Текст книги "Долгая дорога к чуду. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Полина Матыцына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

–Стоп! – он даже уколол себя в ногу кончиком меча, сбрасывая одурение. – Нечестно играешь, парень!

Призыв к совести оказался бесполезным: видимо, она у духа отсутствовала полностью. Подумав об этом, Кашуэ внезапно представил себе усовестившийся полтергейст, нарисовал картинку, как тот вежливо извиняется и предлагает помощь в восстановлении разбитого, а потом ещё и хлопочет по дому под присмотром сердитого кобольда, который припоминает каждый пострадавший черепок. И рассмеялся. Во весь голос, не сдерживаясь и почти физически ощущая, как отползают удивлённые смехом и бесстрашием человека щупальца тьмы.

Но передышка длилась недолго. В голове стали возникать мысли. Грязные, злые, неприятные мысли о том, что он один, и ни один из так называемых друзей – даже Мариэ! – не присоединился, не попытался помочь, не заглянул с поддержкой. Что сестра теперь наследница, и этот статус может ей приглянуться куда больше статуса просто принцессы. Что Легна издевалась над ним, и лишь случайность помогла найти злосчастные растения. Что его невеста будет лишь рада разрыву договорной помолвки, ведь она никогда его не любила, да и любил ли его хоть кто-нибудь?

Мыслей было много. И ни одной приятной. Все они давили на чувства одиночества, ненужности, непригодности. Умом Кашуэ осознавал их лживость и чужеродность, но они пробирались исподтишка, снова и снова заставляя ёжиться от непонятного внутреннего холода. А за ним следом приходили страхи.

Страх одиночества, страх предательства, страх, смешанный с безумной виной: о, эта вина давила на принца сильнее веса трёх-четырёх породистых тяжеловозов. И пусть на деле вины Кашуэ не было ни в чём, страхи упорно нашёптывали, что если бы он не родился, то...

То королева не рискнула бы родить второго ребёнка, фальшивая фея не смогла бы подставить короля с поиском несуществующего цветка, да что там, даже химера бы не уничтожила деревню с неизвестным принцу названием, и полтергейст не занял бы "Гусёнки", в которых не осталось знаменитых когда-то породистых гусей.

Последнее оказалось перебором. Кашуэ уже почти поддался, уже почти согласился с тем, что не должен был существовать, но гуси оказались перебором. Может быть, потому, что гусей он уважал исключительно на столе, с соусом и яблоками. А чувство вины ещё и за то, что он ест мясо... Это стало последней каплей. Он встрепенулся и, разгоняя окутавшую тьму мечом, закричал:

–А не пошли бы вы, уважаемый полтергейст... Прямо, потом налево и в баню, у банника блох искать! Тогда жизнь вообще существовать не должна, коли вам поверить. Поскольку любая жизнь рождается и продолжается и благодаря смерти тоже. А уж в праве жизни на жизнь не мне сомневаться, коли не я её создавал.

Полтергейст зло и разочарованно взвыл. И тьма обрушилась на Кашуэ, пытаясь задавить, поглотить, растворить в небытии. Но тот выхватил чурочки и принялся отчаянно высекать искры, стараясь не упустить ни малейшего шанса поджечь трут, а за ним и растопку для дров.

И искры стали вылетать. Не в ту же секунду, нет, на лишь через пару затянувшихся для принца мгновений – но вот уже на конце палочки загорается неверный язычок огня. Тьма старается задуть его, даже затхлый неподвижный воздух начинает двигаться, но Кашуэ уже пересаживает слабый огонёк на трут, а тот помещает в растопку. И, заговорённые Легной, не иначе, дрова моментально вспыхивают. От тёплого ровного пламени, неестественно золотого и удивительно живого, на сердце становится уютней и спокойнее. На долю секунду мелькает в языках огня алая ящерка – неужели саламандра? – но это, конечно, только иллюзия. Впрочем, даже её достаточно, чтобы дать Кашуэ немного сил. И времени. А до рассвета ещё с пару часов...

