Текст книги "Наследник чародея"

Автор книги: Пола Вольски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Впервые за все время своего здесь пребывания она увидела погребальную заводь, ибо места эти считались заповедными пристанищами соответствующих кланов. Насколько Верран понимала, водоемы не принадлежали в человеческом смысле этого слова кланам. Скорее кланы уважали святость дорогих сородичам из других семей мест, где удавалось достичь особо сильного ощущения единения, которое превосходит единение вардрульской расы в целом.

Погребальные заводи были обычно труднодоступны, и к ним приходилось пробираться по лабиринту коридоров, причем настолько низких, что продвигаться по ним можно было почти ползком, чуть не касаясь лицом земли. Такие проходы вардрулы в шутку называли пузотерами. Подступы к некоторым заводям преграждали глубокие расселины с узенькими каменными перешейками-мостами. Если бы и к погребальной заводи Змадрков нужно было добираться с подобными сложностями, Верран ни за что не согласилась бы прийти. В пещерах вообще хватало мест, куда, в отличие от вардрулов, рожденных для подземной жизни, она не решалась ступать. Террз, чья решимость преодолевала все препятствия, мог бродить по подземным коридорам не хуже любого из здешних обитателей.

К счастью, погребальная заводь клана Змадрков была легкодоступна, на редкость легко. Змадрки, которые уже к моменту бегства вардрулов с Поверхности были могущественным кланом, закрепили за собой один из первых водоемов подходящей глубины, обнаруженный в новых владениях. Он располагался неподалеку от Блистания Мвжири – одного из самых широких и заметных проходов на Поверхность. Такие проходы, особенно те, что побольше, часто назывались Блистаниями из-за неприятно яркого для вардрулов света, проникавшего через них в дневное время. Погребальная заводь Змадрков лежала посреди пещеры в конце широкого прямого коридора. Дорога туда была довольно гладкой, и члены клана отправлялись в свой последний путь без проблем. У этого водоема испустили последний вздох многие вардрулы, и здешняя атмосфера дышала историей. В таком месте единение с Предками достигалось без особых усилий и составляло непременную часть церемонии приема в члены клана.

Водоем имел форму воронки с покатыми краями. В мягком свете камня казалось, что теплые, как кровь, мелкие волны, лижущие каменные берега, излучают свечение. На глубине свечение прекращалось – почему, никто так и не смог узнать. Предполагали, что там, возможно, начинается другая скальная порода, но точно никто ничего не знал. Какой бы ни была причина, дно водоема скрывалось во тьме, как бы сохраняя тайну многих сыновей и дочерей клана Змадрков, которые нашли там успокоение.

Десятки вардрулов полуокружностью расположились у заводи. Весь клан собрался, чтобы приветствовать будущего супруга Змадрк Четырнадцатой. Светящиеся тела ритмично мерцали. Усиливалось и ослабевало излучение в определенной последовательности, причем настолько простой и повторяющейся, что Верран впервые удалось уловить смысл послания на языке Фтвия: вардрулы рады приветствовать в своих рядах нового родича и тех из его клана, кто теперь косвенно породнится со Змадрками. Обычно подобные церемонии устраивали по случаю породнения нескольких кланов ради единения расы. В данном случае клан Террза состоял из матриарх Грижни и, вероятно, включал в себя Нида, хотя статус последнего не был ясен. Таким образом, на половине берега, отведенной Грижни, оказались лишь две чуждые для этих мест фигуры. Верран наклонила голову и переплела пальцы, пытаясь сымитировать приветственный жест вардрулов. Юный Террз сделал то же, причем ему не пришлось испытать анатомических трудностей, которые мешали его матери. Для этой церемонии он превратил свои руки в щупальца.

Верран не очень хотелось смотреть на сына. Она с трудом переносила его сияющие конечности, с удлиненными и почти бескостными, гибкими пальцами, от вида которых ей становилось дурно. Как долго его чародейство продержится на этот раз? С того момента, когда он продемонстрировал ей свое искусство впервые, Террз неустанно практиковался. Из этого следовал только один вывод: Познанием он овладевает успешно.

