Текст книги "Необузданная сторона (ЛП)"

Автор книги: Р. К. Лилли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

К черту все.

Очевидно, даже отсутствие защиты не остановило бы нас.

Я вовсе не был идиотом. Отнюдь нет. Но в тот момент я только начинал понимать, что способен так же, как и обычный человек, дышащий ртом, пережить идиотский момент.

Я сказал себе, что смогу подумать об этом позже.

И это действительно сработало!

С каждой секундой я сам себе удивлялся.

Я разделся, потому что она тоже была обнажена, и мне захотелось почувствовать ее спину на своей груди, когда я прижмусь к ней сзади.

Мои руки накрыли ее ладони, и я подвигал бедрами, пока не почувствовал ее влажный вход, дразнящий мой кончик. Со стоном я схватился за одну ее грудь, а другая рука двинулась ниже.

Я опустился на несколько идеальных дюймов.

Я не был нежен, когда использовал ее грудь как рычаг и начал толкаться. Она не жаловалась. Нет, ни капельки. Звуки, исходящие от нее, определенно были стонами удовольствия.

Я лишился контроля и взял ее жестко и быстро. Я смутился, будучи внутри нее без презерватива, и кончил раньше нее.

Я вырвался, все еще кончая на ее задницу. Будет нелегко привести себя в порядок, но я не мог заставить себя думать об этом. Мне нужно было заставить ее кончить. Мне нужно было оставить ее достаточно удовлетворенной, чтобы продолжать возвращаться за большим.

Я развернул ее и посадил на стол. Она была такой легкой, словно перышко.

Я подтолкнул ее, пока она не легла на спину, и начал работать с ней пальцами, наклоняясь, чтобы обвести твердый пик соска.

Я остановился, когда подумал, что она уже близко, потому что я снова был тверд, и независимо от того, был ли я способен кончить снова, я хотел быть внутри нее, когда она это сделает.

Я развернул ее, раздвинув ей ноги, и шагнул между ними, упершись бедрами в край стола. Она была насквозь мокрой, и я быстро и сильно вошел в нее и вышел, затем снова, мой палец мягко двигался по ее клитору, мой взгляд скользил по ее идеальному телу, ее прекрасному лицу, когда она кончала, сжимая мой член.

Я не остановился, не смог и снова смутился, потому что не продержался больше гребаной минуты.

– Мне очень жаль, – выдохнул я. – Обычно я так быстро не кончаю.

Она рассмеялась. Это был дрожащий смех, так как она явно все еще приходила в себя от собственного удовольствия.

Это была музыка для моих ушей. Мне нравился этот смех.

– Не извиняйся за это, – сказала Ирис. – Это было потрясающе. Ты самый лучший любовник. Ты должен это знать.

Я ошеломленно покачал головой, не сводя глаз с ее распростертого, идеально загорелого, совершенного тела.

Она села ровно настолько, чтобы обхватить мою челюсть ладонью.

– Серьезно. Лучший.

Внезапно я почувствовал такую слабость, что едва мог стоять.

– Я, эм, – я начал, выходя из нее, и даже измученный, я наблюдал за своим движением с осторожным обожанием. Казалось, что каждый дюйм, который вырывается наружу, был любовно обласкан.

Одеваясь, я чувствовал себя неуверенно, но она, казалось, без проблем пришла в себя. Я на мгновение задумался о том, как прекрасно быть двадцатичетырехлетним и неутомимым. Она, конечно, могла бы бегать кругами вокруг меня. Хотя я знаю, что биологически секс, как правило, более утомителен для мужчин, разница в возрасте должна была быть, по крайней мере, небольшим фактором.

– У меня есть еще несколько часов, прежде чем мне нужно будет уйти, – сказала она, схватив меня за руку. – Давай вернемся к тебе и немного вздремнем.

Я позволил ей отвести себя к машине и даже не сопротивлялся, когда она решила сесть за руль. Она измотала меня до предела. Я был словно пластилин в ее руках.

– Почему бы нам на этот раз не пойти к тебе? – спросил я ее, когда она тронулась с места.

Выражение ее лица было невыразительным. Она даже не дернулась в ответ на мой вопрос.

