Текст книги "Она лучше, чем ты. Развод (СИ)"
Автор книги: Полина Ривера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Она лучше, чем ты. Развод
Глава 1.
Глава 1.
Виктория.
За окном неторопливо падает снег, мерцают разноцветными огоньками оплетающие стволы деревьев гирлянды, покачиваются на ветру яркие вывески.
По тротуару неуклюже шатаясь, ходит человек в костюме снеговика. Всучивает в руки прохожих рекламные флаеры и зябко ежится.
Невольно улыбаюсь, посматривая за ним через окно. Меня сегодня все радует…
Любая мелочь… Снег, ветер, новогодние огоньки, назойливые люди с листовками… Это ведь такая ерунда, сущий пустяк.
Разве это может сравниться с тем, что происходит в моей жизни? Я беременна! В сорок лет, да… У меня есть дочь пятнадцати лет, но Сергей мечтал о сынишке…
Как же он обрадуется, узнав новость. Губы сами собой расплываются в улыбке, когда я думаю об этом.
– Простите… – вырывает меня из задумчивости голос сидящей напротив девушки. – Как же долго ждать эти бумажки. Вы тоже беременна?
– Да, а вы?
– Ну, конечно. Здесь же женская консультация, – хихикает она. – Просто я… Я не думала, что в таком возрасте рожают. Это же ваш… Третий или пятый ребенок?
Ее бестактность удивляет. Ума не приложу, что руководит ею – желание унизить или простота?
– Второй. Мне сорок, вообще-то.
– Извините, если я вас обидела. Просто… Отец моего ребенка называет свою жену «старая». А ей тоже сорок. Он мечтает о сыне, – гладит она плоский живот. – Я скоро рожу, а она… Может, тогда свалит из дома? Пожила, и хватит. Как сыр в масле каталась всю жизнь.
– То есть вы не женаты? – не сдерживаюсь я.
– Нет. Но это пока. Не понимаю, что держит мужиков рядом с такими курицами? Жалость? Неужели, они терпят своих старых мымр из жалости?
– А с чего вы решили, что они непременно терпят? Человека крайне сложно заставить терпеть. Он никогда не будет причинять себе страдания умышленно.
Миловидная брюнетка хлопает густо накрашенными ресницами и многозначительно кивает. Пожалуй, я ошиблась, сказав, что ничего не сможет вывести меня из себя… Ей это удалось. И так легко, играючи…
Незнакомая девка, но я тотчас примериваю ситуацию на себя… Может, и Сергей так считает? Нет, нет… Такого точно не может быть. Он любит меня, уважает…
– Не верю я в это… Мой любовник точно терпит. Он пообещал, что она свалит после Нового года.
– Его супруга тяжело больна, а он не может развестись? Ждет ее смерти, – нарочито серьезно спрашиваю я, едва не прыснув от смеха.
Но миловидная кукла принимает мою реплику за чистую монету.
Распахивает глаза и кивает болванчиком.
– Точно! Наверное, вы правы. Спасибо вам. Он говорит, что не может развестись. А причины не называет. То одно, то другое…
– Дети маленькие, младший болеет или…
– У них собака еще. А старшая дочка плаванием занимается.
Холодок пробегает по спине после ее слов… И у меня есть дочь Таня и пес Вилли…
– Наверное, сейчас он точно разведется. Если вы беременны, – надтреснуто произношу я.
– Конечно. Я спецом залетела. Ну, сколько можно ждать? Хватит уже ей жить на всем готовеньком. Жду не дождусь, когда он вышвырнет ее со всем выводком и кастрюлями. Фух… Кажется, мой приехал. Удачи вам. Хорошо поболтали, да? – широко улыбается она, взглянув на всплывшее на экране сообщение.
– Да, – киваю я, не понимая, что делать.
Мне стоит что-то предпринять? Остановить ее, трясти за плечи и требовать признания? Зачем она, вообще, заговорила со мной? Пришла специально, подкараулила?
Вряд ли… Я записалась на прием неделю назад.
Дала себе время принять случившееся, смириться с неожиданным подарком небес…
«Ай да Молчанова. Ну, ты даешь! Викусь, походи еще недельку. Понаблюдай за самочувствием», – говорила Галина Антоновна, когда я позвонила ей, чтобы рассказать о задержке.
