Текст книги "В объятиях деспота"

Автор книги: Полина Ордо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава третья. Тайна королевы Леоны

ЛЕОНА

– Что это? – я стояла на балконе и встревоженно вглядывалась вдаль. Тревожный звук горна разливался по городу оглушительной волной. По площади, гремя оружием и доспехами, пробежал отряд стражи. Они направлялись к воротам. – Что произошло?

Стоя в одной ночной рубашке, во все глаза глядела на суматоху, творившуюся перед дворцом. Амелия, моя верная служанка, стояла рядом и пыталась надеть на меня тяжелый парчовый халат: негоже стоять в таком виде на балконе, где меня могут увидеть.

– Это они, моя госпожа…

Этим словом она выразила всю ненависть, негодование и презрение. Воины Дракона. Говорили, что после них остается выжженная земля. И горы трупов. А ещё… Что дракон настоящий, невыдуманный. Хотя многие люди короля пытались убедить нас в обратном. Сотни лет никто не видел этих летающих змиев. Сотни лет их пытались безуспешно найти на утёсе Скорби.

От одних воспоминаний волна тошноты подкатила к горлу. На мгновение зажмурилась и мотнула головой, сдерживая слёзы. За семь лет боль не унялась.

– Вам нужно бежать, госпожа! – холодные руки Амелии впились в мои плечи. Девушка торопливо накинула на меня халат и теперь поправляла широкие полы. – Бежать сию же минуту!

Тяжело сглотнув, хмуро посмотрела на служанку:

– Где…– язык с трудом ворочался. Называть Моргвата «мужем» было оскорбительно. – Где король?

– Он ещё ночью со своими людьми отправился в Эллес, за подмогой.

Ну да… Он отправился спасать свою шкуру, трусливая скотина!

– Как это благородно с его стороны.

Такую колкость Амелия заметить не могла. Она поджала губы и предпочла промолчать. Только мне все оскорбления сходили с рук: Моргват меня запер в золотую клетку. Я нужна ему живой. Как странно обернулась судьба…

Теперь другая боль, затаённая, личная, тугой пружиной впилась в рёбра, мешая дышать. В голове лихорадочно метались мысли.

– Амелия, принеси моё лучшее платье. Если король нас… оставил, тогда королева встретит захватчиков с поднятой головой!

На это она ничего не возразила. Только поклонилась, утешающе сжала мою руку и бросилась вон. Да и что она могла сказать? В Фарсоне все понимали: сдержать такую мощь, такую грубую животную силу людей у нас не хватит. Моргват увёл с собой едва ли не последних бойцов, оставив город беззащитным. И тут мой… супруг разыграл меня как удачную карту: меня головы вряд ли лишат, но на Моргвата такая милость не падёт.

Убедившись, что Амелия вышла, я запахнула халат, подвязала его широким поясом и кинулась к письменному столу. Он весь был завален бумагами. Но напрасно я писала послания последним друзьям в надежде на их поддержку. Настали такие чёрные времена, когда каждый сам за себя.

Я отыскала чистый лист бумаги, села на стул и открыла полупустую чернильницу. Торопливо скрипя пером, написала буквально две строчки. Присыпала песком чернила. Томительные мгновения ожидания превратились в пытку. Звук горна становился громче, мне даже начинало казаться, что земля сотрясается от чего-то слишком мощного.

Смахнула песок, пробежалась глазами по короткой записке и сложила лист бумаги вчетверо. Прислушалась к шуму за дверью и подбежала к шкафу. Возле него была тайная панель. Нажав на неё, я открыла узкий проход, ведший к сигнальной башне. Там, в одной из пристроек, была голубятня.

Подхватив рубашку и полы халата, взбегала по лестнице.

Главное – успеть отправить послание.

Жемчужина, моя любимая голубка, сидела в просторной клетке и вопрошающе смотрела на меня своим любопытным оранжевым глазом. Я не тратила время на ласку и любезность. Открыла дверцу, сунула сложенную бумагу в крепление на лапке и подхватила птицу, унося её с собой.

Путь обратно дался тяжелее. Когда я вновь оказалась на балконе, за крепостной стеной колыхалось море стягов. Захватчики почти ворвались в город.

– Жемчужина, – шепнула ей и прошлась пальцем по изящной шее, – лети к нему. Лети!

Отпустила птицу, с тревогой наблюдая за ней. Выпускать её с башни было слишком рискованно. На сердце стало легче, когда голубка превратилась в крошечную точку на небе.

