Текст книги "Влюбленные одиночки"

Автор книги: Пол Мелкоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Я читала все, что вы о нем нашли. У него склонность к психозу, Меда. Он пережил огромную потерю и очнулся в чужом для себя мире.

– Он хочет восстановить свой мир.

– Это часть его психоза.

– Сообщество добилось огромных успехов. Прошло несколько десятилетий, а мы до сих пор не разобрались в том, что они нам оставили. Неужели их путь ведет в тупик?

– Исход принято считать естественной ступенью эволюции человечества. А если нет? Если Исход был просто смертью? И мы не пропустили Исход, а спаслись от него? Мы пережили Сообщество, как пережил его Малькольм Лето. Мы не хотим повторить судьбу Сообщества.

– Да это у тебя психоз!

– Верховное Правительство никогда не разрешит ему вернуться на Кольцо.

– Тогда он обречен на вечное одиночество.

– Он может поселиться в одном из анклавов одиночек. Там все люди живут так.

– Однажды утром он проснулся и обнаружил, что потерял себя.

– Меда! – Мойра села в постели; ее лицо было серым. – Возьми меня за руку! – Она протянула ладонь, и феромоны передали шепот ее мыслей.

Я не стала открываться перед ней. Я выбежала из комнаты и из дома – прямо во влажную ночь.

В домике горел свет. Я долго стояла у двери, пытаясь разобраться в себе. Конечно, нам случалось отделяться от остального кластера, но не в таких ситуациях. И не вдали от дома, где невозможно быстро установить контакт. Теперь нас разделяли несколько миль. Впрочем, это совсем недалеко, если сравнивать с Малькольмом Лето.

Мне казалось, что половина моих мыслей столпилась на кончике языка. Все перемешалось у меня в голове. Нет – чувства и мысли принадлежали только мне. Никакого консенсуса.

Как и у Малькольма. У одиночек все решения принимаются единогласно.

С этой мыслью я постучала в дверь.

Он стоял на пороге в одних шортах. У меня как будто все перевернулось внутри. Хорошо, что я одна, и не нужно скрывать свои чувства от остальных.

– А где остальные?

– Дома.

– Там им и место. – Он повернулся, оставив дверь распахнутой. – Входи.

На столе лежала маленькая металлическая коробочка. Малькольм сел за стол. Я впервые заметила маленький кружок с серебристым ободком у него на шее, ниже линии волос. Он присоединил к этой круглой пластинке отходящий от коробочки провод.

– Блок интерфейса. Такие штуки запрещены, – сказала я.

После Исхода большая часть интерфейсных устройств, служивших для объединения в Сообщество, попала под запрет.

– Уже нет. Десять лет назад Верховное правительство отменило эти законы, а никто даже не заметил. Моему адвокату стоило немалых трудов разыскать его и прислать мне. – Он выдернул провод из головы и бросил на стол. – Бесполезно.

– Вы можете попасть на Кольцо?

– Да, но это все равно что в одиночку пересекать океан. – Малькольм искоса взглянул на меня. – Знаешь, у меня есть еще один. Если хочешь, могу установить тебе интерфейс.

Я отпрянула.

– Нет! Я…

Малькольм улыбнулся – кажется, впервые за все время. Улыбка изменила его лицо.

– Понятно. Хочешь что-нибудь выпить? У меня найдется пара глотков. Да садись же ты.

– Нет… – пробормотала я. – Я просто… – У меня не получалось ясно выражать свои мысли, хоть я и выступала представителем кластера при общении с внешним миром. – Я пришла поговорить с вами наедине.

– Ценю. Я понимаю – вы неуютно чувствуете себя поодиночке.

– Не думала, что вы так много о нас знаете.

– Мультилюди появились еще при мне. Я интересовался этим вопросом, – сказал Малькольм. – Поначалу проект оказался не особенно успешным. Помню статьи, в которых описывались неудачи – умственно неполноценные или психически неуравновешенные кластеры.

