Текст книги "Обнаженный Бог: Финал"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц)

21

Квинн использовал простой хронометраж, вместо того чтобы посылать свои приказы посредством лондонской коммуникационной сети. Каким бы безобидным ни было поручение, всегда была возможность для сверхполиции перехватить цепочку. Даже если бы они считали, что уничтожили его на Пасторских Высотах во время перестрелки, они бы следили за признаками пребывания других одержимых в городе. Стандартная процедура. Квинн на их месте проделал бы то же самое. Во всяком случае, паранойя сгорела среди пламени и смерти, охвативших пентхаус башни. После этого наступит некоторое ослабление напряжения, скорее возвращение к обычной рутине, чем решительные целенаправленные поиски. Это давало ему перерыв, которого он так ждал.

Лондону суждено было стать столицей Его империи на Земле. Такая честь могла бы быть оказана только старинному городу и его близлежащим куполам, с тем чтобы использовать одержимых как подданных, избранных, чтобы нести Его слово. Но здесь существовали неустранимые трудности: они неохотно следовали евангелию Божьего Брата в точности, до малейшей буковки. Даже Квинн ограничен в количестве людей, которых он может контролировать. А без этой строгой приверженности к Его делу одержимые будут делать то, что делали всегда, и отнимут у вселенной планету. Квинн не мог этого допустить, стало быть, он должен руководствоваться более тонкой стратегией, позаимствовав многое у Капоне, эксплуатируя вражду и алчность, которые проявляло большинство одержимых после их возвращения во вселенную.

Одержимые из «Ланчини» были осторожно размещены по городу и снабжены детальными инструкциями. Скорость была залогом успеха. Приди только назначенный час, и каждый войдет в выбранный заранее дом и подвергает ночной персонал одержанию. Когда начнут приходить дневные рабочие, они станут одержимыми один за другим, и число их будет неуклонно расти, но без излишней демонстрации. К десяти часам утра Квинну понадобятся тысяч пятнадцать народу.

После того как это число будет достигнуто, они хлынут со своих мест работы и распространятся по всему городу. К тому времени власти уже мало что смогут сделать. Для того чтобы уничтожить одного одержимого, требуется от пяти до десяти хорошо вооруженных полицейских офицеров. Даже если бы они могли выследить тех с помощью электронных искателей, у них просто не хватит обыкновенной человеческий силы, чтобы с ними справиться. Квинн делал ставку на то, что Терцентрал не сможет провести пятнадцать тысяч атак на Лондон. Остальные жители города будут его заложниками.

Пока все это происходит, сам Квинн организует центр для своих приверженцев. Снова – иерархия, установленная как в Организации. Новообращенных одержимых надо будет обучить поддерживать status quo66
  Status quo – существующий порядок вещей (лат.)


[Закрыть] и воодушевлять их на охоту за полицией и местными членами правительства – любого, кто сможет организовать сопротивление. На второй стадии они перекроют транспортные магистрали, затем будут продолжать захватывать власть, воду и продуктовые центры. И появятся сотни новых слуг, единственной обязанностью которых будет подчиниться и отдать должное новому Мессии.

После того как будет основана его империя, Квинн намеревался поставить неодержимых техников на работу по обеспечению безопасности транспорта, который даст ему возможность вести крестовый поход Божьего Брата по новым городам. В конце концов они получат доступ к Ореолу О'Нейла. А уж оттуда – только вопрос времени, когда Его Ночь падет на всю эту часть галактики.

В ночь после инцидента на Пасторских Высотах патрульные констебли Эпплтон и Мойлз курсировали по своему обычному маршруту в центральном Вестминстере. В два часа ночи все было тихо, когда их машина проезжала мимо старого здания Парламента и повернула на Виктория-стрит. Можно было увидеть лишь немногих прохожих, идущих вдоль стеклянных фасадов зданий правительственных офисов, которые превращали начало этой улицы в глубокий каньон. Констебли к этому привыкли; это был район контор, с немногими резиденциями или признаками ночной жизни, и он не мог привлекать ничье внимание после того, как закрывались магазины и офисы.

Вдруг с темного неба слетело чье-то тело и обрушилось на дорогу в тридцати метрах перед Эпплтоном и Мойлзом. Контрольный процессор автоматически передал маневр уклонения двигателю, управляющему движением колес, и машина резко свернула вправо. Они тормознули прямо возле разбитого трупа. Кровь хлестала из рукавов костюма и из брючин и разливалась в большие лужи по асфальту.

Эпплтон передал сигнал тревоги в полицейский участок, прося поддержки, а Мойлз тем временем приказал дорожному управлению Виктория-стрит и дорожным процессорам направлять все движение в объезд. Держа наготове карабины, они вышли из патрульной машины, занимая позицию за бронированными дверцами. Вживленные искусственные зрачки замигали всеми цветами радуги, заработали двигательные программы. В пределах ста метров на мостовой никого не было. Никаких возможных засад.

