Текст книги "Игра бабочек"
Автор книги: Полина Гриневич
Жанр:
Историческое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 4. Месть под названием любовь
Просто удивительно, насколько изменилась Мадлен за каких-то пару месяцев. Шестьдесят или чуть больше дней минуло со времени их последней встречи в Академии, а сейчас Дане казалось, что перед ней сидела совершенно другая женщина. Хотя здесь лучше всего подошло бы слово иная. Исчезла Мадлен-студентка, Мадлен юная, беспечная и смешливая девушка. Вместо нее теперь была уверенная в себе изысканно одетая молодая женщина.
Серебристые нити, разбежавшись по черному жакету-болеро с блестящими круглыми пуговицами, то и дело складывались в какой-то неуловимый для глаза рисунок. Такие же серые нити играли в свою необычную магическую игру по подолу платья, отличавшегося от глубокой тьмы жакета на полтона.
Мадлен сняла шляпку сразу же, как только они вошли в кофейню, располагавшуюся всего в трех минутах ходьбы от модного ателье. Сочетание ее темных волос, теперь тщательно уложенных, мрачноватого наряда и проницательных и одновременно странно безмятежных темных глаз придавали бывшей студентке Академии облик героини трагической пьесы. Теперь образ недавней подруги казался Девоне каким-то потусторонним, неземным и одновременно волнительным.
Так, наверно, могла выглядеть героиня романтических поэм Шиллера или американских ужастиков, если бы актрисы обзавелись достаточным умом. Или не боялись показать, что обладают таковым.
– Да, я теперь немного другая. Но моя магия осталась при мне.
Дана кивнула. Действительно, способности ее бывшей подруги не уменьшились, а, возможно, даже увеличились. Огонь ее горел ярко, словно готов был распуститься невидимым, но от этого не менее красивым цветком, широко раскинувшим чудесные лепестки-потоки силы.
На мгновение ей стало неудобно. Дана даже почувствовала, что начала краснеть. Изучать других людей, пытаться раскрыть их тайны незаметно вошло в привычку. И хуже всего было то, что теперь это происходило независимо от ее желания.
Но сейчас все происходящее заставляло держаться настороже. «Дракон не спит никогда!» Улыбка едва коснулась ее губ.
– Ты улыбаешься?
– Не обращай внимания. Это так, пустое.
Выражение лица черноволосой женщины чуть смягчилось, и она превратилась в знакомую Мадлен, ту девушку, с которой они вместе постигали основы сохранения самообладания и пытались запомнить паутину границ германских княжеств. В конце концов, спали на соседних кроватях и пытались заставить замолчать Дорис, обычно до полуночи рассказывавшую о своих розовых мечтах. И хотя все это продолжалось совсем недолго, но вспоминать было смешно и приятно.
– Ты вернешься в Академию? Знаешь…
Легкая тень мелькнула на лице темноволосой колдуньи. Она остановила Дану едва заметным движением руки и повернулась в сторону неслышно приблизившейся девушки в кружевном зеленом переднике.
– Принеси нам чего-нибудь, милая. Чаю, может быть. Или кофе. Да, лучше кофе.
Мадлен провела пальцами по темной поверхности столешницы. Серебро перстня сверкнуло особенным туманным проблеском.
– Моя учеба закончилась. Как и твоя.
Холод взмахом невидимого крыла коснулся сердца. Оно словно замедлило на секунду бег, замерло в растерянности. И вновь, теперь уже с удвоенной энергией принялось за работу. Чувствовать биение своего сердца не к добру.
– Хочешь спросить, как он?
Что-то нехорошее зашевелилось внутри. Почему Мадлен спрашивала так сразу, словно знала все. Дана отвела взгляд, пытаясь решить, как ей поступить. Она неуверенно оглядела зал.
Вдруг показалось, что все обитатели кофейни уставились на нее в ожидании ответа или какой-нибудь другой реакции. И это заставило почувствовать нарастающий внутри жар. Кровь прилила к лицу, и она не смогла заставить себя произнести что-нибудь нейтральное, безмятежное.
