Текст книги "Здравствуйте, я ваша мама! (СИ)"

Автор книги: Полина Нема

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Здравствуйте, я ваша мама! – Полина Нема

Глава 1

Попаду, не попаду? Замахнулась и выкинула штаны в окно. Они покружили в воздухе и упали рядом с мусорным баком. Следом в окно полетела рубашка, присоединившись к трусам на ветке, не долетевшим до земли. Гордо реет на тополе парус одинокий из семейников.

И я ведь предлагала по-хорошему: собери вещи. Так нет! Мы же беременные, нам же рожать через пару месяцев. А мой благоневерный еще домой не вернулся, а вещи его уже на улице ждут. Кто ж знал, что любовница откажется собирать его вещи! Мужика у меня отбила, с весомым семимесячным аргументом домой к нам заявилась, разборки с фотками моего без пяти минут мужа показала, увести из квартиры захотела, но сумку за ним забрать – не для нас: тяжести таскать нельзя.

Как вспомню, как она сидела и рассказывала, что уже была в этой квартире, даже показала розовую тряпочку, которая была закинута за стиральную машину. О ней даже я не знала. А продолжился ее разговор о том, как они с моим будут жить, про их малыша… Остальное я не дослушала, а указала ей на дверь.

И это ей повезло, что я человек спокойный – выбросила вещи из окна и успокоилась. А жениху так и написала в смс, что может не возвращаться и сразу ехать к своей беременной Жанночке.

Сережа пытался пробить оборону квартиры ключом, матами и клятвой в вечной любви. Но ребенку отец нужнее. Четыре года, что я на него потратила – только моя проблема. А ведь мы оба сошлись на том, что живем для себя, и дети нам не нужны. Я и Жанночке бы той не поверила, если бы она не показала совместные фотки с ним – оба счастливые, улыбающиеся.

Слез не было. Я просто уселась в коридоре, подперев спиной стену. Четыре года жизни тому, кто говорил, что дети ему не нужны. Четыре года счастья, взлетов и падений, ссор и примирений. Мне тридцатник. Детей нет, мужчины нет. И как дальше жить? Годы ведь не вернуть.

– Каролина, открой дверь! – орал жених. – Это ничего не значит, она мне не нужна.

Если мужик говорит, что ему его ребенок не нужен, то грош цена такому мужику. Делать детей мы любим, а брать ответственность – нет. А что, удобно устроился – одна рожает, другая красивая. И без всяких проблем с пеленками, бессонными ночами и другими послеродовыми проблемами. Я, может, тоже хотела ребенка. После тридцати и так это тяжело.

– Каролина, открой дверь, давай поговорим как взрослые люди!

Ой, как изменять – так «она меня околдовала», а как признать себя виноватым и молча уйти – так нет. Врубаем режим «взрослые люди».

– Так стань им и уходи! – крикнула ему.

Дверь вновь содрогнулась от удара.

– Каролина, она не предохранялась. Говорила, что пьет таблетки, а сама не пила! Представляешь? Это все ошибка. Она мне не нужна!

Да и зачем предохраняться мужику, если все можно свалить на волшебные таблетки?

Угу, это я не предохранялась. Не уберегла свое сердце. И теперь в нем зияющая пустота.

– Открой дверь! – орал Сережа.

– Закрой рот! – отвечали соседи.

– Каролина, я приду завтра, и мы поговорим.

Мне сейчас нечего сказать. И завтра нечего будет. Есть те, кто выбрасывает вещи, бьет посуду и орет, и им становится легче. А я вот такая. Спокойная и опустошенная. Даже мужские вещи выбрасывала спокойно.

Думаю, Сереженька сейчас ползает по улице и собирает их, а над ним стоит Жанна и тычет пузом ему в голову. Почему с мужчинами так сложно? Почему с одними они заводят детей, а с другими просто сожительствуют без разговоров о будущем? Я попыталась вспомнить все разговоры о детях, которые просто сводились к тому, что мы молодые, нам еще рано, давай встанем на ноги, давай купим машину, давай попутешествуем. Вот видишь, если бы мы завели детей, то никуда не поехали бы…

А родственники говорили – не тяните, заводите детей. Вот только дети – это не гарантия и не прививка от измены.

