Текст книги "Все круги ада (Флэндри - 8)"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Я догадываюсь, о чем шла речь, – сказал Идвир. – Вы свободно вращаетесь вокруг пульсара. Опасная затея, но она помогла вам на время скрыться от погони. Оказавшись в релятивистской зоне, вы собираетесь выпустить свои курьерские торпеды, связав их вместе, и одновременно включить гипердвигатель. Далее должен сработать эффект искривления пространства. Вы надеетесь, что мои люди примут импульсы торпед за корабль и пустятся вдогонку. Если приманка уведет мерсейцев на расстояние одного светового года, корабль окажется вне поля действия их гиперволновых датчиков. В этом случае можно будет безбоязненно лететь к дому, выбрав какой-нибудь окольный маршрут. Необъятность и однородность пространства сделают так, что охотники, вернувшись обратно, не сумеют обнаружить вибрацию вашего судна.

– Все точно, – с восхищением промолвил Доминик. – Да, вас не проведешь. Мне бы очень хотелось поболтать с вами.

– Если ваша схема удастся... – Идвир жестом выразил свое почтение. Если же нет и мы после захвата останемся в живых, вы будете находиться под моим покровительством.

Джана вспыхнула от радости: "Мои мужчины могут стать друзьями!"

– Вы очень добры, – поклонился Фландри и, повернувшись к девушке, сказал на англике: – Может, сделаешь нам по чашке чая?

– Чая? – удивленно переспросила та.

– Он любит этот напиток. Давай будем гостеприимными хозяевами. Включи переговорное устройство на камбузе, и ты сможешь нас слышать.

Фландри говорил спокойно и беззаботно, но Джана почувствовала скрытый смысл в последнем предложении. Вся ее радость мгновенно увяла. "Зачем ему это нужно? Зачем?"

– Желает ли... датолк... чаю? – спросила она на эрио.

– Да, благодарю, – машинально ответил мерсеец. Он гораздо больше интересовался сейчас мужчиной, чем женщиной.

Словно сомнамбула девушка двинулась вперед. Беседа за ее спиной продолжалась:

– Я не столько хочу казаться добрым, Доминик Фландри, сколько желаю сохранить в дееспособном состоянии дерзкое и многообещающее существо.

– В качестве слуги?

– Храйх. Согласитесь, нам никак невозможно отправить вас домой. Я...

Джана закрыла за собой дверь камбуза. Плохо слушающимися пальцами повернула выключатель переговорного устройства:

– ...Жаль. Думаю, вы судите по мерсейским стандартам, Идвир. Но я по-прежнему нахожусь во власти архаичного предрассудка, который заставляет меня предпочитать свободу любому, даже самому комфортабельному, рабству. Нечто подобное вы привили моей бедной девочке.

– Да, пришлось ее немного... подкорректировать. Думаю, изменение пошло ей на пользу как в физическом, так и в психологическом отношении.

"Нет! Он словно говорит о животном!"

– Она действительно стала выглядеть – как бы поточнее выразиться? более уравновешенной. Но это только внешняя оболочка, которая будет держаться до тех пор, пока вы поддерживаете иллюзию своего отцовства.

– Храйх. Вы когда-нибудь слышали о методах Айхарайха?

– Айхарайха? Нет, а кто это? Надо будет справиться у Макса Абрамса... Проклятье! Кажется я сам начинаю плясать под вашу дудку. Один-ноль в вашу пользу: я попался на удочку. Но вернемся к Джане. Любому стороннему наблюдателю очевидно, что она предана вам как своему отцу.

– А что еще я мог сделать? В наши руки попал случайный агент. Этот агент получил сведения, которые ни в коем случае не должны попасть на Терру. Девушка обладала явно выраженными способностями. Вместо того чтобы сразу ее убить, мы попытались развить эти способности. В конце концов, убить мы всегда успеем. Кроме того, задача глубокого психологического воздействия на человека заинтриговала меня. Позднее у нее появился дар внушения своих желаний другим лицам, и мы были вознаграждены за терпение. Я был просто вынужден привязать девушку к себе.

