Текст книги "Мистер Англичанин (ЛП)"

Автор книги: Р. с. Уотсон

Соавторы: Райан Стакс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5

Хантер

Сегодняшняя съемка закончилась, и через пару часов я встречаюсь с Эми. Или это Аманда? Черт, я не запомнил ее имя, потому что в ту ночь в клубе она все время пихала свое декольте мне в лицо. Я сказал ей, что добавлю ее в очередь, а она рассмеялась. Только я не шутил. У меня нет времени ни на что, помимо секса. И пока двое взрослых по обоюдному согласию принимают вещи такими, какие они есть, все в порядке.

Именно поэтому я не хочу трахать американку. Она говорит, что не девственница, но неопытность написана у нее на лице. Неопытные не могут трахаться только ради траха. Она привяжется, и я разобью ей сердце. Потом Блэйн оторвет мне яйца за диверсию с его первым стажером. Вот если бы у нее не было такой фигуры. Маленькое тело, которое она прячет под джинсой, сиськи четвертого размера, просто неприличные для ее фигурки, и небольшая задница сердечком воплощают понятие «соблазн». От ее внешнего вида мой член дергается, но внутренний голос предостерегает держаться подальше. Ненавижу, когда мы с моим членом не сходимся во мнениях. Следующие два месяца будут мучением. Мне понадобятся все Эми, которых я смогу найти, чтобы отвлечься.

Мы все стоим в конференц-зале и смотрим на завтрашнее расписание. Съемка здесь в полдень. Идеально.

– Мы ведем Финли в «Американский Бар». Ты с нами? – спрашивает Лидия, прерывая мой внутренний монолог.

– У меня есть другие планы, – говорю я.

– О, да ладно, – дразнит Финли. – Это «Добро пожаловать в Лондон» для меня. И этот бар называется «Американский Бар»… иронично?

Я знаю, что должен сказать «нет». Не так нужно держаться от кого-то подальше. Но не пойти будет грубо. Я просто напишу Эми и перенесу нашу встречу на пару часов.

– Да, чувак. Если пойдешь, я не буду единственным парнем. Я слышал, у них действительно хорошая еда, а напитки еще лучше, – добавляет Эйвери.

– Ладно. Но ненадолго.

– У тебя свидание?

– Я не хожу на свидания, – заявляю я.

– Ох, – начинает Финли.

– Ты, возможно, не захочешь продолжать эту мысль, – перебивает ее Эйвери. – От него твои уши начнут кровоточить.

– Это из мужского кодекса, значит он – «мужик-шлюха», – предупреждает Лидия. – Но мы все равно его любим. Он отличный парень, пока ты с ним не трахаешься.

– Я, вообще-то, здесь стою.

– Прости, – Лидия улыбается, обнимая меня за плечи, – я должна была предупредить новенькую.

– Не о чем предупреждать. Она не мой тип, поэтому это необязательно.

Финли вздрогнула? Могу поклясться, что видел, как она вздрогнула от моих слов.

– А он не мой. Так мы идем в тот бар, о котором ты мне все время говоришь? – переводит тему Финли.

– Дайте мне сходить в душ и переодеться. Буду готова через двадцать минут, – обещает Лидия.

– Наверное, я тоже переоденусь, – заявляет Эйвери. – И мы поедем на такси. Так никому не придется быть назначенным водителем.

Когда он выходит из комнаты, я поворачиваюсь к Финли.

– А ты?

– Что я?

– Собираешься переодеваться?

– Нет. – Она медленно качает головой. – У меня нет одежды на выход, поэтому смысла нет. То, что на мне надето, олицетворяет весь мой гардероб.

– Так одеваются люди в твоем уни? Что ты надеваешь на вечеринки или в клубы?

– Люди в моем колледже одеваются как хотят и в зависимости от моды. У всех свой собственный стиль. Это мой. Мне нравится комфорт. – Финли скрещивает руки под грудью, поэтому мне приходится отвернуться.

– Я не говорил о нем ничего плохого. Просто интересуюсь американским стилем.

– Он такой же, как у тебя, – отвечает она. – Ты идешь переодеваться?

– Неа. Я буду мятежником, как и ты. – Этим я зарабатываю улыбку. Финли действительно красивая, но недооцененная. Ее глаза цвета каштана видят меня насквозь, и мне снова приходится отвернуться. Не могу позволить ее невинности затянуть меня. – Мне нужно позвонить. Встретимся у входа через двадцать минут.