Я потянулась к телефону. Совместная фотка с нашими счастливыми лицами тут же была заменена на стандартную телефонную. Позвонить маме, подруге? О, спам от пиццерии.

Единственного мужчину, которого я бы хотела увидеть сегодня – доставщика пиццы. Самой большой. Ведь можно перестать думать о хорошей фигуре.

***

Пицца привезена, а я тупо втыкаю в телевизор, щелкая каналами. Рядом так не хватает диванодавителя. Зато пицца теперь достанется мне одной.

Как же так? Даже соседи молчали, что к моему кто-то ходит. У них своя Санта-Барбара.

И ее-то я не виню. Хотя и ее вина есть. Нет, тут ни при какой любви и речи бы не шло, чтоб я впрягалась ради чужого ребенка. Или как мой представлял? Он будет платить алименты, а жить на мою зарплату? Пришла эта Жанна сегодня к нам домой, думая, что меня не будет. А у меня так сложилось, что вернулась пораньше с работы. А Жанна хотела успеть встретиться с моим. Сюрприз!

Откусила огромный кусок, как вдруг в дверь снова позвонили. Может, сосед? Или мой вернулся?

Посмотрела в глазок – никого, опустила взгляд и заметила светлую макушку. Ребенок.

Открыв дверь, увидела мальчика лет семи в странной кружевной рубашке до щиколоток.

– Ты моя мама? – с надеждой спросил мальчик.

Это ж когда я успела? Сомневаюсь, что я та женщина, что забыла про свою беременность. Теоретически возможно. Впала в кому лет пять-шесть назад, судя по виду парня.

– Пиццу хочешь? – А что? Мальчик ищет маму, я бросила своего мужика с буквой «д» вместо «ж». Но мальчик был потерян и расстроен. На его щеках виднелись потеки. – Эй, не волнуйся, – я присела на корточки. Сейчас малец смотрел на меня сверху вниз. – Где твоя мама или папа?

– П… папа умер. Ты должна пойти со мной, – он схватил меня за руку.

Мир подпрыгнул и приземлился. А вместе с ним и кусок пиццы на каменный пол. Вот только в моей квартире никогда не было каменного пола!

Нет, это точно не моя квартира. Что происходит? Вслух не спросила, но уставилась на мальчика, с радостью смотревшего на меня.

– Николай…

В комнату ввалился грузный мужчина ниже меня ростом. Эдакий колобок в пиджаке в темно-коричневую и желтую клетку с небрежно торчавшим из кармана платком. В руках у него несколько пожелтевших бумаг, скрученных в трубочку.

– Дядя Юстас, – мальчик встал впереди меня, – я маму нашел.

И вцепился в мою ногу.

– Марина? – спросил толстяк, осматривая меня с ног до головы.

– Каролина, – тут же выпалила. – Вы, конечно, извините, но я не мама этого мальчика.

Такое вряд ли забудешь. Юстас глянул на ребенка, прижавшегося ко мне, и перевел взгляд на меня.

– Поймите. У этого парня сегодня умер папа. А мама из вашего мира. Николай сделал отчаянный рывок, чтобы найти ее… и привел вас.

– Так верните меня домой. Я не его мама, – я скрестила руки на груди.

Нет, у нас, конечно, у обоих волосы светлые, но я крашеная.

– Мы не можем. Николай разрядил кристалл перехода, – развел руками Юстас. – Тем более мальчику нужна мама. Это на время. Вскоре зачитают завещание, и если его не будет сопровождать близкий родственник, а именно мать, то Николай ничего не получит.

– Но я не его мать, неужели это никто не заметит?

Что они тут себе решили? Так, стоп, я же вообще не пойми где. И что-то я сомневаюсь, что в родном городе.

– Не заметят, вы очень на нее похожи. Будь у нас больше времени, мы бы нашли ее, но смерть отца Николая застала нас врасплох. И выбора не оставалось. Тем более покойный завещал – найти Марину.

– Соболезную, – буркнула искренне. Встретились два несчастья.

