Текст книги "Мой прекрасный злобный эльф (СИ) (иллюстратор - Елена Чуб)"

Автор книги: Полина Люро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Сейчас, сейчас, пройдусь пару минут, и мне сразу станет легче, ― убеждал то ли самого себя, то ли гоблина, бредущего в нескольких шагах позади меня.

Я не понял, как из совершенно гладкой скалы появилась лохматая рука и, схватив меня за шиворот, утянула за собой. Там, где я оказался, было абсолютно темно, но пахло отвратительно. Словно гигантский городской мусорный бак, неделями не вывозившийся под раскалённым солнцем, решили выбросить именно сюда. Да я чуть не задохнулся от этого непередаваемого «амбре». Пришлось срочно зажать нос, а лохматая и довольно когтистая лапа продолжала меня куда-то тащить за собой.

Конечно, я испугался, но страх часто вызывал во мне обратную реакцию ― желание бунтовать.

– Эй, ты, как там тебя, лохморукий, отпусти меня, слышишь, а то хуже будет.

Он молчал и продолжил меня тащить. Наверное, по-русски не понимал. Тогда я повторил эту же фразу по-эльфийски. Однако реакция была нулевая, из чего я сделал вывод, что мой похититель, скорее всего, глухой, потому что орал я довольно громко. Рассчитывал, что «свои» услышат мои вопли и придут на помощь. Но тут я ошибся. Оно заговорило, и его голос был, мягко выражаясь, необычным. Он скорее напоминал что-то среднее между мышиным писком и шуршанием змеи в террариуме. Думаете, такого не бывает? Я тоже так раньше думал.

– Замолчи, эльф, иначе я съем несколько твоих пальцев прямо сейчас, я очень голоден.

Вместо того чтобы последовать этому совету и собраться с силами, я начал противоречить.

– Слушай сюда, морда, какой я тебе эльф, глаза раскрой. Или хотя бы свет включи, сам увидишь.

– Мне не нужен свет, я чувствую твой запах, он очень вкусный.

Я буркнул:

«Это вряд ли, здесь так жарко, что весь пропотел с головы до ног. Любишь потное и скользкое, да?»

Он вдруг остановился, и у меня в душе зародились нехорошие предчувствия. Чёрт его знает, может, у него зубы людоеда, а у меня, чтобы обороняться, не то, что ножа, даже вилки с собой не было. Сам не знаю, откуда вдруг пришла мысль, и я гаркнул:

«Дайте свет, что б вас…»

Вокруг не просто посветлело ― узкий коридор, по которому меня, оказывается, тащили, залило ярким весёлым светом, причём, разных сменяющих друг друга оттенков, как на цирковом представлении. Я сам от удивления рот раскрыл: не хватало только медведей на мотоциклах с развевающимися флагами и бравурного марша духового оркестра.

То существо, что тянуло меня за собой, упало на землю, беспомощно закрыв морду волосатыми лапами. Теперь я хорошенько его рассмотрел: ну одно слов ― урод: ростом где-то мне по грудь, задние лапы короткие, но сильные, хвост лопатой волочился по пыли, оставляя заметный след, тело покрыто бурой шестью. Даже не знаю ― что за за генетический сбой, жалко его маму, нелегко с ним пришлось, наверное…

В общем, я так и не понял, что это было ― помесь гигантской говорящей крысы с утконосом или ещё кого-то более ужасного с крокодилом. Но от света неизвестный мне зверь визгливо заверещал, чуть меня не оглушив, и припустился на всех четырёх лапах куда-то вперёд по тоннелю. Я увидел в пыли камень, схватил его и швырнул вслед этому «нечто». Камень, к моему изумлению, в полёте распрямился, превратившись в удивительную безглазую ящерку.

– Тоже мне, развели тут зоопарк, одно слово ― эльфы, всё у них не как у людей, ― бормотал я, возвращаясь по своим следам, пока не вышел к узкой расщелине, через которую меня похитили. Зажмурившись от яркого солнца, сразу попав в руки рыдающих Уго и Фаби. Рядом бегала мой горе-телохранитель, радостно подвывая.

– Живой, Уго, смотри, он остался жив! ― всхлипывал Фаби у меня на груди. Пришлось погладить его по голове, что б он успокоился. Уго опять был покрыт нервными пятнами, и, испугавшись, что он упадёт в обморок, я быстро сказал:

«Прекратите истерику, со мной всё в порядке. Ничего страшного не случилось!»

