Текст книги "Всё решит свадьба"

Автор книги: Полина Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Между несколькими невысокими, но упитанными холмами, с самого начала освоения Дальнего Востока лежали два поселения. Холмы по весне становились лиловыми от багульника, река петляла от одного к другому. Красота! И спорить никто не будет.

Казалось, поселения росли одинаково быстро, а так как стояли близко, скоро слились в одно. В какой-то момент строительство новостроек в одном из районов стало удобнее и выгоднее для администрации, чем в другом. Так поселение с тремя пятиэтажками стало Новым городом. а все остальное – Старым.

Старый город немного отстал, но все равно не прекращал наполняться новорожденными жителями, магазинами обоев и стройматериалов, шиномонтажками, алкомаркетами, гаражными кооперативами. Новый город же рос за счет школ, больниц, детских садов, кафе, парочки торговых центров и первого в районе магазина самообслуживания (который через несколько лет перестроили в первый гипермаркет).

Юридически, и Старый, и Новый – это все один хороший тихий чистенький город на 50 тысяч человек. Фактически – Лиза училась в школе с туалетом на улице и единственным турником на всю спортплощадку, летом играла на поле за домом, бросая с пацанами металлические «звездочки» в землю, а выпускной отмечала в столовой уже через час, после закончившихся там поминок. Родители учеников подарили официантам по бутылке за то, что те так быстро убрались, пересервировали столы и проветрили зальчик.

Преодолев железнодорожный переезд, еще одно напоминание о былом разделении, Лизе показалось, что небо стало серее и солнце потускнело. Стас как будто этого не замечал. На нем были крупные коричневые солнечные очки, а с волосами соломенного цвета играл ветерок из открытого окна. Он беспрерывно шутил и не давал беседе сдуться хоть на секунду. Лиза так и не поняла, он настолько в себе уверен или настолько нервничает.

– Так мы едем к твоему отчему дому? Ты теперь здесь живешь?

Лиза смотрела на это «здесь», проплывающее мимо ее окна. Она сказала:

– Я снимаю квартиру в центре. Ладно, рядом с центром, но… – В этот момент они проезжали гаражи, и это были Лизины гаражи. Она не видела их десять лет. Накатила ностальгия, Лиза немного помедлила и продолжила, – Но «отчего дома» давно нет. Единственную квартиру суд отобрал за долги маминого четвертого мужа, который сбежал, собственно, эти долги и набрав.

Стас продолжил шутить и подмигнул:

– Предполагаю, что это не твой отец.

Лиза указала пальцем на Стаса:

– Правильно мыслишь, мой отец умер еще в 90-ых, когда мне и года не было.

Стас закивал головой, будто понимает и разделяет ее жизненный опыт:

– Знаю-знаю, у многих тогда отцов то за одно, то за другое… Или сами.

Лиза посмотрела на себя в слабенькое оконное отражение. Драматичная молодая женщина с небанальным прошлым. Сделав голос как можно ниже она произнесла:

– Ты несколько романтизируешь смерть моего отца. Он просто вышел утром покурить у подъезда, открыл дверь и упал. Тромб оторвался. Вот как бы и все… Такая бесславная смерть. Мама думала, он там третью сигарету уже смолит, а он лежит, входную дверь подпирает. На улице февраль, соседке с первого этажа дуть стало, ну она и вышла посмотреть почему это дверь не закрыта…

– А вот и нужный поворот! – Стас даже вскричал от радости, – Приехали, да? Тебе сюда? Ну, был рад поболтать.

Лиза вышла из машины у деревянного двухэтажного барака. Ошиблась. Нужно было бессмысленно хихикать на все реплики. Она посмотрела на отъезжающего коллегу. Худые, но жилистые руки вцепились в руль. Пальцы длинные, как у пианиста. Стас поднял их в знак прощания и вдавил педаль газа.

Лиза подумала, что он хорошенький. Вежливый, интеллигентный, современный. Может быть он и станет ее «тумблером»? Тем, кто поможет отщелкнуть старое и предаться новому?

