Текст книги "Коронованная пешка (СИ)"

Автор книги: Полина Ордо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Снова плеснула воды в лицо. Дрожь не проходила. Смотря на своё бледное лицо, ничего не понимала.

Облизнула пересохшие губы.

Сердце билось как сумасшедшее. Взъерошила волосы и попыталась уложить их во что-то божеское. Нужно выглядеть прилично.

Переоделась, собрала вещи. Сходила на стойку администрации и попросила свежего кофе.

Вернулась и замерла возле Влада. Он спал, скрючившись на диванчике, накрывшись курткой, даже немного похрапывал. Наверное, от усталости. Я тоже с трудом проснулась. Особенно когда было тепло и уютно, особенно, когда просыпаешься в тёплых объятиях. Особенно, когда и отпускать не хотели.

Поставила чашки с кофе на стол и несильно потрясла ногу Влада.

– Просыпайся!

Влад даже не дёрнулся. Пришлось подойти ближе и уже сильно толкнуть в плечо.

– Вставай!

– М-м-м… – он потянулся и вдруг цепко обнял меня, притягивая к себе.

С трудом удержалась, чтобы не врезать этому наглецу. Стоило дать слабину, как он тут же воспользовался ситуацией! Ух!

– Влад! – гаркнула в ухо. – Просыпайся, осталось полчаса. Иначе на улицу выйдешь в одних трусах.

– Да… Приятно ты меня будишь.

– А ты ждёшь жарких объятий после ночи страсти? Да? Если ты так думаешь, то зря. На наши с тобой задницы всё ещё открыта охота. Так что отскребай себя от диванчика, собирайся, пей кофе и пойдём. Времени обрез. Сегодня нужно найти квартиру.

Влад молча смотрел на меня, придирчиво оглядывая мою причёску.

– Не переживай, тебя ждёт пачка станков.

– Что?

– Станков. Бритвенных. Сбривай свою модную растительность. Позже я тебя ещё и на лысо побрею.

– Ты сейчас серьёзно? – голос Влада даже стал хриплым и сиплым.

– Про бороду или волосы?

– Про всё.

– Абсолютно, – мило улыбнулась и посмотрела на часы. – У тебя осталось двадцать три минуты.

Влад нехотя встал и, подозрительно посматривая на меня, направился в душ.

Ох, что-то мне совсем нехорошо. Проверив ещё раз вещи, присела на диванчик.

Сегодняшняя ночь дала мне нужный отдых. Пока я мылась и приводила себя в порядок, мысли в голове выстроились в нужном порядке.

Леманна использовали вслепую. В этом я была уверена. Внутренний голос так и вообще вопил об этом. Всё дело в том третьем, в том мужчине, который присутствовал не только на переговорах, но и в баре. Он какой-то мутный, подозрительный.

Или всё дело в том, что Леманна мы действительно изучили вдоль и поперёк. Не было ему резона вредить Самировым. Тем более, что прилетел он буквально накануне.

То ли дело лженемец и тот мужчина.

В любом случае, Гельмут так и останется чёрной лошадкой, со связанными руками не сильно то разбежишься.

Немного отвлеклась от мыслей, прислушиваясь к шуму воды. Моется. Отлично. Надеюсь, бриться не разучился.

Потёрла переносицу, собираясь в кучу. Сегодня я прямо сама не своя. И это мне не нравилось. Неужели так устала?

Устала, смертельно устала. Тело жутко болело. Я напоминала себе дряхлую, склеенную из битых кусков вазу. Одно неосторожное движение и рассыплюсь. Толком не отошла от нападения, как сразу же такое.

Отсутствие сна, боль, адреналин. Ресурсы сожжены подчистую. Ещё и Влада успокаивала. Тот так вообще выжал меня досуха.

Тело ломила, ныла буквально каждая косточка.

Нужно в кровь из носа найти квартиру и залечь. Отоспаться. И разгребаться с делами.

И всё равно, эта ситуация не отпускала меня. Я никак не могла перестать думать.

Что-то не сходилось.

Я не могла понять логики преступников.

То, что они действовали по чёткому плану, не подвергалось сомнению. Но привычных сцепок, причинно-следственных связей я не могла нащупать.

Сначала бомба в доме. Слабенькая и толком не сработавшая. Потом слежка и сорванные планы в клубе. Я сработала на чистых инстинктах, не дав преступникам совершить задуманное. Что они хотели сделать в клубе? Только лишь запугать?