В недалеком будущем он научится оставлять руки в таком виде, сколь ему будет угодно долго, и тогда они никогда уже не станут больше человеческими. А потом он изменит ноги, или лицо, или глаза. Все это будет для нее так же, как наблюдать за ходом неизлечимой болезни. Но станет ли он от этого счастливее?

Террз стоял на половине Змадрков, отделенный от матери заводью. Как и полагается, подумала Верран с горечью. Одетый в свое привычное серое одеяние, высокий и стройный, он возвышался над остальными. Какое у него умное мужественное лицо. Как она могла бы им гордиться, если бы только… Если бы только… Щупальца Террза были сплетены, выражение лица – серьезно, как и подобает случаю, но Верран чувствовала, как он доволен.

«Ну почему ты не можешь сделать то, о чем он просит – порадоваться за него? »

Попытаться? Можно. Но удастся ли ей это? Весьма сомнительно.

Возле Террза стояла Змадрк Четырнадцатая, тоже одетая в платье.

Почему на ней это? Так положено при церемонии, это традиция? Или она поступила так, чтобы мы с Террзом не чувствовали себя здесь единственными одетыми? Верран пристально вгляделась в Четырнадцатую, как будто раньше никогда ее не видела. Вероятно, она станет моей… невесткой, если можно так сказать. Неужели до этого дойдет? Нет еще есть время: возможно, они передумают, пока еще не поздно.

Четырнадцатая была среднего роста, гораздо ниже Террза, очень худенькой, но подвижной, как все вардрулы. В ее внешности не было ничего особенного, что выделяло бы ее из числа ее ровесников-вардрулов. Вот только, может быть, огромные глаза, которые светились ярче каменных стен и были исполнены живости и чувства. Такие глаза необычны даже для ее большеглазых соплеменников. Взгляд ее был устремлен на Террза. Верран стояла слишком далеко, чтобы уловить выражение глаз Четырнадцатой, да, вероятно, и не смогла бы истолковать его значения.

«Почему эта девушка – впрочем, она не девушка, а „бварфа ардтрулин“, но мне все равно этого не выговорить, и я стану называть ее девушкой – так вот, почему эта девушка решила принять человека в качестве брата-супруга? – подумала Верран. – Непонятно, зачем ей это нужно. Ну ладно, допустим, дружили они с Террзом с детства, но зачем же брат-супруг? Неужели нужно заходить так далеко, чтобы доказать свое уважение? Я знаю почему Террз этого хочет – ясно без слов. Но почему Змадрки согласны? Непонятен мне ход их мыслей. И никогда я этого не пойму».

Четырнадцатая говорила что-то Террзу. Тело ее переливалось разными оттенками, что водилось за ней с малолетства. Верран не могла расслышать, о чем шла речь, да и в любом случае не разобрала бы половину из сказанного. У Четырнадцатой к тому же была манера, свойственная существам, одержимым идеями и полным юношеского энтузиазма, – говорить со скоростью, вдвое превышающей обычную вардрульскую речь. Террз конечно же превосходно ее понимал. Он смотрел вниз, в ее глаза, и в выражении его лица отнюдь не было сдержанности, так хорошо знакомой его матери. Окологлазные мышцы Четырнадцатой трепетали, и ее хиир усиливался.

Что же это все-таки значит? – думала Верран.

Прямо позади Террза и Четырнадцатой патриарх Змадрк поднялся на вершину низкого плоского камня. То, что он возвысился над соплеменниками, привлекло к нему их внимание, но не отделило его от остального клана.