– Это было очень давно! Матушка Рэдд замечательный врач, а ее создавали именно тогда! И со мной все в порядке…

– Погоди! – Малькольм вскинул руку. – С интерфейсами тоже хватало несчастных случаев, пока… в общем, я теперь не сидел бы здесь, будь эта технология абсолютно безопасной.

Он не мог забыть о своем одиночестве.

– А почему вы здесь, а не в одном из анклавов, где живут одиночки?

– Какая разница, – Малькольм пожал плечами и криво улыбнулся, – здесь или у черта на куличках. Значит, ты собираешься стать капитаном звездолета. Вместе со своими приятелями-телепатами.

– Собираюсь… То есть собираемся.

– Удачи. Может, вы разыщете Сообщество. – Он выглядел усталым.

– Значит, вот что и произошло? Они отправились в открытый космос?

– Нет… – У Малькольма был озадаченный вид. – Впрочем, возможно. Я почти… помню. – Он улыбнулся. – Такое ощущение, как будто ты напился и знаешь, что должен быть трезвым, но ничего не можешь поделать.

– Понимаю. – Я взяла его за руку. Ладонь была сухой и гладкой.

Малькольм сжал мою руку, отпустил, затем встал из-за стола, оставив меня в полной растерянности. Внутри у меня словно все застыло, и в то же время я остро ощущала его присутствие. Мы знали, что такое секс. Теоретически. У нас не было опыта. Я не имела понятия, о чем думает Малькольм. Ведь он не из моего кластера.

– Пойду… – Я тоже встала.

Я надеялась, что он что-нибудь скажет, пока я буду идти к двери, но Малькольм молчал. Щеки у меня пылали. Глупая девчонка. Ни на что неспособная – разве что ставить в неловкое положение свой кластер и себя саму.

Я захлопнула за собой дверь и бросилась к лесу.

– Меда!

Черный силуэт на фоне желтого прямоугольника двери.

– Прости, я никак не могу забыть о своих неприятностях. Я плохой хозяин. Может, ты…

Я в три шага подбежала к нему и поцеловала в губы. Только теперь я почувствовала его мысли, его возбуждение.

– Может… что? – спросила я через некоторое время.

– Может, вернешься?

Следующим утром, когда я вернулась на ферму, кластер – вернее, остальные уже ждали меня. Кто бы сомневался. Я буквально разрывалась между желанием провести весь день со сбоим возлюбленным и жаждой воссоединиться с собой, погрузить нос в льнущий ко мне запах, продемонстрировать… не знаю, что я хотела доказать. Может, что для счастья мне не нужны остальные. Что как самостоятельная личность я в них, то есть в нас, не нуждаюсь.

– Вспомни о Веронике Пруст.

Мойра стояла на пороге кухни, а за ее спиной сгрудились остальные. Разумеется, она все поняла, когда я сбежала. И разумеется, она не могла обойтись без поучительной истории.

– Помню.

Я оставалась снаружи, вне досягаемости притяжения феромонов. И все равно улавливала запах гнева, страха. Мои собственные чувства. Отлично, подумала я.

– Ты собиралась стать капитаном звездолета, – продолжала Мойра.

Мы помнили Веронику Пруст, которая на два года старше нас. При необходимости кластеры разделяют в яслях, чтобы у них оставалось время для привыкания. Веронику разъединили позже, на пару и четверку. Пара стала жить вместе, а четверку перевели на машиностроительное отделение, но они бросили учебу.

– Больше нет.

Я протиснулась мимо них на кухню, по дороге сформировав воспоминания о том, чем мы занимались с Малькольмом, и швырнув в них, словно камень.

Они отпрянули. Я поднялась в свою комнату и стала собирать вещи. Они даже не потрудились пойти за мной, и это разозлило меня еще больше. Я побросала вещи в сумку и смахнула с комода безделушки. В кучке сувениров что-то блеснуло – жеода, которую Стром нашел тем летом, когда мы летали в пустыню. Он расколол минерал надвое и отполировал вручную.

Я подняла камень, ощутив ладонью гладкую поверхность вокруг зазубренных кристаллов в центре. Но не стала брать его с собой, а вернула на комод и застегнула сумку.