А теперь я здесь… И сумасшедшая радость, теснящая грудь, сменилась удушающей болью…
С чего я взяла, что это касается меня?
Это же легко проверить! Окна женской консультации выходят на парковку. Мне всего-то нужно увидеть, кто за ней приехал. И все.
Эффектная мадам топает по тротуару, кутаясь в ярко-красную шубку «чебурашка». Невысокая брюнетка чуть за двадцать… Не понимаю, разве кто-то из взрослых, состоявшихся мужчин поведется на такую? Студентик какой-то, официант, менеджер или начинающий специалист – да, а вот…
Нет, нет… Господи, не может такого быть… Она машет ладонью подъезжающей машине моего мужа.
Вика, успокойся. На свете полно таких машин. Номера все равно отсюда не видно… Обычный, белый седан бизнес-класса… Полгорода на таких ездят.
Это простое совпадение. И все. Сергей сразу бы сказал мне, что полюбил другую. Не стал бы…
Горло сдавливает спазм, когда водитель и пассажир покидают машину.
Это они, мои близкие… В руках Сергея букет белых роз, а Таня… Дочка обнимает брюнетку как родную. Виснет на ней, как макака на пальме. А та делает вид, что знакома с ней. И ей привычно такое вот поведение…
Господи, как теперь жить? Что делать? Хватаюсь за край подоконника, чтобы не упасть, и смотрю на них… Пожираю взглядом.
Со стороны они выглядят, как счастливая семья.
А я тогда кто? Старая жена, с кем живут из жалости?
Наверное, так и есть? Только разве с ненавистными женами спят в одной постели? Заботятся о них, лечат, обнимают, возвращаясь с работы? Мечтают о детях, проводят вместе отпуск?
И дочка… Выходит, она давно ЗНАЛА? Делала вид, что ничего особенного не происходит? Или тоже ждала подходящего случая, чтобы сказать?
– Молчанова! – раздается за спиной голос медсестры. – А вы чего не заходите? Особое приглашение нужно?
– Простите, я…
У меня прямо сейчас в пропасть рухнула жизнь… Но об этом я, конечно, молчу…
Глава 2.
Глава 2.
Виктория.
– Викуся, за вторым пришла? – улыбается Галина Антоновна. – Садись скорее. Ты чего такая бледная? Вик…
– Да так… Голова закружилась, – протягиваю я, не решаясь поднять взгляд.
Я все равно буду рожать, раз уж так вышло… Ребенок ни в чем не виноват. Проживу как-нибудь, выстою. Руки и ноги, есть, голова тоже… Нет, ума точно нет, если я ничего не замечала.
Сергей в последнее время весь в работе. Задерживается, раздражается, в выходные трудится… Идиотка, я ведь все за чистую монету принимала, верила. Десятки семей так живут. Разве это признак измены? Конечно, нет.
Интересно, где они встречаются? Он снимает ей квартиру или…
Взгляд невольно скользит по столу врача, сосредоточиваясь на историях беременных. Она ведь до меня заходила? А медсестра вынесла ей карту и назначения. Потому она и затеяла со мной разговор – ей было скучно ждать…
– Галина Антоновна, а как фамилия девушки, которая была здесь до меня? Темненькая такая, невысокая, на шпильках? – не справившись с любопытством, спрашиваю я.
– А что?
– Она шарфик забыла, – бессовестно лгу я.
– Так оставляй, Вик. Это Жанна Лыкова. Хваткая девица, – добавляет медсестра Алёна.
– Ладно… Потом. Когда уходить буду.
Галина Антоновна расспрашивает меня, заполняя медицинскую карту – такую же разноцветную, как у этой… Жанны…
Значит, мой предприимчивый муженек снял ей квартиру в нашем районе? Иначе, как объяснить, что она наблюдается у Галины Антоновны? Ну, да, удобненько… Бегать далеко не надо.
– У тебя шесть недель, Викуль. Как время-то летит. Танюшка невеста уже, – вздыхает Галина, выдавливая на мой живот гель. – Вот он наш маленький… Это чудо, Вик… Не иначе. Ты не сердишься на меня? Я ведь тебе вторичное бесплодие поставила, а тут… Чудеса в нашей профессии частенько случаются.
