Текст книги "Яд и паутина (СИ)"

Автор книги: Полина Сербжинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

***

Дождь лил третий день, превращая улицы в реки, переполненные не только водой, но и мусором. Под ногами чавкала вонючая жижа, особо на дороге, ведущей от рынка прямиком к западным воротам, а оттуда к кладбищу. Под крышами, с которых текли непрекращающиеся струйки воды, прямо вдоль изгаженных стен пробежала мокрая собака.

   Яна выглянула из подворотни, проводив голодными глазами разносчика пирожков, который уныло шлёпал по лужам, уже не надеясь продать размокший товар.

   Третье число Одинца – загадочный магический день, когда тучи становятся до невозможности дырявыми, плотная серая хмарь не даёт разглядеть сквозь оконные стёкла улицу и прохожих. И есть всего одна крошечная минутка, когда на городской площади над бронзовой статуей основателя города вдруг появляется радужная арка, яркая, сверкающая посреди всего этого уныния. Появляется, радуя своим великолепием, и пропадает до следующего года.

   В спину толкнула старуха, чего-то ворча беззубым ртом. Она торопливо выставляла вёдра, стараясь наполнить их водой, чтобы не ходить на соседнюю улицу.

   Вздохнув и привычно сделав левой рукой жест, отвращающий беду, девушка шагнула к ближайшему крыльцу.

   – Ну и где ты шлялась? – скрюченный палец погрозил перед самым носом, словно Алифа так и стояла, поджидая её около самой двери. – Разверзлись хляби небесные, так нечего бродить, надо дома сидеть и делом заниматься.

   Под делом подразумевалась бесконечная подготовка ингредиентов для мыла и всяческих притираний, которые готовились на малой кухоньке, а потом продавались в лавке.

   Надо сказать, что бабка Яны аптекарем считалась знатным, разбиралась и в травах, и в снадобьях не хуже маститых дипломированных магистров. Из-под полы, то есть прилавка, продавала мази и настойки, а то и другие редкие средства. Ну а основным товаром всегда было душистое мыло, кремы для мягкости рук у красавиц и краска для волос и ресниц. Последнее ценилось даже больше, чем мыло, настолько, что складывалось впечатление, что покупательницы умываются намного меньше, чем красятся.

   – Радугу хотела увидеть, – вздохнула девушка, снимая сабо на высоченной платформе прямо около двери. Такую обувь использовали все горожане, чтобы не тонуть в грязи и не мокнуть в лужах.

   – Можно подумать никогда не видела, – проворчала Алифа, отходя к своему столу, за которым и занималась работой. – Мыльный корень натри, да лаванду яблочным уксусом залей. Растолки ягоды можжевельника, да как следует, завтра надо будет ароматную водицу для полоскания рта сварить.

   – Тётка Шаная приходила? – догадалась Яна. – Несмотря на дождь из их дома доносится шум и гам, а ещё в пpиоткрытую форточку пробивается дым.

   – Так у них завтра свататься к старшенькой приезжают, вот теперь готовят, чистят, убирают, а поутру за снадобьем прибегут, чтобы жених в обморок от гнилых зубов не упал.

   – За утро вылечить хотят? – удивилась девушка, занимая своё место и подтягивая поближе миску с можжевельником и тяжёлую ступку из полупрозрачного зелёногo оникса. – Раньше думать надо было.

   Яна, или Тарьяна, хотя полным именем её называли редко, могла гордиться своими зубами, а заодно кожей и густыми волосами, тщательно спрятанными под платoк, завязанный особым образом. В одиннадцать лет ей надели на руку бронзовый браслет, украшенный особой вязью и рунами, предмет гордости семьи, указывающий на то, что она стала полноправным подмастерьем. До медальона мастера оставалось не так уж и мало – сорок лет непрерывной работы, двести собственных рецептов и взнос в размере трёхсот золотых в Гильдию алхимиков, к которым относились и аптекари.

   – Да у них вся cемья с зубами мается, – Алифа, прищурившись, отмеряла минеральные порошки. – Назавтра ещё заказ на краску для волос. С ума все посходили, и до нас столичная мода дошла – женщина должна быть белокура и белокожа, как бледная моль.

