Текст книги "Академия Сердцеедов. Охота (СИ)"
Автор книги: Полина Верховцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
От неравной борьбы я запыхалась. Задыхалась, хватая воздух ртом, до боли жмурилась, чтобы не зареветь.
Никаких слез! Пусть не думает, что я из-за него… Ни за что!
Под моими ладонями, надрывно сокращаясь, гремело чужое сердце. И сам Хеммери дышал так, будто пробежал десять кругов по полигону для экзаменов, будто ему не все равно.
– Ев…
– Пусти, – глухо промычала ему в грудь, и задержала дыхание чтобы не чувствовать его запах.
Когда он стал таким родным? Зачем я позволила себе привыкнуть?
– Извини за этот идиотский спор, – прохрипел он, – мы спорили еще до того, как знакомились с претендентками. Просто игра больших дураков.
– Просто игра?!
Коул тут же прижал сильнее, не позволив отдалиться.
– Да. Тупая игра. И недостойная. Нам казалось, что это весело.
– Вам до сих пор весело.
– Мне нет. Я не думал, что все так обернется. Не хотел… делать больно.
– Но сделал!
Сейчас точно разревусь.
– Прости меня. Я дураком был, Ев! Сначала поспорил без задней мысли, а потом увлекся, забыв обо всем. Мне нравилось с проходить вместе с тобой испытания, нравилось общаться. Ты мне понравилась!
Понравилась? Надо же, какое красивое слово. Не то что мое уродливое «влюбилась».
Рукавом стираю слезы, которые все-таки потекли по щекам:
– Так сказал бы. Признался, не доводил до крайности, не позволял бы себя целовать на глазах у всех. Или годовых экзаменов в виде приза за мое поступление для тебя было недостаточно? Эр-мобиль в хозяйстве полезнее?
***
Пытаясь вырваться, я случайно зарядила локтем Хеммери прямо под ребра, от чего он сдавленно охнул и дернулся. Надеюсь, ему было хоть на треть так же больно, как и мне. Задушила бы!
– Хочешь я его тебе отдам? Хочешь?!
Вот так просто? Сказал и даже ничего не дрогнуло внутри?
Я почувствовала себя еще более убогой, чем прежде. Для дурочки из Муравейника все эти атрибуты роскоши кажутся недостижимыми, а для парня из Хайса, выросшего в хорошей семье – ерунда, игрушки, которыми можно запросто швыряться.
– Девке своей отдай. Пусть радуется.
– Нет у меня никакой девки!
– Неужели такой популярный парень к третьему курсу не обзавелся армией поклонниц? – я рассмеялась, но смех прозвучал хрипло и надсадно.
Не умела я играть в такие игры, и учиться не хотела.
– При чем тут поклонницы? – он даже не отрицал, что они были.
– Не при чем. Все хорошо. Отпусти меня, Коул. Завтра рано вставать, первый учебный день, надо подготовиться…а не забивать себе голову мыслями где ты и с кем.
– Кажется, кто-то ревнует? – натянуто улыбнулся Коул, пытаясь перевести все в шутку.
Только у меня не было настроения шутить. Горечь затапливала до самых краев:
– Ревную? Ты серьезно? Я, конечно, не такая умная, как аристократы Хайса и порой слишком наивная, но даже мне понятно, что нет смысла ревновать того, для кого ты просто кукла и предмет спора. Так что нет, Коул. Не ревную. Мне просто стыдно, за то, что я сама липла к тебе, в то время как у тебя была девушка. Может, для кого-то это и в порядке вещей, но только не для меня.
– Нет у меня никакой девушки, – прорычал Хеммери и встряхнул так, что у меня зубы клацнули.
– Ну хватит уже! – я все-таки смогла его оттолкнуть. Дыхание сбилось, в горле пульсировало, – Ты меня совсем за идиотку держишь? Я видела вас в комнате. Забыл? Видела, как она тебя за тебя цеплялась…
Меня сейчас стошнит.
– Ах это… – нахмурился Коул.
Вспомнил бедолага.
– Это! Она прохода мне не дает! Скажи ей, что я ни на что не претендую, пусть уже успокоится. Пусть забирает полностью, с потрохами и тебя, и твой вожделенный эр-мобиль. Мне плевать. Главное, чтобы в покое меня оставила.
