Текст книги "Путь к Вавилону"

Автор книги: Пол Керни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Проклятье! Данан еле слышно выругался.

– Хорошо, Фимир, молодец. Отдышись пока. Ты нам скоро понадобишься. – Тот кивнул и неверной походкой отошел в сторону.

– Мы будем драться, – продолжал Данан. Умолк на мгновение. Закусил губу. – С людьми из наших же Долов. Мирканы против мирканов. Хотелось бы только знать, как этот интриган Брагад сумел подбить их на такое.

– Много ли там ваших? – спросил Ривен Айсу.

– Не знаю. Если они будут драться против своих, то у них должны быть на то весьма веские причины. – Сомнение затуманило его взор. Он был не на шутку встревожен.

– Тогда возьмите на себя их стражников, а уж мы постараемся позаботиться о своих земляках, – сухо проговорил Данан и сплюнул через стену во тьму рва. – Надеюсь, от компании Льюба они хорошо получили. Иначе нам тут придется туго.

Раздался топот многих ног, и все инстинктивно вытянули шеи, перегнувшись через внешнее ограждение.

– Вон там, – указал Ривен. – Сейчас появятся в отблеске пожара.

Вскоре они уже различали ее – темную толпу ратников. На кольчугах и клинках плясали блики пламени, Ими предводительствовали двое: один – высокий и тонкий, другой – пониже и пошире. Приблизившись к крепостному валу, они выстроились в боевом порядке. Стражи Раларта достали свои луки из чехлов за спиной и зарядили их оперенными стрелами.

– Подождите. Пусть этот сброд подойдет поближе, – проскрежетал зубами Данан. Нападающие остановились и как будто стали совещаться, а потом с боевым кличем бросились вперед, осыпая крепостной вал градом стрел. Стрелы со звоном ударились о стену. Кто-то из ополченцев вскрикнул и свалился с вала вниз.

По команде Данана стражи Раларта разом выпустили свои стрелы. Они со свистом прорезали темноту, и этот свист умерил рев атакующих. Многие стрелы достигли цели. Не один неприятельский воин упал под ударом их, но даже такой мощный отпор не остановил врага. Одним броском нападающие прорвались к воротам. Послышались крики, треск дерева, звон металла. С минуту они помедлили там, внизу, – шевелящаяся масса, словно скопление черных жуков, чьи спинки поблескивают в лунном свете, – потом к стенам приставили стволы молодых деревьев, ветви которых были обрублены на расстоянии фута от ствола, и атакующие полезли вверх.

Защитники Рорима принялись отпихивать самодельные лестницы. Одна из них все-таки опрокинулась прямо на головы нападавших. Но те, кто высунулся из-за стены, тут же стали мишенью для вражеских лучников. Ривен видел, как рухнул сраженный защитник города. Одна стрела вонзилась ему в лицо, вторая – в шею. Один повар с кухни отшатнулся, зажимая руками лицо, – стрела попала ему прямо в глаз.

Данан злобно выругался.

– Вот сукины дети. У них лучников вдвое больше, чем у нас. Так они скоро сметут нас и пройдут По нашим трупам.

Над ограждением стали уже появляться головы врагов. Многие тут же и погибали, получив удар копьем в грудь или мечом по голове. Но и защитники Рорима тоже гибли. Ривен со всего маху рубанул по горлу ратника, который уже перекидывал ногу через ограждение. Лицо воина исказилось, он захрипел и упал вниз. Я убил человека, пронеслось в голове у Ривена, но теперь это уже не имело значения.

Закованные в латы стражи Брагада, препоясанные алыми кушаками, упорно карабкались на крепостную стену под ударами оборонявшихся, что сыпались на них, как удары кузнечного молота о наковальню. Враги, теряя равновесие, валились с ног, но прочная сталь уберегала их от гибели, и они снова вставали, лезли вверх и постепенно теснили не защищенных броней ополченцев. Поток тел, словно вода, рвущаяся в брешь плотины, напором своим расширяя ее, эту брешь, захлестнул крепостную стену. И вот уже над стеной поднялся сам Маллах, вращая свой боевой молот над головой. В обрамлении черных усищ свирепо скалился рот.

По всему валу пошла рукопашная схватка, клинки, злорадно сверкая, пировали под лунным светом.

