Текст книги "Когда заканчиваются сказки (СИ)"

Автор книги: Полина Матыцына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Матыцына Полина Александровна
Когда заканчиваются сказки

КОГДА ЗАКАНЧИВАЮТСЯ СКАЗКИ

Человек задыхался от усталости. Сколько часов он уже кружится в сложном, непривычном и непонятном танце – восемь? Девять? Больше? Ночь давно должна была закончиться, рассвету полагалось наступить пять, нет, шесть часов назад, летние ночи короткие, но на небе по-прежнему сияла полная луна, освещая танцующих девушек в белых полупрозрачных платьях и измученного мужчину в их рядах.

Прыжок, вращение, снова прыжок, подхватить девушку, другую – и опять воспарить, и снова закружиться... Ноги уже стёрты в кровь, от обуви не осталось и лохмотьев, а он всё танцует с порхающими воздушными красавицами. Это общее у всех девушек – они удивительно красивы. Может быть потому, что больше похожи на призраков, чем на живых девушек?

Он упал, и на этот раз уже не смог подняться. Смерть оказалась милосердна: она оборвала бесконечный танец.

Звонкий, переливчатый смех, и девушки исчезают в стволах деревьев. На поляне под первыми бликами рассвета остаётся лежать безжизненное тело. Но его быстро скрывают трава и вьюн, и через к полудню уже ничто не напоминает о ночном танце жестоких дриад.

Дворец шумел. Галдёж, шёпот, гул – какие только звуки не наполняли его! А тема для всех разговоров была лишь одна, зато благоприятная: её высочество, принцесса Женевьева, отправлялась в путешествие по стране. Обычно в такую поездку ездили наследные принцы, но каждый придворный знал: король не способен отказать единственной дочери среди шести сыновей даже в самой взбалмошной просьбе.

А требование действительно являлось взбалмошным: она хотела не просто поехать в путешествие, а прихватить с собою всю свиту. Ехать без придворных её высочество отказывалась наотрез, и потому путешествие становилось не опасным, но неудобным. Особенно, если брать с собой не пару слуг и десяток охранников, а весь двор, который у избалованной принцессы был немаленький. И не ехать она отказывалась. Женевьева требовала поездку – и всю толпу в сопровождение. И, конечно, охрану – для каждой фрейлины, служанки и, обязательно, для каждой шкатулки с драгоценностями. А шкатулок...

Карвер насчитал десять шкатулок и восемнадцать сундуков. Только с платьями, сундуки с бельём, обычным и постельным, должны были как раз приготовить. Да, поездка обычно длилась месяц... но даже на такой срок подобные приготовления казались рыцарю лишними. Сам-то он и на больший период обходился куда меньшим количеством вещей.

И не стоит забывать про вещи фрейлин! И узелки служанок. А ещё вещи придворных кавалеров из свиты её высочества – иногда по количеству сундуков они даже обгоняли девушек.

Рыцарю хотелось прибить половину присутствующих при сборах. А ведь принцесса Женевьева так и не определилась, кого же она берёт с собой. Да, кроме свиты её высочество собиралась взять ещё десяток-другой сопровождающих. А к ним – слуги, охрана, конюхи и, конечно, вездесущие сундуки, чтоб им потеряться... хотя, не надо, станет только хуже. Принцесса не простит такой нерасторопности.

Только к полудню четвёртого дня сборов ситуация более-менее устоялась и дворец утих. Карвер же всё больше жалел, что когда-то стал рыцарем короны.

Принцесса. Двенадцать фрейлин. Статс-дама, гувернантка и компаньонка – три дамы, хотя эти роли могла выполнять и одна, думалось рыцарю. Тридцать служанок – по одной горничной и простой служанке для каждой дамы и три для принцессы. Четырнадцать кавалеров, каждый при лакее и слуге, четыре пажа – хоть они обходились без слуг! Любимая карлица принцессы. Шут и менестрель, тоже каждый в отдельности. Пять поваров – при каждом штат поварят, кухарок и посудомоек. Кучера карет. Лакеи-каретники. Конюхи. И ко всей этой ораве – восемь десятков рыцарей под командованием капитанов, то есть восемьдесят восемь человек, и два командира в звании рыцарей короны. Два рыцаря на безграничный хаос!