Собравшиеся Змадрки смолкли. Какой-то таинственный внутренний голос подсказал им, что их патриарх сейчас заговорит. После его краткой вступительной речи начнется обмен информацией с Предками, которая и является истинной целью церемонии приема, ибо церемония эта не была простым ритуалом. На берегу погребальной заводи члены клана достигнут единения с Предками. Почерпнутые при этом знания будут переданы клану рижни, таким образом удастся достичь близости и понимания, которых никаким иным способом Добиться невозможно. Конечно, вардрулы сознавали, что возможности клана Грижни ограничены и не позволят осуществить равноценный обмен, но люди, хотя и не могут переживать единение с Предками, предложат, со своей стороны, то, что смогут. Например, матриарх Грижни может сообщить о своих непосредственных предках Веррасах, а также описать жизнь и характер своего покойного супруга, графа Грижни. Разумеется, это не может быть приравнено к познанию Предков, но вся информация относительно Грижни, который сумел победить холод и открыть для них пещеры, заслуживает особого одобрения.

– Возлюбленные друзья и родичи-подданные, мы собрались здесь в присутствии наших Предков, чтобы приветствовать нового члена семейства, – объявил Змадрк с присущей ему простотой.

Как обычно, леди Верран мысленно отсеяла все непереводимые фразы и понятия, как будто вовсе их не расслышала. Так ей было легче следить за мыслью говорившего.

– Террз Фал-Грижни вступает в наш клан как будущий брат-супруг юной Змадрк Четырнадцатой. Нашей семье повезло, что она может принять сына архипатриарха Фал-Грижни.

Над заводью пронесся общий одобрительный гул. Искренний? Вардрулам не было свойственно лицемерие, но они могли руководствоваться соображениями вежливости. Более четким показателем истинных чувств была степень свечения их тел, которой они не всегда могли произвольно управлять. Верран отметила, что хиир Змадрков был одинаково силен и понятен. Нет, они не притворялись, они искренне радовались приему Террза в их клан.

– Прием Террза Фал-Грижни на все времена устанавливает связь между кланами Змадрков и Грижни. И в этом тоже мы видим для себя честь, – продолжил Змадрк.

В этот момент, возможно в соответствии с ритуалом, требовался ответ со стороны клана приглашенного, но крайне необычные обстоятельства этой церемонии допускали нарушения привычной процедуры. Змадрк Четырнадцатая ступила на камень и оказалась рядом с отцом. Обращаясь к леди Верран, она с заметным усилием заговорила по-лантийски:

– Мы приветствуем семью Террза Фал-Грижни. Мы надеемся, что леди Грижни и Нид Грижни разделят наше счастье по поводу подобного соединения.

Верран была поражена: несколько больших венов назад она действительно учила лантийскому детишек вардрулов, и Четырнадцатая казалась способной ученицей, но уроки продолжались очень недолго, и она никак не ожидала, что юная вардрулка что-то помнит. Она забыла, насколько по-человечески могут иногда звучать речи вардрулов. Голосок Четырнадцатой был нежен и чист и вообще звучал немного по-детски. Чуждой в ее речи была только непривычная человеческому уху музыкальность.

Красивый жест. Интересно, она сама до этого додумалась? Если да, то она обладает тактом своего отца. И он ей очень пригодится, если она намерена стать сестрой-женой Террза. Нет, об этом я сейчас неспособна думать. Совершенно очевидно требовалась ответная речь, и Верран заговорила на своем неуклюжем, тщательно выговариваемом вардрульском:

– Для клана Грижни это большая честь. Мы приносим свою благодарность и выражаем глубокое уважение клану Змадрков.

Возможно, не самая пространная речь, но достаточно вежливая. Она все равно не смогла бы сказать больше того, что сказала. Всеобщее внимание вардрулов нервировало ее, она слишком остро ощущала все свои речевые ошибки. Возле нее Нид что-то смущенно бормотал. Он всегда беспокоился, когда слышал из уст хозяйки непривычные уху звуки.

Ответ Верран, хотя и краткий, казалось, понравился вардрулам. Многие из присутствующих засияли сильнее, а Террз наградил мать одной из своих редких улыбок. Теперь пришла его очередь говорить, но это, вполне очевидно, нисколько его не обескуражило. Уверенно взобравшись на камень, он выступил с кратким обращением, в котором провозгласил преданность клану Змадрков, подтвердил вечную приверженность клану Грижни и выразил счастье по поводу предстоящего братско-супружеского союза со Змадрк Четырнадцатой. Террз говорил ясно и хорошо. Он свободно владел вардрульским, ни юношеской неуклюжести, ни смущения не было в его манере. Более того, он говорил так же емко и четко, как некогда его отец.