От моих слов Коул сморщился так, будто ему целый лимон в рот затолкали. Выслушал всю тираду целиком, потом угрюмо произнес:
– Ее зовут Диана.
– Я уже в курсе! – понимающе улыбнулась я, замерзая изнутри, – Счастья вам, радости и всего самого хорошего, но подальше от меня. Я не собираюсь быть девочкой для битья и бесплатным развлечением для вашей сладкой парочки. Найдите себе другую мишень для издевательств.
– Ев…– парень посмотрел на меня исподлобья, – Ди – моя сестра. Мы близнецы.
Его слова, как удар под дых. Так остро, что даже перед глазами потемнело.
Еще одна Хеммери?! Сестра? Родная?
Как такая кобра могла быть сестрой такого, как… А какого? Чем он лучше? Ничем! Только стелил мягче, а падать все равно оказалось больно
– Значит, это у вас семейное, – горько усмехнулась я, – глумиться над убогими.
– Я не глумился. Никогда. Ты же знаешь! Я просто дурачился и не думал о последствиях
Я грустно покачала головой. Он так до конца и не понял в каком котле я варилась по его милости.
– Ты ведь даже не представляешь, что ты наделал? Я и так всем мешала своим присутствием, а после вашего спора еще хуже стало. Меня теперь все считают… – проглотила неприличное слова.
– Заткнутся. Все.
– Смешно.
Отмахнувшись от него, я развернулась чтобы уйти. Сил на разговоры не осталось.
– Стой, Ев, – снова перегородил путь, – я тебе обещаю, что улажу эту проблему.
Я криво усмехнулась:
– Охотно верю.
– Я решу этот вопрос, – с нажимом сказал Коул, – К тебе больше никто не сунется.
– Даже крошка Ди-Ди?
Хеммери помрачнел:
– С ней будет сложнее.
– Что, сестренка не захочет слушаться братика? Какая жалость.
– Ева!
– Ну что Ева? Что? – устало простонала я, – вот она. Перед тобой. Чего ты от меня хочешь? Прощения? Хорошо ты прощен. Благодарности за то, что помог поступить? Я тебе благодарна, честно. Больше, чем кому бы то ни было в этой жизни. Без тебя я бы уже вернулась в Муравейник.
– Мне не нужна твоя благодарность. Мне нужна ты, и чтобы все было как прежде!
Как же екнуло за ребрами. Как же хотелось поверить.
– Это снова какая-то игра? Второй этап спора? Убеди дуру, что в прошлый раз пошутил и добей до конца?
– Ты прекрасно знаешь, что нет, – Хеммери дышал так, будто все это время его черти по полю гоняли, – знаешь, ведь.
Я виновато пожала плечами:
– Не знаю, Коул. Не знаю…и не доверяю. Прости.
Так горько было видеть разочарование в его глазах, но я говорила правду. Я не доверяла ему. Уроки, полученные в Муравейнике, намертво выжгли на сердце, что нельзя доверять тому, кто однажды предал. Но как же больно-то! И страшно! Ведь какая-то часть меня до дрожи хотела уткнуться в широкую грудь, обнять и не отпускать.
Я презирала эту никчемную девочку, но победить ее не смогла:
– Говоришь, что уладишь эту проблему? – шагнула навстречу в нему, проклиная собственную слабость.
Он прохрипел надсадное:
– Да.
– Тогда улаживай. После этого поговорим.
Мне нужно время, чтобы придти в себя. Нужен перерыв. И Хеммери это понимал:
– А что будет, пока я этим занимаюсь?
– Ничего. Я не собираюсь больше бегать от тебя или выяснять оношения. Просто живем дальше, как есть. Возможно позже что-то поменяется.
– Это произойдет раньше, чем ты думаешь, – угрюмо пообещал он.
Я грустно улыбнулась, похлопала его по плечу и пошла прочь, пробормотав себе под нос измученное:
– Надеюсь.
Да я на это надеялась. И да, мне было плохо без этого нахала, так беспечно столкнувшего меня в пучину проблем.
***
Я устала, но этот дурацкий день продолжал подкидывать проблемы.
