Текст книги "Мятежные миры"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Когда Вергилий превратился в отчетливо видимый невооруженным глазом яркий кружок, «Азиенна» выключила гиперпривод и пошла на одних антигравах. Каждый датчик был установлен на режим повышенной чувствительности, но ни один не уловил ничего, кроме бесконечного шепота энергетических потоков космоса.

– Даже радиопередач нет? – спросил Флэндри.

– Пока нет, – ответил голос Ровиана. Флэндри выключил интерком.

– Надо бы мне самому быть на мостике, – пробормотал он. – И чего я торчу тут в моей… прошу прощения, в вашей каюте?

– Собираете разведданные, – с легкой улыбкой сказала женщина.

– Ну разве что! Но почему такая полная тишина? Неужели вся система эвакуирована?

– Вряд ли. Но, надо полагать, им известно, что неприятель дня через два-три будет здесь, Хью совершенно гениально оперирует разведывательными кораблями. Впрочем, он хорош и во всем остальном.

Флэндри бросил на нее острый взгляд. Слишком встревоженный, чтобы сидеть на месте, слишком смущенный, чтобы ходить, он стоял у притолоки и выстукивал пальцами дробь на филенке. Кэтрин Мак-Кормак сидела на единственном стуле. Она выглядела совершенно спокойной.

И не удивительно. Ей же не оставалось ничего другого, как спать все то время, что истекло между их первым разговором и этим. По-видимому, сон неплохо залечил ущерб, причиненный ее плоти, а возможно, и ее разуму. Зато на него в это время свалилось множество всяких хлопот. Даже принять решение обогнать флот, идя все время на квазискорости, чтобы доставить пленницу к главарю мятежников, было делом отнюдь не легким. У Флэндри не было даже намека на право ведения переговоров. Его действия можно было бы хоть как-то оправдать лишь невообразимо свободным толкованием полученных им распоряжений. Разве прощупывание руководителя восстания не представляет интереса, и разве присутствие его жены не создает для этого совершенно исключительной возможности?

«Но почему же любовь, прозвучавшая в ее голосе, так волнует меня?» – удивился Флэндри.

Вместо этого он сказал:

– Моя гениальность заключается в красноречии, но она не спасет мою корму от порки, если наш маневр не принесет хоть каких-то дивидендов.

Ее глаза цвета медной зелени под янтарными прядями волос твердо глянули ему в лицо.

– Вы не заставите Хью сдаться, – предупредила она. – Мне никогда не удавалось заставить его отступить, о чем бы ни шла речь. Его расстреляют, правда?

Флэндри слегка изменил позу. Под мышками выступил горячий пот.

– Ну… просьба о помиловании…

Ему еще никогда не приходилось слышать такой мрачный смех.

– Пожалуйста, капитан, избавьте нас обоих от подобных выражений. Я, конечно, всего лишь уроженка колонии и юношеские годы вплоть до замужества провела, изучая живых существ, которые интересуются людьми еще меньше, чем имириты, но все же я учила историю, а в бытность мою первой леди Флота мне довелось многое повидать. Империя просто не может пощадить Хью. – На мгновение ее голос дрогнул. – И я… скорее предпочла бы, чтобы он умер, нежели видеть его рабом с промытым мозгом или пожизненным заключенным… Такого гордого бизона, как он…

Флэндри взял новую сигарету, хотя во рту было горько от табачного дыма.

– Моя идея, миледи, состоит в том, чтобы вы рассказали ему о том, что вам известно. Как минимум, он, возможно, не захочет подыгрывать Снелунду. Он может отказаться от решения дать бой вблизи тех планет, которые Снелунд очень хотел бы подвергнуть бомбардировке.

– Но без баз, без источников снабжения… – Она прерывисто вздохнула. Вздох приподнял на пышной груди надетый на ней простой комбинезон так, что Флэндри опять бросило в дрожь.

