Текст книги "Жираф и Пончик (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Глава 3
Для двух задушевных подруг Люды и Тани весь первый год после приезда в областной центр можно назвать самым серым в их жизни: серые непримечательные будни, безликие скучные выходные. Целый год одинаковых дней, наполненных только учёбой и работой.
По случаю, обе подружки удачно устроились в салон красоты на первом этаже дома, в котором жили. Рабочее место у девушек было одно на двоих – специальная стойка в холле на входе в салон, так называемый, ресепшн. Они работали с семи утра и до девяти вечера, посменно и по очереди, подменяя друг друга. В их обязанности, как правило, входило предоставление информации об услугах салона и начальных ценах на них, помощь, запись по времени, ответы на вопросы посетителей, в основном, кстати, женского пола.
По вечерам и по субботам Люда и Таня по очереди ходили на курсы, усиленно готовились поступать в местный университет. Посменное взаимозаменяемое рабочее место было очень удобно со всех сторон, девушки легко между собой договаривались на случай подмены. Подруги помогали друг другу во всём на работе и дома, писали один конспект на двоих на занятиях.
В салоне бывали дни, когда не продохнуть от клиентов и телефонных звонков, а бывало за час никого и ничего, можно спокойно заниматься, никто не мешал.
Было время, когда Люда, думая о Коле, втайне надеялась, что, он очень несчастен, вспоминает о ней, сожалеет из-за расставания, и безумно страдает.
Но однажды Светка, двоюродная сестра Люды и лучшая подруга жены Николая, прислала фотки, которые быстро развеяли последние иллюзии.
На первом снимке, Светка с компанией друзей и родственников приветствуют молодую пару возле роддома. В сообщении под фото было написано: «Коля с друзьями встречает свою жену и маленького сынишку».
На другом фото, абсолютно счастливый Коля бережно держал на руках белый свёрток.
На третьем, уже за праздничным столом, обнимал и целовал в щёчку улыбающуюся жену.
В следующем сообщении была также новость, что тесть продвинул Николая на повышение и теперь он начальник смены. Кроме того, молодые начали строить свой дом. Светка не поленилась выслать фото коробки будущего нового дома Коли.
И Людка, наконец, поняла, что все её мечты и желания были односторонними. Как говорится, этот поезд уехал. Для того, чтобы окончательно принять новую реальность и отпустить несчастливую первую любовь Люде понадобилось время и море слёз, пока Таня на работе.
Танина тётка, у которой девушки жили, с марта по ноябрь проживала на даче. И даже зимой иногда там ночевала, топя печку, чтобы прогреть дом.
Первый опыт каких-никаких любовных отношений, где вместо прекрасных принцев из сказок оказались предатель и дурачок, надолго отбил у обеих подружек желание общаться с парнями.
Люда и Таня почти всё время жили одни, в свободной от старших или просто посторонних квартире, но вели себя очень скромно: учились, работали, ели, спали.
Немалые усилия девушек увенчались относительным успехом. Они поступили в университет, правда не на бюджетные места, но родители и такому результату были рады и были готовы оплачивать учёбу своих единственных красавиц.
Наступил долгожданный день, когда взволнованные первокурсницы собирались на первый день занятий в университете.
– Танька, я боюсь. – Люда рассматривала себя в зеркало и вздыхала.
К её огромному сожалению, ни пережитые первые любовные переживания, ни ежедневные нагрузки и скромное питание не изменили её телосложения. Люда как была пышечкой, так и осталась. Девушка была слишком строга в оценке своей внешности. Тем, кто не любит худышек, Люда показалась бы очень хорошенькой, даже красивенькой: в её живые карие глазки вернулись игривые искры, густые и блестящие темно-каштановые волосы аккуратно уложены в каре, аккуратненький носик, пухлые губки.