Он мог бы стать лидером, подумала Верран, или крупным ученым, если б захотел. Ему все по силам. Как же вытащить его из этих пещер?!

Завершив краткое выступление, Террз сошел с камня.

Теперь предстояло единение с Предками и устный пересказ результатов этой процедуры новому члену клана. Так как единение зависело от кровного родства, познать своих предков было дано лишь членам клана Змадрков. Те, кто мог бы познать Предков чужого клана, были редкостью, ведь для вардрулов были свойственны внутрисемейные браки. Устному обмену познанным содействовали единство и гармония расы.

Верран еще раз смогла присутствовать при групповом единении с Предками, и ей на память пришла сцена, которую она наблюдала несколько больших венов назад на Гравуловой пустоши у подножия Гранитных Старцев. Как и в тот раз, вардрулы сосредоточились, напрягая каждый нерв, чтобы, одолевая звено за звеном, пройти назад вдоль цепочки родственной связи, пройти так далеко, как только позволяли им их целеустремленность и врожденные способности. Лица их были лишены эмоций, окологлазные мышцы расслаблены. Теперь так же, как тогда, колебания яркости их хиира отражали интенсивность умственного усилия. Верран вспомнила отчаяние на лице сына, жаждавшего испытать единение с Предками в тот далекий день. С тех пор Террз повзрослел и сейчас гораздо лучше управлял своими чувствами.

Лицо его было неподвижно, совсем как маска, губы плотно сжаты. Но даже через разделявший их водоем Верран не могла не заметить напряженного выражения его глаз. Террз совсем не изменился, подумала она, и никогда не изменится, по крайней мере, пока продолжает настаивать, что будет жить здесь. Она попыталась поймать его взгляд, но не сумела.

Коллективный хиир Змадрков становился ярче. Тела и лица вардрулов, одного за другим, вспыхивали, когда удавалось достичь единения. В такие моменты хиир становился очень ярким, причем именно здесь, возле места упокоения Предков, достигался самый сильный эффект. Прошлый раз, когда Верран наблюдала это зрелище на Поверхности, вардрулы были укутаны в темные накидки. Сейчас тела их не были прикрыты, и плоть излучала свет, почти болезненный для глаз. Щупальца, обычно такие гибкие, сейчас застыли в неподвижности. Огромные глаза были распахнуты, но слепы, ибо зрение обратилось внутрь. Вардрулы не ощущали окружающей действительности.

Лишь три фигуры у водоема оставались темными и бесцветными – две человеческие и одна – мутанта. Только эти трое оставались непричастными к древним порывам чувств и мыслей. Выражение лица Террза стало теперь уже менее напряженным, заметила Верран. Однако его жажда участия в единении и решимость достичь его были вполне очевидны.

Змадрк Ридсвилщ заговорил. Не потому, что ранг патриарха давал ему преимущество, но просто его способность к единению с Предками была выше, чем у родичей-подданных. Он говорил неторопливо, и голос его как будто доносился откуда-то издалека. Этот голос был жестче и грубее, совсем не таким мелодичным, как обычно, словно исходил от существа, которое лишь отдаленно напоминало современных вардрулов.

– Змадрк… Змадрк… Змадрк… Нивгрил из Змадрков скорбит об утрате неба. Небо… звезды… луна… – все для нас потеряно, украдено людьми. Страх. Страх перед людьми, разрушителями. Страх. Горе. Утрата. Я последний из живущих, кто это помнит, а я совсем древний. Скоро все воспоминания станут уделом лишь Предков, а живущие, которые не знают ничего, кроме пещер, забудут небеса. Утрата. Горе. Злость. Горе!

