Текст книги "Поклянись, что ты мой (СИ)"
Автор книги: Полина Эндри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Полина Эндри
Поклянись, что ты мой
Глава 1
Холод.
Кажется, он проникает в сердце, разбирая мысли на замерзающие куски. Холод в воздухе, холод в кабинете. Я не сразу понимаю, что стоит за этим ощущением, пока взгляд не цепляется за окно. За ним уже осень. Листья на деревьях приобрели желто-красные оттенки, сквозь которые пробивается серая тоска наступающего времени года. Еще несколько месяцев назад было лето, жаркие дни и долгие ночи, но теперь его нет. Все исчезло, как и многие другие вещи.
Я стою у окна, руки в карманах брюк, и всматриваюсь в этот серый пейзаж. Что-то не так. Чувствую пустоту, но не могу понять, в чем причина. Чувство неправильности происходящего нарастает, как снежный шар. Я сделал верный выбор. Правильный. Отпустил Элайну, разрешил уехать из города, потому что не мог причинять ей больше боли. Она и так пострадала из-за меня.
Но что со мной? Мои чувства вроде бы растворяются в этом осеннем холоде, непонятные и сложные, как утренний туман. А мысли о ребенке преследуют меня. Это то, что я не могу выбросить из головы. Врач сказал, что Элайна была на грани... Она могла бы потерять ребенка. Тот факт, что она почти перенесла выкидыш, не дает мне покоя. Все из-за меня. Из-за Кристен. Слишком поздно я осознал, насколько прогнившей оказалась моя бывшая жена.
Из мыслей меня вырывает голос за спиной.
– Мистер Блейк, вы меня слышите?
Я вздрагиваю, поворачивая голову. Агата, моя секретарша, стоит у дверей с подносом в руках. На нем кофе.
– Ваш кофе, как вы и просили, – говорит она и добавляет: – Я стучала трижды, но вы не ответили.
– Спасибо, – мой голос звучит чужим даже для самого себя.
Она ставит поднос на стол, наклоняясь, аккуратно переставляет чашку. Я наблюдаю за ее движениями. Строгий офисный стиль, белая блузка, четкие линии костюма. Что-то в ней напоминает Элайну, может, улыбка или изгиб шеи, когда она выпрямляется. Но нет. Это не то.
– Есть еще какие-то пожелания? – спрашивает она и ее голос возвращает меня в реальность.
Я задерживаюсь на мгновение, ловя себя на мысли, что образ Элайны исчезает, растворяясь и уступая место Агате.
– Нет. Ты свободна, – говорю я.
Она кивает, разворачивается и уходит. Каблуки стучат по полу, а я невольно вспоминаю, как Элайна любила носить каблуки, и как грациозно в них выглядела.
– И, Агата? – зову ее, прежде чем она выходит за дверь.
Она оборачивается, ее зрачки расширяются от неожиданности.
– Я имел в виду, ты свободна. То есть сегодня. В общем.
Несколько секунд она стоит в замешательстве, потом осознает, что я говорю.
– Но до конца рабочего дня еще три часа, – она смотрит на меня с удивлением.
Я улыбаюсь.
– Знаю. Ты хотела поехать с подругой в сауну.
Ее глаза округляются еще больше.
– Я случайно услышал твой телефонный разговор, когда проходил мимо, – мягко объясняю я. – Можешь поехать. Если хочешь, завтра можешь взять отгул.
Агата не верит своим ушам. Ее глаза расширяются, и она, сдерживая радость, вдруг тихо выкрикивает:
– Спасибо! Большое спасибо!
Я киваю, наблюдая, как она выбегает из кабинета. Дверь за ней со стуком закрывается, оставляя меня наедине с тишиной.
– Не за что, – тихо говорю себе под нос и снова смотрю в окно.
Из приемной доносятся ее радостные слова в трубку, стук каблуков по плитке, быстрые сборы, а потом все стихает. Еще несколько минут – и я снова остаюсь один.