Да уж… Только почему так не вовремя? А, быть может, малыш – мое спасение? Лекарство от боли и одиночества?
– Как я могу сердиться? Вы же правы были… Я и сама не ждала…
Интересно, а какой срок у Жанны? Сережа, получается, знает обо всем? И Танечка…
Тишину кабинета нарушает отчетливое биение сердечка… Разве я могу унывать? Не имею права, не могу… Да и справлюсь я без Сережи… Хоть он и не воспринимает мое увлечение всерьез, я не пропаду…
– Викусь, а ты печешь до сих пор? Заказы принимаешь? Или муж взял на себя заботы о семье? А Танечка как? В десятом уже?
– Да, Галина Антоновна. В десятом…
– Все показатели в норме, плод развивается в соответствии со сроком. Я тебя на учет поставлю. Нужно будет кое-какие анализы и мужу сдать.
А для Жанночки он сдавал? Может, предложить Галине Антоновне забрать их из карты Лыковой? А что – зачем напрягаться?
Теперь на развод нужно подать, переехать… От родителей мне досталась квартира в новостройке, там бетонные стены, на полу стяжка… Три года назад они продали дом бабули в селе и вложили деньги в строительство. Я планировала летом ремонт делать, дура…
– Ты какая-то озабоченная, Вик. Ничего не болит? Все в порядке?
– Нет, Галина Антоновна. Обычные хлопоты.
Самые обычные… Развод, переезд в квартиру без мебели и техники, новая жизнь. И все это в сорок лет… Время, когда большинство женщин наслаждаются покоем и наступившей, наконец, стабильностью… Куда идти? Неужели, просить приюта у подруги детства Зойки? Им с Никиткой и так тесно в однушке, а тут я…
– Держи направления на анализы. Явиться нужно через две недели, – произносит медсестра Алена. – А шарфик можешь Лыковой сама передать. Она через две улицы от вас живет, в новостройке на проспекте Анджиевского.
– Отлично. Я как раз хотела забежать туда… Там мясной магазин открылся, вы знали? – глуповато моргаю.
А дом тот шикарный... Вычурный, яркий, под стать Жанночке...
– Нет. Записывать будешь? Дом семь, квартира одиннадцать.
А зачем мне ее адрес, спрашивается? В гости меня не звали. Я ведь все уже видела… Что еще нужно?
Забираю карту и вылетаю на улицу. Куда идти? Дома нет больше… Уютного, родного, моего… Нет его… Вернее, меня в нем нет. Я где-то на распутье, посередине шаткого моста. Подо мной пропасть неизвестности.
Но она лучше, чем ложь…
– Зойка, мне так плохо. Зой… – всхлипываю в динамик я.
– Что случилось, Викуль? Что-то с малышом? Ты дошла до поликлиники?
– С ним все в порядке. У меня даже фотография УЗИ есть. У Сережи любовница, Зой… И она тоже беременна. Он снял ей квартиру в нашем районе, и она стоит на учете у моего гинеколога. Но хуже другое…
– Разве может что-то быть хуже? Господи… ты уверена?
– Он подъехал за ней. Из машины вышел. А с ним Танечка… Они все от меня скрывали, Зойка… Все. Не понимаю, что он в ней нашел? Она…
– Молодая девка, считающая, что у нее между ног что-то особенное? Не такое, как у других?
– Вроде того. А Сережа…
– Бери такси и приезжай. У меня пока поживешь.
– Мне домой надо. Вещи собрать.
– Развод обсудить, раздел имущества. Или ты решила все этой шмаре подарить? Пусть Сереженька готовится к продаже дома или собирает денежки для отступных.
– Да. Это и буду требовать, Зой. Домой поеду. Дождусь их, а завтра к тебе…
Топаю к остановке и сажусь в подъехавший автобус. Оказывается, я сотни раз видела ее жилище? Проезжала на автобусе мимо, в то время как мой муж был у нее... Красивый, новый, дом выделяется среди серых панелек изысканностью архитектуры и яркими цветами…
А у Сережи, оказывается, неплохой вкус… Может, он и купил ей эту квартиру?
Во рту пересыхает, когда вижу подъезжающую к торцу дома машину мужа.
Вскакиваю с места и прошу водителя остановиться на ближайшей остановке…
Глава 3.
Глава 3.
