Текст книги "Генезис"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– А еще ты меня подготовишь, ладно? Кто эти трое?

– Джеймс Кук, Генри Филдинг и Эразм Дарвин. Думаю, вечер удастся.

Мореплаватель, писатель и эрудит широкого профиля – драгоценные жемчужины из сокровищницы, которую хранила Гея.

6

Странник выделил из себя еще одну производную личность и подготовил ее к исследовательскому путешествию по Земле.

Сам же он должен был остаться на горе и поддерживать с Геей более тесную и полную связь, чем это возможно при помощи средств межзвездной коммуникации. Гея обещала провести его по всей базе данных, собранных за миллионы лет наблюдений. Даже для них двоих их объем был огромен. При всей быстроте их мышления понадобились бы целые недели внешнего времени и почти полная концентрация внимания. На все остальное оставалась лишь малая часть сознания, особенно у Странника, поскольку Гея обладала гораздо большим интеллектом, чем он.

По словам Геи, она надеялась, что, получив практически прямой доступ ко всем ее наблюдениям, Странник осознает необходимость предоставить Землю своей огненной судьбе. Речь шла не только о научных знаниях, которые невозможно было получить каким-либо другим путем. События, предстоявшие Земле, могли дать галактическому мозгу просветление, подобно тому как когда-то гениальная книга или симфония меняла души людей. Но прежде чем понять будущее, Страннику надлежало изучить прошлое.

У него же имелись определенные сомнения. Странник подозревал, что эмоции человеческих компонентов Геи – а их в ее состав вошло больше, чем у любого другого узла, – усиленные веками, притупляют ее мышление. Тем не менее с предложением он согласился. Оно соответствовало цели, с которой он прибыл.

Пока Странник был занят просмотром базы данных, Кристиану надлежало обследовать созданные Геей миры возможного, а еще одному его агенту – современную и материальную Землю.

Для этого наиболее естественной процедурой было бы выбрать подходящий набор молекулярных ассемблеров и дождаться, пока они размножатся. Когда же их количество станет достаточным, из молекул должен был сложиться (выстроиться, вырасти – как угодно) целый флот миниатюрных аппаратов, которые, летая в атмосфере, транслировали бы Страннику информацию обо всем, что обнаружат.

Но Гея убедила его поступить иначе:

– Если ты отправишься в путешествие лично, в сопровождении моего небольшого аспекта, то быстрее и лучше познакомишься с планетой. Многое из того, что есть на ней, не имеет аналогов нигде больше. Так ты поймешь, почему я хочу, чтобы ее эволюция без помех дошла до естественного завершения.

Странник согласился. В конце концов, основной задачей его миссии было постижение того, как именно Гея мыслит. Тогда, возможно, Альфа и другие узлы сумеют завязать с ней подлинный диалог и прийти к соглашению, каким бы оно ни было. К тому же, если результаты экспедиции его не удовлетворят, он всегда мог вернуться к идее с рассылкой исследовательских роботов.

– Какие ожидаются опасности? – спросил он.

– В основном связанные с климатом, – ответила Гея. – Погодные условия становятся все менее умеренными, и в любой момент почти без всякого предупреждения может начаться сильная буря. Быстрая эрозия изменяет очертания местности едва ли не за одну ночь, происходят оползни, молниеносные наводнения, неожиданные приливы. Следить за их подробностями я даже не пытаюсь: с таким объемом данных мне не справиться – да, даже ей! – без ущерба для биологических наблюдений.

Странник вызвал в памяти ее последние сообщения, достигшие звезд. Они были печальны. Буйному богатству природы, освободившейся от гнета человека, давно уже пришел'конец. Земля под слоем облаков пылала. На вершинах гор – как, скажем, на уровне Радужной Чаши – было холодно, но от льда и снега остались лишь геологические следы. Тропики, не считая вод и нескольких островов, где еще держалось несколько мелких примитивных видов, превратились в стерильную пустыню. Жаркий ветер, стирая камни, заносил их пылью. Пески ползли на юг и на север, иссушая степи, засыпая реки, карабкаясь вверх по склонам холмов. Кое-где сохранялись клочки джунглей или болот, размываемые ливнями или тонущие в горячем тумане, но и тем уже оставалось недолго. Лишь в высоких широтах было получше. Климат в Арктее колебался от флоридского (насколько его помнил Кристиан Брэннок) в низинах до прохладного в горах. На юге, за морем, лежал большой континент, в северной части которого средняя температура напоминала Центральную Африку прежних времен. В этих двух регионах и сохранилось относительное изобилие жизни.