– Конечно, – соглашается она.

Я оставляю ее в конференц-зале и пишу Эми, решив просто отменить сегодняшнюю встречу, а не сдвигать ее. Немного отложенного удовольствия сделает ее более жаждущей. Я отправляю короткое сообщение и убираю телефон в карман.

Не могу перестать думать о том, как ощетинилась Финли, когда я заговорил о ее одежде. Если их стиль не отличается от нашего, уверен, она выделяется. И не обязательно в хорошем смысле. У меня есть степень в кинезиологии (Примеч.: Кинезиология – вид альтернативной медицины, связывающей тонус мышц с состоянием внутренних органов), поэтому я помню, на что были похожи дни в универе. Может, карьера модели и увела меня в другом направлении, но я все еще помню. Мне известно, что я привлекательный парень и всегда мог заполучить любую пташку, какую хотел. Но я не слепой. С теми, кто отличается, люди могут быть очень грубыми. А Финли определенно отличается.

– Ладно. Наше такси уже в пути, – объявляет Лидия, проплывая наружу с Эйвери и Финли.

– Да. Мы нажремся в зюзю! – радуется Эйвери.

– Что? – в недоумении спрашивает Финли.

– Это значит, мы собираемся выпить, – объясняет Лидия.

– У меня такое ощущение, что уеду я с красочным словарем, – хихикает Финли.

– Можешь и не сомневаться, – подтверждает Эйвери.

* * *

После одной из самых лучших трапез за долгое время и только трех напитков я готов закругляться.

– Еще один шот! – предлагает Финли. Она выпила два «Лонг-Айленда» и два шота текилы. Ее взгляд стеклянный, а слова слегка невнятны.

– Или нет, – возражаю я. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что она легко пьянеет.

– Ну, я за, – соглашается Лидия. – У нас нет ничего до полудня. Если американка хочет еще один шот, давайте выпьем. Это ее приветственная вечеринка.

Мы с Эйвери смотрим друг на друга. Ребята заказывают у официантки еще один раунд, но я пропускаю. Я вижу грядущие неприятности.

– Кажется, я хочу пудинг, – говорит Лидия вслух. – Я не стала его есть за ужином, чтобы оставить место для алкоголя, но сейчас мне хочется чего-нибудь сладенького.

Меня так тянет вызвать собственное такси и оставить их тут развлекаться, сколько им угодно.

– Ты знаешь, на кого ты похож? – внезапно спрашивает Финли, застав меня врасплох.

– Э-эм, на кого?

– На сексуального Тома Круза. Особенно с длинными волосами. – Она наклоняется ко мне, чтобы прошептать, но у нее это не выходит: – Готова поспорить, женщины, которых ты трахаешь, обожают тянуть за твои волосы.

– Черт возьми, – громко смеется Лидия. – Не могу поверить, что ты только что это сказала. Тебе больше не наливаем.

Не могу сдержать улыбку. Значит, у маленькой мисс Невинность есть дикая сторона. Может, мне все-таки стоит остаться.

– Тебе нравится тянуть за волосы, Фин?

– Не отвечай. Отбой… отбой, – предупреждает Лидия.

– Ни хрена себе, – говорит Эйвери, качая головой.

– Я еще не знаю. Парень, с которым у меня был секс несколько недель назад, продержался только три минуты.

Ага. Сегодняшний вечер стал еще интереснее. Видимо, алкоголь – сыворотка правды для нее.

– Это печально. А парень до него? У кого-нибудь из них были длинные волосы, за которые можно было тянуть… как у меня?

– Хантер, перестань ее подначивать, – предупреждает Лидия.

– Ох. Был лишь один. Звезда-квотербек, Себастиан, вор девственностей. Все из-за тупого пари с друзьями. Он сказал им, что трахнул меня из жалости.

От того, как уголки ее губ изгибаются вниз от воспоминания, я сжимаю кулаки под столом. Я не должен был трогать ее. Знаю, Финли бы ни за что не призналась в этом на трезвую голову. Сейчас у меня появилось странное желание врезать по чему-нибудь. Я, вроде, догадался по нашему предыдущему разговору, что она не была самой популярной девушкой в кампусе, но кто будет обращаться так с человеком? Обидеть ее ради пари?