Она донесёт послание.

Может быть, я всё-таки смогу спасти того, кого люблю больше всего в этом мире.

***

Казнить… Он приказал их всех казнить!

Кровь пульсировала в висках, отчего перед глазами едва ли всё не меркло от гнева.

Вот они, первые разительные перемены. Моргват бы бросил в тюрьму, издевался, может, пытал, но выбил бы эти деньги. Или нашёл какую-то болезненную точку и с садистским удовольствием на неё надавил. Он предпочитал держать всё в своих руках, делая из людей дойных коров. И на их отношение к себе ему было глубоко плевать.

А тут…

Нет. Этот чужеземец признаёт только силу и животный страх. Без полутонов и заискиваний. Его будут бояться не потому, что он знает грязный секрет, нет. Он просто отрубит голову.

Внутри всё похолодело. Даже слова этого… захватчика не успокаивали. Сердце подсказывало, что и моя голова может оказаться на плахе. Что уж там! Если захочет, то Фарес с землёй сравняет.

В дверь забарабанили.

Я сидела в своей спальне и терпеливо ждала, когда мне позволят поговорить с нашим новым правителем. О! Этого жаждала очень сильно, но что-то подсказывало, что к нему я попаду не скоро.

– К ней нельзя!

За дверью стало слишком шумно. Приставленная ко мне охрана пыталась кого-то сдержать, кого-то слишком упорного и настойчивого.

– Пустите меня!

Этот голос я узнала. В замешательстве встала с кровати и прикусила губу.

– Пустите меня к королеве!

– Теперь у вас нет королевы. Только мессир Амет…

– Плевать мне на вашего мессира!

Похоже, сейчас начнётся настоящая драка. Руди никогда не была сдержанной. Я поспешила к двери и щёлкнула задвижкой.

– Пустите её ко мне, – твёрдым, но тихим голосом обратилась к высокому бородатому мужчине. Его потрёпанная и пыльная одежда казалась неуместной в королевском дворце.

– Мессир Амет не велел.

– Что мне сделает беспомощная и заплаканная женщина? – я скосила взгляд на Руди. Она билась в стальных объятиях второго моего охранника. Растрёпанные чёрные волосы напоминали воронье гнездо, а красные припухшие глаза и искусанные губы просто кричали о какой-то беде.

– Не велено, – мужчина упрямо повторил и без тени сомнения посмотрел на меня. В пустом и безжизненном взгляде не было ехидства или похоти, нет. Всё войско этого «мессира», все его люди напоминали каменных истуканов. – А если не велено…

– Хорошо, – скупо ответила и вскинула подбородок. – Здесь я могу с ней поговорить?

– Говорите.

Я упрямо посмотрела на мужчину, державшего Руди. Тот нахмурился и разжал руки. Женщина брезгливо отряхнулась, поправила платье и подошла ко мне. Состояние у неё было таким, что она со странным безумием смотрела на меня.

– Леона, они… они забрали Карла. Ты слышишь? Карла!

Внутри всё рухнуло. Перед глазами поплыли круги. Я вцепилась в плечи Руди и ободряюще её встряхнула:

– Успокойся! Его не было в зале.

– Но его забрали, Леона! Моего сына забрали! – Руди уже кричала, срывая голос. – Они сказали, что его казнят.

– Нет, что ты! Про него речи не шло…

– Леона, – женщина снова расплакалась, громко причитая и ругая все драконье войско последними словами. – Леона, они убьют моего мальчика. Убьют его! Неужели… неужели ты это допустишь?!

Руди, пожалуй, единственная, кто знала мой секрет. Волей-неволей я оказалась в безвыходном положении. Моргват сделал всё, чтобы я оказалась связана по рукам и ногам. Хотя Руди никогда не пользовалась своим положением, но… но ради своего сына она сделает всё. И эту решительность я прочитала по её глазам.

Взяв Руди за руки, успокаивающе их сжала, поглаживая большими пальцами нежную кожу. Боги, Руди этого всего не заслужила. А Карл. Он так тем более. Хороший мальчишка, который своим характером и упрямством пошёл, пожалуй, в мать. От отца ему досталась только внешность. И вот этому я была рада.

– Послушай, Руди, я сделаю всё, что в моих силах. Только успокойся, не делай глупостей…

Обняв женщину, повела её к себе в спальню. Мне попытались помешать, перегородив вход. Силы были неравны, поэтому я просто втолкнула Руди в комнату, а сама осталась в коридоре под надзором своих стражей.