Виктория.
Ну, какой же позор… Чего я добиваюсь? Сама не знаю. Только не могу я молчать и строить хитроумные планы. Ей-богу, я восхищаюсь женщинами, способными вынашивать месть как дитя…
Виртуозно открывать крышку блюда и подавать ее предателям на блюдечке… Холодной…
Потому я иду, не разбирая дороги. Ноги вязнут в подтаявшем снеге. Цепляю взглядом спины предателей, слышу несущийся по воздуху смех… Кажется, даже аромат роз в ее руках ощущаю… Тотчас накатывает тошнота…
– Эй! – кричу им вслед. – А меня почему не пригласили?
Вы бы видели сейчас их рожи… Уверенность и шарм, свойственные Сергею в обычной жизни, вмиг истлевают. Улетучиваются, сменяясь растерянностью и досадой. Таня демонстративно закатывает глаза. Складывает на груди руки в защитном жесте и пятится в сторону.
– Ой! Женщина, а вы… Я же вас знаю. Сержик, это кто? Твоя жена?
– А ты откуда ее знаешь? – грозно протягивает он.
Будто это самый важный вопрос сейчас… Ну не идиоты?
– А мы с ней познакомились в…
– Молчи. И не смей нигде говорить об этом, поняла? Так что, Сержик? – спрашиваю я, повторяя дурацкое прозвище, придуманное Жанной.
Как он терпит, ума не приложу?
– И что? Ты знаешь теперь все. Ну и… Да, у меня есть любимая женщина. Я Танюшку с ней познакомил, а она оценила мой выбор.
– И когда ты собирался мне обо всем сказать?
– После Нового года.
– А почему не раньше? Терпел, бедненький… старую жену, – добавляю, метнув взгляд на Жанну.
– Не драматизируй, Вика. Ты сама виновата. И только ты. И не надо строить из себя обиженную невинность, – плюется обидными словами он.
– Я виновата? Наверное, только в том, что целовала вас в задницу всю жизнь? А ты… Как ты могла? – дрожащим шепотом спрашиваю Таню.
– Жанна крутая, ясно? Красивая, молодая. Она мне как подружка. Мне все в школе завидуют. А ты… С тобой и поговорить-то не о чем.
Мы так и стоим на улице… Колкие снежинки царапают щеки, забираются под воротник, вытравливая тепло…
Я до костей промерзаю. И грязно-серая, снежная каша превращается, вдруг в пропасть размером с океан… Они на одной стороне – довольные жизнью и счастливые, а я – на другой…
Зря я побежала за ним… Надо было домой ехать и неторопливо собирать вещи. А потом куда? Зойка меня, конечно, не выгонит…
– Поезжай домой, Вика. Собирай вещи и уходи, – будничным тоном произносит муженек.
– Что?
– Сваливай, сваливай… Пожила и хватит, – каркает его избранница.
– И куда же я, по-твоему, должна уходить? Ты заплатишь мне отступные? Вернее, не так: ты выплатишь мне компенсацию, если хочешь сохранить дом. Или я подам заявление на раздел имущества.
Сержик стискивает челюсти так сильно, что проступают желваки. Думал, что может просто так меня выгнать? Как надоевшего щенка?
– Собирай вещи. Дома обсудим все.
– Нет, мы сейчас это обсудим. Пусть Танечка слышит… Что ты молчишь? Хороший папка у тебя? Ты его сторону приняла, да? Ты тоже не против, чтобы мать вышвырнули на улицу?
Она стыдливо опускает взгляд. Молчит. Губы прикусывает.
А потом выпалывает как на духу:
– Папа, обычно людям дают время, чтобы съехать. Даже квартирантов зимой не прогоняют. Но тут… Другая ситуация. Жанна беременна, мам. Ей нужны комфортные условия, чтобы вынашивать малыша. У нее крошечная студия. Ей…
Я ждала, когда они используют это козырь…
Жанночка знает, что и я беременна. И, конечно, она будет молчать об этом… В своих же интересах.
Я ведь могу использовать свое право не разводиться до достижения ребенком одного года, ведь так?
– Хорошо, я поняла, – бессильно протягиваю я. – Я поеду домой и буду собираться. А ты…
– А завтра ты съедешь. У тебя и квартира имеется. Интересно посмотреть, как ты будешь спускать на нее заработанные на тортиках деньги. Они же есть?
