Текст книги "Ты - моя рана (СИ)"

Автор книги: Полина Эндри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Ты – моя рана
Полина Эндри

Пролог

Три года назад

– Зачем мы здесь?

Вопрос жёг мои губы, а разум трепетал от осознания того, что прямо сейчас происходит.

Разве так бывает? Похоже, бывает. В голове не укладывается.

Я стояла посреди теплой прихожей, впереди меня простирался вид на квартиру, которая сейчас казалась чертовым дворцом по сравнению с тем, где я жила раньше.

Прямо за спиной я ощутила теплое дыхание: он приблизился так незаметно, что я вздрогнула, поймав ощущение, как миниатюрные волоски на моей шее встают дыбом.

– Ты знаешь, – бархатный шепот позади протянулся вдоль моей кожи и стянул ухо горячим узлом.

– Нет…

Да.

Я развернулась на пятках, почти столкнувшись лбом с его грудью. В нос ударил его дурманящий запах, и близость мужского тела взбудоражила, заставляя биение моего сердца участиться в три раза. Я решила, что лучше отступить назад, но дрожь, сжавшая мои ноги, не разрешила этого сделать.

– Нет? – он хмыкнул и наклонился, его нос коснулся моего. – Ты будешь здесь жить.

Голос. Мужественный, уверенный и чертовски приятный. Он усмехнулся и отстранил лицо, глядя на меня своими потемневшими глазами. А затем произошло то, что просто вышибло меня из реальности. Его губы резко столкнулись с моими, врезаясь в мой рот жадным, умопомрачительным, голодным поцелуем.

Мое тело предало меня в один миг, покрываясь предвкушающими мурашками.

Боже мой, Боже мой, Боже…

Сдавленный стон прорвался сквозь поцелуй, когда его руки резко вжали меня в крепкое тело. Теплые губы вдруг оторвались от моих и скользнули ниже, оставляя медленные, дразнящие поцелуи на коже.

Сердце рвалось, как птица из клетки. Я вцепилась пальцами в его бицепсы, сильно сжала.

– Кир, остановись, – дрожащим голосом попросила, но его губы продолжали целовать мою шею. Влажно. Сладостно. Порочно. Вопреки просьбе остановить это, я ощущала другое – то, чего сама боялась и то, чего страстно желала.

– Кир, – я застонала в его руках, почти теряя последнюю ниточку сознания. Ко мне взывали жалкие крупицы здравого смысла.

– Кир, – едва слышно повторила, и в тот момент, когда его губы вернулись к моим, я преградила им путь ладошкой, не позволяя себя целовать. – Я ведь… Я не могу так, понимаешь?

Говоря это, я подняла на него глаза. Кир вдруг застыл, и прошло несколько мучительных мгновений, прежде чем он усмехнулся мне в ладонь и поцеловал её. Затем мягко убрал мою руку от своих губ и посмотрел так… Пристально, так осмысленно и проникновенно. Смешанные чувства разбушевались у меня внутри. Но, похоже, я проигрывала сама себе.

– В этом нет ничего плохого, – наконец прошептал он мне в рот и, потершись своим носом о мой, втянул мою нижнюю губу, зажав между своими.

Его нежная настойчивость заставляла забывать о собственных протестах. Я обвила руки вокруг широких плеч, когда Кир спустился с поцелуями к горлу, всасывая кожу и слегка прикусывая, а его руки нагло забрались под край блузки.

Мужчина едва ощутимо сжал пальцы и скользнул рукой вниз, к моим джинсам. Я не сразу отреагировала на это, поддаваясь сладкому соблазнению, но очнулась только тогда, когда он уже расстегнул пуговичку и принялся за молнию.

Я охнула, но его рука только усилила хватку на моей спине, пресекая попытку отстраниться, а вторая застыла, лишь слегка поддевая пальцами резинку трусиков.

– Шш… Не бойся, малыш, – горячий шепот осел тягучим возбуждением внизу живота.

Он прислонился своим лбом к моему, медленно пробираясь под ткань мокрых трусиков. Я вздрогнула, тут же получив нежный поцелуй, а за ним успокаивающий шепот на ухо. Там всё горело огнем, а здравый рассудок уже позорно валялся где-то под ногами.

– Доверься мне, Саша, – ласковый голос проникал в сознание, завлекая в такой сладкий плен… Его пальцы скользнули еще ниже, касаясь меня там, где еще никто никогда не касался.

Я вздрогнула, испуганно захлопав ресницами, и Кир убрал руку, крепко прижимая меня к себе.

