Текст книги "Новое Просвещение и борьба за свободу знания"

Автор книги: Питер Кауфман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

5
Визуальное обучение (I)

Наш век известен жестокостью. Его отличает отчужденность между людьми. Он породил бюрократию. Исполнился цинизма.

Однако люди мечтают об альтернативе, они мечтают быть значимыми.

Они мечтают о сообществе с едиными ценностями, отражающими торжество разума и жизнь духа.

Общественное доверие. Доклад Комиссии Карнеги о будущем общественного телерадиовещания

НЬЮ-ЙОРК, BANTAM BOOKS, 1979

Комиссия Карнеги, которую созвал бывший ректор Массачусетского технологического института Джеймс Райн Киллиан в 1966 г., представлялась во всех отношениях необычной. Созданная более полувека назад, она состояла из пятнадцати человек, включая бывших и действующих ректоров университетов, писателя, пианиста, важных представителей медиа, борца за права рабочих, чиновников, бизнесменов, изобретателей – в основном белых мужчин, но не только: в ней были также женщины, цветные люди, эмигранты и представители религиозных конфессий. Сильно – для 1967-го. В течение всего лишь года члены Комиссии провели восемь заседаний, продолжавшихся в сумме 28 дней, получили мнение 225 человек, посетили 92 точки в 35 штатах и 7 зарубежных странах и в конечном итоге составили 12 рекомендаций, направленных, как говорится в важнейшем докладе 1967 г., на то, чтобы закрепить «стратегию свободного обмена идеями в свободном обществе».

«Мы осознали, что технологии – великая сила, – говорится в докладе. – Теперь у нашего общества появилась обязанность сделать так, чтобы они в полной мере послужили человеку, чтобы возможность управлять изображениями и звуком по своему усмотрению дополнилась возможностью влиять на умы и души». Далее в докладе говорится: «Телевидение должно позволить нам не только более отчетливо видеть и слышать, но и глубже понимать». Потом: «Общественное телевидение, расширяя собственный кругозор и кругозор своей аудитории, способно обеспечить университеты ресурсом, подобным университетской газете, и внести вклад на таких условиях, которые университеты смогут свободно принять. Суть не только в том, чтобы дать ученому рассказать о своих достижениях, но и в том, чтобы на телевидении у него появилась трибуна, с которой он сможет обращаться к аудитории так же привычно, как со страниц газеты… У великих учителей должна быть возможность сказать новое слово в математике, физике, гуманитарных науках… Уникальная перспектива откроется перед теми, кто старается понять, и теми, кто обладает глубоким пониманием».

И в том же духе.

Концовка:

Если бы требовалось подытожить наше предложение со всей мыслимой краткостью, мы бы сказали, что рекомендуем свободу. Мы стремимся к свободе от уз коммерческого телевидения, каким бы необходимым оно ни было. Мы стремимся к независимости образовательного телевидения от давления нецелесообразного финансирования. Мы стремимся к тому, чтобы деятели культуры, журналисты, специалисты, ученые и госслужащие обладали свободой творить, изобретать и быть услышанными с помощью самого широкоохватного средства массовой информации. Мы стремимся к тому, чтобы граждане могли смотреть программы, которые запрещает нынешняя система в силу своей некомпетентности.

Поскольку свобода – основная идея этого доклада, мы публикуем его с уверенностью: призывать американцев к борьбе за нее означает лишь просить у них того, к чему и так всегда стремились их сердца[154]154
  Carnegie Commission on Educational Television, Public Television: A Program for Action: The Report of the Carnegie Commission on Educational Television (New York: Bantam Books, 1967), 8, 13, 17, 94, 99. Журналист «Нью-Йорк таймс» Джеймс Рестон написал в 1967 г., что доклад Комиссии Карнеги будет считаться «событием, изменившим жизнь Америки»; см. Vesna Jaksic Lowe, «The Breakthrough Commission Behind PBS and NPR,» News, Carnegie Corporation of New York, November 3, 2017, https://www.carnegie.org/news/articles/public-broadcasting-turns-50/. Документы председателя комиссии Киллиана хранятся в архивах библиотеки Массачусетского технологического института, см. «James R. Killian Papers», https://archivesspace.mit.edu/repositories/2/resources/916; «Carnegie I», https://current.org/tag/carnegie-i/. Впоследствии Киллиан писал, что работа по созданию общественного телевидения принесла ему наибольшее удовлетворение за всю его карьеру. См. «James R. Killian, orHow Sputnik Paid for College Educations», https://ethw.org/James_R._Killian,_or_how_Sputnik_paid_for_college_educations.


[Закрыть].

Результатом работы комиссии почти сразу же стал законопроект, вылившийся в Закон об общественном вещании 1967 г. Финансирование комиссии, политические возможности ее членов, время ее основания – все это составило идеальную комбинацию, благодаря которой законопроект, а потом и закон, и подпись президента – все воплотилось в жизнь.

На церемонии подписания президент Джонсон сказал:

В 1844 г. Конгресс постановил выделить 30 000 долларов на проведение первой телеграфной линии между Вашингтоном и Балтимором. Вскоре после того Сэмюэл Морзе отправил по ней ожидавшему другу послание из точек и черточек. Оно было коротким, пророческим и гласило: «Вот что творит Бог!»

Каждый из нас должен чувствовать то же изумление и благоговение.