– Тебе бы и в самом деле не хотелось увидеть Землю возрожденной? – напрямую спросил Странник.

– Древняя Земля живет в моих базах данных и эмуляциях, – откликнулась Гея. – А то, что происходит сейчас, я не могу проиграть в виртуальной реальности, поскольку недостаточно хорошо понимаю. Это не под силу ни одному разуму, чьи возможности хоть чем-то ограничены. Исказить ход событий означало бы навсегда лишиться знаний, которые, как я полагаю и верю, имеют фундаментальное значение.

Странник не стал ей указывать, что жизнь, вновь попав в благоприятные условия, тоже не станет следовать предсказуемым путям развития. Он знал, что именно возразит Гея: эксперименты подобного рода проводились в ряде прежде бесплодных сфер, заселявшихся синтезированными организмами. Ему было странно, что она, похоже, не испытывает никаких сентиментальных чувств по отношению к родине человечества. Ведь в ее сущность входило множество тех, кто знал, как на рассвете холодит босые ноги роса, как шепчутся в лесу тени деревьев, как на ветру бегут по пшеничным полям волны от горизонта до горизонта, – о да! – кто помнил огни и шум больших городов. Из любви, а не только из научного и технического интереса хотели товарищи Геи, жившие среди звезд, вернуть Земле молодость.

Она же собиралась доказать ему, что Земле надо дать умереть.

Странник подготовился к экспедиции. Гея предложила ему быстрый и маневренный самолет, способный приземлиться на площадке размером метр на метр и не потревожить ни травинки. Он предоставил пассажира.

С собой на Землю Странник взял несколько тел разного типа. То, которое он выбрал, могло функционировать отдельно от него, имея собственный интеллект. На телеуправление самолетом Гее приходилось тратить совсем немного внимания, а Странник мог вообще не отвлекаться на своего представителя.

Для него самого там, конечно, не хватило бы места: структура машины не смогла бы поддерживать матрицу, оперирующую на его уровне мышления. Представь себе – метафорически, конечно, – что у нее был мозг примерно как у весьма смышленого человека. В этот мозг Странник скопировал столько себя, сколько поместилось, то есть всего лишь набросок, общее представление о ситуации, столь же искаженное и неполное, как наш миф. Однако имелись у его посланца и скрытые резервы, к которым он мог бы прибегнуть в случае необходимости. Поскольку аспект, восходивший к личности Кристиана Брэннока, лучше всего подходил для подобного задания, он и доминировал.

Так что можешь, если угодно, вообразить себе человека, возрожденного в теле из металла, силикатов, углерода и прочих материалов, движимом электрической и другими энергиями, в котором происходят различные квантовые процессы. Это, естественно, повлияло не только на его внешность и возможности, но и на внутреннюю жизнь. Он был отнюдь не лишен страстей, но эмоции его не вполне совпадали с теми, что испытывает органическое существо. В большинстве отношений он сильнее отличался от давно умершего инженера, чем тот, кто был воссоздан, чтобы исследовать сотворенные Геей эмуляции. Если того, последнего мы называем Кристианом, то этому дадим имя Брэннок.

Габаритами и фигурой он отдаленно напоминал человека. Корпус у него был матовый, серо-синий, а рук – четыре, причем нижнюю пару он мог преобразовывать в инструмент по выбору. Точно так же Брэннок имел возможность адаптировать к любой поверхности и свою ходовую часть, а для дополнительной опоры и выпускать третью ногу. Спина у него выступала назад, потому что в ней располагался ядерный источник энергии и различные органы. Голова походила формой на цилиндр со скругленным верхом. На ее поверхности, а также в других местах имелись сенсоры, незаметные, но дающие полную информацию о том, что происходит вокруг. Лицо представляло собой голографический экран, на который проецировалось какое угодно изображение. Равным образом Брэннок был способен подавать сигналы звуком или же в видимом, инфракрасном и микроволновом диапазонах. Запоминающее устройство, откуда несложно было почерпнуть любые данные, соответствовало по объему крупной библиотеке древности. ^j

Обрабатывать полученные знания, обдумывать и оценивать их он не мог – разве что со скоростью, доступной любому гению людского рода. Были у него и другие ограничения. Однако никто и не предполагал, что он станет функционировать без дополнительного оборудования.