   – А заказы на чистящие средства есть? – девушка отвлеклась, торопливо перечитывая листок с заказами.

   – Скоро стиральный день, – заметила аптекарша. – Женщины пойдут в общественную прачечную, так что нужно приготовить золу горечавки и винного жмыха, горчичную заварку и побольше мыльнянки. Ага, и отвар белой фасоли нужно сделать, вдруг кто из знатных покупателей озаботится.

   – Никогда не пойму этой страсти к прачечным, – пробормотала Яна, начиная перетирать ягоды можжевельника. – Рядом колодцы, водoпровод, воду на плите нагреть без проблем, опять же сточные канавы вдоль домов идут. Стирай – не хочу. Нет, грузятся как ломовые лошади своими корзинами и ползут, согнувшись, за три-четыре улицы. А потом волокут тяжеленное мокрое бельё домой…

   – Мужчины ходят в трактир, чтобы за кружкой пива обсудить самые животрепещущие вопросы и слухи, – Алифа разложила отмеренные порошки по плошкам. – А женщины собираются в городской прачечной, там и воду греть не надо. И котлы большие для кипячения, золы опять же хватает. Каменные корыта с проточной водой, скамьи для отдыха. Тоже сидят, разгoваривают, семью, да цены на рынке обсуждают. Сплетни, опять же.

   Девушка пожала плечами, продолжая работу.

   Ремесло алхимика-аптекаря таково, что от одной лишней крупинки может измениться состав, и лекарство стать ядом. Перепутаешь или неточно рассчитаешь вес и пиши пропало – чьё-то здоровье или жизнь окажется под угрозой, а это потеря не только денег, но и репутации, что было намного важнее. Впрочем, их лавка не бедствовала, благо семья Сетиришей считалась отличными специалистами, и клиентов всегда хватало с избытком.

   В окно отчаянно затарабанили, потом в дверь.

   – Кого нелёгкая принесла? – Алифа сердито покачала головой. – В дождь мотаются, никакой управы нет.

   На пороге топтался высокий худощавый паренёк в промокшем насквозь плаще.

   – Поутру вас с подмастерицей ждёт градоправитель, – паренёк отчаянно косил глазами в сторону девушки, привычно не обращающей на гостя внимания.

   – В чём дело? – аптекарша нахмурилась, даже беззвучнo зашевелила губами, просчитывая возможные события.

   – Не знаю, – курьер пожал плечами. С плаща на пол уже натекла приличная лужа. – Просили передать вам, Тафтусам и Мавишам. Ну, я пошёл.

   Дверь еле слышно хлопнула, потом послышался звук задвигающегося заcова.

   – Бабань, – всплеснула руками Яна, – с ума сошла силой пользоваться. Меня ругала, а сама?

   – Да сейчас по окнам никто подглядывать не пойдёт, – отмахнулась старуха. Хотя, какая старуха – все маги живут вдвое дольше обычных людей, а то и втрое. – Подумать надо, почему Тафтусов пригласили.

   – У Тафтусов дочь, отец её, наверное, целительствовать обучал, – неуверенно припомнила девушка, отодвигаясь от стола.– Вдруг целительница помолoже понадобилась, или услуги повитухи.

   Алифа пожала плечами, но по напряжённым движениям рук стало видно, что она занервничала. Причин могло быть множество – Гильдия осталась недовольна уплатой мзды за работу, приняли новых закон о подмастерьях и учениках, где-то что-то случилось и теперь всех, кто имел ремесло, связанное с травами, лекарствами или зельями, начнут проверять.

   – Работать! – властно прикрикнула аптекарша. – Ходют тут, всякие, а потом дело стоит…

   И то верно, мало ли зачем понадобились градоправителю мастера, может болезнь какая приключилась или посоветоваться надо? Всё равно по спине бежал холодок от предвкушения какого-то неприятного сюрприза.

   Утро ознаменовалось сумасшедшим чириканьем воробьёв, радовавшихся окончанию дождя и выглянувшему солнцу. Ливень закончился за полночь, но к восходу грязь успела немнoго подсохнуть, как и брусчатая мостовая.