Есть, конечно… Сергей терпеть не мог мое увлечение… Ворчал, под ногами путался, мешая мне выполнить заказ. Наверное, потому я и не брала их в достаточном для достойного заработка количестве…
Он бьет по больному. Подкалывает, язвит, пытаясь унизить меня в глазах своей пассии…
– Они есть, Сержик. Но ты так не волнуйся, твои денежки я тоже буду с удовольствием спускать. Можете пока праздновать, а завтра… Будь так любезен, сходи в банк.
Разворачиваюсь и на негнущихся ногах иду к остановке. В груди хрустит разбившееся сердце. Любое движение приносит нестерпимую боль… Я дышать не могу… Хватаю воздух ртом, душу подкатывающие к горлу рыдания…
Предатели, как они могли… Как такое, вообще, возможно – променять мать на молодую и смазливую подружку?
Отпираю замок и ерошу большущую, черную голову Вилли. Куда они его теперь денут? Танюшка ведь любила его, а что сейчас? Вышвынут, как и меня?
– Малыш мой, маленький... Я тебя обязательно заберу, ладно? Устроюсь и заберу.
Мне нужна съемная квартира. Работа нужна... Может, в ресторан устроиться? Специального образования у меня нет, но я готова продемонстририровать умения. Я все могу испечь... Меренговый рулет, моти, круассаны, кексы, праздничные торты.
Поглаживаю голову Вилли, пытаясь разложить все по полочкам. Беременный мозг соображает туго, но я справлюсь.
Сбрасываю одежду и вытаскиваю с антресолей чемоданы.
Сначала нужно собрать вещи.
Пихаю все, что попадается на пути... Даже то, что давно не ношу. Не хочу, чтобы Жанночка прикасалась к тому, что было мне когда-то дорого...
Ну, какая же глупость... Она людей забрала... Мою жизнь. Заняла мое место. А я про вещи...
Отбрасываю тряпки в сторону, закрываю лицо ладонями и даю волю слезам...
Глава 4.
Глава 4.
Виктория.
Не понимаю, о чем я плачу? Выходит, у меня и не было ничего? Все, что я считала счастьем, силой и тылом оказалось прахом…
Пустышкой, миражом, фикцией…
Ну, ладно, Сергей…Потянулся к молодой и дерзкой, почувствовал вторую молодость, расцвел. А дочка почему предала? За что? Что я ей сделала?
Слезы затапливают глаза, скапливаются в горле горьким комом. Вилли скулит и лижет мои соленые щёки…
Малыш мой. Как же его жаль… Не могу я забрать его прямо сейчас.
– Золотой мой, кто это названивает твоей непутевой хозяйке? – спохватываюсь, заслышав доносящийся из прихожей звук.
Зойка… Конечно, она… Маме я побоялась признаться. У меня просто слов подходящих нет… Как я объясню, что Сережа – ее любимый зять и мой верный и надежный муж меня предал?
И Танечка… Господи, как поверить во все это? Принять?
– Зойка… Я выскочила из автобуса, увидела их… Машину его, и её…
– Так, Молчанова, помолчи. Подыши, успокойся. Все уже случилось. Все будет хорошо, веришь? Ты сильная, красивая, Викуся. Ты же победа у меня, ты…
– Все, я успокоилась, – сглатываю слезы я. – Вещи собираю. Мне Вилечку жалко, Зой.
– Не посмеют они его выгнать. Они же не звери. Я бы на твоем месте не разводилась с этим козлом. Назло его курице. Пусть содержит тебя и малыша до… До какого там возраста действует акция?
– До года. Не хочу, Зой… Я их ненавижу – Сержика и его Жанночку. Если Сергей не согласится добровольно выплатить мне отступные, я обращусь к адвокату.
– Правильно. А Танюшка-то что? Господи, Вик… У меня ощущение, что ты перенеслась в триллер! Никитка у меня читает книженции с таким сюжетом. Там попаданцы…
– Зоечка, пока, милая. Я буду собираться и ждать Сережу и Таню. Мы должны все обсудить.
Интересно, что Жанна выбросит? Станет ли спать в нашей супружеской постели, пользоваться кухонной утварью и посудой?