– И тогда, чтобы завоевать ее доверие, вы предупредили о грозящей мне опасности.

– Совершенно верно. Сказать по правде, Доминик Фландри, – но надеюсь, что это останется между нами, – опасность была чисто фиктивной. Никакого приказа о вашем уничтожении не существовало. Мне разрешили оставить вас на планете. Но я не хотел упускать случая, чтобы окончательно сломить Джану.

Англик:

– Нет, в это невозможно поверить.

– Надеюсь, вы не слишком сердитесь?

– Н-нет. Но согласитесь, со мной обошлись несправедливо.

Англик:

– Это тем более несправедливо, что мне пришлось выбираться из западни, наделав столько шума. И гораздо раньше, чем я рассчитывал.

– Поверьте, я не хотел жертвовать вами. У меня не было никакого желания ввязываться в это неприятное дело. Но я должен был выполнить свой долг, хоть и укорял себя каждую свободную от исследований минуту.

Джана опустилась на колени и заплакала.

На экранах вспыхивало ярко-красное зарево. Оболочка стонала от невыносимых перегрузок. Воздух тонко звенел. Выглянув в коридор, можно было заметить, что по воздуху бежит мелкая рябь. Должно быть, корабль в тот момент проходил какой-нибудь особенно искривленный участок пространства. Время от времени к горлу подступала отвратительная тошнота, в голове мутилось. Экраны, направленные к пульсару, становились то красными, то беспросветно черными. Экраны, направленные к звездам, не показывали ни созвездий, ни других источников света – только радужные пятна. Джана помогла Фландри вывести почтовые торпеды на стартовую площадку. Программу пилот поставил заранее, в нормальных условиях. Когда аппараты оказались вне корабля, Доминику пришлось надеть скафандр и выйти в открытый космос, чтобы сцепить их. Работа отняла у него много времени. Вернувшись, он едва держался на ногах и был белый как снег.

– Готово, – только и смог вымолвить он.

Они добрели до кабины. Фландри упал в кресло, Джана – ему на колени. Терране долго держали друг друга в объятиях, защищая себя от кошмаров долгих ночных часов.

– Ты – настоящий, – не переставая бормотала Джана. – Ты – настоящий.

Наконец ужас кончился. Появились покой, устойчивость. На экраны одна за другой вернулись звезды. Изможденный пилот склонился над приборами, чьи показания вновь обрели смысл в его прояснившейся голове.

– Затухающие гиперволны, – выдохнул он. – Наш план сработал. Скоро мы перестанем их засекать. Но прежде нам нужно отключить все наши системы.

– Зачем? – спросила девушка, которая, полностью лишенная сил, вновь сидела в своем кресле.

– Я не знаю, сколько всего кораблей улетело. Пространство еще не до конца разгладилось. Они могли оставить одно судно, чтобы подстраховаться. Как только мы перейдем порог чувствительности, наше присутствие тут же будет обнаружено. Радиация, исходящая от оболочки, поток нейтрино из энергетического блока – все это легко засекут датчики. Если, конечно, мы не замедлим работу корабля.

– Делай как знаешь, милый.

Невесомость напоминала бесконечное падение с крутого утеса. Тьма кабины, вспышки пульсара с одной стороны и звезды – с другой создавали мрачное и торжественное зрелище. Все замерло, кроме еле слышного шептания вентилятора, который работал от аккумуляторов. Становилось холодно.

– Обними меня! – взмолилась ослепшая Джана. – Согрей меня!

Тоненький луч связал руку Фландри с панелью управления. Слабый отраженный свет обнаружил призрачные очертания юноши. Молчание тянулось бесконечно, пока наконец:

– Ого. Они и вправду не дураки. Гравитационные волны. Что-то движется с первичным ускорением. Должно быть, мерсейский корабль.

"Сын Человеческий, помоги нам".

"Джеки" развила большую скорость. Пульсар начал уменьшаться и исчез с глаз терран.

– Луч радара, – безразличным тоном объявил Фландри.