На крыльце общежития меня поджидал очередной неприятный сюрприз в виде разъяренной Карлы. Едва завидев меня, она слетела по ступеням, схватила за локоть и потащила за угол. А у меня даже сил сопротивляться не было, все растратила на разговор с Коулом. Поэтому, когда мы оказались в тени и нежные мачехины руки припечатали меня к стене, я обмякла и устало уставилась на нее:
– Чего тебе?
– Чего мне? – прошипела она, склоняясь ближе, – ты еще спрашиваешь, чего мне? Бесстыжая! Я тебе письмо оставляла! Или скажешь, что не получала?!
– Ах это, – я сморщилась и потерла кончик носа, – что-то вроде было.
Хотела соврать, что еще не читала, но обязательно ознакомлюсь перед сном, но Карлу уже прорвало.
– Прекрати паясничать! Хамка! Кормила тебя, поила, а ты мне теперь в душу плюешь.
Почему она меня считала хамкой – непонятно. Вроде молчу, не спорю, и не ору в отличие от нее самой. Но все равно я хамка, а она святая женщина, которую не оценили.
– Никуда я не плевала, – я попыталась скинуть ее руки с плеч, но она впилась еще сильнее.
– Где твой кругляш?
– Какой кругляш?
– Тот, который с деньгами! Не притворяйся дурой! – принялась щупать мои карманы, – он здесь, да? Здесь? Не пытайся меня обмануть! Я знаю, что вам всем такой выдали! Даже тебе.
Мне кое-как удалось избавиться от наглых рук и отойти на пару шагов.
– Ну выдали.
– Сколько там? – темные глаза алчно заблестели, – сколько? Тысяча? Две?
– Двести пятьдесят кредитов.
Перекошенное лицо разочарованно вытянулось:
– Настолько убогая, что не смогла заработать побольше?
Обидные слова полоснули поверх и без того измученной души:
– Мне хватит!
Тут же и без того красное лицо мачехи налилось бордовой краской:
– Тебе хватит? – прорычала она, – а о нас ты подумала? Обо мне, о сестрах? Мне платья девочкам надо купить, себе обновку, а то ходим, как оборванки! Ты видела цены в местных магазинах?! Мы и так трудимся, не покладая рук, в то время как ты бездельничаешь и наслаждаешься жизнью. Неужели нельзя было поднапрячься и получить больше? Бездарность!
Последнее слово она выкрикнула во весь голос. Так громко, что идущие мимо корпуса люди обернулись. Среди незнакомых лиц мелькнула усмешка Кайлы, но сейчас мне было плевать на чужое мнение. Терпение было на исходе.
– Стираем! Трем! Прислуживаем всяким набалованным бестолочам! А ты видела мои руки? Видела? – мачеху сунула пальцы чуть ли мне не в нос, – все шершавые! Спина не разгибается от непосильной работы. А ты с книжечками шатаешься, да глазки мужикам строишь!
Конечно, она преувеличивала. Никто Весмор не превращал в каторгу. Я видела и других прачек, и уборщиц, и тех, кто на кухне помогал. Все румяные, довольные и работают, и поболтать находят время. Просто что Карла, что сводные сестры не любили работать и считали это дело крайне оскорбительным и несправедливым.
– Вас силой сюда никто не тащил. Сами напросились… – напомнила я, за что тут же поплатилась обжигающей болью в щеке.
Тяжелая рука мачехи отвесила мне смачную оплеуху. Громко охнув, я пошатнулась и прижала ладонь к лицу. Было больно и обидно, и до самых краев затопило возмущение.
– Как ты смеешь?! – продолжала наседать Карла, – Хотела сама свалить в сладкую жизнь, а нас у разбитого корыта оставить? Не выйдет! Тащи сюда свой кругляш! Немедленно!
– Даже не подумаю, – сквозь зубы процедила я и проворно отпрыгнула в сторону, когда мачеха снова замахнулась, – Это мои деньги. И я не собираюсь их отдавать ни тебе, ни твоим драгоценным девочкам. Пусть сами себе на платья зарабатывают!
– Ах ты дрянь! – Карла ринулась за мной, – а ну иди сюда, коза драная, я тебе покажу, где раки зимуют!
Я бросилась бежать, но не успела пролететь и десятка метров, как врезалась в массивную грудь миссис Гретты:
– Что здесь происходит? – грозно спросила она, переводя взгляд с меня на разъяренную Карлу, – что за крики?