Запугивание. Мастерское, точное.

Тогда с чего вдруг от запугивания перешли к устранению? И устранить хотели обоих Самировых.

Ничего не понимаю.

Бессмыслица какая-то!

В бессильной злобе хлопнула ладонью себя по колену и тут же пожалела об этом. Нога отозвалась ноющей болью.

– Ну, я готов.

Чисто выбритый Влад уже успел переодеться в чистую футболку и как заправский щеголь выглядел великолепно. Мда…

Закрыла на мгновение глаза, вспоминая про свой шикарный внешний вид. Придётся делать ставку на этого франта. Пусть без костюма теперь убеждает.

– Ладно, держи, – сунула пакет и рюкзак Владу в руки. – Пойдём.

Ноги отваливались. Влад даже ныть перестал. Теперь просто молчал и недовольно пыхтел. И тащил вещи. Хоть на том спасибо.

Для перекуса мы выбрали фуд-корт одного из торговых центров. Я подцепилась к сети, молясь, чтобы заряда батареи на телефоне Влада хватило для поиска.

Мы обошли уже с десяток мест и везде по нулям. То ли всё дело было в моём внешнем виде, то ли в том, что квартиру мы и не пытались снять на длительный срок.

Допивая газировку, старалась запомнить ещё пять адресов. В голове прояснилось, но не особо.

Теперь Влад даже не артачился, а ел всё, что дают. Я увидела в этом большой прогресс. Жажда к жизни в нём начала активно просыпаться.

– Так, сейчас идём ещё по двум адресам. А потом подъедем.

– Хорошо, – Влад утирал рот и пристально смотрел на меня.

– Что? – недовольно взвилась, морщась от нудной боли в висках. Меня снова начало знобить.

– Выглядишь плохо.

– Спасибо, капитан очевидность. Без тебя бы я не догадалась, что и как.

– Я серьёзно, Тая. С тобой всё в порядке?

– Давай я тебя использую вместо груши для битья двое суток подряд, потом подстрелю и буду методично лишать сна на протяжении недели, – неожиданно резко сорвалась на Влада, выплёскивая всю злость и раздражённость. – Пойдём, Энштейн. Не будем засиживаться.

Влад нахмурился и промолчал. Инстинкт самосохранения тоже работал. Видимо, Влад понимал, что если начнёт пререкаться, то точно схлопочет чего покрепче.

Два адреса. Хоть бы повезло.

Глава 8

Удача, видимо, ещё не совсем покинула нас. Потому что на втором адресе дверь нам открыла милая старушка. Повезло, что мы её застали дома.

– Здравствуйте, мы по поводу квартиры, – Влад мило улыбнулся, включая всё своё обаяние. – Хотели бы снять вашу однушку.

Старушка подозрительным взглядом обвела нас, остановившись именно на мне. Хоть я и старательно скрывала своё лицо под капюшоном, она всё же разглядела всю мою «красоту».

– Вы, часом, не наркоманы?

Влад поперхнулся воздухом. Я незаметно ткнула локтем его под рёбра.

– Нет, что вы. Просто моя подруга… Мы мотоциклисты. Она упала не так давно. И теперь стесняется, что все смотрят на её боевые ранения, – Влад дёрнул мой капюшон, показывая старушке моё лицо. – Сами понимаете, ей не очень приятно такое внимание.

– Бедняжка!

Я сердито одёрнула капюшон, отводя взгляд.

– Документы-то у вас есть?

– Мы сами не отсюда. Из области. Так что паспорта привезём позже. Нам нужно разобраться с её падением. Но мы готовы заплатить за три месяца вперёд.

Дурак!

Едва сдержалась от стона. Господи, что за ересь он несёт? Какие мотоциклы? Какая больница? Какие три месяца?! Он отдаст больше половины тех денег, что у нас осталось! С часами нам повезло, с запонками может так уже не свезти. Откуда деньги брать будем?

Дурак…

– Хорошо. Но документы завезите на днях.

– Да, конечно.

Удивительно, но весь этот бред неожиданно растрогал старушку. А мне даже удалось сторговаться с ней на двухмесячной предоплате, сэкономив нам кучу денег.

Не прошло и часа, как в наших руках были ключи от замшелой, пропахшей котами однокомнатной квартиры. Но там хотя бы была мебель, холодильник и плита. Горячая вода. Интернет тоже был, его провели вместе с телефонной линией. Кабель с нужным разъёмом я нашла в коридоре. Придётся купить дешёвый роутер. А ещё зарядное устройство для телефона Влада.

