчас.
Колонны, словно сломанные гниющие перья в тяжелой атмосфере общего бардака, давно потеряли все облицовочные материалы, превратившись в ржавый каркас. Облицовка из металла послужила отличным решением для строительства и благоустройства. Бесконечные светильники в потолке давно перегорели и лишь изредка мерцали в несколько пар, как звериные глаза в темном лесу. Центральную часть плотно застроили по принципу «кто во что горазд», и теперь все это выглядело крайне печально.
Пеньков бывал тут однажды, поэтому прекрасно знал, куда ему идти. Он свернул к левым путям и пошел по единственному свободному, за неимением лучшего слова, «проспекту», ведущему через всю станцию. На правых путях, так же, как и на левых, навечно замер состав, но всю правую секцию превратили в один большой муравейник, соваться в который было действительно опасно.
Хотя сказать, что левая часть была бульваром для прогулок, тоже нельзя. Состав превратили в развлекательные заведения для всякого сброда, и каждое имело произвольную пристройку. Где-то пути преграждали столы, за которыми сейчас шло активное пиршество сомнительных личностей, где-то устроили торговые ряды со всякой запрещенкой…
– Странно все это, – Артур обратился по радиосвязи, – я думал, тут получше будет. А это какой-то притон.
– Согласен. Поэтому Федерация и не любит Сопротивление.
– Еще бы. Я бы на месте Хаматова тоже всю эту аморальщину убрал.
От этой фразы Стас даже остановился и посмеялся уже более искренне.
– Что тебя так рассмешило? – удивился Артур.
– Ты думаешь, Федерация борется с притонами просто потому, что это аморально?
– Я знаю, что ты скажешь. То, что федералы сами в эти притоны ходят и сами же с ними борются.
– Нет, не в этом дело. Федерация просто не любит конкурентов.
– В смысле?
– В смысле что эти притоны им не подконтрольны. Для них все Сопротивление – серая зона, потому что тут анархия, всеми заведениями управляют мелкие криминальные банды. Здесь нельзя снять компромат или устроить прослушку.
– А где можно?
– Ты никогда не был на Новой Баумана ночью?
– Да я и днем-то туда не ходил. Что мне там делать.
– Понятно тогда, почему для тебя все так чисто в Федерации. – Стас пошел дальше. – Там точно такой же притон. Только с глянцевым лоском, дорогим алкоголем и элитным силиконом. Посети как-нибудь на досуге.
– Верю на слово, – разочарованно ответил Артур и тут вдруг осознал: – Так, стоп. Ты говоришь, что тут все дела ведут исключительно мелкие банды?
– Ага.
– А как же этот Вдовин? Он не в курсе, что на его станции происходит? И почему бандиты, имея численное преимущество, до сих пор не отжали станцию?
– Все переплетено, друг мой, все переплетено. Если я начну тебе объяснять, ты с ума сойдешь.
– Ну попробуй чуть-чуть.
– Бандиты тащат сюда на реализацию сок радгрибов со своих производств на «Яшьлеке» и отдают часть Сопротивлению за то, что те поддерживают порядок на станции и не дают Федерации проводить облавы. Сопротивление сдерживает Федерацию за счет того, что позволяет им пропускать официальную партию сока через свою станцию, а также иногда помогает добыть часть инфы от местных девочек. Но при этом Сопротивление же конфискует часть рад-сока из официальной партии и отдает его на персональную реализацию бандитам…
– Так, стоп, я понял! Анархия – фиг поймешь, как тут все работает, но работает. Можешь не продолжать.
– Я о том же. Важно одно. На самой верхушке всей этой схемы сбыта и производства все равно сидит Вдовин. И если мы сможем с ним правильно договориться, у нас будет столько сока, сколько требуется, и притом совершенно бесплатно.
Они прошли станцию до самого конца. Здесь, у последнего вагона, дорогу преграждали стальные ворота. Стас постучал в узкую дверь с окошком. Окошко открылось, и их тут же «поприветствовали»:
– Че надо, лохазавры?