Последовала пауза, а затем Змадрк снова заговорил, и голос, который ему не принадлежал, стал слабее.

– Устал. Горе. Усталость. Лежу на берегу новой погребальной заводи, а горе все еще со мной. Небеса потеряны, звезды скрылись, но когда-нибудь мы их возвратим. Вернемся на землю, ведомые Великим, как и обещано. Вернем небо, луну, звезды. Вернемся, вернемся, вернемся.

Более долгая пауза, и тон Змадрка вновь изменился. Он уже говорил не голосом Нивгрила и более путано. Он рассказывал о роли Змадрков в разработке теории равновесия Хадшри. Речь его пестрела фразами, которые Верран даже не пыталась понять. Сцена, представлявшаяся ей, была удивительной, но все же ее внимание рассеялось, и в голову пришел святотатственный вопрос: откуда им известно, что это правда? Откуда в них такая уверенность, что Предки являются достоверным источником информации? А что, если они и впрямь верят во все, что им рассказывают Предки, а те ошибаются? Но вардрулы принимали все безоговорочно и всему верили. И Террз тоже верил каждому слову – это было видно по восторженному выражению его лица.

Мутант Нид оставался единственным существом в пещере, чье внимание не было полностью поглощено единением с Предками, поэтому он первым заметил появление группы вардрулов. Его тревожное шипение насторожило хозяйку. Она повернулась, увидела вновь прибывших и тут же сообразила: что-то произошло.

Пришедшие вардрулы были бесцветными, как люди. Их плоть не светилась, хиир находился на самой низкой отметке. Только один или двое еще излучали слабое свечение; сигналы, исходившие от них, были в высшей степени отчаянны. Стоило бросить один взгляд на их вытаращенные глаза, и сразу становилось понятно, что за чувства ими владели – страх на грани паники. Верран и раньше видела испуганных вардрулов, и она узнала эти признаки: расширенные окологлазные круги и затуманенный взор. Однажды, несколько больших венов назад, когда матриарх рода Ржнрллщей появилась на Поверхности одетая слишком легко, чтобы выдержать зимний холод, и погрузилась в Хладное Оцепенение, Верран видела, как облако страха заволокло глаза ее сородичей. И все-таки ничего подобного тому ужасу, который она наблюдала сейчас, видеть ей не доводилось.

Вардрулов было около дюжины, они примчались бегом. В основном это были представители двух кланов. Некоторые из них кричали на бегу. Звук этот, хотя и приглушенный, был на редкость неблагозвучным – вардрульский вариант человеческих воплей. Их появление резко прервало связь многих Змадрков с Предками. Потрясенные утратой единения, они забормотали что-то удивленно и недовольно. Это удивление усилилось, когда вновь прибывшие засуетились, тряся и подталкивая их родичей, все еще погруженных в транс. Необъяснимое вторжение возымело свое действие, и вскоре хиир снизился, интенсивное телесное свечение угасло, стало слабым и прерывистым. Единение уступило место тревоге и дисгармонии. Восклицания Змадрков добавились к воплям соплеменников, и на несколько мгновений воцарилась неразбериха. Однако вскоре пришедшие рассказали, в чем дело. Объяснение было кратким.

– В пещерах люди. Они нас убивают… убивают нас!

Люди в пещерах? Этого невозможно себе представить. Змадрки потемнели, не столько от страха, сколько от потрясения.

– Прячьтесь… бегите… прячьтесь!

Все еще оглушенные неожиданно прерванной связью с Предками, Змадрки не сразу пришли в себя. Как-то по-птичьи выражая свое недоумение, они ожидали команды своего патриарха. Но Змадрк Ридсвилщ, отдалившийся на много поколений, все еще не вышел из транса.

Верран вцепилась в лапу Нида. – Быстрей, мы должны увести Террза. Они вместе побежали вокруг водоема, но, прежде чем достигли противоположного берега, у входа появились человеческие фигуры и тут же хлынули толпой в пещеру погребальной заводи.