Пока Влад оглядывался, изучая новое жильё, я первым делом нашла чистое постельное бельё и принялась застилать раздвижной диван. Мне смерть как хотелось лечь и поспать хотя бы пару часов.

За последнее время мне стало только хуже. Если честно, я уже еле шла, держась за Влада. Без его поддержки не доползла бы до этой квартиры.

С трудом сняла с себя футболку, морщась от боли. Джинсы поддались мне со второго раза. Пальцы не слушались и напоминали варёные сосиски. Отекли и опухли.

Дрожа и вздрагивая едва не без чувств упала на диван и замоталась в одеяло. Глаза горели огнём, внутри всё будто свернулось в мерзкий, липкий ком.

– Тая… – Влад хотел что-то сказать, но едва он вошёл в комнату, как тут же испуганно метнулся ко мне. – Тая, ты чего… – дотронулся до моего лица. – Да ты вся горишь. Как кипяток.

Со стоном закрыла глаза, потому что смотреть не было никаких сил. Меня крутило и ломало. Больше всего сейчас я хотела спать.

– Тая! Тая…

Но я больше ничего не слышала. Просто проваливалась в темноту.

Неприятное, влажное и очень холодное прикосновение ко лбу вызвало у меня болезненный спазм. Дёрнувшись всем телом, вцепилась рукой во что-то мягкое и противное.

– Тая, успокойся.

Открыть глаза было неимоверно сложно. Щурясь и лениво моргая, прогоняла выступившие слёзы. Мир плыл кругами и какими-то яркими всполохами. Пришлось приложить усилия и даже напрячься, чтобы разглядеть хоть что-то. Потолок. Люстра, горевшая сразу пятью рожками. И, почему-то, очень бледное лицо Влада.

– Где я? Влад…

Снова это непонятное ощущение на коже. С трудом стянула со лба мокрую тряпку.

– Что это? – с трудом привстав на локте, с удивлением и раздражением наблюдала себя абсолютно голой. Тонкая простынь, заботливо накинутая сверху, приятно холодила разгорячённую кожу.

– Что это за запах? – морща нос и, всё ещё дрожа, откинула гадкую тряпку прочь. Силы кончились, и я вновь легла на подушку.

– Уксус.

– Уксус? – слабо улыбнулась, прижимая ледяную ладонь к своему лбу. Я и впрямь горячая. Можно яичницу жарить. – Зачем уксус?

– Я тут подцепился к чьей-то сети и почитал, как можно сбить жар. Там говорилось про обтирание уксусом.

– Где ты его взял?

– У соседей.

– Соседей? – смотреть было невыносимо больно. Лицо Влада так и не стало чётким. Щурясь, морщилась от болезненных спазмов.

– Ага.

Зашибись…

– Сколько я проспала?

– Часов пять, может, больше. Я старался тебя обтирать, как там написано. Вот, держи, – протянул мне чашку с тёплой водой. – тебе нужно частое и обильное питьё.

Жадно отпивая, чуть не подавилась. Откуда он таких слов понахватался?

– Ты всё это в интернете прочитал?

– Ага.

– Как хорошо, что ты умеешь читать… – натянув простынь на самый нос, не смогла справиться со своим сарказмом. – Найди ручку и листок.

– Зачем? – Влад испуганно склонился надо мной.

От него так разило чем-то терпким и мятным, что я, подавив рвотный позыв, с тонким всхлипом перевернулась набок. Тело будто камнями набили. Озноб и не думал проходить.

– Список напишу, – уткнувшись носом в подушку еле проговорила. – Что нужно купить.

– Хорошо.

Я слышала, как Влад чем-то шуршит и хлопает, обыскивая комнату. Все звуки казались мне слишком громкими и яркими. Мир стал слишком большим и неприятным для меня.

– Вот, нашёл.

– Помоги мне сесть.

Влад осторожно приподнял меня, подставляя своё плечо. Ручку получилось взять чуть ли не с пятого раза. Пальцы будто стали бескостными, изгибаясь и совершенно не слушаясь меня.

Я медленно писала названия лекарств большими печатными буквами, стараясь ничего не упустить. В голове стоял жуткий гул. После каждый двух-трёх слов, я останавливалась и переводила дух. Пару раз, даже запрокидывала голову, прижимаясь к холодному Владу.

– Что это?