Ривен оглянулся, ища Мадру, – она все время была рядом, а теперь вдруг куда-то запропастилась. Но ополченец, сражавшийся перед ним, упал, сраженный, и Ривен оказался лицом к лицу с вражеским стражником.

Мечи со звоном скрестились. Ривен сразу понял, что он слабее, и стал отступать, спотыкаясь о тела убитых и раненых. Он отражал удар за ударом, но уже было ясно: его недавно сросшимся костям такого напора долго не выдержать. Вражеский стражник оскалился, прочтя во взгляде Ривена готовность признать поражение. Он поднял меч, чтоб нанести смертоносный удар, и вдруг упал вниз лицом с ножом в спине. За ним стояла Мадра. Глаза ее были безумны, руки в крови.

– Ты как, цел?

Ривен кивнул, хватая ртом воздух. Шатаясь, к ним подошел Айса. Кровь сочилась из раны у него на виске. Но с его посоха стекала кровь врага.

– Я там застрял, – выдавил он, задыхаясь. Лицо его пылало.

– Да все нормально. Спасибо Мадре – она меня выручила. – Они стояли втроем на островке кратковременного затишья посреди кровавой сечи, что кипела, точно яростный прибой под морским утесом. Воины, препоясанные алыми кушаками, вклинивались в ряды защитников, постепенно разделяя и окружая их. Данан махал мечом, как ветряная мельница. Маллах крушил все кругом своим могучим боевым молотом. Свирепое его лицо исказилось в пылу битвы. Теперь появился и Лионан – он уселся на зубец крепостной стены, точно кот, и внимательно наблюдал за тем, что творится вокруг. В руке – тонкая шпага. Блестящее серебро. На поясе – алый кушак. Интересно, где Джиннет, подумал Ривен, и где их мирканы? На крепостном валу их не было.

Схватка опять, кипя, приближалась к ним. Ривен выругался и отодвинул Мадру себе за спину. Рыцарский кодекс и все такое. Его мутило, когда он видел кровь у нее на руках.

Сражение продолжалось. Теперь – не только на крепостном валу, но и у построек внизу. Где-то вспыхнуло пламя, за ним – другое; все окрасилось желтым и мутно-оранжевым. Рорим Раларта горел.

По всему Долу теперь зажигались огни. Люди, жившие поблизости, бежали узнать, что за шум. Ночь превратилась в игру светотени: свет и тьма, мерцание луны и пламени, сталь и дрожащие тени. Рорим Раларта наполнился визгом и криками, лязгом металла, хрустом костей и глухими ударами тел о землю. Сражение перехлестнуло крепостной вал и потекло в Горим. Все смешалось. Ожесточенные схватки вспыхивали на стенах, на улицах, у ворот домов. Люди скользили и падали на камнях мостовой, залитой кровью, и спотыкались о груды тел. Пламя пожара ширилось и вздымалось в небо, растворяя в себе лунный свет и обдавая обжигающим жаром разгоряченные лица.

Но где же Льюб со своим отрядом? – Ривен вытер пот со лба и огляделся. Тут он услышал отчаянные крики Мадры и, обернувшись, увидел вражеских мирканов, поднимавшихся на крепостную стену. Посохи поднимались и опускались, словно цепы. Под их ударами защитники Рорима падали, точно срезанная кукуруза.

Айса оттолкнул Ривена в сторону и встал, держа наготове свой посох.

– Беги, – крикнул он. – Стену уже не отбить. Я задержу их!

– Но не ценой же своей жизни! – Ривен сплюнул и встал рядом с мирканом, плечо к плечу.

Гвион упал с раскроенным черепом. Под таким мощным натиском стражам Раларта пришлось отступить вниз, на улицы. Теперь Айса с Ривеном оказались лицом к лицу с мирканами Маллаха.

– Неужели вы будете драться? Со своими? Вы так низко пали? – крикнул им Айса. Глаза его загорелись бешеным пламенем. Двое ближних мирканов на мгновение приостановились. Один из них указал окровавленным посохом на Ривена.

– Вы тут у себе укрываете повелителя Горнего народа, виновника гибели нашей земли. Он и народ его, там, в горах… из-за них гибнут Долы. Отдай его нам, и сражение прекратится. Мы с тобой одной крови. Ты давал клятву защищать Мингниш. Он же втерся к вам в доверие и хочет его уничтожить. Вас обманули колдуны и эти мерзкие оборотни.

