Текст книги "Его Цель (СИ)"

Автор книги: Polina Rem

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Катя

– Господи, я так боюсь, – дрожит Ника перед кабинетом Английского.

– Учить надо было, – отвечаю ей.

На самом деле, Ника ни одна такая, мне тоже страшно. И всем остальным ребятам. Много слухов ходило, что Лариса заваливала многих. Господи, если она и меня завалит, то не видать мне стипендии…

– Ну почему я первая в списке, – хныкает Ника, усердно уча слова.

Я тереблю флешку в руках. Утром сегодня с пяти утра не спала, повторяла все, дописывала презентацию.

Ну вот почему я такая трусишка?

– Блин, блин, – повторяла Ронни.

– Ладно, – вздохнула я, – я пойду первая.

Она накинулась на меня с объятиями и начала целовать, все время повторяя:

– Спасибо, спасибо, спасибо!

– Что ты так радуешься, это только на минут десять, – обняла ее в ответ.

– Ну, все равно, ты – лучшая!

Я улыбнулась ей кривой улыбкой.

До начала оставалось ещё пять минут. Все усердно повторяли, а некоторые даже и учили. Многие понимали, что зачет влияет на оценку, а презентация на одобрительный кивок от Ларисы, что иногда, кажется, важнее оценки…

– Ну что, кто первый, ты вроде, Ник? – спрашивает Маша, захлопнув учебник.

– Я, – отважно сказала я, – пожелайте удачи…

– Ого, вот это отверженность. Удачи, – меня похлопали по плечу и я пошла.

Дай Бог, дай Бог…

Тук-тук.

– Заходите, – раздаётся голос Ларисы Александровны, – садись и тяни, – говорит она, даже не глядя на того, кто зашёл.

Я тихо прохожу и сажусь на своё законное место прямо перед ней.

Давай, Катя, не зря же мы учили несколько ночей на пролет.

– И так, Вероника, что тормозим, – она поднимает недовольный взгляд на меня и застывает, – Мартынова, а ты что тут делаешь? Первая же твоя раздолбайка-подружка.

Я неуверенно пожимаю плечами. Блин, если она сейчас меня прогонит, то будет вообще не круто.

– Ладно, давай, – она протягивает руку и смотрит на меня ожидающе.

Э-э, что давать?

– Флешку, Екатерина, давайте свою.

А, значит, я сдаю сначала презентацию. Ребята говорили, что все наоборот.

– Да, конечно, сейчас, – пробормотала я, доставая флешку, – держите.

Она взяла и положила ее в ящик, после чего обратно взяла ручку и начала что-то писать.

Господи, да что она там все время пишет?

Я поерзала на стуле. Что делать-то? Уже можно выбирать карточку или нет?

Она поставила точку у себя в блокноте и подняла на меня удивленный взгляд.

– А что Вы тут сидите? – А что я ещё должна делать? – Идите.

Теперь я выглядела удивленной. Как это идти?

– К-как? А как же зачёт? – пробормотала я.

– У вас пять. Можете идти, – сказала она.

Ничего не понимаю…

– Как это пять? Я же ничего не ответила.

Она положила ручку и посмотрела ещё раз на меня как на дуру.

Тут одна я не догоняю, что происходит?

– Вы разве не в курсе? Или строите из себя дурочку? – я продолжала тупить. Кажется, реально дура, – Ваш друг Фролов вчера за вас просил. Уверял меня, что Вы так устаёте.

Задерживаю дыхание.

Что? Фролов?! Так он все-таки попросил. Убью его!

– Э-э-э, – начинаю заикаться, – впервые слышу, – Лариса Александровна подняла бровь, – я имею ввиду, что да, он спрашивал меня насчёт зачёта, но я была против. Я н-не п-понимаю почему он попросил…

Господи, говорила же я себе не обложатся! Найду этого идиота, голову откручу.

– Знаете, разбирайтесь сами, у меня ещё 30 человек. Идите, – заключила Лариса и начала снова что-то писать.

Ну уж нет, не зря я учила все этого. Не дождётесь…

Я взяла первый попавшийся билет и пробежала взглядом по словам. Отлично, я все знаю.

– Я готова отвечать, – сказала я.