– Что ж, поговорить, конечно, можно, – сказала она грустно. Напускная уверенность покинула ее. Она чуть не протянула к Флэндри руки. – Капитан… вот если б вы отпустили меня…

Доминик отвернулся и покачал головой:

– Извините, миледи. Против вас выдвинуты серьезные обвинения, вы не оправданы и не прощены. Единственная причина, по которой я могу вас отпустить, – это то, что в обмен ваш муж сложит оружие, однако вы говорите, что об этом и думать нечего. Поймите, я никогда не отдам вас Снелунду. Я скорее присоединюсь к мятежникам, чем сделаю это. Вы отправитесь со мной на Терру. Вы расскажете там о мучениях, которые терпели по вине Снелунда, и о том, чем он перед вами бахвалился… Это может создать для него определенные трудности. Как минимум эти рассказы привлекут к вам симпатии людей, достаточно могущественных, чтобы защитить вас…

Случайно взглянув на нее, он поразился, увидев, что вся кровь отхлынула от ее лица. Ее глаза были пусты, на коже выступили крупные капли пота.

– Миледи! – Он отшвырнул сигарету, сделал к ней два быстрых шага и тут же остановился. – Что случилось? – Он положил ей ладонь на лоб. Тот был холоден как лед. Такими же были и руки, когда его ладони сами собой скользнули по ее плечам и рукам. Флэндри сжал их и стал массировать. – Миледи!

Кэтрин Мак-Кормак едва заметно шевельнулась.

– Стимтаблетку, – еле слышно пробормотала она. Доминик было подумал, не обратиться ли к судовому врачу, потом отказался от этого и подал ей таблетку вместе со стаканом воды. Она проглотила все одним глотком. Когда он увидел, что трупная бледность уходит, а дыхание выравнивается, бурная радость охватила Флэндри.

– Извините меня, – сказала она еле слышно. Ее слова почти заглушались шумом двигателей. – Все вспомнилось так внезапно…

– Я сказал то, чего не надо было говорить, – с трудом выдавил он, глубоко потрясенный случившимся.

– Это не ваша вина. – Ее глаза не могли оторваться от палубы. Даже сейчас он не мог не заметить, как четко вырисовываются длинные ресницы на ее бронзовой коже. – Нравы Терры отличны от наших. Для вас то, что произошло со мной… это несчастье, очень тяжелое, да, но не какое-то там омерзительное, от которого я никогда уже не смогу очиститься, не такое, которое заставляет меня думать, захочу ли я когда-нибудь снова увидеть своего Хью… Возможно, вы поняли бы лучше, если бы я рассказала вам, сколько раз он прибегал к наркотикам и мозговому зондажу… Снова и снова я погружалась в кошмары, теряла способность мыслить, теряла возможность понимать, я это или не я. Лишалась воли, превращалась в животное, выполняющее его капризы, чтобы избежать боли…

«Я не должен это слушать, – думал Флэндри. – Она не стала бы говорить такое, владей она собой. Надо уходить».

– Миледи, – предпринял он попытку. – Вы совершенно правильно сказали, что это были не вы. Вот так и следует к этому относиться. И если ваш муж хотя бы наполовину таков, как вы говорите, он именно так и поступит.

Какое-то время она сидела как каменная. Стимулятор действовал на нее быстрее, чем на других: по-видимому, у нее не было привычки к возбуждающим препаратам. Наконец она подняла голову. Лицо еще горело, но крупное тело, казалось, постепенно утрачивало былую напряженность. Она улыбнулась:

– Вы действительно страйдер.

– Хм… Теперь вам хорошо?

– Во всяком случае лучше. Можем мы поговорить о делах?

Флэндри незаметно облегченно вздохнул. У него все еще тряслись поджилки, когда он уселся на койку и закурил новую сигарету.

– Да, мне бы этого очень хотелось, – сказал он. – Начнем с того, что у нас в определенном смысле есть общие интересы, а информация, которой вы владеете, может помочь нам продолжить нашу миссию, вместо того чтобы спрятаться, как испуганные ребятишки за мамину юбку.

– Что вы хотите знать? Только помните, что на некоторые вопросы я не смогу ответить, а на другие – не захочу.