Но через несколько мгновений с удивлением услышала, как чей-то слабый, срывающийся голос все-таки произнес еле слышно:
– Да.
Подруга улыбнулась самыми уголками губ, отвечая полуусмешкой. Гримасой, которой соглашаются с любыми словами, не касающимися ни сердца, ни души.
– Прекрасно.
Странно, что это слово заставило сердце забиться значительно быстрее. Этот мир достоин того, чтобы рухнуть только от одного этого слова.
Мадлен вытащила из рукава платочек и промокнула губы.
– Принц сейчас…
Платок выпал из ее руки. Магия закружилась вокруг бывшей студентки, не находя выхода, и в зале кофейни отразились отблески огня.
– Он сейчас в безопасности.
«В безопасности от тебя». Странно, откуда к Дане пришла эта мысль?
– Во всяком случае, так было, когда я оставила его.
Огонь внезапно оказался так близко. Он бушевал под ледяным куполом в поисках выхода. Девона улыбалась.
– Здравствуйте, я Карен. Я очень рада, что дамы посетили нашу кофейню.
Этот милый голосок раздался так вовремя. Серые глаза и легкие каштановые волосы вразлет. Девушка с необыкновенным румянцем, пунцовыми губами и страхом где-то в глубине. Там, куда обычному человеку не пробиться сходу. Только потом, когда все уже случится. Годы, столетия спустя.
– Кофе. Ваш кофе.
Мадлен продолжила, не обращая внимания на девушку. Поправила волосы и сложила ладони небрежным замочком.
– Я все понимаю.
Какого черта! Кажется, бывшая студентка насмехалась над ней. Дана почувствовала, как магия ее собеседницы где-то там, за еле заметной завесой укрытых чувств готова была закипеть, показать себя.
– Я понимаю. Любовь.
После этих слов Девана вдруг успокоилась. Здесь шла охота. Все это не случайно. Эта встреча, эта беседа. Этот наряд.
– Не стоит так переживать. Кстати, твой кинжал. Позволь взглянуть?
Дан извлекла клинок из ножен и протянула собеседнице почти коснувшись острием ее раскрытой ладони. Серебро в черной бархатной перчатке смотрелось вдвойне ослепительно и ярко. Мадлен рассматривала узоры клинка так, будто читала спрятанный среди укрытых в металле линий текст. Спустя мгновение провела пальцем по клинку. Тронула острие. Отдернула руку, словно обожглась.
«Любовь. Конечно же, любовь». Это можно повторять бесконечно. Мысли метались в полном беспорядке, не оставляя ни малейшего шанса понять, что же говорила эта женщина-колдунья.
– Ты знаешь. Для того, чтобы сотворить такое оружие, нужны были особые чувства. Говорят, чтобы наделить металл душой, маг должен связать силу клинка с кровью близкого человека.
Да, возможно. Свадебный ритуал. Или клятва безбрачия. Такая, от которой по спине пробегал холодок.
Мадлен смотрела в упор, не мигая.
– Но мне такое оружие не подходит.
Конечно, не подходит. Чтобы владеть им, нужно было заплатить. Сталь холодила руку, и драконы приготовились расцарапать ладонь своими когтями. Боль от их укусов касалась сердца. Дана приняла лунный блеск обратно, и лицо умершего ассасина мелькнуло перед глазами, заставляя до боли сжать лезвие.
Капля крови упала в чашку, и странное выражение на мгновение появилось на лице Мадлен. На лбу бывшей студентки собрались морщинки, и она прошептала, гладя куда-то в пустоту.
– Когда я родилась. Нет, конечно же не тогда. Позже. Намного позже.
Незнакомка, которая раньше была ее подругой, накручивала прядь волос на палец.
– Мне пообещали любовь. Тебе не кажется, что настоящая любовь – это то, для чего стоит жить? До самой смерти.