Потому что сегодня чудеса коммуникаций – повседневность. Каждую минуту стрекочут миллиарды телеграфных сообщений. Они прерывают конференции правоохранительных органов и дискуссии о морали. Миллиарды сигналов летят по дну океана или над облаками. Радио и телевидение наполняют воздух звуком. Спутники за считаные секунды доставляют сообщения за тысячу миль.

Сегодня проблема не в том, чтобы творить чудеса, а в том, чтобы управлять ими. И нам стоит задуматься над другим – над тем, что творит человек и как он использует свои изобретения.

«Сегодня, – сказал он, – мы возвращаем на службу обществу некоторые радио– и телеканалы, принадлежащие всем людям, и посвящаем их просвещению всех людей».

«Мы должны придумать, – сказал он, – новые методы, чтобы построить великую сеть знания, и не простую систему вещания, а такую, что задействует все способы обмена и хранения информации, которые может использовать человек».

Джонсон продолжал:

Подумайте о том, жизнь скольких людей отныне изменится.

Студент маленького колледжа сможет воспользоваться ресурсами большого университета…

Да, студент маленького колледжа будет пользоваться ресурсами величайшего университета на полушарии.

Сельский доктор получит помощь от далекой лаборатории или медицинской академии.

Ученый из Атланты сумеет за секунду подключиться к библиотеке в Нью-Йорке.

Знаменитый учитель сможет донести свои идеи до школьников, которые находятся за многие сотни километров от него, и ни один ребенок не будет обойден вниманием.

Я думаю, что электронный банк знаний способен в конечном итоге стать таким же ценным, как Федеральный резервный.

И эта система позволяет вовлекать другие нации в сотрудничество и благодаря тому обогатить знаниями все человечество.

Фантастическая идея? Вовсе нет. Самые причудливые вчерашние мечты сегодня становятся газетными заголовками, и наступление перемен ускоряется с каждой секундой.

Я уже попросил своих советников исследовать возможность сети знания – и по итогам предложить проект[155]155
  «President Johnson's Remarks,» Corporation for Public Broadcasting, accessed October 13, 2020, https://www.cpb.org/aboutpb/act/remarks; «President Lyndon Johnson and The Public Broadcasting Act of 1967,» Thirteen, YouTube, November 9, 2017, video, 2:53, https://www.youtube.com/watch?v=GCHZR46LCeA; Joseph Califano Jr., «How President Johnson Set the Stage for Passage of the Public Broadcasting Act,» Current, May 5, 2017, https://current.org/2017/05/how-president-johnson-set-the-stage-for-passage-of-the-public-broadcastingact/?wallit_nosession=1.


[Закрыть].

Он сказал: система, закон о создании которой он подписывает в этот день, «будет свободной и независимой – и будет принадлежать всем людям».

Но посмотрите на нашу сеть сегодня. Куда делась эта идея?

И еще более волнующий вопрос: откуда в 1967 г. взялось у нас такое красноречие?

Ответ на второй вопрос – а заключен он в предыстории общественных СМИ – так же удивителен, как предыстория самой Комиссии Карнеги.

Ответ на первый – Вселенная монстров.

* * *

Устав Бостонского общества распространения полезных знаний, основанного в 1829 г., гласит:

Несколько джентльменов, заинтересованных в распространении полезных знаний, провели некоторое число собраний, чтобы поразмыслить над целесообразностью создания общества по осуществлению этой цели, и нижеподписавшиеся составили комитет, призванный сформировать такое общество и найти покровителей среди друзей народного образования.

С рождения до семнадцати лет жители нашего города получают достаточно средств для умственного и духовного развития благодаря щедрости государства и частной инициативе. Однако с семнадцати лет до того возраста, когда молодые люди принимают на себя более активные обязанности в соответствии со своим общественным положением, таких средств становится мало.

В этот период жизни, когда разум активен, страсти сильны и кругом полно пустых соблазнов, молодым людям желательно иметь возможность без особенных затрат и в увлекательной форме оснастить ум полезным знанием: оно не только усилит их общую эрудицию, но и подготовит к тому, чтобы они более осознанно, с бóльшим интересом и бóльшими надеждами на успех вступали на поприще, которому посвятят жизнь.

Недостаток таких возможностей вызывает сожаление, и нижеподписавшиеся полагают, что его легко восполнит курс лекций, читаемых в разных частях города под эгидой общества, чье одобрение обеспечит нанятым лекторам доверие публики…

Оно станет называться Бостонским обществом распространения полезных знаний. Его целью будет продвигать и направлять народное образование с помощью лекций и другими способами[156]156
  «Boston Society for the Diffusion of Useful Knowledge,» Intelligence, American Journal of Education 4, no. 2 (March/April 1829): 176–179.


[Закрыть].

В марте 1836 г. главный основатель общества Джон Лоуэлл – младший скончался в Индии. Он отправился в кругосветное путешествие, чтобы прийти в себя после смерти жены и обоих детей от скарлатины. Лоуэлл был наследником зажиточных бостонских текстильщиков и в своем завещании распорядился, чтобы половина всего его состояния – 250 000 долларов 1836 г. – пошла на учреждение трастового фонда для проведения публичных лекций, классов и курсов, которые, в соответствии с целью Бостонского общества, могли бы бесплатно посещать все жители Бостона вне зависимости от расы и пола[157]157
  Kelly J. Conn and Mya M. Mangawang, The Lowell Institute School at Northeastern University (Boston: Northeastern University, 2015), http://hdl.handle.net/2047/D20196863.