– Согласен. Но все равно попытаемся. Мы не заметили в этой системе никакой активности. Флот таких размеров, как у Хью Мак-Кормака, должен так или иначе обнаружить свое присутствие. Ну хотя бы эмиссией нейтрино из силовых установок. Так где же он? Он может находиться где-то возле вашего солнца, прячась за ним и присматриваясь к нашим действиям. Или же затаиться где-то на огромном расстоянии отсюда, скажем, в половине светового года. Или же адмирал увел флот в неизвестном нам направлении. Или… У вас есть какие-нибудь соображения?

– Нет.

– Вы уверены?

Она закусила губу.

– Да если б и были, неужели вы думаете, что я их вам выложила бы?

– Остыньте. Один эсминец не ровня целому флоту. Скажем иначе: каким образом мы могли бы вступить с ним в контакт до того, как развернутся военные действия?

Она сдалась.

– Я не знаю, и это правда, – сказала Кэтрин, отвечая на его взгляд честным и прямым взглядом. – Могу сказать вот что: любой план, разработанный Хью, будет смелым и неожиданным.

– Чудненько, – простонал Флэндри. – Ладно, но как насчет радио?

– О, это объяснить легче, мне кажется. У нас мало станций, обладающих достаточной мощностью, чтобы работать на волнах, которые можно обнаружить издалека. Вергилий все равно их глушит своими солнечными бурями. Мы посылаем их через подстанции, расположенные на спутниках. Чаще всего мы пользуемся радиофонами – в далеких деревушках и поместьях… Но они, разумеется, работают на частотах, не способных преодолеть ионосферу. Благодаря Вергилию ионосфера у Энея очень мощная. Короче, мы вообще можем обходиться без радиостанций межпланетной связи, и я догадываюсь, что это затруднит действия вражеских крейсеров, которым будет вдвойне непросто рассчитать свои позиции в системе.

«Ты тоже применяешь этот принцип – никогда добровольно не сообщать своих догадок, никогда не упускать шанса усложнить ситуацию для врага, – подумал Флэндри с уважением. – Я знаю множество гражданских, включая жен офицеров, – больших мастеров в этом искусстве».

– А как же межпланетные связи? – спросил он. – Как я понимаю, вы добываете руды и ведете научные исследования на других планетах вашей системы. Вы даже упомянули, что сами занимались этим. Думаете, эти базы эвакуированы?

– Н-нет. Во всяком случае, не главная из них – на Дидоне. Это почти самодостаточная колония, и в нее вложено слишком много – ив аппаратуру, и в архивы, и в отношения с туземцами. – В ее голосе зазвучала гордость. – Я знаю своих прежних коллег. Они не покинут свой пост из-за какого-то там вторжения.

– Но ваши люди могут прекратить связь между планетами на время чрезвычайного положения?

– Да, это вполне возможно. Особенно потому, что сторонники Джосипа наверняка не имеют сведений о том, где и что находится в нашей системе. А чего они не знают, то им и разрушить не удастся.

– Да они и не стали бы, – запротестовал Флэндри, – делать такое из чистой злобы.

– Откуда вам знать, что мог его превосходительство приказать своему адмиралу? – ядовито спросила она.

Жужжание интеркома спасло Флэндри от необходимости придумывать достойный ответ. Он щелкнул переключателем.

– Рубка рапортует капитану, – раздался низкий шипящий голос Ровиана. – На предельной дальности обнаружен корабль. По-видимому, идет на высокой скорости наперерез нашему курсу.

– Сейчас приду, – ответил Флэндри. – Вы слышали, миледи?

Она кивнула. Он подумал о том, с каким, должно быть, усилием ей удается сохранять видимое спокойствие.

– Если будет объявлена тревога, явитесь на третий пост, – распорядился Флэндри. – Пусть дежурный старшина выдаст вам боевой скафандр и объяснит процедуру поведения во время боевых действий. Когда мы сблизимся с тем кораблем, все должны быть одеты и вооружены соответственно. Третий пост – ваш. Он находится примерно в середине корабля и считается наиболее безопасным местом, хотя, конечно, безопасность – понятие относительное. Скажите старшине, что я приказал ваш переговорник, встроенный в шлем, связать напрямую с мостиком и рубкой связи. А пока оставайтесь в каюте и постарайтесь не путаться под ногами.

