Текст книги "Голос огня (СИ)"

Автор книги: Полли Чанка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Служение было окончено. Мы всегда уходили одни из первых, смысла задерживаться ради общения с другими прихожанами не было, практически все игнорировали любые диалоги с нашей семьей. А с Динарой на людях я старалась держаться на расстоянии, что бы лишний раз не вызывать у людей неприязнь к ее семье из-за общения со мной. На выходе из храма я ещё раз обернулась глядя на счастливую пару Динары и Дамира и малыша Айдара у неё на руках. Возле них собралась небольшая группа других прихожан и подруга поддерживала с ними какую-то непринужденную беседу, сама она при этом искренне улыбалась и как мне показалось светилась от счастья. Такая уж была моя Динара, добрая, светлая, открытая к другим людям. Я бы тоже наверное была такой если бы не моя «болезнь».

Тяжело вздохнув я отвела взгляд от подруги и вышла из храма. На улице уже было темно а отец с сестрой кажется не стали меня ждать и отправились домой, жили мы всего в нескольких минутах ходьбы так что смысла дожидаться меня и правда не было. Я вышла со двора храма и неспеша отправилась домой.

На улице был тёплый летний вечер, но большинство людей уже разошлись по домам, во многих окнах горели свечи. Царила тихая и спокойная атмосфера небольшой деревни. Я свернула уже на нашу улицу и впереди увидела три темных силуэта, хоть луна хорошо освещала дорогу, но ее света было недостаточно что бы разглядеть лица прохожих которые шли мне на встречу. Но видели ли они меня? Точнее что я это именно я? Если да, то почему испуганно не идут в обход? Ведь встретить дайва, то есть меня, на улице ночью не лучшая перспектива по мнению большинства.

Но эти три силуэта смело шли мне на встречу с каждой секундой приближаясь все ближе. Когда растояние между нами сократилось примерно до 10 шагов я ушла к краю дороги что бы не столкнуться с ними и спокойно обойти. Но незнакомцы поступили так же как я и преградили мне путь, тогда я вернулась на середину и снова попыталась их обойти, но они и на этот раз не дали мне этого сделать. Когда мы уже находились на достаточно близком расстоянии я разглядела их странную одинаковую одежду, внизу на них были надеты нормальные человеческие штаны но вот сверху была накидка из светлой ткани длиною чуть выше колен а на головы был накинут капюшон.

– Дайте пройти, – сухо сказала я. Мне не хотелось заводить с ними диалог, кто бы это не был, я была уставшая и просто хотела домой.

– Не так быстро, чудовище, – сказал тот что был по середине, – Мы больше не позволим тебе спокойно жить в нашей деревне и отравлять наши жизни.

Я почувствовала как сердце забилось быстрее. Его недобрый тон меня напугал, но ещё до того как я успела подумать о плане побега, двое других мужчин, хотя их лица было не видно такие выводы я сделала исходя из их роста и телосложения, схватили меня за обе руки.

Я закричала а потом сказала умоляющим тоном:

– Прошу, пожалуйста, я никого никогда не трогала, я не дайв, я просто болею.

– Аиша, Аиша, Аиша, – медленно, с издёвкой, будто смакуя произнёс тот же человек по середине, который оказался передо мной пока двое других держали меня.

Он снял капюшон и его лицо осветила луна. Я узнала его, это был Булат, парень на пару лет старше меня, я часто видела его в селе когда была ребёнком мы вместе играли но после того как я заболела он как и другие дети перестал со мной общаться. Он продолжил:

– Братство не может допустить существование такого чудовища как ты. Пусть сейчас ты никому не навредила, хотя это ещё спорный вопрос, кто знает почему умерла тётя Динары, твоей подруги, возможно это из-за общения с тобой ее семья страдает? И где гарантия что через неделю ты не убьешь всех в нашей деревне?

О каком братстве он говорит? Но сейчас меня больше задели слова о том что я виновна во всех бедах.

– Тёте Динары было восемьдесят лет, она умерла от старости, и я никого не убивала и не убью, потому что я не дайв! – С упором на последнюю фразу сказала я

Булат ничего не ответил мне, он подошёл ко мне и больно ударил в живот. Я бы упала на пол и скрючилась от сильной боли, такой же сильной как во время приступов, но его помощники крепко удерживали меня в положении стоя. Булат ещё раз ударил меня в живот, кажется с ещё большей силой. Перед глазами потемнело, боль была невыносимой и я была на грани потери сознания, из последних сил я выкрикнула:

– Помогите!