– То, что нужно купить в аптеке… Тебе придётся сильно постараться. Половина – рецептурные препараты. Первым в списке – антибиотик. Требуй именно такой. Не аналог. И попроси ещё всё для инъекций… – не выдержав, сползла снова на подушку.

– Инъекций? – голос Влада доносился до меня как сквозь что-то густое и глухое.

– Да, внутримышечно. Запомнил?

– Ага.

– Иди… – слабо толкнула его рукой, чувствуя, что снова начинаю проваливаться в беспамятство.

Это сводило с ума. Боль во всём теле. Пронзительная и острая, от которой кружилась голова, а к горлу подкатывал горький ком.

Сколько уже нет Влада?

Который сейчас час?

Организм настойчиво требовал похода в туалет. Очень настойчиво.

Даже не вставая, просто перекатилась на диване и с грохотом свалилась на пол.

Что со мной? Что я успела цапануть? Знала бы, купила бы всё сразу. Почему взяла только антисептик? Почему не догадалась, что мне будет так плохо?

Со стоном встала на четвереньки. Подняла голову: перед глазами всё плыло и двоилось. Шатаясь, так и поползла в туалет. Встать бы я не смогла.

Меня всё ещё потряхивало и знобило. Жар и не спадал. Судя по ощущениям, температура у меня очень и очень высокая.

Доползла до дверного косяка и замерла возле него. Мне придётся встать, чтобы открыть дверь. Собрав всю волю в кулак и, превозмогая боль, цепляясь за обналичник, встала. Медленно, плавно. Стараясь не делать резких движений. Толкнула дверь и сделала первый, робкий шаг. Затем ещё один. Ноги подкосились и я со всего маху впечаталась в дверь туалета. Её уже открыла я с трудом.

Мимо унитаза не села и хвала богу. Я даже была благодарна тому, что Влад меня раздел. Не нужно совершать лишних телодвижений.

Что же со мной творится?

Это из-за ранения?

Или я банально подхватила какую-то инфекцию?

Вдруг это именно инфекционное заболевание, а не бактериальное?

Нет, без антибиотика нельзя. Нужно делать выбор. Раз врач недоступен, придётся сыграть с судьбой в русскую рулетку.

Желание позвонить Жене и попросить о помощи задвинула глубоко подальше. Я не могу так рисковать Владом. Конечно, если я сдохну тоже ничего хорошего не будет, но так подставлять его я не могу. Это неправильно.

Вообще всё неправильно.

Что привязалась к этому дуралею. Что не могу теперь адекватно смотреть на ситуацию. Мне нельзя настолько отдаваться работе, но ведь я уже отдалась с потрохами. И та ночь в сауне…

Этим я перечеркнула всё, чего достигла за всё время. Всё! Карьера, работа, успех, уважение коллег. Я стала той самой продажной девкой, что с вполне очевидным удовольствием подкладывается под клиентов.

От ощущения холодного фаянса моя дрожь только усилилась.

Или это всё тот болезненный бред? Я уже тогда была больна? Поэтому и поступила так глупо? Что будет, когда все узнают?

Можно забыть о других контрактах. Можно забыть о работе вообще!

Как я могла…

Чёрт!

Вцепилась руками в свои волосы и упёрлась локтями в колени. Уже не так шатало. Но стоило поднять голову, как меня будто раскалёнными спицами пронзило.

Дура! Что я сделала! Подставила не только себя, но и Влада. Не дай бог, привяжется, то сразу лишится возможности выжить. Бросить не сможет. Уйти не сможет.

Что я сделала…

Хотелось рыдать от бессилия.

Всхлипнув, поняла, что действительно плачу. Размазывая слёзы по щекам, выла в голос.

Как давно я не плакала? Сколько лет? Десять? Двадцать?

Сколько же слёз скопилось. Наверное, целое море.

Идти обратно оказалось сложнее. Но теперь я не сопротивлялась. И когда тело велело шмякнуться на пол, я так и поступила. Привычно встала на карачки и поползла.

Вот на диван почему-то не получалось забраться. Надо было закинуть ногу, а сделать этого я не могла. Сразу судорогой сводило.

– Твою мать! Бесполезный кусок… мяса! Дура безголовая! – рыча от злости, жмурилась и глотала слёзы. – Так тебе и нужно! Сдалась! Сдалась… Подставилась! – прикусив губу, почти взобралась, но тут же с рёвом грохнулась обратно на пол.

– Тая?

