Текст книги "Охотник (СИ)"

Автор книги: Пол Ваард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ваард Пол
Охотник

Глава первая.

В которой Вэй заканчивает работать с «Белым путём» и возвращается в пустоши.

Чаша – жемчужина запада. Город тысяч возможностей, город тысяч грехов. Город, где ни днём ни ночью не гасли огни. Город, стальной точкой вцепившийся в песчанную линию Жёлтых Миль. Город, что семь сотен лет после Исхода был светочем человечества. Лежал в руинах. В неприступных стальных стенах зияли дыры, один из крупнейших парков гантраков догорал под его стенами. Многотонные машины смешно, будто бы дохлые жуки, лежали вверх колёсами, а иные, разорванные напополам от попаданий восьмидюймовой артиллерии, валялись то тут, то там, уныло повесив свои оказавшиеся бесполезными пулемёты и автопушки.

Армия вторжения действовала быстро и жестко. Пробив брешь в стене, в неё тут же устремлялись танки, а вслед за ними – бронетранспортёры с пехотой. Не готовые к такому защитники падали один за другим, зажатые со всех сторон. Улица за улицей, квартал за кварталом город сдавал. Вырвав себе плацдарм вторженцы двигались в сторону чаши – части древнего устройства, которое возносило людей в небо.

Но чтобы обезопасить наступление, требовалось отключить защитное вооружение и питание бункеров, а чтобы это сделать, нападающим следовало было разрушить подстанцию. Этим и занимался пятьдесят первый взвод бронепехоты.

Хотя нет, вернее будет сказать, что этим занимался Вэй, усиленный взводом. Дорогим читателям должно быть станет любопытно, кто же этот Вэй, если его усиливает взвод, а не наоборот? О, ответ на это вопрос крайне прост: это во-он тот человек, возвышающийся над остальными. Да-да, вон тот гигант, закутанный в камуфлированные бронеплиты, которые при ближайшем рассмотрении оказываются гигантской, явно не под человека сделанной бронёй. Впрочем, Вэй и не был человеком. Последние полсотни лет так точно. Именно это и давало ему возможность быть тем, кто он есть, – Охотником. Охочей до плоти и крови монстров тварью, испившей кровь и вкусившей плоть созданий бездны. Впрочем, сами они себя считают высшим видом, населяющим эту бренную, изрезанную шрамами землю. Не безосновательно.

Закрепились последователи "Белого Пути", а именно так себя именовали вторженцы, на первой площади города, прямо возле северо-восточных врат. Всего площадей в городе было двенадцать, не считая самой чаши,стоящей посередине. Каждая площадь была центром квартала. Все кварталы образовывали круг диаметром в семь километров. Вэй и взвод двинулись на юг, в обход основных боёв. Пробираясь улочками через собранные из листов железа дома, протискиваясь сквозь многочисленные трубы. Они медленно, но упорно стремились к своей цели – подстанции, на которую прибывала энергия из гидроэлектростанции, находящейся в сорока километрах южнее, у перунского водопада. Однако, несмотря на всю скрытность, отряду всё же пришлось принять бой.

– Гранаты пошли! – Крикнул лейтенант Хаски, не высовываясь из укрытия и отправляя стограммовую кроху в сторону стреляющих на подавление солдат ополчения. Десяток гранат взорвались в узком и грязном переулке, калеча и убивая защитников города. Следом за взрывом из укрытия выскочил и Вэй, открыв прицельный и быстрый огонь по не успевшим забежать за стену из своего "Мэтра" солдатам.

Девятиграммовые пули застучали по бетону улиц и стальных стен домов. Уже через

секунду к нему присоединились автоматы пехотинцев. Ополченцы огрызались, но силы были не равны: и выучка, и броня, и решительность сделали своё дело.

– Нас обнаружили, какие на этот счёт есть указания? – Спросил Вэй, поправляя ленту с патронами, тянувшуюся к объёмному рюкзаку.

– В случае окружения было велено подать сигнал и прорываться к своим, господин Вэй, других инструкций на этот счёт нет, – ответил ему Хаски, осматриваясь и заглядывая в планшет.