[Закрыть].

Из этого поразительного завещания родился Институт Лоуэлла. И с 1840 г. выдающиеся умы со всей страны и всего мира приглашались в Бостон новыми попечителями института, чтобы читать лекции по самым разным предметам: теологии, геологии, орнитологии, ботанике – в разных помещениях, арендованных институтом. Только за первый год здесь прочитали сотню лекций. Пожертвование Лоуэлла было на тот момент самым большим из всех когда-либо завещанных одним человеком, и не кто иной, как Оливер Уэнделл Холмс – младший, даже сказал: «В Америке не существует более благородного и полезного учреждения, чем Институт Лоуэлла». И спираль все раскручивалась. Институт принялся спонсировать свободные курсы: сначала это была серия лекций об искусстве; помещение, где они проводились, впоследствии стало новым Музеем изящных искусств Бостона[158]158
  Эти лекции еще существуют, см. «Lectures and Courses,» Museum of Fine Arts, Boston, accessed October 13, 2020, https://www.mfa.org/programs/lectures-and-courses.


[Закрыть]. Потом – вопреки тому, что в завещании Лоуэлла ясно воспрещалось тратить деньги на кирпич и цемент, – институт заключил договор с братьями Генри Дарвином Роджерсом и Уильямом Бартоном Роджерсом, которые предоставили Джону Эймори Лоуэллу (двоюродному брату и душеприказчику Джона Лоуэлла – младшего) проект политехнического института, в будущем превратившегося в Массачусетский технологический институт.

Школа технических наук, впоследствии ставшая Массачусетским технологическим институтом, открылась в феврале 1865 г. в арендованных комнатах, где жил судья Джексон, в здании на Саммер-стрит, принадлежавшем Торговой библиотечной ассоциации. Цели школы и предложенных ею курсов были такими, как описано в первом ежегодном каталоге. Во-первых, предоставить полный курс технических наук и практических занятий студентам, желающим стать специалистами в таких профессиях, как инженер-механик, инженер-строитель общественных сооружений, инженер горного дела, химик, архитектор и строитель. Во-вторых, дать им общее образование, основанное на познаниях в математике, физике и других естественных дисциплинах, английском и других современных языках, а также логике, философии и политических науках, чтобы подготовить к любым аспектам активной жизни. В-третьих, организовать вечерние курсы по всем вышеперечисленным областям знаний для людей… которые по роду занятий или иным причинам не могут посвятить себя учебе в дневное время, но желают систематически посещать вечерние лекции и семинары.

Поддержка этих бесплатных вечерних занятий в Массачусетском технологическом повлекла за собой много хорошего: Гарвард под руководством нового ректора (А. Лоренса Лоуэлла, еще одного родственника) предложил свои бесплатные курсы, а спустя несколько быстро пролетевших десятилетий идеи «распространять полезную информацию» и «преумножать общую эрудицию» перешли в иную сферу – телерадиовещания. Институт поддержал создание Кооперативного совета по вещанию Института Лоуэлла, учрежденного в 1946 г. ректорами Бостонского колледжа, Бостонского университета, Гарварда, Массачусетского технологического института, Северо-Восточного университета и Университета Тафтса вместе с руководителями Бостонского симфонического оркестра, Университета Брендайса, Музея изящных искусств, Музея науки и Консерватории Новой Англии[159]159
  «The Lowell Institute Cooperative Broadcasting Council and WGBH Program Guides, 1949–1969,» Digital Commonwealth, accessed October 13, 2020, https://www.digitalcommonwealth.org/collections/commonwealth:6h4428405; «WGBH,» American Archive of Public Broadcasting, accessed October 13, 2020, https://americanarchive.org/participating-orgs/1784.2.


[Закрыть]. На коммерческих радиостанциях Бостона стали читаться лекции и звучать концерты, но потом – в 1951 г. – совет подал заявку на получение лицензии и собственной радиоволны. Была построена радиобашня WGBH, названная так потому, что располагалась она на горе Грейт-Блу-Хилл, потом появилась и телебашня, а затем и целая сеть образовательных каналов – и все они служили общему благу, как мечтал Лоуэлл[160]160
  «Lowell Institute Puts Culture on Air,» Harvard Crimson, October 10, 1951, https://www.thecrimson.com/article/1951/10/10/lowell-institute-puts-culture-on-air/; «Lowell Institute's WGBH Takes Air,» Harvard Crimson, October 6, 1951, https://www.thecrimson.com/article/1951/10/6/lowell-institutes-wgbh-takes-air-ptonight/. И WGBH построила свою первую телестудию там, где сейчас находится кампус MIT. См. «TV at MIT,» MIT 2016: Celebrating a Century in Cambridge, http://mit2016.mit.edu/video#lg=1&slide=11; «Announcement from Hartford Gunn and David Ives about a fire at WGBH,» October 14, 1961, American Archive of Public Broadcasting, https://americanarchive.org/catalog/cpbaacip_15–19s1rwtr.