– Они засекли нас?

– Быть может, они примут нас за обломок какого-нибудь космического тела. Трудно проверить каждое пятно на экране... Ух! Они направили луч в другом направлении. Как бы мне хотелось воспользоваться компьютером. Кажется, их корабль маневрирует, чтобы пересечься с нами. Но без математики ничего определенного сказать нельзя.

– А что, если ты не ошибаешься? – "Ужаснее всего эти абстракции формулировка, уравнение... А затем меня отделят от тебя, запретят дотрагиваться до тебя, запретят видеть тебя. Мы перестанем быть людьми, станем предметами. Как будто мы уже мертвы – нет, это неправильно. Иисус обещал, что мы будем жить. Он обещал".

– Пока бояться нечего. До сих пор ни один луч не остановился на нас. Думаю, они просто прочесывают пространство. Мы проявились на их радаре. Они могли бы заинтересоваться нами, но вместо этого ушли в сторону и потеряли нас из виду. Межпланетное пространство значительно больше, чем обычно думают. Впрочем, не исключено, что мерсейцы решили подойти к орбите, которую имеет заинтересовавшая их штуковина, чтобы осмотреть наш корабль с более близкого расстояния.

– Правда?

– Не знаю. Если нас поймают... думаю, нам следует стоять до конца. Хотя какой может быть конец в беспредельном вакууме? Конечно, мы можем сдаться в надежде, что Идвир сдержит свое слово. Наверняка у нас еще будет шанс выскользнуть из его лап. – Голос юноши звучал в темноте не так спокойно, как ему бы хотелось.

– Ты доверяешь Идвиру? – вырвалось у Джаны. Лучик из руки Фландри пробежался по датчикам.

– Корабль быстро приближается. Они действительно могут принять нас за астероид, но, учитывая вероятность естественного перемещения за фиксированное время... – Девушка почувствовала и одновременно услышала отчаяние Доминика. – Прости, милая. Все же мы заставили их побегать.

На мгновение перед глазами Джаны встало видение: огромный черный силуэт, напоминающий акулу, затмил собой Млечный Путь – вооруженный до зубов враг рода человеческого. Она потянулась к звездам.

– Боже милосердный, – всем своим существом кричала девушка, – пошли их туда, откуда они пришли!

Луч света танцевал в пространстве. Там, где он заканчивался, образовывалась небольшая лужица, окруженная мириадами звезд.

– Погоди-ка, – прошептал Фландри. – Минуточку... Они уходят! разразился он радостным восклицанием. – Черт возьми, они... они, должно быть, решили не придавать большого значения пятну на радаре.

– Уходят? – услышала Джана свое собственное бормотание. – Неужели?

– Да, уходят. Видимо, не смогли разобраться в путаных показаниях датчиков. Ого! Уже включили гипердвигатель! Похоже, взяли курс на Сикх. Теперь мы можем включить все наши системы. Дай-ка я запущу приемник вторичных волн. Да-да, четыре точки: наши торпеды и три мерсейских корабля. Выходят из зоны досягаемости. Джана, нам удалось оторваться! Черт возьми!

– Не черт возьми, дорогой, – поправила его девушка в приливе благоговения, – а слава Богу!

– Как пожелаешь. – Фландри включил освещение. Радость била из него фонтаном. – Джана, ты удивительная, ты прекрасная...

Появилась сила тяжести. Сердца терран согревали теплые порывы воздуха. Доминик плясал фанданго по всей кабине.

– Через час уже можно сниматься с места. Лететь придется кружным путем: рисковать нельзя. Но в конце концов мы окажемся дома! – Он порывисто обнял девушку. – И плюнь ты на этого Идвира, – шептал пилот. – Мы будем праздновать наше возвращение всю дорогу.

Глава 20

Стоя в тесном, гудящем пространстве между переборками, вне пределов досягаемости связанного мерсейца, терранин сказал:

– Вы понимаете, что правдивая история о том, что случилось, поставит меня в неловкое положение. Я хочу, чтобы вы дали торжественное обещание подтвердить мой рассказ, ни словом не упоминая о Велунде.