Шум в коридоре вызвал новый приступ горьких, едких и жгуче-солёных слёз.

– Тая, ты чего? Погоди! Погоди… – Влад мигом подскочил и подхватил меня, помогая лечь на диван. – Что случилось? Ты упала?

Прохладная ладонь коснулась лба. От этого стало чуть легче. Но слёзы всё ещё скрывали от меня весь мир.

– Почему ты плачешь? Тебе больно? – голос Влада был таким испуганным, что я даже на мгновение растерялась. – Прости, что я так долго. Но я всё купил! Всё, что ты написала… Получилось. Скажи мне, что нужно сделать? Что? Только не плачь, Тая, пожалуйста!

Утирая лицо простыней, с протяжным стоном легла как можно удобнее.

– Молодец. Теперь тебе нужно сделать раствор. И вколоть его мне. Сама я не смогу.

– Вколоть?

Свезла остатки слёз ладонью и посмотрела на Влада. Бледный как смерть, перепуганный. Едва не в панике.

– Вколоть. Возьмёшь шприц и вколешь.

– К-куда? – он даже заикаться стал.

– В задницу, Влад! В задницу! Больше некуда… – слабо улыбнулась, переворачиваясь на живот. – Мысленно нарисуй крест на ягодице и коли во внешний верхний угол.

– Но… как… если…

– Плевать. Просто сделай укол. И всё.

Мне пришлось подробно объяснять ему, что и как делать. Только часто прерывалась, переводя дух. Мысли липли в кучу и я путала слова.

Сам укол вышел спонтанным, робким и достаточно болезненным. Но мне было всё равно. Сжав зубы, уткнулась лицом в подушку, стоически борясь со слишком неприятными ощущениями.

– Дай сюда… – вырвала из рук Влада резко пахнущую салфетку и прижала её к месту укола. Толку, конечно, ноль, но всё равно. – Отлично. Молодец.

– Ты меня сегодня уже трижды молодцом назвала, – Влад сел на пол, заглядывая мне в лицо.

Шутить пытается. Молодец. Не выдержала и слабо улыбнулась ему. Молодец же.

– Мне нужно отдохнуть, немного… А ты пока думай. С утра расскажешь мне всё о переговорах и о том странном партнёре, которого встретили в баре. И вообще обо всём. О делах отца. Думай, Влад. Возможно, это спасёт нам жизнь.

Замоталась в простынь и легла на бок. Диван прогнулся и тонко скрипнул, когда Влад улёгся рядом и обнял меня.

– Хорошо. Я подумаю.

Сильнее замоталась в одеяло и прислонилась к стене. Меня всё ещё немного вело, а слабость всё никак не хотела отпускать. Совсем. Лениво моргая, я шамкала пересохшими губами и взглядом искала чашку с водой.

Словно угадав мои мысли, Влад поставил её прямо передо мной.

– Держи.

– Спасибо! – сделала пару жадных и торопливых глотков, проливая чуть воды на себя. Утёрла подбородок тыльной стороной руки. – Фух…

Почти четыре дня проваляться бревном. Задница болела чудовищно, будет у меня там шишек от таких болезненных уколов. Хотя в последнее время Влад даже приноровился: не потел и руки не дрожали.

Жар прошёл, как и ломота. Но вот чудовищная слабость пришла на смену и теперь настойчиво сводила меня с ума. Я ощущала себя липкой, пастообразной гадостью, переваливающейся и расползающейся бесформенным нечто. Никак не собраться. Даже сейчас ровно сидеть не могу. Мало того, что задница болит, так и спину хотелось обо что-то опереть. Вот и тёрлась о стену, ища более или менее нормальную позу.

– Bon appétit! – Влад с громким стуком поставил передо мной тарелку с чем-то не очень съедобным.

Сам мужчина едва не светился от самодовольства. Доволен, что не спалил квартиру.

Хмыкнув, взяла вилку и ткнула еду.

– Что это?

– Эм… Паста.

– Ты пытался сделать из обычных макарон пасту?

– На коробке было написано, что это паста.

Со стоном закрыла глаза и решила не спорить. Мерзкое, блестящее нечто. Пахло вроде даже ничего. На вкус – страшно подумать.

Почему макароны такие склизкие? Едва не плавают в какой-то жиже.

С трудом намотала массу на вилку и сунула в рот.

Феерично!

Слёзы брызнули из глаз. Кашляя, схватилась за чашку и сделала торопливый глоток: горло будто калёным железом жгло.