[Закрыть]. Основатель и первый президент радио WGBH стал одним из президентов системы общественного телерадиовещания, которую выше описывал президент Джонсон[161]161
  Larry Creshkoff, «Hartford N. Gunn, Jr. – 1927–1986,» WGBH Alumni, March 20, 2000, https://wgbhalumni.org/profiles/g/gunn-hartford/. Лоуэллы и движение за визуальное обучение породили целую серию инициатив по всей стране, разнородных, иногда страстно мечтающих об объединении, которые в какой-то момент с гордостью носили звание «университета воздуха». См. Susan Matt and Luke Fernandez, «Before MOOCs, 'Colleges of the Air,'» Chronicle of Higher Education, April 23, 2013, https://www.chronicle.com/blogs/conversation/2013/04/23/before-moocs-colleges-of-the-air/; «History (1934),» University of Southern California, accessed October 13, 2020, https://about.usc.edu/history/. См. также Peter B. Kaufman, «Visual Education and the University of the Air,» presentation at the Content in Motion 2015 EUscreen annual meeting, Warsaw, Poland, December 4, 2015, http://blog.euscreen.eu/events/warsaw-conference-2015/; Moys Schuttert, «Archives in the Digital Era – an Interview with Anna Sobczak,» EUscreen Blog, June 26, 2017, http://blog.euscreen.eu/archives/8207. Служба общественного вещания получила дотации на строительство национального продюсерского центра; см. Victoria Cain, «An Indirect Influence Upon Industry: Rockefeller Philanthropies and the Development of Educational Film in the United States, 1935–1953,» in Learning with the Lights Off: Educational Film in the United States, ed. Devin Orgeron, Marsha Orgeron, and Dan Streible (New York: Oxford University Press, 2012), 230–248.


[Закрыть].

Но это было еще не все. Переместимся вперед: 17 декабря 1965 г. попечителя Института Лоуэлла, Ральфа Лоуэлла, приглашают выступить на заседании Комиссии Карнеги, созванной Джеймсом Киллианом, в Нью-Йорке. Он рассказывает, как гордится работой Кооперативного совета по вещанию Института Лоуэлла и членскими взносами партнерских учреждений (которых стало значительно больше), соразмерных первоначальному пожертвованию Лоуэлла. Напоминает комиссии о важности телевидения: «Как единственное средство массовой информации, способное одновременно передавать звук, картинку и цвет, причем мгновенно, это информационная и образовательная сила, которой нет равных».

Прямо сейчас в нашей стране, говорит он, есть две системы пользования телевидением. Первая, коммерческая, раздута, могущественна и чрезвычайно хорошо финансируется. У нее огромные технические возможности, самое лучшее оборудование, бесконечная энергия. Вторая, образовательная, относительно скромна, неэффективна и постоянно страдает от недостатка денежных средств. Ей слишком часто не хватает людей, лидеров, стимула.

Но мы должны выделять ей средства, говорит он, в основном

из-за растущего ощущения: то, что мы передаем с помощью телевидения, повлияет на общество, которое мы создаем. За «111» и другими образовательными телеканалами стоят величайшие образовательные и культурные институты нашей страны. Образовательные каналы типа «111» выражают высочайшие стремления общества, пусть и неидеальным образом. С помощью своего основного, внеклассного, метода обучения они дают восприимчивым умам, где бы те ни находились, широчайший спектр информации, известной человечеству, и показывают им лучшее, что человечество может предложить[162]162
  Доклад Лоуэлла хранится среди документов Джеймса Р. Киллиана в библиотеках Массачусетского технологического института. Он все-таки чувствовал необходимость, возможно из-за духа времени, упомянуть о неолиберальных заслугах себя и своей семьи. «Никто, – сказал он комиссии, – так не предан системе свободного предпринимательства, как я. Из семьи Лоуэллов вышли поколения негоциантов, банкиров и промышленников. Но среди нас также были поэты, художники и педагоги, и я убежден, что ни одна группа не может долго существовать без другой». См. «James R. Killian papers,» MIT Archives Space, MIT Library, accessed October 13, 2020, https://archivesspace.mit.edu/repositories/2/resources/916.


[Закрыть].

Династия Лоуэллов, от Джона до Ральфа, ведет нас от лекций к общественному образованию, от общественного образования к телерадиовещанию и приводит обратно к лекциям. И это укрепляет общую надежду: нам удастся противостоять худшему, что может предложить человечество.

За неимением более подходящего термина назовем его Вселенной монстров.

* * *

В центре этой великой истории – то, что на раннем этапе жизни Америки назвали «визуальным образованием». Прекрасный термин, если про что и можно так сказать. Все началось с появления кино на пороге XX века и продолжается до сих пор. Пока вы читаете эту книгу, кто-то где-то смотрит образовательное видео онлайн, а кто-то другой (вероятно, даже я) делает его. Временами дифирамбы визуальному образованию звучали довольно громко, и некоторые отрезки нашей истории можно охарактеризовать как благоприятные для высочайших надежд и мечтаний по поводу этой концепции. Таким периодом было начало 1920-х, потом 1950-х, все 1960-е с их Комиссией Карнеги, созванной Киллианом, и удивительной историей основания американского общественного телерадиовещания. И сейчас мы снова проживаем такой период – благодаря интернету, самоотверженности влиятельных просветителей, стремящихся дать знание всем людям мира, и мечте об онлайн-образовании, все еще манящей нас и до сих не исполнившейся. Однако, несмотря на вышеописанную вдохновенную речь Линдона Джонсона, произнесенную им в тот момент, когда мы запускали, возможно, свой лучший проект в этой сфере, наши начинания всегда оказываются задушены, наш путь к знанию и методы его распространения – разгромлены более крупным, могущественным, популярным и гораздо более прибыльным левиафаном развлечений с его безобидной концепцией и ложной информацией, за которыми скрывается еще большее зло – стремление одурманить население, чтобы оно не могло действовать сообща и заботиться о собственном благе.