– Вы полагаете, нам грозит опасность? – спросила она тихо.

– Считаю, что лучше уж ждать ее, чем чего-нибудь другого, – ответил он.

Экраны на мостике показывали заметно выросший Вергилий. «Азиенна» шла на весьма высокой истинной скорости. Ускорение размазало бы ее команду по стенкам, если б не компенсационное действие внутреннего поля тяготения. Звезда четко выделялась на экранах на фоне короны и зодиакального света.

Флэндри сел в командирское кресло. Ровиан отрапортовал:

– Предполагаю, корабль противника находился на орбите, с работавшими на минимуме генераторами, до тех пор, пока не засек нас. Если мы намерены встретиться с ним вблизи Энея, – когтистая лапа указала на крошечное пятнышко в правой четверти экрана, – то нам следует сбросить скорость.

– М-м-м… думаю, нет. – Флэндри потер подбородок. – Будь я на месте того шкипера, мне очень не понравился бы вражеский корабль поблизости от моей родной планеты, независимо от того, мал он или велик, даже если он заявляет, будто готов к переговорам. Он может даже предположить, что разговор записан на пленку и что на борту нет никого, кроме машин. – Не было необходимости разъяснять, какие разрушения могут быть вызваны ракетами с ядерными боеголовками или самоубийственным ударом многотонного корабля на скорости, превышающей сто километров в секунду. – Когда у вас на планете есть всего один важный город, всегда следует учитывать опасность появления камикадзе. Так что у него будут основания проявить некоторую импульсивность.

– И что же тогда намерен делать капитан?

Флэндри вызвал на экран астрономическую схему.

Пятнышки планет, круги орбит, стрелки векторов дали ему общее представление о взаимосвязях внутри системы, а точные расчеты должен был сделать штурманский отдел.

– Посмотрим. Следующая планета ближе к светилу – Дидона, как ее тут именуют, – отстоит от Энея достаточно далеко, чтобы сомнения в том, что мы идем именно туда, у командира корабля полностью улеглись. И еще там есть научная база, а у ученых холодные умы…

Да я думаю, противник еще больше укрепится во мнении, что наши намерения чисты и благородны, если мы ляжем там на околопланетную орбиту. Прокладывай курс к третьей планете, гражданин Терры Ровиан!

– Есть, сэр. – Приказ был передан по интеркому, машины запели на басах, когда их мощь была снова переведена на больший ход.

Флэндри подготовил магнитофонную запись, в которой разъяснялась цель прибытия корабля.

«Если переговоры желательно начать до того, как мы достигнем стационарной орбиты, будьте добры сообщить об этом. Наш приемник работает непрерывно в стандартном диапазоне».

Флэндри закончил сообщение и отдал приказ о ее непрерывной трансляции.

Время тянулось невыносимо медленно.

– А что, если они потом не разрешат нам покинуть эту систему? – спросил Ровиан на эрио.

– Конечно, мы рискуем, – ответил ему Флэндри. – Но не слишком сильно, учитывая, какая у нас заложница. Кроме того, несмотря на то, что жену мы ему отдавать не собираемся, я все же верю, что наш приятель Мак-Кормак должен быть нам благодарен за избавление его супруги от этой свиньи Снелунда… Нет, не стоит зря оскорблять свинячий род. Его по ошибке зачали родные братья.

– И чего же вы рассчитываете достичь?

– Один Бог знает, но Он, видимо, не расположен рассекречивать имеющуюся у Него информацию. Возможно, что ничего. А может, откроется какой-нибудь узенький проток, пользуясь которым удастся смягчить военные действия, если не прекратить их совсем. Побудь на мостике минут десять, ладно? Если я не выйду на перекур, то наверняка лопну.

– А почему бы не покурить тут?

– Предполагается, что капитан корабля, принадлежащего людям, не подвержен человеческим порокам, – это вдолбили в меня еще в мою бытность кадетом. Мне и без того придется держать ответ перед начальством за множество прегрешений.

Ровиан издал звук, который, возможно, означал короткий смешок.

