Текст книги "Убийцы"

Автор книги: Питер Устинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Неожиданно он позвонил на службу.

– Инспектор Бреваль, – сказал он, – вы сегодня дежурите ночью? Говорит Плажо. Прошу взять под наблюдение шестерых подозреваемых. Срочно. Дело первостепенной важности. Я дам вам имена и адреса.

Закончив разговор, Плажо лег на кровать и закрыл глаза. Вскоре он заснул. Сны его были полны убийцами. И каждый был вооружен чем-нибудь смертоносным. Мадемуазель Пельбек пыталась проткнуть его ножницами. Невозможно было открыть дверь, чтобы не обнаружить за ней мосье Латия с целым выводком счастливых и безобразных дочек. Когда он пошел за почтой, в ячейках стеллажа для корреспонденции были разложены маленькие обнаженные женщины – каждая соответственно рангу получателя. В ячейке для почты префекта лежала одна из самых выдающихся актрис Франции – величиною в шесть дюймов. «Бонжур, Плажо, сказала она с пленительной улыбкой. Когда нибудь вы дослужитесь до префекта, и я достанусь вам в наследство». Проснулся Плажо в холодном поту и еле удержался от слез.

– Чертов Латий! – закричал он во весь голос.

Следующим утром его ожидали на службе два детектива.

– Ну, – спросил Плажо, – нашли вы хоть одного из них?

– Никак нет, мосье, – ответил сыщик.

– Идиоты! – грохнул кулаком по столу Плажо.

– Со всем должным к вам уважением хотелось бы отметить, что нас нельзя винить в отсутствии подозреваемых.

– Нет-нет, конечно, нельзя. Я не очень хорошо спал сегодня. Нервы.

День тянулся медленно. Работать Плажо не мог. В четыре часа позвонили от его превосходительства Джамил аль-Гаруна ибн Ибрагима аль-Салада, главного экономического советника его светлости имама Хеджаза, и сообщили, что перед отбытием из Женевы делегация получила письмо с угрозами. Письмо, отправленное из Суассона, было кратким и многозначительным: «В Париже Вас ждет смерть». Подпись отсутствовала, ее заменял любительский рисунок – отрубленная голова и окровавленный симитар. [4]4
  Симитар– кривая восточная сабля.


[Закрыть]

В каком-то смысле Плажо почувствовал даже облегчение. Исчезла неопределенность, исчез страх попасть в смешное положение. Он оповестил о характере опасности все соответствующие службы. В шесть часов был арестован человек, передвигавшийся с помощью двух палок, но после часового допроса освобожден. На поверку он оказался отставным полковником с блестящей репутацией и собирался подать на полицию в суд. Операция разворачивалась под несчастливой звездой.

В восемь позвонили из женевской полиции сообщить о поступлении на адрес отеля, где разместилась арабская делегация, телеграммы с угрозами. Телеграмма гласила:

«Наше письмо следует принять всерьез. Симитар мести занесен». Отправлена она была из Бордо. Бордо? Плажо сверился с картой. Суассон далеко от Парижа, Бордо еще дальше. Это означало, что организация разветвлена куда больше, чем он предполагал. Плажо нервно взглянул на часы. Времени оставалось все меньше.

В девять префект, мосье Вагни, созвал совещание, на котором присутствовал и Плажо.

– Господа, – мрачно объявил префект, – мы предпринимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность имама Хеджаза. Само собой разумеется, все, что я скажу вам, сведения наисекретнейшие. В последний момент имам и сопровождающие его лица пересядут с самолета «Эр Франс», который должен был доставить их в Орли, на самолет «Свиссэр», [5]5
  « Свиссэр» – швейцарская авиакомпания.


[Закрыть]он совершит посадку в Бурже десятью минутами раньше. Оттуда «ситроен» доставит в отель «Рафаэль» двойника имама, в то время как настоящий имам направится кружным путем в отель «Делаж». Вся прислуга на втором этаже отеля «Рафаэль» заменена полицейскими. Место лифтера займет агент Вобургойн, один из лучших наших людей. Мы внедрим наших парней и на кухню. Если убийцы попробуют нанести удар, они не застанут нас врасплох. Мы не можем себе позволить недооценить опасность, угрожающую жизни имама, или переоценить значение безопасности ее для нашей страны. У меня все, господа. По местам.