Но получилось намного тише чем я хотела.

– Кто тебе поможет, – Булат наклонился и почти шепотом произнёс мне на ухо:

– Никто не поможет дайву, убирайся из нашей деревни или мы убьём тебя и твою семью.

Его помощники отпустили меня и я упала на дорогу, сжимаясь в клубок от боли.

Так называемое «братство» удалялось на горизонте, веки стали очень тяжелыми, глаза сами смыкались, организм хотел отключить мое сознание что бы не чувствовать боли, но я понимала что если останусь лежать здесь то мне никто не поможет, отец и Камилла схватятся меня искать не раньше чем через несколько часов, а даже если повезет и ночью кто-то будет проходить по нашей улице, то увидев меня обойдут стороной. В одном Булат был прав – никто не поможет дайву. Я поняла что нужно собрать всю волю в кулак и добраться домой.

Глава 3 «Беги, если хочешь жить»

Мунтазар

Я хорошо знал карту Огланы. Как будущего короля меня ещё в детстве заставили её выучить. На улице было уже совсем светло, солнце поднималось над горизонтом и мир постепенно просыпался, я направлялся на восток и по моим подсчетам к полудню я должен буду оказаться в маленькой деревне на окраине леса. Пробираться сквозь густую чащу было не просто, ветки тут и там цеплялись за одежду и царапали лицо. Так далеко в лес люди обычно не заходили поэтому протоптанных тропинок было немного. У меня появилось время подумать о том что случилось. Я вспоминал о всех предпосылках в поведении Ильдана перед тем как он решил меня убить. Он с самого детства обожал своего отца и равнялся на него. Ещё маленьким мальчиком Ильдан старался сделать все что бы отец им гордился. Я не знаю как Заффар отреагирует на идею с моим похищением, но Ильдан явно считает что папа похвалит его словами какой тот молодец, что избавил их семью от проблемы в виде меня. Мои размышления оборвало препятствие возникшее на моём пути. Я был вынужден остановится перед оврагом, "широкий, не перепрыгнуть" – подумал я, а в длину тянулся кажется не меньше чем на сотню метров. Я не хотел тратить время на то что бы обходить овраг, я принял решение спустится по одной его стороне а затем забраться на верх цепляясь за корни выступающие с его склонов. Но стоило мне сделать шаг вниз как моя нога соскользнула по грязи и я кубарем покатился вниз. Мир вокруг превратился в смесь земли, палок и травы. Я открыл глаза и оказался внизу оврага. Я вспомнил что Латифа говорила как нашла меня по следам оставленным на влажной почве, но я не подумал об этом когда решил что спуститься по склонам лучший вариант. Я попробовал подняться и понял что не могу опереться на правую руку, глянув на неё я заметил кровь которая просачивалась сквозь рубашку, сам рукав был порван и я его закатил что бы осмотреть травму. Рана простиралась от ладони и почти доставала до локтя. Я полностью оторвал правый рукав рубашки и кое-как перевязал руку. Если в ближайшее время не промыть ее от грязи может пойти заражение. Но сейчас меня больше беспокоило мое положение внизу оврага и как с травмированной рукой мне выбраться наверх. Я поправил сумку все так же свисающую у меня через плечо и проверил не растерял ли свои немногие вещи. Все оказалось на месте. Я подошёл ближе к склону на который мне предстояло взобраться. Схватившись левой рукой за корень выступавший из земли я попытался подтянутся но моя попытка закончилась провалом. Я сел на землю и подумал о том что сказала бы мне Латифа. Она будто всегда знала что нужно делать, была спокойной и говорила что Бог её бережёт, что Ормузд присматривает за каждым из нас. Да, она права, я не могу полагаться только на себя, я сменил позу и стал на колени. Я вспоминал молитвы которым меня учила няня и просил у Бога помощи. Никакого знака я не дождался но я точно знал что Он меня слышит. Я разомкнул глаза и ещё раз огляделся по сторонам, придумывая как выбраться из оврага. И посмотрев направо я заметил огромный валун, высотой практически с овраг, как я мог не заметить его раньше? Я не тратил больше времени на раздумья. Подойдя ближе я стал взбираться на камень, это оказалось сделать намного легче чем подниматься по склизкой почве склона. Выступы на камне давали твёрдую уверенность что у меня все получится. Валун размещался по середине оврага и оказавшись на вершине нужно было допрыгнуть до края склона. Я присел и прыгнул из всех оставшихся сил. Приземлившись на все ещё сырую и влажную почву я поднял голову к ясному небу и прошептал вслух:

– Спасибо…

Я встал и оглядел свою одежду, она вся была грязной после падения, местами порванной а рукав был оторван и служил перевязкой для раны. Да уж, не припомню что бы хоть раз в жизни мне приходилось находится в таком виде. Моя одежда всегда была чистой и аккуратной, при дворе куча служанок следили за моим внешним видом. Но Латифа говорила что перед Ормуздом все равны и ему абсолютно все равно как ты выглядишь, он смотрит на твои поступки и душу. Я вздохнул и двинулся дальше, в лес. Если я буду идти на восток то уже скоро окажусь в деревне, но если немного сверну к югу то выйду к небольшой реке и смогу промыть рану. Так я и поступил, пусть будет потрачено больше времени но хотя бы сделаю все возможное что бы не началось заражение. Очень скоро я вышел к берегу, погода стояла ясная и лучики солнца отражались на поверхности чистой прозрачной воды, казалось что река будто мерцает. Я опустился на колени и в воде показался мой силуэт. Каштановые волнистые волосы были запутанными и в пыли а кое-где я увидел застрявшие листья. Я достал руками мусор который мог разглядеть в отражении .Умыл лицо и принялся разматывать руку. Кровотечение уже поутихло а по краям рубашка присохла к коже, отдирать ее было больно но терпимо. Я промыл рану и оторвал второй, более чистый рукав от того что раньше можно было назвать рубашкой. Перевязав снова рану и выпил воды, затем снова отправился на восток и спустя некоторое время заметил крыши домов, я наконец-то вышел к деревни.

***

– Сер, я прошу, это все что у меня есть, почему вы отказываетесь купить эти драгоценности?

Добравшись до деревни я спросил у местных где я могу обменять драгоценности на деньги. Они оглядев мой внешний вид и с явным неверием что у меня есть что-то ценное, указали на местного ростовщика. Но мужчина с мелкими чертами лица и круглым лицом наотрез отказывался принимать кольца и цепочку.

– Какой хитрый, ты думаешь я поверю что у такого как ты будут ценные вещи? Ты себя в зеркало видел? – Мужчина насмешливо оглядел меня с головы до ног, – Небось суёшь мне подделку и просишь баснословные деньги, иди отсюда малец.

– Сер, но я говорю правду это настоящее золото и ценные камни.

Мы находились в небольшой деревянной постройке и что бы меня прогнать ростовщику, с лицом похожим на крысиное, пришлось бы подняться из-за своего стола и вытолкнуть меня на улицу. Но я точно был выше и сильнее и сделать ему это было бы непросто

– Малец, я тебе что сказал, проваливай…

Не успел мужчина договорить как в лавку зашли ещё двое человек и я застыл в оцепенении. На них была надета кольчуга и красная бригантина с вышитым около сердца фаравахаром, таким же какой я носил на шее. Не оставалось сомнений, передо мной люди из армии короля, у которых приказ убить меня при встрече. Я уже думал как буду молить их о пощаде но они кажется не узнали меня и более того даже не взглянули в мою сторону, их внимание было приковано к ростовщику.

Один из Войнов остался стоять у двери, второй подошёл к столу и с усмешкой произнёс

– Ну что, крыса, ты готов выплатить нам нашу долю?

Похоже не я один заметил сходство ростовщика с мелкими грызунами. Но какую долю от него могут требовать стражи короля? Я вжался в стену и опустил голову, так что бы даже если один из мужчин посмотрит на меня то не узнал бы во мне Мунтазара– бежавшего принца и предателя Огланы. Теперь мне приходилось смотреть на происходящее из-под лобья.

– Господин, прошу вас, люди ещё не выплатили мне достаточную сумму, я еле свожу концы с концами. – прощебетал быстро и учтиво ростовщик.