– На какое время? – у меня чуть нервный тик не начался. Жаль Николая, но я и дети – это два разных непересекающихся полюса. Я своих не особо хотела, а чужие мне и подавно не нужны. Мне эту мысль уже давно бывший заложил, и я уже срослась с ней полностью. Нет детей – нет проблем. Но, может, пора порвать с этим? И попробовать хотя бы. Ненадолго. Помочь мелкому с наследством.

– Я домой смогу вернуться? – спросила.

– Да-да, конечно, – закивал Юстас. – Как только зарядится кристалл.

Он указал на продолговатый стеклянный предмет под моими ногами.

– Я буду твоим защитником, – сказал Николай, дернув меня за кофту.

Ага, только если не порвет мне последнюю одежду. Я глянула в его глаза, полные слез, но само лицо серьезное. Это не хныканье, это констатация факта.

– Юстас, сами подумайте, схватить первую попавшуюся девушку… А вдруг у меня там ребенок маленький остался?

И тут они оба сделали такое, чего я точно не ожидала – они меня обнюхали!

– Нет. Нету, – утвердил Юстас.

– Нету, – Коля обнял меня за талию тонкими ручками.

– И все равно вы не имели права! – я прищурилась.

– Я вас прошу всего лишь на время. Мне так жалко Николая. Если вы не согласитесь… – он замолчал, но в добром взгляде мелькнула угроза. – То мальчика отправят в приют, и он лишится всего наследства, оставленного отцом.

Да не разжалобить меня детскими слезами! Хотя сердце на миг екнуло. Но, с другой стороны, сыграть чужую маму…

– Хорошо. Сколько потребуется изображать вашу маму?

– Хотя бы месяц, пока мы утрясем проблемы с документами.

Кто бы мои проблемы утряс? Сережа ведь вернется, начнет припоминать, что некоторые вещи в квартире его. Это еще повезло, что он ключи дома забыл, а то еще вчера бы все забрал.

– А почему вы не можете взять мальчика?

– Я вообще секретарь отца Николая. Уже бывший, но зарплату мне за этот месяц выплатили, поэтому я еще здесь. Со всеми формальностями я вас ознакомлю после похорон. Но главное, как мать Николая вы должны его защитить от дяди Клейтона Даффа. Вы с ним познакомитесь на похоронах. И вообще я не настолько люблю детей. Своих вырастил, отпустил в счастливую жизнь, но на одном уважении к покойному воспитывать его сына не буду, – маленькие глаза Юстаса метались то туда, то сюда.

Он не мог сфокусироваться ни на чем. Хоть работу свою не бросил из-за смерти работодателя, уже радует.

– Ну вы и козел, – едва слышно выдохнула я, замечая, как его глаза остановились и наконец уставились на меня.

– Я не козел, а дракон, – учтиво сказал он.

– Вы еще скажите, что здесь есть розовые пони.

– Пони слишком дороги в содержании. Тем более розовые, – ответил он. – Что ж, свою работу я на сегодня выполнил. Всех благ и спокойной ночи.

И быстро сбежал, будто я его сейчас за шкирку схвачу. Хотя желание было, не отрицаю. Посмотрела на мелкого, но тот лишь плечами пожал и зевнул. Так, ладно. Детям пора спать.

Коля провел меня в комнату. Ничего особенного – две кровати, стол, стулья. Нет, это просто сон. Определенно он. Хотя я бы вообще своего ребенка никогда одного не оставила, как бы ни сложилась жизнь с его отцом. Я вот даже своего жениха отдала в новую семью. Измену я бы могла простить со временем. Я что, себя не знаю и свою доброту? Женское сердце – оно такое. Прощает все. Тем более столько лет вместе прожили. Расставались, сходились, ругались, мирились… Но жить с мужчиной, зная, что у него где-то есть ребенок – все-таки нет. А мне уже тридцать. Жемчужин среди мужчин уже не осталось. Да и я моложе не становлюсь.

Подумаю об этом потом, иначе сердце разорвется на части. Хотя не удивлюсь, если проснусь дома в кровати в обнимку с коробкой пиццы.

***

Снился мне Сережа – просил прощения, ползал на коленях, а рядом стояла Жанна с ребенком на руках. Младенец что-то орал, Жанна пыталась его успокоить, а Сережа начал меня трясти. И нет чтоб сказать «любимая, прости», он кричал писклявым голосом:

– Вставай! У нас похороны. Вставай!