– Что за шутки, Мартынова? – уже строго сказала Лариса Александровна.

– Я знаю материал и в чужой помощи не нуждаюсь, – ответила я на серьезе.

– Хорошо, – она откинулась назад, – начинай. Какой номер?

– Пятнадцать.

Она усмехнулась и кивнула, чтобы я начинала.

Я и начала. Все слова были мне знакомы, проблем не вызвало. Расправившись с ними, я положила билет на стол и улыбнулась ей победной улыбкой.

Мой поступок, кажется, удивил Ларису Александровну. Она качнула голой, улыбаясь своим мыслям и сказала:

– Ну что ж, Мартынова, заслуженная пять. Похвально, похвально. Можете идти.

Я с отличным настроением вышла из кабинета. Ну все, да здравствуй здоровый сон!

Два часа спустя…

Мы сидели на лекции. Из нашей группы не сдало 10 человек, что очень огорчало. Ника, слава Богу, сдала, она сидела рядом, витая в своих мыслях.

Я тоже была счастлива. Высплюсь, наконец!

Тут меня отвлёк звук моего телефона. Я открыла и увидела уведомление в VK.

Максим: Как зачёт? Поздравляю с пятеркой;)

Я совсем забыла про него! Этот идиот чуть не попортил мою репутацию, хотя, думаю, у Ларисы она была все-равно не очень.

Катя: Ты каким местом думал, когда просил, придурок?!

Максим: Не думал, что так выглядит «спасибо».

Еще и шутит!

Катя: Мне твоя помощь не понадобилась если что, умник.

Максим: Знаю, ты же упёртая, никогда бы не сдалась.

Придурок. Сама знаю!

Максим: Тебе, кстати, очень идёт, когда ты улыбаешься;)

Ой, а я что, улыбаюсь? И правда… Стоп, а откуда он знает?

Максим: Дверь.

Что, какая дверь? Поднимаю взгляд, а он сам натыкается на дверь, в которой есть стекло. И, угадайте, кто там довольный стоит?

Максим: Отпросись.

Катя: С чего бы? У меня лекция.

Максим: Разговор есть.

Поднимаю обратно взгляд и вижу улыбающегося Максима, который зовёт меня движением руки.

Ох, ладно, была не была.

Поднимаю руку.

– Извините, можно выйти?

Глава 25

Катя

Удивленные глаза преподавателя поднимаются на меня.

– Никаких «выйти», пишем дальше. Экономика в наши дни… – начинает диктовать он дальше.

Перевожу взгляд обратно на дверь и пожимаю плечами. Максим хмуриться, но, постояв секунды три, начал печатать, а потом в принципе ушёл. На мой телефон пришло смс.

Максим: Ну, ничего, до скорых встреч, Кэти.

До каких это «скорых встреч»? На мой вопрос я получаю игнор. Что этот хитрый кот задумал?

Меня толкает кто-то в плечо. Как оказалось, это была Ника. Она вопросительно на меня взглянула и указала на дверь.

– Не знаю, – ответила на ее вопрос, как я поняла, адресованный Максиму.

Ронни на секунду нахмурилась, но позже отвернулась и переключилась на преподавателя.

Лекции пролетели быстро, а я с хорошим настроением отправилась на работу. Сегодня она была аж до десяти. Это не очень стимулировало меня идти в книжный, но работа и есть работа. Нужно трудиться.

Мы с Мишей опять начали снова дружить, а про тот случай больше не вспоминали.

– Ты как? Помочь? – спросил Миша, когда мы расставляли книги.

– Все в порядке, – вздохнула я.

Нет, ничего не было в порядке. Анастасия Михайловна сразу меня не возлюбила. Она заставляет меня каждый, мать его, день расставлять новые книги вместо работы с клиентами. У меня уже спина болит.

– Хотя нет, не в порядке. Я устала. Пошли в кафе, есть хочу, – взглянув на часы, на которых уже было девять, предложила я.

Миша улыбнулся и согласился. Я видела, что он тоже был обессилен, но признаваться не хотел.

– Анастасия Михайловна, можно мы сходим попить кофе? – спросил он.

Она оглянула нас суровым взглядом и сказала:

– А кто будет работать?

– Людей практически нет, но тут же ещё будет Вася. Мы быстро.