– Я тоже боюсь. – Таня встала сзади подруги и тоже придирчиво осмотрела себя в зеркале. Девушка была стройна. Сегодня она красиво уложила длинные вьющиеся натуральные белые волосы. Из зеркала на неё смотрели большие прозрачные зелёные глаза, правда брови и ресницы немного светлые, но это легко подкрасить. А вот этот высокий рост! К тому же, к своему огромному сожалению, Таня была нормальной, отнюдь не тоненькой, как модель для подиума. «Если бы можно было остаться такой как есть, только пропорционально уменьшиться по взмаху волшебной палочки» – частенько мечтала она перед сном.
Через пол часа подруги искали свою группу перед корпусом, где было место сбора всех первокурсников. Вокруг как в муравейнике с сосредоточенным видом передвигались свежеиспеченные студенты.
Ещё через полчаса на балконе второго этажа, с импровизированной трибуны уже кто-то выступал, лились речи и напутствия, а собравшиеся начали потихоньку общаться, знакомиться, переговариваться.
К немалому сожалению подружек, все девочки в их группе оказались юными, сразу после школы. К счастью, местных, из самого областного центра было всего двое. Они неуловимо отличались чем-то от своих одногруппниц из области: в разговоре, одежде, манерах, поведении.
Не очень-то приятно быть на два года старше всех девочек и почти всех парней в группе, но это, как вскоре выяснилось, ещё цветочки.
Самое неприятное случилось позже.
– Жираф! Пончик! А Вы что здесь делаете?
Люда обернулась и увидела недалеко от их большой компании первокурсников, в которой среди своих новых знакомых стояли они с Таней, их бывшую одноклассницу Лариску. Сплетница ещё та! Ну и отличница, за что половина класса её терпеть не могла, а вторая половина подлизывалась. Лариска поступила в университет сразу после школы и сейчас училась уже на третьем курсе. Девушка выглядела просто классно, модно, богато, красиво и шла куда-то с несколькими девушками и парнями, явно из одной дружной компании. Это просто вселенское невезение встретить её в первый день студенческой жизни!
Знакомство с группой подружек разочаровало: мало того, что они старше всех, кроме двух парней, а из-за Лариски и мимолётного разговора с ней, вообще, всё прошло отвратительно. С лёгкой руки этой заразы обидные детские клички Тани и Люды перекочевали в университет. Прямо там, при всех новых знакомых, когда Лариска заговорила с ними, девушкам почему-то стыдно стало обижаться на землячку, показалось правильным сделать вид, что так и надо, что они не против таких прозвищ.
А потом…
Первые же слова, обращённые к подружкам одним из парней группы, окончательно испортили им первый день в университете:
– Мы после пар собираемся в кафешку напротив пятого корпуса, отметить знакомство. Жираф, Пончик, вы с нами?
Несмотря на плохое начало, намертво прилипшие прозвища, некоторые трудности с учёбой, в целом студенческая жизнь девушкам понравилась.
Первое, неприятное, впечатление вскоре забылось. Одногруппники оказались нормальными ребятами и быстро сообразили, что если Люда на Пончика не обижается, то Таня недовольно передёргивается каждый раз, когда слышит обращение «Жираф».
Поэтому, Люду, оказавшиеся вполне тактичными и доброжелательными, сокурсники могли назвать по-разному, а Таню – старались исключительно по имени. И только землячка Лариска, попадаясь им на пути, то в коридоре, то в столовой, то в актовом зале, мерзостно называла обеих старыми школьными кличками.
На своей работе, в салоне красоты, девочки, после поступления в университет, договорились с хозяйкой и оставили себе только одну смену, делили её на двоих. Денег стало вдвое меньше, но иначе никак – учиться через два года после школы было сложно, а пропуски явно ухудшили бы ситуацию.
Первое индивидуальное задание было сложным, как Эверест. По крайней мере, так его назвала Люда. Она как-то читала про эту гору в Непале. Восхождение на Эверест – это голубая мечта для каждого альпиниста, но попытка может закончиться смертью.
– В нашем случае, если мы не покорим эту индивидуалку, – тяжело вздыхала Люда, – это значит, не допуск к зачёту, потом к экзамену, и исключение из университета. Ты знаешь, Танюш, Эверест – самая высокая точка на нашей планете, известна каждому школьнику, в попытках покорить её погибло огромное количество людей! Но история выполнения этого головоломного задания и судьбы многих отважных студентов, которые пытались и не смогли его осилить, наверняка остаются тайной для широкой общественности. Танька! Что будем делать? Я не знаю с какой стороны к нему подойти!