Шли часы. Вергилий на экранах распухал все больше. Ровиан снова доложил:

– Последние данные по тому кораблю говорят, что он учел перемену нашего курса на Дидону и планирует прибыть туда практически одновременно с нами. Связи с ним пока нет, хотя к этому времени он уже должен был бы получить наше сообщение.

– Странно. А еще какие-нибудь характеристики его известны?

– Судя по характеру излучения и данным радаров, он примерно равен нам по размерам и мощности, но остальные его параметры не соответствуют тем, что существуют в нашем флоте.

– Без сомнения, энейцы включили в состав своего флота все, что может летать, – от ведьминских метел до ступы бабы-яги. Ладно, это облегчает ситуацию. Вряд ли у него хватит нахальства атаковать настоящий боевой корабль.

– Если, конечно, его компаньон… – Ровиан имел в виду второй корабль, замеченный недавно, когда он вышел из-за солнца.

– Ты же говорил, что до Дидоны он доберется в лучшем случае несколькими часами позже нас, если не прибегнет к гипердвигателю. А я предполагаю, что капитан корабля вряд ли станет так горячиться из-за Дидоны, тем более в столь мощном гравитационном поле. Нет, должно быть, это еще один разведчик, вызванный на подмогу по принципу «на-всякий-пожарный».

Тем не менее, когда «Азиенна» стала приближаться к третьей планете, Флэндри отдал приказ о готовности первой степени постам, ведавшим оборонительным и наступательным оружием.

Планета громоздилась перед ним – огромный, в фазе между тремя четвертями и полнолунием – скользящий в пространстве шар, снежно-белый из-за окутывающих его облаков. «Справочник пилота с приложением астрономических таблиц» для данного региона приводил данные об умеренном эксцентриситете орбиты, радиус которой в среднем составлял около стандартной астрономической единицы. Масса, диаметр и сила тяжести на поверхности были чуть меньше, чем у Терры. Зато период вращения вокруг оси равнялся всего лишь восьми часам и сорока семи минутам, а наклон оси к плоскости эклиптики был невероятно большим – тридцать восемь градусов. Атмосфера состояла из кислорода и азота, была для человека слишком жаркой и плотной, но для дыхания все же годилась. Биохимия основывалась на наборе аминокислот, который делал ее для человека не ядовитой, но и не подходящей… Вот, собственно, и все, о чем говорилось в справочнике. Миров было такое множество, что даже книга с записью на молекулярном уровне и то не могла содержать много информации – только самую основную. Когда Флэндри надел боевой скафандр, кроме рукавиц и щитка, защищающего лицо, он вызвал Кэтрин Мак-Кормак по системе личной связи. Ее лицо, возникшее перед ним на экране, выглядывало из шлема, напоминая Доминику дев-воительниц, о которых он читал в старинных книгах.

– Ну? – спросила она.

– Я хотел бы связаться с вашей научной базой, – ответил он, – но как мне разыскать ее в этой чечевичной похлебке?

– Они могут не отвечать на ваши вызовы.

– Но ведь могут и ответить? А это случится тем вернее, если я буду вести передачу по лучу и они решат, что я их обнаружил. Корабль, который идет на сближение с нами, хранит гордое молчание, и… Что ж, раз на поверхности планеты есть ваши старые друзья, то они ответят вам.

Она задумалась.

– Ладно. Я вам верю, Доминик Флэндри. Эта база – Порт-Фредериксен, – на ее лице выступила легкая улыбка, – основана одним из моих предков. Она находится на самом западном выступе Барки – как мы называем тамошний самый крупный континент. Тридцать четыре градуса пять минут восемнадцать секунд северной широты. Думаю, вы можете их нащупать отсюда радаром.

– А также тепловой, магнитной и всякой другой аппаратурой. Спасибо. Готовьтесь вступить в разговор… скажем, через полчаса или час.

Взгляд Кэтрин посуровел.

– Я буду говорить им правду.