– Может быть, в следующий раз. В данный момент все немного запутано.

– Как ты передвигаешься? У тебя ведь нет машины, правда?

– Нет, – ответила она, пожимая плечами. – И это прекрасно. В этом городе совсем не трудно попасть туда, куда ты хочешь.

– Ну что ж, не стесняйся одолжить одну из моих. В гараже их несколько штук. Выбирай любую.

Ее лицо стало еще более пустым и лишь немного менее приятным.

– Я в порядке, но все равно спасибо.

– На самом деле я не возражаю. – Мне вдруг пришло в голову, что я испытал бы огромное облегчение, если бы знал, что у нее есть безопасный транспорт. Как же она здесь оказалась? И как она может быть в безопасности, если у нее нет машины?

– Не беспокойся об этом.

– Меня это очень беспокоит. Просто выбери машину и используй ее. Это заставит меня чувствовать себя лучше, если ты это сделаешь.

– Нет, благодарю.

– Почему?

– Потому что я здесь не для того, чтобы использовать тебя. У меня такое чувство, Дейр, что в твоей жизни этого было слишком много.

– Ты бы меня не использовала. Я предлагаю это для себя, потому что мне будет легче узнать, что у тебя есть безопасный способ передвижения.

Она похлопала меня по колену и больше ни слова об этом не сказала, что бы я ни говорил. Это приводило в бешенство. Она была так же упряма, как и мила.

Милая и ласковая. Даже когда она ехала, она все время тянулась ко мне, чтобы прикоснуться, ласково поглаживая мою щеку, поглаживая мое плечо, похлопывая меня по руке.

Я все еще чувствовал усталость и сонливость, но сидел как каменный, положив руки на колени.

Как приятно, когда к тебе прикасаются, подумал я.

Это успокаивало, подумалось мне, и я был удивлен этой мыслью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я заснул в ту же секунду, как лег на кровать, и уже почти ожидал, что проснусь один.

Но на этот раз этого не произошло.

Я проснулся, обернувшись вокруг нее, ее маленькая белокурая головка уткнулась мне в подбородок, одна из ее рук лежала на моих ребрах, ее тупые ногти мягко чертили узоры на моей спине.

Снаружи было все еще светло, а значит не так поздно. Я почувствовал облегчение. Я хотел от нее большего, и не завтра.

Сегодня.

Сейчас.

Я провел рукой по ее мягким волосам, и она снова повернулась ко мне, ее взгляд был очень внимательным, как будто она вообще не спала.

Я обхватил ее лицо обеими руками и начал целовать. Это был медленный поцелуй. Влажный, теплый и идеальный. Я был бы счастлив просто остаться в постели и продолжать целовать ее, но она обмякла, а потом начала стонать, и я знал, что это не продлится долго.

Мои руки начали блуждать по ее телу. Девушка была одета в белую футболку, одну из моих, подумал я, но быстро обнаружил, что под ней ничего не было.

Ирис приняла душ, пока я спал, это было очевидно. Ее волосы были сухими, но от нее пахло моим мылом. Моему внутреннему болвану (тот, который только что появился) нравилось это, он наслаждался тем, что отмечал ее как мою.

Я со вздохом оторвался от ее мягких губ, уткнулся лицом в ее шею и глубоко вздохнул. То, что было между нами, эта безумная энергия, которая овладевала мной, когда она была рядом, казалось, не исчезала по мере того, как я овладевал ею.

Все было как раз наоборот.

Я действительно надеялся, что она не исчезнет из моей жизни в ближайшее время, но я очень хорошо понимал, что не могу это контролировать.

Она внезапно отстранилась, высвободила свое тело из-под моего и отодвинулась.

Я моргнул раз, другой, пытаясь переключиться, стараясь не отставать от происходящего, но мое тело не слушалось.

– Нам нужно поесть, – сказала она мне, ее лицо и голос были невыразительными. – Мы пропустили ланч, а теперь пора ужинать. Я умираю с голоду.

Я кивнул, все еще пытаясь выбраться из тумана похоти. Я не был уверен, как ей это удалось, но мой мозг еще не соображал.