– Уходишь? – В дверях с непроницаемым лицом стояла Матушка Рэдд.

– Вы позвонили доктору Халиду? – Он был нашим домашним врачом, психотерапевтом, а возможно, и отцом.

– И что я ему скажу? – Она пожала плечами. – Силой удержать кластер невозможно.

– Я вовсе не разбиваю нас!

Неужели она не понимает? Я личность, я сама по себе. Мне не нужно быть частью чего-то.

– Ты просто куда-то уходишь одна. Да, я все понимаю. – Сарказм Матушки Рэдд больно задел меня, но она успела уйти, пока я придумывала ответ.

Я скатилась вниз по ступенькам и выскочила через парадную дверь, чтобы не столкнуться с остальными. Мне не хотелось показывать им, что меня гложет чувство вины. Всю дорогу к домику Малькольма я бежала. Он работал в саду.

– Меда! Меда… Что случилось? – Он обнял меня.

– Ничего, – прошептала я.

– Зачем ты туда возвращалась? Мы могли послать за твоими вещами.

– Хочу интерфейс, – сказала я.

Процедура оказалась несложной. Малькольм взял нанокожу и приложил к моей шее. Я почувствовала холодок, который затем распространился к основанию черепа и вдоль позвоночника. Потом легкий укол, и кожа стала как будто сморщиваться.

– Поспи часок, – сказал Малькольм. – Так будет лучше.

– Ладно. – Я уже наполовину спала.

Мне снилось, что по зрительному нерву в мозг ползут пауки, что в лобных долях копошатся уховертки, а ко всем пальцам присосались пиявки. Но когда они поднялись по рукам и проникли в мозг, открылась какая-то дверь – будто восход солнца, будто я оказалась в другом месте и в другом времени, и во всем сне обнаружилась своя логика, свой смысл. Я поняла, зачем я здесь, поняла, где теперь Сообщество и почему они ушли.

– Эй, Меда. – Малькольм.

– Я сплю.

– Уже нет. – Казалось, его голос исходил из яркой точки прямо передо мной. – Я подключил тебя к интерфейсному блоку. Все прошло отлично.

Слова выскакивали из меня помимо моей воли.

– Я боялась, что могут помешать генетические модификации. – Казалось, будто сон продолжается, потому что я разговаривала, сама того не желая. – Я не хотела этого говорить. Наверное, я еще сплю. – Я попыталась заставить себя замолчать. – Не могу остановиться.

– Ты не спишь. – Я почувствовала, что Малькольм улыбается. – И не говоришь. Давай я покажу тебе возможности Сообщества.

Несколько часов он учил меня манипулировать реальностью, создаваемой интерфейсным блоком, чтобы я могла протягивать руку и брать эту реальность, словно моя ладонь – это лопата, молоток, наждачная бумага или ткань.

– У тебя здорово получается, – сказал Малькольм, ставший сиянием в серо-зеленом саду, который мы создали в безлюдном древнем городе.

По стенам вился плющ, и среди листьев шныряли какие-то скользкие животные. От земли исходил запах плесени, смешивавшийся с ароматом кизила, кусты которого образовали живую изгородь по периметру сада.

Я улыбнулась, зная, что ему открыты мои чувства. Малькольм мог видеть всю меня, как будто он из моего кластера. Я была перед ним как на ладони, а сам он оставался недосягаемым.

– Скоро, – сказал он, когда я начала вглядываться в его свет, а потом обнял меня, и мы любили друг друга в саду, и трава тысячей маленьких язычков щекотала мне спину.

Потом, в сладостной золотистой истоме из сияющего шара появилось лицо Малькольма с закрытыми глазами. Под моим пристальным взглядом лицо расширялось, и я провалилась в его левую ноздрю, скользнула внутрь черепа. Он весь раскрылся передо мной.

Меня выворачивало наизнанку – в саду, под увитой плющом стеной. Даже в виртуальной реальности интерфейсного блока я ощущала вкус желчи на губах. Малькольм лгал мне.