–Сэр Карвер!

–Сэр Карвер!

–Сэр Карвер!

Мужчине хотелось разорваться на десяток маленьких Карверов – может быть, хоть тогда он уследил бы за всем этим безобразием.

–Карвер!

Он не успел рявкнуть: подъехавший мужчина был его... не другом, слишком высокое слово, но соратником. Карвера многое объединяло с Баренсом, например, они служили вместе уже пять лет, а сейчас должны были привести в порядок царящий вокруг хаос, который им двоим предстояло уже на следующий день вывести за пределы дворца.

Мужчины эффектно смотрелись вместе. Худощавый, но при этом плечистый шатен Карвер – и рослый, статный блондин Баренс. У Карвера коротко стриженные тёмные волосы ухитрялись виться даже при минимальной длине, неправильные острые черты были привлекательны, но перебитый когда-то нос и недельная щетина мешали назвать рыцаря красивым. Он выглядел... обыкновенным. А Баренс – тот был белокур, мужественен и принадлежал к породе мужчин, к ногам которых женщины падают без малейших раздумий. Его на грани смазливости внешность часто заставляла противника не воспринимать красавчика всерьёз, и это оказывалось ошибкой: мечом тот владел ничуть не хуже, чем языком и пером.

–Что на этот раз? – Карвер даже не пытался скрыть усталость в голосе.

–Ничего, с чем ты бы не справился, – уверенно заявил Баренс. – Пинта эля и свиные рёбрышки у Вельмы. Да брось, – отмахнулся он прежде, чем Карвер успел заговорить, – всё сложится само собой. Каждый знает своё дело, так что с рассветом...

–Ты сам-то в это веришь? – скепсис в голосе Карвера слышался за мили. – Её высочество поднимется к рассвету? И даже – о чудо! – сумеет собраться? И тем более, собрать весь этот... курятник?

–Мы должны через две недели быть в Дораданском монастыре. Праздник небесной Женевьевы не станут переносить даже ради принцессы. А оскорбить небесную покровительницу не осмелится даже её высочество.

–Специально – не осмелится. А вот ненароком – вполне возможно. Только вот догадайся, кого за это причешут поперёк шерсти? Явно не её высочество и даже не фрейлин! Мы козлы отпущения, Баренс! Мы, рыцари, а не заслуживающие этого придворные шуты!

–Ты слишком высоко ставишь пресловутую рыцарскую честь, – недовольно заметил тот. – Мы служим короне, наш долг – охранять королевскую семью, и, следовательно, принцессу. Вот и выполняем наши обязанности, сопровождая её высочество.

–Мы – сопровождаем – курятник! – рявкнул Карвер. И отошёл в сторону, заодно пропуская слуг с очередным сундуком. Разговаривать с Баренсом не хотелось, это было выше его сил. И в то, что они выедут с рассветом, Карвер верил ещё меньше, чем в волшебных духов, о которых как раз щебетали в покоях принцессы Женевьевы.

Её высочество верила в небесных покровителей – по крайней мере, внешне, но с удовольствием слушала истории о разных стихийных духах: ундинах, обитающих в воде, сильфидах, живущих в воздухе, саламандрах, покоряющих огонь, и дриадах, скрытых в растениях. И сейчас, пока горничная укладывала ей волосы, принцесса наслаждалась очередным повествованием менестреля Стайлара. На этот раз он рассказывал о дриадах, о том, как эти жестокие девы заставляют мужчин танцевать с ними до восхода солнца – но солнце на их полянах никогда не появляется без дозволения Королевы дриад. Ведь солнце – повелитель саламандр, а они не ладят с дриадами, и потому обе стороны существуют, подчиняясь древнему договору. Договору, по которому над полянами дриад до исчезновения последней внутри её растения может светить только луна.

–А что же получили саламандры? – удивилась Люсиль, худенькая рыжая девушка лет четырнадцати. – Пока в выигрыше только дриады... А ведь огонь питается растениями!

–Дриады отдают огню сухостой и умирающие деревья. Это правда, что они не любят огня, однако то и дело они устраивают пожары, выжигающие старые деревья и слишком слабый молодняк, – менестрель, седой некрасивый старик с усами и удивительно тёплой улыбкой, поклонился Люсиль. – Если бы не договор, саламандры лишились бы значительной части своей пищи.