Он поцеловал меня так мягко и ласково, что я снова начала терять себя. Затем накрыл мои щеки теплыми ладонями и посмотрел в глаза, а казалось, будто смотрит прямо в душу.

– Саша, ты мне веришь? – контрольный вопрос, который стал той самой отправной точкой.

Он больше ничего не делал. Смотрел на меня и ждал ответа. Он ждал, но… Господи, это же так очевидно. Мои внутренности кружились в котле желания, топча жалкие трепыхающиеся протесты. И, Боже, я хотела в него прыгнуть. Без раздумий и без последствий. Я хотела ему верить. Ему одному. Единственному в моем сердце. Он ведь никогда меня не обманет. Я люблю его. Люблю. Я…

– Верю, – шепотом выдохнула и потерлась губами об его губы, дразня легкими прикосновениями. – Кир, я верю тебе.

Глава 1

Наши дни

Я с интересом уткнулась в рисунок, сунув в рот кончик карандаша и задумчиво его погрызывая. Мне вполне нравилось то, что получилось. Хоть и были видны шероховатости, но для любителя, считаю, это неплохо. Осталось нанести только последние штрихи, но внезапно я почувствовала резкий толчок в правый бок, и не успела даже возмутиться, как услышала несуразное бормотание Насти, моей одногруппницы:

– Саш! Саша, блин! – донеслось до меня со стороны и я, не успев ничего понять, дернула голову вверх, только сейчас замечая приближающегося преподавателя.

От неожиданности я выронила карандаш и он, покатившись по твердой поверхности, чудом остановился на краю стола. Я виновато прикусила губу, избегая прямого взгляда преподавателя. Нет, я его не боялась, но во мне все равно зашевелилось угрызение совести.

– Гордеева, – строго проговорил мужчина, скользнув своими черными глазами по моему блокноту, – я смотрю, у вас есть дела поважнее, чем слушать мою лекцию.

Я попыталась закрыть блокнот, но чужая ладонь твердо легла на предмет, блокируя любые попытки это сделать. Похоже, сегодня он не станет закрывать глаза на мое бездельничество.

Мужчина был всегда в меру строгим и держать дисциплину в группе для него не было проблемой. А если он и делал те редкие замечания, то порой приукрашивал их шутками, иногда даже пошлыми, когда дело касалось девочек. Это уже не казалось странным и большинству студентов нравилось такое его поведение. Он совершенно точно знал, как действует на женскую часть группы и, несмотря на возраст в тридцать два года, этот мужчина выглядел более эффектно, чем многие парни в свои двадцать пять. И еще у преподавателя была одна маленькая особенность, которая заставляла мое сердце болезненно сжиматься: он мне очень напоминал Кирилла. Начиная от внешности и заканчивая некоторыми повадками.

Мне этот мужчина нравился, безусловно, как и большинству молоденьких студенток. Некоторые из них даже откровенно с ним заигрывали, а он и не скрывал, что ему это как бальзам на душу. Более того, порой он и сам вел себя слишком развязно, не упуская возможности самому одарить комплиментами девушек. И меня в том числе.

Мне это льстило, правда. Но одновременно во мне вспыхивала злость каждый раз, когда тот охотно откликался на флирт со стороны очередной студентки. Не потому что я положила на него глаз. А потому что стоило мне перевести взгляд на его безымянный палец, как все очарование этим мужчиной куда-то улетучивалось, заменяясь пренебрежением.

Обручальное кольцо. Символ верности и любви. Я не понимала, как он может так вызывающе себя вести, имея при этом жену. И, кто знает, ограничивается ли такое общение со студентками только стенами университета… Я ничего не хотела додумывать, но если он и спит с ними, то это только его проблемы. Меня это не касается. Только жалко жену… Неужели она не видит, с кем связала свою жизнь?! Поэтому я ненавижу таких, как он. И ненавижу то, что этот мужчина внешностью так похож на него. Я пыталась себя убедить, что причина в другом, но каждый раз, смотря в лицо преподавателя, я вижу его, – подонка, который ворвался в мою жизнь еще три года назад и изранил мне сердце.

– Вот это, – мужчина ловко подхватил мой изрисованный блокнот и прищуренно изучил взглядом незаконченный рисунок, – заберете после занятия.

Я удивленно похлопала ресницами, не ожидая подобного. Но еще больше меня волновало, чтобы он не умудрился просмотреть мои предыдущие рисунки. Нужно было выкручиваться любым способом.