Дана подумала, что надо было спрятать кинжал в ножны. Слушать от Мадлен такие слова оказалось очень интересно. Но и очень больно.
– Реган остался там. В доме у моря. В доме, где безразличные ветра гуляют по пустым коридорам. Ты же бывала там?
«Да бывала. И побываю еще. Меня не пугают твои слова, неудачница. Мне не страшен холод. Ведь холод – это я сама».
– Я пыталась. Может быть, плохо пыталась. Но ведь никогда ничего не известно. Возможно, именно эта любовь та самая, настоящая.
Мадлен смотрела куда-то в пространство, и ее шепот не пугал, но заставлял сердце биться быстрее и быстрее.
– Магия, волшебство, власть. Мне все это безразлично. Но я такая, как есть. И ты. Такая везучая.
Девона отпила большой глоток напитка со странным вкусом. Руки дрожали. Разве это кофе? Сестры уже закружились вокруг запястий. Опасность. Что сейчас могло угрожать ей?
– Я знаю, что это за вкус.
Почему эта фраза вырвалась, сказать было невозможно. А черноволосая красавица продолжила, почти захлебываясь лихорадочным шепотом:
– Да, кровь. Все, чего касается кровь дракона, приобретает необыкновенный вкус. Кофе со вкусом крови.
Девушка-официантка с дрожащими руками забрала пустую чашку. Что с ней не так? Что не так с кофе? Что здесь не так?
– Мой хозяин призвал меня. И что же? Неудача.
Теперь Мадлен смотрела с сожалением. Воздух мерцал вокруг нее, и сестры дрожали, пытаясь пробиться сквозь эту пелену. Проклятое колдовство! Слова, которые ничего не значили. Слова вообще не значили ничего.
– У тебя не может быть хозяина. Мадлен, у человека не может быть хозяина.
Она сдержалась. Какое-то мгновение казалось, что черная колдунья заплачет, не выдержит. Зарыдает, забьется в истерике. Позволит себе человеческие чувства. Но она побледнела еще больше, замерла и только скривилась так, словно еще секунда и ее вырвет прямо на стол, застеленный белоснежной скатертью.
– У меня есть. Понимаешь, для него я не человек. И вообще я не Мадлен. У меня есть настоящее имя.
Серебристые птицы на платье сжались, будто в ужасе перед налетевшим ураганом. Бывшая студентка вскочила и, поправив юбку, улыбнулась едва раздвинув тонкую линию алых губ.
– Хозяин придет и к тебе. Жди.
Чашки и блюдца рухнули с подноса, разлетаясь на мелкие кусочки. Служанка в отчаянии закрыла руками лицо и опустилась на пол. Мадлен с показным спокойствием медленно надела шляпку и, едва заметно кивнув, направилась к выходу. В ее походке можно было уловить все, кроме страха или отчаяния. Это был танец, танец воспоминаний.
Девона осталась за пустым столиком, полная горечи и желаний, которые хотелось исполнить как можно быстрее.
– Я глупа! Я глупа. Возможно даже, дура.
Эти слова можно было повторять до бесконечности. Но несмотря ни на что сейчас ей нужно было успокоиться. Столько эмоций и ничего, ничего что могло бы рассказать о Регане. О нем и об этой ведьме.
Глава 5. Белые хлопья, красные капли
Дана сидела и рассматривала дверь, скрывшую от нее недавнюю собеседницу. Дверь была самая обыкновенная, без каких-либо украшений или изысков. Обычная дверь, которая может в случае необходимости выдержать напор нежелательных гостей, не слететь с петель под ударами сапог, не поддаться стуку здоровенных кулаков пьяных любителей вечерних возлияний. Сейчас этот темный силуэт надежно укрыл предмет ее мыслей и страхов. Да, она должна признаться, Мадлен испугала ее, и это почувствовали ее магические сестры.
Иголки раз за разом жалили ее нежную кожу, но она отказывалась прислушаться к предупреждению, сигналу тревоги. Она должна была понять, что означала эта совсем неслучайная встреча. Намеки, скрытые в тенях, не позволяли осознать, что скрывалось в словах давней знакомой.