– Это все ложь, – выкрикнул Айса. – Грязная ложь Брагада!

Но мирканы уже набросились на них. Ривен не успел ничего даже сообразить, как вдруг посох миркана просвистел у него над головой, и свет померк в глазах.

Ну, вот опять. Сколько же можно?

Он упал, смутно осознавая, что Айса стоит над ним, раскачиваясь, словно деревцо под шквалом ветра, под градом ударов своих сородичей. А потом кто-то склонился над ним. Кто-то другой, не Айса. Ее волосы разметались, когда она наклонилась, чтобы поднять его меч. Он попытался остановить ее, но не смог. Словно в черном тумане, он увидел, как меч взметнулся, поднявшись на его защиту, и застонал.

Тут раздался какой-то шум и кто-то закричал:

– Льюб! Это Льюб!

Ривен мог бы поклясться, что слышал рев Ратагана, перекрывающий грохот битвы. Голова кружилась. Он чувствовал запах гари. Видел звезды, подернутые поволокой дыма. Крики не умолкали. Ривен поморщился.

Умереть в своей собственной книге. Как актер на сцене. Вот уж действительно повезло.

Перед затуманенным взором Ривена проносились картины битвы. Лионана загнали в угол, из которого он яростно отмахивался, словно дикий кот с горящими глазами. Маллах упал с искаженным от ненависти лицом – она так и застыла посмертной маской. Вот над Ривеном склонилась сестра Коухен. Ее голова дернулась под ударом. Брызнула кровь. Но это не сестра Коухен. Это – Мадра.

Он опять застонал. Больше нет сил это видеть. Темнота окружила его, обрушившись черным облаком. Шум прекратился. Видения исчезли. Боль стихла.

12

Он сумел различить лишь расплывающееся бледное пятно лица, обрамленного темными волосами.

– Дженни?

Он произнес ее имя вслух, хотя то был чей-то чужой, едва различимый голос, который ломался, вырываясь из его горла. Пронзительный белый свет боли у него в голове стал угасать – что-то холодное приложили ему ко лбу. Чьи-то пальцы коснулись его лица. А потом не осталось уже ничего, только тьма, что ждала его у подножия горы.

Безмолвие жаркого дня разгладило воду. С тихим шорохом легкие волны в заливе накатывались на берег одна за другой. Солнце зажгло морскую гладь у горизонта ослепительным светом. Там, где в залив впадал ручей, вилась мошкара. Вдоль скал поднималась туманная дымка.

Они сидели на гранитной плите, которая упала в воду тысячи лет тому назад. Волны с тихим плеском разбивались о камень. Остатки их трапезы разбросаны на берегу – к ним подбираются чайки, а несколько листков бумаги легкий бриз утащил в море. Он положил голову ей на колени и, закрыв глаза, прислушался к шороху моря и вскрикам чаек. Она толкнула его, когда лоснящаяся голова тюленя появилась на поверхности моря поблизости. Два блестящих коричневых глаза с любопытством смотрели на них, голова поднималась и опускалась вместе с волнами. Они застыли, улыбаясь морскому зверю, и оставались так, не шелохнувшись, покуда тюлень не исчез внезапно, оставив после себя круги ряби на гладкой поверхности воды, которые тут же слизала набежавшая волна.

Он посмотрел вверх, в лицо, обрамленное темными волосами, склонившееся над ним.

– Где это я? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Что случилось?

Она улыбнулась в ответ.

– Недалеко от Гленбриттла. Упал с горы. – И поцеловала его в лоб. – Майкл, – тихо произнесла она и вся вдруг напряглась.

– М-м?

Она указала рукой на листы бумаги, прижатые к скале тяжелым камнем.

– Не надо меня туда.

Он моргнул.

– Почему нет?

– Не знаю. Там так хорошо. Все – сияющее, чистое и не тронутое гарью.

– Там и у них, между прочим, идет война, – сухо заметил он.

– Может быть… но они там оправданы, войны, и необходимы, и в них меньше мерзкого, чем в этом мире.

Он зашевелился.

– Но ты уже там. Я не могу теперь просто взять и убрать тебя оттуда.

Она сделала вид, что замахнулась на него.

– Опять? Я так и знала. И ты-меня даже не спросил.