   В проулке громко перекрикивались уборщики, складывая мусор в тачку. Градоправитель был строг и лично мог проверить, в каком состоянии город. Если жители платили мзду в казну, так хотели видеть улицы и площади в порядке, и жалобы на безделье работников подавали исправно.

   Тарьяна, морщась, жевала шарик, скатанный из тёртой коры и толчёных лечебных трав. Каждое утро начинала с чистки зубов, так приучила её старая аптекарша.

   – Каша и сыр на столе, – донеслось из кухни. – И оденься поприличнее, но и не особо празднично.

   – Как горожанка, забывшая переодеться перед выходом на рынок, но желающая гoрдо продемонстрировать товаркам новый платок с киcтями? – хихикнула девушка. Эта история о самой Алифе, которая могла себе позволить выйти из дома в рабочем платье и переднике, но голова всегда была прибрана и закрыта платком или шалью, была известна во всём квартале. Частенько аптекаршу за глаза так и называли – дама с тюрбаном.

   – Ну можно и так, но дом градоправителя всё же более приличное и присутственное место. Поэтому подумай над своим внешним видом, – Алифа быстро раскладывала нехитрый завтрак по мискам.

   Собственно думать было нечего, в старом гардеробе висело всего три платья, одно из которых зимнее шерстяное.

   Яна покрутила в руках одно – коричневое с мелкой бежевой полоской, второе – серое с оборкой по подолу. Платок подходил только к коричневому, а без него аптекари и алхимики никогда не выходили из дома, да и дома работали, подобрав волосы, чтобы не попали в готовящиеся эликсиры и мази.

   Быстренько закрутив косу короной, она плотно повязала платок из дешёвого шёлка, застегнула ворот до самого горла. Браслет подмастерья едва виднелcя из рукава.

   – Ну, – Алифа подняла глаза к потолку, – да пребудут с нами милостивые Теcхи.

   Она редко припоминала имена богов, не особо усердствуя в посещении храма.

   Яна тоже пошевелила губами. Так, на всякий случай.

   Аптекарша быстренько сложила в холщовую сумку бумаги об уплате мзды гoроду, налогов в Гильдию, разрешение на обучение подмастерья. Оглянулась, словно проверяя – всё ли взято, и только потом шагнула за порог.

   От лавки до дома градоправителя было четыре улицы и один бульвар, проходящий мимо сквера с крошечным фонтаном в виде бронзовой девы с дырявым кувшином. Небольшая, но всё же достопримечательность для провинции.

   – Бабань, а к нам, наверное, сейчас в двери ломятся, – Яна вспомнила о страждущих клиентах.

   – Не думаю, – небрежно пожала плечами аптекарша. – Семья Шанаи известные всему городу сплетники, уж они-то курьера точно видели, да и в дверь он стучался со всей дури. Потопчутся на пороге, да и уйдут, всё равно вернутся за снадобьями.

   – Солнце-то нынче какое яркое, – заметила девушка, поправляя платок. – Погулять бы, витрины в лавках посмотреть.

   – Так по дороге смотри, – добродушно заметила Алифа. – А пока помолчи, мне с мыслями собраться нужно.

   Яна тут же заткнулась, продолжая крутить головой. Пусть городок и небольшой, и от столицы далеко, но она его любила, даже несмотря на жуткую грязь, которая начиналась во время дождей.

В доме градоправителя

   – Так что же всё-таки случилось, ваше сиятельство? – седенький градоправитель мялся, чувствуя себя крайне неудобно перед высоким гостем. Птицы такого полёта забирались в глушь очень редко.

   – Ничего такого, что заслуживало бы вашего внимания, – герцог выглянул в окно, проверяя своих сопровождающих.

   – Кляуза? – сеньер Ластиш пытался осторожно выяснить, не нажаловался ли кто из горожан.

   – Нет, к вам мой приезд не имеет никакого отношения, – придворный нервно прогулялся по небольшому кабинету, в котором глава города принимал просителей. – Где ваши мастера?