– Я одного не понимаю крыса, – подходя ещё ближе сказал страж, – Ты или тупоголовый или забыл что мы закрываем глаза на немыслимые проценты которые ты заставляешь выплачивать людей, только при условии что нам ты отдаёшь по десять тысяч злотых в месяц. А ты уже два месяца нам задолжал.

– Сер, я помню, сер – ростовщик замешкал и мужчина из армии короля махнул второму который стоял у двери.

– Бери его, пора сдать обманщика королю.

Мужчина стоявший у дверей подошёл к человеку-крысе и взял его под руку.

– Нет, нет, прошу вас господин, у меня есть, есть деньги – ростовщик перевёл взгляд на меня и я покрылся мурашками.

– Вот, вот, у него мои драгоценности, они у него в сумке, по сумме они превысят в два раза мой долг, хватайте его, не меня.

Я поднял голову и увидел решительные взгляды стражи, ещё секунда и они уже направились ко мне, но я быстро взглянул на двери и поскольку ход больше не был перекрыт для меня то рванул наружу. Сзади раздались торопливые шаги и крики:

– Хватай мальчишку!

Я бежал по, как я понял, главной улице деревни тут и там мне преграждали путь люди с тележками, торговцы разной едой и бытовыми принадлежностями. Я свернул на соседнюю улицу тут по обе стороны выстроились маленькие домики местных жителей, я обернулся и к ужасу увидел что мои преследователи все ещё бегут за мной я свернул и постучался в двери ближайшего дома, долго бежать я не смогу, возможно мне помогут спрятаться, но к моему несчастью никто двери не открыл, я бы выругался если бы эту привычку в детстве не отбила у меня Латифа. Когда на повороте снова показались те самые воины я рванул вперёд больше не дожидаясь пока мне откроют дверь, ноги уже устали от такой непривычной физической нагрузки, но мои преследователи были подготовлены лучше меня и дистанция между нами с каждой минутой сокращалась.

Глава 4 «Нарисуй свою боль»

Аиша

Домой я скорее доползла чем дошла, всю дорогу приходилось останавливаться и делать передышки, живот ужасно болел после встречи с Булатом и его «братством». Окно из спальни отца выходило на дорогу и в нем через тонкие занавески было видно как горит свеча. «Ещё не спит» – подумала я и пройдя по небольшой тропинке ведущей от деревянной калитки до дверей я зашла в дом.

– Я дома. – Мне пришлось очень напрячься что бы голос не дрожал и звучал хоть немного уверенно.

– Хорошо, Аиша, пойди поешь с Камиллой на кухне, – послышался голос отца из его спальни.

Но есть мне совсем не хотелось, поэтому проигнорировав это предложение я прошла в мою с Камиллой комнату и рухнула на кровать, только сейчас я дала волю слезам. Я редко плакала последние годы, человек способен привыкнуть ко всему, и я привыкла к унижениям и тому что меня боятся или ненавидят. Но случай с Булатом был особенным, ко мне в первые применили физическую силу. И теперь я боюсь что такое опять повторится. О каком «братстве» говорил Булат, сколько их, кто из жителей деревни поддерживает идеи этого подонка. Слёзы катились по моим щекам, я закусила край одеяла, что бы меня не было слышно. Отец старый человек с больным сердцем, ему нельзя нервничать, к тому же он делает для меня всё, что бы я чувствовала себя счастливой. Но даже он не может повлиять на отношение других людей ко мне. Не знаю сколько прошло времени но я уже немного успокоилась, боль в животе поутихла но при глубоком входе мне все так же хотелось согнуться пополам. В комнату вошла Камилла и по моей скрюченной позе и глазам красными от слёз, наверняка поняла что со мной что-то не так.

– Что случилось? – твердым сухим голосом спросила сестра, садясь на мою кровать.

Я молчала и не знала как ей рассказать. Если скажу правду то она наверняка не выдержит и решит поговорить с Булатом а тот в свою очередь не станет жалеть сестру и тогда пострадавшими будем мы обе.

– Аиша, расскажи мне кто тебя обидел. – Я чувствовала злость и решимость в её словах но продолжала молчать.

– Ты меня слышишь? Скажи мне кто этот ублюдок?!