Перед самым вылетом из Женевы самолет «Эр Франс» был обыскан швейцарской полицией. На борту обнаружили бомбу с часовым механизмом, которая весело тикала под креслом в салоне. Большинство пассажиров уже заняли свои места, когда один из них, примечательный смуглый джентльмен, потерял сознание. Его сняли с самолета, подозревая приступ аппендицита. Под его-то креслом и нашли бомбу. Он был немедленно арестован швейцарской полицией и оказался членом тайной арабской организации, стремящейся вернуть на трон свергнутого дядю имама, весьма беспутного господина, живущего ныне в Риме. Французы получили эти сведения, когда самолет «Свиссэр» был уже совсем близко от Парижа. Швейцарцы сообщили также, что пока предполагаемый убийца еще считался добропорядочным кандидатом на аппендэктомию, [6]6
  Аппендэктомия– хирургическая операция по удалению аппендикса.


[Закрыть]он воспользовался телефоном в клинике аэропорта и бурно изъяснялся по-арабски, когда ворвалась полиция, чтобы арестовать его. Должно быть, он понял, что имам этим самолетом не летит, и предупредил сообщников.

Французские полицейские, патрулировавшие аэропорт Орли, засекли подозрительную группу арабов, которые нервически пили кофе в буфете и перешептывались украдкой. Плажо вместе с инспектором Ланьоном обежали весь аэропорт, но не обнаружили и следа своих нигилистов.

– Самолет опаздывает? – спросил он вдруг.

– Разве вы не слышали? – вполголоса ответил Ланьон. Только что поступило сообщение. На борту обнаружена бомба. Рейс отложен. Террориста взяли, но думают, он успел предупредить сообщников, что имам приземлится в Бурже.

– Что?! – возопил Плажо. – Почему вы мне сразу не сказали?

Выбежав наружу, он махнул рукой шоферу и, усевшись в машину, на полной скорости умчался в сторону Бурже.

Он прибыл в аэропорт, как раз когда имам и его свита покидали самолет. В вихре белых бурнусов их темные очки поблескивали так же ярко, как зубы.

Плажо встретил инспектор де Вальд.

– Все в порядке. Только что звонили из Орли. Убийц взяли. Восемь человек. Все арабы.

– Это они только думают, что всех взяли! – закричал Плажо, увидев в толпе Звойнича и пятерых его стариков. Арестуйте этих людей!

– За что? – спросил изумленный де Вальд.

– Они и есть убийцы, за которыми мы охотимся.

– Но ведь нам только что звонили…

– Выполняйте приказ!

Не поднимая шума, полицейские окружили шестерых нигилистов и оттерли их от толпы.

Звойнич выглядел торжествующе.

– Прошу вас, позвольте мне задержаться немного, услышать, как она рванет, – обратился он к Плажо, когда их маленькая группа остановилась на тротуаре.

– Что рванет? – завизжал Плажо, безжалостно тряся Звойнича за лацканы.

Звойнич больно ударил его по костяшкам пальцев одной из палок.

– Бомба, – ответил он.

– Где она? – Плажо потирал руку.

– Отправите нас на Корсику?

Плажо видел: имам со свитой приближается к машине. Во имя гостеприимства таможенные формальности были отменены.

– Хорошо, – прошипел он. – Где она?

– Под задним колесом. Только машина тронется – ба-бах! – и Звойнич сделал красноречивый жест.

Молнией ринулся Плажо вперед и нырнул под машину имама. Потом побежал прочь как безумный, с черной коробкой в руках, сопровождаемый двумя агентами, и ворвался в мужской туалет. Там он напугал до оцепенения пожилого служителя и, наполнив раковину водой, опустил в нее черную коробку.

– Вон отсюда! – крикнул он служителю и, едва переводя дух, приказал агентам: – Оцепить район! Вызвать минеров!

Возвращаясь в Париж, Плажо предавался честолюбивым мечтам. Он слышал поздравления министров, читал зависть в глазах коллег и трепетал, изумленный собственной невероятной отвагой. Полчаса спустя он сидел за своим столом. Наполеон не был так уверен в себе, вырывая корону из рук папы римского. Перед Плажо выстроились шестеро убийц. Он не предложил им сесть. Пусть постоят, так будет лучше. В свидетели своего триумфа он пригласил де Вальда.

– Имя вашего сообщника в Женеве? – спросил Плажо.

– В Женеве? У нас никого нет в Женеве, – удивился Звойнич.

– А в Суассоне?

– И в Суассоне нет.

– А в Бордо?

– Нет.

– Лжете!

Звойнич пожал плечами. Грубиянов он не жаловал.