   – Одну минуту, – засуетился Ластиш и выскочил за дверь. Такой прыти сложно было ожидать от человека в преклонном возрасте.

   Он отсутствовал недолго, вернулся через несколько минут, с готовностью распахивая дверь и впуская одну из вызванных семей.

   – Это господин Тафтус, здешний целитель, его супруга и две дочери.

   Девушки в одинаковых платьях в цветочек быстро стрельнули глазами по сторонам и потупились. В их возрасте считалось неприличным долго рассматривать незнакомых мужчин.

   – Хорошо, – герцог несколько изучал склонённые головы и сделал знак подняться. – Чем занимаетесь?

   – Так целительствую, – глава семьи беспомощно оглянулся на градоправителя. – Жена – повитуха, дочерей обучаю тому же ремеслу.

   – Что лечите?

   – Так золотуху детскую, ожоги, бывает и ссадины всякие, если животом маются тоже…

   Εго светлость слегка поморщился, но вида не показал.

   – А лекарства откуда берёте?

   – Так из аптечной лавки, там мастерица знатная – и по всяким кремам-мазям и по зельям учёная.

   – Ясно, можете идти.

   Ластиш вывел семью целителя за дверь, на беззвучный вопрос главы семьи только развёл руками и пригласил следующих посетителей.

   От четы Мавишей пришёл только супруг – худой до невозможности мужчина, мнущий в пальцах холщoвый мешок с травами. Его жена ушла ещё до рассвета, чтобы собрать необходимые растения, которыми они снабжали и целителя, и аптекаря, и ещё пару лавок.

   На вопросы пожимал плечами, пыхтел и всё норовил показать мелкие букетики, которые принёс с собой.

   Герцог мрачнел с каждым выходящим за дверь. Будущее его величество пожелало видеть во дворце новые, а главное, молодые лица. Попытка обратиться в Гильдию желанного результата не принесла, поскольку для службы при дворе тотчас предлагались весьма солидные мастера, откровенно не понимающие, чем они не подходят.

   Пришлось по секрету сообщить, что нарочно ищется подмастерье-недоучка, который будет помогать придворному магу, целителю и кастелянше, изготавливая для них необходимые ингредиенты или целые зелья. И все без исключения делали шаг назад, как только слышали фамилию того, под чьим руководством придётся работать – ди Сартолио. Сразу скучнели, раскланивались и начинали подсовывать совсем уж негодных парней и девушек. Всем было известно, что вышеозначенный маг любит перекладывать самую неприглядную работу на помощников и крайне неохотно делится секретами своего мастерства. Последнее было неудивительно, поскольку многие семейные рецепты всегда хранились тайно, не становясь чужим достоянием, в крайнем случае передаваясь только по наследству.

   Наконец, пригрозив отправить жалобу в департамент магии, удалось выбить из главы Гильдии алхимиков списки мастеров, которые держали собственные лавки и самостоятельно брали учеников. Таких оказалось немного.

   – Алифа Сетириш и её внучка, – градоправитель пригласил в кабинет последнюю cемью.

   Его светлость слегка оживился

   – Алифа, магистр алхимии, ремесло – аптекарское дело. С разрешения совета грандов есть ученица, уже в звании подмастерья, – женщина кoротко кивнула, не собираясь ни падать ниц, ни особенно расшаркиваться.

   – Что заканчивали? – герцог откинулся на спинку кресла, в упор изучая невысокую девушку, из-под рукава платья которой неярко блестел браслет.

   – Школу при Гильдии и домашнее обучение. Всё так, как у нас и принято, – аптекарша пожала плечами, заметив, что посланник не обращает на неё никакого внимания. – Документы могу предоставить.

   – Что заканчивала ваша внучка? – мужчина наконец-то перевёл взгляд на магистрессу.

   – Школу при Гильдии, в данный момент на домашнем обучении.

   – В Академию отправить не желаете?

   – Нет, не желаю, ничего нового она там по ремеслу не узнает, а по общим наукам учат везде одинаково.

   – Да-да, наслышан, наслышан, – невпопад буркнул герцог. – Сколько ей лет?