– Камилла, мы ничего не сможем сделать, послушай отца, если мы пойдем против жителей деревни то нас начнут преследовать, могут нанести вред тебе, папе или нашей лавке. Всё будет хорошо, я переживу это.

Сестра сжала челюсть и нервно ударила по кровати рукой.

– Прогнившие люди, они ещё получат своё. – И не посмотрев на меня Камилла встала и прихрамывая вышла из комнаты.

– Стой! Ты куда? – только и успела бросить я перед тем как услышать звук закрывающейся входной двери.

Я неспеша встала с кровати, живот всё ещё болел, но ходить я уже могла. Выглянув в выходящее во двор окно в коридоре я не увидела там никого. Импульсивная, дерзкая и решительная, такая была Камилла, как бы отец не пытался её перевоспитать под тихую и неприметную, как бы сама Камилла не подавляла в себе эти черты характера она всё равно оставалась такой какая есть. И сейчас я не хотела бежать за ней, во первых скорее всего она успокоится и вернется домой а во вторых выйди я сейчас на улицу, рискнула бы снова встретится с "братством" а мне этого крайне не хотелось. Пройдя на кухню я взяла лишь воды и когда возвращаясь в свою комнату заметила что в комнате отца всё ещё горит свеча.

– Пап? – спросила я перед тем как зайти.

– Входи, дочка.

Я прошла в комнату, отец сидел на стуле, в руках он держал кисть и рисовал то ли закат то ли восход солнца. Отец любил живопись, рисовал сам и меня учил, по всему нашему дому висят картины сделанные нашими руками.

– Красиво, – сказала я подходя ближе, про сестру я решила не говорить, возможно он слышал как она ушла и сам всё понял а если не знает то так даже лучше, меньше будет нервничать. – А это рассвет или закат? – продолжила я

– А ты посмотри внимательнее и поймёшь.

Куда именно смотреть я не очень понимала, на полотне было изображено поле подсолнухов а позади них полукруг солнца и розовые облака

– Всё ещё не поняла? – видимо я долго по меркам отца соображала.

– Эээмм закат? – предположила я.

– Не торопись с выводами, подумай хорошо а потом давай ответ.

Я присмотрелась ещё раз и поняла что на картине были изображены подсолнухи, это растение известно тем, что следует за солнцем, сейчас они были повернуты к зрителю лицом а значит на картине изображён рассвет.

– Это рассвет, подсолнухи ещё не успели развернуться к солнцу потому что оно только появилось на горизонте.

– Молодец, вот видишь, не нужно делать поспешных выводов. Я нарисовал ещё одну картину, лежит на кровати, можешь взглянуть.

Я подошла туда куда указал отец и посмотрела на изображение. Это был портрет молодой девушки, ее светло русые, скорее даже пшеничного цвета волосы, волнами спадали чуть ниже плеч, зелёные глаза и курносый, немного усыпанный веснушками нос, были детально проработаны художником. На картине была изображена я.

– Очень красиво папа, спасибо

– Ты красивая дочка, – отец несколько секунд помолчал, затем добавил – так похожа на мать.

Моя мама умерла при родах, я ее никогда не знала, но по рассказам отца она была прекрасной женщиной с сильным характером, таким же как у Камиллы, когда папа рассказывал разные истории из их молодости он даже шутил что она была суровее некоторых мужчин. Возможно я могла быть как мама, в детстве я была веселым жизнерадостным ребёнком, в играх с другими ребятами всегда выступала лидером, но в двенадцать лет, после начала моей болезни отец начал твердить мне помалкивать и быть ниже травы. А вместе со мной пытался перевоспитать Камиллу, но она тогда была уже семнадцатилетней девушкой обладающей резким, импульсивным темпераметом. Поэтому ей особенно тяжело давалось сдерживать себя, когда очередной парень вроде Булата наровился меня обидеть. Папу можно понять, они жили в этой деревне всю жизнь и хотели как можно больше сгладить конфликт и выбрали лучшей позицией убегать и прятаться. Поэтому я выросла той кем выросла, тихой, незаметной, а если меня одолевали злость, обида и другие негативные эмоции, то я прятала эти чувства глубоко внутри, ни в коем случае не показывая их окружающим, что бы ещё больше не усугубить своё положение в обществе.

– А почему ты ещё не спишь? – спросил отец, взглянув на меня – Если я не ошибаюсь следующую неделю ты дежуришь в лавке.