Получается, что история прогресса визуального образования в равной степени является историей регресса и те, кто несет его знамя в благоприятные времена, всегда кажутся оппозиционными фигурами, хотя естественный порядок вещей предполагает, что все как раз наоборот[163]163
  Больше информации см. Michele Hilmes, Radio Voices: American Broadcasting, 1922–1952 (Minneapolis: University of Minnesota Press, 1997); Thomas Streeter, Selling the Air: A Critique of the Policy of Commercial Broadcasting in the United States (Chicago: University of Chicago Press, 1996); Michele Hilmes, ed., The Television History Book (London: British Film Institute, 2003); Laurie Ouellette, Viewers Like You?: How Public TV Failed the People (New York: Columbia University Press, 2002); Eugenia Williamson, «PBS Self-Destructs,» Harper's Magazine, October 2014, https://harpers.org/archive/2014/10/pbs-self-destructs/; and Peter Decherney, Hollywood's Copyright Wars: From Edison to the Internet (New York: Columbia University Press, 2012).


[Закрыть]. Конечно, это не всегда должно было быть так. Эпоха кино началась ориентировочно в конце XIX века, во времена Томаса Эдисона. К 2020 году мы наслаждаемся кино и телевидением уже 100–125 лет, но, несмотря на деятельность Комиссии Карнеги 1967 г. и иные попытки принести нам Просвещение, мы вот-вот облажаемся и сядем в лужу, как уже сделали это с печатным делом, музыкой и многим другим. Мы вот-вот загоним свой творческий гений в те же безжизненные дебри правил публикации, сбыта и продаж, в ту же почти никак (сейчас) не регулируемую среду, под контроль тех же не испытывающих вдохновения и не умеющих вдохновить руководителей, в мир все тех же пространных банальных контрактов, не учитывающих даже важнейших свобод, и все того же презрительного отношения со стороны общества – исключительно токсичная комбинация, которая вкупе с тем, что мы как республика не способны защищать свои базовые социальные свободы, обяжет нас и дальше пребывать в противоестественном, изуродованном состоянии. Обяжет намеренно не делиться знанием, лишит шанса сделать мир лучше, какими бы благородными ни были наши стремления.

Господи, как мог бы сказать Тиндейл, каков парадокс!

* * *

Вейчел Линдсей, один из первых американских кинокритиков, человек, глубоко чувствующий силу кино и питающий насчет него большие надежды, заметил параллели между печатной и экранной культурами, между полным жизни кино, которому только предстояло тогда завоевать «мировую сцену», и давно умершими древними языками, между библиотеками, с одной стороны, и словарями с энциклопедиями – с другой. «Эдисон – новый Гутенберг, – писал Линдсей в 1915 г. – Он изобрел новое книгопечатание». Про египетскую «Книгу мертвых» с ее кладезем иероглифов и пиктографических знаков он писал, что это «несомненно, величайший кинофильм, какой я когда-либо видел». Таким образом, «американская культура с каждым днем становится все более иероглифичной»[164]164
  Первые кинематографисты тоже часто сравнивали кино с книгами. И почему нет? См. Эйзенштейн С. М. Диккенс, Гриффит и мы // За кадром: ключевые работы по теории кино. – М.: Гаудеамус: Академический проект, 2016. 727 с.


[Закрыть]. «Художественные галереи в Америке должны управлять также университетами и киностудиями. Окончательные стандарты общественной жизни должны утверждаться в художественных галереях, а не в музейных библиотеках или обычных учебных заведениях. И великим оружием художественных галерей всей земли должна стать иероглифика будущего, поистине художественное кино». А как насчет создателей этого кино, особенно профессиональных кинорепортеров? «Они должны взять на себя священную обязанность стать проводниками в новом мире, зная, что в их власти способствовать установлению абсолютной демократии».

Будто бы голос из будущего, Линдсей спрашивает:

Почему миллионеры, обладающие таким замечательным инструментом, опускаются до подобной глупости и навязывают ее людям? …Это американское изобретение, кинетоскоп, которое влияет или еще повлияет на жизнь людей не меньше, чем оружие в Европе [1915 г.!], еще не осознало своей силы.

Он предсказывает:

Фильмы окажутся в… школах… Учебники по истории, географии, зоологии, ботанике, физиологии и другим наукам будут иллюстрироваться стандартизированными кинопленками. Наряду с этими переменами в определенных центрах станут доступны киноаналоги толкового словаря или Британской энциклопедии…

Неизбежно появятся библиотеки фильмов, столь же востребованные, даже если и не столь многочисленные, как книжные библиотеки. Оборудование и расходы в сфере кино будут невообразимыми… Каждая значительная попытка развить благородный стиль будет сравнима с тем, какой вклад авторы, писавшие на раннем английском, внесли в формирование языка Библии, Шекспира и Мильтона. Мы доводим до совершенства средство массовой информации, которое останется с нами на века, как китайские иероглифы. И как китайский язык, оно в конце концов, вне всяких сомнений, станет хранилищем объемных классических трактатов, имперских хроник, законов, традиций и религиозных наставлений.