Брезгливо открывая покосившуюся дверь первого из двух подъездов, Лиза решила, что впредь будет внимательнее следить за своим внешним видом и рассказываемыми историями. А эту встречу она точно провалила.

– Другие мамы приготовили бы любимое блюдо своей доченьки.

– Другие доченьки уже приезжали бы с мужем и детишками.

Лиза притянула руки к лицу, изображая милого кота из мультфильма.

– У-о-о-о, мамуля, неужели хочешь понянчиться с вну-у-ками?

Марина выдохнула красный Русский стиль в форточку и пробурчала:

– Ладно, ты победила, засранка, – они обе рассмеялись, – Да, я не очень порядочная мать. Но Леша сам эту рыбу ловил, – Марина помахала рукой избавляясь от последних облачков дыма, – Вон, в ванную загляни. Мы ее еще месяц жрать будем.

Лиза поводила было ложкой в рыбном супе в поисках картошки, но мама забрала тарелку и начала орудовать шумовкой.

– И как у вас дела? – спросила Лиза.

– Нормально. Нормально. Он мужик хороший, порядочный. Бывшая жена у него пришибленная, правда, но это мелочи, жить не мешает.

Она вернула дочери тарелку, полную суповых овощей, без рыбы и бульона.

На самом деле Лизу не расстраивало, что мама приготовила единственное блюдо, которое она не переносила. Лиза над такими поступками Марины всегда подшучивала и не больше. Даже в самые тяжелые школьные Лизины годы они были скорее в дружеских, чем в родственных отношениях.

Когда другие девочки-подростки скрывали от родителей переписки с мальчиками, спорили насчет яркости макияжа или тайком пили пиво в подъездах, Лиза советовалась с мамой о том, что ответить парню, делила одну косметичку на двоих и проводила вечера с подругами на их кухне.

Марина говорила: «Лучше дома, чем по подворотням» и даже сама могла сходить девочкам за нормальным легким вином.

В то же время, когда другие девочки, в любом возрасте, учились у мамы пересаживать цветы, а у папы – кататься на коньках, когда занимались с репетитором под строгим надзором и когда спорили из-за будущей профессии, в это время Лиза сама готовила себе ужины, потому что мама была на свидании с новым потенциальным мужем или утешала ее пьяную и заплаканную, потому что та нарвалась на очередного мерзавца.

Квартира, в которую Лиза приехала, не была ее домом. Стасу она рассказала самую верхушку огромного смертоносного айсберга, который разбил их с матерью дружбу одним касанием. Там под водой еще такая льдина!

Интересно, что Лиза была уверена, будто не обижается на мать ровно до этого момента, пока не переступила порог покосившейся двушки в вонючем бараке на краю города. Здесь живет ее очередной мужчина, но Лиза здесь никогда и не была. Квартиру, в которой Лиза научилась ходить, готовила уроки допоздна, из которой выбегала на гулянки с друзьями и в которую приходила поздними вечерами, просто забрали. Как пальцами щелкнуть. Раз и нет. Вы были в браке, его долги – это и ваши долги, какое у вас есть имущество, нет больше у вас такого имущества.

Это случилось пять лет назад. Ноябрь, свадеб почти нет, Лиза уже не обременена учебой, но все равно не приехала даже на суд. Она не знает как мама жила в этот период жизни, потому что просто перестала ей звонить. А Марине было стыдно звонить первой.

Спустя время общение вернулось само собой. Одно-другое поздравление с праздником, картинка в Вотсапе, смешное видео. И вот они снова рассказывают друг другу «как дела», но уже менее лично, больше про погоду и повседневное. После всего пережитого еще страннее сидеть тут, есть гущу от рыбного супа и просто болтать ни о чем.

Лиза встала и прошлась по квартире. Марина не без труда пошла за дочерью. За последние годы мама сильно постарела. Выглядит старше своих 50-ти.