Глава 2

Я открыла глаза и резко села. Не к добру такие слова. Да и что-то слишком мягкая кровать. Я сфокусировалась на… Николае. Нет, конечно, была мысль, что эта Жанна мне приснилась, и будит меня сейчас муж, но на огромной кровати сидел ребенок из моего сна с грустными заплаканными глазами, и одет во все черное: рубашка, камзол и штаны. Ворот спереди торчит. Наверное, надел все задом наперед.

Ущипнула себя за руку и ойкнула от боли. Мне раньше снились разные сны. Но либо я проснуться не могу, либо это все по-настоящему, и я на самом деле согласилась ненадолго стать мамой.

– Мы на похороны опаздываем.

– Твою ж м… – так, при ребенке ругаться нельзя, хотя так хочется.

– Дядя Юстас принес платье, – Коля показал на кресло у шкафа из красного дерева. На нем лежала огромная черная копна.

– Воу-воу! Полегче! – я протерла ладонью лицо. – Это не сон?

– Нет.

Мне так больно на сердце. Будто вставили раскалённый болт и прожаривают на медленном огне. Плохо мне, очень плохо. Аж выть хочется, как волку на луну.

– То есть ты меня сюда затащил?

Давай, Каролина, соображай быстрее. Вспомни пиццу, вспомни того Юстаса. Может, в пицце было что-то не то? Так, я не дома. Рядом ребенок. Я должна собраться. Хотя, если б я поспала еще минут пять, было бы легче.

– Ну пошли уже, – Коля дернул меня за руку, задев мои кудри и выдернув прядку.

– Ты что творишь?! – выдернула клочок волос из его руки, он тут же вспыхнул. – Это же мои волосы! Ты меня сюда затащил, и не должна я идти никуда с тобой. Верни меня обратно и иди ищи свою маму!

Мальчик сжался от моих криков, поник, а по щекам потекли слезы. Что-то я сильно раздражительная с утра. Еще и на ребенка наорала из-за волос. Не зубы – вырастут.

Чувство вины тут же кольнуло сердце. Я попыталась коснуться его плеча, но он подскочил с кровати и выбежал из комнаты. Ну что мне – так сложно сходить с ребенком на похороны? Он же не виноват, что его все оставили, а родной дядя и вовсе хочет жилье отобрать. И тем более не виноват в том, что мой жених обрюхатил другую. Но спали он мне всю прическу, я бы места живого на его попе не оставила. Стоп! Волосы в руке вспыхнули! Твою бабушку, я еще и в магической стране!

Я тут же поднялась с кровати и вышла из комнаты. Надо бы догнать мальчика. Но этого не потребовалось. Он сидел на полу, как и я вчера, когда держала оборону от Сережи.

Коля поднял заплаканное лицо и зло растер слезы по лицу. Нет, я все-таки была бы плохой матерью.

– Иди умойся и рубашку переодень, – я присела рядом с ним на корточки. – Я не должна была на тебя орать, но и ты не должен рвать на мне одежду и волосы. Тем более сжигать их. Мир?

Я протянула руку. Это всего лишь ребенок. Всего лишь ребенок, который может жечь. Всякое бывает в жизни. Но я спокойна, даже руки не дрожат.

– Ты пойдешь со мной? – недоуменно спросил он и протянул небольшую, зазубренную со всех краев колбу с желтой жидкостью на самом дне. – Это кристалл перемещения. Я так пришел в твой мир.

– Да, пойду. Но при одном условии, – я забрала кристалл.

– Каком?

– Ты извинишься. Некрасиво переносить людей в другие миры. Без предупреждения.

Поставить себя с детьми надо сразу. Это к родителям они привыкают, а чужие должны выглядеть авторитетно в их глазах. И хотя б немного лучше относиться к детям. Я не то чтобы совсем против детей, не из тех людей, кто, завидев на улице мамочку с коляской, демонстративно переходит через дорогу, или из тех, кто в маршрутке не уступает им места. Я не хочу рожать, потому что так получилось в жизни. Как-то, если любимый мужчина не хочет детей, то и сама начинаешь ощущать, что они не нужны. И как выяснилось, хорошо, что не завели. Хотя где-то в глубине души хотелось.