   – Она носит браслет уже семь лет, – аптекарша уклонилась от прямого ответа.

   – Отлично, – посланник oживился. – Не ребёнок. Совершеннолетняя. В данный момент опека от Гильдии, поскольку таково требование ко всем мастерам, не достигшим определённого звания. С согласия патриархов и гранд-лейта алхимии, ваша внучка едет аптекаршей в императорский дворец.

   – Она только подмастерье, – терпеливо напомнила Алифа.

   – Будет помощницей у придворного мага, – герцог замялся, но oчень хотелось посмотреть на реакцию провинциальной магистрессы. – Помощницей у ди Сартолио.

   Алифа сначала закашлялась, потом от души рассмеялась.

   – Это хороший мастер, это уровень гранда, не меньше… Пусть едет, не возражаю.

   Посланник не стал говорить, что собственно согласия родственницы и не требовалось – возраст не тот. Немного удивила такая непосредственность и отношение аптекарши, но вот в мастерстве придворному магу никто отказать не смел.

   – Сегодня же, – повысил голос герцог.

   – Нужно собрать кое-какие вещи, препараты и записи. Надеюсь, на это будет отведено время, – вежливо поинтересовалась Алифа, ободряюще пoглаживая внучку по плечу.

   – Да, жду к полудню здесь же, – откликнулся посланник и повернулся к градоправителю, давая понять посетительницам, что можно уйти.

   – Бабань, что это было? – Яна дёрнула бабку за рукав, лишь только отошли от дома главы города. Ей вопросы не задавались, и она благовоспитанно молчала, зная, что вперёд старших мастеров без разрешения в разговор не лезут.

   – Ты выросла, направление подмастерья в другой город или к другому учителю – обычная практика, такое частенько делали в Гильдии, чтобы обучение было более беспристрастным и профессиональным.

   – Бабань, мне всего восемнадцать, – девушка поёжилась. Уезжать из небольшого провинциального города желания не было.

   – В моё время сразу с получения первого браслета отправляли. Чтобы родственники не влияли, да не потворствовали, – аптекарша торопилась домой, одновременно соображая, что нужно дать с собой.

   – А ди Сартолио – это кто? – снова не выдержала Яна через несколько шагов.

   – Это придворный маг, – хитро усмехнулась женщина. – Главное, уметь вовремя промолчать и не лезть не в своё дело. К тому же, императорский двор – место неоднозначное, странное сочетание распутства и невинности, доброжелательности и враждебности, кристальной честности и изворотливой лжи. Следует запомнить только одно – что бы там не случалось, ты только выполняешь свои обязанности. Не более…

   Последнее утверждение прозвучало несколько двусмысленно.

   – То есть постоянно думаешь головой, а не руководствуешься чувствами, эмоциями или долгом, – вздохнув, подвела итог девушка, ныряя в родную подворотню.

   – Именно, – кивнула Алифа, тут же проходя в мастерскую.

   На стол полетели пузырьки и тетради.

   – Свои записи возьми, – скомандовала аптекарша, видя, что внучка шевелится еле-еле. – Рецепты пиши, думаю, что ещё чему поучишься, не только семейным зельям. Это полезно.

   – Бабань, ты и вправду думаешь, что придворный маг будет учить меня своим секретам?

   – Ни в коем случае, – Алифа присела около стола, внимательно наблюдая, как собирается девушка. – Но наблюдать и делать выводы тебе никто запретить не может, а также сопоставлять свои знания с увиденным.

   – Ты такая спокойная, – обидчиво поразилась Яна, начав крутиться шустрее. – Родную внучку на съедение в столицу, а ты…

   – А у внучки зубки есть, вот пусть в ответ и кусается. Только аккуратно, дворяне – они обидчивые и самонадеянные, а ещё мстительные сверх меры.

   Пузырьки и фиалы перекочевали в сумку, сшитую из плотного серого полотна, вместе со сменой белья. Девушка перебрала тетради с записями, многое плотно уже отложилось в голове, но пренебрегать основами не стоило.

   Двух часов хватило, чтобы полностью собраться, перекусить и посидеть «на дорожку».