Когда дрова заканчиваются, и тьма с холодом и страхами снова наступают, Кашуэ спокоен. Он благодарен гаснущему огню, и эта благодарность сильнее мрака с его подручными. Да, принц не солдат из сказок, способный не испугаться не то, что полтергейста – призраков, а то и живых мертвецов, но его сердце окрепло. Тёплые воспоминания об отце и сестре, друзьях, светлых событиях и моментах, которых, на удивление, оказалось немало – всё это дало юноше силу. А ещё – ему очень хотелось, чтобы в "Гусёнки" вернулись жители. Люди, которые потеряли всё: дома, имущество, родину – лишь потому, что из-за чьей-то злобной прихоти хранитель одного из домов, добронравный кобольд, переродился в чудовищного, вечно голодного духа. И подобное не должно больше случиться. Нигде.

С этой уверенностью Кашуэ и встретил рассвет.

–Живой, – с наигранным удивлением и правдивым облегчением встретила его Легна, наблюдая, как пошатывающийся от изматывающей усталости, и физической, и душевной, принц выходит на крыльцо постоялого двора. – Коли так, полку в погребе прибьёшь, мне уже не по возрасту по погребам с молотками да лестницами шастать.

–Уважаемая моя Легна, – широко улыбнулся юноша, – я принц. С меня и крыльца вчерашнего хватит, до сих пор руки болят. Так что с погребом вам поможет Нитао. А с меня достаточно приказа. Нитао! Помоги достопочтенной. На сегодня ты в её полном распоряжении.

–Ваше высочество! – на лице выглянувшего во двор солдата отразился ужас. История о чинящем крыльцо принце уже разошлась среди путников, наделив Легну сверхъестественными силами даже больше, чем было на самом деле.

–Я принц? – обманчиво ласково поинтересовался тот. Нитао уныло кивнул. – Шагом марш. Распоряжения дамы выполнять беспрекословно. А я – спать.

И спал он до самого вечера.

Разбудил его аромат запечённого мяса с овощами. Уже почти здоровые солдаты как раз рассаживались на ужин, и Кашуэ вместе с ними вознёс хвалу прекраснейшей и внешне, и душевно хозяйке, заставив Легну не раз замахнуться половником и пригрозить оставить льстецов без ужина.

Было настолько... по-домашнему, что возвращаться в реальность совершенно не хотелось. И когда солдаты, рассевшись у печи, стали рассказывать друг другу байки, а Легна и кобольд дружно поманили принца за собою во двор, Кашуэ пару минут старательно делал вид, будто не замечает их молчаливого призыва. Но те не сдавались, и выйти ему всё же пришлось.

Легна села на верхнюю ступеньку высокого трёхступенчатого крыльца и добыла из закромов широкой юбки трубку. Кобольд примостился рядом, начищая крышку от чугунка.

–Нехорошее это занятие, – поймала старуха удивлённый взгляд принца, – сама то ведаю. Да только устала я нонче.

И выпустила в воздух колечко сизого дыма, неторопливо поплывшее за горизонт. От трубки пахло чем-то незнакомым, но неуловимо летним.

–Слушай внимательно, твоё высочество, – заговорила Легна через пару минут тишины и десяток дымовых колечек, уплывших в закат. Принц заворожённо наблюдал за их полётом. – Я давно уже странное замечать стала, да только всё это мелочи по отдельности были. То лисы в другое место перебрались, то куры нестись перестали, то перепела гнёзда забросили, а люди переселяться стали. И про химеру я слыхала, да только выследить её мне не удавалось, слишком мощные чары её от меня закрывали. А случайно встретить её никак не получалось – избегала она меня как будто. Да и "Гусёнками" я не интересовалась, знала, есть здесь пара духов домашних, думала они сами и разберутся. В "Осинках" беда куда серьёзнее. Но если сложить всё происходящее... – старуха на миг замолчала, затягиваясь, и выдохнула очередное колечко дыма. – Плохо дело, твоё высочество. Треугольник – фигура не из самых сильных, мне повредить не сумеет, но вот людям, да и другим живущим, бед принести может немало. Уже принёс, как видишь. Лес пострадал и две деревни, а третья деревня и вовсе дотла сожжена.

–Что именно происходит в "Осинках"? – спросил принц, уже готовый бежать, защищать, спасать.