На губах все еще играет легкая улыбка, но вскоре она исчезает, уступая место тем мыслям, которые не дают мне покоя. Я бросаю взгляд на наручные часы. До вечера достаточно времени, но работать больше не хочется. Нужно как-то освежить голову.
Сажусь за руль и завожу двигатель, но еду без четкой цели. Слушаю только шум дороги и всматриваюсь в мелькающие виды за окном. Разум по-прежнему заполнен нерешенными мыслями о ребенке, об Элайне, о том, что я не могу выбросить из головы.
Бросаю взгляд на телефон на сиденье. Несколько секунд размышляю и беру его, набирая номер.
– Привет, – говорю я, когда на том конце принимают вызов. – Как ты?
– Все хорошо, папа, – голос Сары немного раздражен, она вздыхает, как всегда, когда она считает, что я слишком переживаю. – Я же говорила, что все будет в порядке. И ты обещал не звонить каждые полчаса.
– Я не звоню каждые полчаса, – улыбаюсь я, хотя понимаю, что, возможно, она права. – Но просто позвони мне потом, когда все закончится. Я хочу знать, что у тебя все хорошо.
– Ну, папа, – протягивает она, вздыхая. – Ты же обещал.
– Обещал, – отвечаю, немного смягчая тон. – Будь умницей.
Я кладу телефон на соседнее сиденье и снова сосредотачиваюсь на дороге. Вчера я отпустил Сару с ночевкой к подруге. Признаться, это было нелегко. Завтра у Беллы день рождения и в честь этого они готовят вечеринку у нее дома, Сара отпросилась, чтобы помочь все подготовить. Я учусь доверять Саре, а она мне. После того, как Элайна появилась в моей жизни, многое изменилось.
Элайна... Я часто думаю о том, как она повлияла на нас с Сарой. Она будто сделала меня мягче. Сара чувствовала нехватку женского внимания, а я, возможно, был слишком строг с ней. Элайна показала мне, что не обязательно все держать под контролем. Я понял, что дочери нужно больше свободы. Ей всего пятнадцать, а я не хочу, чтобы она в будущем обвиняла меня за то, что ее лучшие годы прошли под строгим наблюдением отца.
Я возвращаюсь к дороге и на мгновение отвлекаюсь, когда вдруг резко торможу, чуть не врезавшись в машину передо мной.
– Будь я проклят... – выдыхаю потрясенно, глядя вперед. Моргаю, думая, что мне показалось.
Но нет. Я не верю своим глазам. Прямо впереди, у входа в торговый центр, стоит Элайна.
– Не может быть, – шепчу, не веря своим глазам. Что она здесь делает?
Сижу в машине, а в голове шум и хаос. Мысли проносятся слишком быстро, одна за другой, не оставляя места для здравого смысла. Она же уехала из города. Сказала, что не вернется. Тогда, в тот последний день, когда она забирала чемоданы и уходила из моего дома.
«Умоляю, не пытайся ничего сделать.» – ее голос дрожит в памяти, как она пыталась скрыть свои чувства, но слезы все равно блестели в ее глазах. «Я не буду делать аборт, обещаю. Просто... Позволь мне начать жизнь с чистого листа.»
Я тогда кивнул, пообещав, но знал, что бессовестно лгу. Чувства внутри меня разрывали на части, противоречивые и непонятные.Часть меня хотела удержать ее, но другая понимала, что правильнее будет отпустить. Так будет лучше для нее. Но уже тогда, в глубине души, я знал, что когда-нибудь нарушу это обещание.
Сейчас я моргаю, но видение не исчезает. Это она. Элайна. Стоит у входа в торговый центр, на улице холодно, и я вижу, как ее светло-серый плащ поднимается немного ветром. Ее лицо задумчиво, глаза рассеяны, словно она где-то далеко в мыслях. Она будто чего-то ждет... или кого-то.