От такой еды даже встать получилось. Я видела, что Влад покупал какой-то кетчуп. Нашла его в недрах холодильника и подхватила только закипевший чайник. Плеснула воды в тарелку и бахнула туда кетчупа от всей души. Теперь эта каша стала напоминать какой-то суп.

Сменила вилку на ложку и отхлебнула. Нормально, есть можно. Хотя теперь к тем шишкам на заднице прибавится ещё и огонь из одного места. Как в том анекдоте? Когда мексиканец понимает, что голоден?

Влад, наблюдая за мной, решил не пробовать свою стряпню. Вчера с яйцами у него вышло довольно неплохо. Но до макарон, бедняга, ещё не дорос.

– Ты как их готовил? Читал, что написано на упаковке?

– Там ничего нет. Я просто бросил их сразу в воду…

– Понятно, – улыбнулась и вновь отпила воды. Во рту неимоверно жгло. – Их нужно бросать в кипящую воду.

– О… – Влад многозначительно протянул, нахмурив лоб. – Я не знал. Слушай, зачем ты ешь эту гадость?

– На самом деле не очень-то и гадость. Просто острая. С перцем переборщил. И вообще, пока я в таком состоянии, то не особо различаю вкус еды, – начала торопливо бормотать, с трудом проглатывая очередной кусок серой массы. – Сама не в состоянии приготовить что-либо, так что сойдёт.

– Я, пожалуй, не так голоден.

Вновь улыбнулась и бросила взгляд на чайник.

– Чай? Или кофе?

– Ты, надеюсь, взял растворимый?

– Как ты и сказала.

– И молоко не забыл?

– Нет.

– Молодец. Поживёшь среди обычных смертных, глядишь не так страшно будет.

Я лежала и умирала от чудовищных болей, а Влад бурно и эмоционально рассказывал о том, как он ходил в супермаркет и покупал продукты. Сам! Складывалось такое ощущение, что ему лет семь, не больше.

– Уже не страшно.

– И сдачу не забыл, как в прошлый раз?

– Нет.

Дешёвый кофе оказался не таким уже гадким. Делая глоток за глотком, чувствовала, как проясняется в голове.

– Ну, что ты надумал?

– М? – Влад лениво жевал горбушку хлеба и тоскливо смотрел на целую кастрюлю своего колдовского варева.

– То, о чём я тебя просила.

– Ты про Василия Егоровича?

– Тот мужчина?

– Да, он партнёр отца, – от одного только воспоминания Влад поморщился и ненадолго замолчал. Было видно, что говорить ему об этом тяжело. Именно об отце. – Сначала я подумал, что он оказался там случайно. Но папа позже сказал мне, что пригласил его как третью сторону.

– Третью сторону? Зачем?

– Боялся. Чего-то.

– Ясно… А о чём были переговоры-то? Что собирались там обсуждать? Если честно, я не очень поняла.

– Отец хотел часть активов перевести в Германию. Вложиться там.

– Извини, я не совсем понимаю.

– Акции. Те самые, что должны были перейти мне. Вложения.

– То есть, это даже лично дело?

– Не совсем, – Влад мотнул головой и отвёл взгляд. – Отец не посвящал меня в такие дела. Старался держать всё в тайне.

– Зачем тогда взял тебя?

– Потому что фактически они принадлежат мне.

– То есть ты – владелец, а отец – управляющий?

– Что-то вроде этого. Только доступ к деньгам я получил бы лишь в одном случае…

– Дай угадаю, – допила кофе и оставила чашку в сторону. – В случае его смерти?

– Да.

– Хм, хорошенький расклад, – поёжилась и потёрлась плечом о стену. – И сколько же ты получил?

– Не считая перешедшего бизнеса?

– Исключаем его.

– Шестьсот тридцать два миллиона с мелочью.

Я чуть воздухом не подавилась. Чуть прокашлялась и вновь отпила воды.

– С мелочью… А кому они достанутся в случае твоей смерти?

– Я не знаю.

– Да?

– Да. Потому что сейчас даже не уверен, что всё это моё. Всё будет зависеть от завещания отца. И тех условий, что он там выдвинет.

– А завещание ты и в глаза не видел?

– Его никто не видел. За последний год он его три раза менял. И я не знаю, не успел ли он сделать это в четвёртый раз.

– Эльвира?

– Так мы же не поженились.