– Ты прекрасна, любой парень будет счастлив рядом с тобой. Мне жаль, что ты отдала свою девственность такому никчемному мудаку, – извиняется Лидия, сверкая в меня убийственным взглядом.

– Лидия права, – говорит Эйвери. – Мы не все придурки. Тебе просто нужно дождаться правильного парня. Того, кто будет ценить тебя, а не просто захочет залезть тебе в трусики.

Предупреждение было громким и ясным. Держись подальше от ее трусиков. Это подтверждает, почему мне нельзя прикасаться к ней. Я из тех парней, кто трахается и уходит, и все пташки знают об этом до того, как все происходит. Второй раз Финли должен быть лучше, чем ее первый, и с кем-то, кто захочет отношений.

– Я думаю, можно уже уходить, – объявляет Финли. – Мне как-то поплохело.

Мы оплачиваем счет и выходим на улицу, чтобы дождаться такси. Не проходит и пяти минут, как Финли сгибается пополам и блюет на тротуар. Лидия быстро убирает ее хвостики от лица.

Эти хвостики вызывали у меня неприличные мысли весь день, но сейчас, на удивление, я чувствую лишь сочувствие. Утром у Финли будет ужасное похмелье. Мы с Эйвери стараемся, как можем, закрыть ее от свидетелей, пока у нее продолжаются рвотные позывы.

– Все еще считаешь, что последний шот был хорошей идеей? – спрашиваю я у Лидии.

– Эй. Я не виновата, – оправдывается она. – Я не знала, что Финли не может держать в себе алкоголь. Моя печень крепче.

– Это называется «алкоголизм», – заявляю я. – Мне кажется, глядя на Финли, можно сказать, что в таком у нее опыта нет.

– Да. Наверное, мне следовало догадаться, – мягко соглашается она.

– Ребят. Все в порядке. Я никогда не пила, поэтому сегодня хоть раз хотела повеселиться. Не портите все. Было весело. Ну, за исключением части с выворачиванием на изнанку. Это не весело, – улыбается Финли, вытирая рот своей майкой. Фу-у.

Такси подъезжает как раз вовремя. К счастью, Финли больше не тошнит, пока мы едем в машине, но я первым забиваю переднее место, на всякий случай. На двадцать минут поездки я остаюсь наедине со своими мыслями. Лишь одно занимает мою голову с тех самых пор, как я ее встретил – Финли. Пытаюсь подумать рационально. Это потому, что она запретный плод? Типа, хочу то, чего иметь не могу? Почему меня к ней тянет? У меня есть женщины, подходящие и жаждущие броситься на меня. Почему меня тянет к этой простой девушке, которую, скорее всего, придется учить, что делать в постели? Я не любитель учить.

Мы приезжаем домой, и я говорю Эйвери и Лидии, что прослежу, чтобы Финли добралась до комнаты и до кровати.

– Не шали, Хантер, – предупреждает Лидия.

– Кем ты меня считаешь? – отвечаю я возмущенно. – Мне нравятся женщины опытные, трезвые и желающие.

– Знаю. Просто должна была это сказать. Под всей этой внешностью блядуна скрывается приличный парень.

– Пофиг.

Она имеет право на свое мнение. Любовь к сексу с разными женщинами не делает меня блядуном. Это биология, естественное поведение. Я не обязан оправдываться в своих пристрастиях. Пока ожидания взаимны, никто не должен судить меня за то, что я делаю со своим членом.

Я иду следом за Финли, пока она поднимается по лестнице. Она заходит в свою комнату, и я захожу за ней. Включаю ночник.

– Как думаешь, ты сможешь стоять в душе или сделать тебе ванну? – спрашиваю я.

– Мне не нравится ни то, ни другое, – отвечает она.

– На тебе остатки твоей блевоты, – хмурюсь я.

– Ладно. Душ. Ванна это надолго. Я там усну.

Наверное, это не лучшее сочетание: вода, душ и пьяница, но я буду рядом, если понадоблюсь. Включаю душ. Когда выхожу из ванной, вижу, что Финли копается в ящиках комода.

– Что тебе помочь найти?

– Мне нужны мои шорты для сна и другая майка. – Я начинаю помогать ей с поисками. – Мне не нужны трусики или спортивный лифчик. Обычно я прижимаю этих паразиток, но сегодня хочется, чтобы они были на свободе, – говорит Финли, указывая на свою грудь.