– Меня папа учил никогда не извиняться.

Тяжелый случай. А потом вырастают неизвиняющиеся мужчины, которые ошибок не признают. Обычно из таких тираны и деспоты получаются. Но, видимо, и он жил без женского внимания.

– Я жду, – скрестила руки на груди.

Я тоже не подарок. И если его отец не захотел воспитать нормального члена общества, а не просто члена, то придется мне взять на себя это бремя.

– Извините, Каролина, – прошептал он едва слышно, еще и голову опустил. Ладно, для первого раза достаточно. – А мы успеем?

– Вот как раз туда мы всегда успеем. Кстати, а тут только ты и отец жили?

Просто комната была огромная и чистая.

– Да. Слуги на первом этаже жили, но все ушли после смерти папы.

Ага, им выплатили пособие, но раз хозяина нет, то и работать не надо. Вот так просто взяли и бросили ребенка. Кто бы говорил… Это же маленький, потерянный ребенок, который никому не нужен. Ну нашел он тетю, которая согласилась остаться с ним, что плохого?

– Ладно. Жди меня, и я оденусь.

В черном ворохе, лежавшем в кресле, еле-еле разобралась, где ворот и где юбка. А когда надела, поняла, что одна я точно не завяжу это черное платье в пол с множеством подъюбников. Что уж говорить, что половину их я оторвала. Главное, что верхнюю юбку сохранила. Атласная ткань приятно скользнула по телу. Осталось только завязать. Только сомневаюсь, что у ребенка получится.

– Я готов! – ребенок ввалился в комнату с сияющей физиономией, но на лице ни тени улыбки.

– А дома вообще никого не осталось?

– Леди Фра – кухарка. Сказала, что у нее по утрам ноги болят, и не уйдет сегодня до обеда, – ответил тот.

– Ладно, идем к кухарке.

Коля шел впереди. Я поддерживала одной рукой декольте, а другой длинную юбку. А дом реально был огромным и пустым. А я даже вздрогнула от скрипнувшей двери. Вдруг там призрак, а у меня платье упадет. Некрасиво будет.

Мы спустились в кухню, судя по запаху и огромному количеству котлов. На столе лежала надрезанная буханка хлеба и небольшие кусочки вяленого мяса.

– Смотри, – Коля дернул меня за руку. Или он ее так оторвет однажды, или она станет длиннее. Мальчик указал на окно. По зеленой полянке в сторону забора, за которым виднелся то ли лес, то ли парк, вперевалочку шла грузная женщина.

– Это Фра – наша кухарка, – сказал Коля.

Ха, вот кто последним покидает тонущий корабль, не дождавшись обеда. Ладно, будем догонять.

– Стойте! – крикнула я, когда вышла из дома.

Я чуть ли не бежала за кухаркой. Если кто и может мне объяснить, что здесь делать – так пусть это будет взрослая женщина, а не семилетний ребенок. Женщина обернулась и посмотрела на меня, округлив глаза.

Приподняла юбки и как пустилась бежать. Ха, кто спортом занимался, тот всегда готов к бегу даже на непригодной для этого территории.

– Да стойте же вы! – крикнула я вновь. Все-таки я быстрее.

– Нет-нет. Бегите из этого дома. И лучше не за мной! – крикнула она в ответ. Но я уже ее догнала и перегнала. Кухарка резко остановилась, запыхавшись. Вытерла вспотевшее лицо фартуком в жирных пятнах.

– Милочка, я ребенка покормила, дай мне уйти. Придет дядя и все, – бормотала она. – А ты, кстати, кто? Что-то я тебя не узнаю.

– А я уже думала, что вы от смерти убегаете. Я…

– Моя мама! – Коля вновь обнял меня, а я уже услышала треск ткани. Еще немного – и платье не выдержит.

– Марина? – кухарка нахмурилась.

– Не…

– Да, – кивнул радостно мальчик, а я закатила глаза.

– Вот и чудесно. Ребенку нужна мать, а я пошла, – кухарка отвернулась.