Шестерёнки в моей голове надсадно скрипя крутились с космической скоростью. Едва успевая выстраивать мысли в ряд, скакала с одной на другую.

– Влад, скажи мне честно: Эльвира беременна?

От такого вопроса у Влада глаза на лоб полезли. Подавившись воздухом, он испуганно смотрел на меня.

– Тая, я, конечно, болван, возможно, ещё и идиот, но не до такой степени. Я прекрасно понимаю к чему приводят… незащищённые контакты.

– Значит, у тебя с ней был защищённый секс?

Я устроила настоящий допрос, едва не сводя Влада с ума. К чёрту всё это благородство и терпение, нет времени жалеть тонкую душевную организацию. Чем быстрее докопаюсь до истины, тем лучше.

– Ну, он был защищённым?

Влад вскочил со стула и, сердито раздувая ноздри, повернулся ко мне спиной, направляясь к окну. Несколько минут сосредоточенно думал и молчал, явно пытаясь успокоиться.

– Влад, пойми, я не любопытства ради спрашиваю. Потенциальный наследник – лучшая версия на данный момент.

– Я не помню.

– Что? – не поверила своим ушам.

– Я не помню. Тогда была какая-то вечеринка, где было много наших общих знакомых.

– Так, вот сейчас пойдём в комнату. Сидеть я больше не могу, мне нужно лечь. И пока я буду всё раскладывать мысленно по полочкам, ты, не спеша, расскажешь мне всё, что тогда произошло.

Не дожидаясь Влада, встала со стула и лениво поплелась в комнату. Слабость не отступала. А теперь и от горячей еды меня разморило ещё больше.

С шумом опустилась на диван. Выдохнув и закрыв глаза, подняла ноги и закинула их, укрываясь одеялом. Сильно хотелось побыть в тепле.

Влад уже был рядом и заботливо помог мне улечься удобнее. От этого стало не по себе.

– Ну, созрел? Выкладывай всё.

– Тогда подвинься, я тоже лягу.

Нехотя перевернулась боком. Влад не стал ложиться возле стены, а развалился прямо рядом со мной, пристально смотря в глаза. Я не отводила взгляд, дожидаясь того момента, когда он, наконец, начнёт вещать.

Скользнула взглядом по его лицу. Без этой модной бородки ему лучше. Сразу стал на человека похож. Правда, помолодел сильно. Наверное, поэтому и отращивал эту растительность. Сейчас ему от силы лет двадцать дать можно было.

Не то, что я.

Мастодонт рядом с невинным ягнёнком.

– Ну, я жду.

– Хорошо. Я тогда поссорился с отцом.

– Из-за чего?

– Да из-за всего, как обычно. Что я оболтус и лоботряс. Из-за денег. Из-за матери.

– А она-то тут при чём?

Влад помрачнел.

– Знаешь, говорят, что о покойниках следует рассказывать только хорошее. То, что сделал отец с мамой вовсе не хорошая вещь.

– Что же он с ней сделал? Разве она не выбросилась из окна?

– Тая, я тебе очень завидую, – Влад вдруг резко придвинулся ко мне, явно намереваясь поцеловать. Но наткнувшись на мой сердитый взгляд, не стал этого делать. – Ты делаешь то, что хочешь. Нашла работу, которая тебе по душе. Помнишь тот наш разговор про выбор? Отец своей опекой и жаждой облегчить всем жизнь выстроил для всей семьи золотые клетки. Думаешь, маме было легко чувствовать себя загнанной в угол? Никакой свободы, чёткие рамки и дотошность. Мы должны были жить и дышать так, как хотел этого отец. Я не говорю, что он плохой человек, но…

Отчего-то я не была удивлена. Эта история Влада напоминала мне о моём отце. Он был точно таким же. Только вот клетка моя вполне обычная, железная. И такую жизнь я никогда не воспринимала в штыки.

Смирилась.

А мама нет. Поэтому осталась в Германии.

Даже в этом похожи с Владом. Его мать не стала бороться за жизнь даже ради сына, моя и того хуже.

– Мама не всегда пила. Она стала прикладываться к бутылке от безысходности. И из окна она не выбрасывалась. Просто… просто потеряла равновесие.

– Ты откуда это знаешь? – приподнялась на локте.

– Я видел это собственными глазами. Только не сразу понял, чем завершилось это падение.