Они осторожно стали оглядывать обширные скалы из стекла и бетона по обе стороны улицы, ища открытое окно, через которое могло выпасть тело. Ничего подобного не было.

– Крыша? – нервно спросил Эпплтон.

Карабин у него в руке покачивался широкой аркой, как будто он пытался держать под прицелом половину города.

Дежурные из полицейского участка уже находились на территории пояса датчиков Вестминстерского купола, смотрящие вниз с геодезической вышки, они увидели двух офицеров, скорчившихся возле автомобиля. На крыше над улицей никого не было.

– Он мертв? – прокричал Мойлз.

Эпплтон облизнул губы, взвешивая степень риска, которому подвергнется, отойдя от дверцы и кинувшись к телу.

– Думаю, да.

Оценив свирепо избитое и окровавленное тело, можно было определить, что жизнь покинула его. В нем не было ни движения, ни дыхания. Ни малейшего признака сердцебиения Эпплтон тоже не обнаружил. И тут он увидел глубокие следы ожога на груди трупа.

– Ох, тысяча чертей!

Группа гражданских инженеров занималась починкой пробоины в Вестминстерском куполе с похвальной скоростью. Небольшой флот медленно двигающихся защитных приспособлений пересекал широкое хрустальное здание, поднимая вместе с собой смещенный сегмент. Двенадцать часов ушло на то, чтобы снять старый шестиугольник и прикрепить на место новый. Проверка сверхмощных балок, окруженных угольной решеткой, и укрепление подозрительных геодезических конструкций все еще продолжались, когда наступила темнота; дальше работы производились при свете прожекторов.

Далеко внизу под ними еще шла работа по расчистке башни на Пасторских Высотах. Механоиды пожарной службы уже погасили огонь в расшатанном обломке восьмиугольной башни. Команды среднего медицинского персонала вытащили раненых и пострадавших из оставшихся семи башен здания, пострадавшего от бомбардировки осколками битого стекла и беспощадных обломков мусора. Более мелкие пожары прорвались в двух небоскребах поблизости. Наблюдатели совета большую часть дня провели, осматривая пострадавшие дома, чтобы решить, стоит ли их восстанавливать.

Не было ни малейшего сомнения, что остатки башни, пораженной лазером, придется снести. Оставшиеся восемь этажей обладали опасной непрочностью, их металлические опорные прутья, частично расплавленные, грозили выскочить из бетонных столбов, как джем из жареных пончиков. Служащие местного коронера вошли туда после того, как оттуда удалили механоидов-пожарных, а стены охладились. Тела, обнаруженные ими, полностью испеклись во взрыве Х-лучей.

Это было самое крупное событие в Лондоне, привлекшее громадные толпы народа, которые стеклись на открытый рынок и прилегающие улицы. Гражданское население смешалось со свободными репортерами, с разинутыми ртами разглядывающими разрушения и бурную деятельность далеко наверху. Самоходные платформы доказывали, что тут было применено какое-то оружие СО, несмотря на то, что первоначально шеф местной полиции это отрицал. К началу раннего утра поступило недовольное признание из офиса мэра, что полиция подозревала, будто какой-то одержимый забрался в башню на Пасторских Высотах. Когда на помощницу мэра нажали, чтобы она объяснила, каким образом одержимый проник в Лондон, та объяснила, что в складском помещении под этой башней расположена сектантская часовня. Аколиты, заверила она репортеров, теперь все арестованы. Те, которые остались живы.

Лондонцы все больше и больше нервничали по мере того, как появлялись новые факты, причем была масса противоречивой информации. Несколько адвокатов, действующих от имени родственников исчезнувших жителей, объявили судебный иск против полиции за использование крайних мер и обвинили полицейского комиссара в пренебрежении своими обязанностями, поскольку он не попытался сначала эвакуировать людей. В течение всего дня по городу отмечался стойкий рост числа людей, не выходящих на работу. Производительность на рабочих местах и розничная торговля значительно снизили уровень, за исключением продуктовых магазинов. Менеджеры отметили, что люди покупают главным образом сухие и замороженные продукты.

Все это время картины разрушенной башни с торчащими из нее почерневшими раздувшимися и радиоактивными клыками из технического алмаза и бетона передавались компаниями новостей. Мешки с трупами стали мрачным фоном, сопровождающим каждого человека, о них говорили в передачах последних известий журналисты и их комментирующие события гости.

Отряд судебной полиции был отправлен вместе с людьми коронера. Им не было дано особенно детальных приказов, просто искать аномалии. Их сопровождали три эксперта из местного офиса разведки флота, которые ухитрились сохранить свою анонимность среди тех, кто суетился на пораженной территории.

Толпа разошлась по домам перед наступлением ночи, остался только простой полицейский кордон, контролируемый офицерами, которые сильно желали, чтобы в этот вечер им дали какое-нибудь другое задание.

Еще до полуночи был составлен судебный отчет экспертами разведки флота. В нем совсем ничего не говорилось о роли Беннет или Квинна Декстера.