Черт, она выглядит иначе. Осень внесла свои коррективы, но есть еще что-то. Она одета тепло: длинный расстегнутый плащ, шарф на шее, джинсы и высокий свитер. Она как будто стала другой… изменился ли я сам за эти месяцы? В груди что-то щемит.
Вдруг к ней подходит мужчина. Он обнимает ее за талию и наклоняется, шепча что-то на ухо. Она улыбается – той ее улыбкой, которую я помню. Лицо ее засияло. Мужчина вытягивает перед ней десерт в яркой бумажке, и Элайна смеясь принимает его. Через секунду она целует его в щеку, а я вижу, как ветер слегка задирает ее свитер, обнажая заметно округлившийся животик.
Сердце пропускает удар.
Не думая, я вырываюсь из машины. Дверь громко хлопает за мной, я слышу, как кто-то сзади недовольно выкрикивает что-то, но мне не до этого. Взгляд только на Элайне. Только на ее улыбке, на ее животе... Я иду прямо вперед, прорываясь сквозь поток людей, не сводя с нее глаз. Она пока не видит меня – наклоняется к палатке, где продают детские вещи. Она касается их, улыбается, что-то спрашивает у продавца.
Внутри меня все кипит, буря эмоций свирепствует. Сердце разгоняется в груди и я это не контролирую. Кто этот мужчина? И почему она здесь с ним? Я знаю, что не имею права спрашивать это, но мысли сами приходят. Они вместе? И живот...
Мужчина вдруг отошел, отвечая на звонок, и я, не замечая никого вокруг, иду дальше, прорываясь сквозь поток людей, как сквозь туман. Наконец-то я рядом. Элайна заканчивает разговор с продавцом, тянется к сумочке, и в этот момент я сам не осознавая своих действий, хватаю ее за локоть.
Она замирает. Медленно поворачивает голову ко мне. Ее глаза расширяются от шока. Мы стоим несколько долгих секунд, глядя друг на друга. Я не могу дышать.
Позади нас раздается голос:
– Элайна, ты идешь?
Мужчина возвращается, закончив разговор, и замечает меня, его взгляд задерживается на моей руке, крепко держащей ее за локоть. Он хмурится и на его лице читается вопрос.
– Проблемы? – произносит он угрожающе, глядя на меня.
Я молчу, сжимая ее руку немного сильнее, чем намеревался. Она все еще смотрит на меня, затаив дыхание, и в ее глазах тревога, но что-то еще. Что-то чистое, невинное, искреннее. Вдруг я отпускаю ее, словно неожиданно потерял силы, и выдыхаю:
– Нет, – произношу я, едва веря своим словам. – Ошибся. Простите.
Мужчина снова смотрит на меня, потом обнимает Элайну за плечи. Она не сразу отводит взгляд от меня, будто хочет что-то сказать, но молчит. Ее глаза полны эмоций. Я вижу это. Она медлит, а потом идет с ним, оглядываясь через плечо. Все это так странно. Как будто это не конец. Как будто что-то еще должно произойти.
Моя рука все еще горит от ее прикосновения. Смотрю, пока они не растворяются в потоке людей. Мужчина обнимает ее и кажется, она наконец успокаивается.
Но меня это не успокаивает. Я продолжаю стоять неподвижно, как будто чего-то жду.
Глава 2
Я тихо захожу в квартиру, потирая замерзшие руки. Ноги как ватные, каждый шаг тяжелый. Раздеваюсь, медленно снимая плащ и вешая его на крючок у двери.
– Мам, ты дома? – зову, оглядываясь на кухню. Там пусто.
Иду по коридору и легонько стучу в дверь спальни. Открываю ее. Мама сидит на кровати, в руках у нее фотография. Она тихонько сидит, глядя на нее, и это зрелище заставляет меня остановиться.
– Мам... – тихо зову.
Она сразу спохватывается, кладет фотографию в сторону и оборачивается.