Это был отряд лантийцев, одетых в зелено-золотую форму герцогской гвардии. Их одежда насквозь промокла от пота и бесцветной вардрульской крови. С их мечей стекала вязкая прозрачная жидкость. При виде людей представители двух других кланов завопили и бросились наутек. Большинство из них разумно отступило к заднему выходу из пещеры – узкой трещине, которая вела в пузотеры и имела заостренные каменные выступы по бокам. Но некоторые, потеряв от ужаса рассудок, рванулись через ряды людей к главному входу, и солдаты тут же их порубили. Четыре представителя Фтриллжнров пали почти одновременно, а их уцелевшие собратья заверещали, не веря своим глазам, когда перед ними угасли последние отблески жизни в умирающих телах родичей.

Гвардейцы не выказали особого интереса к своим вардрульским жертвам. Они прибыли в Назара-Син совсем не за белыми демонами. Командир отряда быстро оглядел помещение. Глаза его остановились на Террзе, который стоял среди онемевших от изумления вардрулов, и у него вырвалось: – Вот он!

Солдаты выступили вперед, и вардрулы подались с их дороги. Многие Змадрки, все еще пребывая в полной растерянности, отступили недостаточно резво. Гвардейцы, не задумываясь, убивали их безо всякого сожаления, и вскоре путь их был усеян белыми телами, которые дергались и излучали неровный угасающий свет. Крики боли и горя эхом отдавались среди сталактитовых зарослей. Многие Змадрки, очевидно полуобезумев от ужаса, не захотели бросить тела своих родичей. С этими несчастными расправились очень быстро.

Гвардейцы приближались к Террзу, но он, казалось, не сознавал этого или не придавал значения. Он вместе с Четырнадцатой сопровождал патриарха Змадрка к расселине в конце пещеры. Змадрк Ридсвилщ, все еще плохо соображая, тяжело опирался на плечо человека. То, что он был так близко к объекту охоты гвардейцев, могло стоить ему жизни, но лишь Верран понимала, как смертельно опасен альтруизм ее сына. Инстинкт подсказал ей, зачем пришли сюда гвардейцы. Рот ее пересох, но она сумела крикнуть:

– Террз, беги! Они пришли за тобой!

Он услышал, но не поверил и не захотел оставить Змадрка. Гвардейцы тоже услышали. Определив, откуда крикнули по-лантийски, командир приказал:

– Хватайте женщину!

Трое солдат отделились от основной группы и направились к Верран, которая ускорила шаг, но напрасно. Они ловко преградили ей дорогу к сыну и двинулись вперед, обнажив мечи. Верран смотрела на все это с каким-то отстраненным неверием. «Не могут же они меня убить просто так. Так запросто? » Но стремительный взгляд на три беспощадных лица и три лезвия, с которых капала густая жидкость, уверили ее в обратном, и ей подумалось: «Да, они на это способны. И я умру». И все-таки она не отказалась от попытки спастись. Верран повернулась, чтобы убежать, и гвардейцы бросились ей наперерез. В тот же миг Нид рыкнул и налетел на противника. В это мгновение боли, недуги и старческая слабость были забыты. Он стал прежним Нидом, самым лучшим и смелым из слуг Террза Фал-Грижни, которого лорд когда-то назначил охранять леди Грижни. Новая задача придала ему силу и живость. Ближайший гвардеец закачался от его наскока. Голова и грудь человека были защищены шлемом и нагрудником, но Нид одним ударом кинжалоподобных когтей разорвал ему правое предплечье и повредил артерию. Кровь ударила великолепным фонтаном, и клинок гвардейца со звоном упал на каменный пол. Верран наступила на оружие, а Нид бросился на оставшихся двоих гвардейцев. Раненый солдат зажал руку и отступил, шатаясь и нелепо визжа. На краю погребальной заводи он споткнулся, потерял равновесие и с громким всплеском упал в воду. Тут же вода порозовела от человеческой крови и отблеск света стен принял тот же оттенок. Некоторое время раненый гвардеец судорожно размахивал руками, барахтался, задыхаясь, и булькал в воде, погружаясь в пучину под теплыми волнами, и, наконец, занял неподобающее ему место среди Предков Змадрков. Почти тотчас же Нид ринулся на следующего гвардейца, который отступил, не решаясь схватиться с лохматым демоном с горящими глазами, злобно скалящимся на него. Нид преследовал его, не думая о возможном нападении с тыла. Если бы не Верран, заметившая опасность и пустившая в ход трофейный меч, эта оплошность могла бы стоить ему жизни. Верран, стиснув зубы, нанесла два быстрых низких удара. Солдат взвыл и упал, так как она рассекла связки на его лодыжках. Нид даже не заметил происшедшего. Его враг сделал выпад, слишком далеко выбросив руку с мечом, и мутант, обретя былую ловкость, рванулся вперед и впился страшными когтями в незащищенное лицо противника. Бросок был искусным и удачным: солдат с воплем упал, прижимая руки к разодранному лицу. Нид издал шипение и снова бросился на врага, на этот раз вспоров ему глотку, откуда густой струей хлынула кровь.