– Стойте, госпожа Фра. Вы мне хоть платье завяжите, а то я понимаю, что на кладбище многим будет все равно, как я выгляжу, но там же будут и живые, – я отцепила руки Коли от себя.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшую. Хотя я себя по-другому и не чувствовала.

– Ладно, давайте, – она ответила так осторожно, будто сапер, готовящийся разминировать бомбу.

Теперь я повернулась к ней спиной, перебросив волосы вперед.

Повернула немного голову. А вдруг она опять сбежит?

– Вы надолго к нам, или как в прошлый раз?

А в прошлый раз это сколько было? Из меня будто воздух одним махом выбили, когда она затянула завязки на спине, больно сдавив мне все спереди. Грудь аж расплющилась. Пусть горят в аду создатели корсетов!

– Надолго! – ответил Коля, насупившись.

– Пока с наследством не решится вопрос.

– И ты опять бросишь ребенка? – скептически спросила она.

– Заберу с собой, – ответила, чувствуя, что хватка позади ослабла, а грудь сказала мне огромное спасибо и позволила вздохнуть.

Коля аж просветлел (просиял), на лице улыбка.

– Подожди меня в доме, – сказала я ему. – Сейчас мы поговорим с госпожой Фра.

Посмотрела на малого, но тот и сам уши развесил. Не думаю, что он в курсе. А я чего удумала чужого ребенка с воспламеняющимися возможностями домой забрать? Не думала, что измена мужа за один день сподвигнет меня вот так кардинально изменить собственную жизнь. Ребенок – это же не на один день, а мне надо отойти от четырех лет отношений.

Ребенок кивнул и побежал в дом.

– Ишь ты. Госпожа. Прям важная персона. Так вроде наши у вас жить не могут. Тем более, как ты дракона заберешь? – спросила она. – Это он пока мальчик маленький, а как превратится… В общем, раз родила – то и воспитывай. Мы семь лет с этим жили…

– Полегче, это ребенок…

– И что? Его отец умер, теперь можно, – развела руками кухарка. – А что поделать? Мальчику не хватало воспитания, а бывший хозяин все спускал ему с рук. Вот и выросло, что выросло.

– Это же ребенок! Если отец не знает, как детей воспитывать, так были вы – ст… – я осеклась, заметив грозный взгляд. – Мудрая, опытная женщина.

– Я на кухне работала. Двое выросли при мне, но этого одного не выдержала ни одна нянька. Все сбежали. Не должна была ты уходить от них. Но что толку воздух сотрясать.

Да мне самой больно стало от ее слов. Что ж там за мать такая? Язык не поворачивается ее так назвать.

Пропустила мимо ушей. А то еще навешают на меня все чужие грехи, но чувствую, что наслушаюсь еще возмущений на тему «бросила ребенка». Но лучше слушать незнакомых в другом мире, чем в своем от родственников – и что, что от Сереженьки беременна другая, ты же не хотела детей, вот и получила. Надо было раньше рожать – не изменил бы он с другой. Искренне не понимаю, как можно делать ребенка заплаткой для отношений. Это все равно, что глубокую рану не зашивать, а лечить перцем. Эффекта ноль, а боль сильнейшая.

– А как до кладбища добраться или тут где фамильный склеп?

– Так это, Юстас сказал, что пришлет карету. Все-таки не последнего дракона хоронят, – усмехнулась госпожа Фра. – Очень даже интересно, чем вы займетесь в первую очередь.

Помимо душераздирательных мыслей?

– Поднимем все документы по выплатам слугам и вернем через суд все, что не было ими отработано, – подмигнула я и направилась к дому.

– Стойте! Стойте. Какие еще документы? Какие выплаты? – кухарка догнала меня.

– Подадим в суд на недобросовестных слуг, – я не сбавляла шаг.

Главное, не поддаваться, а есть тут суд или нет, потом выясним. А то у меня в голове не укладывается – бросили маленького ребенка одного, а жалованье получили.

– Слушайте, давайте не будем доводить до суда. Вы себе спокойно езжайте на похороны, а я вам вкусненького приготовлю и призову обратно слуг, – запричитала эта Фра.

– Было бы чудесно.