– Я видел, как тебя схватила мохнатая рука и утащила за собой, в этих местах живут горные тролли. Мы с Фаби подумали, что потеряли тебя навсегда…― страдал Уго.

– Тролли? Странно, что-то они у вас какие-то мелкие, я их себе другими представлял. Ну, хватит меня тискать, Фаби, поехали дальше, хочу скорее к морю, искупаться…

Оба «встречающих» повеселели, убедившись, что я жив, и потащили меня к дилижансу. Всё оставшееся время они не давали мне покоя, в подробностях расспрашивая, что со мной произошло в скале. Я не упустил шанс повеселиться, то есть насочинял всякого, так, что у Уго глаза полезли на лоб от моего вранья, а Фаби, наоборот, смотрел на меня, как на героя, заставив устыдиться собственно буйной фантазии.

За такими разговорами мы и не заметили, как добрались до пункта назначения. Выгрузили из дилижанса вещи, причём, делать это почему-то пришлось мне одному: Уго хватался за сердце после моих изобретательных россказней, Фаби был выше работы слуги ― ну как же, благородный, так его раз так, эльф… Но я быстро образумил его, сказав, что один не потащу вещи, а просто выкину их в море, пусть поплавают.

Фаби нахмурился, но спорить со мной не стал, взяв пару корзинок, остальное мы нагрузили на безропотную Зиллу, пристроив Уго один небольшой саквояж. Я ограничился небольшим полукруглым чемоданом. Дилижанс укатил подальше от нашей разношёрстной компании, а мы медленно побрели вниз по довольно крутой дороге, ведущей к побережью.

Не буду рассказывать, сколько раз я спотыкался во время этого спуска, что почему-то вызывало у всех весёлый смех. Вот, злыдни, даже Зилла негромко похрюкивала. Наконец, мы оказались у прекрасной виллы, окружённой цветущим садом. Это было настоящее райское местечко, особенно, если учесть прозрачные изумрудные волны, набегавшие на белоснежный песок всего лишь в нескольких метрах от сада.

Настроение у меня заметно повысилось. А уж когда у порога нас встретила рыжеволосая и большеглазая, на целую голову выше любого из нас, симпатичная девушка в длинном платье и улыбнулась мне, жизнь в этом мире показалась не такой уж и отстойной. Я тут же начал строить глазки, что, по-моему, ей понравилось, но расстроило «моего» эльфа.

– Эй, Фаби, это кто такая? Судя по серьге ― ваша служанка. Как зовут? Ты что это так нахмурился? Она твоя девчонка, да? Тогда я ― пас, ты же мой друг.

– Надо же, а я думал, что ты проспал вечеринку и забыл, что мы теперь друзья, ― почему-то вспылил он, ― это Марна, младшая дочь горного великана. Вот уродилась такой маленькой, её в семье считают уродиной. Мы с отцом взяли девочку к себе, когда она была совсем малышкой. А сейчас ― смотри, как вымахала. Давно я здесь не был. В детстве мы с ней вместе играли, она плавает лучше и быстрее любого эльфа. Хорошая девочка, не обижай её.

Тут, словно подтверждая его слова, Марна бросилась к Фаби и с радостным криком обняла его, прижав к себе. Судя по тому, как покраснело его лицо, и полезли на лоб глаза, сделала она это слишком «горячо». Уго тут же замахал руками и заорал на неё:

«Марна, паршивка! Ты решила задушить молодого господина? Немедленно отпусти его, а то накажу…»

Марна испуганно поставила Фаби на землю и нежно погладила по голове. Говорила она басом, и ей это очень «шло».

– Прости, Фаби, забыла, какой ты слабенький. А кто это такой хорошенький рядом с тобой? Можно я его покружу?

Фаби хитро посмотрел на меня, и я сразу понял, что это будет непростое «кружение». Коварный эльф тут же получил крепкий тычок кулаком по спине и по моему взгляду догадался, что это только аванс. Остальное он получит потом, если только попробует подвергнуть меня испытанию на прочность в объятиях великанши.

– Не стоит, Марна, он ― человек, ещё более слабый, чем я, ― поиздевался надо мной эльф.

– Какая жалость! А эта милая зверушка, её можно покружить?