Предвосхищая дебаты в Массачусетском технологическом институте и где бы то ни было еще в 2020 г., Линдсей продолжает:

Когда люди получают высшее образование в университетах, им приходится кропотливо трудиться над порождением литературного заговора под названием дипломная работа, и никто за пределами университета о ней никогда больше не услышит. Но если это мертвое для демократии сочинение выполнить в кинематографической форме или хотя бы в виде стенограммы фильма, то у него есть шанс стать живым и привлечь людей – при условии, что в нем есть университетская основательность, умеренность суждений и замах на научное открытие в конце. Это было бы неким факультативом. Бесконечный поток критики, которую обрушивают деканы на головы выпускника, прежде чем одобрят его работу, приведет к стандартизации понимания научного факта по всей стране. Представьте, что в фильме, помимо фамилии юного выпускника, автора дипломной работы, будет герб Чикагского университета. В таком случае выпускник сможет принести родному университету столько же славы, сколько футболист[165]165
  Vachel Lindsay, The Art of the Moving Picture (New York: Modern Library, 2000), 14, 15, 17, 135, 149, 150, 151. Полный текст первого издания 1915 г. можно посмотреть в Архиве интернета (https://archive.org/details/artofmovingpictu00lind/page/n5/mode/2up); текст издания 1922 г. доступен на сайте Project Gutenberg (https://www.gutenberg.org/files/13029/13029-h/13029-h.htm). Диссертации, правительственные документы, научные опыты – все это, по мнению Линдсея, можно было перевести в форму фильма и тем самым спасти от неизбежного забвения.


[Закрыть].

Но мы забегаем вперед.

* * *

Томас Эдисон, со своей стороны, свято верил в образовательную силу кино. С его помощью, говорил он, «образование может быть массовым», как производство на фабрике[166]166
  Цит. по Alison Griffiths, «Film Education in the Natural History Museum: Cinema Lights Up the Gallery in the 1920s,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 145. Примеры образовательных фильмов можно увидеть на сайте Оксфордской университетской газеты (https://global.oup.com/us/companion.websites/9780195383836/examples/), в Архиве интернета (https://archive.org/details/educationalfilms) и на сайте Библиотеки Конгресса (https://www.loc.gov/collections/national-screening-room/?fa=partof: american+archives+of+the+factual+film+collection).


[Закрыть]. Он считал фильмы важным и многообещающим инструментом образовательного процесса. Это «почти то же, что принести предмет изучения ребенку или подвести ребенка к нему», предложить ученику «самое близкое подобие реальности»[167]167
  Цит. по Jennifer Peterson, «Glimpses of Animal Life: Nature Films and the Emergence of Classroom Cinema,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 141.


[Закрыть]. «Практически боготворимый научной прессой как отец электричества, фонографа и кино», как писал ученый, гениальный изобретатель XX века часто с жаром говорил о том, какими огромными возможностями воодушевлять, вдохновлять и, главное, обучать обладает экран. То было время – почти за век до YouTube, – когда сотни людей и компаний по Америке и всему миру старались использовать эту силу не только в кинотеатрах, но еще и в залах заседаний, офисах, домах и школах. Проекторы и проигрыватели с названиями наподобие «Омограф», «Иконограф», «Проектоскоп», «Паноптикон», «Мьютоскоп», «Космограф», «Биограф», «Эдемграф», «Пауэр-Камераграф», «Кинеклер», «Фантоскоп», «Эрнеманн-Кинокс», «Оптископ», «Патескоп», «Верископ», «Кинетограф», «Кинетоскопа», «Кинетофонограф», «Синкроноскоп», «Аниматограф», «Спирограф» и «Витаскоп» соревновались за место на расцветающем рынке, за внимание и инвестиции. Эдисон говорил: «С помощью движущихся изображений я за полчаса могу объяснить классу юных учеников географию точнее, чем педагог – за месяц». «Искусство кино, – продолжал он, – станет большим дополнением к печатному искусству в передаче и распространении знания»[168]168
  Цит. по Ben Singer, «Early Home Cinema and the Edison Home Projecting Kinetoscope,» Film History 2, no. 1 (Winter 1988): 37–69, online (behind a paywall) at https://www.jstor.org/stable/3814949. Сингер отмечает, что первые журналы о кино «The Moving Picture World» и «The Show World» опубликовали дискуссии о применении кино в образовании в 1907 г., первом году своего существования. См. также Devin Orgeron, Marsha Orgeron, and Dan Streible, «A History of Learning with the Lights Off,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 1–66. Именно изобретения Эдисона, начиная с кинетоскопа 1889 г., одержали победу, и правила, принятые им для размеров съемки, кадра, скачкового барабана, оставались мировыми стандартами еще несколько лет назад.


[Закрыть].

В те ранние годы – в конце 1900-х, в 1910-х, 1920-х, совсем как столетие спустя, с приходом интернета, – активно создавались новые организации, коммерческие и некоммерческие, которые предпринимали, распределяли, анализировали и координировали усилия, чтобы внедрить кино в обучение. Среди них были Национальная академия визуального обучения, Американская ассоциация визуального обучения, Общество визуального образования, Подразделение визуального обучения Национальной ассоциации образования и другие. Редакторы первого выпуска журнала «Визуальное обучение» писали: «Мы верим, что будущее, которым увенчаются наши усилия в области визуального обучения, окажется более блестящим, чем в мечтах его самых ярых приверженцев»[169]169
  «Foreword,» Visual Education 1, no. 1 (1920): 6. «Несомненно, – продолжали редакторы, – большинство пророчеств, которые изрекают все вокруг, окажутся ошибочными или неправильно исполненными. Однако будущее наступит – как оно всегда наступает – и принесет с собой большую пользу для американского образования или неописуемый вред, в зависимости от того, будет ли оно создано экспертными педагогами с их здравыми суждениями или некомпетентными руками дилетантов».