Анастасия оглядела ещё раз пустой зал и еле-еле согласилась:

– Пять минут. Время пошло.

Мы ушли быстро из магазина, ибо боялись, что она сможет передумать, а энергия была нам очень нужна. Взяв быстренько кофе и пара пончиков из ближайшей кофешки, мы отправились назад.

– Михайловна как наша Змея, – пошутил он, намекая на Ларису Александровну.

Я прыснула от смеха.

– Не такая уж она и плохая, – поддержала разговор.

– Ага, поэтому у тебя у единственной из группы пять, а у меня незачёт.

Тут я уже не смогла сдержать смех. Я толкнула его плечом, не заметив тени рядом с нами.

– Что ты смеёшься? – присоединился Миша, – Пончиком подавишься, – Нет, ты уже испачкалась. Давай помогу.

Он наклонился ко мне, чтобы убрать глазурь с моих губ, как сзади нас раздались хлопки и грубый злой смех. Мы обернулись вместе, заметив два мужских силуэта.

Хлопки раздались еще раз.

– Так, так, так, та-а-ак… Какая мелодрама. Вы ещё поцелуйтесь, голубки! – голос был очень знакомым, но я все же не понимала кто это.

Буквально через несколько секунд оба парня вышли в свет, и я узнала Александра, друга Фролова, и самого Максима.

Он был… очень недовольным.

Молчание повисло в воздухе. Фролов злобно разглядывал Мишу. Саша смотрел на меня, улыбаясь и ожидая, что сейчас будет.

Фак.

– Э-э-э, а что вы тут делаете? – решила я все-таки спросить их, отойдя от шока.

– Нет, это вы мне объясните, что тут, мать его, делаете, – прорычал Фролов, взглянув на меня.

– Максим, не надо… – тихо сказала я.

Но он, видимо, не услышал меня.

– Я задал вопрос.

Он устрашающе осмотрел Мишу, не скрывая своей неприязни.

– А я сказала, что не надо устраивать тут сцен, – повторила я.

Максим сделал шаг к нам, но его остановил Саша, схватив за плечо.

– Да ладно тебе, Макс, – посмеялся он.

Но Фролову это не понравилось и он скинул его руку со своего плеча.

– Отвали.

Мы переглянулись с Мишей, он был тоже растерянными. Я взяла его за руку и тихо сказала:

– Пошли.

Он кивнул и мы быстрым шагом направились обратно на своё рабочее место. Не успела я расслабиться, как услышала голос:

– Ты с этим упырем теперь спишь?! – долетел раздражённый голос Фролова, – Отвечай, не уходи от ответа, Кэти!

Глава 26

Слова Максима задевали меня, но я уже не могла остановиться. Схватив Мишу за руку, я старалась как можно скорее скрыться от жалящих слов Фролова и его проницательного взгляда.

– Кэти, стой, – приказал его голос, но мы продолжали идти.

– Кать, что происходит? – прошептал Миша, как только мы зашли в книжный.

– Они ошиблись, – быстро пробормотала я и решила заняться работой.

Только я успела спрятаться за стеллаж, как Фролов со своим другом ворвались в наш книжный. Ой, что сейчас будет…

Люди читают, тут должна стоять тишина, а Анастасия Михайловна вообще уволит меня, если Максим устроит тут разборки. Ведь нам запрещено приводить сюда друзей, родственников и так далее.

– Миш, проследи, чтоб Анастасия не пришла, пожалуйста, – начала молить его. Проблемы мне не нужны были, тем более увольнение.

Миша быстро кивнул, бросив испуганный взгляд на наших гостей, которые с яростью ходили по комнате, ища нас, и ушёл на поиски Анастасии Михайловны. Его задача была задержать ее, пока я не выведу Максима и Александра. Но, знаете, подходить к ним я тоже боялась.

Чуть поднявшись на носочки и надеясь, что меня не заметят, я встретилась с темными глазами Максима.

Черт!

Я сразу же нагнулась, молясь, чтобы ему показалось. Но нет, он сразу же направился ко мне.

Надо уходить, надо уходить, надо уходить…

Только я развернулась, как мне в спину прилетело только одно слово, заставляющие подчинится:

– Стой!