Выпрямившись, сжала кулаки и громко и отчётливо произнесла:

– Я желаю видеть правителя Амета.

***

Королевская купальня напоминала конюшню. Мне так показалось, едва я в сопровождении очередного стража прошла мимо тяжёлых портьер, скрывающих вход в ту комнату, в которой мылся Моргват. Женская часть была по соседству, но её почему-то не стали использовать.

Запах стоял ужасающий. Настолько, что мне стоило громадных усилий сдержаться, подавить накатывающую тошноту. Пахло навозом, затхлой грязью, потом, железом и ржавчиной. Кровью.

Я была настолько упорной и настойчивой, что добилась того, чтобы меня провели к повелителю Амету прямо сейчас. Тот стыд, что меня обуял, вынуждал смотреть только под ноги.

К Амету так к Амету. И меня повели через строй мывшихся мужчин. Вряд ли палач будет ждать этого самого повелителя, чтобы обезглавить провинившихся. Времени у меня не было. Иначе… Если казнят Эдрика, моё сердце не ёкнет, но вот казнь Карла… Боги, он же еще мальчик! Разве удивительно, что он, хорошо владеющий мечом, бросился на тех, кто вторгся в его дом и накинулся на родителей?

Туфли звонко цокали по мраморной плитке. Прижимая к носу край рукава платья, я шла вперёд, стараясь не выхватывать взглядом то, что мне видеть и не нужно было. Я ждала какого-то позорного улюлюканья, выкриков, скабрезных слов, но… Все вокруг не обращали на меня внимания, будто я – пустое место.

Тем проще было выглядеть гордой и неприступной. К Амету я вошла одна.

В большой ванне, в которой когда-то лежал только Моргват, теперь нежился совсем другой человек.

Остановившись возле тяжёлых портьер, скрывавших вход, я облегчённо выдохнула только после того, как хлопнула дверь. Вздрогнув всем телом, зажмурилась и облизала пересохшие губы.

Шум воды, плеск. И молчание. Мужчина даже и не думал говорить. Его не удивило, что вот сейчас в этой королевской купальне стою я.

– Как мне к вам обращаться? – мой голос эхом разнёсся в просторной комнате, отражаясь от мраморного пола и стен.

– А как нужно? – мужчина сел в ванне и повернулся лицом ко мне. – Все меня зовут мессиром Аметом…

Я с вызовом посмотрела на него. Сколько лет мессиру? Он был моложе Моргвата, но сражения и время отложили свой отпечаток. Шрамы, мелкие морщины. Длинные светлые волосы потемнели от воды. Мужественное лицо казалось чистым и каким-то слишком красивым.

Подняв брови, мужчина вопрошающе посмотрел на меня.

– Я пришла к вам с просьбой.

Наплевав на аккуратность, я даже не подхватила платье, а просто пошла вперёд, задевая подолом лужи воды и мыльную пену, подошла почти вплотную к ванне. Амет с легкой улыбкой смотрел на меня снизу вверх, ожидая моих слов.

– Один юноша решил отстоять честь своей семьи с мечом.

– Тогда в чём проблема? – Амет расслабился и вновь погрузился в воду, держась руками за бортики ванны. – Он имел на это право.

– Да, имел, – склонилась и, поддавшись гневу, резко ответила прямо в лицо. – Но это не даёт вам право приговаривать несчастного мальчика к казни!

– Хм, – мужчина улыбнулся еще шире. – Это не ваше дело.

– Нет, мое!

– Леди Леона, теперь всё, что до дела власти, правил и порядков вас не касается. И не вам решать…

– Он ещё ребенок!

– Он сделал выбор. Выбор храброго и бесстрашного человека.

– Вы можете заменить казнь тюрьмой? – я продолжала напирать, краснея от злости. – Будьте милосердным…

– Милосердие не дается просто так. К нему пролегает тропа, залитая кровью. И, поверьте, земля ещё не пропиталась ею.

– У вас нет сердца! Вы… вы ничем не лучше Моргвата! Мой народ никогда не пойдет за таким чудовищем, как вы! – топнула ногой, крича от безысходности.

Амет вскочил в ванне, резко нависнув надо мной. Я рассерженно дышала и упиралась взглядом в мускулистую, широкую мужскую грудь, блестевшую от воды и пены.