Твою налево. Инициатива наказуема. Мой член дергается в штанах.

– Это сойдет? – Я достаю пару желтых охрененно коротких шорт и фиолетовую майку.

– Идеально.

Она начинает снимать штаны. Мне удается отвернуться, только когда я вижу ее девственно белые кружевные трусики.

– Что ты делаешь? – возмущаюсь я.

– Эм… я не могу принимать душ в одежде.

– То есть ты собираешься раздеться догола передо мной?

Я слышу, как на пол позади меня падает одежда. Вот и ответ. «Не оборачивайся. Не оборачивайся», – повторяю я, заставляя себя не быть таким парнем.

– Тебя бояться мне не нужно, – мямлит она. – Я знаю, что с женщинами, которых ты трахаешь, я и рядом не стояла, поэтому неважно. Все равно, что раздеться перед Лидией или Валери.

– Кто такая Валери?

– Моя лучшая подруга дома.

Ее голос удаляется, значит, она идет в душ. Когда я уверен, что Финли не видно, позволяю себе бросить взгляд на кучу одежды, оставленную на полу. От того, что она в соседней комнате голая, мой член становится полутвердым. Рядом с ней мне потребуется весь мой самоконтроль.

Я быстро хватаю «Ибупрофен» и бутылку воды из своей комнаты и возвращаюсь, чтобы убедиться, что она не поскользнулась и не убилась. Вода выключается, и я снова отворачиваюсь, на всякий случай. Спустя несколько минут Финли выходит.

– Можешь смотреть, – говорит она, уже одетая. – Это был тест, считаешь ли ты меня сексуальной, и ты провалился. Или я? – размышляет она.

– Никто не провалился. Ты пьяная, – заверяю я ее. Если бы Финли знала, сколько силы воли мне потребовалось, чтобы не подсмотреть. Прошлой ночью я видел ее в ванной, но кроме изгиба задницы, ничего не разглядел. – Вот, возьми.

– Зачем это?

– Уменьшить завтрашнее похмелье.

Финли без колебаний принимает таблетки, запивая водой, а потом забирается в кровать.

– Хантер?

Она зовет меня, когда я уже собираюсь уйти.

– Да?

– Можешь остаться ненадолго, пока я не засну?

Я говорю себе, что останусь ненадолго, чтобы убедиться, что Финли не стошнит снова. Не хотелось бы, чтобы она захлебнулась собственной рвотой.

– Конечно. Но недолго, – соглашаюсь я.

Финли хлопает по кровати рядом с собой, где она лежит под одеялом. Мне кажется, ничего страшного не будет, если я там сяду, поэтому так и делаю.

– Почему ты так добр со мной?

– Что ты имеешь в виду? – Не знаю, чего я ждал, но не этого.

– Большинство людей не такие. Если не вписываешься в стандарты внешности и поведения общества, от тебя отгораживаются, – бормочет Финли, запинаясь на каждом втором слове. – Эйвери и Лидия добры ко мне, но мне кажется они такие по натуре. Про тебя я так не думаю, мистер Англичанин.

– Мистер Англичанин?

– Это мое тайное прозвище для тебя. Оно крутое, поэтому…

Я смеюсь над ее пьяной честностью. Сейчас это уже не секрет.

– Значит, ты говоришь, что не считаешь меня хорошим парнем?

– Я думаю, ты скрываешь эту часть себя от большинства людей. Я могу ошибаться, но это мое первое впечатление о тебе.

Финли довольно восприимчива. Обычно я не такой добрый с людьми и не стараюсь изо всех сил ради кого-то. Когда растешь, имея много денег, учишься, то окружающие всегда хотят чего-то от тебя. Ты учишься держать оборону вокруг себя. Добрыми людьми пользуются, и если это значит, что я должен быть козлом, так оно и будет.

– Я не старался быть добрым, – отвечаю я. – Потому что я не такой.

– Со мной такой. Почему?

– Может, потому, что я не вижу в тебе угрозу, – на удивление, признаюсь я. Но это правда. Я не вижу, чтобы она хотела что-то от меня. Она даже не знает о моем происхождении.

– Я рада, что ты не видишь во мне угрозу. Мне хотелось хорошо провести здесь лето. Я просто хочу с вами хорошо поладить.