– Ты не возражаешь, если я порыскаю у тебя на кухне и посмотрю, что есть поесть? – спросила она, уже вставая с кровати.

Я все еще был возбужден, мои глаза были прикованы к ее телу, мой рот произносил слова, которые почти ничего не значили для меня.

– Чувствуй себя как дома.

Она решительно вышла из комнаты.

Моя рука потянулась к члену и начала поглаживать его. Я не мог так быстро переключаться, и мне нужно было облегчение. Не то, чтобы я не привык к ручной работе. И у меня в голове было несколько восхитительных образов только за последние десять минут в одиночестве.

– Ну же, составь мне компанию! – услышал ее крик из коридора и перестал, чертыхнувшись. Если есть хоть малейший шанс добиться успеха с ней, вместо того чтобы просто думать о ней, я должен им воспользоваться.

Кто знает, как долго продлится эта наша маленькая интрижка? Точно не я, и мне нужно было наслаждаться каждой восхитительной встречей.

Я натянул спортивные шорты, и больше ничего. Я надеялся, что в самом ближайшем будущем мне снова понадобится как можно меньше одежды.

Она уже расставляла еду на ближайшей к плите столешнице, когда я присоединился к ней на кухне.

Я прислонился спиной к островку, сложив руки на груди, и наблюдал за ней. Я нашел единственное место в огромной комнате, чтобы стоять там, где она будет крутиться. Она не жаловалась.

– Надеюсь, ты не возражаешь против завтрака на ужин? Я сделаю французский тост с беконом.

Я слышал ее, просто не очень понимал ее слова, все еще наблюдая за ней и вздрагивая в такт каждому ее движению.

– Не могу поверить, что у тебя в доме есть настоящее сливочное масло. У тебя даже была пачка комнатной температуры. И сахарная пудра. Ты печешь?

То, что она задала последний вопрос, было единственным, что заставило меня задуматься и ответить.

– Не знаю. Леди, которая занимается закупками и убирает в доме, любит использовать мою кухню для выпечки, когда она здесь.

– Ух ты, а ты когда-нибудь делал что-нибудь безумное, например, съедал печенье?

Я засмеялся, но она уже полезла в шкаф за чем-то, и моя футболка задралась высоко на ее бедрах, и смех оборвался.

– Да, иногда я ем печенье. – Я сказал это с невозмутимым лицом, едва ли.

– Ну, это уже кое-что. Я не стану испытывать судьбу и спрашивать тебя, как ты относишься к маслу.

Я ничего не ответил и никак не отреагировал. Я просто смотрел, как она готовит, и когда она положила пять ломтиков хлеба, смоченных в яйце, на сковородку и стала мыть руки, пока те жарились, я подошел к ней сзади, крепко прижимаясь своим передом к ее спине.

Мне пришлось бороться с собой, чтобы не взять ее прямо здесь и сейчас, но то, что она сказала, застряло во мне, и я чувствовал себя готовым к приключениям. Это освободило что-то внутри меня, чтобы быть с кем-то вроде нее, с кем-то, кто, как я знал, не сказал бы мне «нет».

Я поднял ее, как только она выключила воду, не дав вытереть руки. Я развернул ее и усадил на стойку.

Я схватил масло, корицу и сахарную пудру, положил их рядом с ее бедром и без единого слова стянул через голову футболку.

Она не протестовала, вместо этого откинувшись на руки, чтобы посмотреть на меня. Она чувствовала себя совершенно комфортно, будучи обнаженной, и это больше всего возбуждало. Ничто, казалось, не вызывало у нее брезгливости или отвращения. Это было раскрепощающее чувство – быть с такой женщиной. И уж точно ничего подобного я раньше не испытывал.

Я обмакнул два пальца в масло и намазал им сначала один сосок, потом другой, потом сделал это снова, щедро смазывая ее.

– Я так понимаю, ты действительно любишь масло, – сказала она, задыхаясь, с самой сладкой ухмылкой.

Я улыбнулся и щедро посыпал масло корицей, втирая, скручивая и щипая ее грудь в процессе. Каждая твердая вершина трепетала еще до того, как я закончил. Затем настала очередь сахарной пудры. Она была повсюду, так же, как и корица. Я был уверен, что никому из нас не было дела до этого беспорядка.