[Закрыть]. Французский кинопродюсер и кинопрокатчик Шарль Пате заявил, обращаясь ко всему миру: «Кино – это газета, школа и театр завтрашнего дня». Профессор в сфере образования утверждал, что «фильм – самый мощный фактор образования в современной цивилизации»[170]170
  Orgeron, Orgeron, and Streible, «A History of Learning with the Lights Off,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 22.


[Закрыть]. Эдисон между тем, как обычно, подкреплял свои слова действием, снимая учебные ленты по истории, такие, например, как «Колонисты» (про американскую революцию), и по естественно-научным дисциплинам, с такими названиями, как «Павлиноглазка цекропия», «Магнетизм» и «История жизни тутового шелкопряда», не только для кинотеатров, но и для школьных проекторов[171]171
  Saettler, Evolution of Educational Technology, 96.


[Закрыть].

То было время взрывного роста культуры кино и экрана – формировалась новая вселенная[172]172
  Charles Musser, The Emergence of Cinema: The American Screen to 1907 (Berkeley: University of California Press, 1990); Eileen Bowser, The Transformation of American Cinema 1907–1915 (Berkeley: University of California Press, 1990); Richard Koszarski, An Evening's Entertainment: The Age of the Silent Feature Picture, 1915–1928 (Berkeley: University of California Press, 1990); Paul Starr, The Creation of the Media: Political Origins of Modern Communications (New York: Basic Books, 2004).


[Закрыть]. Как написал ученый, в «стартовые» годы «кино индустриализировало развлечение, стандартизировав, автоматизировав и превратив его в продукт». Средняя длина фильмов, выходивших в те годы, измерялась в метрах пленки и увеличивалась в десятки раз – от 24 метров в 1897 г. до 213 метров в 1910 г. и 914 метров в 1920 г., тогда как в одной бобине было 457 метров и проигрывалась она 15 минут[173]173
  Gerben Bakker, «The Economic History of the International Film Industry,» EH.Net Encyclopedia, ed. Robert Whaples, February 10, 2008, http://eh.net/encyclopedia/the-economic-history-of-the-international-film-industry/.


[Закрыть].

Именно в 1920-е, то есть в юношеский период экранной культуры, кино впервые стало источником массовой информации с точки зрения его производства и распространения[174]174
  Douglas Gomery, «Film and Business History: The Development of an American Mass Entertainment Industry,» Journal of Contemporary History 19, no. 1(1984): 89–103, https://www.jstor.org/stable/260426. See also Gregory Waller, Moviegoing in America: A Sourcebook in the History of Film Exhibition (Malden, MA: Blackwell Publishers Inc, 2001).


[Закрыть]. Стремление посвятить эти новые медиа, новую индустрию нравственным целям – дать проявиться изначально заключенному в них благу, развить его истинное предназначение – было грандиозным замыслом. Сотрудник киностудии Эдисона У. К. Л. Диксон предсказывал это, когда писал, что «польза для студентов и историков будет неизмеримой. Вместо сухих и вводящих в заблуждение отчетов, окрашенных преувеличениями хроникеров, наши архивы обогатятся живыми картинами великих событий истории и блистательных личностей, которые сыграли в них роль»[175]175
  Цит. по Oliver Gaycken, «The Cinema of the Future: Visions of the Medium as Modern Educator, 1895–1910,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 67–89.


[Закрыть]. Сам Эдисон сказал, что «замена книг фильмами в начальной школе за двадцать лет продвинет нас вперед так же, как десять веков цивилизации»[176]176
  Цит. По «Advertisement for the Society for Visual Education,» Visual Education 2, no. 5 (May 1921): 41.


[Закрыть]. «Мои эксперименты со школьниками убедили меня, что 85 % всех знаний усваиваются через зрение… Я считаю, что эра кино только началась и через двадцать лет детей будут учить с помощью фильмов, а не книг»[177]177
  Цит. по «Edison and Educators,» Visual Education 4, no. 6 (June 1923): 171.


[Закрыть]. Он даже зашел так далеко, что утверждал: школьные учебники скоро «изживут себя… Любой дисциплине можно научить с помощью кино»[178]178
  Цитируется по Saettler, Evolution of Educational Technology, 98. Что касается Вейчела Линдсея, то он не был поклонником Эдисона. «Пока кинематограф в руках таких людей, как Эдисон, это всего лишь вуду, – писал он. – Только в руках пророков из числа сценаристов и объединившихся художников он станет подобен таинственной и будоражащей мысль колесницей из видения Иезекииля».


[Закрыть].

Нам уже знакомо стремление в самом начале развития совершенно новой индустрии направить ее – средства массовой информации, способы коммуникации, архивы знаний, профессиональную креативность, пыл, с которым создается каждый продукт, – на благо общества. То же самое происходило с книгопечатанием, радио, телевидением, а сейчас, с появлением Google, Amazon, YouTube и соцсетей, происходит и с интернетом. В нас, точнее, в ангелах нашего общества всегда таится до поры дремлющее желание с помощью медиа изменить мир, сделаться лучше, дотянуться до звезд. Однако это стремление почти всегда убивает…

…Вселенная монстров.