– Валяй! ― разрешил бессердечный Фаби, даже не глядя на всполошившуюся Зиллу.

Марна радостно подхватила бедного телохранителя под мышки и легко, словно пушинку, подняла над собой.

– Вот это силища, ― восхищённо протянул я.

– Да уж, этого у Марны не отнять, ― почему-то грустно сказал Фаби, ― она может ненароком не только задушить, но, если рассердится ― забросить очень далеко со всеми вытекающими последствиями. Так что не зли её.

– Понял, ― растерянно пробормотал, представив нерадостную перспективу.

А между тем Зилле понравилось «кружение». Она весело хрюкала и облизала девушке лицо. Потом они вместе пошли в дом, причём Марна легко подхватила всю нашу поклажу. Кажется, они с моей телохранительницей понравились друг другу.

И тут только я заметил стелившийся за подолом юбки Марны длинный, но не толстый хвост.

– Вот это дела! ― удивлённо ахнул, ― а я-то думал, она настоящая девушка…

– А она ― и есть настоящая. Поверь, хвост ей в этом не мешает, ― хмыкнул Фаби.

– Серьёзно? ― засомневался я.

Глаза эльфа прищурились.

– А ты проверь, только учти, лететь придётся долго, а приземляться ― больно. У великанов с «этим» ― строго! ― и он захохотал.

Убил бы придурка, да не мог ― сам же назвал его другом…

Глава 12

Разобравшись с теми немногими вещами, что несли сами, а в нашем понимании это означало ― бросив их на пол в прихожей, ― мы с Фаби, не замечая криков Уго, перемигнулись и помчались к морю. Тёплая прозрачная вода приняла нас в свои объятья и ласково покачивала на волнах. Это было неописуемое блаженство, особенно после пережитого страха в скале.

Нырнув, Фаби подкрался и стал щекотать мне пятки, я рассмеялся, и между нами началась шутливая потасовка, продолжавшаяся до тех пор, пока я не увидел Марну. Она медленно, подобно настоящей морской богине, заходила в воду и уже погрузилась в неё по пояс. Я не мог оторвать от неё восторженных глаз. Тем более, что прекрасная юная великанша не стесняла себя одеждой. Совсем.

Сзади подкрался Фаби и засмеялся мне прямо в ухо.

– Ну, я смотрю, Марна тебя сразила! Ты только прежде чем за ней увиваться, не забудь про полёты. Они тебе, судя по твоим горящим глазам, обеспечены. Она хоть и великанша, но совсем не дурочка…

Я хмыкнул в ответ.

– А тебе уже довелось «полетать», или я ошибаюсь?

Фаби покраснел и обрызгал меня водой. Я нырнул, решив устроить ему небольшую взбучку, но тут почувствовал, как что-то тянет меня за ногу на глубину. Ни вскрикнуть, ни позвать на помощь не успел, уши мгновенно заложило. Как мог пытался сопротивляться, задержав дыхание. Через минуту я всё-таки потерял сознание и очнулся уже на берегу.

Надо мной склонились Фаби и Марна, они были испуганы и что-то твердили, но я их не понимал, только плевался горькой морской водой. Наконец, мне стало настолько легче, что даже смог расслышать их тревожные голоса.

– Эжен, ты как? Жив?

– А сам-то как думаешь, Фаби! ― прохрипел я, ― всё, кажется, я накупался, пошли в дом.

– И совсем не интересно, кто тебя спас?

Я приподнялся на локте, голова всё ещё кружилась, но, осторожно пожав пальчик Марны, кое-как пробормотал:

«Большое тебе спасибо, русалка! Никогда не забуду…»

Она наклонилась ко мне, нежно поцеловав, и прошептала:

«Не стоит благодарности, человечек, скажи лучше спасибо Фаби, он первым заметил, что ты исчез, и очень за тебя переживал».

Марна накинула платье и пошла в сторону дома, а мы с эльфом, как зачарованные, смотрели вслед её завораживающей походке.

– Ну и тебе спасибо, друг! Только что-то мне ваше море уже надоело, больше сюда не сунусь, ― пробормотал я, подавая руку Фаби, помогавшему мне встать.

– Зря, здесь так здорово, мы с сестрой всё детство провели на побережье, никогда ничего подобного не происходило. Это ― случайность…

– Да что ты! Веришь в случайности? Наивный, а я вот ― нет, похоже, нас тут уже поджидали.