– Но, Максим Федорович… – захныкала я, всем своим видом пытаясь доказать раскаяние. – Это последний раз, правда.

Но он только твердо покачал головой.

– Я это уже слышал, – его серьезное лицо разгладилось, а губы растянулись в снисходительной улыбке. – Не разочаровывайте меня, Саша. А то я начну думать, что вам неинтересен мой предмет.

Да что тут думать… Ясно, как белый день. Конечно, не интересен. И не только его предмет. Если предыдущие два года я выжимала из себя все соки, старательно изучая свою дисциплину, то третий курс стал началом моего пофигизма. Мне надоело притворяться, что я люблю свою специальность, и единственное, что раньше меня мотивиривало, – это повышенная стипендия, которая выплачивалась только лучшим студентам университета. И я была в их числе. Этих денег мне вполне хватало, чтобы прожить. А сейчас, с началом нового учебного года, я вдруг поняла, что мне это не нужно. Надоело. Я больше не хочу через силу учиться только ради денег. И все больше начала задумываться о том, чтобы бросить универ и поступить заново туда, куда хотела сама. Пока я не была твердо уверена в своих дальнейших намерениях, и у меня еще есть время обо всем подумать и принять правильное решение. Но я больше не хочу нагружать себя бесконечным потоком ненужной информации.

– Так и есть, – ляпнула, не подумав, глядя прямо в черные глаза преподавателя. – Мне это неинтересно.

Мой блокнот со звуком захлопнулся прямо перед моим носом и, не дав возможности что-либо исправить, преподаватель молча отдалился от меня, возвращаясь к своему столу. Я разочарованно выдохнула, понимая, что моя попытка выкрутиться закончилась крахом. Но это не беда. В конце концов, я скоро покину стены этого универа. Наверное… Я никогда не отличалась дерзостью, но за прошедшие годы научилась быть более уверенной в словах и действиях. А еще говорить правду прямо в лицо. Это не всегда может закончиться хорошо, но…

Я еле дождалась окончания занятия. Большинство одногруппников живо подорвались с мест, спеша на долгожданный перерыв перед следующей парой. И я бы сделала то же самое, но мне нужно сначала вернуть свой блокнот, а потом со спокойной душой вернуться домой. На последнюю лекцию я идти не собиралась.

Преподаватель что-то усердно записывал, не сразу замечая меня возле своего стола. Где-то на средних рядах еще шумели студенты, впопыхах собирая свои вещи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Максим Федорович, – сказала я, заставляя его оторваться от своего занятия и обратить на меня внимание. – Верните, пожалуйста, мой блокнот.

Он немигающе посмотрел на меня, а затем, бросив ручку на стол, пропустил сквозь пальцы густую черную шевелюру.

– Блокнот? – переспросил он с подозрительной улыбкой. – Чтобы ты в следующий раз снова занималась ерундой на моем занятии?

Меня не удивляло то, как он говорит со мной. Ведь он, в отличии от других преподавателей, практически всегда обращается к студентам на «ты», за исключением некоторых случаев.

– Это не ерунда, – зачем-то оправдывалась я. – Просто…

– Что «просто», Саша? Тебе это не интересно? – укоризненно вспомнил он мои слова, стирая с лица улыбку. – Саш, что с тобой случилось? Твоя успеваемость оставляет желать лучшего. Если так пойдет дальше, то очень скоро ты потеряешь свою репутацию.

Сейчас он был серьезным. Ответственным. Строгим. И в этом определенно был его плюс. В том, что он умел ставить грань между шутками, флиртом с девочками и прямыми обязанностями преподавателя. Он действительно был хорош в своем деле.

– Я думаю, – продолжал говорить он, и я не сразу заметила, как аудитория опустела, а его голос приобрел другую интонацию. – Тебе стоило выбрать другой факультет.

Я непонимающе моргнула, когда он потянулся к моему блокноту, открывая нужную ему страницу.

– Такой талант ведь пропадает, – его губы растянулись в усмешке и я уже догадывалась, с чем это связано. В глазах заплясали черти, а руки поднесли блокнот к лицу, будто сравнивая. – Ну что, похож?

Я резко втянула воздух. Всё-таки посмотрел. И ведь даже не догадывается, что рисовала я совсем не его… Попытаться объяснить? Не думаю, что поверит.