–Подожди, неугомонное ты высочество. Завтра к ночи в "Осинках" будешь, заодно и третье задание моё исполнишь, – Легна тяжело вздохнула, глядя в закатное небо над лесом. – Задания заданиями, но я бы и просто от помощи твоей не отказалась. Сама по себе химера пройти границу не могла. И полтергейст по себе не заводится, его призвать надо. И то, что "Осинкам" угрожает, само из воздуха не возникло. Всю эту нечисть-нежить кто-то призвал. Кто-то очень сильный. Призвал, разорвав границу. Прорывы-то я нашла и запечатала, но думала, без последствий обойдётся. Не обошлось.

–Сударыня, – начал юноша. Кобольд шикнул.

–Поможешь с "Осинками" – открою Дверь. Без дополнительных условий. Но если какой намёк найдёшь, кто запретной волшбой балуется, не откажи, сообщи старушке.

–А просто его найти и поговорить? – на слове "поговорить" ладонь юноши угрожающе легла на рукоять меча.

–Треугольник на меня, не на тебя ставился. Да и что ты сможешь, против волшбы-то? Мне найти бы, кто эта зараза, да где прячется, – я уж не неё управу найду и земли свои почищу!

В этот момент женщина выглядела не просто величественно – грозно. Даже верилось, будто она вправду справится с любым врагом. И как-то не хотелось ей напоминать, как легко неведомый противник скрывался от неё уже несколько недель.

Поэтому принц промолчал. Лишь пожелал немногим позже хорошей ночи, да ушёл к своим спутникам дослушивать байки. Расспросы про бедствие в "Осинках" он отложил до утра.

Только его надежды на более ясную голову не оправдались. Спалось плохо, тяжело, чудились смутные кошмары – скорее всего, следствие пережитого за прошлые ночи. Кашуэ чувствовал себя совершенно разбитым. Думать не хотелось. Действовать – тем более. Но Легна, свежая и бодрая, уже поджидала с завтраком на столе.

–И вам доброго утра, – ответила она на приветствия. – А теперь, слушайте внимательно, молодые люди. Я не знаю, какая напасть посетила жителей "Осинок", знаю лишь – не болезнь это. Уж в болезнях-то я разбираюсь! Но сколько не пыталась я эту нечисть – нежить поймать, когда я в деревне – все тихо-спокойно. Стоит же мне уйти, и вновь через несколько дней кто-нибудь умирает от потери крови. Ваша задача: найти этого кровопийцу и уничтожить, пока он всю деревню не выпил.

Легна протянула Мариэ небольшой позвякивающий мешок.

–Здесь зелья. Лечащие, бодрящие, помогающие видеть во мраке или увеличивающие на время силу и скорость. Надеюсь, помогут. С умом ими распоряжайтесь, а то знаю я вас, молодых! А к тебе, твоё высочество, у меня отдельный разговор будет...

Она отвела юношу немного в сторону и протянула два маленьких мешочка.

–Здесь – немного запечатанной моей силой руты и асфодель. Чует моё сердце, пригодятся они тебе, коли сумел их найти. Они сохранят свежесть и силу до того момента, как распечатаешь завязки, а там начнут увядать, как любые простые цветы. Помни: рута усиливает ярость, заставляет желать боя и схватки. А асфодель способна вылечить даже смертельную рану. Не расходуй мои травы понапрасну, но в крайний момент о них не позабудь.

Кашуэ с благодарностью и поклоном принял дар Легны. Он искренне надеялся, что волшебные травки ему не понадобятся никогда, но не хотел обижать старуху отказом от её помощи.

–Спасибо, сударыня.

–С тобой кобольд пойдёт. Здесь дома уже нежилые, работать ему не на кого. С ним мне весточки и передашь: с кем сражаться станешь, а после победы, коли узнаешь вести какие. Заодно он дом себе новый присмотрит. Доброго пути вам, и пусть не оставит вас своей защитой Небесное Древо!

Солдаты вразнобой попрощались с женщиной, благодаря за помощь, лечение, еду и приют. Наконец все оказались в сёдлах, последний раз пожелали Легне доброго дня и долгого здоровья, и отряд покинул деревню. Кашуэ подумал на миг, станут ли "Гусёнки" когда-нибудь снова жилыми, но тут же выкинул эту мысль из головы. Заселять ли деревню – решать будущему новому владельцу этих земель, а пока стоит подумать о более насущных делах. Что за загадочный кровопийца появился в "Осинках"?