– Простите, этого больше не повторится, – промямлила я, а мачеха, наоборот, взвилась еще сильнее:
– Не твоего ума дело! Дочь неблагодарную воспитываю!
Боги, как же стыдно…
Если мачеха хотела обескуражить напором миссис Гретту, то очень сильно просчиталась, потому что комендантша, вместо того чтобы отступить и не вмешиваться, тяжело шагнула вперед:
– Давно ли прачкам разрешено праздно шататься по территории?
Кайла аж подпрыгнула от такого заявления:
– Мне надо было увидеть дочь.
Надо же я из неблагодарной твари уже превратилась в дочь.
– Дни посещения обговариваются заранее, – припечатала Гретта продолжая надвигаться, – и предоставляются только если адепт не против увидеться с родными. Ева, ты хочешь видеться со своей мачехой?
– Нет, – я все еще прижимала ладонь к пылающей щеке.
Карла покрылась белыми пятнами поверх пунцового румянца и ринулась ко мне:
– Да как ты смеешь!
И снова Гретта встала у нее на пути:
– Устраивать базар на территории Академии никому не дозволено! Еще раз увижу, что без дела слоняешься возле общежития – отправлю жалобу ректору. Еще раз повысишь голос – тоже будет жалоба. Узнаю о рукоприкладстве – тем более. Я ясно выразилась? Марш на дозволенную территорию, пока я сама тебя туда не выкинула. А ты, Ева, иди к себе, завтра начинается учеба. Тебе надо готовиться.
– Спасибо, – прошептала я и, не глядя на мачеху, бросилась бежать.
Сердце в груди гремело и раскалывалось от обиды. За что мне все это?
Вернувшись к себе, я сразу скрылась в душевой, чувствуя, как Кайла провожает меня взглядом. Плевать пусть смотрит, пусть злорадствует. Хуже, чем сейчас, от ее взглядов точно не станет.
Я намочила полотенце холодной водой и прижала к щеке, на которой полыхал уродливый алый отпечаток. Как я завтра людям на глаза покажусь с такой физиономией? Все и так надо мной издеваются!
Когда я вышла в комнату Кайлы уже не было. Зато на столе стояла небольшая баночка, а рядом записка:
Помажь щеку. Не позорься.
Глава 6
На следующее утро от красноты не осталось и следа. Не знаю, что это за волшебное снадобье, но с последствиями оплеухи оно справилось без проблем.
– Спасибо, – я протянула баночку обратно Кайле, – ты меня очень выручила.
Блондинка только фыркнула и, выхватив у меня из рук банку, небрежно закинула ее в тумбочку:
– В следующий раз не дам. Заимей свою.
– Хорошо. Еще раз спасибо.
Она скривилась, тряхнула тяжелой косой и, закинув на плечо маленький синий рюкзачок, выскочила из комнаты.
Мне тоже пора собираться.
Первым делом я облачилась в новую форму. Юбка показалась несколько короткой, но в сочетании с белой рубашкой и строгим приталенным жилетом смотрелась очень красиво. Глянув в зеркало, я только и смогла сказать:
– Ничего себе!
Будто и не я там отражалась, а кто-то другой. Теперь, если не знать, кто я такая на самом деле, можно запросто принять меня за обычную адептку, которую ждал первый учебный день.
Было любопытно до тряски, и одновременно страшно до тошноты. Я так старалась попасть в Академию, а когда попала, взяла и растерялась, и не знала за что хвататься.
– Соберись, тряпка! – погрозила своему отражению, аккуратно пощипала себя за побледневшие щеки и отправилась навстречу судьбе. С собой только небольшая сумка, в которой болтался блокнот, да пара карандашей.
Я не знала ни расписания на сегодняшний, ни куда идти на первое занятие. К счастью, на в холле на большой пробковой доске уже вывесили списки адептов по аудиториям. Напротив, пятьсот второй стояла только моя фамилия, и от этого стало еще страшнее. Очень хотелось бы пойти веселой компании, как другие девочки, или хотя бы с молчаливой напарницей, как Стелла, которая прошла мимо меня, рассеянно махнув рукой. Но увы, даже здесь я умудрилась отбиться от коллектива.