Взвод стоял у очередного перекрёстка, в котором одна широкая улица, украшенная немногочисленными вывесками и относительно вылизанным внешним видом домов, вела от одной площади к другой, а две другие в переулках между ними. За мусорными контейнерами на широкой улице и у входных дверей валялись трупы. Все разношёрстые, кто-то был одет в хитиновую броню и вооружён винтовкой и револьвером, а кто-то носил только побитую стальную каску и самодельное ружьё с примитивным внешнем курковым ударником. Приверженность рыцарской доктрине боя во всей красе.

Пехота... Многие считают её вторым сортом, полагаясь исключительно на машины, искренне считая, что только мастерством рыцарей колёс выигрываются войны. Жители чаши, за триста лет без напряжённых конфликтов, подвергаясь лишь редким нападкам, которые без проблем отбивались, тоже пришли к выводу, что ставку нужно делать исключительно на машины. За что и поплатились.

Однако, система безопасности не претерпела за эти столетия существенных изменений, а столетия назад, ещё до того, как были воздвигнуты великие стены, город брали часто, но ещё никогда штурм не оканчивался успехом. Враг всегда платил кровью за каждый шаг.

По прошествии ещё получаса взвод подошёл к одной из улочек, выводящую на седьмую площадь. Здесь, в четырёх сотнях метрах от подстанции, замаскированный под бакалейный магазин стоял бункер. С верхних этажей этого строения можно было вести стрельбу по огороженной лишь проволочным забором станции. Командование не хотело подвергать операцию опасности и приказа зачистить бункер . Взвод бронепехотинцев и сам Вэй придерживались того же мнения.

Петляя улочками, они вышли ко входу в бункер, о котором им доложил их информатор. Солдаты повернули красную мусорную урну два раза по часовой стрелке и потянули влево.

Перед Вэйем и остальными открылся довольно широкий лаз. Переглянувшись с лейтенантом, охотник едва качнул треугольным забралом, давая понять, что будет придерживаться плана, и спрыгнул вниз. Бункер был слишком тесен для пулемёта, так что его и контейнер с патронами пришлось оставить и лезть внутрь с ножом и пистолетом.

Одно радовало Вэя: то, что пистолет был его. Классическая охотничья "Гончая – А" в калибре 12х25. Проникнув внутрь, охотник увидел то, что им и описывал информатор: тёмный коридор без освещения, имитирующий канализацию древних городов. Здесь было так тихо, что слышались переговоры солдат за бронированной дверью.

Вэй глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Щелчок переключателя – и экзоскелет переходит из сберегающего режима в боевой. Металлически щёлкнув, пистолет был снят с предохранителя. Выдохнув, Вэй рванул вперёд, врезаясь массивным наплечником в дверь, от чего та, жалобно треснув, раскололась и разлетелась осколками по комнате.

"Шесть", – пронеслось у него в голове. – "Двое у пулемётов, четверо курят у стола". Не прошло и десятой доли секунды, как охотник сориентировался и вскинул пистолет. Два выстрела резко ударили по ушам. Стоящие на посту ополченцы упали так же, как и стояли: держась за рукояти пулемётов. А в следующий момент уже Вэю пришлось уходить от выстрелов – остальные противники опомнились и открыли огонь. Свинцовые пули тысячами брызг разбивались о металл брони, но вбитые наставником рефлексы заставили охотника спрятаться в один из крыльев бункера, замаскированный сверху как витрины с выпечкой. Это была первая, но далеко не последняя ошибка Вэя в этой истории. Не успел он и развернуться, как раздался громкий хлопок гранатомётного выстрела, и в его спину ударила бетонная крошка пополам с осколками. Ударная волна толкнула охотника в стену. Это заняло буквально пару мгновений, но противникам хватило и этого, чтобы уйти, хлопнув дверью.

Кинувшись за ними, Вэй лишь уткнулся в очередную бронедверь. На этот раз настоящую, а не ту жалкую подделку, как на входе. Выломать подобную, даже будучи таким могучим, как охотник категории А в экзоскелете, серьёзно усиливающем физические возможности, было невозможно. Поняв, что оплошал, Вэй, предварительно забаррикадировав дверь найденным тут же топором и подобрав стреляные гильзы, поднялся на поверхность.

Взвод располагался всё там же, отдыхая от марш-броска. – Господин Вэй, вы в порядке? – Тут же подскочил к охотнику санитар. Обратив внимание на его слова, охотник осмотрел себя. Броня выглядела паршиво – в грудной пластине было три кратера от пуль мощных винтовок, а ремни разгрузки на спине держались на честном слове. – Выглядите так, будто попытка стать героем разбилась о вашу броню. Что случилось? Мы можем выдвигаться? – Засыпал его вопросами подошедший лейтенант Хаски. Сквозь затемнённые линзы его противогаза охотник отчётливо видел бегающие от беспокойства глаза.