– Ты всегда должна чувствовать себя комфортно будучи собой, не надо волноваться о том, как бы вписаться куда-то. Те, кто не любят тебя за то, какая ты есть, – не твои друзья. Тебе не нужно пытаться быть кем-то другим.

– Тебе легко говорить. Ты красивый. Уверена, к тебе всегда был применим гало-эффект.

– Гало-эффект?

– Неважно. Я засыпаю. Спасибо, что присмотрел за мной. Твою доброту легко принять.

– Не за что.

– Еще один вопрос, – настаивает она.

– Да?

– Секс. Я знаю, ты говорил, что не встречаешься. Просто трахаешься. Это легче? Никаких разбитых сердец?

Так, этот вопрос очень неожиданный. Как мы до этого дошли?

– Зависит от человека. Для кого-то это нормально. Для меня, пока все взаимно, это веселье. Удовлетворение потребности без осложнений и эмоционального багажа. – Я смотрю на нее, пока ее глаза закрываются. – А что? Почему ты спрашиваешь?

– Думаю, мне стоит об этом подумать. Никаких чувств. Никакой боли.

Финли перекатывается на бок, поэтому я понимаю, что разговор окончен. Вспомнит ли она завтра, о чем мы говорили? Сомневаюсь, что она действительно так думает, но знаю одно. Боль – офигенный учитель. Боль меняет людей. Дыхание Финли выравнивается, значит, она заснула, поэтому тихо выхожу из комнаты. Я все больше и больше узнаю о нашей маленькой американке. А сейчас надо поискать, что такое «гало-эффект». (Примеч.: «гало-эффект» – «эффект ореола», результат воздействия общего впечатления о чем-либо. Например, нам кажется, что все люди в очках – умные.)

Глава 6

Финли

Уф. Звенит мой будильник, и я резко просыпаюсь. При попытке сесть голова нещадно пульсирует, напоминая, что вчера я немного перебрала. Я тру глаза, благодарная за опущенные жалюзи. Забавно, но я не припомню, чтобы вчера ночью заводила будильник… Честно, весь вечер после обеда как в тумане. Нечто на прикроватной тумбочке приковывает мой взгляд. Четыре маленькие таблетки лежат рядом со стаканом апельсинового сока и запиской.

Прими «Ибупрофен» с апельсиновым соком. Поможет от похмелья.

~ Мистер Англичанин

Я громко смеюсь над подписью, отчего голова протестующе пульсирует. Это так мило со стороны Хантера. Минуточку… откуда он узнал, какое прозвище я для него придумала? Ох, черт. Похоже, вчера ночью я много болтала. Вопрос в том, что еще я выболтала? Принимаю лекарства и смотрю на время. Десять часов, а значит, у меня есть два часа до съемки с Блэйном. Наверное, стоит потратить это время на звонок родителям. Неохотно набираю номер, готовясь к их недовольству.

– Алло, – отвечает мама.

– Привет, мам.

– Милая, все в порядке?

– Все хорошо, мам.

– Почему ты звонишь мне в два часа ночи? Мы не спим, потому что у одной из коров были трудные роды, но ты же этого не знала. Что происходит, девочка моя?

Твою ж за ногу. Я забыла про разницу во времени. Мы на несколько часов их опережаем, а не наоборот.

– Прости, мам. Я не сообразила, который час, – честно отвечаю я.

– Мы с твоим отцом подумывали приехать завтра и привезти тебе посылочку с вкусняшками. И может, сходим поужинать с тобой.

– Я не на учебе, мам. Вот почему я и звоню. Я даже не в Нью-Йорке.

– Что значит ты не в Нью-Йорке? Ты уверена, что ничего не произошло? Где ты?

– Я получила стажировку по фотографии и графическому дизайну. Это возможность всей жизни, – увиливаю я. – Здесь есть кампус Сиракьюс, куда я отправляю отчеты.

– Где «здесь», милая?

– В Лондоне.

– Ты в Лондоне, то есть в том Лондоне, который в другой стране? – кричит мама. Я слышу, как отец на заднем плане спрашивает, что происходит. Может, стоило подождать со звонком, пока голова не пройдет.

– Да, мам. Вот почему я боялась вам рассказывать. Мне двадцать один, а вы все еще обращаетесь со мной, как с ребенком. Я всегда была ответственной дочерью и студентом, никогда не давала поводов для беспокойства. Пожалуйста, уважайте мое решение и верьте, что я способна принимать решения относительно своего будущего.