– О, ты уже дома. Я не услышала, как ты вошла, – улыбается она, рассеянно глядя за мою спину. – А где Марк?
Я немного улыбаюсь, подходя поближе к кровати и садясь рядом.
– Ему позвонили из офиса. Нужно решить несколько дел, – отвечаю, чувствуя легкую боль в груди, вспоминая встречу с Блейком. Это было так внезапно, я не была готова. Но в глубине души, я знала, что рано или поздно это произойдет, пока я в этом городе.
Блейк. Встреча с ним всколыхнула старые раны. Но все это позади. Блейк никогда ко мне ничего не чувствовал. Если бы это было не так, он не отпустил бы меня тогда, не позволил бы уйти. Он, наверное, счастлив с Кристен, его настоящей любовью. А я была так глупа, так долго добивалась его внимания, так надеялась. Но ведь нельзя заставить человека полюбить, не правда ли? Я в конце концов поняла это. И сама полюбила...
Голос матери вырывает из мыслей:
– Ты будешь есть? Я сварила борщ, – говорит она бережно.
– Нет, спасибо, – качаю головой, взгляд мой устремляется в окно. Там уже начинает темнеть, вечер вступает в свои права. – Я, пожалуй, лучше пойду к себе.
Мама только кивает, не возражая. Я поднимаюсь с кровати и иду к себе в комнату.
Прошло несколько минут. Я переоделась в домашнюю одежду, разбираю свои вещи в шкафу, пытаясь немного отвлечься. Слышу, как раздается звонок в дверь. Но не обращаю особого внимания. Входную дверь открывает мать.
Проходит минута, вторая, а я продолжаю перестройку своих вещей. Тут мама заходит в комнату. Я замечаю, что она выглядит немного растерянной, даже в ступоре. Ее лицо выражает легкую тревогу, но я не придаю этому большого значения.
– Кто там? Марк? – спрашиваю, особо не цепляясь за ее состояние.
Мама медленно качает головой, будто бы ей сложно подобрать слова.
– Это к тебе… – отвечает она после долгой паузы.
Я хмурюсь, но все же направляюсь к выходу из комнаты. Проходя по коридору, поворачиваюсь к матери:
– Это снова тот сосед снизу? – громко говорю на ходу, посмеиваясь, но мама не отвечает.
Я поворачиваю голову вперед и замираю на месте. В прихожей стоит Блейк.
Мое сердце останавливается на секунду, дыхание перехватывает.
Тишина висит в воздухе, словно реальность замерла на секунду. Я моргаю, и мысли скачут хаотично, пока не фокусируются на его лице. Ошеломление сковывает меня.
– Какой сосед? – вдруг спрашивает Блейк, нахмурив брови. Голос звучит глухо, как издалека, хотя он стоит всего в нескольких шагах. – Это тот, который был с тобой сегодня?
Его слова звучат резче, чем я ожидала, почти агрессивно, внезапно он делает шаг вперед. Почувствовав внутреннее напряжение, я машинально отступаю на шаг, словно подсознательно пытаясь установить дистанцию между нами. Он всегда умел создавать вокруг себя атмосферу давления, как ни старайся.
– Нет… – отвечаю честно и где-то невинно, мой голос звучит приглушенно, словно в трансе. – Это другой… Ему шестьдесят пять, и он иногда одалживает у нас соль.
Мои слова кажутся нереальными, как будто я сама еще не проснулась от шока. Блейк кивает, быстро осматривая прихожую, будто ему это важно.
– Ясно.
Он не добавляет больше ничего, но внезапно его голос снова звучит увереннее:
– Не пригласишь?
– Конечно, – говорю почти автоматом, отступая, чтобы пропустить его внутрь. Сердце громко стучит в груди, и я едва успеваю дышать ровно.
Блейк проходит уверенной походкой, направляясь в гостиную, будто бы все это его территория, будто ничего не изменилось. Но я быстро прерываю его движение.
– Лучше на кухню, – тихо произношу я, пытаясь удержать тон.