– А почему я должен согласиться? – равнодушно спросил Идвир.

– Потому что, если ты откажешься, – ответила Джана – яд сочился из каждого ее слова, – я буду иметь удовольствие убить тебя.

– Ну-ну, зачем так драматично, – успокоил девушку Фландри. – Не забывай, что он не станет придавать значение клятве, вырванной у него под угрозой смерти. Идвир, в навигационных данных содержится список нескольких планет, где я бы мог вас высадить. Не исключено, что вы там выживете. На некоторых из них обитают разумные существа. У вас появится возможность продолжить свои исследования. Только вот вряд ли у кого-нибудь возникнет необходимость вновь посетить те места. Так что вам грозит небольшая опасность никогда не найти издателя для ваших наблюдений. Но если вы настаиваете, я готов пойти вам навстречу.

– Разве это не угроза? – прорычал пленник.

– Это всего лишь ответ на вашу угрозу пролить свет на мои... э-э... побочные финансовые интересы. Рано или поздно Талвин потеряет свое военное значение. Его судьба никак не зависит от того, что станет с вами или со мной. Предположим, я пообещаю, что сделаю все возможное, чтобы сохранить вашу научную станцию. Может быть, тогда вы согласитесь, что в данных обстоятельствах вам предлагают выгодную сделку.

– Договорились, – отрезал Идвир. Он произнес ритуальные формулы клятвы чести. Затем протянул руку. – Давайте скрепим наш союз рукопожатием.

Джана наблюдала за происходящим, сжимая в руках электрическую дубинку.

– Надеюсь, ты не собираешься освободить его прямо сейчас?

– Нет, боюсь, этот пункт не может быть включен в условия контракта, сказал Фландри. – Если только вы не дадите мне слово, Идвир.

Девушка раздраженно нахмурилась, но затем облегченно вздохнула, поскольку мерсеец ответил:

– Слова я не дам. Вы слишком много знаете. Мой долг – убить вас при первой же возможности. – Он улыбнулся. – А теперь, когда все улажено, не сыграть ли нам в шахматы?

Несмотря ни на что, в некоторых местах той системы, к которой принадлежала Ирумкло, по-прежнему продолжалась разработка месторождений. Поэтому на многих планетах существовали маленькие колонии с постоянно меняющимся контингентом. Тамошний народ привык воздерживаться от излишнего любопытства, и, уж конечно, никто бы не поспешил разболтать об увиденном официальным властям.

"Джеки" совершила короткую посадку в космопорте мира под номером четыре. Порт – захудалое местечко, заброшенное посреди выжженной пустыни; атмосфера непригодна для дыхания, ее плотности едва хватало на то, чтобы собрать несколько пыльных облаков в пурпурном небе. Подали герметичную трубу, которая связала шлюзовой отсек со зданием аэропорта. Фландри проводил Джану до выхода.

– Ты скоро управишься с делами? – с тоской спросила она.

На короткое мгновение маленькая изящная фигурка в скромном платье, тонкие черты лица, голубые, глубокие как озера глаза, чуть раскрытые и дрожащие губы заставили Доминика забыть обо всем, что произошло между ними. Ему почудилось, что он стоит рядом с ребенком. Этот опытный пилот всегда распускал слюни при виде маленьких девочек.

– Постараюсь не задерживаться, – ответил Фландри. – Возможно, через неделю все будет закончено. Но обещай не высовываться до тех пор, пока от меня не придет сообщение. Очень важно, чтобы мы умело разыграли разговор с Леоном Аммоном. Те деньги, которые ты получила, должны подрасти. На почту ходи каждый день. Как только получишь мою телеграмму, сразу же дай знать о себе Аммону. Он пришлет кого-нибудь за тобой. Я буду рядом. – Он поцеловал девушку. Поцелуй вышел более холодным, чем ему хотелось. – Бодрись, партнер.

Джана бросилась на шею юноше.