– Единственное условие выживания – подчинение, – Амет медленно вылез из ванны и, не стесняясь своей наготы, стал наступать на меня, вынуждая отходить назад. – Подчиниться! Сейчас я закон на этой земле! – от грозного рыка волосы на голове зашевелились, а в венах застыла кровь. – Я – закон! И если я сказал отдать половину золота в казну, значит, отдай. Если я сказал, сложи меч, значит, сложи.

– Но…

– Закройте свой рот!

Я испуганно замолчала, потупив взгляд, смотря на то, как расплывается лужа воды под моими ногами. Подол платья стремительно намокал.

– Пока не закончится война, любой проступок будет наказываться смертью. Украл монету у бедняка – лишишься головы. Поднял руку на женщину – лишишься головы. Обнажил меч против моих людей – лишишься головы. И мне нет разницы, бродяга это или сын богача.

– Это ваше окончательное слово? – я посмотрела в светло-зелёные глаза, ещё на что-то надеясь. – И я ничего не могу сделать?

Мужчина презрительно скривился и сделал шаг назад. Я поняла, о чём он подумал, и это его разозлило.

– Уйдите, леди Леона. Не искушайте меня…

Поджала губы и отвела взгляд.

Значит, не так уж он недоступен…

– Иначе вы отправитесь на плаху сегодня же.

– Это еще за что? – в ужасе переспросила мужчину.

– За что-нибудь. Для вас я сделаю исключение. Разве есть король или королева без греха? Не гневите меня, уходите. Мальчишку казнят. Вам стоит принять это…

Дослушивать я не стала. Слёзы застилали глаза. Я не смогла спасти Карла и погубила себя. Будет ли так великодушна Руди? Не выдаст ли она мой секрет?

Тогда лучше я сразу пойду на плаху.

За него я готова лишиться головы.

Глава четвертая. Непристойное предложение

АМЕТ

Смотреть на эту рыжеволосую бестию было просто невозможно. Внутри все закипало, а руки сами собой сжимались в кулаки. Впервые в жизни мне хотелось что-нибудь сломать.

Готовность женщины сделать всё ради какого-то вздорного мальчишки и вовсе приводила в бешенство. Какое благородство! Значит, кто-то достоин его, а кто-то нет. Хонрак чётко дал понять, что в новом мире все будут равны. Перед смертью так точно. Со временем вновь появятся те, кто выше и достойнее, те, кто будет находится на самом дне. Но не сейчас.

Быть может… Я бы и помиловал этого мальчишку, но после таких просьб. Боги, она до сих пор картинно заламывает руки и смотрит на меня с мольбой? Возникло желание вернуться в горячую воду.

Поджав пальцы ног, прислушивался к звуку капель. Он эхом разлетался в мраморной комнате. С каждым ритмичным «кап» женщина невольно вздрагивала. Леона мяла в руках верхнюю юбку, забыв обо всём. Кружево нижних юбок уже напиталось водой и прилипло к туфлям. Женщина сделала всего один шаг в сторону, а сердце ёкнуло.

Обнажённые щиколотки. Без чулок. Белая гладкая кожа, так напоминавшая атлас. Я со своими грубыми руками не смогу оценить всю её нежность.

Туманные воспоминания едва не помутили рассудок. И только шелестящий голос Хонрака не давал впасть в бессмысленную ярость.

Заметив что-то в моём взгляде, бывшая королева предприняла последнюю, отчаянную попытку спасть жизнь мальчишки. И только из своего упрямства и злости я не соглашался. Не хотел ей говорить, что Хонраку моя задумка пришлась по душе.

Вместо этого с языка рвались совершенно другие слова. Мне хотелось сказать столько всего.

И леди Леона это увидела, только поняла не так.

Хмуря тонкие брови, буравила меня взглядом. Обеспокоенно бросая взгляды, постоянно поправляла свои волосы. Одна прядь выбилась из причёски и теперь слабым локоном свисала у виска.

Я так больше не могу!

Порядком остывшая вода не снимала напряжения. Закрыв глаза, даже не вслушивался в сбивчивую речь женщины.

– Вы… вы могли бы…

Она сдержанна и холодна. Но я уверен, что леди Леона была способна на многое.

– Уходите. Дважды повторять не буду.

– Он же ещё ребёнок…

О! Какое великодушие! Какое благородство. Но я знаю ему цену.

Сжал борта ванны и выпрямился, почти с головой уходя под воду. Раз про стыд леди Леона забыла, то и мне не стоит стыдится её. Леди… Язык не поворачивается так её называть! А уж тем более королевой.