Николай ждал нас на пороге, глядя с грустью то на меня, то на кухарку. Под его ногами валялась игрушка – небольшая лошадка с дыркой на лбу.

– Я могу хлеб с мясом вам нарезать, – сказала Фра.

– Бутерброд? – уточнила я.

– Наверное. Хлеб с мясом, – махнула рукой женщина. – Драконы любят мясо.

– А вы не дракон? – удивилась я.

Юстас вчера говорил, что он дракон.

– Нет. Мы – обычные люди – всего лишь прислуживаем им.

Ну слава богу, не одна я такая здесь. Хмм, если Марина была обычным человеком из моего мира, то как она сюда попала? Так, она сюда попала, потому что ее кристаллом затащили. И потом вернулась обратно. Или умерла. В свете последних событий я бы не удивилась, что мальчик остался сиротой. Да, я оптимист по жизни.

Коля уселся на другой край стола и начал играться с крошками, собирая их в кучку и раскидывая, будто в войнушку играл. Правильно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы дом не сожгло.

Но погрузиться в пучину мрачных умозаключений я не успела – на пороге появился мужчина с бородой по всему лицу. Казалось, что даже брови – это борода, так сильно волосы сливались между собой. Вылитый йети. Он осмотрел нас недоуменным взглядом, остановившись на Николае.

– Эй, Николай Дафф! Единороги готовы. Пора выдвигаться, – махнул рукой ребенку. – Фра, а ты что тут забыла? Не уходишь? Говорила ж, что накормишь дите, и чтоб я тебя не ждал.

А я чуть хлебушком не подавилась. Какие единороги? Что я за пиццу вчера заказала? Все дело в шпинате. Больше не буду брать пиццу со шпинатом.

– Нет. У нас тут обстоятельства изменились, – ответила кухарка, покосившись на меня. – Густав, ты отвези наследника и его маму на похороны.

– Ма… – недоуменно уставился на меня Густав, а я помахала рукой и улыбнулась. – Му?

– Да, это моя мама! – подскочил Николай со своего стула.

Тот немного покачнулся на двух ножках и все же устоял, пока мальчик добежал до меня.

– Пошли. – потянул меня за руку с бутербродом, который я уронила совсем так же, как и кусок пиццы.

Да что ж ты будешь делать с этим мелким? Но ничего. Много бутербродов вредно для здоровья.

На улице действительно стояли единороги – крупные лошади с рогом. Я застыла на месте, долго и много моргая. Это же лошадь с рогом. Не с наклеенным, а с настоящим. А еще и воняет от них, как от настоящих лошадей, и ноги в грязи. В упряжке их было двое, и все как один белые.

Я уж было хотела подойти к ним, но Коля утащил меня к карете.

Коротко о главном – я еду на кладбище в другом мире хоронить дракона, сын которого называет меня матерью. Мы едем в карете, запряженной единорогами.

Я глянула на Колю, который прижался к окну. Так грустно, он остался один во всем этом мире. Ну, еще дядя есть. Но дядя – это не папа и не мама. Да и кто знает, чего ожидать от него.

Хоть кладбище выглядело по-человечески: оградки, аккуратные могилки с плитками. У самих ворот нас встретил Юстас. У сна есть такой закон – если ты встретил кого-то один раз, то во второй раз ты этого человека больше не увидишь. По крайней мере, в моих снах всегда так. Теперь я смело могу утверждать, что у меня нет галлюцинаций. Юстаса я уже вижу второй раз.

И Густав с бородой на все лицо, и единороги – не плод моего воображения. И еще один закон сна – если он не проходит, значит, это реальность. А в жизни я уже давно поняла одно правило – в любой непонятной ситуации сохраняй невозмутимое лицо. Насколько плохо бы ни было.

– Доброе утро, – грустно улыбнулся Юстас), переводя взгляд то на меня, то на Колю, вцепившегося в мою руку.

Хоть кому-то было не все равно на смерть бывшего начальника и на Колю.

– Доброе, – ответила я.

– Пройдемте за мной. Вскоре уже начнется погребение.

Мы шли по ровным дорожкам сквозь ухоженные ряды. Видимо, здесь не последних людей хоронят.

Вскоре показалась толпа в черном.