Но больше уверенный голос Фролова и ярость в этом слове заставили меня остановиться. Ну, я и остановилась. Не могла сдвинуться с места, хотя осознавала, что сейчас меня постигнет гнев Максима. И его долго ждать не пришлось.

Кто-то резко схватил меня за руку и развернул к себе. Как запуганная овечка я оказалась в схватке змея, говорившего своими чёрными как омут глазами, что больше деваться некуда.

– Куда пошла, – прошептал Максим с яростью, – мы с тобой и твоим дружком вроде бы не договорили.

Я начала вырывать руку из его хватки, но было тщетно.

– Максим, не надо, пожалуйста, – промолвила я, вложив в свои слова больше смысла, чем он мог подумать.

Я просила его оставить все претензии на потом, ибо сейчас на кану стояла моя работа, но Фролову было наплевать.

– Не надо было спать с кем попало, – начал он и двигаться по залу в поисках Миши, волоча меня за руку.

– Нет! – билась я, пытаясь его остановить.

Но этого зверя уже ничего не волновало, он не видел ничего, что окружало его. Было только одна цель: найти Мишу. А дальше… дальше мне было страшно, что будет.

– Максим, люди смотрят, – тихо шептала я ему, чтобы он остановился.

Мы могли бы поговорить позже, через час, спокойно, без происшествий. Почему он такой человек?

– Макс, – отвлек голос Александра, – отпусти ее.

Фролов повернулся к нему, сверля его фигуру своим непроницаемым взглядом. Дождавшись нужной секунды, я вырвала свою руку из его хватки, быстро обхватив покрасневшее запястье.

Кажется, останутся синяки.

Пока я разглядывала результат, Максим подошёл ко мне, но уже не схватил меня за руку как куклу, а просто начал рассматривать покрасневшую кожу.

Я посмотрела на него испуганным взглядом. Брови образовали складку на его лбу, он внимательно смотрел на мою кисть, проводя большими пальцами кожу.

– Бл*ть, – вырвалось у него, после чего он поднял обеспокоенный взгляд на меня, – это я?

Я кивнула его словам, но аккуратно убрала кисть из его рук.

– Максим, давай поговорим на улице, не здесь, – тихо сказала я, пытаясь не привлекать внимание посторонних.

Легкий испуг в его глазах сменился на ярость. Он начал дышать чаще, сжимая кулаки рядом со мной.

– Ты его защищаешь?

– Никого я не защищаю! – отошла я от него на шаг, – Ты сейчас не способен спокойно мыслить, пожалуйста, давай позже. Я на работе.

Максим двинулся на меня, загоняя в угол, я же, подчиняясь его игре, отступала назад, беспокойно озираясь по сторонам.

– А на работе тоже можно флиртовать с сотрудниками, а, Кэти?

– Ни с кем я не флиртую, Миша – друг, – быстро выпалила я и спряталась за книжный шкаф.

Услышав его имя, Фролов вышел из себя и со злости обрушил на пол пять книг, стоявших на полке.

От шума я подпрыгнула на месте, продолжая шагать назад.

– Макс, успокойся, – вмешался Александр.

Раньше он просто наблюдал в сторонке, думал, что пришёл посмотреть на шоу. Но когда Максима стало трудно остановить, решил вмешаться.

Спасибо, блин!

– Отвали, Сань, – бросил ему небрежно Фролов, продолжая смотреть на меня, – а теперь ты, – обратился он ко мне, – отвечаешь на вопросы, или я нахрен все тут разгромлю. Поверь, это не будет проблемой.

На шум начали оборачиваться люди, но только один голос испугал меня сильнее…

– Что происходит?

Это была Анастасия Михайловна.

Она шла к нам.

– Анастасия Михайловна, Анастасия Михайловна, подождите, – слышался голос Миши, пытающегося остановить ее.

Я начала испуганно озираться по сторонам.

Вот блин, вот блин.

– Отвечай! – злобно сказал Максим.

Кажется он уже задал свой первый вопрос.

– Ч-что? – пискнула я.

Господи, шаги Анастасии Михайловны все ближе и ближе. Стук-стук.

– Кэти, я предупреждал, – прошипел Максим.

Но что? Я же не слышала!