– Как твоя новая работа, – спросила она просто, чтобы заполнить повисшую неловкость.

– Нормальная, но ничего особенного. Если это действительно самое лучшее агентство в городе, как все говорят, то у меня для местных парочек плохие новости.

Лиза взяла в руки рамку со своей фотографией. Четвертый класс, Новогодняя елка в школе. Лиза в перешитом платье Марины, золотом и блестящем, из парчи. Лучшее, что было тогда у матери. Сама Марина стоит рядом, в широких серых брюках и розовой трикотажной кофте. Рабочая одежда. Лиза попыталась припомнить маму в тот период жизни хоть в чем-то другом и не смогла. Она тогда работала бухгалтером на маслозаводе, Лиза сидела за уголком ее стола каждый день после школы. И неизменно розово-серая мама рядом. К горлу почти подступила нежность, но ее сшиб прилив желчи. Лиза показала маме фото:

– Хорошее, было время, да? – та улыбнулась, – Между Колей и Васей? Или Вася был после Гриши? Не помню уже.

Марина отвернулась:

– И я не помню.

Воздух сгущался. Между этой и последней встречей прошло слишком много лет. Марина приезжала к дочери пару раз во время учебы и, может, Лиза и хотела бы вернуться после окончания университета, но уже было некуда.

Чем дольше мать и дочь находились в одной комнате, тем тише и натужнее звучали старые шуточки, сарказм и ирония тяжелели и оседали. Теперь в воздухе, на уровне глаз и ртов, оставались лишь обиды и невысказанные претензии.

Почти месяц назад Лиза с вокзала сразу заехала в заранее арендованную квартиру. Сегодня она впервые приехала к матери и только потому, что ей нужна машина. Только из-за крайней необходимости.

– Ладно, знаешь, может про машину? У меня еще мелкой работы сегодня вагон. Отправить файлы, поискать референсы…

– Да-да, конечно. Вон, пошли к окну в спальне.

Марина взяла в прихожей ключи и повела дочь к нужному окну.

– Вон тот Фит видишь?

– Бледно, блин, розовый?!

– Ага.

– Мама, ты серьезно? – у Лизы закружилась голова. Большей позорной банальности, чем свадебный организатор на маленькой розовой машинке и придумать было нельзя.

– А я что сделаю? Ты спросила, есть ли варианты по машине, так вот он – вариант.

Лиза вдохнула-выдохнула и взяла ключи. Деваться некуда, ей просто необходима машина. По пути к входной двери она спросила:

– Чья хоть тачка-то?

– Так Лешкиной бывшей жены. Но все нормально, он сам сказал тебе ее дать. Страховка в бардачке, ты в нее вписана.

– Мама, ты хочешь сказать, что даешь мне машину той бывшей жены твоего нового мужчины, которая пришибленная и не дает вам жить?

Марина махнула рукой:

– Ну прям не дает, ты брось, я наоборот сказала, жить можно.

Лиза была готова взвыть. Она оперлась головой о дверной косяк и с минуту думала.

– Ладно. Я беру ее пока не найду другую. Верну как можно скорее, – Лиза немного замялась, – Спасибо. Тебе. И Леше тоже передай.

Марина коротко кивнула и дочь вышла в подъезд. Без объятий. Вообще-то за все полчаса встречи они друг к другу ни разу и не прикоснулись.

Лиза обошла барак. Фит, пусть и бледный, но все же розовый, торчал среди черно-серо-белых машин как внезапно выросший пион среди камней и засухи. Она села, подкорректировала сидение. Осмотрелась.

Неплохо. Конечно, не так хорошо как в …

Лиза буквально постучала себя по голове. К мыслям о прошлой жизни возвращаться она не хотела. Только не сейчас, еще не время. Сначала нужно успокоиться, обжиться.

Лиза решилась отвлечься тем, что всегда поглощало ее полностью. Она открыла заметку на телефоне и стала вписывать узнанную сегодня информацию в нужные столбики.