– Четверо ушли. Но тем же путём в дот не попадут, я забаррикадировал дверь. На какое-то время, – ответил ему Вэй, подбирая пулемёт и рюкзак с патронами. Лейтенант выругался и попытался связаться с командованием. На связь никто не вышел. Чувствуя неладное, солдаты встали из укрытий и тревожно переглянулись. У всех на секунду мелькнула мысль о самом худшем. О том, что всё то, что они сделали, всё, к чему долгие месяцы готовились, было напрасно. Напрасны смерти, лишения, а самое главное – напрасны надежды на светлое будущее. Но слова лейтенанта смогли взбодрить солдат: – Если командование не выходит на связь, это значит лишь то, что они слишком заняты боем. А наша задача – облегчить им задачу. И они вытащили вас со свалки не для того, чтобы вы распускали тут нюни, как ребёнок, потерявший родителей. Вперёд, к цели!

Подстанция была почти что крепостью. Один из важнейших комплексов надёжно прикрыли бетоном. Быстро вскрыв находящийся под напряжением забор, взвод проник на территорию. Двери на подстанции, как и ожидалось, оказались бронированными, но взвод был подготовлен на этот случай. Заложив термитные шашки по периметру дверей, они разбились на отряды и подготовились к штурму. Вот двери со скрипом и звоном падают. Из проёмов сразу же в пустоту обрушивается град свинца. Персонал на подстанции был, и они были в курсе их приближении. В комнаты полетели светошумовые гранаты. А вслед за ними и бронепехота. Из бункеров послышалась стрельба и через минуту всё стихло. По локальной связи Вэю доложили, что всё зачищено, и они ищут способ отключить подачу энергии, ничего не взрывая. Для этого, вероятно, имел смысл оставить кого-то в живых. Вэй же остался с тремя солдатами снаружи. Спрятавшись между двумя зданиями: административным и служебным -, они держались наготове. И сильнее всех остальных нервничал Охотник. Ведь его приставили к взводу именно для того, чтобы он противостоял другому охотнику в случае его нападения. Это заставляло сердце Вэя пропускать удары. Он не был сентиментален, но вероятность того, что придётся сразиться и убить кого-то из своих старых знакомых... Нервировала. Вдалеке вновь послышались выстрелы и взрывы, рёв двигателей и крики людей. Шли минуты, но лейтенант со своим десятком не выходил на связь из глубин служебного здания. Озаботившись этим, Вэй рассказал о своих намерениях остальным и выдвинулся в сторону купала здания. Но на середине пути его слух потревожило что-то знакомое. Знакомое на столько, что заставило его, нарушая законы гравитации, прыгнуть за ближайшую трансформаторную будку. ;К подстанции, ревя двигателями, приближались две каплевидные машины. В их быстро приближающихся силуэтах отчётливо угадывались охотничьи "Бестии". – Не высовываться! – Крикнул он солдатам, засевшим за ящиками между зданиями. Но было поздно. Ревя моторами "Бестии" ворвались во двор подстанции и, навернув круг, открыли огонь из спаренных пулемётов. Охотничьи орудия жадно гаркнули, и выбежавшие встретить огнём вероятного противника солдаты повалились на землю. Не теряя времени даром, Вэй повторил свой приказ для оставшихся в административном здании воинов. Но бронепехотинцы не были бы ими, если бы сочли нужным избегать драки – из недр бетонного бункера раздалась пальба. Шестимиллиметровые пули вгрызались в бронестекла, бойцы метили в колёса и орудия. Оправдывая своё звание элитного штурмового подразделения, солдаты стреляли точно и знали, как противодействовать машинам. Но "Бестии" – не собранный из металлолома автохлам, который используют бандиты. Автоматный огонь не причинил