Ни капельки.

Я широко раздвинул ее бедра и поднес масло к ее киске, растирая по ее губам, ее маленькому пучку волос, ее клитору, даже проталкивая внутрь. Ирис извивалась, когда я покрывал ее половые органы корицей, но могу поклясться, что это было не из-за боли. А из-за щекотки, и по скопившейся там влаге я мог сказать, что ей нравилось. Я посыпал сверху достаточным количеством сахарной пудры, для верности.

Я был голоден.

Я отошел и наслаждался своей работой, пуская слюни при виде ее обнаженного тела, обмазанного и раздвинутого для моего удовольствия.

Вскоре я сорвался и принялся вылизывать ее дочиста.

Я мял ее груди, посасывая каждый сосок, лаская, обнюхивая, облизывая. Она выгнула спину, и я мог чувствовать каждое беспокойное движение ее бедер, пока лизал и сосал, сильно втягивая каждый спелый кончик.

Я отстранился, чтобы еще раз полюбоваться ее телом. Ее грудь покраснела от внимания, теперь уже без корицы. Я перевел взгляд на ее влагалище, которое все еще нуждалось в моем внимании.

Я отодвинулся, нетерпеливо стягивая шорты.

Она протестующе застонала, беспокойно ерзая и раздвигая бедра еще шире. Ирис знала, что сейчас произойдет. Я уже разбаловал ее тем, как сильно любил ее поедать. Но она могла бы подождать еще несколько минут и доставить мне удовольствие.

Я снова погрузил пальцы в масло, размазывая небольшое количество на кончике своего члена, слегка присыпав корицей и сахаром. Для себя я нанес больше, чем для нее. Я не мог позволить ей сосать слишком долго, иначе бы все мои планы рухнули.

Я прислонился спиной к краю столешницы, крепко сжимая основание своего члена.

Мне не нужно было говорить ни слова. Она спрыгнула вниз, встала на колени, лизнула мой кончик раз-другой, а потом начала сильно сосать.

Я потянул ее назад за волосы, когда подошел слишком близко к краю, поднял ее на ноги, затем наклонился ниже и зарылся лицом между ее бедер. Положение было не совсем удобным, но я этого почти не ощущал.

Я был тщателен, выискивая каждый участок сладости, заставляя ее кончить дважды, глубоко проникая двумя пальцами и сильно двигаясь, пока мой рот работал над клитором, прежде чем я закончил.

Она вцепилась мне в затылок, все еще крича, когда я отстранился.

Мне пришлось отдернуть ее пальцы, чтобы встать.

Я зарылся рукой в ее волосы и начал целовать, посасывая ее губы, когда моя эрекция сильно врезалась в ее вход.

Я оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы посмотреть, как моя рука направляет мой член внутрь нее. Я проник по самое основание и начал жестко трахать. Она всегда была такой мягкой, но теперь, после стольких усилий моего умелого рта, стала еще мягче.

Я схватил ее за волосы, пососал язык и погладил ладонью ее грудь, двигаясь туда-обратно, наслаждаясь этим ощущением так сильно, что еле сдерживался, чтобы не кончать как можно дольше.

Это было быстро, но она не жаловалась.

– Боже, я не могу поверить, что я без презерватива внутри тебя, – выдохнул я, все еще изливаясь глубоко в ней. – Мне так хорошо, но все равно не могу поверить, что делаю это.

Она крепко сжалась вокруг меня и выдоила еще один выброс спермы из меня. – Я тоже, – выдохнула она в ответ.

Французский тост подгорел. Тут нет ничего удивительного. Она сделала новый.

Я ужасно проголодался и съел две полные тарелки. Я выругался и искренне сказал, что это была лучшая еда в моей жизни.

– Кто бы мог подумать, что такое невинное заявление о масле может сотворить такое?

Очевидно, я достаточно отошел, чтобы превратить это в вызов. Я заставил ее рассмеяться и растянуться на столе, прихватив блюдо с маслом, прежде чем осознал, что я задумал.