Таня и без высокогорных сравнений уже поняла, что они сами не справятся. Но выход нашёлся. Оказывается, можно пойти на консультацию, расписание которых для первокурсников висело на доске объявлений, на кафедре.
– Я думала, мы будем почти одни… – растерянно прошептала Люда, рассматривая забитую студентами первокурсниками аудиторию, где яблоку негде было упасть.
– Лапушка, иди сюда! Здесь есть немного места, а хочешь садись на ручки! – парень, который подзывал Люду был хорош и улыбался не нагло, как-то искренне.
Таня быстренько подтолкнула подружку к красавчику, а сама встала под стеночкой, где уже построился ровный рядочек таких же невезучих, которым не хватило места за столами.
– Привет! Меня Сергей зовут, а тебя? – парень наклонился к самому ушку Люды и она, резко повернувшись, оказалась с ним нос к носу. Растерянно уставилась в его яркие зелёные глаза, которые оказались так близко, что дух захватило.
– … мила! – во рту пересохло и начало имени просто затерялось в горле. Отвыкла от флирта.
– Мила, Милочка, можно я провожу Вас домой после консультации? – легко подхватил новый знакомый.
Люда покосилась на Таню, которая усиленно кивала ей и тоже кивнула, но уже Сергею.
Преподаватель проводил консультации по предмету раз в неделю, и они, все трое, не пропустили ни одной. Каждый раз Серёжа провожал Милу домой, а Таня либо бежала впереди, либо плелась где-то сзади, стараясь не мешать зарождающимся отношениям.
Выполнение задания уверенно двигалось к завершению. Выяснилось, что по другим предметам тоже надо что-то делать, а они уже не были общими с Серёжей. Поэтому, ближе к сессии Мила виделась с ним всё реже, но переписывались активно.
Под Новый год, в самом конце декабря навалило снегу по колено. Замученные сдачей зачётов первокурсники договорились и в воскресенье всей группой махнули кататься на лыжах. Свои лыжи, конечно, были не у всех, но кто-то исхитрился и достал их у друзей или знакомых, а кто-то взял напрокат.
Подружки нашли лыжи в общей кладовке на этаже, за лифтом. Здесь пространство было честно поделено, и соседи из четырёх квартир хранили свою консервацию или очень нужный хлам на строго обозначенных полках. А вот лыжи с палками к ним стояли в ничейном углу. Девочки присвоили необходимому спортивному инвентарю статус тёткиного и с чистой совестью взяли напрокат, решив пользоваться по очереди.
За город ехали до конечной остановки на автобусе, а потом немного прошли пешком и вот они, шикарные горки.
Было так здорово! Парни помогали нести вверх лыжи, поднимали падающих девчонок, отряхивали от снега, стараясь при этом посильнее шлёпнуть по пятой точке. Девчонки визжали и пытались мстительно стукнуть кулачками по плечам ловко уклоняющихся помощников.
Снег искрился на солнце. Мороз делал воздух чистым и пахучим, дышать таким было удивительно легко и приятно.
Света, местная, взяла с собой огромный термос со сладким чаем, с добавками мяты и лимона, и десяток пластиковых стаканчиков. Напиток показался всем божественно вкусным. Смеющаяся Света была хором объявлена прекрасным ангелом спасителем от голода и жажды, когда, кроме чая, достала из сумки бутерброды, которые тут же разделили по-братски.
Тщательно протёртые выгулянные лыжи незаметно вернулись в свой угол в кладовке.
Новый год тоже встречали все вместе, в студенческом общежитии. На этаже, где проживали девчонки из их группы, в каждой небольшой рекреации было по четыре комнаты на один туалет и душ. Две комнаты были маленькие, в них проживали по двое, а две – большие, каждая на пять человек.