им серьёзного вреда. Рванув рули в сторону, они вынырнули из-под обстрела и объехали здание. Один, высунув машину на пол корпуса, открыл огонь на подавление в едва видный с такого ракурса проход, а второй, выскочив из повреждённой машины с гигантской двуручной саблей и пистолетом на перевес, отправился на штурм. Зря. Дернув запальную веревку, Вэй метнул трёхсот граммовую гранату под днище машины. Ударный взрыватель сработал так, как и должен был, и, подпрыгнув на полметра, машина закоптила. Второй охотник, потеряв прикрытие, резко развернулся и припустил к машине. Вэй уже прицелился в него, но резкий звон за его спиной заставил его обернуться. Занеся руку в ударе, на него бежал человек в чёрном комбинезоне. На его предплечье были вибро-когти – редкое оружие из давно забытой эпохи. Десять метров новоявленный враг преодолел за один прыжок. Древнее оружие с визгом вгрызлось в мягкую и податливую оружейную сталь. Блокировав удар, Вэй поднял пулемёт и ударом ноги отправил в полёт легковесного противника. Но тот, в очередной раз доказав, что является охотником, лишь извернулся в воздухе и приземлился на четыре конечности, затормозив воткнутыми в железобетон площади когтями. В его чёрную, безликую маску брызнула бетонная крошка. Стоило противнику оказаться больше, чем в десяти метрах от него, в Вэя открыл огонь его напарник. Тяжелые пули забарабанили по броне, оставляя кратеры и сбивая трёхсот килограммовую тушу на землю. Повалившись, Вэй перекатился за трансформатор и, выхватив узкий танто, срезал ремни контейнера с патронами. Встал он, уже освободившись от теперь бесполезного пулемёта. Судя по увлечённой перестрелке и взрывам, бронепехота активно огрызалась на переключившую своё внимание "Бестию". Вновь свирепо взвыл генератор вибро-клинков, и на Вэя, обойдя трансформатор, набросился охотник. Он прыгал и размахивал когтями, не давая себя схватить. Когти визжали, желая вгрызться в металл брони и добраться до живой плоти. И Вэй дал такой шанс. Под следующий удар он подставил уже и так расколотый массивный наплечник. Удар! И от раскалённого металла полетели искры. Враг понял, какую катастрофическую ошибку он совершил, только тогда, когда вонзённый в ключицу танто провернулся. Из-под маски раздался свирепый рёв обезумевшего от боли охотника. Здоровой рукой он что было мочи ударил Вэя в маску шлема, но это не принесло эффекта – слишком большой была разница в силе между категориями охотников. А в следующую секунду попытки сопротивляться пресёк гаркнувший пистолет, который уперся поверженному прямо в грудь. Крупнокалиберная пуля, разбившись о позвоночник, шрапнелью ударила в стену, украсив бетон за телом кровавыми брызгами. Вэй выдохнул и вытащил нож из раны. Звуки боя стихли. Вокруг витал запах крови и гари. Медленно наклонившись, он подобрал гильзу и положил её в подсумок для сброса магазинов. Послышались шаги, и, обернувшись, охотник увидел остатки взвода. Девять человек. – Полковник вышел на связь, господин Вэй, – отчитался ему полевой медик. Вэй вспомнил, что его звали Яном. – Спрашивает, почему система охраны до сих пор работает. Огнемёты доставляют им проблемы. Вы проверили, куда запропастился лейтенант и что с ним случилось? – Это с ним случилось, – сказал охотник указав пальцем в поверженного противника. – Займите оборону, я установлю заряд, – сказал он не терпящим возражений тоном. Слишком много времени они потратили, так думал охотник, устанавливая заряды пластиковой взрывчатки. После того, как трупы были вынесены, раздался взрыв. Город в одно мгновенье погрузился в темноту.