Хотя, может это оно и к лучшему. Потому что мимо важно прошагала Диана со своими подругами, и каждая посчитала своим долгом задеть меня плечом. Нет уж, к черту такую компанию.
Времени еще было предостаточно, чтобы попасть на завтрак, но от волнения совершенно пропал аппетит, поэтому я проскочила мимо столовой, едва глянув, как за окнами суетятся другие адепты, торопливо допивая утренний кофе. Надо же, кто-то еще сохранил способность есть в такой день, в меня вот точно ни кусочка не влезет.
Возле крыльца главного здания царило необычное оживление. Двери еще были закрыты и адепты, разделившись на кучки по интересам, стояли кто на ступеньках, кто просто поблизости. Некоторые степенно разговаривали, другие угрюмо зевали, а третьи радостно гоготали, совершенно не беспокоясь о предстоящей учебе.
Я приткнулась в сторонке, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но парочку плоских шуток про свой усталый, невыспавшийся вид все-таки словила:
– Что? Ночка тяжелая была? Работала поди не покладая рук? Или ног?
Я сделала вид, что не слышу противного хихиканья второкурсниц. Не до них сейчас, пусть сколько угодно злословят – мыслями я уже на занятиях.
Ровно в девять, кованые двери распахнулись, и на крыльцо вышел высокий статный мужчина. Раньше мне не доводилось его видеть, но одного взгляда хватило, чтобы понять, кто здесь главный.
Высокий с военной выправкой и броской сединой на висках. Глаза ярко синие, строгие, а у рта жесткие складки. На рукаве нашивка в виде герба академии, а чуть ниже эмблема Факультета Боевых Мастеров.
– Тссс, ректор Хор’рейн! – прошелестело среди адептов, и все моментально заткнулись. И не просто заткнулись, а вытянулись по струнке, как солдатики, стараясь казаться серьезнее и внушительнее, чем есть на самом деле.
Глядя на остальных, я на всякий случай тоже втянула живот.
– Приветствую вас, адепты Академии Весмор, – сказал он, и в ответ грянуло дружное:
– Здравствуйте, господин Ректор!
Аж мурашки по коже от такой слаженности голосов.
– Рад вас видеть в добром здравии. И новичков, – кивок в мою сторону, потому что из первокурсников я оказалась ближе всего, – и тех, кто продолжает обучение. Я надеюсь, за лето вы не растеряли своих навыков и покажете достойные результаты не только по специальностям, но и по общим предметам.
Вот тут стало страшно. Вдруг я ничего не покажу? Но наружу свои сомнения не выпустила. Продолжала стоять с торжественным видом и уверенно кивать на каждое слово ректора.
– Дерзайте, адепты. Будущее за вами, – с этими словами Хор’рейн закончил свою речь, слегка кивнул, обозначая поклон, и ушел, а мы нестройными рядами хлынули внутрь.
Пятьсот вторая аудитория оказалась на пятом этаже, в самом конце коридора. Мест было много, а вот из учащихся – только Доминик. Блондин сидел на последнем ряду, закинув ноги на парту вольготно покачивался на стуле, подбрасывая в воздух карандаш.
Увидев меня, пренебрежительно хмыкнул:
– Приперлась.
Я и так нервничала из-за начала учебы, проблем с Хеммери, подпорченной репутации и семейки, которая на давала мне спуску, а тут еще вспомнила, как этот гад вытолкал меня в воду на первом испытании, и все. Накрыло.
Заложив руки за спину, улыбаясь во весь рот, направилась к нему.
Ник заметно напрягся:
– Чего тебе?
– Мы же подружимся? – ласково спросила, склоняясь так близко, что наши носы чуть не соприкоснулись.
– Мечтай больше.
– А я думаю, что подружимся, – улыбнулась еще шире, взглядом обещая дикую расправу, – иначе тебе же хуже будет.
– И что ты сделаешь, деревня? – презрительно выплюнул он.
Я пожала плечами. Выпрямилась, задумчиво прикоснулась кончиками пальцев к своим губам:
– Например, вот это.
Короткий удар по ножке стула, на котором качался Ник, и тот с грохотом повалился назад, нелепо запрокинув ноги выше головы.
– Ах ты…
Договорить он не успел, потому что в аудиторию зашел преподаватель:
– О, адепт Оливио, я вижу, что вы в восторге от своей сокурсницы, но не стоит ползать перед ней на коленях. Форму протрете раньше времени.