– Право художника. И потом, должна же в романе быть героиня.

Она отрицательно покачала головой, чуть улыбнувшись. Потом вперила свой взор вдаль, на море. Он чувствовал тепло ее бедер под своей головой, ее пальцы – у себя в волосах.

– Смотри у меня, чтобы третья книга была самой лучшей, – сказала она, помолчав.

– Она станет шедевром. И мы будем жить в роскоши и славе до конца дней своих.

– Вот она – роскошь. Здесь. Сейчас. Мы на Скае. Лето. Чего же тебе еще надо? А слава только мешает.

– Знаешь, Маккиннон, ты действительно странная.

Она сморщила нос.

– Как ты смотришь на то, чтобы сегодня куда-нибудь слазить?

– Куда?

Она обернулась и посмотрела назад, – туда, где Черные Квиллины гряда за грядой поднимались зубчатой дугой камня к безупречно синему небу.

– На Сгарр Диг. Давай поднимемся на Алую гору и глянем на мир с вершины.

Он помолчал немного, ощущая всем телом тепло летнего дня.

– Ну что ж, давай, – сказал он, наконец.

***

Рука поддерживала его за плечи. Кто-то наклонился над ним. Он хотел повернуться, но ноги запутались в одеялах. В раздражении он заставил себя открыть глаза…

Он увидел незнакомую комнату, белые холмы за окном и меч в ножнах, прислоненный к стене.

Он лежал неподвижно, – не шевелясь вообще, – вспоминая, прислушиваясь к тихому дыханию Мадры. Потом протянул руку и нежно коснулся ее лица, провел кончиком пальца по изгибу шеи, потрогал мягкие волосы. У него непроизвольно потекли слезы, скатились по вискам и намочили подушку.

Прости меня.

Девушка рядом с ним шевельнулась и пробудилась. Ее рука осторожно прикоснулась к компрессу у него на голове. Увидев, что Ривен очнулся, она не сдержала рыдания и уткнулась лицом ему в плечо. Он погладил ее по волосам.

– Не надо плакать. Я еще как будто не умер.

Она засмеялась.

– Долго же ты не мог определиться.

Он протянул руку к ее лицу – к ссадине рядом с глазом. Вокруг расплылся черный с желтым синяк.

– Как все закончилось?

– Пришел Льюб. Вожди наши с боем пробились из Зала приемов, где их держали пленниками, и присоединились к нам. Мы победили.

Это все, что Ривен хотел слышать сейчас. Больше пока ничего не нужно. Он приложил палец к ее губам. И, взглянув за окно, снова увидел холмы.

– Мадра…

– Ты три дня пролежал в беспамятстве. Почти все это время шел снег. Речка Рорима совсем замерзла.

Он заметил ледяной узор в уголке оконного стекла. Суровое бледно-голубое небо, зимнее небо. Осень миновала.

– Байклин с Ратаганом хотели видеть тебя сразу, как только ты придешь в себя. Лиса за дверью.

– Как они, живы и здоровы? – Она кивнула. – Что вообще произошло?

«Недалеко от Гленбриттла. Упал с горы».

– Пусть тебе Байклин расскажет.

– Но ты же была там. С моим мечом. Я помню.

– Мирканы сбили меня с ног. Мне показалось, что они не хотели меня убивать. Но Айса остался один против них. Он все время кричал, что их обманули, но все равно они не переставали биться с ними. И, в конце концов, они все же его услышали. К тому времени и все остальные воины Брагада сдались, потому что их окружили, а барона взяли в плен. Люди из Круга пришли к нам на помощь. Несколько сотен человек. Они окружили Рорим. Врагу не удалось уйти.

Тут раздался стук в дверь, и вошли Байклин, Ратаган и Гвилламон. Позади них – Айса. Глядя на лицо Байклина, можно было подумать, что его долго терли о мельничный жернов. Зато Ратаган весь сиял.

– Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, – сказал Ривен Смуглолицему.

Тот улыбнулся.

– Цена победы. Будь у меня еще одна пара рук и глаз на затылке… Но я все же выжил.

– А я начинаю уже привыкать вытаскивать тебя с поля боя, – добавил Ратаган. – У тебя дурная привычка, Майкл Ривен. Всегда ты оказываешься в самом горячем месте. Хорошо еще, что у тебя этакая крепкая черепушка.