Я взглянула на него, к глазам уже подступали слёзы.

– Пожалуйста, – прохрипела я, в то время как несколько книг полетели мне под ноги.

От безнадежности я вскрикнула.

– Макс, остановись, – повторил Александр.

– Это что такое?!

Анастасия Михайловна.

Максим не обращал больше ни на кого внимания кроме меня. Его грудь вздымалась каждую секунду, сам он был на пределе. От его ярости он даже не заметил, как пара слезинок уже скатились по моим щекам.

Я и сама этого не замечала…

– Что за концерт!? – отвлёк голос Анастасии Михайловны, – Опять вы!? – крикнула она, заметил Максима, а позже, переведя взгляд на меня, на книги, лежащие на полу, осознала всю суть ситуации и грозно сказала мне в лицо, – Уволена!

Дорогие мои, извините за отсутсвие продолжений! Был полный завал, но сейчас я готова работать. Обещаю, что исправлюсь.

Глава 27

Катя

– Ч-что? – повторила я, утирая слезы.

Все померкло. Я ничего не видела, не слышала.

Уволена.

Я уволена.

Меня уволили.

Моргаю, чтобы предательские слёзы пропали, но это не помогает.

Черт, меня уволили.

– Кать, – отвлекает чей-то голос, – Ка-а-ать, ты как? – кто-то дотрагивается до моей руки, даря ей тепло.

Поднимаю заплаканные глаза, чтобы понять, кто это.

А, это Миша…

– Руки убрал, – раздаётся грубый голос Максима.

Максим, Максим.

Ненавижу! Из-за него меня уволили, из-за него я так опозорилась. Господи, надеюсь, Мишу не уволят из-за меня!

Миша и Фролов сверлят друг друга на протяжении нескольких секунд. Оказывается, Мишу тоже можно вывести из себя.

Присев, я взяла первую попавшуюся книжку. «Великий Гэтсби». Ха-ха, какая ирония…

Собрав в стопку пару романов, я встала обратно на ноги и пробормотала, начиная расставлять их по полкам:

– П-простите, – голос дрожал, – я все уберу.

– Мы уберём, – поддержал Миша, взяв еще несколько книг с пола.

Анастасия Михайловна кивнула и, сказав, чтоб я подошла к ней, когда все уберу, ушла обратно в свой кабинет.

Что же там не посидела ещё минут пять, стерва.

Я присела снова и начала разбирать книги. Нужно побыстрее покончить с этим. Слезы стекали по моим щекам. Я быстро смахивала одну слезинку за другой. Было очень обидно и больно. Я не проработала и месяца здесь, а меня уже уволили. Это было идеально место, я даже его полюбила. Оно было очень уютным, находилось недалеко от университета и график был удобным. Но жизнь такова. Бывают люди, которые всеми силами пытаются испортить нашу жизнь. Надо уметь сопротивляться, а не лить слезы. Поэтому шмыгнув носиком и смахнув последнюю слезинку, я улыбнулась, обещая себе, что все будет хорошо.

Поставив пять книг на полку, я снова присела. Миша помогал мне, поэтому улыбнувшись ему краешком губ, я продолжила убирать книжки.

– Кэти, – тихо сказал Максим, присев рядом со мной.

Не говори ничего, не надо! Не хочу тебя слушать!

Но я промолчала.

Он аккуратно дотронулся до моей руку, положив сверху неё свою лапу. Жар прошёлся по всему моему телу, поэтому я резко отдернула свою руку, взглянув на него суровым взглядом.

– Уходи, – пробормотала злобно я.

– Кэти, – прошептал он, обводя взглядом все книги, – я не хотел…

Тут уже я не могла молчать. Вскочив на ноги, я грозно посмотрела на него.

– Нет, ты хотел. Всегда хотел! Каждый день ты пытаешься испортить мое и так не очень-то веселое существование. Максим, я просила тебя, чтобы ты остановился! Но ты даже не слушал меня! Сейчас я просто прошу тебя уйти, пожалуйста, – последнее слово я проговорила как побитая собака, просящая кость у своего хозяина.

Было мерзко, но я не могла ничего с этим поделать. Голос предательски дрожал.

Максим взглянул на все книжки, валяющиеся на полу, и сказал:

– Я бы мог помочь.