*** Выл ветер. Залетая в окно медицинской палаты, он теребил занавеску. Несмазанная форточка то и дело хлопала и скрипела. Сквозь грязное окно пробивались яркие лучи солнечного света. Казалось, протяни руку – и сможешь до них дотронуться. Раздалось шуршание и стук дерева о металл. Потянув носом, Вэй проснулся. Медленно, словно створки ангара, открылись глаза. От резко ударившего потока света их сберегло второе веко. «Незнакомый потолок», – пронеслось у него в голове. Вздохнув ещё раз, он учуял запах запечённой рыбы и водорослей с рисом, а сквозь эти будоражащие воображение ароматы он почуял марлю и спирт, подёрнутые ржавчиной железные стены и очень далёкий запах крови. До охотника, пробиваясь сквозь ещё спящий мозг, дошла мысль о том, что он в больнице. Приподнявшись на локтях, он сел. Слева что-то ойкнуло. При ближайшем рассмотрении это оказалась медсестра. От неё пахло чистым бельём и едой. Открыв глаза полностью, он рассмотрел её. Это оказалась молодая девушка с несколько пухлым лицом и собранными в пучок волосами. Под её глазами были отёки. – Господин Вэй, Вы проснулись! – Жизнерадостным тоном сказала она, прикрывая лицо подносом. – Доктор сказал, что вы должны будете очнуться уже сегодня, но я до последнего не верила, – сказала она довольно удивлённо. Выглядела девушка так же, как и все остальные, когда видят, что охотники поправляются от тяжёлых ран за одну ночь. Да, вчера Вэю крепко досталось. Сразу после взрыва подстанции они двинулись обратно и нарвались на отступающие части противника. Десять человек против взвода? Шансов не было? Тогда Вэю так не казалось. Разгорячённый схваткой и запахом крови, буквально раздирающим местный воздух, он отдал приказ атаковать и сам отправился в ближний бой. Парочка оставшихся гранат погоды не сделала и отвлечь противника толком не смогли, потому охотнику пришлось мужественно вступать в ближний бой, принимая огонь четырёх десятков стволов на себя. За каких-то двадцать секунд панцирь и шлем были изрыты вмятинами, а наплечник снесли напрочь, сломав вместе с этим и руку выстрелом из дробовика четвёртого калибра. Бронепехота действовала профессионально и за минуту выбила половину противников, но когда охотник, прорвавшись до бронетранспортёра, перевернул его и упал, на них обрушился шквал огня. Солдаты держались мужественно, но раненые пали все. Сейчас они лежат под капельницами в другой больнице, предназначенной для простых солдат. Описав события, произошедшие за последнее время, медсестра проверила состояние Вэя и оставила его наедине с едой. Порция была довольно большая: два стейка из красной рыбы, миска риса и салат из морской капусты с маслом – всё это тянуло чуть больше, чем на килограмм. Но чего было много для человека, едва хватало насытиться охотнику категории А. Съев все, что было предложено, Вэй подошёл к шкафу. Открыв его, он увидел вычищенную одежду. Три собственных камуфляжа: лесной, пустынный и горно-степной – и повседневную одежду, состоящую из тех же тактических штанов, майки, жилетки и плаща, что и остальные, но нейтрального серого цвета. Но помимо них тут лежал костюм офицера «Белого пути», только без знаков отличия и лычек. Также тут было по паре туфель и ботинок к нему и берет. – Сапожнику моё почтение, – тихо пробубнил себе под нос охотник, примерив ботинки. Они были выполнены из шоколадного цвета кожи и мягкой резины на подошве. Были они на столько мягкими и удобными, что перекрывали даже сапоги, сделанные Сандерсоном. Оружие и снаряжение было сложено в другом отделении шкафа. Вычищенный и смазанный пистолет лежал сверху, а по бокам, сложенные в ряд, стояло десять магазинов с новыми патронами, полуоболочечными, с небольшой экспансивной выемкой. Старые, цельносвинцовые и оцинкованные лежали рядом в мешочке. Танто в ножнах был тут же. Всё остальное добро было заботливо сложено в его рюкзак. Только вот золотых не было. <Награду Вэй должен был получить сам.

*** – Мне обещали грузовик и пятьсот золотых! – С праведным гневом наседал на полковника охотник. – Вэй, тебе обещали эту награду за выполнение всех поставленных задач без потерь дорогостоящего снаряжения, – потерев переносицу, сказал полковник – седоволосый ветеран. Охотнику всегда казалось, что в свои шестьдесят он выглядел бы так же, если бы не стал охотником. – А ты мало того, что потерял большую часть вверенного тебе отряда, так ещё и допустил почти полное уничтожение брони. Благодари богов, если ты им молишься, что начинка экзоскелета не пострадала! Тебе бы пришлось выплачивать стоимость брони из жалования и отработать пятнадцать лет, потому что именно столько стоит тонкая электроника! – Перешёл уже полковник на повышенный тон. – Теперь-то ты понимаешь, как тебе повезло, что мы вообще тебе заплатили? Смягчившись, он продолжил: – Двести монет мы тебе выплатим, а так же ты можешь взять любую из трофейных машин. В гараже осталось довольно много гражданских машин да и пара рейдерских драндулетов ополченцев остались, – сказал он, уже приглушенно смеясь, – если сможешь в них залезть.