– Лохазавр тут только ты, – тут же резко отрезал Пеньков. – Мы к Вдовину, с Лесничества.
Окошко захлопнулось и дверь открылась. С другой стороны стоял почти двухметрового роста мужик в потрепанной старой форме спецназа. Голову закрывала такая же потрепанная балаклава.
– За слова ответишь? – спросил он.
– А ты? – Пеньков сделал жест, и его охранник направил ствол на встречающего.
– Ладно, мужик, не обессудь, – громила тут же стал лапушкой, – работа у меня такая. Заходите, Вдовин у себя.
Они прошли через ворота и направились к последней двери вагона.
– Ты хотел не привлекать внимания, – сказал Артур, – а сам показываешь всем, что этот боевой танк в форме Федерации с тобой.
– Нормально, рядовые солдаты тут частые гости. Так что нам главное, чтобы наши лица тут не засветились.
Они миновали еще несколько скучающих бойцов у входа в вагон и зашли внутрь. Охранника оставили снаружи.
Убранство жилья лидера Сопротивления больше напоминало какое-то пристанище индийского жреца: стены исписаны множеством фосфоресцентных граффити, которые светились в неоновом фиолетовом свете, обилие всевозможных ковров, пледов и одеял, раскиданных на всех поверхностях, «ватрушки» на полу вместо стульев, низкий стол посреди вагона, за которым сейчас две полуобнаженные близняшки пили чай. Девушки совершенно не обращали внимания на вошедших и находились в каком-то одним им известном мире.
– Где Алексей? – спросил их Стас, сняв шлем.
Одна из них лениво показала на кабину машиниста в начале вагона. Пеньков проследовал туда и, отодвинув штору, увидел, что поперек кабины натянут гамак, а в нем лежал лидер Сопротивления. Большой мужчина, едва ли меньше своего охранника на входе, лет шестидесяти, с кучерявой кипой седых волос, смуглой кожей и двухнедельной седой щетиной смотрел на вошедших, словно они жили тут уже не первый год.
– Эм… Алексей? – поприветствовал его Стас.
– Он самый.
– Мы из Лесничества. Я разговаривал с вами на днях.
– Да я понял.
Стас немного опешил. В голосе Вдовина не чувствовалось безразличия, но его интонация была какая-то слишком сама собой разумеющаяся. Пеньков немного собрался с мыслями и произнес:
– Как я вам сказал, у нас есть возможность реально уничтожить Федерацию…
– Ща, погоди, – перебил Алексей, встал с гамака, выгнулся, потягивая спину, и направился к столу, – пойдем сядем нормально. Чайку?
– Нет желания.
– Как хотите, – он сделал жест рукой и близняшки расползлись в стороны, уступая ему место между ними. Вдовин спокойно сел, налил чашку из пузатого чайника, сделал глоток и все так же невозмутимо произнес: – Садитесь, что как не родные.
Артур и Стас послушно уселись на ватрушки напротив. Вдовин зажег ароматические палочки, которые стояли на столе рядом с чайником и произнес:
– Мне нравится ваше предложение, поэтому давайте действовать.
– Но я же даже не озвучил вам…
– Тебе, давай на «ты», без всей это вашей канцелярии.
– Да, хорошо… я даже не озвучил тебе свое предложение.
– А надо?
– В смысле?
Алексей допил содержимое. Одна из девиц встала и налила два невысоких стакана и невозмутимо вручила их Артуру и Стасу. Затем улеглась, положив голову Вдовину на колени, который начал нежно гладить ее волосы, словно домашнего кота.
– В смысле… – сказал он – Я же не идиот, знаю все прекрасно о вашей ситуации. Лесничество двадцать или сколько там хренов лет послушно лежит под Федерацией. И вот со мной связывается один из руководителей станции, а приезжаете вы вообще вдвоем. Значит у вас наконец-то созрел план, который вынашивался все эти годы.
Держать чай в руке и не попробовать было как-то тупо, поэтому Пеньков сделал пару глотков. На вкус оказалось весьма неплохо, хороший травянистый Иван-чай.