–Сожгли бы всё без всякого договора! – фыркнула принцесса Женевьева, вставая и крутясь перед зеркалом. Она была красива, очень красива яркой южной красотой: длинные чёрные кудри, алые губы, яркие вишнёвые глаза, естественный румянец на высоких скулах, точёный носик и стройный стан в алом атласном платье, расшитом жемчугом.

–Повелитель саламандр мудр, принцесса, – снова поклонился менестрель. – Он знает: если сжечь всё за один присест, то ничего не останется, и его подданные умрут от голода. Им ведь достаточно небольшого огонька, и незачем часто устраивать пиршество в виде огромных пожаров.

–Намекаете, что я глупа? – кроме красоты, Женевьева отличалась вспыльчивым нравом.

–Ваша мудрость сравнится лишь с мудростью повелителя саламандр, принцесса, – на этот раз менестрель поклонился, чтобы скрыть усмешку в длинных усах. – Вы ведь тоже не надеваете по десять ожерелий сразу – или не съедаете всё, что появляется на блюдах праздничного стола. Вы довольствуетесь немногим – как и повелитель саламандр.

–Хм... – остывала принцесса тоже быстро. А лесть всегда действовала на неё благотворно. – Вы правы. Хотела бы я увидеть саламандру...

–Вряд ли небесной покровительнице понравилась такая встреча, – несмело заметила истово верующая Самара. – Ваше высочество, наши покровители ведь боролись за наши души с этими... созданиями зла.

–Думаешь, я бы не смогла устоять? – в гневе обернулась к ней принцесса.

–Самара думает, что с ними лучше не встречаться совсем, – заступилась за девушку покровительствующая ей статс-дама. – Вы можете устоять перед злом, но зачем сталкиваться с ним лицом к лицу без необходимости? Вы все-таки не небесная Женевьева, ваше высочество, не стоит забывать о нашей земной природе.

–Ну... хорошо, – протянула принцесса. – Но я бы устояла!

И она окинула присутствующих горделивым взором. Те покорно склонились, кто в реверансах, кто в более простых новомодных книксенах.

В дверь гостиной постучали. Выждали немного и постучали снова.

–Входите! – позволила Женевьева.

–Ваше высочество, – поклонился Баренс, – ваш отец просил меня удостовериться, что все ваши вещи готовы к отправке.

–Да-да, – отмахнулась принцесса, – всё готово. Мария и Алесса укладывают последнее. Можете доложить его величеству, что всё сделано.

–Благодарю, ваше высочество, – Баренс снова поклонился и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

–Какой же красивый! – вырвалось у Люсиль, слишком недавно прибывшей ко двору и всё ещё не привыкшей скрывать эмоции. – Ой, простите, – смутилась она. – Просто... ну он действительно, как статуя – приятно смотреть!

Женевьева подошла к окну и принялась рассматривать что-то, ведомое ей одной. На самом деле она пыталась скрыть румянец – не одну Люсиль привлекала мужественная красота Баренса. Принцесса так же не осталась равнодушна к чарам его обаяния. И если бы не твёрдый наказ отца, не понадобился бы ей для сопровождения никакой сэр Карвер – вполне хватило бы общества одного только сэра Баренса. Зачем только отец навязал ей второго рыцаря? Будто мало общества фрейлин, кавалеров и прислуги!

Но впереди месяц путешествия. Может быть, Баренсу даже удастся спасти её от какой-нибудь мелочи. И тогда он сможет... нет, не попросить её руки, но стать её личным телохранителем, как у королевы Вилланы, у той же есть личные телохранители. И тогда Женевьева сможет часто видеть его...

А не подозревающий о коварных планах принцессы Баренс спокойно спешил в трактир, предоставив все хлопоты товарищу. Он даже не думал о принцессе – слишком велика была разница в их положении, да и дамы ему нравились постарше.

Зато Карвер не раз помянул её высочество. И о предстоящем путешествии рыцарь думал с всё растущим ужасом. Он не верил, что они попадут в монастырь к сроку. И ждал от путешествия только самого худшего. Кроме, пожалуй, встречи с духами – в такие глупости двадцатисемилетний Карвер давно уже не верил. Детские сказки.