Похоже, у моего благоверного напрочь испарились мозги, если он рассчитывает в её лице приобрести покорную и на все согласную женушку…
Она заставит Сережу ободрать дом до стяжки и сделать для нее новый ремонт. А это дополнительные траты… Может, Молчанов, включит, наконец, голову и поймёт, что раздел имущества ему выгоднее?
Пока собираю вещи, снова плачу…
Вот это платье мы в Батуми купили… Я крутилась перед зеркалом и кокетничала, а муж облизывал меня страстным взглядом и удовлетворенно кивал. Была ли любовь?
Конечно, была…
Я всем сердцем любила, верила…
Когда разногласия между нами стали непреодолимыми, роковыми? И почему он молчал? Всегда молчал и хмурился…
Нажитое за годы брака барахло умещается в пять чемоданов. Не хочу, чтобы Жанна самолично выбрасывала их, касалась загребущими пальцами или, куда хуже, мерила.
Переберу их позже. Сейчас главное –устроиться… где-то…
Ужин не готовлю.
Завариваю чай, разогреваю оставшийся после обеда борщ.
Я могла бы затеять уборку, выдраить ванную или приготовить что-то вкусненькое для Танюшки, но…
То было в прошлой жизни…
Теперь я ничего не должна предателям. Ничего…
Споласкиваю тарелку, заслышав клацание открываемой двери.
– Собралась? – бесцветно спрашивает Сергей.
Даже не смотрит на меня, сволочь… Когда успел разлюбить? У нас же все хорошо было… Я даже забеременеть умудрилась.
– Да. Я даже полистала объявления в Авито. Планирую пока пожить на съемной квартире.
Таня недовольно стаскивает обувь и бросает куртку на пуф в прихожей.
На ней лица нет… Они уже и поссориться успели?
Все ведь хорошо было? Сияющая от счастья Жанночка с букетом и висящая на ней как обезьяна, дочка…
– Кормить меня ты не будешь, я правильно понял? – недоуменно оглядывая пустой стол, спрашивает Сергей.
– Очень смешно. Теперь высокое звание твоей личной кухарки принадлежит Жанне. Посуду, кстати, можете выбросить.
– Она не кухарка, – раздраженно произносит Сергей. – А жратву сейчас и заказать можно – не проблема. Жанна не такая приземленная, как…
– Как я? Понимаю… Только тебя моя беготня по рынкам в поисках свежих и домашних продуктов устраивала. И борщи мои ты лопал с удовольствием. Сереж, сколько ты уже с ней? Зачем со мной тогда… – выдавливаю хрипло.
Предательские слезы щиплют глаза. Не хотела ведь плакать, слабость свою показывать…
– Сам не знаю, зачем, – вздыхает он. – Не хотел, чтобы ты узнала обо всем раньше времени. По привычке…
Из жалости, значит? По привычке… И малыш совсем ему не нужен… Стоит ли сообщать в таком случае о беременности? Что это изменит для меня? Продлит агонию, усилит их ко мне ненависть и неприятие?
– Давно ты с ней? – спрашиваю, опершись о край кухонной столешницы.
Зябко потираю плечи, кожей чувствуя, как из дома улетучивается тепло… Уют, ароматы, особенная, НАША атмосфера…
Он прямо сейчас умирает. Превращается в бездушный бетон и пластик. Пыльные тряпки и груду мебели…
– Уже год. Я ожил с ней, Вик. А с тобой умирал… Стариком себя чувствовал. Таблеточки эти, порошки, мази… Тьфу! Ну, что меня ждало через год? Прогулки по скверу со скандинавскими палками? Все. Я решил все. Сниму вам что-то на первое время, а потом… Отремонтируем как-нибудь твою квартиру.
У меня от возмущения глаза на лоб лезут…
Он хочет, чтобы я скиталась по миру с Таней и Вилли? Решил повесить на меня все заботы, скинуть их со своих плеч?
Кайфовать в объятиях Жанночки и жить в нашем доме? А как же дочурка?
По всему видно, что проживание со старой и неинтересной мамашей не входит в её планы.
Не будет этого!
– Меня не устраивает как-нибудь и что-то. Завтра я обращусь к риелтору для оценки рыночной стоимости дома. После этого ты выплатишь мне половину его стоимости.