– Ну в общем-то да, так и есть.
– Ну вот, – он одобрительно кивнул – И вы, наверное, уже заручились поддержкой Цикад?
– Как… откуда ты знаешь? – Стас реально растерялся. Он знал, что Вдовин необычный человек, но не экстрасенс же.
– Цикады приезжали на квартал и не доехали до нас. А вы появились тут через час. Значит, у вас прошла встреча с ними на поверхности, я прав?
– Ну в общем-то да…
– Что они должны нам привезти?
– Эм… – этот человек полностью выбил Стаса из колеи. Пеньков ожидал, что будет ведущим в этом диалоге. Он вообще думал, что их встреча с Цикадами прошла незамеченной, но, по всей видимости, нет. – Ну, в общем, у нас есть некое оружие, которое Федерация хотела испытать против Олимпа. Мы с Артуром считаем, что это оружие довольно мощное, и хотим его использовать против Федерации.
– Олимп в курсе, что вы их развели?
Что? Да откуда этот обдолбыш вообще в курсе всего⁈ Стас почувствовал себя нашкодившим ребенком, наивно уверенным, что его шалость удалась, но спалившимся сразу же, как только зашел в комнату к родителям.
– Ты чего напрягся? Ты выпей еще чаю, чего ты? – он выгнулся и долил отвара в стакан Стаса.
Пеньков сделал глоток, а затем, неожиданно для себя, жадно опустошил всю емкость. Чай реально оказался невероятно вкусным и хорошо расслаблял. Буквально через пару секунд напряжение начало сходить на нет. Настоящий магический отвар.
– Не переживай, – все тем же невозмутимым тоном успокоил Вдовин, – просто не только у тебя есть радиосвязь. Я поговорил с ними, они рассказали о вашей встрече. И как я понял, они не особо в курсе твоего реального плана относительно этой боеголовки?
Картинка вокруг поплыла. Узоры на стенах начали извиваться. А это точно обычный чай? А впрочем… не важно, хорошо же!
– Ну как я им расскажу правду, – честно ответил он и посмотрел на Артура, который наблюдал за происходящим диалогом удивленно. Он тоже выпил все что ему налили. – Иначе они ничего бы нам не отдали.
– Это верно. Интеллект не сильная сторона Олимпа, поэтому с ними иногда приходится так. Но с Цикадами ты был честен?
– Не особо… Они думают, что будут грабить Федерацию.
– Это плохо. Цикады славные ребята. Их местный лидер, Алекс, толковый классный мужик. Лучше бы ты все рассказал им как есть…
Тлеющие ароматические палочки на столе неожиданно дали как-то слишком много дыма, который быстро заволакивал пространство. Рядом с Пеньковым села третья близняшка с чарующими глазами и разрисованным фосфоресцентными красками лицом. Разве их было не две?
– Что ты хочешь взамен на боеголовку, милый? – нежно спросила девушка.
– Сок радгрибов… – расслабленно протянул Пеньков, – на сто пятьдесят инъекций раз в месяц.
Девушка нежно хихикнула. Рядом села четвертая и спросила:
– Так дешево? А ты, мой маленький жучок, не захочешь кинуть Лешу?
– Захочу… – послушно ответил Стас. Девушка подошла вплотную и страстно его поцеловала.
– Расскажи нам свой план? – прошептала она у самого уха.
– Я хочу, чтобы все люди Олимпа на службе у Федерации предали его… А затем Сопротивление напало первым, используя бомбу…. А я возьму своих людей из Лесничества и без потерь войду на федеральные станции…
Стас напрягся: он не понимал, как так легко рассказал все, но сопротивляться было невозможно, когда о тебя трутся уже три разукрашенных близняшки, прижимаясь своими грудям, и все это в сладком дурмане ароматного дыма от палочек, который начинал опьянять все сильнее и сильнее.
Странная ароматерапия. И странный чай…
– Расслабься, – послышался голос Вдовина издалека, – твое рвение похвально. Если ты отдашь мне боеголовку и сам договоришься с Олимпом, мы без проблем сделаем так, как ты хочешь. За такую небольшую партию сока это выгодное предложение. Что ты хочешь потом, занять место Хаматова?