Розмарин любила детские сказки. Хотя её куст рос в лесу, когда-то на этом месте располагался сад, и многие растения, пусть и одичав, уцелели. И она помнила каким-то далёким краем памяти детские голоса, тепло человеческих рук и сказки. Сказки, которые рассказывал кто-то... дедушка? Сказки о приключениях, странствиях, героях и духах.

Дриаде, пожалуй, даже становилось жаль тех глупцов, которые заходили в лес. Ведь они тоже могли рассказывать кому-то сказки. Но они предпочитали охоту пустым разговорам, и потому становились добычей Рябины и её подруг. Всегда. Нужно было только подождать, и в лес снова забредал кто-нибудь, кому дриады могли отомстить за гибель своих деревьев, пусть и растущих где-то далеко. Может быть, именно этот человек и был невиновен, но духи мстили всему человечеству разом. Ведь дриады уцелели в одном-единственном лесу из сотен, и остальные деревья мира давно утратили своих хранителей. Тех же, кто уцелел, радовала только месть.

Розмарин устала от мести. Ей хотелось странного, какого-то тепла. Впрочем, она всегда была странной, с рождения, эта дриада. Хотя танцевать она любила. Жаль, что лесные танцы были так опасны для смертных...

Карвер оказался прав: на рассвете принцесса даже не проснулась. Она соизволила покинуть свои покои только после полудня, поднялась суматоха, выяснилось, что что-то забыли, кого-то потеряли – выехали лишь через четыре с лишним часа. И рыцарь не собирался расслабляться, уверенный: его проблемы едва начинаются.

И снова он не ошибся, его дёргали по малейшему поводу через каждый десяток минут. Рыцари охраны вели себя достойно, и если и случалось что-то, то обращались к своим сержантам, а те побеспокоили начальство раза два за день. Но придворные словно не слыхивали о военной иерархии, и любые мелочи предпочитали решать с помощью главы всего обоза. Баренс же напропалую флиртовал с дамами и даже не думал помогать товарищу – ведь с такими мелочами Карвер мог справиться самостоятельно.

Карвер мог и справлялся. Но к исходу дня, когда на постоялом дворе не хватило места для десятка придворных, ему уже хотелось убить всех, включая короля, допустившего подобное безобразие. Почему это должен решать он, а не статс-дама или ещё какой церемониймейстер, у принцессы с собой три десятка нахлебников! А впереди ещё месяц дороги... Небесные покровители, что он такого натворил, раз заслужил подобное наказание?

Однако дня за три поездка вошла в некий своеобразный ритм. И только Карвера беспокоило, что этот ритм был изрядно замедлен. Его самого все вполне бы устроило, однако он хорошо помнил о празднике, на который должна была прибыть принцесса. А в том темпе, с которым двигался обоз её высочества, на праздник они никак не успевали. Что рыцарь и попытался донести до её высочества, когда стало ясно: за оставшиеся четыре дня пути они в монастырь не поспеют. Нужна неделя, а почти пять дней потеряно в результате неспешных поздних подъёмов и частых остановок на отдых.

–Ну придумайте что-нибудь, – отмахнулась принцесса. – Что вы от меня-то хотите? Я не умею останавливать время.

–Но вы можете уменьшить обоз и поехать быстрее, – сказал Карвер на грани дерзости.

–Вы шутите? – большие глаза принцессы округлились ещё больше. – Я не могу ехать без сопровождения. И потом, как наше количество повлияет на нашу скорость?

–Несколько всадников с каретой едут быстрее кучи карет и телег, – устало напомнил общеизвестную истину рыцарь.

–Хм. Можно сократить путь, – Баренс всё это время не отрывался от карты. – Смотри, дорога огибает лес. Если поехать напрямую, то мы выиграем два дня.

–Всей толпою ничего не выиграем, – помотал головой Карвер. – И потом, какой ещё лес?

–Каракол...

–Каракольский? Нет, Баренс. О нём ходят дурные слухи, а мы не можем рисковать её высочеством.

–Какие слухи? – заинтересовалась принцесса.