– Дурная привычка там или нет, – заговорил Байклин, – но прими нашу искреннюю благодарность. Ты сделал немало для нашей победы. Брагад захватил нас врасплох. Мы как будто не договаривались, что нас запрут в нашем же зале.

– Как это случилось? – спросил Ривен.

Байклин пожал плечами.

– Так просто, что мне до сих пор еще стыдно. Ночью, пока мы там пили-гуляли, десять его стражников перелезли через стены и прежде чем мы успели понять, что вообще происходит, уже держали свои мечи у наших глоток. Если б ни Юниш с Белигом, мы бы так и остались там лежать. Они вломились в верхние окна и – в полном смысле слова – свалились нам прямо на голову. Уж нам пришлось попотеть, доложу я тебе. Но в конце концов мы одолели захвативших нас стражей и их баронов и выбрались наружу. Сражение уже было в самом разгаре. Весь северо-восток Рорима объят пламенем. Льюб как раз атаковал врага с тыла. Мы присоединились к нему. Солдатам Брагада, должно быть, показалось, что мы возникли прямо из воздуха. Многие были убиты. Среди них – Маско, Лионан и Маллах. Но их не станут оплакивать. Мертах сейчас в Рингилле, размещает гарнизон из наших людей.

– А Брагад и Джиннет? – спросил Ривен, заранее боясь ответа Байклина.

– Брагад мертв. Убит собственными мирканами, – мрачно проговорил смуглолицый. – Они не любят, когда их обманывают, эти воины. Они присягнули на верность Варбутту. И у меня, знаешь, такое чувство, что и люди Карнаха вскоре последуют их примеру. Магейри мертв, его убил Даман – его же собственный племянник. Сейчас он наш пленник.

– Так что, похоже, Роримы все же объединились под началом единственного правителя, – задумчиво произнес Ривен.

Смуглолицый кивнул.

– А о Джиннет – никаких известий. Ходят слухи, что она бежала из Долов. Может быть, в города на севере. Снег, конечно, задержит ее, но мы ее и не преследуем. Смертей и так было достаточно. Достаточно противоборства.

– А ваши бароны… – тихо промолвил Ривен. – Люди так до сих пор и считают, что я волшебник?

Ратаган улыбнулся.

– И великий воин, который один вышел против шестерки мирканов и доблестно бился, пока его не сразили.

– Слишком много, смотрю я, разговоров, – заметил Ривен.

– Вот уж действительно, если бы люди меньше болтали, тогда, может быть, слухи, что так кстати пришлись Брагаду, никогда бы и не возникли. Жители Роримов теперь все-таки пообразумились. Те, которые уцелели.

– Много мы потеряли людей? – спросил Ривен.

Байклин отвернулся.

– Много. Слишком. – Он горько усмехнулся. – Мы назначили Игельду новым управляющим. Она говорит, что для нее это не ново – Гвион постоянно бегал к ней за помощью.

Воцарилось молчание. Рука Мадры на мгновение задержалась на лбу Ривена.

– Снег идет, – сказал он.

– Навалило уже с полфута, – рассеянно проговорил Гвилламон. Голубые глаза его были как лед. – А ведь лето по календарю едва ли перевалило за середину. Многие наши ушли в предгорья – гонят сюда стада. И с ними – стражи… те, кто остались. К западу от Раларта видели Исполинов. Говорят, их там немало.

Вот, значит, как оно завертелось. Ривен чувствовал себя чертовски слабым, но одновременно в нем пробудилась былая тяга к деятельности. Он знал: время уходит. Гресхорн звал его. Звал Сгарр Диг. Он только хотел понять, почему? Может быть, гномы скажут ему.

– А я сильно ранен?

Гвилламон склонился над ним и оттянул ему нижнее веко.

– Череп цел. Тебе нужно просто отлежаться. Еще несколько дней. Но уже скоро ты будешь в порядке. Как справедливо заметил Ратаган, у тебя крепкая черепушка, Майкл Ривен.

Ривен лег и уставился в потолок.

– Нам нужно ехать как можно скорее. Мингниш пытается задержать меня здесь, в Рориме. Я не знаю, что мы отыщем в горах, но одно знаю твердо: ответы – там. – На губах его промелькнула слабая улыбка. – В книге поиск приводит туда. К гномам. На Алую гору.