Он мгновенно останавливается, на секунду задерживается, затем кивает и возвращается, направляясь в кухню. Я следую за ним, все еще чувствуя странную нереальность происходящего.
– Сделать тебе кофе? – спрашиваю, уже начиная ставить чайник, чтобы как-то занять себя и отвлечь от этих неудобных ощущений. Блейк садится за стол, кладет руки перед собой, сцепив пальцы и кивает.
Я начинаю копошиться с чашками, достаю кофе, но чувствую, как его взгляд буквально сверлит меня. Он неотрывно смотрит, и, кажется, его внимание приковано к моему животу. Это чувство не дает мне покоя, и, наконец, я не выдерживаю. Чайник закипает, я делаю кофе и нервно ставлю перед ним чашку, в которой резко стучит ложку, которую я забыла убрать. Я поворачиваюсь к нему и встречаю его прямой взгляд.
– Что? – резко выдаю, не могу больше сдерживать напряжение.
Дыхание обрывается, будто воздух в комнате на мгновение замер вместе с моими словами.
Глава 3
Элайна молчит, а воздух между нами словно наэлектризован. Чувствую, как моё сердце сжимается, предчувствуя что-то непоправимое.
– Твой живот… – потрясённо выдыхаю я, не в силах отвести глаз.
Элайна не отвечает, её лицо закрыто этой маской, как будто я говорю с незнакомкой. Глаза метнулись вниз на её живот, но... его там нет. Днём же он был, совсем недавно, я еще не настолько сбрендил, чтобы у меня были галлюцинации. Я помню её, стоящую возле магазина, рассматривающую детские вещи с таким серьёзным видом, и теперь это кажется иллюзией, разлетевшейся на куски.
– Но ведь днём… – начинаю я, едва находя слова. – Ты же смотрела детские вещи…
Замешательство давит на грудь, растекаясь тяжестью по всему телу. Я просто не понимаю. Шок замораживает сознание, но тут её резкий голос обрывает мои мысли, как удар:
– Пей свой кофе и уходи, – грубо говорит она, холодно и отстранённо. В этот момент с полки, которую она задела локтем, что-то падает, глухой звук стука отдаётся в тишине комнаты, но Элайна не замечает этого, просто резким движением запахивает полы длинного кардигана и отходит к окну.
Она стоит спиной ко мне, её плечи чуть подрагивают, а взгляд устремлён куда-то вдаль, за пределы комнаты. Я молча смотрю на её силуэт, на то, как она отстранённо и хладнокровно дышит, словно заперта в собственных мыслях. Это не та Элайна, которую я помню. Всё в ней изменилось, стала ли она сильнее или просто холоднее – я не могу понять.
Я встаю, ощущая что-то неправильное в воздухе, скрип ножек стула по полу напоминает мне, что каждый мой шаг ощутим в этой тишине. Я начинаю дышать часто и сбивчиво, вдруг догадавшись о чём-то.
– Кто сегодня был с тобой там, – мой голос звучит жёстче, чем я хочу, почти срываюсь на гнев. Сжимаю кулаки, не в силах совладать с этой ревностью, разъедающей меня изнутри. – Ты, конечно же, тоже не скажешь, да?
Элайна не поворачивается, продолжает смотреть в окно. Молчание снова вяжет воздух между нами. Но я замечаю, как краешек её губ тронула некая улыбка, и от этого мне становится только хуже. Эта улыбка не радостная, это сарказм и холод, упакованные в одно выражение.
– Знаешь, – отвечает она тихо, наконец оборачиваясь, – а я ждала тебя. Знала, что ты придёшь.
Её глаза светятся странной смесью боли и облегчения, словно она устала прятать всё, что носит в себе.
– После того, что ты сделал... Будешь отрицать всё? Или снова обвинять меня в неверности?
Её слова колют, и каждый удар разносится по моей груди эхом. В горле пересохло, но я больше не могу скрывать свои чувства, не могу больше прятать это.