– Что бы я хоть раз ещё с вами работал... – зло прорычал Вэй и не желая оставаться в городе ни на одну лишнею минуту отправился прочь. На площадке, где собрали технику, было много всего. Гоночные багги и внедорожники, фургончики и просто неописуемый хлам. Последнего было подавляющее количество. Хотя стоит отдать должное: такого хлама, который купил Вэй на своё пятнадцатилетие, здесь не было. Но всё же, собранные из подручных средств автомобили его не интересовали, и он отправился на поиски заводских образцов и работ мастеров-автомехаников. Желанней всего, конечно же, были "Бестии", которых он с отрядом встретил. Но даже Вэй признавал что то, что они целы и работоспособны – маловероятно. Проходя мимо рядов машин, он заприметил пусть и собранный непрофессионально, но довольно аккуратно, грузовичок. Он был двухместным, с покрытым тентом кузовом из труб и металлической сетки и кабиной, местами сделанной из толстого слоя стали. Такой должен защитить от пистолетов и ружей, но уже ничего не могущий противопоставить винтовочному огню. Под капотом у него тоже оказалось всё прилично. Двух с половиной литровый U-образный четырёхцилиндровый двигатель с балансирами. Такой должен был выдавать чуть больше сотни лошадиных сил и разгонять грузовик до восьмидесяти километров в час. В среднем. Вэй так думал, по крайней мере.

С вооружением всё оказалось печальней: на стальном каркасе поверх кабины было установлено одно гнездо под пулемёт. При сильном желании в него можно было поставить и дробовик, и даже маленький гранатомёт, но про подачу патронов тогда можно будет забыть. Да и энергопотребление усилится. А с ним были проблемы. В кузове стояло два аккумулятора на семьдесят пять АЧ каждый, этого хватит часов на десять боя. Этот грузовичок был не плохим выбором, но Вэй пришёл не за этой развалюхой. «А тот грузовик был не такой уж и развалюхой», – утвердительно кивнув широким подбородком, подумал Вэй. Как читатели уже могли понять, «Бестии» он нашёл. Но они были не на ходу. И их уже реквизировала разведка вместе с большей частью пригодных к рейдам машин и орудий. Грузовик был в их числе. Раздражённо пнув песок под ногами, он отправился на поиск другой машины. И через час ему улыбнулась удача. Он нашёл плод чьего-то сумеречного гения. В угловатой, похожей на армейские разведчики «Белого пути» кабине, прятался T – образный шестицилиндровый двигатель и два аккумулятора неизвестной ёмкости. Сама кабина представляла из себя заржавевшие плиты, от которых пахло кровью. Ею же тянуло и из-под машины. Заглянув под неё, Вэй увидел три лезвия. Одно спереди и два по бокам. Такие лезвия использовали охотники. – Должно быть, это машина третьего охотника, – произнёс свою догадку он. ;Заинтересовавшись, Вэй заглянул в кузов. Внутри лежала разобранная тюрель, состоящая из хитов местного рынка: «Тяжёлый Пулемёт модель-7D» и 90мм пусковой установки «Ожог» с тремя фугасными ракетами. К пулемёту прилагалась амуниция в количестве трёх ящиков по тысяче патрон в каждом. Всё это не очень подходило для охоты и наводило на подозрение в том, что эти охотники были отступниками. Определившись с выбором, Вэй отрегулировал кресло под себя и вставил ключ в замок зажигания. Наступило время заехать к интенданту и забрать всё, что из него удастся выбить. Застоявшаяся машина весело зарычала и резво дёрнула с места. Машина была тяжела в управлении. Тяжёлая, широкая и медленно набирающая скорость. Хотя сейчас, на улочках Чаши она и не требовалась. Выехав с одной из парковок, Вэй двигался по улицам, где ещё недавно кипели бои. То и дело ему приходилось объезжать наспех собранные баррикады. Вэй вырос в глухой деревне и поэтому до сих пор с трудом ориентировался в плотной городской застройке и только благодаря заученным перед штурмам ориентирам смог добраться до нужного места. Нужным местом оказался один из складов ополчения, куда рабочие стаскивали всё, что было относительно целым. Припарковавшись неподалёку, он отправился на поиски интенданта. По пути охотник осматривался. На уложенной булыжником мостовой сваливали, сортировали и относили на склады сотни кирас, сабель и винтовок. Среди всего этого хлама ему нужно было найти хорошие ружьё, винтовку и хоть какое-то подходящие для охотника холодное оружие. Интендантом оказался молодой смазливый парень с тяжёлым взглядом голубых глаз. Вэю показалось, что если бы эти глаза были небом, то в нём уже бы бушевала гроза и била молнией каждого, кто осмелится взять что-то без его разрешения.