Фаби погрустнел, и до дома мы добрались в молчании. На пороге нас встретил Уго: его лицо было мрачнее грозовой тучи, глаза метали молнии, так что попало обоим: мне за то, что убежал, вместо того чтобы заниматься своими обязанностями слуги, Фаби ― что поддержал мою глупость. И ни слова о происшествии, значит, Марна не проболталась.

Я не стал оправдываться и остаток дня занимался домашними делами, покорно выполняя все указания Уго. К вечеру тот серьёзно забеспокоился, не заболел ли я ― уж слишком покладистый… Попало, видимо, и Зилле, что оставила меня одного, потому что с этой минуты она не отходила от меня ни на шаг.

Вечером, сидя за столом, я чувствовал, что не могу впихнуть в себя ни ложки. Это разволновало Уго. На душе у меня было неспокойно, и, скрепя сердце, пришлось рассказать гоблину о происшествии в море. Он подскочил как ошпаренный, и мы с Фаби услышали о себе много нового, украшенного яркими, явно почерпнутыми из гоблинского фольклора, образами.

Что ж, он был прав, Винс поручил ему охранять нас, а я уже два раза чуть не погиб, и это в течение одного дня. Что же будет дальше? Поругавшись ещё немного, гоблин велел нам с Фаби убираться с глаз долой. Уходя, я окинул кухню грустным взглядом, потому что там не было Марны. Она уехала на какой-то местный праздник, а я всё никак не мог выбросить из головы её привлекательную походку. Да и не только это.

Лёг в кровать, и, хотя за день безумно устал, спать не хотелось, поэтому просто прислушивался к шуму прибоя. Ветер усиливался, скорее всего, приближался шторм. Уго сказал, что оставаться на побережье опасно, и завтра, несмотря на погоду, мы снова отправимся в путь. Внезапно захлопали ставни, до меня дошло, что я забыл их закрыть. Пришлось вставать и идти к окну.

Луна сегодня была просто огромной. Её вторая спутница успела спрятаться за быстро набегавшие тучи, и я невольно бросил взгляд на море. Волны были уже не меньше метра ― приветливое прозрачное утреннее море теперь казалось чёрным и пугающим. Тряхнул головой, стараясь выбросить лезущие страхи, протянул руки к створкам окна, чтобы закрыть их. Но остановился.

Это было невероятно ― Уго шёл прямо к морю, не обращая внимания на начинавшийся дождь. На нём не было ни плаща, ни привычного «похоронного» костюма. Только нижнее бельё. В нём он выглядел нелепо, но теперь в свете луны я увидел отчётливые следы шрамов, пересекавших его ноги и руки. Он шёл как-то странно, покачиваясь, словно пьяный. Один раз попал ногой в яму, упал, запутавшись в песке, но снова поднялся, упорно продолжая свой путь прямо в море.

Я ахнул:

«Да он, наверное, лунатик. Вот беда!» ― и бросился за ним.

Бежал следом, задыхаясь, но всё-таки сумел его догнать. Схватил за плечи, стараясь остановить, но он с лёгкостью отбросил меня с дороги. Повторил свою попытку, но снова ― безуспешно. И тогда я закричал, что было мочи:

«Уго! Остановись, не ходи туда, там смерть!»

И он встал как вкопанный. Я подбежал к нему, заглядывая в лицо. Оно было перекошено от страха. Схватив за руки, попытался до него достучаться:

«Уго, миленький, что с тобой? Это я, Эжен. Проснись, пожалуйста, всё, что тебе сейчас тебе чудится ― неправда. Давай отведу тебя домой! Вот-вот начнутся гроза и шторм, нас смоет в море. Смотри, как близко подбираются волны, прошу, очнись!»

Я кричал и тряс его, но он не реагировал. Тогда попытался сдвинуть гоблина с места, но мне не хватало сил, словно что-то удерживало его, не отпуская. Дождь усилился, и холодные струи заливали лицо, а пронизывающий ветер отбирал у тела последнее тепло.

Внезапно Уго заговорил, хрипло, с надрывом, показывая на вздымающиеся волны:

«Смотри, вон они, тени убитых мной. Они пришли и требуют отмщения. Я ― грешен, мальчик. Не пытайся меня удержать, пришла моя очередь ответить за свои преступления, море ждёт меня».