Вскоре Брэннок был готов отправиться в путь. Вообрази, будто он говорит Страннику:

– Adids. Пожелай мне удачи.

Ответ был… э-э… рассеянным. Странник уже начал работать с Геей.

Поэтому на борт Брэннок взошел вроде как в молчании. На человеческий взгляд, его самолет был маленьким, остроносым и переливался всеми цветами радуги. Материальная его составляющая являла собой переплетение тончайших нитей. Основная часть небольшой массы приходилась на энергетические генераторы. Но все же угрожать этой хрупкой машине мог лишь необычайно сильный ветер, да и тот она скорее всего обогнала бы.

Брэннок занял свое место. Странник настоял на том, чтобы самолет имел ручное управление на случай чрезвычайных ситуаций, вероятность которых, правда, казалась ему исчезающе малой, и эффекторы Геи внесли в конструкцию соответствующие изменения. Перед Брэнноком задрожала в воздухе призрачная панель с приборами. Он поудобнее расположился в силовом поле и предоставил пилотирование Гее. Самолет бесшумно поднялся в воздух, потом заложил крутой вираж и, пронзив слой облаков, неспешно полетел над предгорьями, держа высоту в полтысячи метров.

– Вниз вдоль русла Последней реки до моря, – попросил Брэннок. – Там очень красивый пейзаж.

– Как пожелаешь, – ответила Гея.

Говорили они при помощи акустических устройств: у него был мужской голое, у нее – возможно, она решила, что ему так больше понравится, – женский, глубокого диапазона. Но, конечно, я не могу в точности передать их беседу.

Гея изменила курс. Брэннок увидел среди яркой зелени равнины Изобилия блестящий под серебряно-серым небом поток.

– Как ты знаешь, запланировано, что сначала мы облетим Арктею. Я разработала маршрут, который даст тебе самое полное понятие о ее биологии. На стоянках ты сможешь проводить исследования любой интенсивности. Можно также задержаться в любом другом месте по твоему желанию.

– Спасибо, – ответил Брэннок. – Суть в том, что я должен получить базовое представление о происходящем на континенте, да?

– Да, поскольку здесь существуют наиболее благоприятные условия для жизни. Когда ты будешь готов, мы отправимся на юг, и окружающая среда будет постепенно становиться все более суровой. Ты увидишь, как жизнь приспосабливается к ней. Там есть много интересного. Даже сам галактический мозг не сравнится творческой мощью с природой.

– Разумеется. Хаос, сложность… Ты ведь немало рассказывала… м-м… нам о том, как происходит адаптация, верно?

– Да, но ты еще многого не знаешь. Я постоянно обнаруживаю новые факты. Эволюция продолжается.

«По мере ухудшения условий», – подумал Брэннок. И все равно живые существа исчезают вид за видом. На ум пришел образ того, как арьергард жизни сражается с наступающим воинством ада.

– Я хочу, чтобы ты увидел как можно больше, – сказала Гея, – чтобы ты окунулся в творящееся на Земле, почувствовал величие.

«Его трагичность», – подумал он. Но трагедия – это искусство, и, может быть, прекраснейшее из созданных родом людским. В Гее могла еще сохраниться человеческая душа – в большей степени, нежели у любого другого узла.

Нужен ли ей по-прежнему катарсис, нужны ли страх и жалость? Что происходит в ее эмуляциях?

Что ж, ответ на этот вопрос должен был найти Кристиан. Если сможет.

Сам Брэннок был человеком в достаточной мере, чтобы не согласиться с нею. Он обвел рукой пейзаж, разворачивавшийся внизу, – реку, текшую по ущельям среди прибрежных холмов, орошавшую луга и густые леса и впадавшую в залив, над которым носились тысячи птиц.

– Ты хочешь видеть их борьбу до самого конца. Жизнь хочет жить. По какому праву ты противопоставляешь свою волю ее желанию?

– По праву разума, – ответила Гея. – Лишь для существа, обладающего сознанием, имеют смысл понятия справедливости, милосердия и любви. Разве люди не эксплуатировали мир, как только могли? А когда природу наконец стали защищать, то это тоже произошло по свободному выбору человека. Речь идет о знании и понимании, которые можем получить мы.

У Брэннока тут же возник вопрос: а что с ее личными эмоциональными потребностями?

Самолет резко вильнул в сторону. Брэннока прижало к силовому полю. Он услышал треск и визг ветра. Залив все быстрее убегал за корму.