Путь к Террзу был открыт. С помощью Четырнадцатой юноше, поддерживающему Змадрка Ридсвилща, удалось одолеть полпути к заднему выходу из пещеры. Задача становилась легче по мере того, как к Змадрку возвращалось сознание и способность ориентироваться. Вокруг патриарха теснились испуганные родичи-подданные. Верран с ужасом заметила, что гвардейцы настигли вардрулов, замыкавших шествие. Стальные клинки поднимались и опускались с будничной регулярностью – и вардрулы гибли один за другим. При таком темпе движения Террзу не достичь выхода вовремя – Террзу вообще его не достичь.

– Вытащи его оттуда, – велела она Ниду прерывающимся голосом. – Если станет упираться – примени силу.

Нид буркнул и устремился вперед. Верран последовала за ним. Они приблизились к Террзу как раз в тот момент, когда гвардеец пронзил мечом грудь Змадрка Ридсвилща.

Змадрк беззвучно рухнул наземь. Несколько мгновений его свечение пульсировало, а когда Четырнадцатая коснулась его, свет вспыхнул в последний раз и тепло клана в последний раз омыло его жилы. Глаза патриарха поискали Четырнадцатую и ее будущего брата-супруга, и он пролепетал еле слышно:

– Спасайтесь. Бегите. Прячьтесь. Окологлазные мышцы расслабились, и сознание оставило его. Плоть потемнела, как небо после вспышки молнии. Вокруг раздались полные отчаяния голоса его родичей. Но тех, кто задержался возле него, ждала та же участь. Убийца Змадрка снова занес над их головами смертоносный клинок. На этот раз удар предназначался Террзу.

Верран вскрикнула. Реакция была чисто инстинктивная, но пришлась очень кстати. Террз поднял голову, увидел опасность и увернулся. Клинок просвистел совсем рядом. Исполненный ужаса трепетный крик вырвался из груди Четырнадцатой. На лице Террза отразилось смятение: присущий вардрулам ужас боролся с человеческой яростью и жаждой мести. Человеческое начало взяло верх. Руки Террза обрели привычные формы. Он бросил беглый взгляд по сторонам и увидел мать, все еще державшую обагренный кровью меч. Не успела она опомниться, как он вырвал оружие из ее рук. Террз не умел обращаться с мечом, но сила, ярость и юношеская отвага сыграли свою роль – с первого же удара он перерезал глотку гвардейцу. Солдат упал. Еще удар – и очередной гвардеец свалился замертво. Но долго так продолжаться не могло: врагов было слишком много, и все они слишком хорошо владели оружием и искусством ведения боя. Они обменялись знаками, растянулись цепью и стали окружать Террза.

– Террз, беги! – молила Верран. Он не обращал на нее внимания, и она в отчаянии приказала Ниду: – Заставь его!