–Поговаривают, в нём обитают дриады, – с насмешкой заявил Баренс. – Кто в наше время верит в дриад? Или саламандр с сильфами.

–Кто попал в руки дриад, танцует с ними, пока не упадёт мёртвым, – подошёл, услышав разговор, менестрель. – День, два, три... Без перерыва, без сна, еды и питья, без отдыха. Он кружится в этом танце, и пытается вырваться, но чары дриад не дают ему свободы...

–Сказки! – уверенно заявил Баренс. Он никогда не верил в чудеса, да и не сталкивался с ними. – Карвер, мы сократим путь через лес.

–Нет, – спокойно и уверенно сказал Карвер. – Мы не можем рисковать. Не собой – принцессой. Пока ты будешь выискивать призрачную опасность, обозу может угрожать настоящая. Пока мы не доставим её высочество в монастырь, никакой самодеятельности.

–А я никогда не видела дриад, – мечтательно протянула принцесса. – Мы едем через лес.

–Нет, – твёрдо заявил Карвер.

–Мы опоздаем в монастырь, – напомнила принцесса.

–Карвер, нельзя быть таким занудой, ты пропустишь все чудеса мира, -добавил Баренс.

–Чудеса или драки? – решил уточнить Карвер. На что Баренс разразился длинной речью, из которой следовало: истинные рыцари не избегают ни того, ни другого. И потом, дриады – это всего лишь сказки. В отличие от разбойников. А долг рыцарей – разбойников найти и истребить.

–А если нет там никаких разбойников? Но есть дриады? Им ведь может не понравится вторжение нашего обоза, ваше высочество.

–Тогда мы поедем втроём! – объявила принцесса. Глаза обоих рыцарей поползли на лоб – такое могла брякнуть только совсем не думающая девушка. Конечно, принцесса славилась красотой, а не умом, но сказать подобное... – Ой, – сообразила и сама девушка, увидев их реакцию, – я имела в виду... я возьму фрейлину. Или даже двух! Больше нельзя, вы не сможете нас охранять. А взять ещё рыцарей – проще ехать всем обозом сразу!

–Ваше высочество... – в голосе Карвера отчаяние смешалось с укоризной.

–Сэр Карвер! – Женевьева поймала его взгляд. – Кто здесь принцесса?

–Вы, ваше высочество.

–И кто приказы отдаёт?

–Вы, ваше высочество.

–Правильно. Поэтому сэр Баренс, Джустина и Люсиль едут со мною через лес. Мы подождём вас в городе.

–Я еду с вами, – жёстко сказал Карвер. – Одного рыцаря слишком мало для охраны трёх девушек. И посоветовал бы взять ещё и Ричарда.

–Но...

–Либо так, либо вас запирают в карете. Лучше пусть ваш отец покарает меня за неповиновение, чем за ваше похищение... или гибель.

Карвер не верил в дриад. Но верил, что лес опасен. И потому отправить туда одну взбалмошную принцессу с парой юных фрейлин просто не мог. На Баренса надежды было мало – отличный мечник, но мог так увлечься очаровыванием девушек, что не заметил бы и дракона, пока тот не рухнет ему на голову. А вот на "старика" Ричарда – тридцатишестилетнего опытного вояку – он надеялся крепко. Даже больше, чем на себя.

И, по правде говоря, Карвер совсем не верил в дриад...

Дорога круто уходила вправо, огибая Каракольский лес по широкой дуге. Когда-то она вела прямо, на это указывала мощёные плиты, то тут, то там проступающие в траве, но видно было: этим участком дороги не пользовались уже очень и очень давно.

В лес, впервые за долгое время, въехала небольшая компания из троих мужчин и троих же девушек. Один из рыцарей – Баренс – явно наслаждался прогулкой, насвистывая себе под нос. Второй, Карвер, казалось, вот-вот зазвенит от напряжения. Рука его не отпускала рукояти меча. Третий, Ричард, просто настороженно поглядывал по сторонам. Девушки щебетали о чём-то своём, послушно следуя за охранниками.

–Расслабьтесь! – бросил в какой-то момент Баренс. – Неужели вы правда верите в сказки о танцующих духах леса? Кто-то придумал, кто-то поверил, кто-то устроил из этого страшилку. Ты же рыцарь, Карвер, а не необразованный крестьянин.