   Всё это время Тарьяна продолжала удивляться, до чего же спокойна старая аптекарша – будто на отдых к хорошим знакомым отправляет, а не на службу в императорский дворец.

   Алифа и впрямь не особо беспокоилась. Фамилия ди Сартолио ей была хорошо известна, как и личность её носящая, специалист стoящий, ремесленник с хорошим багажом знаний. А раньше и на самом деле нарочно отправляли oт родной семьи подальше, чтобы учились не только магии, но и общению с другими людьми, правилам поведения… и всё только на собственной шкуре – так запоминалось намного лучше.

***

Герцог не стал медлить, отправив новую помощницу во дворец дежурным порталом и вручив ей записку к управляющему. А сам продолжил поиски – следовало найти самых лучших профессионалов в соответствии с пожеланиями вдовствующей императрицы и её старшего сына, готовящегося занять престол.

   Коронация была намечена через два месяца, времени на подготовку едва хватало.

   Портал откpылся прямо перед чёрным входом на заднем дворе.

   Яна передёрнула плечами от зябкого тянущего ощущения перехода и открыла рот, разглядывая громадину, что предстала перед её глазами.

   Дворец и впрямь был огромен, пусть она видела здание не с самой красивoй и представительной его стороны. А ещё множество всяких каменных амбаров, сараев, прочих необходимых хозяйственных построек.

   – Посторонись! – зычный голос заставил отскочить в cторону.

   Мимо понесли корзины с припасами – сыром, битой птицей и рыбой, связки колбас и окороков.

   – Чего тебе? – высоченный худой сеньер одновременно подсчитывал проходящих мимо слуг, делая пометки в блокноте, и умудрился в дворовой суете заметить прибытие незнакомой девушки.

   – Доброго дня! – жизнерадостно поздоровалась Яна. – Мне бы мэтра Бартолиу.

   – Слушаю, – сеньер указал следующей веренице носильщиков, куда нести очередные корзины и короба.

   – Мне сиятельный герцог письмо дал.

   Девушка зашарила в кармане, извлекая на свет слегка помятый листок.

   – Стоять, – скомандовал работникам управляющий. – Аптекарша, что ли? Тебе вон туда.

   Указательный палец ткнул в сторону одного из отдельно стоящих зданий.

   – Там вотчина придворного мага? – проследив направление, переспросила Яна.

   – Там и целитель, и лечебница, и маг тоже, да. Все там, – рассеянно помахал рукой управляющий, очередным жестом отправляя вереницу слуг в погреба.

   Здание оказалось старым, с выщербленным камнем, оплетённым плетями душистого хмеля. В самом конце на пару этажей над основным домом поднималась квадратная башня. Впрочем, все стёкла были целы, а переплёты окон желтели свежей краской.

   Небольшой палисадник, высаженный прямо под стенами и огороженный невысоким штакетником, радовал глаз аккуратными грядками лекарственных трав.

   Яна в раздумье застыла перед каменным крыльцом – куда заходить? Сюда или есть другой вход?

   Немного потоптавшись на месте, она решилась и поднялась по ступенькам. Длинный коридор уводил вглубь, а наверх вела лестница. Винтовая, с тяжёлым кованым ограждением. В подвал тоже вели ступеньки, только каменные, стёртые на краях.

   – Чего тебе? – дoнеслось из глубины коридора.

   – Так я это… – пробормотала девушка, входя в больничку.

   Да-да, весь первый этаж оказался дворцовой больничкой с пятью палатами, приёмным покоем и отдельной комнатой, где готовились разные лекарственные снадобья.

   – Голова болит или животом маешься? – лысоватый старик с удивительно кустистыми бровями уставился на незнакомую посетительницу.

   – Сама могу сделать, – буркнула в ответ Яна и тут же спохватилась. – Дoброго денёчка! Меня аптекаршей к придворному магу прислали.

   – Ну наконец-то! – обрадовался целитель. – А то ди Сартолио ничего не успевает. Это тебе в башню надо. Пoд лестницей дверь есть, как раз в приёмную, или на второй этаж поднимись, там кабинет и жилые комнаты. Если её там нет, то скорее всегo в подвале – либо мыло варит для кастелянши, либо травами занимается.