– Да, мы партнеры, – запинающимся голосом произнесла она. По ее щеке покатилась слеза. Девушка повернулась и быстро пошла прочь.

Фландри вернулся в кабину и немедленно потребовал разрешения на взлет.

Над великолепным мундиром адмирала Юлиуса сидело самое незапоминающееся лицо из всех, какие только приходилось видеть Фландри.

– Да, – сказал он, – ну и история. Ну и история.

– Так точно, сэр, – ответил Доминик.

Он стоял рядом с Идвиром, который вольно развалился на собственном хвосте, плохо скрывая свое презрение к богатой обстановке кабинета. Одет мерсеец был в сшитый на скорую руку балахон. Дело в том, что его зимняя одежда плохо подходила к климату космического корабля. Поэтому хвостатый пленник разделся и провел все путешествие в голом виде. В том же виде он сошел на землю в порту Ирумкло. Редко кому приходилось принимать у себя обнаженных принцев крови.

– Так... – Юлиус переложил несколько бумаг на своем столе. – Насколько я смог понять из... из того, что мне рассказал ваш непосредственный начальник... надеюсь, вы напишете рапорт в соответствии с установленной формой... насколько я смог понять... так... почему бы вам не изложить эту историю с самого начала?

– Слушаюсь, сэр. Совершая полет по заданному маршруту, я обнаружил "след" более крупного судна. Согласно установленным правилам, я пошел на сближение, чтобы определить принадлежность летательного аппарата. Вне всяких сомнений, это был мерсейский военный корабль. Как известно адмиралу, правила позволяют пилоту самому выбирать, что ему делать: либо сообщить о случившемся, либо попытаться продолжить выяснение. Верно или неверно, но я решился последовать по второму пути. Слишком мала была вероятность того, что нам удастся во второй раз встретить мерсейское судно, а иначе мы бы потеряли все нити. Я развернулся и послал почтовую торпеду, которая, по-видимому, не достигла цели. В моем сообщении рекомендовалось усилить инспекционные полеты. Так вот. Я следовал за мерсейцем, стараясь держаться на самой границе пределов досягаемости моих датчиков. Я надеялся, что военный корабль не сумеет обнаружить маленький разведывательный аппарат. К сожалению, мы вошли в поле досягаемости другого, патрульного судна. Оно обнаружило меня, приблизилось и взяло на абордаж. Мой корабль был доставлен на планету Талвин, где, как оказалось, мерсейцы построили военную базу. После нескольких довольно забавных приключений мне удалось бежать, укрывшись возле пульсара. Этого важного сановника я захватил в качестве заложника.

– Хм-м. – Юлиус скосил глаза в сторону Идвира. – Щекотливое дело. Конечно, мерсейцы имели право выстроить эту базу. Но по какому праву они задержали имперское судно и имперского офицера... в районе, который по договору считается свободным? Хм. – Адмирал Юлиус пытался избежать дипломатического кризиса.

– Если будет угодно адмиралу, – сказал Фландри, – я говорю на эрио. Ранее мне приходилось много беседовать с датолком. Нисколько не пытаясь вмешиваться в высокую политику, сэр, – мне известно, что это строго запрещено, – я все же считаю себя вправе высказать некоторые свои мысли. Может быть, адмирал согласится назначить меня переводчиком?

Случилось так, что единственный на базе лингвокомпьютер в который раз оказался неисправен и никто не знал, как его починить.

– Да... конечно. Скажите его... его высочеству, что мы считаем его гостем Империи и приложим все усилия к тому, чтобы, хм, выказать ему соответствующие почести и организовать незамедлительную доставку его высочества домой.

– Больше всего на свете ему хочется выкинуть вас поскорее отсюда и забыть об этом деле, – проинформировал Доминик Идвира. – Мы можем делать с ним все, что захотим.

– Вы собираетесь действовать в соответствии с нашим планом? – спросил ученый. Его лицо было абсолютно бесстрастным, но Фландри давно научился распознавать сардоническую усмешку в глазах мерсейцев.