* * *

Позиция этих первых Тиндейлов от мира кино, читавших проповеди о том, как экранная культура сможет послужить обществу, была сильна. Появились призывы сделать цену на билет в множащихся кинотеатрах более адекватной и оборудовать экранами и проекторами другие места, где собираются люди, – а также создать подходящие СМИ, чтобы следили за этим. Например, реклама, призывающая инвесторов покупать акции Общества визуального образования, напоминала сомневающимся, что, пусть в стране и 17 000 кинотеатров, реальные возможности откроются, только если оборудовать 226 000 школ, 200 000 церквей и столько же помещений для собраний, «из которых пока лишь немногие имеют проекторы» и кинопленку[179]179
  «Advertisement,» Visual Education 2, no. 5 (May 1921): 41. См. также Roy Rosenzweig, Eight Hours for What We Will: Workers and Leisure in an Industrial City, 1870–1920 (Cambridge: Cambridge University Press, 1983).


[Закрыть].

1919–1920 гг. стали кульминационными для этого неистового стремления к общему благу: в октябре 1919 г. в Вашингтоне была зарегистрирована Национальная академия визуального обучения, в ноябре 1919 г. в Чикаго сформировали Общество визуального образования, в 1920 г. в Вашингтоне появилась Национальная ассоциация визуального образования, в 1921 г. в Нью-Йорке основали Американскую ассоциацию визуального обучения.

Все они несли свои взгляды в массы на фоне взрывного развития Голливуда – и оставили след в истории культуры и технологий. Новый журнал «Визуальное обучение», довольно решительно объявляющий себя «национальным печатным органом нового движения в американском образовании», в приветственном слове первого издания напоминает нам:

Когда всемогущий маленький печатный станок поспособствовал рождению современного мира и помог проявиться силе человеческого интеллекта – самой неуловимой и неодолимой во Вселенной, – многие ученые умы и набожные сердца горевали из-за изобретения этого орудия дьявола, ибо через него изрыгались фривольности, которые должны были привести мир к гибели.

Иероглифы, алфавит, вся механика, первые суда, поезда, велосипеды, машины, аэропланы, рентгеновские аппараты, телеграфы, фонографы – все они, по словам редакторов, в первое время использовались с несерьезными целями, и кино не исключение. Однако потом это изменилось – волчок сначала был детской игрушкой, прежде чем стал «гироскопическим регулятором современных механизмов», – и теперь кино тоже находится в процессе трансформации. «Тысячи интеллектуалов чувствуют среди нас присутствие этого гиганта. И еще тысячи пробуждаются». И «думающие люди неясно ощущают, что упускают нечто значительное»[180]180
  «Foreword,» Visual Education 1, no. 1 (January 1920): 2–3.


[Закрыть].

Вместе с этими воззваниями пришло удивительное осознание, как важно фиксировать историю человечества – и как велик вклад, который может внести сюда культура кино и экранов.

Каждый уходящий в прошлое день безвозвратно уносит важные события мировой истории. Лишь глаза немногих видят людей, предметы, действия в момент их существования, а потом эти люди, предметы, действия навеки занимают свое место в истории, хранящейся в ненадежной памяти очевидцев, в печатных словах несовершенного отчета и на застывших фотографиях, которые захватывают лишь момент в шествии живого и движущегося события. Однако теперь у нас есть инструмент, способный навсегда сохранить многое из того, что происходило с начала XX века, и практически все по-настоящему важное из того, что будет происходить в последующие годы. В качестве иллюстрации вспомните названия тех старых фильмов Томаса Эдисона 1900–1905 гг., что недавно обнаружил Джордж Кляйн – пионер современного кинематографа, как никто понимающий, какие возможности сулит это великое изобретение. Вот несколько случайно выбранных из 179 примерно похожих:

• «Вулкан Мон-Пеле, дымящийся перед извержением»;

• «Извержение вулкана и уничтожение Сен-Пьера»;

• «Похороны президента Мак-Кинли»;

• «Вид на канал Корте-Кулебра (строительство Панамского канала)»;

• «Высадка американского десанта на пляже Дайкири на Кубе»;

• «Галвестонский ураган. Поиски погибших среди руин»;

• «Аэроплан "Июньский жук"»;

• «Открытие Нью-йоркского метрополитена»…

Какие представляются волшебные возможности для сохранения прошлого! Из огромного количества кадров, снятых с 1900 г., еще существуют сотни тысяч метров бесценных записей… Великая хроника мировых событий, которую день за днем ведет кино, обречена на уничтожение по истечении отпущенного ей срока, если мы ничего не предпримем, чтобы это предотвратить[181]181
  «Editorial,» Visual Education 1, no. 5 (September-October 1920): 8–11. В 1926 г. даже сам Мелвил Дьюи, предтеча современной американской общественной библиотеки и создатель инновационной десятичной системы классификации библиотечных архивов, названной его именем, заявлял, что «кино… один из величайших инструментов образования, когда-либо придуманных человечеством». Цит. по Elena Rossi-Snook, «Continuing Ed: Educational Film Collections in Libraries and Archives,» in Learning with the Lights Off, Orgeron, Orgeron, and Streible, eds., 457–477.


[Закрыть].

Редакторы, авторы и читатели «Визуального обучения» понимали, что скорость распространения информации увеличивается со временем.