– Не знаю… – спокойно проговорил Пеньков. – Я бы хотел стать главным… Но мне нужны союзники.
– Будут, если будешь вести себя хорошо, – Вдовин остался доволен этим диалогом.
– Ты же будешь хорошим мальчиком? – нежно спросили три близняшки хором, наглаживая его в области пояса.
– Да-а-а…
Дым, окрашиваемый фиолетовым цветом неона, сгустился, и все окружение окончательно растворилось в нем. Вдовин куда-то ушел, а Артур находился где-то в тысяче километров на соседней ватрушке, в окружении точно таких же близняшек. И откуда этих девиц взялось так много?
Глава 7
Диверсия
– А как тебе такое? – спросил Адам. Выкинув последнюю пару карт, он ткнул пальцем в одну из них.
– Эй, мы вообще-то эти уже разыграли! – возмутилась Ксюха.
– Не было такого, ты просто на меня смотришь, как всегда, а не за картами. – он вскочил с барного стула и увеличил громкость плеера, подключенного к колонкам. – Congratulations! Congratulations! – начал он подпевать треку «The Rolling Stones», пританцовывая и наигранно изображая, будто держит в руках микрофон. – Well done, my friend! You’ve done it again, You’ve gone and broken another heart, yeah, you’ve torn it apart! – Адам вытянул вперед руку и указательным пальцем провел по несуществующему зрительскому залу.
Ксюха засмеялась. Ей очень нравилось видеть его таким живым. Потому что за пределами их комнаты он всегда ходил очень серьезный и сосредоточенный. Конечно, это нормально, один из основателей Цикад должен держать лицо и авторитет, а не вести себя как наивное дитя. НоКсюхе он нравился именно такой.
– Remember the first time, – продолжалпеть Адам, – You tried to do it to me. My girl won’t fall!. Just wait and see. Just wait and see! – послеэтих слов он распахнул руки и девушка кинулась в его объятия.
– Ты красиво поешь! – сказала она после страстного поцелуя. – Может, надо было стать странствующим артистом?
– Тогда бы я не встретил тебя.
– Ну нашел бы какую-то другую бабу. Стал бы популярным, попал бы к федералам, там у них много сосок.
– У меня и сейчас неплохая соска!
– Эй!
– Ты против?
– Ну, на самом деле нет.
– Ну вот и я о том же, – он улыбнулся и снова поцеловал ее, затем опустил на пол. Подошел к столу и начал перебирать диски в коробке. – Так, что у тебя еще тут есть из их альбомов?
– Сейчас, – игриво прижимаясь к нему, она выбрала один из дисков. – «Rough Justice» послушай. Свежие альбомы мне больше нравятся. Старые чаще мама слушала…
– Ты молодец, что сохранила их, – он вставил новый диск и нажал на воспроизведение. Лирическая мелодия тут же сменилась оживленным ритмом. – Я вот от своих близких ничего сохранить не смог. Потерял вообще все.
– Зато нашел меня! – она закрыла глаза и крепко обняла его. Почувствовала запах и провела рукой по спине. Ее переполняла страсть. Только смутило неожиданное исчезновение футболки.
Лилит открыла глаза и поняла, что они уже лежат в постели. Это был приятный сон, но сейчас они все равно вместе. Только что-то тут не так. Девушка подняла голову с его груди и едва удержалась, чтобы не закричать:
– У ты… – сжала зубы она, заметив, что лежала в обнимку с крепко спящим Димоном. – Щщщука! – продолжая сжимать зубы прошипела девушка, когда поняла, что они еще и абсолютно голые. Вряд ли случайно потеряли всю одежду и просто вырубились рядом.
Осторожно сняв с себя одеяло, Лилит слезла с кровати. Голова раскалывалась после вчерашней тусовки, и она совсем не помнила последние события. Осмотрев комнату Димона, быстро нашла свои разбросанные вещи. Не поднимая лишнего шума, натянула трусики с футболкой и выглянула в коридор. Никого. Хорошо хоть их комнаты напротив, можно быстро заскочить к себе. Если Димон тоже проснется с квадратной башкой, вряд ли заподозрит неладное.