«Уймитесь, она ушла!»
Девона разжала пальцы, стиснутые на амулете. Неужели она не могла отпустить камень в течение всей беседы. Зелень кристалла раздирали всполохи света. Искры кружились в бешеном танце, и девушка вновь сомкнула ладонь. Она знала, что это означало, но оставалась сидеть за столиком, вспоминая сказанные черной колдуньей слова.
– Мадам желает еще чего-нибудь?
Эту девушку она видела впервые. Другая кельнерша, хотя и чуть похожая на ту, что так неудачно попыталась угодить ей совсем недавно. Возможно, они были родственницами, вместе работающими в этой кофейне.
– А где Карен? Где та девушка, которая приносила нам кофе? Я бы не хотела, чтобы ваш хозяин наказал ее. Все произошло случайно.
Лицо служанки чуть смягчилось. Она как-то успокоилась, избавилась от страха, затаившегося где-то глубоко внутри. Дана почувствовала, что непонятная тревога потихоньку начала покидать ее, и решила продолжить.
– Позови свою подругу, и я постараюсь сделать так, чтобы это маленькое происшествие осталось без каких-либо последствий.
Темное облачко вновь вернулось на лицо девушки. Она замолчала и задумалась на минуту. Двое мужчин, неприятные типы, сидевшие у окна, поднялись и протиснулись между служанкой и Даной, успевшей поморщиться. Запах лошадиного пота до сих пор воспринимался ею как одна из обыденных, но крайне неприятных черт, присущих этому миру.
Дверь захлопнулась с громким стуком, и Девана мысленно поблагодарила мастера, надежно сработавшего эту крепкую преграду между ней и этими людьми.
– Карен почувствовала себя нехорошо и ушла домой.
Дана видела, что девушка на самом деле недовольна и одновременно терялась в догадках, что послужило причиной такого поступка знакомой или родственницы. «Наверняка вечером ты будешь высказывать ей недовольство и рассказывать, как тебе пришлось выложиться, чтобы заменить Карен». Но теперь дракон мог покинуть кафе. Здесь ее ничего не удерживало, и, поправив шляпу, Дана поднялась и огляделась. Странно было то, что кафе, еще недавно полное жизни, теперь опустело, и только в самом темном углу какой-то бородач почти уснул над своим вином.
«Словно сцена, которую покинула главная героиня». Служанка, не отрываясь, смотрела на амулет на груди Даны, пылавший все сильнее. Она уже открыла рот, но так и не решилась задать вопрос.
В этой бедной девушке не было ни капли волшебного сияния. Девона подавила вздох, покачала головой и сделала шаг к двери.
К счастью, именно шаг, так как через мгновение створка распахнулась, ударившись о стену, словно под действием вихря, и в комнату влетел Дар с обнаженным мечом в руках. Он решительно схватил девушку за руку и только потом, убедившись, что видимых повреждений у его дракона не наблюдалось, кровь не хлестала во все стороны потоками, и враги не готовились к нападению, опустил оружие.
Страж глубоко вздохнул, потом еще раз и еще… Девона поняла, что он был не на шутку взволнован. Стараясь не встречаться с мужчиной взглядом, она прижалась к его груди и, закрыв глаза, отбросила все мысли и тревоги. Через несколько мгновений Девона ощутила его нежное прикосновение и мягко обняла его обеими руками. Это забытое ощущение совершенного покоя и отсутствия каких-либо мыслей. Она плыла в его руках словно лодочка, спущенная на воду тихой и могучей реки. Ощущение безмятежности, с которым не хотелось расставаться.
– Ты меня напугала.
Девона едва могла расслышать его голос, словно она действительно уплывала по темной реке, несущей свои воды вдаль. А страж остался на берегу и теперь пытался докричаться откуда-то из другого мира.
– Ты не можешь так поступать!