– Сойдет и это до тех пор, пока мы не найдем чего-нибудь получше и подешевле. – Флэндри отключился, хотя ее лицо все еще заполняло экран. Он повернулся к Ровиану. – Мы выйдем примерно на стомильную орбиту, пока не свяжемся с базой, а затем уравняем нашу скорость с планетарной.

Помощник взмахнул своим защищенным броней хвостом:

– Сэр, это означает, что мятежный корабль обнаружит нас чуть ли не на верхней границе атмосферы…

– Тогда как нам лучше бы находиться вне гравитационного поля планеты. Но разве ты не говорил мне, что тот корабль идет со слишком большой скоростью, так что сможет выйти лишь на гиперболическую орбиту?

– Да, сэр, разве что он способен тормозить куда резче нас.

– Капитан корабля, видно, здорово нервничает. Он, должно быть, намеревается пролететь над Дидоной с большой скоростью, чтобы мы не смогли атаковать его. Я бы и сам боялся вражеских эсминцев, если б сидел в переделанном торгаше или в чем-то подобном. Когда он увидит, что мы миролюбивы, он перейдет на орбиту, а мы – при удаче – к этому времени уже будем разговаривать с ученой публикой где-то в десяти – пятнадцати тысячах километров от него.

– Есть, сэр. Не разрешит ли капитан включить защитные поля на полную мощность?

– Только после того, как мы свяжемся с Порт-Фредериксеном. Они помешают работе приборов. Но на остальных постах и в детекторной группе – полная боевая готовность, разумеется.

«А прав ли я? Ведь если ошибаюсь, то…» Командирское одиночество навалилось на плечи Флэндри. Чтобы хоть немного избавиться от него, он занялся расчетами маневров при подходе к планете.

Теперь «Азиенна» свободно падала на Дидону. Прекращение рева двигателей и вибрации было похоже на наступление полной глухоты. Планета полностью заняла экран по правому борту. Ее дневное полушарие излучало ослепительный свет, но когда корабль сделал полоборота, Флэндри увидел лишь тьму, где только молнии плели свою пряжу да слегка светились слабые отблески зари. Эта штормовая атмосфера сильно затрудняла навигацию. Молодой человек обнаружил, что сидит в пилотском кресле, так крепко вцепившись в подлокотники, что кончики пальцев совершенно побелели.

– Теперь, сэр, если бы не этот диск, мы могли бы с помощью самой простой оптики увидеть корабль, идущий нам навстречу.

– Возможно, – отозвался Флэндри. Тревога старшего помощника начала передаваться и ему.

Голос по интеркому произнес:

– Мне кажется, мы их обнаружили, сэр. Широта подходящая, изображение в инфракрасном диапазоне показывает сушу к востоку и океан к западу, радар выявил строения, и, по-видимому, мы обнаружили вспышки нейтрино от работающей атомной станции. Хотя, конечно, возможность ошибок велика из-за этой высокой отражательной способности проклятущей атмосферы. Повторить наблюдения на следующем витке, сэр?

– Не надо, – ответил Флэндри, обнаружив, что говорит слишком громко и взволнованно. Усилием воли он вернул голосу прежний спокойный тон. – Пилот, начиная с этой точки идите по лучу, одновременно производя постепенное снижение. Мы синхронизируем орбиты и тогда засечем новые координаты. – Я хочу сохранить скорость к тому моменту, когда этот клоун, продолжая прикидываться глухонемым, прибудет к планете. И… ах да… Защитное поле установите на предельную мощность, гражданин Терры Ровиан.

Радость офицера была очевидна, когда он прошипел приказ в интерком. Корабль ожил. Изменившийся характер гравитационных полей поднял его по кривой, которая походила скорее на прямую, нежели на спираль.

Полумесяц планеты, полыхающий бурями, стал уменьшаться.

– Дайте мне сразу же изображение идущего на сближение корабля, как только он окажется в пределах видимости, – сказал Флэндри. (Я почувствую себя куда лучше, когда увижу его своими глазами.) Он заставил себя спокойно откинуться на спинку кресла и стал ждать.

Неожиданно на экране возникло изображение. Кто-то вскрикнул. Ровиан громко зашипел.