– Будем считать это обычным недоразумением, – пробубнила Лилит, закрывая дверь своей комнаты.
Кинув свои вещи, которые держала в руке, на кровать, Лилит снова разделась и пошла в душ, смывать все смущение и позор, который она испытывала. Это ж надо было нарушить святое табу! Можно спать с кем угодно: с тупыми качками, наивными новичками, – но Димона трогать нельзя! Это же мгновенно все испортит, сломает! Снова статус «боевой подруги»! А еще все снова скатится в любовь, романтику, нежность, уютные вечера вместе… Что за?.. Какого черта?
– Заткнись! – выкрикнула Лилит, дала себе пощечину и переключила воду на ледяную. Резкий контраст заставил завизжать.
Терпя холод, она простояла так еще минуту, после чего выключила воду. Капли медленно стекали по телу, падая на кафель душевой. Она смотрела на это завороженно. Поток мыслей в голове временно пропал.
Неожиданно стало холодно. Тело затрясло. Лилит взяла полотенце и вытерлась. Затем вернулась в комнату, нашла новую чистую одежду и быстро утеплилась. Сразу стало легче как на душе, так и в голове, хотя похмелье окончательно не ушло. Она взяла с небольшого столика мятый стальной чайник с водой и осушила его почти целиком. Стало еще лучше. Лилит уселась на кровать.
– Так…Так… – Лилит начала собирать мысли воедино.
Что сейчас произошло на самом деле? Они переспали, да. Но знает ли об этом Димон? Скорее всего нет. Да и сама Лилит ни хрена не помнит. Значит, можно считать, что ничего не было! Но поток бурления мыслей и внутренний шторм не останавливался. Девушка упала спиной на кровать, схватила подушку и накрыла лицо.
С одной стороны, слова, сказанные недавно Дядькой, были правдой. Спать со всякими сомнительными личностями – это не уровень Лилит. Да и Димон, на самом деле, довольно хороший мужик, который всегда относился к ней с теплом. Она даже не исключала, что, возможно, конкретно для него Лилит была больше, чем подруга… Но с другой стороны… Она не могла принять этого. Наименьшей проблемой тут будет факт испорченной дружбы, которая быстро скатится в рутину отношений. Но хуже всего то, что это снова откатит все ее старания назад. Ни один рейдер ни за что не поверит, что девушка смогла получить «капитана» сама, если начала отношения с этим самым «капитаном» на момент получения ранга. Это бред, который будет всем очевиден!
– Аррр! – взревела Лилит в подушку. – Надо ж было так обосраться!
Столько лет упорной работы, столько лет набивания рейтинга и теперь она все испортила за одну ночь.
Ведь какой путь проделывал новичок, попадая в Цикады? Правило вступления одно: ты обязан приносить пользу банде. Хочешь – топливом, а хочешь – работой. Поэтому, когда новичок попадал сюда, он знакомился с основателями (в последние годы только с Дядькой по очевидным причинам) и рассказывал, что умеет делать или что хочет научиться делать. На этом этапе новичок считался «личинкой», то есть от месяца до года ему нужно сначала оправдать доверие к себе. Если не оправдывал – получал ранг «опарыш» и покидал банду навсегда – добровольно или силой.
Если «личинка» в итоге себя оправдывала, то получала следующие ранги. Тот, кто обладал горячей кровью и не хотел работать, становился «громилой». «Громила» обязан каждый месяц вносить вклад в общак, эквивалентный ста литрам топлива. Это могло быть как само топливо, так и любая другая полезная провизия: еда, медикаменты, боеприпасы. Следующий этап «громилы» – это «сержант» через три года проживания на базе.
Если же «личинка» не горела желанием погибнуть от шальной пули, то становилась «трутнем», следующей ступенью после которого был «инженер». Эта ветка рангов отвечала за тыл, то есть за любую работу, необходимую для обеспечения функционирования базы.