На другом конце линии тишина. Она бросила трубку?

– Мам?

– Я здесь, дорогая. Я слышала твои слова. Мы оба. Я включила громкую связь, чтобы твой отец услышал, что происходит.

– Мне пора идти. Мы можем поговорить об этом в нормальное время. Вдобавок, не хочу, чтобы вам пришел заоблачный счет за телефон.

– Все в порядке, милая. Ты абсолютно права. Мы просто волнуемся. Жаль, что ты нам сразу не рассказала, я не хочу, чтобы ты боялась нам что-либо рассказывать. – Мама протяжно выдыхает. – Конечно, мы счастливы за тебя. Пока теленок не будет в безопасности, спать мы не пойдем, поэтому я хочу, чтобы ты рассказала нам об этой стажировке.

Это было не совсем то, что я ожидала. Может, мне стоило постоять за себя уже давно. Я рассказываю родителям об особняке, моделях и Блэйне. Они рады слышать о стипендии и гранте для этой поездки и о том, что все добры ко мне. Я объясняю особенности стажировки, чему надеюсь научиться, какие перспективы появятся после ее окончания. Проговорив с ними полчаса, я рада, что смогла развеять их опасения. Счет за разговор будет огромным, поэтому в следующий раз разговоры должны быть короче. Я обещаю держать их в курсе и завершаю звонок.

Мне нужно рассказать Валери, как все прошло, но я позвоню попозже, в нормальное для нее время, потому что не хочу ее разбудить. К счастью, мои родители не спали. В животе небольшой дискомфорт, поэтому мне нужна еда. Блэйн сказал, что мы можем сами себе готовить из того, что есть, и сами за собой убирать после этого. Если нам нужно что-то особенное, необходимо вписать это в список покупок до понедельника. Понятия не имею, где находится этот список, но использовать его не собираюсь. По большей части, у меня есть все, что мне нужно – я буду рада всему, что есть на кухне. Мне все равно нужно экономить выделенные деньги.

Спускаюсь на кухню. Оглядываюсь и медленно открываю холодильник. Так странно пользоваться продуктами, за которые не платила. Достаю двухпроцентное молоко, а на холодильнике замечаю упаковку хлопьев «Голден Грэхемс». Внешний вид отличается от американского бренда, но это все равно мои любимые хлопья. Тянусь за ней, но не могу схватить. Встаю на носочки, но все равно не дотягиваюсь. Даже подпрыгиваю пару раз, но все тщетно. Уф, зря попрыгала. Моя медленно утихающая головная боль вернулась, а в животе все крутит. Хреново иметь рост в сто шестьдесят два сантиметра, когда перед тобой что-то лежит высоко. Я чувствую его присутствие, прежде чем вижу. Бросив взгляд в сторону дверного проема, вижу, как Хантер стоит, прислонившись к косяку с ухмылкой на лице.

– Закончила? – спрашивает он и заходит на кухню с голым торсом и босой.

Почему босые ноги так заводят? Его джинсы сидят низко, выставляя V-образные мышцы и вены, которые хочется облизать. Я поднимаю взгляд и вижу, что он смотрит на меня с понимающим видом. Спалилась.

– Эм, нет, не закончила. Не могу достать дурацкие хлопья, а на эти красивые стулья вставать не хочется, – бормочу я.

– Это потому, что тебе не нужна эта сахарная хрень. Особенно с твоим похмельем. Тебе нужна нормальная еда.

– Ох. Спасибо за таблетки и апельсиновый сок, что ты оставил. Это было очень мило с твоей стороны, – говорю я, внезапно вспоминая про манеры.

– Всегда пожалуйста. Я собираюсь приготовить себе омлет. Не хочешь?

Почему его британский акцент должен быть таким чертовски милым?

– С удовольствием. Спасибо.

– Знаешь, не нужно меня столько раз благодарить, – замечает Хантер. – Я не хороший парень, поэтому чувствую себя странно.

– Но ты добр ко мне, а я воспитана хорошо. Как-то тяжело не выразить признательность.

Он таращится на меня… Серьезно, таращится. Делает шаг ближе и хватает за подбородок. Я чувствую его дыхание на своем лице, пока он поворачивает мою голову из стороны в сторону. Какого черта он делает?

– Что?..

– У тебя глаза разного цвета. Почему я раньше не замечал? – спрашивает он, рассматривая меня. – Голубой и зеленый.