– Возможно, имя Мухаммеда ибн Мухаммеда освежит вашу память? – пролаял Плажо.

Нигилисты, переглянувшись, покачали головами.

– Никто из нас никогда не пользовался подобной кличкой, сказал Звойнич.

– Шутить изволите, – в голосе Плажо звучали малоприятные интонации. – Я посоветовал бы вам более серьезно отнестись к настоящему расследованию, ради вашей же пользы. Игра окончена, ясно вам? Мухаммед ибн Мухаммед арестован. Он во всем сознался.

– Не понимаю, к чему столько бессмысленных вопросов. Вы обещали отправить нас на Корсику, – мягко напомнил Звойнич.

– На Корсику? – зло рассмеялся Плажо. – Думаю, у вас больше шансов закончить дни в местах, куда более угрюмых.

– Но вы обещали! – Звойнич негодовал.

– Молчать!

В наступившем молчании слышалось лишь эхо грубых слов Плажо:

– Я сам расскажу вам, что произошло, раз вы отказываетесь. Вы ожидали имама в Орли, но мы опередили вас. Ваш сообщник в Женеве Мухаммед ибн Мухаммед проник как пассажир в самолет и подложил под свое кресло бомбу. Затем осмотрелся и понял: имам этим рейсом не летит. Он тут же симулировал приступ аппендицита и был доставлен в клинику аэропорта. Оставшись один в палате, он позвонил вам по заранее условленному номеру и, прежде чем швейцарские власти арестовали его, успел сообщить, что вам надо ехать в Бурже. Вы немедленно направились туда с бомбой, приготовленной на случай провала в самолете. Сразу опознав машину имама по количеству окружавших ее полицейских, вы остановились рядом, нагнулись – якобы завязать шнурок – и подсунули бомбу под заднее колесо, а затем отошли и смешались с толпой, чтобы полюбоваться действием смертоносного оружия. Можете вы это отрицать?

Де Вальд восхищенно взирал на Плажо. У кого еще такая проницательность, ясность мысли, умение мгновенно оценить ситуацию? Идеал полицейской работы!

– Мы поехали в Бурже, потому что догадались, имам прилетит туда, – сказал Звойнич.

– Лжете! – отрезал Плажо. – Ведь в прошлый раз вы говорили мне, будто имам прибывает в Орли рейсом «Эр Франс».

– Я говорил? Просто сказал наугад. А догадки обычно забываются. Потому и считается, что честность – лучшая политика.

– Куда уж лучше. Вы назвали даже номер рейса.

– Номер я выдумал, уверен был – вы его забудете. Ну, а что он летит самолетом «Эр Франс», сообщалось в газете.

– Но утренний рейс «Эр Франс» из Женевы приземляется не в Бурже.

– Откуда мне было это знать? – отвечал Звойнич. Я полагался на интуицию. Если бы я ошибся, попробовали бы проникнуть в отель «Рафаэль».

– А-а! Наконец-то признание! Как вы узнали об отеле «Рафаэль»?

– Ну, это нетрудно. Рано утром выносят мусорные баки из отеля «Ланкастер». Если успеть вовремя, почти всегда можно найти в них бюллетень о пребывании в городе всяких знаменитостей. Чуть устаревшие новости, но для нас сойдет. Там иногда сообщают и о предстоящих приездах.

Плажо мрачно улыбнулся.

– Никогда не следует недооценивать изобретательность ума опытного преступника, – сказал он де Вальду.

– Просто невероятно, – пробормотал де Вальд. В этот самый момент в дверь вошел мосье Келлерер из лаборатории Сюртэ. На нем был белый халат.

– Ага! – воскликнул Плажо. – Вот и вещественное доказательство!

– Вы уверены, что дали мне тот самый предмет? – спросил растерянный Келлерер.

– Абсолютно, – ответил де Вальд. – Я лично наблюдал за его извлечением из раковины в мужском туалете и доставкой сюда.

– Что с ним стряслось? – поинтересовался Плажо. Келлерер открыл коробку.

– Здесь пусто, – сказал он. – Это просто пустая коробка.

– А этот провод, торчащий наружу, – пролепетал, заикаясь, Плажо, – что-нибудь означает?

– Ровным счетом ничего. Просто припаян к крышке.

– А не могло содержимое коробки раствориться в воде?

– Это исключено.

Де Вальд начал смеяться, сперва тихо, потом истерически. Раздраженный вопрос Плажо: «Над чем вы смеетесь, де Вальд?» только усугубил дело.