Я не умела рисовать хорошо, скорее, это просто хобби. И если внимательно посмотреть, можно с уверенностью сказать, что почти все черты портрета отличаются от черт лица этого мужчины. Например, губы… У Кирилла они еще выразительнее, чем у преподавателя, и более манящие… Темные брови тоньше, а глаза на несколько оттенков светлее, хотя, я отчетливо помню, как иногда они темнели, становясь почти в тон глазам преподавателя. Но вот волосы… Эффектный брюнет, сводящий с ума своей красотой и харизмой, – я, безусловно, не могла оспорить его внешнее сходство с Максимом Федоровичем. Но, если рисунок передавал слегка обманчивое впечатление, то вживую разница между ними была бы более заметна.

– Не совсем, – попыталась возразить я. – Это другой человек.

Максим Федорович только хмыкнул, недоверчиво прищурившись. Так я и думала. Он действительно не поверил. И, скорее всего, посмотрел другие мои страницы, большинство которых украшалось идентичными портретами…

– Что ж, – он одарил меня странным взглядом, а затем медленно протянул блокнот. – Забирай. Но учти, в следующий раз не отдам.

Его слова прозвучали слишком угрожающе, но не это меня пугало. Я не хотела даже допускать мысль, что я для него теперь «влюбленная по уши дурочка», на каждом шагу рисующая его портреты. Но оправдываться и что-либо доказывать не стала. Пусть моя тайна останется со мной. Я молча кивнула и, не собираясь больше задерживаться, приняла свой блокнот.

– И не глупи, Саш, – внезапно сказал он со смешком, заглядывая мне в глаза. – Тебе же потом придется как-то исправлять оценки.

Я нахмурилась. В последнюю очередь я хотела думать о том, на что он намекает. Во мне снова вспыхнула злость и я едва ли удержалась, чтобы не сказать лишнего. Я не могла знать точно, что он имел ввиду, но мне отчетливо слышался пошлый подтекст.

– Не беспокойтесь. Я справлюсь, – сухо отрезала, поворачиваясь в сторону выхода. – До свидания, Максим Федорович.

– Надеюсь, Саша. Очень надеюсь, – последнее, что я услышала перед тем, как со звуком захлопнуть дверь.

Глава 2

Смех. Алкоголь. Музыка. Страстно целующаяся пара у опустевшего бильярдного стола. Чьи-то крики и внезапно завязывающаяся драка посреди помещения. Снова смех, крики девчонок и попытки охраны разнять дерущихся. Несколько бутылок элитного виски шмякнулись об пол, дорогие напитки пролились, а осколки разлетелись в разные стороны. Только это привело в чувство остальных, заставляя поубавить пыл. Да уж…

Я не скажу, что слишком любила такие вечеринки. Единственное, что меня иногда привлекало – это желание забыться. Но такое происходило редко. Как и мои похождения в бильярдный клуб. Да и вообще, меня не слишком привлекали клубы. Но сейчас…

Я позволила себе расслабиться. Первый бокал, за ним второй. Где-то на грани помутневшего разума я заметила несколько совершенно незнакомых мне парней и девчонок, изредка встречая их оценивающие взгляды. Но это меня волновало в последнюю очередь.

Разум одурманивался всё больше, заволакиваясь непроглядным туманом. Кажется, я потеряла из виду Настю и наших общих знакомых, но меня это совсем не волновало. В ногах начало покалывать и я снова засеменила к барной стойке, чтобы заказать что-нибудь расслабляющее. Может, мне не стоило этого делать, в моем организме итак уже было достаточно алкоголя. Но, похоже, сегодня у меня сорвались все тормоза.

Я допила выбранный наугад коктейль и, с грохотом положив его на барную стойку, поднялась с места. В голове закружилось и перед глазами вдруг всё поплыло. Я ухватилась за твердую поверхность, пытаясь удержать равновесие и, убедившись, что стою на ногах, развернулась в сторону дамской комнаты. Но, я не успела сделать шаг, как лодыжка на тонкой шпильке подвернулась, не оставив мне никакого шанса удержаться. Внезапно чьи-то руки обвились вокруг меня, спасая от падения, а над ухом прозвучал знакомый голос:

– Аккуратней, девушка.

Я резко выпрямилась, встречаясь лицом к лицу с мужчиной, чьи темные глаза в момент шокированно впились в меня.

– Саша?.. – удивленно прохрипел он, немигающе смотря на меня.

Мое тело обдало жаром. Я растерянно уставилась на него, было понятно, что для него встретиться здесь – такая же неожиданность, как и для меня. Его глаза изучающе прошлись по мне, заставляя почувствовать себя неловко. Я слегка поморщилась и отодвинулась.