Космонавт, живший в нем, – тот, кто видел метеорные дожди и выбросы жесткой радиации, – отреагировал немедленно. Брэннок дал команду на оптическое увеличение и оглянулся посмотреть, в чем дело.

– Вон там! – воскликнул он, заметив на горизонте…

– Что? – спросила Гея.

– Там, сзади. Почему ты от него уклоняешься?

– О чем ты? Там нет ничего важного.

– Черта с два. Сдается мне, ты все видела яснее, чем я.

Гея сбросила скорость настолько, что самолет почти завис в воздухе над бившимися о берег волнами. У Брэннока возникло подозрение, что это было сделано с одной целью – развеять ощущение чего-то чрезвычайного и заставить его с большим вниманием отнестись к тому, что Гея скажет.

– Ну хорошо, – произнесла она после небольшой паузы. – Я заметила определенный объект. Как по-твоему, что ты наблюдал?

Он решил, что не будет отвечать так сразу, пока не удостоверится в добросовестности Геи. Чем больше она знает, тем легче сможет его обмануть. Даже эта небольшая частица ее разума интеллектуально намного превосходила его. Однако он тоже был не простого десятка, и к тому же упрям.

– Я не вполне уверен. Но, кажется, оно не представляло опасности. Полагаю, ты объяснишь, что это было и почему ты от него улетела?

Не вздохнула ли она?

– На нынешнем уровне осведомленности ты не сможешь его понять. Возникнет неизбежное недоразумение. По этой причине я направила самолет в другую сторону.

У человека напряглись бы все мускулы. Системы Брэннока пришли в полную готовность.

– С твоего позволения, я сам стану судить о способностях своего мозга. Будь добра, поверни обратно.

– Нет. Обещаю, что позже, когда ты побольше увидишь, я все объясню.

«Когда увижу побольше иллюзий? Сколько еще уловок она приготовила?»

– Как скажешь, – ответил Брэннок. – А я тем временем свяжусь со Странником и все ему сообщу. – Эмиссар Альфы весь ушел в работу, но небольшая его часть была по-прежнему открыта для внешних контактов.

– Не делай этого, – сказала Гея. – Его нельзя отвлекать без необходимости.

– Он сам разберется. Вспыхнул бой.

Гея почти победила. Сосредоточься она полностью на атаке, Брэннок даже не успел бы заметить, что на него напали. Но значительный ее сегмент был, как всегда, занят работой с потоками данных, поступавших со всей планеты от наблюдательных устройств. Возможно также, что время от времени (с точки зрения внутренних квантовых сдвигов) она поглядывала на то, что делают Кристиан и Лоринда. Основное же ее внимание было приковано к Страннику, и бросить его, не вызвав подозрений, Гея не могла, – наоборот, приходилось исхитряться и скрывать от него, что происходит что-то необычное.

Кроме того, ей никогда еще не приходилось сталкиваться с таким существом, как Брэннок, в котором агрессивность человека-мужчины и рефлексы человека-космонавта переплетались со сложными технологиями и частицей бессмертной сути Альфы.

Брэннок почувствовал, как силовое поле сжимает его, будто в тисках, мозг словно захлестывает бредовая волна. Человек решил бы, что ему вкололи наркотик. Брэннок не стал задумываться. Он ответил мгновенно. С быстротой машины и яростью тигра он ударил и на критическую миллисекунду выбил Гею из равновесия.

Тьму и гул в голове он прорвал, собрав резервы психики. Руки метнулись к мельтешению световых пятен панели. Перехватить управление Брэннок не мог – аппаратура не была на это рассчитана, но сумел выдрать самолет из-под контроля Геи.

Бело-голубыми дугами выгнулись электроразряды. Полыхнули и погасли огни. Генераторы продолжали работать, и машина оставалась на лету. Но все более сложные функции были нарушены. Пляска атомов и волн утратила порядок.

Поле, державшее его, распалось. Он грянулся об пол. Мрак в голове постепенно рассеивался. Остался лишь вихрь потрясенных чувств. Брэннок выкрикнул:

– Прекрати, сволочь!

– Прекращу, – сказала Гея.

Потом он догадался, что она отчасти сохранила контроль за самолетом. И прежде чем Брэннок успел переключить управление на себя, послала его нырком вниз и отрубила главный генератор.