Чувствуя, что смех де Вальда становится заразительным, Келлерер, еле сдерживая улыбку, благоразумно удалился вместе с вещественным доказательством.

– Ради бога, де Вальд, возьмите себя в руки! – завопил Плажо.

– Ну и ну… Вы побили… мировой рекорд в беге… на двести метров… чтобы обезвредить… Обезвредить какую-то пустую коробку… под водой в мужском туалете! Нет, это грандиозно… грандиозно! – Де Вальд всхлипывал от хохота, держась за краешек стола.

– Де Вальд! Удалитесь в свой кабинет!

Но было поздно. Смех охватил убийц, как пожар – деревья в лесу.

Де Вальд с трудом покинул кабинет. Плажо стоял перед столом, слезы ярости застилали ему глаза.

– Молчать! Молчать! Приказываю вам молчать! – орал он, как ребенок в припадке истерики. – Я вас арестую, добавил Плажо, когда шум немного стих.

– На каком основании? – поинтересовался Звойнич.

– Я… Я найду основания.

– Может, мы и предстанем перед судом на каких-то там основаниях, которые вы откопаете. Что ж, зал суда – самое подходящее место для публичного изложения всей этой истории. Так, пожалуй, можно ее и обессмертить.

– Вы меня шантажируете?

– Вовсе нет, – сказал Звойнич. – Шантаж подразумевает денежную сделку. Но если мы предстанем перед судом, то принесем присягу говорить одну только правду. Я угрожаю сделать лишь то, к чему меня в любом случае обяжет присяга.

Плажо как безумный озирался по сторонам.

– Очень хорошо, – ответил он. – Я вас вышлю, но уж лучше в Сахару… в Чад, в Убанги-Шари – туда, где жара пострашнее.

– Мосье Плажо, – спокойно заметил Звойнич. – Мы вполне отдаем себе отчет, что каждый раз, когда нас высылают за пределы Франции, это делается на казенный счет. Если вы желаете нам отомстить, выслав нас в Экваториальную Африку, то пострадаем не столько мы, сколько бедный налогоплательщик. Это обойдется ему куда дороже. Не хотелось бы думать, что наша невинная шутка ляжет тяжким бременем на плечи простых людей лишь потому, что оказалось задетым ваше самолюбие.

Эти слова, исполненные такой человечности и благородства, доконали Плажо, он рухнул в кресло и зарыдал.

Через минуту он позвонил мадемуазель Пельбек.

– Документы для Корсики, мадемуазель, – произнес он устало.

– Вот они, – ответила мадемуазель Пельбек, кладя папку к нему на стол.

– Вы их уже подготовили?

– О да, как только прочитала в газетах, что к нам едет имам.

– Для отчетности я оформляю их вчерашним числом, до приезда имама, – сказал Плажо, вручая бумаги старикам.

Ситуация сложилась деликатная. Старики просто покивали вежливо и ушли, не удостоив Плажо иных изъявлений благодарности, дабы не дать повода к новому взрыву эмоций.

Плажо остался в одиночестве, душа его была подобна пустыне. Из-за соседней двери послышался хохот. Плажо и мысли не мог допустить, что смеются над чем-то еще, кроме истории его бесчестья, уже кочующей из кабинета в кабинет по обширному скоплению зданий. Он нахмурился сильнее прежнего и крепко сжал меланхолично кривившиеся губы. Нет, подобные события посылаются человеку, чтоб испытать, закалить его. Все еще ощущая в груди болезненные рыдания, он уставился на небо. Он знал, что далеко пойдет.

– Мадемуазель Пельбек! – вызов его звучал по-военному. Принесите мне дела о депортации номер девятнадцать и двадцать один, немедленно!

Только в волшебных сказках поучительные события надолго изменяют характер человека. А мосье Плажо, если хотите знать, стал еще более жестокосердым и неуживчивым. Он использовал каждую возможность опорочить де Вальда и Келлерера, не пытаясь даже понять причин своей ненависти к ним. Его отношения с Анник были холодны, натянуты и фальшивы. Когда Плажо хотелось сделать ей больно, он называл ее второразрядной актрисой. И в одном только отношении эта история с шестерыми убийцами повлияла на него. Зная, что они никогда не уйдут на покой и ему придется ждать, пока они все не перемрут, он отныне уже больше не мог раскрыть утреннюю газету, не испытав при этом тошнотворной дрожи.