Нет, это была не река. Под ней проплывали облака, кусочки ваты, распластанные в невесомости. Раскинув руки, она летела, касаясь каждого солнечного луча, пробивающегося из тени за спиной.
– Дана, ты слышишь? Кто здесь был?
Лететь было так приятно, и Девона не могла не улыбнуться. Пусть эта улыбка осталась глубоко, там, где сестры-защитницы, сложив руки на коленях, сидели напротив, молчали и, переполненные ужаса, пытались поймать ее взгляд. Какие они одинаковые и как похожи на нее. Зря страж так кричал, все равно не докричится. Чужой. Чужая частичка ее души.
Она очнулась только тогда, когда почувствовала холод осеннего ветра. Дар держал ее под руку, и щека горела огнем. Это был ненастоящий огонь, и Девона не желала чувствовать боль, но все прошло. Полет остался где-то там, в кафе, вместе с его запахом и удивленным лицом бородача за спиной стража.
Дана подняла руку и коснулась лица. Губы обожгла внезапная боль, и она несколько секунд с недоверием рассматривала свои пальцы, испачканные красным. Соленый привкус не оставлял сомнений – это была ее кровь. «Как он посмел»?
– Какого черта? Какого черта ты творишь?
Дар молчал. Что она видела сейчас в нем? Бледное лицо с запавшими глазами. Кажется, румянец никогда не касался этих щек. Она почувствовала, как лихорадочно билось его сердце, почти так же, как ее. И боль, которая переполняла его, также звучала в ее груди. Боль обладала одним удивительным свойством: она заставляет забыть обо всем, кроме нее самой. Она способна была заполнить весь мир, вытеснить все, что окружало тебя, заставляла все, что окружало тебя приобрести один серый цвет отчаяния.
Как, в какой момент это произошло, она не могла вспомнить. Не понимала. Он сжимал лезвие ножа с драконами, и их зубы обагрила его кровь. Эту боль она тоже чувствовала, как свою.
Амулет все также сверкал ослепительным блеском, и это сияние затмевало сознание. Он отражал их чувства, или просто показывал, что страж и дракон ни на секунду не перестают помнить друг о друге. Разве это не одно и то же?
– Ты устала.
Конечно, он прав. Она устала от странных чувств и необыкновенных схваток с неизвестными людьми. Их кровь смешалась в очередной раз. Дана разжимала его пальцы по одному. Это оказалось совсем непросто, страж был сильнее. Он вообще был сильнее во всем. Но она старалась изо всех сил, не обращая внимания на людей, собравшихся вокруг.
Вновь пошел снег. А он все еще противился ей. Сопротивлялся изо всех сил. Нелепая ситуация. Он не должен был этого делать, страж обязан исполнять то, что решил за него дракон. Просто исполнять. Его клятва звучала именно так. Или по-другому. Наконец он согласился.
Теперь было больно вдвойне. В бесплодных попытках она изрезала все пальцы. Ковентина тоже пришла посмотреть на их борьбу. В ее сторону Дана не могла позволить себе взглянуть даже на секунду. Как же она попала в такую ситуацию?
– Я устала.
Выдавив короткий смешок, Дана вновь закрыла глаза и позволила стражу заняться своими прямыми обязанностями. Дар подхватил ее на руки, и она уже вновь плыла в лодочке его объятий. Нырнуть вместе с ним в облака, как это было бы прекрасно, жаль невозможно.
В этом заключалась вся нелепость и странная усмешка судьбы. Все называли драконами тех, кто способен летать, распластав крылья, пускать языки всепожирающего пламени. Тех, кто мог пугать одним своим чудовищным видом.
А сами они, освободившись от своей чудовищно-прекрасной брони, называли драконом ее, присягали в верности и готовы были посвятить жизнь служению.
Дана прикусила губу. Боль от порезов давала о себе знать, и руку жгло невидимое пламя. Неужели она могла ударить своего стража кинжалом? Что изменилось в ней за эти месяцы? Неужели эта сука, которая стремилась к власти и готова была использовать для достижения своей цели всех окружающих, неужели эта бессовестная, лицемерная женщина это она, Девана?