– Это называется гетерохромия. И ты не видел, потому что я не хочу, чтобы люди это видели. У меня линзы карего цвета, наверное, в какой-то момент я их потеряла.

– Почему ты прячешь такую красоту? Что-то настолько редкое, что делает тебя другой.

Я отталкиваю Хантера и открываю холодильник, чтобы взять молоко.

– Я уже достаточно другая. Мне не нужно быть еще большим фриком, чем сейчас. Ты добавляешь молоко в омлет?

– Ни за что. И ты не фрик. Тебе нужно быть увереннее, подруга. Взгляни на себя по-настоящему.

– Оно придает яйцам форму. И мне хватает уверенности, – возражаю я.

На самом деле, мне не кажется, что со мной что-то не так, но есть глупые и осуждающие люди. Предпочитаю не давать им еще больше причин, чтобы косо на меня смотреть. На десятку не претендую, но мне и с этим нормально.

– М-м. Я лучше всех готовлю яйца. Увидишь. Просто сядь и готовься удивляться.

Я наблюдаю, как Хантер достает яйца, грибы и шпинат вместе с помидором.

– А как же сыр? Нельзя готовить омлет без сыра.

– Я не ем молочные продукты, кроме мороженого, – усмехается он. – На твою порцию я положу тертого сыра.

Хантер достает смесь из четырех натертых сыров, и я улыбаюсь. Этот парень добрее, чем думает. Интересно, неужели ему кто-то причинил боль?

– Спасибо.

Он закатывает глаза с притворным раздражением. Я продолжаю наблюдать за ним, как он двигается по кухне. То, как он готовит, на удивление сексуально и так по-домашнему, и мне вдруг хочется то, чего хотеться не должно – пробуждается голод отнюдь не к яйцам.

– Ты снова трахаешь меня взглядом? – спрашивает Хантер, стоя спиной ко мне и переворачивая омлет.

– Что? Нет! Я не трахаю тебя взглядом! Что это вообще значит?

Он выключает конфорку, выкладывает омлет на две тарелки и проходит мимо меня. Я иду за ним к столу.

– Ты часто так делаешь, знаешь? Пялишься на меня, испуская сексуальные вибрации.

– Это нелепо. Я даже не думаю так о тебе.

– Так? – Он так близко сейчас, что, прижавшись спиной к обеденному стулу, я чувствую его твердость своим животом. У меня перехватывает дыхание. – Или так? – спрашивает он, убирая волосы с моего плеча.

Я прижимаю руки к прессу Хантера с единственной целью оттолкнуть его. Святой боже, он твердый, как камень.

– Я думаю о тебе лишь как о д-д-р-р-уге, – заикаюсь я.

– Ты хочешь трахнуть всех своих друзей или только меня? – интересуется он. – Ты все еще думаешь о том, чтобы просто потрахаться?

– А сейчас ты стопроцентно издеваешься надо мной. Я не хочу заниматься сексом с тобой и никогда не говорила о том, что хочу просто потрахаться.

– Я ничего не говорил про секс. Я сказал «трахаться»… это другое. А прошлой ночью ты спросила меня, каково это «просто трахаться». Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, дорогая.

– Я налью нам апельсинового сока, – говорю я, не зная, что еще сказать.

Боюсь, что могу признать его правоту. Не помню, чтобы говорила с ним о сексе, но солгу, если скажу, что не думала, как это будет – быть с ним хоть один раз, узнать, из-за чего весь сыр-бор. Хантер отходит от меня, и мое тело буквально чувствует утрату.

– Я не пью фруктовые соки. Просто воду.

– Конечно, – отвечаю я, практически убегая к холодильнику. Черт, он слишком проницательный. Придется держать себя в руках в его присутствии.

– Что это так вкусно пахнет? – спрашивает Лидия, когда заходит на кухню.

– Хлопья, – улыбается Хантер.

– Ха-ха. Кто приготовил эти омлеты? А, не важно. Это обычный завтрак Хантера. Он никогда не делает его для кого-то другого, поэтому тебе повезло, – говорит она мне.

Он такой добрый только ко мне? Он жалеет меня? Потому что с меня хватит жалости.

– Вы слышали об изменении в расписании? – интересуется Лидия.

– Какие изменения? – спрашивает Хантер, отламывая кусок омлета.