– Нам нужно время. Привести в порядок Рорим, – сказал ему Байклин. – И еще мы должны позаботиться о Роримах Карнаха и Гаррафада. Они остались без вождей и из-за снега теперь практически отрезаны от остальных Долов. По долинам опять шастают Исполины, а с их ослабленными едва ли не наполовину гарнизонами эти Роримы легко уязвимы.

Ривен вздохнул.

– Я понимаю. Но если вы все же хотите добраться до источника всех бед, то нам нужно ехать как-можно быстрее.

Байклин, казалось, хотел что-то сказать, но Гвилламон остановил его, положив руку ему на плечо.

– Оставь это мне. Я сумею восстановить Рорим. Юдайн и Данан мне помогут. Да и Мертах говорил, что, как только Рингилл укрепят, он поведет отряд через снега в Карпах.

– Нелегкая будет поездка, – заметил Ратаган.

– Ты вызывался не раз в путешествия и похлеще, – вставил Байклин. – Или ты думаешь, мы отрастим себе крылья и перепорхнем через Гресхорн?

Ратаган со смехом поклонился.

– Я сражен. Но ты прав, конечно. Еще перед битвой я переговорил с Таганом. Он знает Гресхорн. И знает пару хороших историй об этих горах…

Гвилламон поднялся.

– Истории могут и подождать. Сказителю надо бы отдохнуть от твоего громогласного баса, Ратаган, и от наших рассуждении. Оставим его попечению сиделки. – Тут он приветливо улыбнулся Мадре.

Они ушли. У двери остался один Айса. Ривен поймал его взгляд.

– Спасибо, Айса.

– Я просто исполнил свой долг, – отозвался миркан, – и напомнил моим сородичам об их долге. Мне препоручена твоя жизнь. Тебе – наш мир. Храни его так, как должно, как я храню твою жизнь. Большего мне не нужно. – Он вышел, чтобы занять свой привычный пост у двери.

Ривен лежал, стараясь не шевелиться. Голова разболелась. Рядом – теплое дыхание Мадры. Ривен слушал, как свищет ветер в стропилах, и смотрел на кружащийся за окном снег. Мадра пошла развести огонь. Ривен смотрел, как она заправляет за ухо непослушную прядь волос, встает на колени перед очагом, и образ ее вызывал перед мысленным взором его иные образы, хранящиеся в глубинах памяти. Темноволосая девушка-жена. Блики огня у нее на лице. Запах торфа, горящего в очаге зимней ночью. Грохот волн в скалах. Рев разыгравшейся бури.

Зима. Зима вернулась на Скай. И теперь вот явилась сюда – в Мингниш. Завеса, что отделяла их друг от друга, почти целиком истлела. Память и воображение не разделить – так они перемешались. Если он проваляется здесь еще несколько дней, эти люди погибнут. Он чувствовал это.

– Ратаган и я поедем с тобой, – сказал Байклин, – Айса тоже тебя не оставит. И, как мы уже говорили, возьмем с собой Тагана. Он лучше всех знает леса в этом Доле. Льюб тоже хочет поехать. Еще раз взглянуть на северные горы, повидать напоследок родные места. Он препоручил подготовку новобранцев Друиму и Юнишу. С нами поедут еще три стража на тот случай, если нам вдруг придется выбираться с боем из какого-нибудь затруднительного положения. Римир, Коррари и Дармид. Они сами вызвались. Видели, как ты сражаешься – были с тобой на крепостной стене. Итого, получается, девять. Вполне достаточно, я так считаю. А ты что думаешь?

– Пожалуй, – ответил Ривен уклончиво, хотя сам весь дрожал от нетерпения. – Как насчет лошадей?

– Раз уж нам важна скорость, мы отберем лучших в Доле, плюс еще два вьючных мула под провизию и снаряжение. Зимнее снаряжение уже готовят, но все равно это будет нелегкое путешествие – при такой-то паршивой погоде.

Ривен кивнул. Отблески пламени плясали на стенах комнаты, на улице завывал ветер, швыряя снегом в оконное стекло. Снежная пелена затмевала свет дня. Ратаган сидел, развалясь на стуле, и, скрестив руки, не сводил глаз с огня.

Байклин пихнул его локтем.

– Что-то ты подозрительно тих, не приболел ли ты, мой друг?