От этих слов я ещё больше перепугался и в отчаянии, не зная, что сказать, завопил так же, как этим утром в скале:

«Пусть свет разгонит эти тени и покажет правду!»

Я даже не представлял, откуда взялись эти слова, наверное, прочитал когда-то в книжке… Но что-то снова произошло. Море озарилось сиянием, черные гребни волн перестали напоминать тени людей. Это была вода, обыкновенная вода… и Уго очнулся.

Он посмотрел на меня и выпалил:

«Какого демона мы тут делаем, Эжен? А ну-ка, пулей домой!»

Я засмеялся, как сумасшедший, и побежал назад, слушая, как, догоняя меня, ругается Уго. В доме первым делом поставил чайник, пытаясь заварить целебный сбор, но гоблин замотал головой и, достав свою фляжку, напоил меня той самой зелёной жижей, что мы пили на вечеринке.

Все мои попытки отвертеться ― были им отклонены, и мне пришлось выпить. Уго тоже приложился к «волшебному» напитку.

– Не вздумай отказываться, когда я тебе предлагаю эту бесценную вещь. Для мага ― этот напиток всё равно, что живая вода. Лечит и восстанавливает силы. Где бы ты сейчас без него был, глупый? Валялся под столом. И не делай такое невинное лицо, всё я про тебя понял: ещё раньше Винса догадался, что ты не простой человек.

Я растерялся, не зная, что сказать. А Уго продолжил.

– Устроить такое светопреставление мог только настоящий маг, ты должен гордиться собой. Даже в старые времена это умели немногие. Так что с завтрашнего дня начинаем учиться. Если, конечно, доживём до завтра…

– Не пугай меня, Уго, я же справился, ты ― остался жив, разве не так?

– Нет, конечно. Это непростая буря, поверь, я умею отличить магическое ненастье от обычного. За нами охотятся очень сильные маги, скорее всего ― за тобой. Винс просил сохранить тебе жизнь, не спрашивай «почему», на этот вопрос я не знаю ответа. Он очень странный эльф, я столько лет с ним рядом, но до сих пор не могу понять некоторых его поступков.

Я задумался, на удивление голова работала ясно.

– Если охота идёт за мной, тогда почему пытались убить тебя?

– Чтобы ты остался один, глупыш. Винс сейчас сам в трудной ситуации, он не может охранять вас обоих. Не будет меня ― ты окажешься беззащитен, Эжен. Фаби пока не в состоянии тебе помочь, его самого надо оберегать. А что касается Зиллы, то хоть она и милое существо, но была создана, чтобы убивать. Не забывай, ею можно управлять, она об этом даже не догадывается.

–Что ты хочешь сказать, Уго? Зилла опасна для нас?

– Несомненно, Эжен. Это был приказ Винса ― оставить её в доме и не спускать глаз с нашего «тихого шпиона». Да-да, она передаёт сведения кому-то, хотя сама и не подозревает об этом. Как и твой «ненаглядный» Пуся. Именно по заданию своего создателя Зилла убила птичку, чтобы у неё появилась причина покончить с тобой. Но ты оказался сильнее, у тебя неожиданно проявился магический дар «убеждения». Я это сразу почувствовал. Планы нашего недруга были нарушены. Но это не значит, что в следующий раз он или они не попробуют использовать Зиллу против нас …

Я был потрясён. Уго похлопал меня по плечу. В кухню вломился перепуганный Фаби и прошептал:

– На улице ― гроза, мне страшно. Я зашёл к тебе, Эжен, а ты куда-то пропал…

Я взял его за руку, как ребёнка, и отвёл в комнату, заставив лечь в кровать. Укутал одеялом, пробормотав:

«Спи, я посижу и покараулю, пока гроза не пройдёт».

Фаби как маленький вцепился в мою руку и дрожал, пока я тихо с ним разговаривал, так же, как в детстве во время грозы это делала моя мама. Тогда я тоже очень боялся грома и молний. Эльф постепенно успокоился и заснул. А я не мог спать. В голове крутились слова Уго о моём внезапно прорезавшемся даре убеждения, шпионке Зилле, казавшейся мне такой преданной и верной, о странностях Винса, у которого, а я в этом не сомневался, были на меня свои планы…

И ещё о том, что мы сегодня можем не дожить до утра. А ведь, похоже, Уго ― прав. За окном творилось какое-то безумие: от порывов дикого ветра дом ходил ходуном, стены дрожали, крыша потрескивала и грозила обрушиться на нас в любую минуту.