Я забрался сверху и оседлал ее бедра.

Я намазал щедрое количество сливочного масла между ее грудей и начал играть с ними обеими руками, сначала нежно, а затем все более грубо, пока ее соски не превратились в твердые пики. Я все еще не мог до конца поверить, что они были настоящими, хотя это было и так, но она была такой крошечной везде, а ее сиськи переполняли мои большие руки.

Она начала стонать и ободряюще выдыхать воздух. В конце концов, именно она подала мне эту идею.

Я сдвинул два спелых полушария вместе, проверяя их, крепко разминая, чтобы быть уверенным, что они выдержат то, что я запланировал. Она не вздрогнула, не поморщилась, нет, она застонала и задохнулась от удовольствия, и я понял, что могу делать с ее великолепной грудью все, что захочу.

Я провел рукой вниз, собирая лишнюю влагу с ее мокрой киски. Масло было жирным и его было более чем достаточным, но я жаждал ее влажного тепла. Я втирал его в свой член до тех пор, пока несколько капель предсемени не вытекли наружу. Я двинулся вверх по ее телу, хватая полные груди и прижимая их друг к другу, чтобы они обхватили мой член.

Крепко сжимая, я начал толкаться, и толкаться, трахая ее между мясистыми грудями, ее нежные руки ободряюще накрыли мои.

Я трахал ее сиськи.

Это было похоже на то, что я когда-то видел только в порно. Моей бывшей жене, даже если бы она захотела, не хватило бы объема, чтобы трахаться вот так.

У Ирис была большая грудь, и она была такой мягкой и теплой, как будто я трахал облако в своем собственном влажном сне.

Ее тонкие пальцы сомкнулись на моих руках, одна из которых, в конце концов, скользнула между нами, чтобы обхватить мою мошонку, слегка царапая, пока я жестко использовал ее пышные груди.

Я потерял рассудок, когда кончил, сдавливая свой член и брызгая спермой по всей ее груди, по подбородку, поднимаясь вверх, пока мой член не уперся в ее скулу, и я пометил часть ее красивого лица.

Я извинился за это, клялся, что понятия не имею, зачем так поступил, даже когда я опустился по ее телу и потерся своим все еще извергающимся членом о ее измученную грудь, и кончил на эту мягкую плоть. Но Ирис рассмеялась, даже когда она не могла открыть глаза, пока я не принес ей чистое мокрое кухонное полотенце.

Это была одна из тех вещей, в которые я не мог поверить, что сделал, после того, как все случилось. Все было похоже на размытое пятно абсолютного, бессмысленного удовольствия.

Я мыл ее в душе, не переставая гладил и целовал, говорил, какая она милая, и, конечно, еще несколько раз извинялся за то, что кончил ей на лицо.

Я никогда не был таким раньше.

Ненасытный, охваченный страстью и даже вымотанный до предела, я все еще чувствовал себя достаточно твердым, чтобы потереться о ее спину.

Все это было напоказ. Я был истощен, но все еще наслаждался ощущением, новизной прикосновения к другому человеку просто для контакта.

Она прижалась ко мне, и это было похоже на непристойный танец в душе. Я последовал за ней, толкая ее руки вверх по плитке. Это продолжалось некоторое время, прежде чем мой извращенный ум сделал еще один шаг вперед.

Я раздвинул ее полушария и подтолкнул свой член к ее заднице, не оказывая никакого реального давления. Я просто чувствовал себя смелым и хотел оценить ее реакцию.

Она выгнула спину и позволила мне сделать это. Мой разум затуманился, потому что я мог сказать только по этому короткому контакту, что она собиралась позволить мне трахнуть ее там. Сегодня этого не случится, но не в этом дело. Дело было в том, что эта красивая женщина позволяла мне брать ее любым способом, который я только мог придумать, и я наслаждался этим.

Был в восторге от этого. Нуждался в этом.

Она заставляла меня чувствовать себя таким желанным, когда я так долго чувствовал себя ненужным.

Но вернемся к моему члену у ее задницы. Я потерся там, намылил и толкнулся, пока она собиралась с силами и широко расставляла ноги. Я укусил ее за плечо и с мучительной осторожностью проник только кончиком.