Снег валил хлопьями, и она радовалась, что растаявшие на лице снежинки скрывали крохотные, капли влаги.
Глава 6. Темное без конца
Глядя с балкона на толпу женщин, идущих прямо внизу, Девона в раздражении кусала губы. Ее провели как девочку.
– В кофе, который тебе подавали, был какой-то яд, возможно, наркотик. Определить, что именно, сейчас не представляется возможным.
Ярне произнес эти ужасные слова совершенно спокойным, нейтральным тоном. Но она чувствовала, как эмоции вскипали, подобно зажатой скалами огненной магме в глубине земли.
Ярость, гнев, стыд. Все это она готова была выплеснуть наружу… Сейчас, немедленно, на всех и каждого, кто только окажется рядом. Она чувствовала, что ее попеременно бросало то в жар, то в холод.
– Успокойся, тебя не собирались убить. Думаю, нет.
Амулет на груди превратился в островок холода. Сестры замерли, словно в испуге, как будто ее чувства могли повредить даже им.
Страж криво усмехнулся, наклонился над перилами балкона и сплюнул вниз прямо на головы толпы женщин, идущих вдоль улицы к одной им ведомой цели.
Некоторое время он следил за тем, куда попадет плевок, а затем, поморщившись, вновь повернулся к Дане.
– Повторяю, не стоит переживать. В конце концов, мы на войне.
На войне. Здесь Ярне был совершенно прав. И эту войну начала она сама. Однако вовсе не ту войну, в которой сейчас сталкивались отряды на юге. В этой войне выстрелы из ружей и звон клинков имели значение, но все-таки не они главные, совсем не они.
Она должна была что-нибудь сказать, хоть как-нибудь выпустить пар и огонь. Этой ухмылочке стоило померкнуть хоть на секунду.
– Неужели я должна воевать сама? Зачем вокруг меня уже собралась целая армия? И командир у нее есть.
Страж только пожал плечами. Этот болван был непрошибаем. Как только Елена с ним справлялась? А может быть, именно поэтому отправила его сюда?
Ярне опустил руку на рукоять меча. Покачнулся, перенося тяжесть тела с носка на пятку. Через мгновение повторил движение еще раз.
– В былые времена я видел, как за попытку покушения выжигали населения целых городов. Но мы договорились, что нам нужно совсем не это?
Да, они решили, что этому миру нужно дать еще один шанс. Как бы странно это не прозвучало. Как бы странно ни было то, что именно она думала об этом.
– Сейчас только-только наступил март.
– И что же?
Вопрос стража прозвучал настолько глухо, что Дана еле разобрала слова.
– Полгода. Еще и полгода не прошло, как я попала сюда, а уже считаю возможным обсуждать такие ужасные вещи с ужасным человеком.
Ярне пожевал губами, заранее пробуя на вкус слова, которые собирался обрушить на нее в следующее мгновение. Девана поймала себя на том, что захотела закрыть уши и не слышать. Сколько ему на самом деле лет?
Дробь шагов возвестила о появлении на балконе ее стража. На самом деле она знала, чувствовала, что он приближался, что торопился, и сейчас она узнает больше, гораздо больше. Дана надеялась, что от Дара услышит что-нибудь другое. Не такое безжалостное и ледяное.
Но мужчина обрушил на нее еще более ужасные новости. А ей оставалось только слушать, отвернувшись и вцепившись руками в шершавый поручень.
– Мертва. Девушка, про которую ты упомянула. Которая подавала вам кофе. Мы побывали у нее дома.
Дана поняла. Страх… Та девушка знала и все-таки решилась подать отравленный напиток.
– Карен.
Мужчины молчали, и оба одинаково замерли, словно ожидали какого-то откровения, неизвестных знаний, которые могли бы прояснить ситуацию, надеялись получить новый толчок к действию.
– Так ее звали. И она боялась. Я еще подумала, чего она так боится?