– Я заранее уже скорблю. – Отозвался тот. – Ибо предвижу в дороге нехватку медвяного эля, которого мне не придется прикончить. – Он специально гундосил, и вышло: «схватку с медведем, которого мне и придется прикончить».

Байклин усмехнулся.

– Не торопись предаваться печали. Путь наш лежит через крепости и города, кои славны лучшими пивными в стране, и хотя мы не можем задерживаться там надолго, я уверен, мы выкроим время, чтоб утолить жажду, вызванную тяжкой дорогой через снега и льды.

Ратаган тут же расцвел.

– А я про то и забыл, в дремучем своем невежестве. Значит, не так все и плохо! – Он встал, едва не ударившись головой о притолоку. – Я буду, конечно, скучать по горящим каминам, теплым постелям и приветливым девицам… но лишать человека пива – это по-настоящему тяжкое испытание. – Он дружески треснул Байклина по спине, тот аж покачнулся. Потом гигант повернулся к Ривену. – Голова твоя выдержит?

– Выдержит. – И тут Ривен задал вопрос, который не давал ему покоя уже целый день: – А Мертах?

Ратаган помрачнел.

– Он останется в Раларте или в Карнахе, куда собирается после Рингилла. Он не поедет с нами.

– Он все еще сомневается, куда ставить лапы?

– Что-то вроде того, – ответил ему Ратаган. – Мертах вообще человек скрытный. Его трудно понять. Он всегда полагается лишь на себя и не слушает никого. Он считает, что ты ничего не найдешь в горах, кроме камня и снега, и хочет, чтоб ты вернулся обратно в свой мир.

– А вы? – Рыжебородый верзила внимательно поглядел на него.

– Я уже как-то раз говорил тебе, Майкл Ривен, во что я верю. Я верю в мужскую дружбу. Если б ты был убежден, что сумеешь помочь этому миру, встав на голову, то я подержал бы тебя за ноги. Я считаю, что ты уже заслужил наше доверие… в то время, как Мертах…

– Считает тебя ненадежным, – закончил Байклин.

– И ему всегда… нравилась… Мадра, – добавил Ратаган.

Байклин поднялся.

– Мы пойдем. Тебе нужно поспать. Для этой поездки тебе понадобятся все силы, которые ты только сумеешь собрать.

Байклин вышел, а Ратаган на минуту задержался.

– Люди иной раз совершают глупости, – сказал он тихо, – вовсе не полагая их таковыми. И тут вряд ли чем можно помочь. Когда-нибудь мы все равно набиваем шишки, Ривен. Это довольно смешно и забавно до тех пор, пока сам не нарвешься. Я-то знаю. Жалеешь потом… но раскаяние – желчь жизни. – Он усмехнулся. – Мертах никогда по-настоящему не ушибался, поэтому он и не знает, что это такое. – С тем он и ушел, пожелав Ривену спокойной ночи и утра, которое было бы добрее ночи.

Они выехали через два дня – с площади перед Дворцом. В воздухе все еще чувствовался запах гари. Черные остовы выгоревших домов застыли под покрывалом снега. В развалинах копошились люди. Они работали здесь беспрестанно, – едва отгремела битва, – перебирали головешки, стараясь спасти то немногое, что осталось от их достояния. Куда ни глянь, на камнях мостовой валялись обгоревшие деревяшки и закопченные металлические обломки.

Это я виноват, беспомощно терзался Ривен. Где бы он ни появлялся в этой стране, за ним по пятам следовало разрушение. Может быть, Брагад был прав. Быть может, действительно именно он, Ривен, погубит Мингниш. Но Брагад мертв. А Хью, интересно, по-прежнему сидит у себя в кабинете, наблюдает в окно за проезжающими машинами и курит свои вонючие сигареты? Почувствовал ли он хоть что-либо, когда здесь убили его двойника? Нет, лучше не зацикливаться на этом.

Снег перестал. Небеса прояснились, но студеный, промозглый ветер так и гулял по Долу, и отъезжающие попрятали лица в теплые зимние шарфы. Лошади сосредоточенно нюхали землю, ожидая команды к выезду.

Ривен искал взглядом Мадру в толпе провожающих. Он не видел ее весь день и очень хотел попрощаться. Однако ее что-то не было видно. Варбутт даже не спустился во двор, чтобы пожелать сыну доброго пути, и Байклин сидел в седле молчаливый и мрачный, пряча лицо в высоко поднятом воротнике плаща, а дыхание его замерзало кристалликами льда на ткани.