–Кто-нибудь помнит какие-то сказки, легенды, истории? – громко вопросил принц. – Как думаете, ребята, какая это напасть?

Солдаты принялись переговариваться, пытаясь припомнить каких-либо духов или чудовищ, питающихся кровью. Чаще всего дело заканчивалось невольным неловким смехом: их самих изрядно донимали комары, потому разговор так или иначе возвращался к маленьким, но сильно раздражающим тварям.

–Патао, – позвал Кашуэ, – твой дед ничего похожего не рассказывал?

–Нет, Ваше высочество. Он всё больше про нимф любил болтать, говорил, красивые они.

–Ясно. Будьте настороже, ребята: это может оказаться кто угодно. Абсолютно кто угодно. И не обязательно он будет выглядеть как химера, на которой прямо написано было "опасность". Его бы так уже давно поймали, а коли всё ещё не нашли, значит, притворяется кем-то безобидным.

–Есть, – почти слаженно отозвался на слова принца отряд.

–Думаете, это зверь? – в какой-то момент подъехал ближе к Кашуэ Мариэ.

–Не знаю, Мариэ. Зверя легко вычислить. Он оставляет следы на земле и раны на теле. А это... может, призрак какой-то? После кобольда с полтергейстом я начинаю верить и в призраков.

–Вы ещё в стригу какую поверьте или фениксов! – фыркнул офицер.

–Стриги... это которые детей на соломенных чучел подменяют? Алинду, помнится, одна из нянек пугала: мол, будешь плохо себя вести, прилетит стрига и утащит, а в замену соломенную девчонку оставит. И станет принцесса горевать, да работу грязную выполнять... что за бред! Вот зачем нечисти человеческий ребёнок?

–Я слыхал, они их, – тут Мариэ замялся, – съедают.

–Тогда логично, – согласился Кашуэ. – А я-то все пытался понять, зачем Алинду с её характером красть понадобится. Только тогда причём здесь хорошее поведение? Впрочем, логику большинства нянек я никогда не понимал.

–А у нас говорят, стриги просто детей едят. Не крадут, не подменивают, а кровь выпивают и... – начал рассказывать Ланте, когда-то живший на самой южной окраине королевства.

–Стоп! Кровь выпивают? – если бы Кашуэ не сидел верхом, он бы замер.

–Они только на детей охотятся, Ваше Высочество!

–Неважно. Их ведь не существует, верно? Так что рассказывай, как в сказках их ловили или хотя бы обезвреживали? И как они выглядят, эти тварюшки?

–Милорд, это ж ведьма, что урожай крадёт, – растерянно вмешался подъехавший Нитао. – Её так за "сострижение" колосьев стригой и прозвали... Вовсе они не кровопийцы... просто ведьмы.

–А младенцев у вас кто крадёт? – заинтересовался ещё кто-то из солдат.

–Так кобольды же...

–Никогда мы дитёв не крали! – взвился из седельной сумки принца возмущённый кобольд. – Мы только по домашней работе!

Из-за того, что в разных местах одинаково называли отличных друг от друга существ – а иногда наоборот, одно и тоже создание получало разные имена, – и возникали иногда такие вот недопонимания.

–Неважно, – успокоил Кашуэ возмущённого духа. Солдаты сделали вид, что не заметили, как принц опять говорит с кем-то невидимым. Кажется, они уже начинали привыкать. – Главное, что такие существа есть, и они опасны. Для детей ли, для взрослых – нам предстоит с ними сразиться. Или с ним, если оно одно, на что я очень надеюсь. Вспоминайте, как с ними боролись?

–Шиповник они не любят, – припомнил Ланте. – Железо тоже вот, у нас в колыбельки гвозди подкладывали частенько.

–А у нас крапивой урожай обсаживали, мол, через неё ведьма не переступит, – сказал Нитао.

–Через неё и человек-то не всякий полезет, – послышались смешки остальных.

–Соль и огонь, – проворчал кобольд. – Их многие не любят. Чего не скажу про шиповник с крапивой. Вода проточная многим мешает, только вот "Осинки" от реки далеко. Железо фейри не любят, а нечисть серебра больше боится.