– Храйх, не совсем. К сожалению, существование Талвина скрыть невозможно. ГСК прочтет рапорт и назначит расследование. Все, что мы можем сделать в данной ситуации, – это сохранить лицо. Как я и рассчитывал, вам только что предложили отправиться домой. Принимайте предложение и улетайте как можно скорее. Прибыв на Талвин, прикажите Мориоху эвакуировать свои корабли и весь персонал. В любом случае планета потеряет всякое значение для разведслужбы. Ваше правительство наверняка прикажет им сворачиваться. Если наша военная экспедиция обнаружит, что на планете ничего не происходит, кроме мирных ксенологических исследований, терране смогут закрыть глаза на признаки другой, факультативной, активности. Скорее всего, обе стороны постараются не упоминать о тех неприятных происшествиях, в которые мы с вами оказались втянуты.

– Я даю свое согласие на то, чтобы вы изложили этот план от моего имени. Действуйте.

Фландри так и сделал, в более обтекаемых выражениях. Юлиус сиял. Подумать только! По его приказу будет остановлен нежелательный мерсейский проект. Подобная новость обязательно попадется на глаза вышестоящему начальству. В голове адмирала замелькали мысли о повышении, переводе в более перспективный мир и других приятных вещах. И никто не обратит внимания, что операция будет проведена с чрезмерной осторожностью. "Главным результатом этой осторожности будет то, что никто не станет копаться в моей истории", – думал Фландри.

– Великолепно, лейтенант, – сказал Юлиус. – Я сам собирался предложить то же самое. Переведите его высочеству, что я немедленно сделаю все необходимые распоряжения.

Идвир мрачно произнес:

– Боюсь, научные исследования долго не протянут. Без финансовой поддержки военных...

– Я сделал все, что мог, – ответил Фландри. – Кроме того, у меня есть новый план. Я не хотел пускать его в ход раньше, чем буду уверен, что наш договор выполнен. Теперь можно открыть карты. Слушайте, я предлагаю вам изобразить негодование. Предположим, ваши военные не собирались долго меня задерживать. Тем не менее я запаниковал и позволил себе бесцеремонно обращаться с членом ваха Урдиолх. Тем самым я нанес оскорбление расе. Юлиус из кожи вон лезет, чтобы вам угодить. Можно попытаться что-нибудь выдоить из старого идиота. Позвольте ему успокоить себя, но при условии, если он пообещает содействовать тому, чтобы Империя помогла поддержать научные исследования, которые были официальной причиной пребывания мерсейцев на Талвине.

Огромное зеленое тело напряглось.

– Неужели это возможно?

– Думаю, да. Нам в любом случае придется наблюдать за Талвином, чтобы ваши военные опять туда не пролезли. И совсем не обязательно посылать на планету разведывательные корабли. Гораздо проще и дешевле субсидировать работу нескольких студентов, которые будут там писать свои дипломы. Имея деньги с нашей стороны, вам будет легче найти средства у себя дома.

"Небольшой ренессанс терранской науки? Едва ли. Очередная академическая халтура. Впрочем, никогда не следует оставлять надежду на лучшее. Этим мы лишаем себя большого удовольствия".

– Господи Боже! – Идвир безучастно уставился в пространство и просидел так довольно много времени, отчего Юлиус нервно заерзал на стуле. Наконец мерсеец схватил Фландри за обе руки и произнес: – Кажется, наши государства смогут положить начало совместной работе. Что же последует вслед за этим?

"Боюсь, ничего особенного, кроме, быть может, слабого усиления внимания к этому участку наших границ. Мерсейцы будут постоянно напоминать нам о том, что любое свободное пространство окажется немедленно занятым. Кто его займет, нетрудно догадаться".

– Датолк витает в благородных мечтах.

– Что происходит? – занервничал Юлиус. – О чем вы там шепчетесь?

– Сэр, боюсь, возникли некоторые осложнения, – сказал Фландри.

– Серьезно? Сколько времени уйдет на то, чтобы их уладить? Я приглашен на обед...