–Тем не менее, картам проводника больше трёхсот лет. Триста лет дорогой через лес никто не пользуется! Ты не думаешь, что у этого есть причина?

–Может и завелась тогда зверюга какая, но за эти годы она давно уже вымерла.

–Или наоборот, расплодилась.

–Ты слишком зануден, Карвер. Вот поэтому тебя девушки и не любят.

Тот предпочёл помолчать. Баренс все серьёзные разговоры сводил к девушкам, а спорить с человеком, по упрямству способным превзойти дерево, Карвер устал уже давно. Лучше было ехать, едва сдерживаясь от желания пустить коня в галоп, по красивому золотисто-зелёному лесу, светлому и безопасному.

День прошёл без приключений, и Баренс то и дело с превосходством посматривал на товарища. Ричард тоже немного расслабился. Девушки же и вовсе были недовольны: они жаждали приключений. И потому принцесса настояла – они едут дальше. Растущая луна высоко, облаков нет, тепло, дорога видна – почему бы и не насладиться ночной прогулкой по такому красивому и безопасному (тут Женевьева с явной насмешкой смерила взглядом Карвера) лесу?

Музыка зазвучала неожиданно. Едва слышная, она звенела на грани звука, но становилась всё громче и заманчивее. Принцесса немедленно пришпорила свою кобылку, фрейлины устремились за нею. Выругавшись, за девушками помчались и не забывшие вооружиться рыцари. Впрочем, Баренс ворчал что-то о вездесущих цыганах.

Это оказались не цыгане.

На большой светлой поляне кружились в диковинном танце длинноволосые девушки в белых воздушных платьях. Лёгкие прыжки возносили танцовщиц в воздух, стройные ноги едва касались земли, тонкие руки, изгибаясь, казалось, жили собственной жизнью. А ещё от поляны – или от девушек? – веяло прохладой и дождём. Здесь словно стояло раннее весеннее утро, когда только прошёл дождь и вот-вот выглянет умытое солнце... и уже с трудом удавалось помнить, что высоко в небе стоит луна – странно, разве она не должна быть растущей, почему она полная? – и до рассвета ещё много часов...

Принцесса и её спутницы замерли, наслаждаясь чудесным зрелищем. Танец был воздушен, необычен и прекрасен. Он манил и звал прикоснуться...

Первым сдался Баренс. Он не устоял – слишком красивы были танцовщицы, слишком зовущими их жесты, слишком притягательна музыка. Рыцарь вложил меч в ножны, спешился и коснулся руки одной из девушек, той, что словно порхнула ему навстречу, чтобы ввести его в круг.

Розмарин танцевала. Она любила танцевать. И ей было достаточно подруг, но и смертные оказывались неплохими партнёрами... жаль, жестокая Рябина не давала им отдохнуть – тогда они смогли бы потанцевать дольше. И сейчас, когда Боярышник позвала в круг удивительно красивого человека, в Розмарин шевельнулось нечто вроде жалости. Про него, наверное, могли бы рассказать неплохую сказку.

Его спутники застыли, подчиняясь чарам Берёзы. Просто их очередь ещё не пришла. Эта ночь будет длиться долго, очень долго – пока последний из смертных мужчин не упадёт к ногам Рябины. Наверное, девушкам придётся их оплакать, – но кто звал их в лес, принадлежащий духам? Пусть радуются, что дриады не трогают женщин.

Вот в круг шагнул второй – седой, изуродованный шрамами, человек. Ещё час – и к танцу присоединится третий. Всё так привычно и знакомо, что даже не сделать из этого сказку. Впрочем, Розмарин и не мастерица сказок – ей бы послушать чужие. А сейчас главное – кружиться, слившись с музыкой.

Спокойствие леса нарушил пронзительный вскрик. И в круг дриад бросилась девушка – плотненькая, рыженькая, веснушчатая и некрасивая. Её крик на миг нарушил чары, и Карвер, Женевьева и Люсиль встрепенулись, осознавая, что происходит нечто непонятное и явно опасное.

–Джустина! – ахнула фрейлина Люсиль.

–Баренс! – осознала, что рыцарь танцует в гибельном кругу дриад, влюблённая принцесса.