–Железа у нас достаточно, – Кашуэ кивнул на меч, – а вот с серебром сложнее. У меня только пряжка на поясе. Знал бы, сестру попросил, у неё серебряных штучек много!

–Может, в деревне у красоток найдётся? – выкрикнул кто-то.

–Ты когда в последний раз в деревне был? – рассердился на глупость Мариэ. – Знаешь, сколько вещи из серебра стоят? Не каждая горожанка себе позволит! А уж в деревнях и вовсе такую роскошь не видывали.

Нашлась пара серебряных колец-печаток, три цепочки с двумя медальонами и одна заколка у длинноволосого по обычаям его местности Ринтео. Улов оказался негустой, и отряд приуныл. Решили надеяться на железо.

К вечеру, когда до деревни уже оставалось не так долго, отряд начал заметно нервничать. Кашуэ осознал это в неловкий момент, когда на карканье вспорхнувшей вороны устремилась пара метательных ножей, а Мариэ успел выхватить лук и достать из колчана стрелу. После опять неловко посмеялись, но нервы каждого были на пределе.

Сведений катастрофически не хватало. Юноша даже не был уверен, угадали ли они правильно. Он же не вспомнил о химере... Да что там, он и не знал о таком чудовище. Потому поджидать их может что угодно и кто угодно.

С такими мрачными мыслями отряд въехал в "Осинки". Жители не обрадовались: предупредили о таинственной коварной болезни и посоветовали переночевать где-то ещё. Но Мариэ, в целях сохранения инкогнито принца притворявшийся главным, настоял на своём.

Обнадёживать людей не стали: ещё неизвестно, как пройдёт схватка со стригами. Просто заняли общий зал на постоялом дворе, поужинали и, назначив караулы, легли спать.

Кашуэ спал плохо, часто просыпаясь и краем глаза отмечая устроившихся у входа часовых. Проснувшись в очередной раз, он уловил некую неправильность, и потому вскочил даже раньше, чем понял: одного из караульных нет на месте. У двери сидел лишь Ортеу, а его напарник Патао отсутствовал и на месте, и в зале.

–Мой принц? – заметил его Ортеу, вскакивая и вытягиваясь, точнее – пытаясь, так как одна нога затекла.

–Где Паттао?

–Так вышел. Ему по нужде надо.

–Давно вышел? – почти успокоился Кашуэ.

–Так, – тут Ортеу замялся, пытаясь прикинуть время, и принц отмахнулся.

–Сам проверю.

–Ваше выс...

–Всё рано туда же собирался, – солгал Кашуэ, уже открывая дверь и понимая: Патао придётся всё же наказать. Ибо солдат, забыв об осторожности и не глядя на опасное небо, болтал у ворот с высокой длинноволосой девицей.

Принц не успел его окликнуть – Патао открыл калитку и вышел со двора, предлагая даме руку. Возмущённый Кашуэ, жестом приказав Ортеу следовать за ним, выскочил из дома, намереваясь догнать влюбчивого ухажёра, не вовремя решившего приударить за девицей.

Но выскочив за забор, юноша на миг замер, потрясённый представшей картиной: Паттао лежал на земле, а из-под юбки склонившейся над ним девицы шлейфом вился толстый змеиный хвост. Она подняла голову и месяц блеснул на длинных окровавленных клыках, между которыми заскользил острый раздвоенный язык.

Меча не было, Кашуэ просто не подумал его взять. Правда, принц никогда не расставался с кинжалом, который и достал, отгораживаясь от зашипевшей девушки – красивой, фигуристой полузмеи. Та тяжело нависала над Паттао, покачиваясь на кольцах хвоста.

–Ортеу, – негромко позвал принц

–Слушаюсь, – солдат тоже увидел врага. У дозорного меч был, Кашуэ почти слушал шелест его скольжения по ножнам.

–Прочь. Моя добыча, – глаза полузмеи полыхнули красным. – Моя.

И она наклонилась, чтобы вернуться к трапезе.