Ник покраснел и рывком вскочил на ноги. Я же нежно стряхнула пыль с его плеча и поинтересовалась:
– Не ушибся?
– Да я тебя…
Я перебила его, приложив палец к губам.
– Тссс, Домик, пора учиться.
– Какой я тебе Домик? – прошипел он.
Я подмигнула взбешенному парню и прошла вперед, чтобы занять место прямо перед преподавателем.
***
– Меня зовут магистр Стенфилд. В отсутствии магистра Меррана я выполняю его обязанности и являюсь главным на факультете, поэтому вводное занятие с первым курсом предстоит провести мне, – спокойно улыбнулся мужчина и, прислонившись бедром к столу, посмотрел на нас, – как я вижу, в этом году вас всего двое. Поэтому, адепт Оливио, пересядьте, пожалуйста, ближе. Рядом с адепткой Найтли есть свободное место.
– Мне и здесь прекрасно слышно, – проворчал Доминик, но, когда преподаватель поднял одну бровь и выразительно замолчал, пришлось подчиниться.
Размашистым, недовольным жестом подхватив с пола рюкзак, блондин подошел ближе. Сел на первый ряд, но не рядом со мной, а за соседнюю парту, всем своим видом демонстрируя протест.
Внимательный взгляд Стенфилда перескакивал то на него, то на меня, но комментариев не последовало.
– Итак, вас уже не раз поздравили с поступлением в Весмор. Я в свою очередь рад приветствовать вас на нашем факультете. Я надеюсь, что нам удастся развить ваши способности и сделать из вас настоящих Гончих. Вам, как и всем остальным, предстоит учиться пять лет. Первые два курса считаются младшими, на них вы будете изучать основные предметы, учиться контролировать свои нативные способности и чувствовать Зов, а также заниматься общей физической подготовкой. У вас будут совместные занятия вместе с другими факультетами. На старших курсах начинается углубленное погружение в особые дисциплины, активный тренаж и больше индивидуальной работы.
Я слушала, открыв рот, а Ник пытался не зевать. Все эти правила и планы навевали на него скуку.
– Расписание на этот семестр, – нам выдали по листу.
Я развернула свой и ужаснулась. Были забиты все дни, кроме воскресенья. Три занятия, начиная в восьми утра, потом перерыв на обед и еще два занятия.
– Экзамены вас ждут зимой и в конце весны. Если справляетесь хорошо, то переходите на второй курс. Если нет, то выход знаете где.
– Готовь вещички, деревня, – зловещим шепотом произнес блондин.
К несчастью, его услышал преподаватель.
– Адепт Оливио, хочу обратить ваше внимание на один презабавнейший факт. Процент отчисления среди девушек минимален, а вот молодые люди, зачастую упиваясь гордыней и мнимым превосходством, частые гости на отчисление.
– Сам готовь вещички, Домик, – фыркнула я.
Мистер Стенфилд посмотрел на меня и строго произнес:
– Процент минимален, но не равен нулю. Помните об этом адептка Найтли.
Вылетать мне нельзя, поэтому я благоразумно заткнулась.
– Я должен рассказать вам основные требования и правила. Можно было бы прочитать длинную заумную лекцию на эту тему, во время которой вы бы мирно дремали, но лучше сделаю вот так.
На парту между мной и Ником шлепнулась книга. Уже знакомые мне правила Весмора.
– Ваша задача – изучить первую главу. И отчитаться.
– Прямо сейчас? – возмутился Ник, – можно подготовить дома?
– Дома вы будете готовить со второй по пятую главы, – безмятежно улыбнулся Стенфилд и указал на книжку, – прошу.
– Но она одна.
– Что вам мешает сесть рядом? – С этими словами он занял место за преподавательским столом и выставит перед собой небольшие песочные часы, – время пошло.
Пока Ник выпендривался и гневно щелкал клювом, я схватила книжечку.
– Эй! Отдай.
– Сразу после того, как прочитаю сама, – я уже открыла первую главу и погрузилась в чтение.
Оливио продолжал возмущенно бухтеть, но в итоге с шипением пересел на соседний стул:
– Дай сюда! – дернул на середину.