Салоны: Love, Невеста, Шарм, Мендельсон…

Банкетные залы: Малина, Остров, Радуга, У Вани, Русская печка…

Ткани. Звук. База музыкантов. Фотографы по ценам и навыкам.

С цветами ничего не ясно. Их заказывает у поставщика Инна, но выбирает (и цветы, и даже нового поставщика, если прошлый в чем-то провинится) Анаит, с которой Лиза и словом не перебросилась на планерке. Стас сказал, что Анаит только с виду тихая. С ней надо дружить. Лиза постучала ноготком по экрану смартфона, обдумывая дальнейшие действия. Но вместо гениального решения она почувствовала голод. Свернула заметки, убрала смартфон на подставку и поехала домой.

Крошечные ростки вдохновения и воодушевления гнулись под нависшим страхом и неуверенностью. В голове стучало: слишком рано, время неудачное, ты новенькая в городе и зря суешься в это дело. Но раз эта заметка регулярно пополняется мыслями, идеями, а теперь и конкретными названиями, именами, значит желание открыть свое свадебное агентство сильнее.

Глава 4

Лиза проснулась от звука дробящего асфальт перфоратора. Каждый. Звук. Бьет. В голову. Раз-дра-жа-ю-ще!

Она откинула тонкое одеяло и села, спустив ноги с кровати. Холодный пол. Темная комната. Открыла плотные шторы, запустив свет. Он быстро, как виртуозный пианист, перебирающий клавиши пальцами, пробежался по пустым стенам, столу, за которым никто никогда не сидит и тяжелому шкафу, с вещами, в которых кроме работы некуда идти. Свет лег на холодную половину кровати.

Лиза, в растянутой футболке и трусиках, пошаркала к кухне, поставила чайник и упала на стул, проверять обновления в социальных сетях.

Плюсы одинокой жизни: одеваешься как удобно и делаешь, что хочется. Примерно каждого второго Лизиного парня бесила ее привычка вжиматься в экран сразу после пробуждения. Каждый третий – дарил тонкие черные сорочки, намекая на смену спального гардероба. Из раза в раз Лиза пряталась в туалете или ванной, будто листать Инстаграм – преступление. Снова и снова пыталась уснуть на скользкой задирающейся тряпочке. Ничего не выходило.

Утро – часть романтики в отношениях, которая Лизе никак не давалась, как бы она не пыталась себя заставить себя быть нежной, изящной и сексуальной в любое время суток.

Перфоратор не прекращал работу и завтрак пришлось запить таблеткой от головной боли. Лиза встала перед зеркалом в ванной и помассировала виски. Только не сегодня. Сегодня примерка на первой свадьбе, которую ей доверила Света.

Сегодня Лиза как гимнастка под куполом цирка: на нее направлены лучи прожекторов, зрители смотрят пристально и обязательно есть тот, кто в тайне надеется, что она оступится и упадет.

Лиза покрыла лицо толстым слоем маски из голубой глины и вернулась на кухню, села изучать пару. Лиза так уже давно не делала, в потоке множества свадеб она строила мнение о ребятах на первой встрече и никого не гуглила заранее. Все-таки соцсети редко показывают людей настоящими.

Она прокрутила стену Кости Вконтакте, пролистала закрепленные сториз Иры в Инстаграме. Ничего необычного. Милая пара, много совместных фото и интересного досуга: прогулки на лошадях и гидроциклы летом, баня и тюбинг зимой. Тайланд из путешествий. Неплохой интерьер на фото из загородного дома родителей невесты.

Большой властный папа выдает замуж единственную красавицу-дочку. Не банальность, а классика.

Переживать не из-за чего. Лиза знает, что предложить. Но перфоратор долбит, маска стягивает кожу как-то слишком сильно, пятый бутерброд не утоляет голод, а только лишь надувает живот. Через час Лиза выходит из дома опухшей, уставшей и злой.

По пути к салону, туман в голове немного рассеивается. Подъехав, Лиза проверяет макияж (на светлом личике лежит немного пудры, два взмаха тушью и капля розового блеска для губ) и разглаживает по телу костюм (трикотажные бордовые брюки и белая блуза). Готова.