Кашуэ метнул кинжал. Но гибкая девица отшатнулась и проскользнула вперёд. Принц рывком уклонился, но она целилась в Ортеу. Обвив его, змея что-то прошипела на ухо солдату. И тот замер, словно статуя. А потом медленно, очень медленно, шагнул к принцу, поднимая меч.

–Ортеу!

–Моё, – шипела девица.

Принц бросился к кинжалу. Его спасла только медлительность Ортеу – Кашуэ едва успел поднять кинжал.

Кинжал против меча – настолько хорошим фехтовальщиком Кашуэ не был. Он мог лишь уклоняться и парировать, притворяясь, что не замечает, как приближается к женщине-змее, снова склонившейся над бессознательным Патао. И, достигнув её, все силы юноша вложил в удар, отсекая чудовищу голову.

Ортеу захрипел и рухнул на землю, выронив меч. Патао слабо застонал. Хвост ещё немного подёргался. Кашуэ стоял, не в силах поверить, что справился, и пытаясь понять, что это было. С какой именно тварью ему пришлось столкнуться?

–Это явно не птички, – только и смог сказать он, тряся Ортеу за плечо.

Тот, очнувшись, недоумённо посмотрел на принца, спросил где он и что тут произошло, и только после этого подчинился приказу разбудить остальных и привести их на место схватки.

Патао перевязали, крови он успел потерять не очень много. Шумный спор с разглядыванием останков чудовища разбудил хозяйку соседнего дома, и та вышла узнать, что случилось, после чего улицу огласил вопль, разбудивший не только соседей. Сбежался народ. Все с ужасом и удивлением разглядывали чудовище, но опознать его не смог никто. В общей суматохе Кашуэ сумел отыскать кобольда и попросил его позвать Легну.

Народ шумел и боялся. Подозревали, что такая женщина-змея может быть не одна: "вдруг у неё гнездо? А коли змеи гнёзда не вьют, так кладка какая". Вопрос "кладки" беспокоил и принца, потому просьбе Ланте о немедленном отъезде он отказал.

–Если вы пострадаете, – снова и снова заводил речь тот.

–Мы должны защищать этих людей, – повторял юноша.

–Напишите куда следует, и сюда пришлют войска!

–А если станет слишком поздно? – не соглашался принц.

–Вы не обязаны решать такие мелочи!

–Это мои люди.

–Если вы...

И разговор повторялся по новой.

Легна явилась неожиданно. Точнее, сначала явился запах: мягкий и сладкий аромат пионов (Кашуэ хорошо помнил его, ведь это были любимые цветы его матери). Затем уже толпа расступилась перед высокой статной женщиной, которую принц узнал лишь по мешочкам на поясе: голову покрывал яркий даже ночью платок. Сняв этот платок, женщина действительно оказалась Легной. Подойдя к чудовищу, она носком туфли потрогала клыкастую голову, затем постояла у хвоста.

Поманив принца за собой, она мимоходом приказала Мариэ сжечь останки, и вошла в дом. Кроме Кашуэ никто за нею не последовал, и потому говорили они наедине.

–Здравствуйте, – начал разговор юноша.

–И тебе здравствовать, мальчик, – старуха тяжело опустилась на стул. – Знала я, дело плохо, но такого предположить и в кошмарном сне не могла.

–Кто это? – Кашуэ кивнул в сторону окна.

–Ламия, мальчик мой, Ламия. Иногда человеческие женщины, потерявшие ребёнка, перерождаются вот в это, – Легна повторила жест Кашуэ. – Такого не происходило очень, очень давно. И в этой деревне никто детей не терял – уж я-то за здоровьем деток слежу! Её переместили откуда-то издалека. Как она твоего человека выманила?

–Я сначала видел просто девушку, – признался Кашуэ. – Не понимаю...

–А что понимать? Ламии принимают облик привлекательных девиц, чтобы мужчин заманивать. А вот когда за кровушку принимаются, тогда истинная внешность и проявляется. Ещё они могут захватывать контроль над чужим телом – но это уж редко, они совсем старыми быть должны.

–Она Ортеу зачаровала. Проверите его, в порядке ли он? И Патао – не отравлен ли...

–Не отравлен. Она и так опасна, не только ядом. Кашуэ, ты выполнил все мои условия и...