Тот стройный корпус, который с ревом преодолевал последние километры, никогда не предназначался для мирного использования. Просто они обманулись, ибо корабль не имел никакого отношения к имперскому военному Флоту. Вооружение его было столь же мощным, как у «Азиенны», и точно так же не нарушало обтекаемость корпуса. Похожий на иглу нос и небольшие закрылки говорили, что этот тип кораблей пронзал атмосферу планет куда чаще, чем соответствующий тип терранских… Ну, например, при нападении на города, отданные на разграбление.

«Варвары! – мелькнуло в голове Флэндри. – Из каких-нибудь диких стран на далеких диких планетах, где еще сто лет назад воевали с помощью закаленных клинков, пока кто-то не счел возможным – по политическим или экономическим соображениям – обучить их принципам космической навигации, дать им машины и кое-какое образование… Неудивительно, что они нам не ответили! Наверняка на борту нет никого, знающего англик».

– Белую ракету! – рявкнул он. – И непрерывно радировать «рах» – должны же они знать сигнал мира! Хью Мак-Кормак не мог бы нанять их, поскольку ясно, что это дело его рук, не находись они в контакте с цивилизацией Энея.

Приказ бы выполнен немедленно.

Наемник метнул в них бело-голубой поток энергии. Вслед за ним появились ракеты. Флэндри услышал скрежет рвущегося металла. Он нажал кнопку боевой тревоги. Ответ «Азиенны» был мгновенен. И новая атака чужого корабля – такой же. На таких близких расстояниях человеческая плоть не могла уследить за последовательностью событий, не говоря уж о том, чтобы реагировать с соответствующей быстротой. Бластерные пушки дали залп. Ракеты-перехватчики вырвались наружу, чтобы встретить то, что уже было послано против корабля. Секундой позже открылись дюзы, чтобы спустить на противника «птичек» крупного калибра.

Безумствовали ядерные взрывы. Электромагнитные защитные поля могли преградить путь потокам ионов, но не спасали от тепловой радиации, от икс-излучения, ударов энергетических таранов и тупого давления металла торпед. Мегагравитационные силы могли замедлить продвижение последних, но остановить не могли. Это было делом ракет-перехватчиков, если у них хватало времени.

У варваров было преимущество в скорости и в высоте над планетой. К их кораблю было труднее подобраться для точного прицела, труднее поразить в случае попадания в цель.

Тем не менее многолетний опыт Ровиана принес свои плоды. Внезапно огненная пелена заволокла корабль варваров. Раскаленные добела обломки шрапнелью полетели во все стороны от того места, где только что был могучий броневой лист. Разорванные, скрученные, обожженные, наполовину расплавленные обломки, превращенные в комету, обогнули планету и унеслись в глубины космоса.

Но и терранскому кораблю не дано было уйти целым и невредимым. Знатоки тактики боя определили бы возможную продолжительность жизни корабля, попавшего в такую ситуацию, не больше чем в три минуты. Огненные лучи нащупали и разорвали внутренности «Азиенны». И хотя ни одна боеголовка не попала непосредственно в эсминец, чтобы уничтожить его на месте, три взрыва произошли так близко от него, что острые обломки снарядов врезались в корпус, разрывая, сжигая, ломая машины, будто это был хрупкий фарфор, расшвыривая людей, отрывая у них руки и ноги, как у окровавленных тряпичных кукол.

Флэндри увидел, как вскрывается, точно консервная банка, стена рубки. Кусок зазубренной стали прошел сквозь Ровиана подобно циркулярной пиле, надвое кромсающей ствол дерева. Кровь хлынула потоком под влиянием невесомости, вызванной внезапным падением давления, тут же превратившись в туман из мельчайших капелек. Туман тут же исчез, оставив лишь несколько сухих кровавых пятен. Оглушенный, почти теряющий сознание, захлебывающийся собственной кровью, Доминик еле успел опустить защитный щиток шлема и натянуть рукавицы, прежде чем последний воздух с воем вырвался наружу.

А потом пришла тишина. Эсминец с мертвыми двигателями, достигнув максимальной высоты, куда вознесла его былая скорость, падал к поверхности планеты.