– Не узнал тебя сразу, – искренне признался мой преподаватель, освобождая меня от своих объятий. – Что ты тут делаешь?

– То, что и все остальные здесь, – я указала на активно двигающуюся толпу, а затем вернула взгляд на него. – Отдыхаю, Максим Федорович.

Он усмехнулся.

– Я думаю, в таком состоянии тебе лучше отдыхать дома, – ответил мужчина, еще раз оглядев меня. – Ты одна?

– Нет, вообще я с… – я оглянулась, глазами выискивая знакомые лица где-то в толпе, но резко умолкла, чувствуя, как жар отхлынул от лица. Мне показалось, что я вмиг протрезвела. Глаза. Карие глаза, впившиеся в меня из толпы уничтожающим взглядом. Господи, нет. Это просто невозможно.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

‌‌‍Глава 3

Мне было стыдно. Настолько, что хотелось провалиться сквозь землю.

Поэтому сегодня я прогуляла занятия. И вчера. Целых два дня отсиживалась в своей съемной квартире, как мышка в норе, дав себе твердое обещание: больше не пить. По крайней мере, не до такой степени, чтобы делать вещи, о которых потом могу сильно пожалеть.

Я была глупой, признаю. Ведь стоило мне только увидеть в толпе его глаза, я… Окончательно потеряла здравый рассудок. Но мне очень хотелось цепляться за мысль, что я была слишком хмельной, поэтому мое воображение разыгралось. Но Кир смотрел на меня так, что я ни на секунду не могла подумать, что это мираж. А когда он вдруг двинулся в мою сторону, во мне рьяно вспыхнула тревога. Растерянность. Предвкушение?..

Сердце затрепыхалось, как пойманная птица, и ватные ноги подкосились на неприлично высоких шпильках моих туфель, которые всё больше и болезненней ощущались. Я мертвой хваткой вцепилась в преподавателя, чувствуя резкое головокружение, вызванное уже не алкоголем.

– Саша, тебе плохо? – в глазах Максима Федоровича мелькнула тревога, а руки обвились вокруг меня, спасая от уже второго за вечер падения.

Я едва слышала, что он мне сказал. Звук моего собственного сердца был громче, чем все слова и музыка. Казалось, я в один миг протрезвела. Хотя… Это спорный факт, учитывая то, что я сделала в следующий миг.

– Поцелуйте меня, – внезапно для самой себя выдала я и еще крепче прижалась к мужчине, перед этим бросив быстрый взгляд на него, уверенной походкой двигающегося вперед. Ко мне. Или мне так показалось…

– Что? – глаза преподавателя удивленно округлились и руки сжались, но, когда на его лице полностью отобразилось осознание моих слов, он неодобрительно нахмурился и ослабил хватку, норовя снова оставить меня без опоры.

Мне некогда было думать. Я неприлично вцепилась в него, не позволяя отстраниться, и поцеловала сама. Мужчина опешил, не торопясь отвечать, но и не разрывая поцелуй, а мне и этого оказалось вполне достаточно. Со стороны это выглядело скорее как короткий поцелуй влюбленной, тесно прижимающейся друг к другу, парочки. Когда я оторвалась от мужчины, мои глаза мигом направились в сторону, где был он, но кроме активно двигающейся толпы я больше никого не видела. Значит, ушел.

– Саша, что это было? – отвлек от собственных мыслей Максим Федорович, отстраняясь и оставляя меня без опоры.

– Я… Простите… – в горле застрял ком, в ушах зазвенело.

Так и не договорив, я рванула с места, уже не чувствуя боли в ногах от неудобной обуви. Я со скоростью света выпорхнула на улицу, пытаясь утихомирить свои льющиеся наружу эмоции. Нет, это не мираж. Он был там. Смотрел на меня. Испытывал своим убийственным взглядом так, будто это я в чем-то провинилась. Какого хрена? Он не имеет права. После всего, не имеет права. И пусть я буду жалеть о своем глупом поступке. Уже жалею. Ведь вряд ли я была бы такой смелой в трезвом виде. И уж точно никогда бы не вешалась на своего преподавателя, учитывая то, что он женат, а я… У меня к нему нет никаких светлых чувств. Да, это мерзко, использовать другого человека в своих целях, но на пьяную голову ведь и не такое можно вытворить…

Стыдоба. Я набрала полные легкие воздуха и закрыла глаза, пытаясь унять свое гулко бьющееся сердце. Свежий воздух подействовал немного успокаивающе и я, глубоко вдохнув, облегченно выдохнула. Или обреченно..?