Я прислушался к себе: после выпитого напитка как никогда чувствовал себя сильным и уверенным, всё для меня вокруг сверкало, как на вечеринке, и в голову пришла мысль о Винсе.

«Помоги мне, странный эльф, что мне делать, как защитить всех?»

В углу спальни появилось слабое, едва колышущееся видение: Винс, одетый в домашний халат, разбирал какие-то бумаги на столе. Он повернулся в мою сторону и улыбнулся.

– Всё просто, мой мальчик. Поверь в себя и укрепи дом, у тебя получится. А с Зиллой воспользуйся своим новым даром «убеждения»...

Голос шёл как будто издалека и постепенно затух, исчезла и картинка. Это что? Я только что связался с эльфом без мобильного, или от страха у меня крыша поехала? А, неважно, он прав, надо поверить в себя, всё равно другого выхода у меня не было. В это время в стену словно ударил гигантский кулак, подстегнув меня к действию. Я зажмурил глаза и представил, что закрываю дом непробиваемым щитом ― ветер, вода ― всё отскакивало от него подобно резиновому мячу, не причиняя вреда. На улице вдруг стало тихо: перестала вздрагивать и трещать крыша, успокоились стены, никаких барабанящих звуков в окно, словно дом оказался вдали от бушующего урагана…

Не сразу решился открыть глаза и выглянуть в окно. Там по-прежнему бесилась непогода, она вырывала с корнем деревья, мимо проносились куски разбитой в щепки лодки, что стояла на причале. Но всё это огибало дом. Я смотрел и сам себе не верил. Неужели это сделал я, только потому что захотел…

Понятно, почему за мной охотятся. Такой «мастер» может натворить дел, а если меня вдобавок обучить… Но откуда они, незримые враги, вообще обо мне узнали? Ах да, Зилла, моя любимица с такими нежными глазками. Вот тебе и сюрприз, Эжен!

Стоило мне о ней подумать, как дверь, предварительная запертая на все замки, открылась, и она тихонечко вошла. Неслышно переступая мягкими лапами, Зилла направилась к нам с Фаби. У неё был стеклянный застывший взгляд. Убийца была не в себе. Её пугающе огромные когти были выпущены и окровавлены, словно она уже успела…

Сердце подскочило и забилось так, будто хотело вырваться из груди, а губы шептали: «Нет, пожалуйста, только не Уго, не он, умоляю! Зачем я оставил его одного, надо было переждать эту ночь кошмаров всем вместе…»

Я захлёбывался слезами, произнося страшные слова чужим, срывающимся голосом:

«Зилла, остановись, вот так, хорошо. А теперь ложись на пол. Умница моя. Закрой глаза и усни, крепко-крепко и никогда больше не просыпайся. Умри». Она в точности выполнила все мои указания. А я смотрел сквозь пелену слёз на то, что натворил, и медленно раскачивался, повторяя: «Прости, прости меня…»

Наступило утро. Тучи разошлись, выглянуло солнце, и я, осторожно обойдя неподвижную Зиллу, вышел из дома. Вокруг был хаос. В саду не осталось ни одного дерева, между когда-то цветущими клумбами, а теперь ― ямами, бродила Марна, прижимая что-то к своей груди. Её платье было окровавлено, а глаза полны слёз.

Она увидела меня и бросилась на шею, чуть не раздавив. Но я не сопротивлялся, выслушивая её сбивчивые жалобы на то, что ураган уничтожил её любимые цветы и разорвал на части бедных кроликов, которых она так любила. И Марна продемонстрировала мне то, что осталось от маленьких пушистых зверьков. Я тут же вспомнил окровавленный пух на когтях Зиллы. А когда с крыльца раздался голос живого и невредимого Уго:

«Ну как? Неужели пронесло?», ― застонал от ужаса и раскаяния. Я убил Зиллу, а она сдерживала себя, как могла…

Уго подошёл ко мне, заглядывая в лицо.

– Что произошло? Фаби, что с ним?

Я не мог говорить, только мотал головой и беспомощно открывал рот. У меня был шок. Уго справился с этим привычным ему методом ― дал мне крепкую пощёчину. Это помогло.

– Уго, Зилла, я убил её.

– Как? ― к моему изумлению гоблин был очень спокоен.