Повторять ей не потребовалось. Схватив Террза сзади, Нид потащил его к выходу. Первые мгновения отчаянно сопротивлялся, и мутанту с трудом удавалось удерживать его. Потом вид наступающих гвардейцев, вместе с мольбами Верран и Четырнадцатой несколько отрезвили юношу, и он перестал сопротивляться. Нид осторожно ослабил хватку.

Они вчетвером бросились к выходу, в который, как кролики в нору, ныряли охваченные ужасом вардрулы. Один за другим Четырнадцатая, Верран, Террз и Нид протиснулись в узкий лаз. Гвардейцы, на секунду опоздав, разумно помедлили, не решаясь преследовать добычу в тесном незнакомом проходе.

Верран очень давно не бывала ни в одном пузотере. Она терпеть не могла эти неудобные, тесные туннели и обычно ограничивала свои прогулки широкими и густонаселенными проходами. Поступала она так не из каприза, просто невероятная теснота, близость каменных стен, подступавших со всех сторон, рождали в ней глубокое инстинктивное неприятие и чувство опасности, свойственное любому обитателю Поверхности, попавшему в замкнутое пространство. Пузотеры, особенно этой части подземного мира, которую называли Хллсрегские Тенета, пронизывали скальную породу замысловатыми извилинами. Здесь было легко заблудиться, и даже вардрульские подростки с их врожденными способностями ориентироваться в лабиринтах иногда терялись. Но сейчас опасность заблудиться им не грозила, потому что их вела Змадрк Четырнадцатая, а она знала эти места отлично. Нет, настоящая опасность была там, позади. Верран ползла на четвереньках, стирая колени о каменный пол, и все время прислушивалась, нет ли погони. Пока ничего слышно не было. Возможно, гвардейцы побоялись лезть в узкий туннель, а может быть, они так хитры и осторожны, что следуют за ними беззвучно Как ни старалась, Верран не могла прогнать видение стальных клинков, пускающих бесцветную кровь, падающих и умирающих вардрулов. Сколько их погибло? Гвардейцы действовали профессионально и безжалостно, им удалось уничтожить так много вардрулов за такое короткое время! Слишком много, чтобы сразу осознать урон. И они охотятся за Террзом. Я это знаю. Но почему именно сейчас, после стольких спокойных лет? Что произошло в Ланти-Юме? Почему же все-таки именно сейчас?

Потолок стал ниже, и Верран пришлось опуститься на локти. Она продвигалась вперед медленно и мучительно. Змадрк Четырнадцатая, привыкшая к такого рода передвижению, пробиралась достаточно ловко. Она ползла уже далеко впереди. «Мне нужно было пропустить Террза вперед, – подумала Верран. – Я, наверное, его задерживаю». Позади она услыхала легкое повторяющееся постукивание, и ее прошиб холодный пот, но через мгновение она догадалась, что это царапает стены и потолок колючая щетина Нида. Мутант с его мощным корпусом и колючками не был создан для продвижения по узким подземным туннелям. Бедняга Нид, каково-то ему приходится с его закостенелыми суставами. Уж точно куда хуже, чем ей. «Нид спас нам жизни. Сколько раз уже он это сделал? »

Пузотер расширился, и двигаться стало легче. Наконец туннель вывел их в маленькое помещение с достаточно высоким потолком, с которого светящимися гроздьями свисали сталактиты. Здесь явно побывал какой-то неизвестный художник. Некоторые из каменных сосулек были снизу доверху покрыты искусной резьбой. Инструменты художника – грубо выточенные резцы, деревянные молотки, горшки с кислотой и водой, кисти и полировальные шкурки лежали на полу. В помещении уже было несколько вардрулов. Два Лбавбща и один Фтриллжнр жались к дальней стене. Они бросили беглый взгляд на вновь прибывших, тут же отвели затуманенный взор. Перепуганные и переживающие огромное горе, они явно не желали разговаривать. Террз, однако, жаждал информации. Он обратился к ним по-вардрульски, но речь шла о таких простых вещах, что Верран ничего не стоило понять разговор. Она отметила, что к сыну вернулось его железное самообладание, держался и говорил он спокойно и удивительно властно.