В одной из больших комнат устроили праздничный стол, во второй большой – танцы. В двух маленьких комнатах само собой получились места для тех, кто хотел ненадолго уединиться, ну и всю верхнюю одежду там свалили.
Парни обеспечивали напитки, а девочки готовили разные блюда.
Люда вкусно приготовила мясо со специями по отцовскому рецепту, а Таня испекла огромный воздушный бисквит и украсила его сметанным кремом и цукатами. Местные девчонки, Ксюша и Света, приволокли консервацию. Не сами, конечно, ребята помогли. Общежитские девчонки наделали салатов и сварили картошку.
Что там, и с чем, коварная мужская половина намешала в коктейлях трудно сказать, но контроль девочки потеряли быстро. Таня ещё помнила, как мелко дрожал Гена в её руках, когда они в тесную обнимку топтались в медленном танце. Парень, до этой вечеринки, даже ни разу не посмотрел в сторону Тани, потому что едва доставал ей до плеча, но в тот момент ни он, ни она, об этом совершенно не думали. Таня впервые танцевала с парнем, который её пригласил. А он впервые неконтролируемо дрожал от сильнейшего возбуждения, лапая девичье тело.
Ещё что-то соображая, на инстинктах, Гена осторожно повёл пьяненькую Таню в одну из маленьких комнат. Там, специально не включая свет, потихоньку направил послушное тело с заплетающимися ногами к постели.
Таня споткнулась обо что-то, взмахнула руками, рефлекторно схватилась за неустойчивого Гену, и они вдвоём резко повалились вниз. Кулями рухнули на пол, ударились в полёте пьяными головами о край кровати, зацепили громадный ворох верхней одежды и, пьяные и приваленные горой тряпья, просто не смогли встать.
Некоторое время Таня с Геной ещё подёргались беспомощно, да так рядышком и заснули, встречая Новый год, с головами под кроватью, и заваленные сверху парой десятков пуховиков, курток, шуб.
Люда сидела в большой комнате, в углу стола и тоже уже пьяно смотрела в пластиковый стаканчик. Она получила очередную фотку от сестры перед самой вечеринкой и сердце уколола, казалось, забытая боль: на снимке счастливый Николай с женой и ребёнком у нарядной ёлочки в центральном парке их городка. С каждым стаканчиком спиртного эта боль становилась тупее, потом и вовсе забылась.
А потом Люде стало нехорошо. Не став тратить время на поиски своей одежды, просто стянув одеяло с ближайшей кровати, Пончик как могла быстро пошла на улицу, на свежий воздух. На лавочке возле общежития толстенным слоем лежал снег, но Люда села, предварительно завернувшись в одеяло. Неожиданно рядом бухнулся Валерка. Взгляд стеклянный, бормочет что-то, жалуется. Плохо соображающая, но сердобольная Людка поделилась с ним одеялом.
Сверху падали крупные хлопья снега.
Так и встретили Люда с Валерой Новый год, завернувшись вдвоём в одно одеяло, прижавшись друг к другу головами, присыпанные пушистым белым снегом, как один большой сугроб на лавочке у общежития.
Люда проснулась от того, что пекло ладошку. Голова немилосердно раскалывалась, но всё же чуть прояснилась после недолгого сна. Прямо на грязном полу в холле общежития рядом с ней мирно спал Валера. Они вместе лежали у окна под батареей. Это её чугунное ребро немного прижгло кожу на ладони девушки.
Люда посмотрела на улицу через огромные окна холла. Они уже не были тёмными, в серой предрассветной мгле прорисовывались голые ветки старого клёна, что осенью осыпал лавочку и площадь вокруг толстым слоем ярко-жёлтых листьев.
– Вот и наступило первое утро нового года. Валера, вставай! – хрипло произнесла Люда, язык, казалось, усох и лежал во рту колодой. Девушка снова посмотрела на лежащее рядом тело.