– Приказал ей уснуть. Навсегда. Я думал она тебя убила…

– Ясно. Ну тогда пойди и прикажи ей проснуться, и все дела, ― недовольно хмыкнул он, ― нашёл из-за чего сырость разводить. Ты меня плохо слушал, что ли? Её же практически невозможно убить, тем более магией. Она невосприимчива к ней. А тебя она послушалась, потому что очень любит одного болвана… Иди уже и разбуди Фаби, пора собираться.

Надо ли говорить, что я мчался в комнату эльфа, как сумасшедший и, увидев застывшую на полу Зиллу, приказал:

«Просыпайся, соня! Наказание отменяется…»

Что она охотно и сделала, позволив даже отмыть ей когти, чтобы не пугать Марну.

Глава 13

Прощание с Марной оказалось трогательным и болезненным в прямом смысле этого слова: я чувствовал себя так, словно меня переехали велосипедом. Судя по несчастному лицу Фаби, ― его состояние было не лучше. Мы нагрузили наши вещи на Зиллу и снова стали карабкаться вверх по тропинке. На этот раз нас ждали осёдланные кони, которых держал на поводу гоблин в цветастой рубахе, почему-то напомнивший мне конокрада.

К нему подошёл Уго, и они быстро заговорили на незнакомом наречии, выразительно жестикулируя. Смотреть на них было забавно, но Фаби не разделял моей весёлости, внимательно прислушиваясь к переговорам. Что-то его настораживало. Рядом со мной сидела Зилла и с интересом наблюдала за лошадьми. Те, в свою очередь, жалобно косили глазами и ржали: вид и запах нашего «монстра» их пугал.

Пришлось вместе с Зиллой отойти в сторонку, Фаби присоединился к нам. Он сорвал травинку и сосредоточенно её жевал. Моё же самочувствие можно было, мягко говоря, назвать странным. И дело было вовсе не в лошадях, которых я, как городской житель, побаивался. Нет, не буду врать ― панически боялся. Но речь не об этом. Меня тошнило от плохих предчувствий.

И начались они с того момента, как этой ночью я увидел Винса. Более того, я с ним разговаривал. До сих пор не мог поверить в реальность случившегося. И хоть всё вроде бы хорошо кончилось, моя интуиция твердила: «Жди неприятностей. Так просто тебе это колдовство с рук не сойдёт…»

А я ведь не паникёр и не трус, во всяком случае, был до этой ночи. Мне срочно нужно было отвлечься от тяжёлых мыслей, поэтому переключился на Фаби. Не могу точно сказать почему, но в голову пришёл вопрос, который давно хотел задать эльфу, но обстоятельства всё время этому мешали.

– Слушай, Фаби, а где твоя мама? Мы часто говорим об отце, но о ней ― никогда?

Фаби отвернулся и опустил голову.

– Честно? Понятия не имею. Они давно не живут вместе. Фактически, она бросила нас ещё совсем маленькими, оставив на его попечение. Винс всегда поступал с нами благородно: мало того, что взял в жёны эльфийку с двумя детьми, но после бегства мамы не оставил нас, а воспитывал сам. Я никогда не сомневался, что он любит нас с Лин как родных детей, своих-то он не может иметь из-за ранения. У эльфов вообще проблема с рождаемостью. Наверное, в наказание за наши грехи. Вроде так. А что?

– Ничего, просто спросил.

– Знаешь, а Лин он любит больше. Она ― боевая девчонка, не то что я. Да и магия мне не особо интересна, а уж о том, чтобы служить в эльфийской армии ― даже думать не хочу.

– Почему? Винс же ― боевой офицер, разве все мальчишки не хотят быть похожими на отцов?

– Ты же видел, во что превратился наш мир из-за этих самых боевых офицеров. Нет, это не для меня. Если бы я мог, сбежал бы в твой мир, только в своём теле, у вас ― интереснее…

– Да, а Уго прав, ты совсем ещё ребёнок и не знаешь жизни. И в нашем мире полно войн, и люди угнетают людей. Пожил бы у нас подольше, уверен, впечатления бы у тебя точно испортились… Кстати, а кем бы ты хотел быть?

Фаби смутился.

– А смеяться не будешь?

– Нет, с чего бы? Неужели, мечтаешь стать цирковым? Дрессировать Зиллу, да?

Фаби надулся.