– Чем-то обязан, господин охотник? – Холодно осведомился он, почти не отрываясь от заполнения бумаг. – Я за своей долей трофеев, интендант. – Ну хоть бы один раз эти наёмники забыли о своей доле, – проворчал он, закатив глаза. Взяв талон на выдачу трофеев, он поставил на нём штамп и протянул Вэю со словами: – Ты можешь взять трофеев не больше, чем на пятнадцать золотых. Кивнув, охотник удалился на склады. Пятнадцать золотых – это серьёзная сумма. На неё можно снять неплохой дом на месяц или купить шесть коров и быка. Но ни дом, ни коровы Вэя не интересовали. Первым он решил поискать саблю или меч. Войдя в пробитый артиллерией ангар, он вычленил из груд оружия нужную и двинулся к ней. Тут в вперемешку лежали любые клинки от мала до велика. От складных ножей и мечей, сделанных из металла для подшипников, до богато украшенных сабель из дамасской стали. Таких было всего две, но всё же. Ни то, ни другое Вэю не подходило. Но в результате долгого поиска ему удалось найти подходящий клинок – глефу местной школы боевых искусств. Она была размером в средний человеческий рост и на клинок приходилось около сорока сантиметров. Когда-то очень давно такими глефами жители Чаши завоевали многие территории. Но это было очень давно, ещё до того, как к людям вернулись их прежние знания. С тех пор только и остались боевое искусство да оружие, которое они использовали. С ружьём всё оказалось намного проще. Вэй выбрал один из дробовиков ополчения. Полуавтоматический дробовик двенадцатого калибра с длинным стволом и пластиковым ложем отлично подходил охотнику. Такие машины они использовали для отстрела птиц, могущих занести в город заразу. Взяв к нему перевязь и двадцать упаковок различных патронов, он перешёл к выбору винтовки. С этим всё оказалось намного сложней. Для охоты на чудовищ нужна мощная винтовка, которая сможет серьёзно ранить их, но не убить, потому что экстракт бездны нужно добывать из ещё живого чудовища. Для этого охотники используют клинки, которые могут оставлять глубокие и широкие раны и тяжёлые пули, которые ломают кости и застревают в теле добычи. Спустя ещё час Вэю улыбнулась удача. Он нашёл винтовку неизвестного мастера под патрон 12.8x79.5. Винтовка имела толстый ствол с долами длинной чуть больше шестидесяти сантиметров и ствольную коробку размером с приклад. Сам приклад, как и ложе, были выполнены из розового дерева. На ствольной коробке было выгравировано готическим шрифтом: "Пусть твои выстрелы пожинают жизни". – Оружейник был не особо миролюбивым, – прокомментировал охотник эту надпись. В народе ходят легенды, об мастерах-оружейниках, чья ненависть и кровожадность передавалась их оружию. Вэй в них никогда не верил, но взяв в руки эту винтовку почувствовал, что, возможно, он ошибался. Патронов к ней ему удалось найти полпачки, что должно хватить на охоту, но запас необходимо было пополнить. Собрав выбранное, он отправился к интенданту. – Охотник, тут только эта винтовка стоит не меньше тридцати, – сказал ему юноша, оглядев выбранное, – плати или выбери что-нибудь, что тебе по карману. Проглотив оскорбление, Вэй молча выложил недостающую сумму. Обеднев на семнадцать золотых, он погрузил оружие в машину и, купив бензина и еды ещё на полтора золотых, выехал из города. До вечера он хотел выбраться из желтой мили. Машина мерно прыгала по барханам, оставляя в песке заметную колею. В зеркала заднего вида были видны Чаша и порт, всё дальше и дальше удаляющиеся, пока за одним из песчаных холмов громада города, корабли – чёрные точки вывозящие гражданских подальше от опасности и само море не пропали вовсе из вида. Была закрыта ещё одна страница жизни Вэя, и он надеялся, что не последняя. Тогда, завершая свою четырёхмесячную работу на "Белый путь", он и не подозревал, что самое плохое время для этого мира и него самого только впереди.