Ложь. Чистая ложь. Ему наплевать.

– Уходи, – отвернулась я и продолжила дальше разбирать этот разгром.

– Макс, я жду тебя в машине, – пробормотал Александр и ушёл.

Еще один мажор. Побоялся замарать руки. Придурок.

Максим ещё с минуты стоял, наблюдая за нами, но позже скрылся из вида.

Я молила Бога, чтобы он ушёл нахрен из этого магазина и из моей жизни тоже.

Максим

Я идиот. Полный идиот.

Кэти уволили из-за меня. Из-за меня, мать вашу. А этот дружок, х*й знает как его зовут, Митя, Миша? Похрен, остался белый и пушистый. У*бок, все из-за него. Вот что он крутился вокруг Кэти? Кто его просил? А она ещё и улыбалась ему и смеялась над его тупыми шутками, как будто он ей нравился. Бля, а может он ей реально нравится? С*ка…

И вот почему я из-за этого так морочу себе голову? Из-за какой-то девчонки… Девчонки, которая, мать его, вскружила мне голову и сидит в ней с первой же наши встречи. Вот какого хера она мне нужна? Почему ее тупой образ не выходит из головы? Сам не знаю. Люди называют это любовью, а как по мне это долбо*бизм. Что хорошего в любви, когда ты мучаешься и делаешь все, чтобы она тебя возненавидела? Сам не замечаешь каким придурком становишься в ее глазах. К примеру взять случай в ресторане, когда этот тупой официантик к ней подкатывал. Вот какого х*ра он ей на грудь пялился? Так и хотелось набить его морду и дать слюнявчик, чтобы не распускал слюни. Идиот. А Марина? Этой суке мало не показалось. Теперь ходит за километр от нашей компании. И славно, думал, что не избавлюсь от неё никогда. Из-за этой твари Кэти пролила на себя кипяток. Представляю, как ей было больно. Она же маленькая, хрупкая… От этих мыслей ещё хуже становится, не уберег ее. И морду хочется набить не кому-то, а себе. Ведь я, идиот, сейчас заставил ее плакать, из-за меня ее уволили. И как теперь исправить все это? Какой же я мудак…

Стучусь, а когда слышу «войдите», открываю дверь. Передо мной сидит фигуристая женщина, лет так тридцати. Я ей в первый раз понравился, это было видно. Надеюсь, что сейчас мне это поможет.

– А, это ты, ну заходи, виновник торжества. – говорит она, снимая очки и поправляя волосы.

– Я к вам по делу, – сразу же обозначаю свои цели.

Раньше бы для развлечения я бы мог поразвлечься с ней, но, когда вспоминаю, как захотел отвлечься с аптекаршей в туалете после инцидента в подсобке с Кэти, сразу передёргивает. Тогда я понял, что ощущения, полученные с этой малявкой, я смогу получить только рядом с ней. Ни с кем больше. Кэти, Кэти, Кэти…

Ну вот, а ты, дебил, ещё сомневаешься, что влюблён. Придурок.

– Понятно, что хотел?

Я присаживаюсь на кресло и кидаю взгляд на дверь. Там виднеется хрупкая фигурка Кэти, которая подбирает все книги, болтая при этом с у*бком, с которым я их застал.

– Они встречаются? – спрашиваю я, указывая на них.

– Не знаю, вроде просто дружат. По-крайне мере меня это больше не волнует, – намекает она на увольнение Кэти.

– Я как раз хотел поговорить об этом, – переводя взгляд с сексуальной попки Кэти, обращаюсь к ней, – вы можете не увольнять ее?

Она хмыкает и откидывается назад.

– А что мне за это будет? Катя сильно провинилась, может там будут убытки. А я думаю, они будут. Придётся ещё и из зарплаты вычесть, – говорит она улыбаясь.

Вот же сучка.

– Сколько? – сразу спрашиваю ее.

Она поднимает бровь, типо спрашивая «о чем собственно идёт речь, молодой человек?».

– Сколько нужно вам дать, чтобы вы ее не увольняли? – поясняю этой тупоголовой, доставая кошелёк.

Отец в детстве говорил, что не надо грубить старшим. Опять промах.