Карвер промолчал, просто пытаясь сдвинуть коня, чтобы ворваться в круг, разбить его, вырвать зачарованных товарищей. Но не смог – все трое замерли, подчиняясь едва слышному приказу музыки. И только Джустина, уже сползшая с лошади, двигалась, медленно, как сквозь воду, прорываясь через силу чар.

Розмарин даже замерла. Как этой человеческой девушке удаётся подобное? Ещё никто не смог преодолеть чары дриад, ни одно живое существо! Здесь, в лесу, духи всесильны. Что же движет девушкой, настолько сильное и способное разрушать магию леса?

Танец взвихрился, и из группы дриад выскользнула Рябина. Тонкая, красивая, с алыми гроздьями в волосах. Танцуя, она попробовала вовлечь в круг и Джустину, но та дёрнулась в сторону.

–Отпустите его!

–Отпустить? Кого? – от удивления Рябина даже вступила в диалог с человеком.

–Я не дам вам убить сэра Баренса!

–Почему? Он разве что-то для тебя значит?

–Я люблю его! – выпалила Джустина.

«Это неправда!» – хотелось крикнуть принцессе Женевьеве. «Это я люблю его, люблю больше всех!» Но червячок сомнения впервые закрался в сердце избалованной принцессы – почему-то она не смогла разбить чары дриад. Даже сейчас, она сидела истуканом, не в силах шевельнуться, а Джустина, смешная, нелепая Джустина, которую никто не воспринимал всерьёз, уверенно продиралась сквозь застывший воздух и возникающие на пути плети растений и кусты.

Карвер не понимал, что происходит. Но осознавал: что-то идёт не так. И их единственный шанс выбраться – не его оружие, не мастерство Ричарда, не сила Баренса, а чувства невзрачной и незаметной фрейлины принцессы. И неизвестно, спасут ли эти чувства кого-то, кроме самого Баренса – ведь к ним-то с Ричардом Джустина равнодушна! Нужно было что-то сделать, но что? Сам он не в силах разрушить сковывающую его силу.

Розмарин с ошеломлением смотрела на происходящее. Впервые за столетия человек оказался сильнее дриады. Как, почему? Ведь могущественнее духов нет никого в этом мире. Неужели люди могут быть... такими? Спутники девушки обыкновенны, но сама она светится невидимым людям светом, и этот свет разрушает магию Берёзы и остальных дриад. Розмарин замерла, нарушая рисунок танца.

Следом за нею споткнулась одна дриада, другая... Круг начал рассыпаться и замирать. Магия стала слабеть.

К людям стала возвращаться способность чувствовать и двигаться. Карвер уже хотел напасть на ближайшую дриаду, когда одна из них – та, что остановилась первой, – внезапно заговорила:

–Рябина, это... красиво. Ты же видишь, правда? Может быть...

–Нет! – резко возразила названная Рябиной. – Мужчин, ступивших в наш лес, ждёт только смерть. Как ждала смерть наши деревья, попавшие под их топоры.

–Сначала умру я! – пискнула дрожащая Джустина, закрывая собой Баренса.

–Уйди с дороги, – величественно приказала Рябина. – Мы не трогаем женщин... но это можно изменить.

–Но так будет не по правилам, – сказала всё та же дриада.

–Розмарин! Ты решила пойти против нашей сути?

–Пожалуйста, отпустите нас, – дрожащим голосом проговорила Женевьева. – Я принцесса, и обещаю издать указ, который навсегда закроет ваш лес от дровосеков и охотников. Прошу вас, смилуйтесь над нашими спутниками!

–И с кем же нам тогда танцевать? – насмешливо спросила Рябина. – К тому же, вас-то я не трону. Заберу только мужчин.

–Заберите лучше меня! – отчаянно сказала Джустина. – Какая вам разница, кто погибнет в вашем танце?

–Ты готова умереть вместо этого человека? – поразилась Рябина.

–Да, – решительно кивнула та.

–Что же, почему бы и нет? – фыркнула Рябина. – Раз ты настолько глупа, что готова пожертвовать собой вместо какого-то мужлана, который этого даже не оценит, можешь присоединиться к нашему танцу. Но кто выкупит двух других?