– Я понял, что ошибался, – говорю я, шагнув вперёд. Моя голова идёт кругом, сердце бьётся в груди, словно оно хочет вырваться наружу. – Элайна, я верю тебе. От первого и до последнего слова. И что ребёнок мой. Я хочу всё вернуть.
Элайна качает головой, её глаза становятся холодными, голос не дрогнул ни на секунду, когда она произносит почти шёпотом:
– Ты бросил меня и побежал к бывшей жене.
– Да, – отвечаю я, чувствуя себя виноватым до костей. – И я сделаю всё, чтобы ты меня простила.
Я делаю ещё один шаг вперёд, но что-то меня останавливает, как будто невидимая стена между нами становится всё плотнее.
– Так делай, – вдруг спокойно бросает она, с холодной усмешкой на губах.
Моё сердце пропускает удар. Так просто? Но её слова – вызов. Это словно кинжал в бок. Я поддаюсь этому импульсу, и прежде чем успеваю обдумать, кидаюсь к ней. Мои губы жадно касаются её, но ей словно всё равно. Я целую её шею, щеки, скулы, снова возвращаюсь к её губам, на этот раз крепко. Руки скользят по её талии, мои поцелуи становятся всё более отчаянными. Я трясусь от напряжения и страсти, но… ничего.
В какой-то момент понимаю – она не отвечает. Стоит, как кукла без единого движения. Я отстраняюсь, глядя на неё. Она никак не реагирует на мои прикосновения, и в её глазах – холодная, пугающая пустота. Где те эмоции, которые я всегда ощущал от неё? Они исчезли. Исчезли с теми месяцами, что я провёл в самообмане.
Медленно отпускаю её талию и потрясенно выдыхаю, отступая на шаг назад. Мой взгляд мечется по ее лицу, сердце болезненно сжимается. Я чувствую, что дело не только в её неподвижности. Есть что-то гораздо большее, что я ещё не осознал полностью… но уже начинаю догадываться. О Боже.
– Что такое, Блейк? – в ее голосе будто звучит ирония, но больше усталой искренности. – Не ожидал?
Мне не нравится то, как меняется ее лицо после этих слов, и я словно проваливаюсь в пустоту.
Элайна медленно опускает взгляд, словно думая о чём-то своём, затем спокойно берёт края кардигана и распахивает их. Я всматриваюсь в её фигуру, ожидая увидеть округлость живота… но вижу только привычные линии её тела. Её живот плоский. Тишина разрывает мои мысли, и я чувствую, как реальность теряет опору.
Я не знаю, что сказать.
Глава 4
Я подхожу к дивану, чувствуя, как напряжение, тянущее мои мышцы, наконец начинает отпускать. Руки слегка дрожат, когда я медленно расстегиваю верхнюю пуговицу на своих штанах. Как сдавленная пружинка, мой живот расслабляется, освобождаясь от невидимой петли, и я выдыхаю, поглаживая его. Он снова выглядит таким, как и должен – округлым, скрывающим жизнь внутри. Ощущение облегчения приходит вместе с осознанием, что Блейк мне поверил. Осторожно сажусь на диван, чувствуя, как напряжение последнего разговора с ним медленно стекает с меня. Тишина в доме кажется великолепной.
Блейк ушел.
Тишину прерывают легкие шаги за спиной. Мама входит в гостиную тихо, ее присутствие я замечаю только тогда, когда она говорит:
– Он ушел? – ее голос спокоен, но напряжение все равно чувствуется.
Я киваю, не поднимая к ней глаз. Она замечает, как я бережно касаюсь своего живота.
– Ушел.
Она подходит поближе и садится рядом. В ее глазах светится тревога, но она старается не давить.
– Ты уверена, что поступаешь правильно, дочь? – осторожно спрашивает мама, склонив голову немного в сторону. – Не боишься, что все может пойти не так?
Я откидываюсь на спинку дивана и прижимаю руки к животу.