Закрыл глаза. Хотелось изрыгать проклятья и крушить всё. Признаться. Вода глушила звуки. Но я слышал, как женщина в отчаянии ходит по комнате, не решаясь выйти. Мне показалось, что она верно всё поняла. Но нет.

Туфли звонко цокали по камню. Леди Леона металась.

Вынырнув, мотнул головой. Откинул волосы с лица и недовольно посмотрел на женщину. Её темные глаза сейчас напоминали глаза загнанной лани. Большие, жалобные. С влажным блеском.

Набрав больше воздуха, с силой выкрикнул:

– Ролад!

– Чего вы хотите? – тонкий возглас не был таким уж тихим. – Чего? Набиваете цену?

– А вы? Вы, леди Леона? – слышать отчаяние в её голосе было слишком приятно. – Вы цену не набиваете? Какое вам дело до несчастного мальчишки? – повернулся лицом и слабо улыбнулся.

Как же она побледнела. Было видно, что ей сложно держать себя в руках. Злость, ярость, страх. И стыд. Последний меня покоробил. Такая женщина ещё мается совестью и может испытывать стыд? Мне казалось, что она разучилась это делать ещё семь лет назад.

Долгих семь лет.

Семь чудовищных, беспросветных лет! Когда все мысли и желания были о смерти.

– Возложите дар богам и успокойтесь. Можете помолиться за душу неудачливого храбреца.

– Послушайте… – разъярённо выдохнув, леди Леона вцепилась в борт ванны и склонилась ко мне. – Мой муж – не самый хороший человек. И он сделал много ужасных вещей, – тут голос женщины дрогнул. – Настроил народ против себя. Не повторяйте этих же ошибок!

Она неожиданно замолкла.

Ошибок?! Ошибок этого слизняка? Нет! Народ этих земель отвык от железного кулака. Люди погрязли в болоте подлости и лжи. Хонрак прав: только праведный огонь исцелит их души.

– Люди, рано или поздно, поймут, что это для их же блага. Поймут и то, что пощады ждать бессмысленно. Всё будет по совести, по справедливости. И только, – я поднял взгляд, наслаждаясь смятением и тяжелым дыханием леди Леоны. Она пыталась найти хоть какие-нибудь доводы. Она считала себя правой. – Не всё можно купить золотом… или телом, – взялся рукой за кружево на корсете и потянул ткань на себя. От треска заложило уши. Упругая женская грудь в обрамлении тонкой белоснежной ткани казалась слишком манящей. – Вы ведь привыкли к такому, да? Скольких убедили звонкой монетой? А скольких прелестными ножками? Сколько ошибок своего мужа успели исправить?

Жгучий удар пришёлся на шею. Сжав зубы, яростно заморгал. Нахмурившись, почти не дрогнул под вторым.

Разъярённая женщина схватила деревянную щётку на длинной ручке и теперь использовала её вместо дубинки. Молча. С холодной решимостью в глазах. Мои слова больно задели её. Увидев, что я со злобным удовлетворением терплю её удары, она вконец взбеленилась. Дав ей ударить себя ещё раз, перехватил руку леди Леоны и медленно её сжал.

Двери в купальню распахнулись: Ролад услышал мой зов и ворвался без предупреждения. Я убедился, что мой соратник достаточно близко, заломил женскую руку. Даже не поморщился от тонкого вскрика. Просто толкнул леди Леону в сторону Ролада. Тот подхватил её и озадаченно посмотрел на меня.

Я сломал щётку и бросил её на пол.

– Вы чудовище! Самое настоящее! – женщина яростно кричала, даже не вырываясь из рук Ролада. Тот пытался вывести её из купальни, не применяя силы. – Надеюсь, что придёт время, и другой зверь сожрёт вас!

На это только хмыкнул. Значит, она на меня надеялась? Зря… Только боги знают, что я хочу сделать с ней. Даже если я буду милосердным и мягкосердечным, леди Леона не заслужит и доброго взгляда! Сто шкур с неё спущу! Она заплатит за всё!

– Ролад, – удобнее устроился в ванне. – Сними с неё платье. Отправь её в одном исподнем… Пусть все знают, с каким предложением пришла ко мне королева.

***

Мягкое податливое тело. Гладить его, ласкать. Трогать и наслаждаться каждым мгновением. Цирия хрипло и часто дышала, уткнувшись носом в моё плечо. Лёгкие, невесомые поцелуи. Едва царапая мою грудь ногтями, девушка закинула ногу на моё бедро и прижалась всем телом.

Внутри всё напряглось.