Вдруг она в ужасе обратила внимание на подсыхающую лужу под ними. Людка тотчас положила ладонь себе между ног. Сухо. Покосилась на ширинку одногруппника. Чисто. Поднялась, потянув одеяло. Влажное. А-а-а… Это снег! Люда облегчённо вздохнула. Не хватало ещё, чтобы оказалось, что напились до недержания. Это уже было бы слишком. Хорошо, хоть не замёрзли насмерть. Видно какие-то добрые студенты, заметили парочку – сугроб на лавочке – и затащили в тепло, бросив в холле под батареей. Снег, которым они были облеплены, растаял и оба оказались в луже.
– Так, пора забирать Таню и двигать домой, – поднялась на ноги Люда. Она решила оставить в покое неподъёмного Валеру. Пусть себе досыпает, в тепле.
Девушка уже подходила к их рекреации, когда услышала страшный вой. В комнату, из которой он доносился, сбежалось несколько переполошенных сонных студентов. Звук шёл из-под одежды, сваленной на полу возле кровати. На самой кровати лежали голые и насмерть перепуганные Ленка и Олег. Голова этим утром болела у всех и вой просто ввинчивался в мозги. Того, кто выл, всем хотелось убить или, хотя бы, заткнуть.
Поэтому, одежду быстро убрали и воющее тело чуть потянули за ноги, чтобы голова появилась из-под кровати.
Выла Танька. Впрочем, как только она увидела свет, одногруппников и, главное, Людку, девушка сразу затихла, чуть шмыгая носом, и сконфуженно улыбнулась, глядя в недобрые лица друзей.
– Ты чего, ненормальная?
– Пол общежития разбудила!
– Воешь почище собаки Баскервилей на болоте!
Эти и другие, не такие литературные, выкрики посыпались на бедную Танькину голову со всех боков.
– Я думала меня похоронили. Проснулась, а шевельнуться не могу, решила, что это земля давит. А перед лицом что-то деревянное, решила – крышка гроба. Я что-то сегодня плохо соображаю, простите, испугалась сильно. – смущённо оправдывалась Таня.
Тут спохватилась Ленка, пытаясь накрыть свои голые части тела, начала стучать зубами и, вдруг, как заорёт:
– Ты что со мной сделал?
– Я? – возмутился Олег.
– Ты! Я между прочим девочкой была! – чуть не плакала Лена.
– А я между прочим мальчиком! – запальчиво парировал Олег.
– Скажите спасибо, что Вы оказались разного пола. Было бы хуже, если бы голыми лежали два мальчика. Хотя… если бы две девочки… – Максим мечтательно посмотрел на Лену.
– Долго Вы будете пялиться? Идите уже отсюда, – заорала Ленка и, видимо, этим своим визгом разбудила Генку. Его тело, с головой под кроватью, лежащее под ногами у компании зашевелилось, начало переворачиваться, раздался глухой звук и страдальческий стон, потом мат.
– Тань, пошли домой. – Люда потащила подругу к выходу. Она заметила, что их пуховики с самого верху, взяла и уже натянула свой, а Танин сунула той в руки.
Завтра первый экзамен, надо попытаться готовиться
Глава 4
К восьмому марта Ленка и Олег подали заявление. Она залетела, и Олег согласился жениться.
Как-то, сидя вдвоём на уютной кухне, за чашечкой кофе, Тяня с Людой обсуждали эту пару и недоумевали.
– Я не понимаю. Вот скажи, Тань, разве это любовь? Она же за него выходит так, будто насильно на себе женит. Как они всю жизнь вместе проживут? Я бы так не хотела, даже ради ребёнка. А ты?
– Не знаю, Люд. Но, если честно, мне так жаль, что той новогодней ночью у меня ничего не было. Жаль, что это не я залетела. И мне всё равно, пусть даже это бы был Генка. Он нормальный, пусть и совсем не любит меня. А ведь к тому шло, он меня на кровать вёл… Если бы я только не споткнулась так по-дурацки! Я хочу, чтобы у меня хоть что-то было! Понимаешь, подружка, мне уже двадцать один, а я всё ещё девственница и в ту ночь первый раз с парнем танцевала. Я даже не целовалась до сих пор ни разу. У тебя вот несчастная любовь случилась, а я и такой завидую. Потому что, она у тебя была! А я словно со стороны за таким наблюдаю…
– Вот дура! Мне тоже двадцать один, и я тоже девственница. Просто наши прекрасные принцы ещё в дорогу собираются. Не волнуйся, приедут к нам! На белых конях!