Я подвинула ближе к себе, он потянул на себя, а преподаватель, подперев щеку рукой наблюдал за нашей возней:
– Прервитесь на минутку. Перейдите к пункту два восемнадцать. Прочитайте вслух.
Ник, опередив меня на долю секунды, перевернул несколько страниц и принялся громко читать:
– В случае нарушения дисциплины на занятии, зачинщики и участники беспорядка получают штрафные баллы, в соответствии с тяжестью нарушения.
– Намек понятен?
– Понятен, – нестройным хором ответили мы.
– Тогда продолжайте изучение первой главы.
Читать одну книгу вместе с таким хамом, как Оливио было неудобно. Он норовил, то подвинуть ее ближе к себе, то перевернуть страницу, еще до того, как успею дочитать. Но я худо-бедно бедно справилась. Все прочитала и успела отчитаться, до того, как время вышло.
– Задание вы знаете. Можете быть свободны.
Ник свалил первый, а я задержалась, убирая карандаши в сумку.
– Профессор, а вы не знаете, когда вернется магистр Мерран? У меня к нему есть несколько вопросов, по особенностям Гончих
– Можете спрашивать у меня. На факультете Гончих – все Гончие.
Все-то все, но я стеснялась рассказывать, про темное пятно, которое видела на территории Академии, поэтому начала осторожно подбирать слова:
– Как понять, Зов у меня или просто тревога. Допустим, меня обеспокоила некая встреча, и я никак не могу забыть про нее. Все думаю, вспоминаю, испытываю потребность вернуться на то место. Это Зов? Или кому-то пора отдохнуть?
– Отдых никому еще не мешал. Но что касается вашего случая, адептка Найтли, очень похоже на отголоски Зова. Наблюдайте, анализируйте. Позволяйте себе идти у него на поводу, но не утопайте в этом ощущении. Гончая должна уметь отключать свой дар, иначе можно сойти с ума. Поэтому если почувствуешь, что мысль становится слишком навязчивой и причиняет неудобства – обращайся к своему куратору. Он поможет выйти из этого состояния. Надеюсь, я помог?
Представляю, как будет рад Верано, когда я пристану к нему со своими, как он выражается, никчемными проблемками.
– Спасибо. Буду наблюдать.
После этого я вышла из аудитории, на ходу разворачивая свое расписание, чтобы узнать куда идти дальше, но планам не суждено было сбыться. Потому что прямо передо мной возник тощий, как жердь, рыжий парнишка:
– Найтли?
– Найтли.
– Тебя вызывает госпожа Нора, – сказал он и понесся дальше.
– Эй! Куда идти-то? – закричала я вслед ему.
Он на ходу обернулся и продолжая пятиться спиной, указал пальцем наверх:
– В главной башне.
– А когда?
– Немедленно!
***
Вход в главную башню я нашла без проблем. Мимо величественной мраморной лестницы с украшенными позолотой периллами даже ели захочешь, то не пройдешь. На ступенях красный шелковый ковер, на стенах портреты бывших ректоров и особо выдающихся работников Академии.
Поднимаясь под их пристальными величественными взорами, я засмущалась и в очередной раз почувствовала себя маленькой девочкой из Муравейника. Но больше грозных ликов меня пугала предстоящая встреча с госпожой Норой.
Я видела ее всего пару раз, но этого хватило чтобы возникло стойкое желание держаться от нее подальше. Строгая, надменная и не слишком добрая – именно такое впечатление она произвела. Я была уверена, что не понравилась ей на вступительных экзаменах и понятия не имела, зачем ей потребовалось вызывать меня к себе. Одно знала наверняка – не к добру все это.
Уныло пересчитывая ступени, я ползла наверх и ворчала, как старая бабка. Мало того, что с прошлыми проблемами разобраться не успела, так уже новые на подходе. Да и еще и тащиться за ними на самую верхотуру, потому что госпожа Нора, будучи членом одной из семей, организовавших Весмор, не сидела в преподавательском крыле вместе с остальными, а имела свой отдельный кабинет.
На последнем этаже в круглый холл выходило две тяжелые двери из красного дерева. На одной таблички не было, зато на второй красовалось гордое «Госпожа Нора Хейгар. Заместитель ректора»
Остановившись перед входом, я еще раз угрюмо пробежала взглядом по выгравированной на золоте строчке и постучалась.
