Текст книги "Как Том о смысле жизни думал (СИ)"
Автор книги: Полночь Просто
Жанр:
Рассказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
« А в чем вообще смысл этой жизни?»– размышлял он бредя к себе – «Вот бегаем, суетимся, ругаем друг друга, переживаем из– за оценок... Придет срок – умрем и уже другие будут так же бегать и суетиться над нашими костями...» – доползя до комнаты, Том улегся в кровать, с головой накрылся одеялом и представил себе что он уже умер и лежит в могиле. Сквозь его кости росли травы, которые щипали козы, выпасаемые грустной пастушкой в драном платье. Бедная девочка была сироткой – и жестокая мачеха нещадно помыкала ей, а сводные сестры в богатых платьях, сытые и холеные, но с глазами как у снулых рыб, жестоко смеялись над драной одежкой Мари, и ее исцарапанными, от лазания по терновым кустам, ногами. Пастушка приходила к могиле Тома и жаловалась ему на жизнь – он ничего не мог ответить ей, но глубоко сочувствовал, и Мари понимала это. Том, как мог помогал ей – то укажет бегучим огоньком в ночи, куда убрела пропавшая коза, то облегчит тяжелые ведра, что таскала сиротка...
– Ах милый Том, – жаловалась девочка – Как бы я хотела, чтобы была жива моя несчастная матушка! Пусть мы бы были беднее церковных мышей – мне легкой бы казалась самая трудная работа! А мачеха как глянет на меня – немеют руки, и словно тяжелее делаются ведра с водой, что я ношу на кухню. Ты знаешь, Том... я думаю, она ведьма... Черная ведьма!
«Злая, злая!» – шелестели травы, проросшие из его костей.
– Ты понимаешь меня, Том! – всхлипнула несчастная пастушка – О, ты мой единственный друг! Как жаль, что ты мертв! Мне страшно, Том, так страшно... чудится – погубить она меня задумала. Третью ночь снится мне один и тот же ужасный сон – разрезает мачеха мне грудь, вырывает сердце, и вместе с дочерями пьет мою кровь! Что делать, Том, о, что же мне делать?
«Беги...» – шелестят стебли.
– Но куда я побегу? – лицо Мари светло и грустно, слезы капают из глаз – У мачехи есть черный конь, что быстрее любого коня в округе – она догонит меня быстрее, чем ветер догоняет тучу!
« Срежь ветвь с ольхового куста, что растет у моей могилы» – шумят листья – « Сделай из нее рогатку – лишь коснется ее луч закатного солнца, как ветвь оборотится красным конем. До рассвета не будет знать он устали – но только засияет заря, плоть обернется деревом – торопись! Тебе надо успеть до утра пересечь великую реку – там кончается власть твоей мачехи!»
Из под копыт летят искры – торопится, скачет рыжий конь, словно освещает дорогу золотая грива... Но что там впереди – куча тряпья лежит на тропе или человек это? Мари останавливает коня. Глядит на пастушку ветхая старуха, слезы бегут из ее глаз.
– Что случилось? Почему ты плачешь, бабушка?
– Беда, о– ой беда! Видишь лес впереди? За этим лесом – град могучий... Завтра там казнят моего сына, коли до рассвета не привезу я лекарства для дочери правителя!
– Садись рядом. – протягивает руку сердобольная пастушка – Моя дорога лежит в ту же сторону!
Проворно взобралась в седло старуха... Но что это? Конь, что вихрем летел по дороге, идет тяжело, словно на спине у него не ветхая старушка и маленькая девочка, а королевский латник в полном облачении. Хмурится Мари, но говорит она себе, что город близко. Там они ссадит она женщину с седла и еще быстрее помчится к реке!
Но лес все не кончается и не кончается, и тянут деревья свои ветви к двум путницам, как руки... Слипаются глаза у сиротки.
– Спи, деточка, – говорит старушка – Должно быть ты устала. Я буду править конем!
Мари отдает удила и смеживает веки...
Пощечина прерывает ее сон. С ужасом видит перед собой она мачеху.
– Негодная девчонка! – бранится та – Ленивая дрянь! – за волосы вышвыривает пастушку из кровати – Уже солнце встало, а печь не топлена!
Несчастная девочка выполняет привычную работу, но думы ее далеко. Ужели странный сон видела она?
Быстрей стрелы мчится Мари к могиле Тома. Нещадно подгоняет коз. И встает как вкопанная, увидав... Кто– то с корнями вырвал ольховый куст, в щепки изрубил ветви, истоптал все травы...
– Том! – с плачем падает сиротка на могилу – Том!
«Что?» – чирикает присевший на надгробие воробей – «Обманула тебя ведьма? Эх, Мари, Мари... не старушку ты подобрала на дороге, а кадушку! Тяжелую старую кадушку, в которой мачеха твоя отца твоего изрубила!»
Плачет пастушка, молчит Том, не может огладить стеблем левкоя по лицу, стереть слезки...