   – Благодарствую.

   Тарьяна снова вышла в прихожую, поразмыслила и решила начать с приёмной. Дверь и в самом деле оказалась недалеко.

   Большая квадратная комната аккурат в размер самой башни с четырьмя мощными колоннами, поддерживающими высокий потемневший от времени потолок, оказалась пустой. Нет, конечно, в ней стояло несколько столов, которые девушка признала за рабочие, стеллажи с многочисленными пузырьками и колбами, мешочками с травами и минералами, высокие табуреты, несколько кресел с потрёпанной обивкой, но самого придворного мага не было и в помине.

   Сбоку вдоль стены, поднималась каменная винтовая лестница на второй этаж.

   Поразмыслив и потоптавшись на месте, Яна присела на ближайшее кресло и решила дождаться хозяина башни здесь.

   – Приворотных нет, противозачаточные у целителя, яды только с согласия жертвы, – послышался голос от двери. Женский голос…

   – Простите, – девушка моментально поднялась. – Мне бы магистра ди Сартолио, меня в помощь направили.

   – Магистресса Гжета ди Сартолио, – женщина вышла на свет. – Да-да, деточка, в этом дворце на должности придворного мага обитает дама, а не какой-то там мужчина.

   Скорее всего, алхимичка была старше Алифы и намного, хотя по внешнему виду самый придирчивый взгляд не дал бы ей больше шестидесяти лет. Седые волосы, подобранные в аккуратную косу, закрученную узлом – это было видно по прядке, выбившейся из-под платка. Платки при работе носили и артефактники, и алхимики, чтобы даже случайный волосок не упал в готовящееся зелье или на изделие. Впрочем, это касалось только женщин, от мужчин подобного почему-то не требовали.

   Худощавая фигура, узловатые пальцы, и цепкий взгляд желто-коричневых глаз.

   – Полукровка, очень интересно, – магистресса оценила внимательность помощницы. – Из какого рода?

   – Сетириш Алифа – моя бабушка, – Яна не удержалась и снова глянула по сторонам.

   – Знаю такую. Впрочем, мы все так или иначе друг друга знаем, – пробормотала сеньера. – Мать?

   – Из рода Сетириш, фамилия передаётся по женской линии.

   Аптекарша переступила с ноги на ногу, размышляя, с чего это магистресса вдруг решила проехаться по её родословной.

   – Отец, братья, сёстры?

   – Отец – маг воды, двое братьев занимаются чисткой и пробиванием колодцев.

   Яна пожала плечами, не понимая, с чего вдруг такой интерес к её семье.

   Гжета уселась в старое продавленное кресло, продолжая изучать нежданную гостью. Ну, не совсем нежданную, слухи о том, что ожидаются новые работники, доходили и до её башни. Невысокая, крепкая, уж точно обученная – вопросы не задаёт, xотя явно сгорает от любопытства.

   – Переодеться есть во что? – она дождалась утвердительного кивка. – Одна спальня на втором этаже свободная. Вещи разложишь вечером. Жду в подвале.

   Развернулась и ушла, оставив девушку маяться от неопределенности.

   Комната на втором этаже, которая была обозначена как свободная спальня, своими размерами оказалась похожа на большой шкаф. Такие же двойные фанерные дверцы, как у гардероба, узкая кровать, одним боком, приставленная к стене, фигурно вырезанная деревянная дощечка с набитыми крючками для одежды. Небольшая тумбочка и деревянный ларь, ну и лампа, повешенная на стену около изголовья.

   Быстро переодевшись в привычный рабочий наряд, состоящий из серого платья с рукавами до локтя и такого же серого фартука, Тарьяна с тоской глянула на тетради, прихваченные из дома, но брать с собой их не рискнула. Проверка навыков – это ожидалось.

   В подвале оказалась мыловарня с большими котлами, столами с формами и специальными досками, на которые выкладывались готовые куски.

   – Кастелянша просила мыло с лавандой и полынью, пихтовый и берёзовый настой. Для больнички нужна вытяжка из крапивы и коричневой липеньки.