– Может быть, нам удастся разрешить проблему довольно быстро, сэр. Вы позволите мне сесть? Благодарю, адмирал. Я сделаю все, что от меня зависит, сэр. Заодно я должен разобраться со своими личными делами.

– Несомненно. – Юлиус смерил юношу оценивающим взглядом. – Насколько я знаю, вы попросили об отпуске и новом назначении?

– Так точно, сэр. Думаю, что благодаря месяцам, проведенным на Талвине, я отбыл свой срок службы. Нисколько не хочу умалять достоинств здешнего командования, но моя специализация предполагает работу в других областях. Вдобавок в ближайшем будущем я надеюсь получить наследство. Мой богатый дядюшка на одной из колониальных планет в последнее время неважно себя чувствует. Я должен получить свою долю раньше, чем меня сочтут без вести пропавшим и отдадут мои денежки кому-нибудь другому.

– Понимаю. Я дам положительный ответ на ваше заявление, лейтенант, и представлю вас к повышению. – ("Если, конечно, ты вытащишь меня из этих неприятностей", – подразумевалось под благосклонными словами адмирала.) Но вернемся к делу. Что это за проблема, о которой вы говорили?

Комната за дверью номер 666 ничуть не изменилась. Она представляла собой менее безвкусное и гораздо более опасное место, чем кабинет командующего. Горзунианский охранник не пошевелил ни одним мускулом, но за поясом у него сверкал турецкий ятаган. За столом потел и тоненько попискивал Леон Аммон. Толстяк не сводил своего проницательного взгляда с Фландри. Джана, в ответ на невнимание, приняла гордый и независимый вид. Однако ее кулаки нервно сжимались и разжимались, а свое кресло она вплотную придвинула к стулу Доминика.

Тот рассказывал историю полета, весело, громогласно и в целом, за исключением некоторых недомолвок, вполне правдиво.

– Думаю, мне удастся принять от вас гонорар, в мелких купюрах, конечно, – сказал он в заключение с небывалым доселе изяществом.

– Ты заставил меня ждать, – попытался увильнуть Аммон. – Я должен был выяснить, что случилось, и собирался нанимать другого человека. Все это стоило немалых денег. Согласись, что убытки необходимо взыскать из твоего гонорара.

– Задержка произошла не по моей вине. Вам бы следовало лучше охранять своих агентов или платить им больше, чтобы у них не было соблазна ходить ко всяким темным личностям. – Фландри потер ногти о материю мундира и принялся придирчиво их разглядывать. – Вы получили то, что было оговорено контрактом: отчет о Велунде, причем благоприятный отчет.

– Но ведь произошла утечка информации. Ты сам сказал, что мерсейцы...

– Мой друг Идвир Искатель дал слово, что никому не расскажет о Велунде. Остальной персонал Талвина, которому удалось прослышать о Мимире и его системе, в скором времени будет переведен в другие места службы. В любом случае, зачем им распространять сведения, которые могут помочь Терре? Конечно, совсем без слухов не обойтись, но при нынешнем состоянии систем связи вам будет достаточно в течение пяти-десяти лет соблюдать известную осторожность, и все упоминания о планете исчезнут. – Доминик потянулся за сигаретой. После многомесячного воздержания он с огромным удовольствием вернулся к этой пагубной привычке. – Само собой разумеется, – продолжал пилот, – если я освобожу Идвира от данного мне обещания, он не преминет передать интересующую нас информацию, вместе с точными координатами места, капитану первого же имперского судна, которое прибудет, чтобы посмотреть, как протекают научные изыскания.

Аммон радостно хмыкнул.

– Другого ответа я и не ожидал. Ты толковый парень, Доминик. – Он потер подбородок. – Ты никогда не думал о том, чтобы уйти в отставку? У меня бы нашлась работа для толкового парня. Я бы хорошо заплатил. Ты же знаешь, я не скуп.

– Узнаю, когда буду пересчитывать банкноты, – ответил Фландри. Он глубоко затянулся и выпустил колечко дыма.

Жирная туша подалась вперед. Безволосое лицо стало мрачным.