«Ну, тихо, Мари. Тихо. В одно место разными путями попасть можно. Вот, видишь, воробей перо уронил? Приложишь в полдень к груди его – обернешься быстрокрылой ласточкой. Ночь уже на том берегу реки встретить должна ты. Запомнила?»
– Да. – отвечает Мари – Спасибо тебе. Не было и не будет у меня друга лучше! О, как же мне не хочется тебя здесь бросать! – снова заливается слезами девочка.
« Я буду сниться тебе». – обещает Том – «Только пересеки реку до ночи, обязательно пересеки!»
Блестят в солнечном свете слюдяные крылышки – вьются над землей рои насекомых – то– то пир был бы здесь настоящей ласточке! Но Мари не обращает ни на кого внимания – она мчится к реке, машет крыльями изо всех сил. Начинает клониться солнце к закату – ах как устала сиротка! Присесть бы чуть– чуть передохнуть – и с новыми силами продолжить полет. И прямо по пути покачивается на старой осине птичья кормушка, рассыпаны по дну семечки, а у Мари за весь день маковой росинки не было во рту...
Склевала одно семечко ласточка – и словно ярче сделались краски заката. Но решат ли дело пара мгновений? А в животе так пусто... Склевала ласточка еще одно зерно – потускнел закат. Торопливо проглотила третье – совсем темно стало, только чуть алеет полоса на горизонте...
Позабыла про усталость пастушка, со всех крыльев вперед рванула, но налетели на нее две совы... И так и сяк крутилась бедная сиротка, уходя от страшных когтей. Загнали совы ее в лес дремучий, все ближе и ближе к земле прижимают, горят во мраке хищные глаза... Не разглядела ласточка ветку, налетела с размаху – и померкло все перед глазами...
Холодная– холодная вода обрушилась на девочку. Закричала, руками бьет, смех чей– то слышит. Глаза открыла – сестры сводные стоят. Увидели, что Мари глаза открыла – за косы схватили:
– Почему мое новое платье узорами не расшито?!
– Отчего мое пальто бантиками не украшено?!
– Лентяйка! Ротозейка! Маменька! Маменька, иди сюда!
Мачеха явилась. По лицу пастушку ударила:
– Чтобы работы к рассвету справила! Не справишь – на себя пеняй! Не нужна нам такая работница! – а у самой глаза зеленым злым светом разгораются. Нечеловеческим.
« Съедят».– поняла Мари, замерев.
Только мачеха да сестры спать легли – опрометью сиротка из дому бросилась, к Тому на могилу прибежала. Протянула к надгробию руку – а его и нет. Расколото, да осколки разбросаны.
– Том,– еле шепнула она – То– ом...
Вздохнул ветер ей в ответ:
« Что же ты наделала Мари? Зачем ты ела зерна из той кормушки? Это же ловушка была – не три зерна ты съела, а три часа!»
– Но что мне теперь делать, Том? Ведь мачеха...
«Беги! Проснулась твоя мачеха! Сестры твои ножи точат! Луна кровавая над землей взошла, силу им дает! Беги быстрее! На рассвете станешь ты рыбкою, да по ручью в реку уплывешь, а пока...»
– Опять этот мальчишка под ногами путается! – разносится голос по лугу – С ним рядом и положим!
Вскрикнула Мари, бежать бросилась – старшая сестра на пути встает, зубы скалит, клыки длинные острые...
В другую сторону бросилась – средняя стоит, когти растопырила аршинные.
Метнулась сиротка назад – тут ее мачеха и поймала. В грудь ножик вонзила.
Потом вырвала ведьма сердце падчерице. Кровью ее дочерей своих напоила.
Том все видел.
Когда могилу копали, ему чуть фаланги пальцев на правой руке не снесли. Зато когда Мари в землю положили, получилось так, что он плеча ее касается. Засыпали землей, ушли.
А Мари лежала и плакала.
– Тш-ш-ш-ш – попытался успокоить ее Том – Ну все, хватит. Самое худшее уже позади. И, помнишь, ты переживала, что нам расстаться придется? Мне самому так грустно было...
Мари затихла.
– ... Ведь ты мой самый лучший друг. Ближе тебя у меня друзей никогда не было... да их и вообще не было. А теперь мы всегда рядом будем. Это ведь здорово, да?
– Том... – тихо произнесла девочка – То-ом...
– Я здесь, – торопливо отозвался он, но Мари, как не услышала.
– То– ом! Ты меня слышишь?
Том открыл глаза. Над ним нависала какая– то девочка.
– Ты не только учебу, ты ужин тоже решил пропустить? – деловито осведомилась она – Тогда хоть шоколаду скушай. – и ткнула Тому в лицо сладкой плиткой.
Принимая неожиданный подарок, и машинально откусывая, Том попытался сообразить, что произошло:
– А где Мари?
– Какая Мари? – удивился паренек, вальяжно развалившийся кресле.
– Ну, которую мачеха убила, – пояснил еще не окончательно проснувшийся подросток – Ее рядом со мной похоронили.
Тишина и выпученные глаза были ему ответом.