В «Мендельсоне» пугающе тихо, невероятно высокая молодая девушка встречает Лизу и басит:

– Примерка на 12?

– Примерка на 12, – чтобы ответить, смотря девушке в лицо, Лизе приходится задирать голову до боли в затылке.

– Может мне что-то заранее выложить?

Лиза осмотрелась. Салон небольшой, обставленный как и большинство таких же: белый диван, кремовые стулья, небольшой подиум и освещение, ведущее все взгляды на примерочную. Три больших зеркала составлены на манер советского трельяжа. Лиза уговаривала себя не волноваться, но все равно, высоченной консультантке она ответила:

– Пок-кажите… Гхм-хм, – затем слегка откашлялась и постаралась взять себя в руки, – Покажите пять моделей. Ту, что выбирает большинство ваших невест, самую необычную, с максимально пышной юбкой, что-то из струящейся по телу классики и самое дорогое платье.

Девушка закатила глаза и пошла в глубь салона. Лиза присела на краешек стула и ждала. Секунды с упорством утреннего перфоратора втыкались в паркет. Шестьдесят дырок – минута. Долгая нервная минута.

Невеста влетела в салон первой, впустив в кондиционированное помещение полуденный жар. За ней бежали мамы, за мамами – толпа девушек. Человек десять, не меньше, забились в тесный салон и шумели. Невеста тут же по-дружески обняла Лизу:

– Господи боже, вы такая хорошенькая! Простите, пожалуйста, мы опоздали.

– Пока вы все соберетесь! – говорит одна из мам.

– Так мы же только вас ждали, Нин Алексеевна, – отвечает невеста.

Все смеются, рассаживаются, Лиза инстинктивно улыбается и хихикает даже не слыша шутки. И тут откуда-то с дальнего ряда крик:

– Твою налево, Сазонова!

Улыбка спала с Лизиного лица и тут же сменилась удивлением.

– Что…Оля? Оля Леничкина?

Девушки подошли ближе друг к другу и прекратили удивленно восклицать. Секунду помолчав они просто крепко обнялись.

Нельзя сказать, что Оля и Лиза дружили в школе. Это будет преуменьшением.

Лиза весь десятый и одиннадцатый классы покупала в ларьке сигареты, говоря продавщице, что это для мамы, а на самом деле отдавала Оле. Продавщица думала, что Лиза врет конечно же, берет для себя, но все равно продавала. Лизу не волновала ее репутация, она помогала сохранить Олину.

Оля же, в девятом классе, пошла вместе с Лизой в косметологический кабинет и проколола пупок «за компанию», чтобы той не было так страшно. Сережку она сняла даже не дождавшись заживления.

Было все: обиды из-за мальчиков, снятые на телефон клипы в стиле «Ранеток», мечты о дружбе до старости. Были и десять лет без встреч, с редким и стремительно угасающим общением. Теперь Оля смотрит на Лизу, как на инопланетянку.

– Ты что вообще здесь делаешь?

– Свадьбу! А ты?

Оля вытянула из толпы не менее удивленную невесту.

– Знакомься, моя троюродная сестра – Ирочка.

Лизе хотелось вскричать «Что-о-о? Это вообще как? Ну судьба! Ну дела!», но она посмотрела по сторонам. Вся многочисленная поддержка невесты улыбалась, все были счастливы и расслаблены. Лучшего момента для начала примерки не придумаешь, а все причитания подождут. Будто по старой привычке, Оля все поняла без слов и поддержала подругу.

– Ну, Ира, теперь у тебя точно будет шикарная свадьба. Ты в супер-надежных руках!

Все заулюлюкали и Лиза стала показывать платья так, будто ее салон. Если кто-то выражал сомнение, пусть даже намеком, Оля сердито шикала. А Лиза водила невесту от платья к платью, говорила: очень красиво, но как у всех. Невеста кивала головой: точно, на каждой второй фотке платья с такой спинкой. Лиза прощупывала грань экспериментов и бюджета, показывала основные типы платьев и рассказывала о тканях.