Все ее тело содрогнулось, и я укусил сильнее, затем вырвался и отодвинулся.

Я снова намылил руку, очищая нас обоих, поглаживая себя, задумываясь, смогу ли я снова кончить. Но я быстро остановился.

Мне нужно было немного больше верить в то, что завтра будет еще лучше, или такими темпами я впаду в кому.

Она повернула голову и вопросительно посмотрела на меня.

– Ты не должен останавливаться, – мягко сказала она.

Я наклонился и поцеловал ее в плечо.

– Ты самая милая девушка, но сегодня я не смогу кончить еще раз.

Она просто кивнула и отвернулась к стене, наклоняя голову вперед, когда вода потекла по ней. Я довел ее до разрядки своими пальцами, улыбаясь ей в шею, пока она задыхалась и дрожала в моих руках.

Это было великолепно. Она была великолепна.

Мы легли в постель голые и все еще слегка влажные. Я обернулся вокруг нее, когда она сказала мягко.

– Мне пора уходить. Я сегодня вечером разношу сигары.

Я сжал ее руку.

– Не надо. Останься со мной.

Она только покачала головой.

– Я не могу… не сегодня. Я могу вернуться, когда закончу, если ты хочешь, но будет уже очень поздно.

– Прекрасно. Возвращайся, когда сможешь.

Ирис просто кивнула и пошла в мою гардеробную.

Я последовал за ней, даже такой уставший и измученный, потому что не хотел, чтобы она снова ускользнула, пока я сплю. Это была шаблонная модель, которую я очень хотел разрушить.

Там лежала ее спортивная сумка, и она принялась рыться в ней.

– Ой, я забыла тебе сказать. Пока ты спал, пришел слесарь и поменял замки. Он сказал, что ты дал ему предварительное указание и что он сможет выставить счет позже, поэтому я не стала тебя будить. Он оставил твои новые ключи на буфете.

– Он оставил запасные?

– Да.

Я натянул шорты.

– Мне нужен номер твоего мобильного, – сказал я ей, выходя из гардеробной в поисках ключей.

– У меня его нет, – крикнула она в ответ.

Это меня сразу остановило.

– У тебя нет номера мобильного? – тупо спросил я.

– У меня нет сотового.

Я был ошеломлен. Даже у меня, самого замкнутого человека из всех, кого я знал, был мобильный. Ей было за двадцать, и она явно была очень общительна. В этом не было никакого смысла. На самом деле, в ней было много такого, что не сходилось.

– Мне они не нравятся, – сказала она, продолжая рыться в своей сумке. – Мне не нравится идея, что ими можно воспользоваться как устройством слежения.

– А как насчет одноразового? Я не думаю, что тебе даже нужно использовать свое настоящее имя для этого.

– Не имеет значения. Они мне не нравятся.

Я отошел, размышляя об этом. Может, у нее какие-то проблемы с законом? Почему она так боится, что ее выследят? У кого, черт возьми, нет мобильного телефона?

Я нашел новые ключи, но оставил свои на том же месте, где они были, и принес ей второй комплект.

Она взяла их без возражений и заверений, что вернется позже.

Я снова попытался уговорить ее взять одну из моих машин, но она и слышать об этом не хотела. Ирис была так же яростно против того, чтобы я ее подвез.

Не помогло и то, что я получил часть информации, которую она скрывала. Девушка исчезла в моей ванной комнате, может быть, минут на пятнадцать, напевая песню, играющую на моем радио в ванной, и вышла, выглядя на миллион долларов, с большим количеством косметики, чем я когда-либо видел на ней, ее волосы были выпрямлены и струились по спине.

Но больше всего меня поразил ее наряд. Крошечные черные шорты и обтягивающий белый топ на бретельках. И ее обувь, Боже, я не осознавал, что мне нравится обувь, пока не увидел ее сексуальные ноги в белых сандалиях на каблуках в гладиаторском стиле, которые доходили ей до колен. Они были убийственными, и я не мог смириться с тем, что она уходит одна, какой бы ни была причина.

Я снова попытался уговорить ее взять машину.