– Лишь бы они успели раньше почтальонов, которые нам пенсию принесут.
– Когда нам на пенсию выходить уже не будет ни почты, ни пенсии. Только электронная: и почта, и пенсия лет в сто. Нет, Тань! Я без любви замуж не выйду. Лучше всю жизнь одна буду.
– А я бы вышла. Не хочу оставаться одна, да, видно, придётся. С моим метр восемьдесят жениха точно не найду.
– Так, отставить такие разговоры! Топай-ка, лучше, на работу, уже время! – Люда не знала, как успокоить подругу. Она и сама думала, что Таня слишком высокая. Такой трудно приискать себе парня.
В салоне перед весенним праздником работы было много, всем хотелось выглядеть получше. Девушки, женщины, бабушки и девочки – все прихорашивались. Клиентки скандалили, мастера ругались, не укладываясь в график, потому что брали в работу клиенток, не записанных заранее, едва освобождались, и потом не успевали закончить вовремя. Весь график сдвигался, а виноваты оказывались девушки на ресепшн. Даже, в обычно спокойном, мужском зале в эти дни была некоторая напряжёнка.
Группой Восьмое марта отмечали снова в общежитии. Как и на Новый год, накрыли стол в большой комнате.
Начиналось всё прекрасно: милые подарочки для прекрасной половины, по три тюльпана в лапки, стандартные поздравления и льстивые тосты. Алкоголь пить пили, но теперь старались поменьше и не смешивать. Все заметили, что кроме Лены, категорически отказалась от спиртного тихая милая Оленька. Когда некоторые стали подшучивать над ней, что, мол, тоже на Новый год залетела, Оля вдруг расплакалась и выбежала из комнаты.
Её близкая подруга, Наташа, сразу встала и зло сказала, пристально глядя на парней, медленно переводя инквизиторский взгляд с одного на другого:
– Да, залетела! И что? Если этот гад, который сделал ей ребёнка не признается, и не надо! Она сказала, сама ребёнка вырастит.
– Что значит «гад»? – растерянно спросила Таня.
– Как это, не признается? – протянула Ленка.
– А так! Оля в Новогоднюю ночь выпила немного лишнее, и отключилась. Проснулась уже утром, как обнаружилось сразу, уже не девочка, и, как оказалось позже, уже беременная.
Девочки посмотрели на притихших парней. А-а-а…, страшно Вам?
– Олег со мной был на кровати… – задумчиво протянула Лена.
– Генка со мной под кроватью… – поддержала Таня.
– Валерка со мной под батареей… – не отстала Люда.
И тут выяснилось, что большинство парней имеет подобные алиби и только двое из них могли быть с Олей.
Вычисленная парочка потенциальных папаш, Костя с Сашкой, растерянно посмотрели друг на друга.
– Народ… я правда выпил лишнее. Не помню, может, что и делал. Не помню…
– В точку. После третьего стакана мозги уснули. А вообще… Мне Ольга нравится. Очень. Не смотрите на меня так. Я предлагал ей выйти за меня. И на ребёнка был согласен, даже если он не мой окажется. Только она отказалась. Сказала, не любит… Ну и пошла на хрен! – хмурый Сашка встал, и тоже ушёл.
А следом, потихоньку, разошлись остальные. Женский праздник не задался.
Весна пролетела в работе и учёбе. Подружки уже втянулись в такой ритм и теперь у них даже появилось время на небольшие развлечения. Раз в неделю они позволяли себе побродить по магазинам для удовольствия, сходить в кино или просто погулять в городском парке.
С Серёжей Люда переписывалась, но всё реже и реже. Общих консультаций у них во втором семестре не было. Во время редких случайных встреч с парнем в коридорах университета между занятиями или в кафе на территории университета они лишь мимолётом здоровались.