Консультантка салона грустно сидела в углу, на самом маленьком стульчике, неловко сложив свои длинные ноги.

Примерив несколько платьев, но не получив одобрение невесты, Лиза почувствовала приближение кульминации примерки. Она завела Иру за ширму и сказала:

– Закрой глаза. Закрой и сосредоточься на своих ощущениях. Что ты хочешь испытывать, надев платье мечты? Кем и какой ты хочешь быть? По-настоящему, слышишь?

Ира закрыла глаза. Через секунду широко улыбнулась, но все еще молчала.

– О! Что пришло в голову? Говори!

Ира открыла глаза.

– Блин, на самом деле мне не хочется всей этой королевской красоты и пышности… Хочу легкости. Хочу как в отпуске, – она взяла в руки воображаемый подол и стала слегка пританцовывать, покачивая бедрами, – Ну, понимаешь…

– Так. Легкость, подвижность. Игривость? Тонкие ткани. Чистое лето. Сейчас!

Лиза побежала к консультантке и та даже заулыбалась от наконец-то появившейся работы. Вместе они двигали тяжелые кофры и вынесли нужный, легкий.

Невеста в этот же день купила тонкое платье в пол с глубоким разрезом по бедру и широкими рукавами три четверти. Лиза смотрела на Иру в нем и перебирала в голове фотографии с ее таиландского отдыха, которые смотрела утром. Сказала:

– К этому платью, в руке должен быть цветной коктейль.

У невесты загорелись глаза.

– Точно! И цветы – не розы банальные, а какие-то тропические.

Лиза молниеносными движениями пальцев набивала идеи в заметку, проговаривая часть из них вслух:

– На полиграфии глянцевые листья монстеры. В декоре половину таких листьев выкрасить в золото. Никаких фламинго!

У Иры в уголках глаз собрались слезы. Она держала в руках платье только что обретенной мечты и осязаемые планы самой настоящей свадьбы с любимым мужчиной.

С Лизой они расстались, обнимаясь крепко и тесно, мама жениха даже поцеловала ее в обе щеки.

Уже перед салоном, на выходе, Оля протиснулась к Лизе:

– Господи, ты как супер-звезда.

– Так твоими стараниями. Я должна тебе поставить! Давай куда-то сходим? Давай где-то вместе посидим?

– Где ты в среду посидишь, фифонька? – Оля засмеялась с легкой хрипотцой, которой раньше не было, – Хотя есть одна идея. Но только сегодня, завтра мой уезжает в командировку и я с детьми.

– Точно, – Лиза слегка толкнула школьную подругу в плечо, – Ты же больше не Леничкина. Помню фото, помню. Красивый пресс-волл такого глубокого темно-синего цвета…

Оля прыснула:

– Сазонова, ты кроме как по свадьбам, с людьми вообще общаешься? Надо нам будет это обсудить. Чур ты за рулем. Заберешь меня на рынке часов в шесть.

Номер. Адрес. Объятия. Все сели по машинам и разъехались. Лиза коротко написала Свете итоги примерки, а потом подняла голову и ошеломленно посмотрела на улицу, ставшую тихой за секунду. Две кошки перебежали проезжую часть в конце квартала. В окне дома напротив какая-то бабушка. Караулит порядок. Над ее пятиэтажкой солнце зазывно крутится, заставляя все неживое оживать.

На обратном пути Лиза притормозила у кинотеатра, чтобы рассмотреть афиши. В крайнем правом окне, вместо обложки фильма, она увидела рекламу местного кафе. И не просто попкорн с колой под киношку. А пицца, бургеры, салаты. На фото видно не меньше пяти столов и все со скатертями. Лиза хмыкнула. Когда она ходила сюда школьницей, о подобном и не грезилось. А город-то действительно не стоял на месте, подумала она.