Я был взволнован, когда она просто вышла из моей входной двери, явно намереваясь идти пешком.

Меньше чем через пять минут я сел в свой самый невзрачный автомобиль – черный «Приус».

Соседский охранник знал, что я ищу, прежде чем я спросил.

– Я только что вызвал ей такси, сэр. Она ждет по ту сторону ворот, – тихо сказал он, указывая в том направлении.

Я проехал мимо ворот как раз вовремя, чтобы увидеть ее, садящуюся в такси.

По крайней мере, она не пошла пешком или, боже упаси, не поймала попутку. Это была причина, по которой я последовал за ней, чтобы развеять свои страхи.

Но все равно, словно я перестал себя контролировать, я обнаружил, что следую за такси, когда оно отъехало. Я хотел посмотреть, что она делает, куда направляется. Она что-то говорила о том, что разносила сигары, что, по правде говоря, мне совсем не нравилось. Я хотел узнать, что все это значит, хотя и не желал, чтобы она заметила меня. Последнее, что мне нужно было, так это отпугнуть ее.

Это был первый раз, когда я следил за кем-то, и я держался на расстоянии, когда следовал за машиной через весь город, к Стрипу. Я дважды чуть не потерял их из виду, стараясь не привлекать к себе внимания, но когда мне немного повезло и загорелся красный светофор, мне удалось увидеть, как она выходит из машины у входа в одно из небольших казино на Стрипе.

Я оставил машину у парковщика и вошел в здание как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ирис движется к плотной линии игровых автоматов, а затем к столам. Я отстал, когда девушка села за стол для блэкджека, и спокойно обменял немного наличных на фишки.

Я расположился у игрового автомата, из-за которого меня не было видно, за исключением тех случаев, когда я слегка наклонял голову, чтобы увидеть ее, что я делал примерно раз в минуту, чтобы убедиться, что она не двигается.

И она не двигалась… уже несколько часов. Во всяком случае, в двух я был уверен, потому что долго сидел и смотрел на нее.

Мужчины приходили и садились рядом с ней, один за другим, молодые и старые, но они всегда уходили после нескольких кругов. Она, казалось, не включала для них свое обаяние. На самом деле, я не заметил, чтобы ее голова поворачивалась в их сторону, что грело мне душу.

И все это время ее стопка фишек увеличивалась. Сильно.

Через два часа у меня сдали нервы. Я не хотел, чтобы меня застукали за этим занятием.

Я не мог даже думать, что она не вернется, если поймет, что я вторгся в ее личную жизнь.

Я пробыл дома час и тридцать шесть минут, лежа без сна в своей темной спальне, когда она открыла дверь и проскользнула внутрь.

У меня была дюжина вопросов к ней, которые я желал задать ей, о том, что она делала и о чем рассказывала мне, но мне удалось придержать язык.

Итак, у нее были проблемы с азартными играми, и достойная удача за столом, по крайней мере, в эту ночь.

Я подумал про себя, что могу позволить себе такой недостаток. По крайней мере, она не гуляла по улицам и не трахалась со стриптизерами, в чем я был почти уверен.

Она тихонько вошла в мою гардеробную, включив свет только после того, как закрыла дверь. Ирис была очень осторожна, чтобы не разбудить меня. Она пробыла там всего минуту, потом снова выключила свет и открыла дверь.

Я лежал на боку, раздетый до трусов, а она скользнула в постель на свободную сторону, за моей спиной.

Как только ее полностью обнаженное тело коснулось моей обнаженной спины, я громко ахнул, напрягшись.

– Шшш, – тихо произнесла она, ее мягкая рука скользнула вдоль моего бока к моему прессу, а затем вниз к моему твердому члену. Затем настала ее очередь ахнуть, мягкое прикосновение сменилось жестким захватом.

Я повернулся и начал целовать ее.

Я толкнул ее на спину, мои руки жадно пробежались по ней, как будто я не имел ее уже несколько дней. Недель.

Я трахнул ее, быстро и грубо, и заснул прямо на ней, все еще глубоко погруженный в нее.