Все силовые поля распались. Ветер обрывал клочья обшивки. Самолет упал в бурное море. Волны выбросили часть обломков на песок, а остальное утащил отлив.

Но Брэннок сумел выпрыгнуть, толкнувшись мощными ногами, и по длинной дуге упал на глубину. Раздался громкий всплеск; Брэннока утащило в зеленый сумрак и там долго мотало взад-вперед течением. Однако в конце концов он, невредимый, коснулся ровного дна.

Дышать ему было не нужно, так что он решил не всплывать. От шока он оправился меньше чем за секунду. На оценку ситуации ушло несколько минут – уж очень сильно качало.

Итак, Гея пыталась возобладать над ним. Энергетическое поле начало подавлять процессы в мозгу и навязывать чуждые ему шаблоны поведения. Брэннок едва успел спастись.

Вряд ли ей в прошлом приходилось применять подобные способы действия. Значит, они были разработаны специально для него. Отсюда практически неизбежно следовало, что Гея заранее собиралась в какой-то момент путешествия воспользоваться этим средством. Увидев нечто, что Гея не намеревалась ему демонстрировать, и не дав ей себя перехитрить, Брэннок вынудил ее прибегнуть к механизму, не полностью готовому к работе. Когда же нападение сорвалось, Гея употребила свои последние ресурсы, чтобы его уничтожить.

Так далеко она зашла, чтобы скрыть от звезд свою страшную тайну.

Брэннок обнаружил в ходе своих мыслей ошибку. Гея пустила в ход еще не все, что могла. Напротив, у нее имелась целая планета, полная наблюдательных и других устройств. И некоторые из них сейчас должны были на полной скорости мчаться сюда, чтобы убедиться в гибели Брэннока, а если он окажется жив, обеспечить его ликвидацию. После чего Странника накормят баснями о прискорбном несчастном случае, произошедшем над океаном, вдали от берега.

Брэннок был тяжелее воды и потому не поплыл, а зашагал вниз по склону дна, ища, где глубже.

Отыскав груду вулканической породы, он заполз в пещеру, свернулся, как спящий ребенок, и перевел все свои системы в минимальный режим действия. Так, надеялся он, агенты Геи его не обнаружат. Ведь их количество и чувствительность сенсоров не беспредельны. Ей, не видевшей, как он спасся, – ведь ее датчики, встроенные в самолет, отключились в момент катастрофы, – логично будет предположить, что останки Брэннока унесли волны.

Спустя три дня и три ночи его разбудил сигнал внутренних часов.

Надо было не терять осторожности. Но, предположив, что Гея уже не очень внимательно следит за этим районом (Странник, державший с ней постоянную связь, мог бы заметить, что она слишком концентрируется на одном клочке моря), Брэннок осмелился зашевелиться. Электронные органы чувств предупредили бы его о приближении любого робота, даже настолько миниатюрного, что его нельзя было разглядеть. А что ему теперь следовало делать – это уже другой вопрос.

Для начала он обследовал местность. Машины Геи собрали все следы крушения, какие смогли обнаружить, но на дне лежало еще много чего: вероятно, она сочла, что продолжать поиски слишком опасно или не стоит затрат. Почти все, на что Брэннок наткнулся, представляло собой бесполезный хлам. Уцелело лишь несколько деталей. Та из них, что его заинтересовала, физической формой походила на небольшой металлический шарик. Он отыскал ее по магнитной индукции, вынес на берег и там, укрывшись под деревьями, изучил. Своими руками-инструментами Брэннок прощупал то, что мы на языке мифа назовем схемой у нее внутри, и установил, что это банк памяти. Язык кода был знаком его аспекту Странника. Он извлек информацию и занес ее в свою базу данных.

Там содержалось описание нескольких языков. Человеческих, хотя совершенно незнакомых Брэнноку. Ничего себе.

– Надо бы узнать, что это за люди, – пробормотал он. В одиночестве – только ветер и море – у него опять всплыла старая привычка думать вслух. – Другого такого шанса, наверное, не будет. Вот Странник-то удивится.

Удивится, если Брэннок сумеет вернуться к нему или хотя бы подойти настолько близко, чтобы хватило мощности передатчика.

Он двинулся пешком вдоль берега к заливу, куда впадала Последняя река. Может, там обнаружится то, что он видел с воздуха, или хотя бы какие-то следы.

Все случилось так быстро, что Брэннок не был уверен, но ему казалось, будто он заметил корабль.