– Вы что, мне взятку предлагаете? – скалится она.

Бл*ть, а ты типо не догоняешь?

– Нет, компенсацию, – улыбаюсь в ответ.

Сука.

– С деньгами мы позже разберёмся, – отвечает она, складывая руки на груди, – другие предложения есть?

Так стоп, сейчас тридцатилетняя тётка предлагает мне интим? А за это она не будет увольнять Кэти. Ха, бывало и хуже.

Я поднимаю бровь, спрашивая, что же?

– Я свободная, молодая женщина, – начала она, – одно место требует приключений. А то совсем скучно в этом захолустье.

Я скалюсь над ее предложением, а позже мотаю голову и снова перевожу взгляд на тоненькую талию Кэти.

Ты все равно будешь моей.

Встаю с кресла, достаю из кошелька несколько пятитысячных купюр и бросаю ей на стол.

– Больше она не появится в вашем «захолустье», – ухмыляюсь и захлопываю дверь.

Продажная сука.

После того случая Кэти не захотела ехать со мной в одной машине. Она всячески отказывалась даже говорить со мной. Я не мог затащить ее в свою тачку против ее желания. Я уважал ее желания. Знаю, бывали случаи, когда мне было наплевать на то, что она думает, но теперь все по-другому. Я должен добиться ее. Одна ее улыбочка подарит мне надежду, что ничего не потеряно. Но как добиться этого я не знал. В такой тупик меня жизнь ещё не ставила, поэтому я находился в состоянии амебы.

Гнал по Москве с бешеной скоростью, пытался отвлечься. Но ничего не помогало. Мысль о том, что Кэти меня никогда не простит больно била прямо по самолюбию. Почему я такой идиот, что не осознавал, почему я бегаю за ней, ревную к каждому живому существу. Но больше всего я не понимал, как Кэти меня зацепила. Она же то и делала, что грубила и посылала меня куда подальше. Правильно, конечно, делала, но все же отделаться от меня не смогла.

Забывшись в своих мыслях, я не заметил как приехал уже к охране, отвечающей за въезд на территорию, где находился мой дом. У нас был большой участок как и дом, но иногда казалось, что тут никто не живет.

Раньше с отцом у нас было нормальные отношения. Лет так до тринадцати. Дальше все пошло по наклонной. Каждый божий день мы ссорились, орали друг на друга, пока не пришли к мысли, что проще вообще не общаться. Тогда отец отправил меня с сестрой в Лондон в какую-то частную школу, куда не каждый мог попасть. Только дети мэров или каких-то знаменитостей. Веселое тогда было время. Именно там все и началось. Девки, выпивка, тусовки. За не очень хорошее поведение меня отправили обратно в Россию. Надо было постараться, чтобы тебя выкинули. Обычно там все прощали. Ещё бы. Кто-то разве имел желание оказаться на зоне, если не в гробу за пререкание с одним из учеников этой сраной школы. Но я все-таки отличился. Там осталась учиться моя сестра, а я вернулся в Москву и экзамены сдавал тоже в Москве. Отец на это ещё сильнее разозлился, но мне было пох*й, пусть орет сколько может. Моя жизнь. Он был нормальным чуваком, но постоянно что-то требовал от меня, был недоволен.

Паркую свою крошку в гараже для машин рядом с другими, не хуже этой, но с Бентли у меня были связаны особые воспоминая, точнее с Кэти. Улыбаюсь, вспоминая как я ее обрызгал. Отлично тогда поржал. А ведь и не знал, что вскоре она будет надо мной угорать.

Взгляд улавливает небольшие изменения. Красная Ламба, машина сёстры, стоит носом в другую сторону. Отец решил сделать перестановку?

Захлопываю дверь и направляюсь к лестнице, что введёт в дом. Заглядываю в телефон по пути, отвечая на сообщения моих друзей, а когда оказываюсь в гостиной, не отрывая взгляда от мобильника, кричу матери, сидящей за стойкой и с кем-то говорящей:

– Я дома.

– А я думала, что такие крытые мальчики как ты не оправдываются перед мамами, – слышу знакомый девчачий голос.

Оливия?

Тада-да-дам, что за Оливия пожаловала к нам? Ваши предположения жду в комментариях…