Однажды, в начале мая, Люда, заглянув в одну из аудиторий в поисках преподавателя, неожиданно увидела Серёжу с девушкой. Они не обнимались, не целовались, но нечто неуловимое, при взгляде на них, говорило, что эти двое пара. Люда осторожно прикрыла дверь в аудиторию и с того дня больше не писала Серёже и не отвечала на его сообщения.
В самом конце мая произошло ещё одно событие. Вторая беременная, Оля, ездила в своё село, и вернулась из дому, после выходных, вся избитая. Девушка в жаркий майский день пришла на занятия в универ, одетая в блузку с длинными рукавами, старательно замазав косметикой следы побоев на измученном лице. Сашка подскочил к ней, выясняя что случилось, а она только головой качала и плакала, при этом, стыдливо пряча глаза. Чуть позже от Наташки, её подруги, узнали, что девушку избил её отчим, когда, наконец, узнал о нежданной беременности.
Летние каникулы девочки, Таня и Люда, провели дома, в родном городке. Пыльные улицы, дымящиеся трубы комбината… Никаких особых природных красот в родных местах не наблюдалось, а они всё равно чувствовали, что соскучились за два года отсутствия. Подружки бродили по родным местам, встречались со школьными друзьями. Было приятно рассказывать о себе и студенческой жизни, пусть они поступили в университет не сразу после школы, но всё-таки поступили и теперь неплохо учились. Это была их маленькая победа, которая вызывала уважение у окружающих.
После каникул, на второй курс, вернулось на две девочки меньше. Лена и Оля взяли академотпуска. В конце сентября вся группа с разницей в два дня орала им поздравления под окнами роддома.
Сашка таки уговорил Ольгу выйти за него замуж, и они с начала учебного года жили в отдельной комнате студенческого общежития. Туда и дочь свою из роддома принесли. Тест на отцовство Сашка делать категорически отказался.
Лена же жила у Олега, вместе с его родителями. Он был местным и выбить, как Сашка, отдельную комнату в общаге не смог. Её подружка Маринка рассказывала, что бойкая Ленка в новом доме даже разговаривать боится, всю домашнюю работу одна делает и огребает от свекрови по полной. Маринка говорила, якобы Олег считает, что осчастливил девочку, женившись, и теперь сел ей на шею и ноги свесил.
Второй и третий курс у Люды с Таней пролетели без заметных событий в жизни. Один день был как две капли воды похож на другой. Девочки продолжали работать в салоне красоты на первом этаже их дома и старательно учились. Люда, после несчастливой первой любви, а потом некрасивого поведения Серёжи, который, имея девушку, лениво подкатывал ещё и к ней, пресекала любые попытки флирта.
– Вот в фильмах часто женщины говорят, что все мужики козлы. Скажи, Тань, разве неправда? Или все, которые козлы ко мне сбежались? Не хочу никаких отношений! Выучусь вот и буду карьерой заниматься. Ну что ты ржёшь, как лошадь? Нет, как жираф… а жирафы, кстати, ржут? Ой!! Тань! Мамочки! Только не мокрым полотенцем! Мне же выходить сейчас! Я же опоздаю! – Люда выскочила в подъезд, оставив на тумбочке сумочку.
– Вот и посидит смену без игрушек на телефоне, – сердито пробурчала Таня, вешая полотенце сушиться.
А после третьего курса, летом, подруги впервые поехали вместе отдохнуть. Хозяйка салона подарила две путёвки в областной дом отдыха, расположенный у озера, в качестве премии к отпуску.
Девушкам понравилось старинное здание с белыми колонами, неплохая столовая, уютный номер на двоих. Всё было хорошо, кроме отдыхающих, точнее, возраста отдыхающих. Дом отдыха был заполнен мамочками с детьми, почтенными пенсионерами или людьми предпенсионного возраста. Люда и Таня были единственными, так сказать, молодыми-холостыми, на весь контингент отдыхающих в пансионате. Через пару дней подружкам стало казаться, что их не премировали, а наказали, настолько скучно им отдыхалось.