– Не соблазняй меня, – запутавшись пальцами в длинных непослушных волосах Цирии, хрипло шепнул на ухо. – слышишь? Я сегодня слишком зол.

– Это всё та королева? – девушка одарила меня терпким поцелуем. Провела пальцем по моей груди, неторопливо опускаясь ниже. – Она тебя разозлила?

– Уже слышала?

– Земля слухами полнится, – Цирия гладила мой живот, раздумывая, продолжать ли наши игры. Ей хотелось ещё. – Ты ни с кем не был так жесток. Тем более с женщинами.

Протяжно вздохнув, позволил завалить себя на спину. Хрупкая и нежная Цирия ловко забралась на меня. Приосанилась, расправила плечи. Откинула волосы, соблазнявшие меня светлой пышной волной.

Маленькая, но такая мягкая грудь так и просилась в руки. Я не стал противится. Сминая её пальцами, чувствовал, как набухают соски. Цирия прогнулась и облизнулась. Одарив меня томным взглядом, нетерпеливо заёрзала.

– Амет, ты же не казнишь её?

Боги! О чём она думает? В этой светлой головке сейчас вместе с похотью и страстью толкались совсем неуместные мысли.

Мои руки скользнули вниз.

Нужно выбить из неё эту чепуху!

Какая же она мягкая, тёплая. Бархатистая кожа. Россыпь золотистых веснушек не портила её. Сжал округлые бёдра и приподнял Цирию. Лёгкое недовольство в её глазах сменилось чем-то сладким, когда она громко застонала. Я вошёл в неё без малейшего сопротивления. Цирия ждала продолжения и получила его. С моего одобрения.

Девушка склонилась, уперевшись руками в мою грудь. Сегодня я был слишком утомлённым, чтобы сопротивляться. Теперь Цирия почувствовала вкус маленькой и упоительной власти.

Каждое движение, каждый вздох. Она наслаждалась каждым мгновением, даря такую сладость, что в голове мутилось.

– Маленькая бестия… – хрипло прошептал, сжимая такую упругую девичью попку. – Ты просто невыносима.

Поборол желание притянуть её к себе. Вдохнуть свежий запах трав, исходивший от слишком белой кожи. Поборол соблазн потянуть за волосы, обнажить шею и прикусить такую сладкую нежную кожу. Почувствовать пульсацию крови.

Сдержался.

Решился только на плавные толчки, которые Цирия принимала со стонами и вскриками.

Быть нежным. Заботливым. Ласковым.

Цирия прогнулась, слишком сильно царапая мою грудь ногтями. Ей нравилось играть в дикую кошку. Похоже, эта малышка слишком близко ко мне подобралась, раз я ей это позволял.

Сдерживаться стало сложно. Покрытая испариной, раскрасневшаяся, с влажным блеском в глазах, нетерпеливо облизывала губы. Цирии не хватало чего-то. Последней точки.

Ухмыльнувшись, закрыл глаза. Зря.

Вместо прохлады горного озера я ощутил всю темноту ночи. Передо мной было не лицо Цирии, а холодная, почти восковая маска леди Леоны. Карие, почти чёрные глаза казались бездной.

– Амет… прошу…

Цирия уже беспомощно извивалась, слишком зло и страстно впившись ногтями в мою кожу. Едва ли не до крови.

– Амет! – раздраженно прорычала, двигаясь быстро и нетерпеливо.

Сжал девичьи бёдра и со стоном наслаждения резко вошел Цирию. Рывками насаживая её, не давал даже сдвинуться. Она кричала, прогибалась, уже переходя на вой. Силы оставили её, и девушка распласталась на мне. Тонко и тихо всхлипывала, прижимась своей разгорячённой щекой к моей груди.

Я же будто озверел. Одна мысль о Леоне и вправду превращала меня в чудовище. Каждое движение, каждый толчок становились резче и грубее.

С рыком наполнил Цирию горячим семенем, крепко прижимая девушку к себе. Почти до хруста.

– Жемчужина…

– Что? – Цирия вяло переспросила, нежась в моих грубых объятиях. – Как ты меня назвал?

– Никак. Тебе послышалось… – устало отбрехался, закрывая глаза.

Я мог обманывать себя бесконечно долго. Глушить воспоминания. Врать. Но прошлая жизнь не хотела отступать.

Как же мерзко признавать, что Жемчужина больше не моя. И что больше всего на свете я хотел бы её превратить в грубые крошки перламутра. В пыль.

Она заслужила это.