– Похоже, отец Блэйна вывел его на «Ла Перла». В следующем месяце один из его журналов отдает этому бренду целый разворот. Блэйн фотографирует, а угадайте, кто будет моделью? – Она быстро кружится. – Я! Еще будет несколько других девочек, но это так потрясно.

– Кто другие модели?

– Алисса и Эленор, – говорит она, закатывая глаза.

На губах Хантера появляется улыбка.

– Не будь такой. Это создаст классную комбинацию блондинки, брюнетки и рыжей.

– Ты так говоришь, потому что давно хочешь забраться под юбку к Эленор, – обвиняет его Лидия.

И вот так, теоретическая доза холодной воды убивает мои мысли о нем. Кого я обманываю? У него есть выбор среди моделей, поэтому мне нужно усвоить этот урок.

– Нет. Я уважаю то, что она в отношениях. Я же не полнейший придурок. Мне не хотелось, чтобы она испортила отношения с парнем ради одной ночи со мной. Хоть и офигенной ночи.

Он говорит так, будто не прижимался своим твердым членом ко мне. Я доедаю омлет, а затем отношу свою тарелку и стакан к раковине, чтобы помыть их.

– Ну, они расстались неделю назад, – говорит Лидия.

– Я знаю, – улыбается Хантер.

Блин. Почему мне приходится смотреть на его глупое лицо? Домываю посуду и убираю ее сушиться.

– Во сколько съемка? – спрашиваю я, пытаясь не смотреть на него.

– Ее перенесли на завтра, чтобы Блэйн успел подготовиться. Ему нужно выбрать белье, которое он хочет на нас увидеть, поэтому сегодня выходной.

– Замечательно, – говорю я немного резковато. – Спасибо, – благодарю я, надеясь, что она не услышит моего раздражения.

Наверх я тороплюсь изо всех сил. Не знаю, почему я всегда так делаю – позволяю себе помечтать. До Хантера мне как до Китая. Я говорила себе, что должна держаться от таких парней подальше, и что я делаю при малейшем намеке на внимание? Иду наперекор всему сказанному и позволяю себе задуматься «а что если?».

Беру телефон с тумбочки и звоню Валери по FaceTime, а потом вспоминаю про разницу во времени. Блин. Мне нужно перестать думать о Хантере и его намерениях с Эленор. Перерываю чемодан в поисках книги, которую хотела почитать. У меня много книг на читалке «Киндл», но нет ничего лучше, чем держать настоящую книгу в руках и чувствовать запах страниц.

Я выхожу на террасу и сажусь у столика. Смотрю на сад и готовлюсь читать.

– Что читаешь? – интересуется Хантер, когда выходит на террасу из своей комнаты.

– Любовный роман, – отвечаю я, глядя на страницы и не замечая ни одного слова.

Он садится за стол рядом со мной.

– Порнушку?

– Нет! Любовный роман, – настаиваю я, слегка раздражаясь.

– Там кто-нибудь трахается?

– Там есть сексуальные сцены, но книга не об этом. Она о парне, который тайно влюблен в сестру лучшего друга, – отвечаю я, все еще глядя на страницы книги.

– Это все хрень. Если бы мой лучший друг трахал мою сестру, у меня больше не было бы лучшего друга. Я бы надрал ему зад.

– И почему же? – спрашиваю я, внезапно заинтригованная.

– Потому что Натан очень похож на меня, и я знаю его намерения. Не хочу, чтобы моя сестричка была с кем-то, похожим на меня. Она заслуживает сказку, «долго и счастливо», а не эту хрень.

Ах. Старые добрые двойные стандарты. Он только что признался, что тип отношений с его женщинами, или их отсутствие, не идеален.

– Хм-м. А что же о твоем «долго и счастливо»? – спрашиваю я.

– Мне такого не надо. – Хантер вырывает книгу у меня из рук и рассматривает ее. – Так ты от такой хрени получаешь удовольствие? Полуголый мускулистый чувак?

От меня не ускользнуло то, как он подходит под это описание. Он говорит о себе или просто пытается избежать моего вопроса?

– Неа. Предпочитаю интеллект.

– То есть ты считаешь, что у чуваков с мускулами нет мозгов? – Хантер выгибает бровь, глядя на меня.

– Я говорю, что мне нравятся умные парни. Если у него вдруг хороший внешний вид, это плюс. Привлекательность для меня не основывается лишь на внешнем виде.