А чего я собственно ожидала? Что он бросится ко мне, вырвет меня из рук преподавателя? Скажет, что безумно скучал и объяснится в любви? Это вряд ли. Я ведь сама отрезала последнюю ниточку, сожгла последний мост. И не должна об этом ни на секунду жалеть.

И думать тоже не должна.

Я резко втянула воздух и, пытаясь унять всё ещё громко бьющееся сердце, проскочила к только что подъехавшему такси, из которого вышла компания из трех человек. Я быстро юркнула на заднее сидение и назвала таксисту нужный адрес.

Приехав домой, я меньше всего ожидала, что Настя вернется раньше меня.

– Ты где пропадала? И на звонки не отвечаешь! Я же волнуюсь! – набросилась на меня подруга, едва я переступила порог дома.

– Насть… Извини, мой телефон разрядился, и я была с… Сергеем, – нагло врала я, упомянув нашего общего знакомого, чтобы избежать ненужных мне объяснений.

– Саш, Сергей все время был с нами. И он, кстати, тоже тебя искал, – неожиданно заявила Настя, пронзив меня недоверчивым взглядом.

Я закатила глаза. Этот парень уже давно пытался ко мне подкатить. Но сил что-либо пояснять сейчас у меня не осталось.

– Извини, но я жутко устала, – безо всяких эмоций пролепетала я и, не обращая внимания на удивленную моим поведением подругу, прошла мимо, направляясь в свою комнату.

Усталость действительно дала о себе знать, стоило мне только коснуться кровати. А утро следующего дня выдалось крайне тяжелым. Кроме жуткого похмелья меня терзало кое-что другое, едва ли я вспомнила о событиях вчерашнего вечера. На трезвый ум это выглядело совершенно иначе. И, если я решила одну проблему, избегая прямой встречи с Киром, то другая заставляла покрываться багровыми пятнами.

И что мне теперь с этим делать? Мало того, что мой блокнот весь якобы в рисунках «преподавателя», так теперь еще и ситуация в клубе… Вот как объяснить Максиму Федоровичу, что это совсем не то, о чем он подумал? А ведь подумал неладное, я в этом уверена. И, скорее всего, уже принял меня за влюбленную по уши дурочку…

Какой парадокс! Какая ирония! Стыдно даже в глаза смотреть… Поэтому я решила не идти на занятия. Совсем. Как последняя трусиха. И на следующий день тоже не пошла. Так и просидела в квартире, витая в своих мыслях и сотни раз вспоминая его глаза. Видит Бог, я пыталась стереть его из памяти. Всячески. Но, стоило ему появиться снова, пусть и на мгновение, как все рухнуло. Всё вернулось. Каждое воспоминание. Хорошее и плохое. Ненавижу…

Из глубин памяти меня вывел громкий хлопок входной двери. Настя тихо прошла внутрь квартиры и, заметив меня, как-то вяло улыбнулась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Все еще бездельничаешь?

Я равнодушно пожала плечами, сидя за маленьким столиком на кухне, и отхлебнула только что сделанный чай.

– Будешь чай? – непринужденно предложила я.

– Нет, спасибо, – покачала головой подруга, тут же остановив на мне любопытный взгляд. – Саш, сколько ты еще собираешься прогуливать?

Я усмехнулась, вполне ожидая этого вопроса.

– Пока не знаю. А что?

– Саша, – взволнованно произнесла подруга и отчего-то я поняла, что ничего хорошего она мне не скажет. – Мне кажется, у тебя проблемы. Прохоров…

Я вся сжалась, услышав фамилию преподавателя.

– В общем… Он немного зол, – растерянно пролепетала Настя. – Сказал, если ты завтра же не появишься в универе, то… Придется использовать крайние меры.

Я резко втянула воздух. Зараза! Мои глаза забегали и, кажется, я на мгновение забыла о Насте, которая сейчас внимательно следила за мной.

– Саш? – неуверенно позвала она и, когда мой взгляд вернулся к ней, продолжила: – Что происходит? Ты что-то скрываешь?

Конечно, скрываю. И не «что-то», а «кого-то».

– Нет. Насть, все в порядке, – поспешила успокоить подругу, при этом стараясь выглядеть как можно правдоподобней. – Просто у меня с Максимом Федоровичем возникло… хммм… небольшое недоразумение.

Но я не собиралась рассказывать о том случае Насте. Потому что это связано с ним. А он – мой секрет. Моя слабость. И… Моя запретная зона.