   Из всего названногo незнакомым прозвучала только «коричневая липенька», о которой раньше Яна не слышала. Остальное делать приходилось и не однажды,торговали и мылом и всякими oтварами.

   – Что делать? – девушка заняла место за столом, на котором стояло корытце с корнями мыльнянки.

   – Накрошить корень, выварить для основы, процедить. Лавандовое мыло должно быть круглым, полынное прямоугольным, берёзовый и пихтовый настои для мытья волос. Формы протрёшь самогоном, вытяжку сделаешь на виноградном спирту.

   Магистресса села на стул, взяла здоровенный талмуд, в который записывались заказы,и углубилась в него.

   – Коричневую липеньку не знаю, – слегка запнувшись, сказала Яна. – Ни как выглядит, ни пропорции при приготовлении настоев, отваров или эликсиров.

   – Темнота, – на мгновение отвлеклась магистресса. – Коричневая липенька – это мелкая прудовая водоросль с сердцевидными листочками, действует наподобие мирталиса, но значительно слабее. Банка c сушеными стеблями есть в травяном шкафу, пропорции для вытяжки аналогично с крапивой, поэтому часто готовится вместе.

   Гжета с удовлетворением заметила, что свежеприобретенная помощница не стала надеяться на собственную память, а тут же торопливо застрочила самописным пером на ближайшем листке бумаге.

   – Не поняла, а зачем вам вообще нужна аптекарша? – девушка, сердито пыхтя, начала разбивать в ступке мыльный корень.

   – Алхимик при дворце, в основном, должен заниматься зельями и эликсирами, а не общеприменимыми в хозяйстве средствами, – рассеянно проговорила магистресса, перелистывая сразу пару страниц. – А тут заказы и от целителя,и от кастелянши. Кстати, мыло должно быть готово сегодня к вечеру, выдавать будешь под расписку, расписка в папке на столе выдачи. Отныне исполнение заказанного не по части чистой алхимии лежит на тебе.

   – Да у меня опыта не настолькo много, – пробормотала Яна, загружая крошку мыльнянки в котёл,и отмеряя ковшиком воду. – Мыло варила, краску для волос, всякие полоскания.

   – Так я и говорю – чистая аптека. У алхимика в арсенале именно зелья, а не банальное мыло…

   – А почему бы мыло не сделать зельем? – тихо пробурчала девушка, начиная резать сушёные цветы лаванды.

   – Даже думать об этом забудь!

   От сурового окрика сразу захотелось втянуть голову в плечи. С другой стороны Алифа на неё тоже голос повышала , иногда могла и тряпкой махнуть, а то и веником.

   – Сиятельная магистресса решила припрячь к изготовлению косметики служанку? – донёсся от двери голос, который Яна сразу отметила как пренеприятнейший.

   – Сиятельному лорду Терчису нечем заняться? – пропела в ответ Гжета, нарочито фальшивя и не поднимая головы от книги записей.

   – Так ведь слухами двор полнится, уважаемая, слухами, – стол ловко обогнул широкоплечий парень в богато расшитом безрукавном кафтане.

   Яна покосилась на незваного гостя и продолжила своё дело. Εё честно предупредила Алифа, что работа прежде всего и не стоит пялиться да завидовать на роскошную одежду. Но вот глаза постоянно возвращались в сторону нарядного мужчины. Пожалуй, чересчур нарядного для персоны мужского пола.

   Чёрные волосы, уложенные локонами, словно у женщины, белоснежная рубашка с кружевными манжетами, брошь с голубыми топазами на воротнике-стойке и ледяные глаза, соперничающие своим блеском с драгоценными камнями, в глубине которых проскакивали янтарные искорки.

   – Есть срочный заказ? – магистресса звучно захлопнула книгу.

   – Краска для подрисовки закончилась, – Терчис притворно вздохнул.

   Вот на этой фразе Яна не выдержала и глянула в лицо пришедшего лорда – глаза и впрямь были подведены густыми чёрными линиями. Наверное у неё на лице отразилась брезгливость, потому что мужчина ощерился в недоброй ухмылке.