Ратаган походил на большого медведя. Под седлом у него было могучее и огромное животное – этакая ломовая лошадь. Борода гиганта покрылась инеем и стала белой, как старческая седина.

Все остальные всадники из отряда – мирканы и стражи, – одеты были одинаково: укутаны в шерсть и овечьи шкуры, сверху – зимние плащи с двойной подкладкой, за спиной на седлах – переметные сумки. Двое стражей, Дармид и Коррари, вели двух вьючных мулов.

Где-то в этих тюках лежала и одежда, в которой Ривен пришел в Мингниш; но о том, что он взял ее с собой, знал только Байклин.

Гвилламон вышел на крыльцо Дворца. В холоде дня он казался мрачным и раздраженным, но голубые глаза его были ярче и теплее, чем хмурое зимнее небо. Юдайн тоже вышел на площадь. Он выглядел сегодня моложе своего сына. Его супруга, Этирра, которую он держал под руку, походила на замерзшего скворца. Ее глаза покраснели, – должно быть, от слез, – но губы были сжаты. Ратаган старался не встречаться с ней взглядом.

Вышла и Мира; Она одиноко стояла посреди заснеженного двора, не сводя глаз с Байклина, который вновь оставлял ее. Прежде чем сесть на коня, он обнял ее и прошептал на ухо несколько слов, которые никто не сумел расслышать. Теперь она смотрела так, точно прощалась с ним навсегда.

– Погода вроде стала получше, – сказал Гвилламон, глядя на небо. Он критически осмотрел отъезжающих. – Ничего не забыли?

– На три недели нам хватит, – ответил Байклин. – Три недели нам как раз и понадобятся, чтобы добраться до городов, а там мы уж подкупим себе все, что нужно. Надеюсь, мы без особого труда одолеем дорогу, если нам повезет с погодой.

Гвилламон повернулся к Ривену и протянул ему руку. Ривен молча пожал ее.

– Надеюсь, ты обретешь покой, – вот и все, что сказал ему старец, прежде чем вынуть руку из его ладони. – Благословение земли да пребудет с вами. Пусть путь ваш будет гладок, а в конце его обретете вы то, что надеетесь обрести. В добрый путь. – Он вскинул руку в прощальном жесте, и все домочадцы последовали его примеру. В толпе Ривен разглядел Кольбана, – тот растерянно улыбался, – Данана, Орда и многих других, кого знал в лицо. Но Мадры там не было. С чувством обиды, к которому примешивалось раздражение, он пришпорил коня и поскакал следом за Байклином к воротам Рорима. Когда всадники выехали на открытое пространство, не загороженное домами, студеный ветер ударил им в лица. И вот они уже за пределами Круга – перед ними простирался Дол в бесконечной сверкающей белизне. С верхушек холмов ветер сдувал облака сухого, легкого снега. Ривен смотрел на скованные льдом вершины, вспоминая иные горы. Он гнался за тенью, но теперь он хотя бы имел представление, куда она уводит его.

Байклин посовещался с Таганом относительно их маршрута на север. Они, похоже, сошлись во мнениях, и Таган присоединился к своим товарищам-стражам. Байклин скакал впереди, за ним – Ратаган и Ривен, Айса и Льюб, потом – Таган и Римир. Колонну замыкали Дармид с Коррари, ведущие за собой вьючных мулов. Всадники уткнулись носами в шарфы. Кони брели по колено в снегу, ветер трепал их гривы. Вскоре они, взяв направление на север, начали долгий подъем в предгорья. Копыта коней переворачивали камни, сокрытые под снегом, и на участках покруче всадникам приходилось проявлять осторожность и иногда вести коней в поводу. Ривен попытался было отыскать тропу, но не сумел ничего разглядеть среди снега и обледеневших валунов.

Чем выше они поднимались, тем сильнее дул ветер. Прозрачная мантия льда покрывала скалы, с каменистых уступов свисали серые наледи. Под утесами и у валунов намело сугробы. Снег вился по склонам, точно дым, укутывал всадников и лошадей белым покрывалом, одевая брови их изморозью. Ривен пошевелил внутри сапог пальцами ног, чтобы они не окоченели от холода.