–Нет, – перебил её Кашуэ. – Я не позволю. Я не уйду в Дверь, пока не узнаю, что происходит, и кто разрушает жизни людей. Это моё королевство, моя земля, и я в ответе за них. Химера, полтергейст, ламия – а если он не остановится? Легна, я приказываю вам принять мою помощь.

–Ну, коли так вопрос стоит, – хмыкнула Легна. – Ложитесь-ка вы все спать, голубчик. А то светает уже. А после завтрака, на свежую голову и поговорим.

И Кашуэ сам не понял, как уснул. Просто открыл глаза, когда солнце стояло уже высоко, и вылез из-под одеяла. Пора было умываться и встречать новый день. Оставалось лишь надеяться: этот день окажется не столь... Проблемным, как предыдущие.

Разговор с Легной оказался очень тяжёлым. Женщина настаивала на самостоятельном решении проблем, а Кашуэ подчёркивал необходимость своей помощи. Магия магией, но бросить своих людей, своих подданных на растерзание неведомой беде принц просто не мог.

–Знать бы, откуда эта беда, – устала от бессмысленного разговора женщина. – Как ты мне поможешь, коли неведомо даже, кто наш противник, не говоря уж о том, где он может находиться. Кашуэ, мальчик мой, если ты действительно хочешь помочь, найди Королеву роз. Когда ты станешь отдавать её фее, трижды назови моё имя, и я появлюсь, чтобы попросить о помощи её. Похоже, что она сильная волшебница, может быть, в ней действительно кровь фей – и вот она-то сможет мне подсобить... Коли захочет. Вот тогда-то ты и понадобишься: в качестве платы за угрозу твоей жизни потребуешь от феи выполнить одну мою просьбу.

–А если это она виновата? – осмелился предположить Кашуэ.

–Феи не могут приносить зло. Во всяком случае, не напрямую. Уже то, что ты рискуешь из-за неё жизнью, хотя должен пользоваться её покровительством, очень, очень странно. Но как бы она ни изменилась с уходом почти всей магии, всё же добро и защита – основа для её магического существования. Потому я верю, она поможет мне найти нашего врага и остановить его.

Кашуэ помедлил немного, размышляя. Но всё же решил довериться Легне.

–До того момента моё настоящее имя не называй, – добавила она. – Я – Летиания. Но зовут меня Легной!

Принц поклонился, показывая, что понял и запомнил.

–Дверь я открою на рассвете, – продолжила Хранительница. – Выбери спутника, весь отряд я провести не смогу. Помни, это должен быть очень надёжный товарищ, кому ты не колеблясь доверишь жизнь.

–Мариэ, – не стал сомневаться ни секунды Кашуэ.

–Хорошо, – кивнула Легна. – Остальные вернутся во дворец, расскажут, что нужно или твоё письмо передадут. Особо о магии не распространяйся, хотя о чудовищах предупреди. И пусть начнут разыскивать таких же существ: боюсь я, не на меня одну охота идёт. Одна Хранительница уже погибла несколько лет назад, а нас и так немного. В этом твоя помощь как раз и пригодится. Ох, не нравится мне, что я могу лишь доброго пути тебе пожелать, как бы мало этого не оказалось... хотя, есть у меня одна вещичка. Моя предшественница получила её от своей, а та – от предыдущей. Говорят, этот амулет защищает от зла.

Легна принялась перебирать бесчисленные мешочки.

–Где же оно, – бормотала она. – А, вот!

В её руке блеснула на солнце небольшая янтарная капелька.

–Возьми и не снимай, – протянула подвеску на витом шнурке Легна. – Не знаю, на что она способна, но вдруг убережёт. Помощь и защита ещё никому не мешали. Ох, как бы мне ещё тебе помочь...

–Спасибо за всё, сударыня. Я справлюсь, – пообещал Кашуэ.

И стал собираться в путь. До рассвета так много предстояло сделать.

А с первыми лучами солнца перед Кашуэ и Мариэ открылась одна из калиток деревни. Только вела она не во двор избы, а на просторные лиловатые луга. В бездонно синем небе плыл странный предмет вроде длинной вытянутой корзины под таким же шаром. Переглянувшись, юноши пришпорили коней и пересекли черту. Отныне дорогу назад могла открыть им только заветная Королева роз.