– У меня нет другого выхода, мама, – отвечаю ровным голосом, скрывая внутренние метания. – Раньше нас с Блейком связывала только беременность, пусть и он не верил, что это его ребенок... – я умолкаю, горло стягивает, но продолжаю: – Теперь, когда он думает, что ребенка нет, он точно не будет меня возвращать… Что, если он захочет сделать ДНК-тест? Тогда он поймет, что это его ребенок, и тогда... Он может просто его забрать у меня.
Делюсь своими переживаниями, понимая, что они далеко не такие бессмысленные, какими могут показаться на первый взгляд. У Блейка никогда не было ко мне чувств. Физическое влечение, не больше. С чего вдруг ему менять ко мне отношение?
Мама ничего не отвечает, ее рука мягко касается моей. Она знает, что ответ мне не нужен, что мне нужно время, чтобы переварить собственные мысли. Я все еще помню ту боль, когда увидела измену Блейка на том видео. С какой страстью он отвечал на мой поцелуй в тот вечер, а на следующий день был со своей бывшей, имея ее во всех позах... Эта боль несравнима ни с чем.
Мама качает головой, ее взгляд наполняется болью.
– Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Но будь осторожна, Элайна. Ты играешь с огнем.
Я собираюсь ответить, но тут раздается звонок. Мой телефон вибрирует на столике, высвечивая имя. Марк. Я поднимаю трубку, и мама сразу встает, чтобы дать мне пространство. Она тихо идет на кухню, начиная негромко стучать посудой, а я принимаю вызов.
– Он приходил? – раздается знакомый голос.
– Да, – я выдыхаю. – Ты был прав, он действительно пришел.
Марк был уверен, что Блейк появится в моем доме в этот же вечер после случайной встречи в городе. Он молчит, будто переваривает ответ.
– Ты ведь не рассказала ему? – в его голосе раздается тревога.
Я опускаю глаза на свой живот, ласково поглаживая его. Молчание повисает в воздухе, пока я обдумываю ответ.
– Эл? – переспрашивает он.
– Нет. Он думает, что ребенка больше нет, – наконец-то говорю я, поднимая взгляд от живота.
В трубке слышится облегченный вздох.
– Хорошо. Теперь он точно исчезнет из твоей жизни и больше не будете мучить тебя. Ты всё правильно сделала, Эл. И даже не смей сомневаться, слышишь?
Я молчу. Не могу выбросить из головы тот момент, когда сказала Блейку об аборте. Я видела его глаза. В них было что-то такое, что никак не исчезает из памяти. Будто за мгновение он потерял все. Марк продолжает что-то говорить, но я едва слышу его.
– Эл? Ты меня слышишь?
Я вздрагиваю, возвращаясь к реальности.
– Да, слышу.
– Я сегодня не приеду, здесь и правда накопились дела, – говорит он с легким смешком. – Как ни странно, это был только повод, чтобы дать тебе с ним поговорить, а теперь действительно надо поработать. Люблю тебя, Эл, – добавляет он в конце.
– Угу, – машинально отвечаю я, не находя в себе силы на большее.
Положив телефон на столик, я застываю на мгновение. Взгляд падает на фотографию в рамке – старое семейное фото. Там мы все: я, мама... Отец. Воспоминания накатывают волной, и слезы подступают к глазам.
Тихие шаги мамы возвращают меня в реальность. Она садится рядом, и я не могу сдержать слезы. Склоняю голову ей на плечо.
– Я скучаю по нему, – шепчу я тихо, слезы текут по щекам.
Мама обнимает меня, крепко прижимая, как в детстве.
– Я тоже, дочка, – отвечает она с такой же тихой грустью.
Я еще сильнее обнимаю ее, чувствуя тепло и поддержку. Мы сидим так несколько минут, и мир вокруг кажется таким далеким и тихим. Он словно медленно отдаляется, оставляя нас наедине с болью и воспоминаниями.