В выходные на пляж толпами понаехали отдыхающие. Мяч больно врезался в бедро лежащей на подстилке у самой воды Люде, и она возмущённо подскочила. Возле неё стоял широко улыбающийся парень, явно какой-то восточной национальности.
– Прости, красавица, случайно вышло.
В другое время, Люда даже разговаривать бы с парнем не стала, сбежала бы от греха подальше. Но сейчас было невыразимо скучно, и она улыбнулась в ответ. Слово за слово, вскоре они с Таней уже играли в мяч в большой молодёжной компании. Потом поехали кушать шашлыки. Там выпили немного вина. Большая весёлая компания постепенно дробилась на парочки, которые незаметно исчезали в неизвестном направлении.
Через некоторое время, Люда заметила, что они с Таней остались с двумя парнями. Уже была глубокая ночь и Люда боялась, что их не впустят в корпус, когда они сели к ним в машину, чтобы возвращаться в пансионат. В дороге все весело переговаривались. Даже Таня, чуть подвыпила и отбросила свою извечную стеснительность. Внезапно машина остановилась и один из парней сказал:
– Приехали красавицы, выходим.
Девушки открыли дверцы, вышли и с удивлением оглянулись. Вокруг было безлюдно, никаких строений. Машина съехала с трассы и сейчас стояла в поле, на опушке небольшого леса. По небу ветер гнал большие тучи, и луна то появлась, освещая окрестности, то исчезала, пряча всё во тьме. С одной стороны, был овраг, за ним тихо шелестело под ветром кукурузное поле. С двух сторон, поодаль, пугающе, стеною темнел лес, ещё одно бесконечное поле, уже скошенное, простиралось прямо впереди.
Один из парней, который заигрывал с Людой, пошёл к багажнику, достал что-то, как оказалось, пару покрывал, одно кинул другу, а второе стал стелить на траве недалеко от машины. Люда перестала следить за своим кавалером и оглянулась на Таню. Второй парень держал руку между её ног, прямо в трусах. У Тани, при этом, были глаза огромные, беспомощные, как у телёнка.
Вот тут только, до девушки, наконец, дошло, зачем их сюда привезли. Танькин парень выругался матом, оставил Таню и подойдя к другу о чём-то с ним заговорил на своём языке.
Люда, воспользовавшись моментом, схватила подругу за руку и потащила к оврагу.
– Бежим! Быстро!
Они скатились по склону, потом на четвереньках взобрались вверх к кукурузному полю. Оглянувшись, Люда увидела, что парни бегут за ними.
– В кукурузу скорее!
Они побежали, но оказалось, что кукуруза совсем невысокая и посажена очень густо.
– Что за сорт такой? На силос что ли посеяли? – растения были чуть выше колена.
Люда дёрнула Таню вниз.
– Дальше ползком! Быстрее! – девушки плюхнулись на землю и двинулись по-пластунски, приподнимаясь на локтях и коленях.
Преследователи преодолели овраг и теперь сердито звали девушек.
– Танька, задницу опусти! Что ж она у тебя торчит так высоко, как маяк! И ползи быстрее! Что он тебе сказал? – шипела Люда.
– Сама ползи аккуратнее, отъелась так, что половина поля под тобой ложиться, – не отставала в критике Танька. – Он мне ничего не говорил, это я сказала, что у меня месячные, когда он ко мне полез. Он руку в трусы засунул, чтобы проверить. Нащупал прокладку и ругаться стал. Неудобняк такой!
– Вот дура! Если бы изнасиловал, был бы удобняк? – возмутилась Людка.
– Он пошёл ко второму договориться, чтобы тебя вдвоём насиловать, раз я непригодная. Я, убегая, услышала, – прошептала Танька.
Перепуганные девушки шипели друг на дружку, но ползли, держась вместе. Кукуруза очень быстро закончилась и следующее поле было засажено чем-то совсем низкорослым. Где-то во тьме послышались приближающиеся голоса парней, и девушки, как могли быстро, поползли дальше, между ровными рядами, кажется, бурака. Теперь уже они прижимались к земле всем телом, извиваясь как змеи.