Стражи молча переглянулись, и Дана почувствовала, что огонь внутри вновь начал разгораться и подниматься на поверхность.
– Ее задушили. Соседи сказали, что девушка приехала в город пару месяцев назад. Ни с кем не встречалась, вела себя тихо. Вежливая. По воскресеньям обязательно ходила в храм прикоснуться к дереву.
Она была виновата. Возможно, имело смысл обратить внимание стража на это. Не стоило идти одной в то кафе. Но ей казалось, что со стороны Мадлен ничего не может угрожать. Какая дурацкая мысль. Так можно вообразить, что каждый человек, с которым она познакомилась в этом мире, мог представлять угрозу.
Безумие какое-то. Но если вспомнить о Теренции и управляющем. Об Антонио. Нет, мальчик не виноват. Ребенок не мог замышлять такие вещи. Его заставили. Так же как заставили Карен…
– А Мадлен?
Дана не хотела и не могла назвать бывшую подругу новым именем. Хотя и подругой ее назвать было сложно. На самом деле она ничего о ней не знала.
– Тебе надо быть осторожней. Кровь дракона, конечно, великая сила, но даже она не спасет от удара в спину.
Страж, который призывал ее быть осторожней! Дар заставлял сердце метаться от боли!
– Какая пустота, серость там внизу! Куда они идут? Зачем?
Дана отвернулась от мужчин и прошлась пальцами по трещинам перил. Обида. Какая невероятная сила в этом чувстве. Она вздохнула глубоко-глубоко и выпрямилась, стараясь не показать, что страх нашел путь к ее сердцу.
– Это манифестация женщин. Эмигрантки из Тира и других азиатских городов. Они требуют, чтобы их мужчин не преследовали за забастовку, и чтобы им позволили жить по-человечески.
Она шмыгнула носом и увидела перед собой платок, белоснежный кусочек ткани в руке мужчины.
– Ты все еще забываешь, что я чувствую все.
Это было ужасно и отвратительно. Хотя могло быть прекрасно.
Дана вытерла нос и уголки глаз. Потом демонстративно выпустила платок, и он раненой птицей поплыл за ограждение и, медленно кружась, скрылся из вида.
Дар постучал пальцем по груди напротив сердца, и ее охватило отвратительное чувство вины. Чувство, которое было ей слишком знакомо, и от которого она почти избавилась.
– Мадлен просто села в экипаж и уехала. Наши люди решили, что так и должно быть. Ведь они знали ее раньше, знали, что Мадлен твоя подруга. А ты спокойно осталась сидеть в кафе.
«Она моя подруга. Она хотела меня отравить. И она влюблена в человека, который не любит меня».
– И почему же я не умерла? Или… Почему я просто не сошла с ума?
Мужчины вновь переглянулись. Казалось, они недоумевали, поражались ее глупости. И одновременно не хотели говорить о такой общеизвестной, простой истине.
Наконец ее страж ответил. Огонь таился внутри и готов был опалить ее. Возможно, так было бы даже лучше.
– Но ты же сама сказала. Капля крови упала в чашку.
Она готова была задушить его за эту медлительность, за слова, которые застревали где-то на полпути.
– И что же?
– Все, чего коснулась кровь дракона, не способно принести вреда.
Она обернулась к Ярне. Страж матери произнес это как произносил молитву, а не своим обычным пренебрежительным тоном. Он выговаривал слова, закрыв глаза, и бледность покрывала его лицо подобно налетевшей снежной буре.
Дана обняла себя руками. Не смотреть и не слышать. Возможно, весь этот мир только и ждал, чтобы вкусить крови. Но не в этот раз.
– Ярне, тебе не кажется, что у нас слишком мало людей? Вы с Даром не в состоянии охватить все.
Кажется, они ожидали от нее чего-то совсем иного. «Дар, ты совсем не понимаешь меня!»
– Я тоже так думаю.
Мелодичный голосок Ковентины зазвенел, словно удар морского гонга, разорвавшего тихий шелест волн. Увлекшись беседой, они совсем не заметили, как Присягнувшая вышла на балкон.