–Я останусь сам, – твёрдо сказал Карвер. Он рыцарь, а рыцари не прячутся за женскими спинами, как дрожащий и молчащий Баренс. Карвер спешился и поклонился Рябине:

–Позвольте вас пригласить?

–Карвер! Мы не можем оставить её высочество без охраны! – вмешался молчащий до того Ричард. – Останусь я. Мне уже терять нечего.

–Вашу принцессу будет охранять выкупленный, – фыркнула Рябина.

–Вы думаете, тому, кто принял жертву одной девушки, можно доверить охрану другой? – Ричард горько рассмеялся. – Я останусь добровольно, прошу лишь отпустить Карвера.

–Нет! – тот был с этим не согласен. Ричард оставался куда более достойным рыцарем, чем он.

–Карвер, у тебя вся жизнь впереди, – жёстко сказал старый рыцарь. – Если уважаемые дриады соблаговолят, то я приказываю тебе уходить и защищать принцессу. Прошу вас, леди... Рябина?

–Надо же, какие вы бываете забавные, люди, – с удивлением проговорила та. – Никогда не замечала за вами способности защищать других – обычно вы стараетесь уцелеть за счёт товарищей. Что же, я отпускаю вас, Баренс и Карвер – я правильно запомнила ваши имена? За вас остаются двое других.

Карвер кивнул. Баренс всё не шевелился, не в силах поверить, что выживет.

–Ты, – обернулась Рябина к Джустине. – Твоя любовь и сила духа невероятны. Поэтому я дам тебе шанс. Ты можешь не погибнуть, а стать дриадой. Если найдётся та, что согласится поменяться с тобой. Жизнь на бессмертие – забавный обмен?

Розмарин вздрогнула. Поменяться. Стать такой, как эта девушка – человеком. Тем, кто сильнее любого духа.

–Я согласна, – услышала она со стороны собственный голос.

–Розмарин? – обернулась к ней Рябина.

–Я согласна, – уже осмысленно повторила Розмарин. – Я ведь... всегда была странной, верно? Я хочу понаблюдать за людьми. Может быть, чему-то научиться.

"И услышать новые сказки", – добавила она мысленно.

–Что ж, – медленно сказала Рябина. – Выбор сделан. Сэр Ричард, я приглашаю вас в наш круг. Остальные же... Уходите. Я дам вам три часа, чтобы покинуть лес. Если не успеете – умрёте все. Розмарин, прощай.

–Три часа? – ахнул, отмирая, Баренс. – Мы не успеем!

–Успеем, – сказала Розмарин. – В путь, быстрее.

И лёгким призраком скользнула к лошади Джустины. Взлетела в жёсткое, неудобное седло – на оленях и лосях дриады катались без подобных приспособлений. Бросила прощальный взгляд на родную поляну.

И легко коснулась боков лошади босыми пятками.

Карвер, не глядя на Баренса, ударил по крупу лошадей сначала принцессы, затем Люсиль. Лошади рванулись за ведущей их всадницей. Баренс бросился к коню, забрался в седло и последовал за ними.

–Следуй за нашим танцем, – услышала Розмарин слова, обращённые к Джустине. – И подчинись нашей магии. Впусти в себя природу и стань единой с её сущностью.

–Скорее, – приказала Розмарин. – Я перестану быть дриадой в течении пары часов – я чувствую, как магия леса уже покидает меня. Она переходит к кому-то... той девушке. Если я не успею использовать свои силы до того, как мы окажемся в подлеске, то мы все погибнем.

–Почему ты... – Карвер поравнялся с нею, краем глаза наблюдая за девушками и замыкающим процессию бывшим другом.

–Не знаю, – бросила Розмарин. – Может быть, позже обсудим?

Карвер кивнул. Дальнейший путь проходил в молчании.

Деревья, кусты и бурелом – поначалу всё расступалось перед ними, но скоро Карвер заметил, как лес становится более... враждебным? Если первые полчаса пути шли, как по волшебству – впрочем, почему "как"? Так оно и было, – то постепенно лес переставал откликаться на команды их спутницы. Пришлось снизить темп, чтобы кони не переломали ноги, увязнув в переплетениях вьюна, то и дело приходилось прорубаться через кусты или растаскивать завалы веток, а то и стволов.