– Влад, прости, я…

– Ничего. Короче, поссорились мы в очередной раз. Я знатно приложился к коньяку в нашем домашнем баре. Потом мне позвонили друзья и пригласили отдохнуть. Я и поехал. Там ещё накатил. Настолько, что стал вообще плохо соображать. Поверь, в трезвом уме я никогда бы не подошёл к Эльвире.

– Такая страшная?

– Нет, я ведь знал, кто она. Поэтому будучи в дупель пьяным, не придумал ничего лучшего, чем позлить так отца. Поэтому и потащил Эльвиру к себе домой. А она не была против, я ей давно нравился.

– Воспользовался девушкой?

– Кто ещё кем воспользовался? Что-то я не верю, что у нас полно двадцатисемилетних девственниц.

– А ты ничего не запомнил?

– Да не помню я! – Влад вспылил и раздражённо фыркнул. – Не помню! Проснулись утром в одной кровати. Она меня целовала.

– Так, может, ничего и не было?

– Было.

– Нутром чуешь?

– Организмом, – едко пошутил Влад.

– Ясно. Так почему ты тогда уверен, что она не беременна?

– Потому что никто ничего такого не говорил: ни Эльвира, ни отец, который вдруг решил поиграть в благородство и расплатиться со своими грехами. Наладить так отношения.

– Квартира Эльвиры?

– Подарок моего отца.

– Что же такого нужно было сделать? – сдавленно выдохнула, едва не присвистнув.

– Довести до инфаркта бывшего партнёра.

– Что, и отец Эльвиры умер по вине твоего отца?

– Вряд ли, но вот её мать так считает. Поэтому я старался отомстить отцу, а получилось всё с точностью да наоборот. Насолил только себе. Навязал горе-невесту.

Я даже не подозревала, что у Влада такие проблемы с отцом.

– Как думаешь, хотел ли я жениться на девушке, которую не люблю? Чтобы было в итоге? Вторая мама? Да? Нет, спасибо, не хочу я брать на себя такую ответственность. Если ей нужны деньги… – Влад прерывисто выдохнул, – то проще ей отдать их задаром.

– А если она тебя любит?

– А если я её нет? Что, если я люблю другого человека? – Влад придвинулся ещё ближе ко мне. Мы почти соприкасались носами. – Может же быть такое?

– Ну, самодовольства и эгоизма ты не лишён, – натянуто улыбнулась. – Иногда нужно любить кого-то ещё, кроме себя.

– Да? – Влад вдруг посерьёзнел. – А я думаю, что иногда нужно как раз таки любить именно себя и делать то, что хочешь. Моей маме было тридцать два. Знаешь, Тая, я не знаю, когда из окна выпаду я. За последний месяц ты дважды спасла мне жизнь.

– Трижды, – поправила его.

– Не перебивай. Это страшно понимать, что всё оборвётся в один миг. Когда… когда я не буду к этому готов.

Надо же, Влад стал так похож на нормального человека.

– Теперь ты оказался на моём месте.

– Почему?

– Потому что я не знаю, когда произойдёт сбой в моём организме, и я не начну превращаться в овощ.

– Поэтому так не любишь себя? И не только себя… Ты никого не любишь. Так ведь?

Сердце болезненно сжалось, но я не подала виду.

– Я и врагу не пожелаю, того, что выпало мне. Но я не привыкла жаловаться и ныть, поэтому не хочу, чтобы потом кто-то жаловался и ныл, когда обузой стану я.

Влад удивлённо замолчал.

– Так кого ты любишь, если не Эльвиру?

– Никого, – нахмурил лоб и отвёл взгляд.

Господи, неужели… Вот же дурак!

– Влад, не хочешь ли ты сказать, что влюбился в меня?

– А если и скажу? Что тогда? Сразу выпнешь меня, чтобы я тебя жалеть не вздумал?

– Да не нужна мне твоя жалость! – гневно взвилась, заведясь с пол-оборота. Сама себе удивилась. Влад просто выбил почву из-под ног своей блажью. – И тебе она не нужна! Дурак ты, Влад, самый настоящий. И я… – голос предательски дрогнул. Нервы не выдерживали такого напряжения. – Тоже хороша, идиотка несчастная!

В приступе злобы стукнула кулаком по дивану. Хотелось двинуть Владу, но я-то понимала, что не он один виноват. Вот что бывает, когда поддаёшься человеческой натуре, когда поддаёшься эмоциям. Когда ведёшь себя…

Как же хотелось что-нибудь сломать.

Невыносимо.

Глаза вдруг начало жечь. Только слёз не хватало!