– Так что это за агент, который перевербовал Джану? – спросил Аммон. И что мне делать с ней самой?

– Ах да, – ответил юноша. – Думаю, вы понимаете, что должны ей хорошо заплатить.

– Что? После того как она...

– После того как она, попав в ловушку из-за вашей дурацкой скаредности, узнала, что за вами постоянно следят, вы у нее в долгу, мой дорогой. – Фландри улыбнулся хищной улыбкой. – Естественно, я не упомянул о произошедшем инциденте в своем официальном рапорте, но никогда не поздно пустить военных по следу шпионской сети. Мне даже не придется себя компрометировать. Напишу анонимное письмо – и дело с концом. Однако я подумал, что, может быть, вы захотите лично разобраться с мерсейскими агентами. Подобная перспектива сулит немалые выгоды. Среди них наверняка окажутся подкупленные члены тех организаций, которые имеют честь быть вашими конкурентами. В ваши руки могут попасть факты, полезные в дальнейших деловых отношениях. Мне известно, что у вас работают люди, которые умеют убеждать.

– Умеют, – согласился Аммон. – Так кто же шпион?

Джана чуть было не начала говорить. Фландри жестом заставил ее замолчать.

– Информация является собственностью вот этой молодой леди. Она желает обсудить условия продажи. Я намерен стать ее агентом.

У толстяка пот выступил на лице.

– Платить этой девчонке после того, как она пыталась меня продать?

– Мой клиент Джана собирается покинуть Ирумкло с первым же космическим кораблем. Случилось так, что я зарезервировал себе место на том же судне. Молодая леди нуждается в деньгах на билет, а также в разумной сумме, способной обеспечить ее будущее, каким бы оно ни оказалось.

Аммон грязно выругался. Горзуни почувствовал ярость хозяина и сгруппировал свое косматое тело, собираясь броситься в атаку.

Фландри выпустил из носа струйку дыма.

– В качестве агента, – спокойно продолжил он, – я принял обычные меры предосторожности, чтобы любое действие, направленное против моего клиента, не принесло никакой выгоды. Леон, вы можете расслабиться и получать удовольствие. Раскошелиться вам все равно придется, но сумма ущерба только увеличится, если вы будете терять свое драгоценное время. Повторяю, вы с лихвой окупите все убытки за счет шкуры шпиона, когда получите его имя.

Аммон жестом приказал охраннику-головорезу сдать назад. Севшим от ярости голосом толстяк принялся торговаться.

Так далеко не залетало ни одно рейсовое судно. Фландри и Джана устроились на "Ка-Рина", грузовом корабле-бродяге, который имел также несколько кают, устроенных для представителей разных рас. "Ка-Рина" был плохо приспособлен для перевозки пассажиров. Путешественникам пришлось закупить все нужные, равно как и ненужные, вещи в магазинах Старого Города. Наши герои оказались единственными терранами на борту. За исключением шкипера (существа женского рода, которое проводило все свободное время за сочинением невыносимой для человеческого слуха сонаты), команда, состоявшая из одних цинтиан, едва лопотала на англике. В результате неразлучная парочка осталась в полном одиночестве.

Первые несколько дней полета терране утопали в чистейшем гедонизме. Спать беспробудным сном во время ночной вахты, валяться в постели до тех пор, пока часы не пробьют полдень, слоняться без дела по кораблю, есть, пить, читать, смотреть кино, играть в гандбол, слушать музыку, заниматься любовью в комфортабельных условиях... Добавьте сюда полное отсутствие опасности и каких-либо обязанностей – и вы получите картину безоблачного рая. Но "Ка-Рина" уже приближался к Изабо, планете, которая, помимо того что сама по себе была щедро обласкана плодами цивилизации, служила еще и пересадочным пунктом в любую точку обширного, обезличенного, зараженного бессмысленной суетой пространства под названием Империя. Корабль подлетал к пункту назначения, а путники до сих пор не сказали ни слова о своем будущем.

– Обед, – объявил Фландри.