Тело мне не повиновалось. Интерфейсный блок по-прежнему лежал на диване рядом со мной. Малькольм был где-то сзади – судя по доносившимся звукам, он собирал сумку, – но я не могла заставить голову повернуться.

– Наша цель – лифт в Белене. На Кольце мы будем в безопасности. Они до нас не доберутся. А если и доберутся, им придется иметь дело со мной.

На стене передо мной виднелось мокрое пятно, и я не могла оторвать от него взгляда.

– Мы завербуем людей из анклавов одиночек. Не хотят признавать моих прав, тогда придется считаться с моей силой.

Мои глаза наполнились слезами, и переутомление тут ни при чем. Малькольм использовал меня, а я, глупая девчонка, ему поверила. Соблазнил, взял в заложницы – я нужна ему в качестве разменной монеты.

– Для этого может потребоваться целое поколение. Хотя я надеюсь сократить время. На Кольце есть аппаратура для клонирования. У тебя отличный генетический материал, а если воспитывать с самого рождения, ты станешь гораздо податливее.

Малькольм думал, что захватив меня, часть кластера космических пилотов, он будет неуязвим для Верховного правительства. Однако он не знал, что наш кластер распался. Не понимал, что все это бесполезно.

– Ладно, Меда. Нам пора.

Краем глаза я увидела, как он подключается к интерфейсу, и ноги сами подняли меня с дивана. Где-то внутри поднялась волна ярости, и железы на шее выбросили в воздух потоки феромонов.

– Господи, ну и вонь!

Феромоны! Интерфейс Малькольма управлял моим телом, голосовыми связками, языком, вагиной, однако ничего не мог поделать с модифицированными органами. Малькольм даже не подумал о них. Я закричала что было сил, выплескивая из себя феромоны. Ярость, страх, отвращение.

Малькольм открыл дверь, проветривая комнату. На поясе под рубашкой выпирал пистолет.

– По дороге купим тебе духи.

Он исчез за дверью с двумя сумками, своей и моей. Я стояла, держа интерфейсный блок в вытянутых руках.

Продолжая беззвучно кричать, я наполняла воздух химическими словами, пока железы не опустели, и вегетативная нервная система не заставила меня умолкнуть. Я обратилась в слух, пытаясь уловить сигналы снаружи. Ничего.

Появился Малькольм.

– Пошли, – приказал он, и ноги против воли вывели меня за порог.

Оказавшись за дверью, я уловила запах мыслей. Мой кластер здесь – слишком далеко, чтобы я могла понять их, но все же здесь, со мной.

Остатки феромонов ушли на отчаянный крик о помощи.

– В аэрокар! – бросил Лето.

Резкая боль пронзила шею, и я рухнула на землю; мышцы свело судорогой. На крыше дома я заметила Мануэля с коробочкой интерфейса в руке.

Малькольм Лето выхватил пистолет и обернулся.

Что-то пролетело надо мной, и Лето, вскрикнув, выронил оружие. Я с трудом поднялась и на негнущихся ногах бросилась к лесу. Потом кто-то подхватил меня, и вдруг я оказалась среди родных запахов и мыслей.

Уткнувшись лицом в грудь Строма и стискивая его ладони, я глазами других – глазами Мойры! – видела, как Лето забрался в аэрокар и включил двигатели.

Далеко ему не улететь.

Мы подкрутили регулятор подачи водорода.

И настроили навигатор на возвращение в исходную точку.

Спасибо, что пришли. Простите меня.

Я чувствовала себя грязной, пустой. С трудом подбирая слова, я рассказала обо всем – о том, что я натворила, о своих глупых мыслях. Мне казалось, что я заслуживаю лишь гнева и презрения. Они бросят меня тут, возле дома в лесу.

Ну нисколечко не поумнела, сокрушенно вздохнула Мойра. Стром дотронулся до чувствительного разъема интерфейса на моей шее. Все в прошлом, Меда.

Консенсус был похож на сок свежих фруктов, на свет далеких звезд. Все в прошлом.

Взявшись за руки, мы возвращались на ферму, рассказывая обо всем, что случилось в тот день.

–