Мы менялись сменами и когда я оставалась торговать в лавке, то отец и Камиллой отправлялись в лес собирать новые травы и готовить из них снадобья.

– Да, я помню, уже ложусь.

Я пожелала отцу спокойной ночи и отправилась к себе

– Не забудь помолится перед сном, дочка, – сказал он когда я была уже в коридоре. Я ничего не сказала в ответ, пусть понимает это как хочет: или как молчание в знак согласия или как то что я просто не услышала. Папа искренне верил что Бог сможет мне помочь исцелится но я в это больше не верила, если бы Ормузд хотел мне помочь то я думаю сделал бы это за шесть лет моей болезни.

Я зашла в комнату, но спать не хотелось, после случая с Булатом будет не удивительно если я не смогу заснуть ещё несколько дней. Поэтому я взяла пример с отца и села рисовать. Не то, что бы я сильно любила живопись, этому навыку я научилась только когда мне пришлось запираться дома подальше от людей и рисование стало способом запечатлеть свои видения и таким образом как бы убрать их из своей головы на полотно.

Мои галлюцинации как-то раз предсказали смерть главы деревни от отравления плохим мясом, а в другой раз я увидела ужасную бурю, тогда наша семья и семья Динары были готовы к ней, остальные жители деревни мне не поверили и пострадали от внезапно нахлынувшего циклона. Все картины с этими событиями находились где-то в моей комнате.

Последнее что я видела это парень с каштановыми волосами и светло карими глазами, земля, трава и кровь.

Я решила изобразить этого юношу дерущегося со зверем. Возможно именно так он подучил свою рану на руке. А овраг и трава пусть просто олицетворяют то что было вокруг.

Изобразив что-то похожее на образы в моей голове я решила все таки прилечь в кровать. Интересно кто этот парень и что с ним, иногда мои видения были о незнакомых мне людях и местах, которых после приступа я никогда не встречала и никак не могла повлиять на их судьбу, зачем тогда я видела эти образы? Кто мне их посылает? Увижу ли я этого парня из последнего видения? Смогу ли ему помочь? Вопросы проносились у меня в голове пока я все таки не уснула, я проспала пару часов и на рассвете начала собираться на работу в лавку.

К утру Камилла так и не появилась дома, я начала беспокоится но потом отбросила плохие мысли в надежде что она могла осталась ночевать у Динары, девушки хорошо общались между собой хоть и не были лучшими подругами.

У меня было время помыться и переодетая в другое платье, предварительно надев под низ юбку. Погода обещала быть жаркой но по всем правилам огнепоклонников женщина не могла надевать меньше двух юбок. Я даже успела поесть и выскочила на улицу. Солнце только недавно взошло над горизонтом но его тепло уже ощущалось всем телом, я вдохнула свежий воздух наполнненый запахом цветов, растущих у нас во дворе и вышла за калитку. Мы с отцом жили на окраине деревни, а лавка находилась ближе к центральной улице, дорога обычно занимала несколько минут и пройдя пару улиц я оказалась возле небольшого строения, при входе отец специально повесил букеты из полевых цветов и засушенных лечебных трав что бы лавку можно было отличить от обычных домов. Я отперла замок и зашла внутрь, два небольших окна достаточно освещали помещение днём и свечи небыли необходимостью. Я прошла за прилавок и принялась ждать посетителей.

***

Сегодня людей было не много, а все кто приходил сухо говорили о том что им нужно и уходили, никто не желал заводить разговор с девушкой одержимой дайвом.

Было уже послеобеденное время когда в лавку забежал юноша, он выглядел ужасно: рубашка с оторванными рукавами, грязные порванные штаны и перевязанная рука…

– Прошу вас, помогите мне, за мной, – он остановился посреди лавки переводя дыхание, тяжело сглотнул и продолжил:

– за мной гонятся, я прошу, помогите.

Я присмотрелась к его волосам, волнистые и…если смыть с них пыль и грязь они окажутся скорее всего каштановыми. Перевязанная рука и каштановые волосы. Это парень из моего видения! Я бы прогнала его прочь будь то какой-то другой мальчишка, подумав что ему нужны мои деньги или ещё чего. Но я чувствовала что должна ему помочь, я же не просто так увидела его во время приступа.