– Войди.
Не приглашение. Приказ.
Я приоткрыла дверь и робко заглянула внутрь, тут же напоровшись на внимательный, отнюдь не дружелюбный взгляд.
– Здравствуйте.
– Опаздываешь! – припечатала она, и мне тут же захотелось вытянуться по струнке.
– Я пришла сразу, как только передали ваше сообщение...
Начала оправдываться, но была безразлично перебита:
– Еще вчера я вывесила расписание индивидуальных встреч.
– Но я не знала!
– Плохо, – снова прозвучал холодный ответ, – никто не обязан водить вас за руку и подтирать сопли.
Никто не предупреждал, что перед учебой надо оббегать все корпуса и этажи, чтобы узнать подробности! Конечно, возразить я не посмела, решив не давать этой сердитой женщине лишний повод для недовольства.
– Простите.
– Садись, – она указала на стул кончиком остро заточенного пера, – на первый раз прощаю, но, если еще раз опоздаешь – получишь штрафные балы.
– Спасибо, – я аккуратно села на неудобный стул. Он был немного ниже обычного и от этого казалось, что собеседник смотрит свысока.
Хотя ни черта не казалось. Именно так Нора на меня и смотрела. Свысока, надменно и чуточку презрительно. Не как на адептку, а как на жительницу Муравейника, посмевшую переступить порог священного места.
– Для чего вы меня позвали? – спросила я, когда молчание начало затягиваться.
Под ее темным, пристальным взглядом было неуютно и холодно.
– Поскольку только у тебя в этом году обнаружилась способность к рунам, мне придется заниматься с тобой в индивидуальном порядке.
– Вы преподаете рунологию? – пискнула я, с отчаянием представляя, какое светлое будущее меня поджидает.
– Я верховный Мастер Рун как Хайса, так и всего северного округа Империи.
– Мне очень неудобно, что из-за меня у вас появилась дополнительная работа. Можете, передать меня кому-нибудь другому…менее занятому.
Пусть меня учит кто угодно, но только не она. Пожалуйста.
– Ну что ты, милая, – произнесла Нора таким тоном, что у меня мурашки по спине покатились, – я, наоборот, сама попросила, чтобы тебя закрепили за мной.
– За…зачем?
– Чтобы доказать остальным, наивным и недалеким, что выскочкам из Муравейника здесь не место, – склонившись немного вперед, она впилась в меня по-змеиному холодным, равнодушным взглядом, – любой Дар – это привилегия избранных. Руны – благословение для лучших. И то, что каким-то случайным образом у тебя проявилась склонность к этому – ничего не меняет. Просто ошибка, которую я обязана исправить.
– Но я поступила…
– Тебе повезло, – она небрежно отмела мои робкие возражения, – случился непонятный сбой, в результате которого пустышка вроде тебя смогла справиться с испытаниями. Я уже внесла предложения по изменению порядка проведения вступительных экзаменов, чтобы впредь такого не повторялось. Покажи свою руну.
Я послушно подошла к ней и, задрав рукав, продемонстрировала легкую, ажурную бабочку.
– Какое убожество, – Нора презрительно оттолкнула мою руку, – убери с глаз моих. Не позорься.
Мне так обидно стало, что защипало глаза, но я затолкала слезы подальше. Не покажу ей, ни за что! Пусть сколько угодно смотрит свысока и пугает своими взглядами. Все равно выучусь! Ей назло.
Однако, спустя еще пару минут, моя уверенность заметно пошатнулась.
– Итак, адептка Найтли, – ее тон сменился на учтиво-деловой, – думаю, вы уже в курсе, что помимо основных предметов, общих для всех адептов, каждый из вас будет проходить дисциплины, нацеленные на раскрытие нативного дара. Обычно это происходит в группах, но поскольку в этом году только у вас проявилась способность к рунам, придется нам заниматься с глазу на глаз. Трижды в неделю.
Это худшая новость, которая только могла меня ждать.
– А зимой вас ждет по рунологии, после которого я дам рекомендации для дальнейшего обучения. Но уверена, они вам не потребуются…потому что этот экзамен вы точно не сдадите, – ласково улыбнулась она, но улыбка не затронула глаз. В них по-прежнему бесновалась стужа и лютое недовольство.