–Эжен, о чём ты говоришь? Опять смеёшься надо мной, обещал ведь…

– Да ладно, ты что, шуток не понимаешь? ― и я приобнял его за плечи, но тут же отпустил, увидев, как радостно загорелись его глаза.

– Я хочу стать писателем, настоящим, не таким, как Лин. Буду сочинять серьёзные книги, ― его голос звучал мечтательно, ― но здесь Винс никогда мне этого не позволит, наверняка отправит в экспедицию за море. Это такой кошмар, я убегу из дома, но воевать не буду…

– Вот оно что ― ты у нас, оказывается, пацифист, сочувствую, ― вздохнул я, ― нелегко тебе придётся.

В этот момент Уго махнул нам рукой. Второй гоблин исчез, значит, они договорились. Наш наставник уже нагрузил поклажу на одну из лошадей и ждал только нас.

– Ну, всё готово. Мы с Эженом поедем на этом мерине, он спокойный и выдержит двоих, Фаби ― тебе белый, второго с поклажей поведёшь в поводу. Зилла побежит своим ходом и подальше от лошадей. Да хранит нас в пути богиня! По коням.

Фаби лихо вскочил в седло. Гоблин тоже сделал это спокойно, вызвав у меня приступ тихой зависти. По понятной причине я колебался, переминаясь с ноги на ногу. Мне не хотелось даже близко подходить к ним, не то что забираться верхом.

– Ты что, Эжен? Давай руку, я помогу тебе сесть! ― сказал понятливый гоблин.

Отрицательно покачал головой в ответ и начал медленно отступать назад. И дело было не в том, что мне было страшно. Со мной происходило что-то непонятное. Сначала в голове загудело, словно место мозга занял старый телефонный аппарат, трещавший от множества помех, а потом взорвавшийся короткими гудками, как будто кто-то пытался до меня дозвониться. Но нас «не соединяли». От такой неожиданности я испуганно схватился за голову, закатив глаза, споткнулся о камень и упал на спину.

Боль пронзила позвоночник, руки и ноги сразу стали ватными. Из закушенной губы на подбородок потекла солёная струйка. Скосив глаза, я смотрел, как Фаби и Уго спрыгивают с лошадей и мчатся ко мне. Кажется, они что-то говорили, но я их не слышал. Короткие гудки внезапно прекратились, и раздался щелчок соединения. Длинный гудок, а потом ещё. Я попытался пошевелить губами. И у меня получилось. Фаби замер надо мной, приподняв руку, призывая Уго к тишине

– Эжен, что происходит? Попробуй сказать хоть что-нибудь.

И я сказал то, что обычно говорят, когда на той стороне, наконец, берут трубку.

– Алло, я вас слушаю. Алло, говорите же, алло…

Понятно, что Уго смотрел на меня с испугом, Фаби ― с жалостью, но я упрямо продолжал твердить «алло», пока мне не ответили. Голос был спокойный и негромкий, но такой неприятный, что от одного его звука у меня заныли зубы и взмокло всё тело.

– Ты обречён, но не раз избегал встречи со мной. Это неправильно. Нельзя сопротивляться неизбежному, поэтому ― заслужил наказание. Не хочешь умирать, тогда вместо тебя это сделают другие, и начну с того, кто особенно важен для тебя.

– Кто ты? ― еле прошептал холодеющими губами.

– Твоя смерть, ну что, начнём? Даю тебе сутки: или покоришься мне, или он умрёт.

Не знаю, может, моё упрямство толкнуло меня продолжить этот безумный разговор.

– Не понимаю, почему я должен умереть? Чем провинился перед судьбой?

– Тем, что, попав в чужой мир, где тебе не место, нарушил привычный ход вещей.

Я набрал воздуха в лёгкие и продолжил гнуть своё.

– Но я скоро покину этот мир, вернусь домой, всё пойдёт по-старому.

Мерзкий голос захихикал.

– Ничего уже не будет, как прежде: в тебе проснулся маг, теперь и в родном мире ты ― лишний. Кажется, кто-то серьёзно влип! ― он засмеялся, и мне пришлось сдерживать рвотные позывы от этого «смеха», ― и виноват в этом эльф, поэтому он умрёт первым. Тем более, ему и так недолго осталось. Заклинание пожирает его изнутри и скоро прикончит, а ты ему в этом поможешь. Ведь хочешь жить. Все хотят…