Последнее время Дана все чаще ловила себя на желании воспользоваться силой амулета и почувствовать не только всю силу эмоций стража, но и кое-что еще.
Грустная улыбка тронула ее губы. Нельзя, нельзя. Дар. Это твоя вина и не попрекай меня больше.
– Нам надо больше внимания уделять Академии.
Конечно. Умная девочка. И Дана даже не могла понять, кого она ревновала больше, Тину или Дара. Но сейчас нужно было отбросить эти мысли, тем более, она упускала что-то важное. Что-то, что заметила сейчас, на этом балконе, но все время ускользало, утекало сквозь пальцы.
– Нам нужно уделять больше внимания Академии, нашим ученицам, нашему хозяйству.
«Нашему». Молодец. Подруга была совершенно права. Не зря Дана доверила ей ведение хозяйства всего этого балагана. Сообщества нескольких сотен людей. А ведь они все хотели есть, пить, отдыхать, в конце концов, многие из них хотели знать, что их ожидало.
– Средств слишком мало. Сейчас их стало больше, но с учетом новых предметов, оплаты профессоров, оплаты охраны, оплаты…
– Нам надо устроить бал.
Ковентина замерла, набрав полную грудь воздуха.
Ярне пришел в себя, и произнесенная им фраза оказалась как раз кстати.
– Всем этим женщинам, собравшимся вместе, очень не хватает мужчин. И никакая магия не заменит им мужского общества. Я вам точно говорю, бал.
Девана поймала себя на том, что улыбалась. Конечно, бал. Интересно, проводился ли бал в Академии когда-нибудь. Бал – это способ пригласить гостей, узнать, что происходит, как все эти люди в городе относятся к тому что, происходит вокруг. И пусть первый и последний бал, в котором она приняла участие, закончился не очень хорошо. Но, наверно, Арнольд поможет.
В конце концов, можно просто потанцевать. Просто послушать музыку. Как мало музыки здесь! Уныние, только уныние.
Тина очнулась, захлопала ресницами и, стараясь не смотреть в сторону Дара, произнесла с неожиданной твердостью.
– Бал – это, конечно, здорово. Но я говорю о другом.
Дана вздохнула и почувствовала, как отвратительно пахло даже здесь, почти в самом центре города. Сырость и запах сгоревшего угля проникали везде. В родовом доме, где Шайла проводила достаточно много времени, Дану преследовали ароматы кошачьих туалетов и гниющей бумаги. Стоило только позволить себе отвлечься. Стоило только позволить себе вспомнить.
– Я понимаю, дорогая. Мы с Ярне уже говорили об этом несколько дней назад. Деньги будут.
Дар и Тина кивнули одновременно. Боже, разве такое бывает? Разве могут быть люди так созданы друг для друга? А кто создан для нее? Или для кого создана она?
Слово «создана» внезапно застучало барабанным грохотом в висках.
Прочь. Что будет, если Дана исчезнет прямо сейчас? Улетит куда-нибудь, где ее ждали на самом деле?
– Это хорошо, Дана.
Иногда Тина обращалась к ней «мадам», и это означало, что Девона сделала что-то неправильно, не так, как надеялась девушка. Но сейчас слова прозвучали так тепло, так нежно, и одновременно Тина коснулась руки стража. На мгновенье, легко. Почти незаметно. Такая игра. Пустая игра.
Дана вдруг поняла, что ускользало от нее все время, пока она стояла на этом балконе. Пустота.
– Дар. Во всех этих женщинах нет ни капли магии. Вообще ничего. Так не бывает.
Ярне засмеялся. И этот смех пробил ознобом, заставил сердце забиться бешеным ритмом.
– Это ждет всех. Если мы не победим.
Девана вздрогнула. Стекло за спиной лопнуло и рассыпалось мелкими осколками вниз на тротуар.
Тепло. Ей нужно было тепло. Ей нужен был Реган.