Любой новичок, включая ранги «трутень» и «громила», находился под наблюдением «инженеров» и «сержантов», которые следили, чтобы новичок исполнял свои обязанности и не творил беспредел. Под беспределом подразумевался саботаж, откровенная безбашенная маргинальность в виде изнасилований, убийств, мелких грабежей подземных крыс ради копеечной наживы, которая не несет никакой пользы банде.
– Цикады – не быдло-крысы с тюремными понятиями, – всегда объяснял новичкам Дядька на общих сборах. – Если мы грабим и убиваем, то только ради выживания, и делаем это по-крупному. А если вас привлекает «пацанская романтика» и беспределом хочется заниматься – валите обратно под землю!
В общем, Цикады дорожили своим авторитетом «благородных бандитов» и, если кто-то начинал этот авторитет подрывать, его быстро изгоняли, а особо буйных просто убивали. Шпана и отморозки никому на базе не нужны. Да, рейдеры – не вершина светской интеллигенции. Среди них хватало и тех, кто сначала делает, а потом думает, но даже они понимали ответственность. Потому что беспределить и разлагаться без ответственности спокойно можно и на «Козьей слободе» с «Яшьлеком», с чем многие успешно справлялись. Банд и криминальных элементов там более чем достаточно, вступай в любую и делай что хочешь. А чтобы вступить в ряды Цикад, для начала до них нужно добраться. Найти уцелевший мотоцикл, который, скорее всего, будет бензиновым. Переоборудовать его на газ. Добыть этот газ, который хоть и в доступе, но не плещется лужами. Был, конечно, другой вариант: дойти пешком и сдохнуть от облучения уже через неделю. Но так или иначе, если ты смог пройти такое испытание, значит, ты реально готов к ответственным решениям и тебе хочется оставаться человеком.
И вот если новичок прошел все испытания и стал «инженером» или «сержантом», то чуть позже мог получить статус «капитан» – самый высокий ранг, выше которого только «наследники основателей» и сами основатели. «Капитаны» уже не делали мелкую работу, а напрямую подчинялись основателям и выполняли только их прямые указания. И именно «капитан» мог однажды стать «наследником» основателя. Одним из таких «капитанов» являлся Димон. До такого же статуса не дошел совсем чуть-чуть Болт…
Но существовал еще один ранг, доступный только девушкам – «боевые подруги». Девушка с таким рангом тоже считалась Цикадой, но самым низшим звеном: она не участвовала в коллективных голосованиях, не могла получить свой мотоцикл, ремонтировать чужие или заниматься ответственной работой на базе, не брала в руки оружие, не имела права участвовать в налетах. Хотя, справедливости ради, большинству, кто этот ранг получал, это было и не нужно. Как правило, такой ранг добровольно выбирался девушками, прибывшими с мужиками, и им не интересны все эти мужицкие мотики и разборки. Или такой статус выбирали те, кто, начав отношения с рейдером, решался завести детей и воспитывать их. Материнство и дети – для рейдеров это святое, поэтому на все время воспитания мать имела право отойти от дел. Иногда такой ранг выдавался против воли: тем, кто через постель пытался «заскочить» на ранг выше. Однако, так или иначе, выбиться из «боевой подруги» очень сложно: нужно долго и упорно доказывать свою самостоятельность, стойкость и силу. А уж стать «капитаном» после этого невозможно в принципе.
Нет, конечно, первоначально, когда все основатели были живы и распределением рангов у девушек занималась Ангелина, она могла выдать «капитана» даже тем, кто просидел в «подругах». После смерти Адама именно Ангел перевела Лилит из «боевой подруги» в «громилы». И девушки могли стать «капитанами» только под ее прямым руководством. Но после ее смерти все изменилось… Ее «капитаны» еще некоторое время участвовали в делах банды, но без должной поддержки либо очень быстро откатывались обратно до «инженеров»/«сержантов» либо вовсе погибали, потому что соглашались на слишком опасные авантюры, либо быстро возвращались в ранг «подруг», забеременев.