Я так и не набрался смелости задать ей хотя бы один из дюжины своих вопросов.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Проснулся, когда яркое утреннее солнце светило на нас, а Ирис до сих пор была в моих объятиях, я не скоро забуду это ощущение.

И, как будто мое тело забыло, что мне не двадцать, я обнаружил, что мой истощенный член напрягся между одним удовлетворенным вздохом и следующим.

Где-то ночью я скатился с нее, или она оттолкнула меня, чтобы я не раздавил ее, и теперь я лежал на спине, ее голова лежала на моей груди, одна тонкая рука обвилась вокруг моего бока, ее тяжелые груди, теплые и восхитительные, прижались к моим ребрам.

Если бы у меня была хоть капля самообладания, я бы лежал и наслаждался моментом, но я не владел собой, потратил всю свою жизнь, прежде чем встретил это великолепное создание.

Так что я в мгновение ока уложил ее на спину, посасывая ее все еще мягкие соски, мой стояк уперся в атлас внутренней поверхности ее бедра, готовый взять ее, спящую или нет.

Хотя она еще спала, но я был более чем готов, я двинулся вниз по ее телу и начал поедать ее, как голодный человек.

Именно тогда она проснулась, но не так, как я ожидал. Она вздрогнула, а затем мягко оттолкнула мою голову. Я навис над ней, используя одну руку для равновесия, другой двигаясь к ее киске, мои глаза с любопытством смотрели на ее лицо.

Я уже погрузил в нее два пальца, когда она оттолкнула и их тоже.

Выражение ее лица все еще было кротким после сна, но лишь слегка обеспокоенным.

– Ты можешь просто… обнять меня? – спросила она самым уязвимым тоном, который я когда-либо от нее слышал.

Я размяк, стал совершенно подавлен от нескольких тихих слов. Я чувствовал себя ублюдком, думая только об одном с того момента, как она подошла ко мне. Какой придурок не знает о том, чтобы просто обнять девушку, вместо того чтобы трахнуть по-быстрому, пока она спит так тихо, так доверчиво, прижавшись к нему?

По-видимому, я.

– Конечно, – сухо ответил я, хотя хотел изобразить свое полное раскаяние. Я не хотел воспользоваться ей только для этого, хотя она могла и не понять этого.

Я неподвижно лег на спину и притянул ее к себе, совсем как тогда, когда она так мирно спала.

Одним неловким движением я обнял ее. Так вот что она имела в виду, говоря про объятия? Я вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

Я не совсем понимал, как можно быть небрежно ласковым. Я не был тем человеком, который показывает свои чувства.

Я размышлял о том, как я стал таким, как это случилось, как все дошло до того, что очень красивая женщина просто хотела, чтобы я обнимал ее, прикасалась ко мне, и чтобы я прикасался к ней, не обязательно сексуально, но часто, и как я понятия не имел, что с этим делать. Моим первым и последним побуждением (если только речь не шла о сексе) было держать руки при себе.

Я вспомнил свое детство и то, как мог пересчитать по пальцам, сколько раз меня обнимали. Мои родители были учеными, мудрыми и, возможно, даже хорошими, но никогда не проявляли ничего похожего на любовь.

И конечно, я подумал о своей бывшей жене, и о том, что бы она сделала, если бы я просто захотел, чтобы она села ко мне на колени или, скажем, обнял ее. Единственное, что пришло мне в голову – это ее раздражение. Что со мной было не так, что я так долго оставался с такой женщиной? Почему это было нормально для меня?

По какой-то причине, у меня просто никогда не было выбора, простого удовольствия быть в компании с кем-то, кто наслаждается прикосновениями, и прикасался в ответ.

Ирис прижалась к моей груди, одна из ее бархатных рук нежно провела по моей ключице, касаясь только для того, чтобы коснуться.

Я обнаружил, что мне это очень нравится, но также было трудно приспособиться к этому или ответить взаимностью. Я похлопал ее по спине, не зная, что делать, чего хочет она, или даже – чего хочу я. Мои мысли все еще крутились около секса, которого у нас в данный момент не было, но другая половина хотела исследовать эту другую ситуацию, эту новую близость, если бы я только мог преодолеть свою неловкость и понять, как это сделать.