– Во всяком случае, один из них только что прошел сквозь сеть, – сказала Западная Европа Ореолу и Северной Америке после того, как приняла отчет. – Хотя мне страшно хотелось бы узнать, каким образом Декстер выкинул этот номер с невидимостью.

– Я думаю, мы должны считать себя счастливыми, что никто из других одержимых, кажется, на это неспособен, – сказал Ореол.

– Этот удар СО причинил немало неприятностей, – заметила Северная Америка. – Почтенные сенаторы спрашивают, кто дал командованию власть открывать огонь на Земле. Затруднение в том, что на этот раз офис президента так и кричит, желая получить тот же ответ. Они могут попытаться создать комиссию. Если этого захотят и исполнительная, и представительная власть, мы можем оказаться перед необходимостью их блокировать.

– Тогда не надо, – заявила Западная Европа. – Я убеждена, что мы сможем назначить кого-то подходящего, чтобы ее возглавить. Пойдем дальше. Мне не нужно объяснять основную процедуру «прикрой-свою-задницу». Это требование удара исходило от бюро социальной защиты мэра и обращено к командованию СО. Это было законное требование. Старшие офицеры Терцентрала имеют право в экстренных случаях вызывать помощь из земных военных резервов. Это записано в конституции.

– Командованию СО следовало запросить у президента разрешение открыть огонь, – резко произнес Ореол.

– Южный Атлантический блок из-за этого не пошевелился, правда? – так же резко спросила Западная Европа.

– Нет. Говоря откровенно, он может потерять столько же, сколько любой из нас. Нынешний советник президента по обороне на его стороне; он делает приличную работу по ограничению разрушений.

– Будем надеяться, что этого достаточно. Я бы не хотела именно теперь подставлять президента. Людям нужна стабильность власти, чтобы она могла помочь им пережить трудные времена.

– Мы гарантируем, что агентства новостей промолчат об этой истории, как бы громко ни кричали сенаторы, – сказал Ореол. – Это не должно быть проблемой.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась Западная Европа. – Это оставляет нас только с проблемой обычных одержимых.

– Нью-Йорк вносит беспорядок, – хмуро вставила Северная Америка. – Оставшиеся неодержимыми горожане защищаются, но я жду, что в конце концов они проиграют.

– Нам придется созвать еще одно собрание полной Би-7, – с энтузиазмом заключила Западная Европа. – Решайте, что мы будем делать в этом случае. Я прежде всего не собираюсь допустить, чтобы меня перенесли в тот мир, куда сбежали другие планеты.

– Не уверен, что у нас получится полный сбор, – засомневался Ореол. – Атлантика и ее союзники плевать хотели на вас.

– Они явятся, – уверенно заявила Западная Европа.

Она так и не получила возможности убедиться в своей правоте. В четверть третьего лондонский полицейский комиссар передал ей новость о трупе, найденном на Виктория-стрит.

– Этот старикан не был опознан, – отрапортовал комиссар. – Так что констебли взяли анализ на ДНК. Согласно нашим файлам, это Пол Джерролд.

– Имя мне знакомо, – вспомнила Западная Европа. – Он был довольно состоятельным. Вы уверены, что следы ожогов оставил белый огонь?

– Они подходят по конфигурации. Мы будем знать наверняка, когда сюда прибудет судебно-медицинская экспертиза.

– О'кей, спасибо, что проинформировали.

– Есть кое-что еще. Пол Джерролд был спасавшимся в ноль-тау. Он перевел свое состояние на долгосрочную доверенность и отправился в анабиоз на прошлой неделе.

– Дело дерьмо, – Западная Европа отправила срочный запрос в AI, который немедленно принялся за поиски.

Пол Джерролд доверил себя компании «Вечность Инкорпорейтед». Одной из многих недавно образованных компаний, специализирующихся на обеспечении ноль-тау для пожилых состоятельных людей. Поиски в памяти компании установили, что Джерролд был отправлен в отделение под названием «Ланчини», которое арендовала компания «Вечность Инкорпорейтед», пока не построят более подходящее помещение.

Под руководством Западной Европы AI переключил внимание на складское помещение, приводя в действие старые датчики безопасности на всех этажах. Один холл за другим, наполненные камерами ноль-тау, попадали в фокус на экране, затянутом голубой дымкой. AI переключился на единственное место, где была заметна какая-то деятельность. «Вечность Инкорпорейтед» установила мониторный центр в старом офисе управляющего; двое ночных техников сидели за своими столами, попивая чаек и не отрывая глаз от аудиовидеопроектора, поглядывая одним глазком на передачу новостей.

– Обратитесь к ним, – приказала Западная Европа комиссару. – Велите им отключить камеру Пола Джерролда и пусть посмотрят, кто там внутри.

Техники немного поспорили, потом сделали так, как их просили. Западная Европа нетерпеливо ждала, когда старинная клеть лифта, поскрипывая, поднялась на четвертый этаж и техники вышли к секции садоводства. Один из них отключил камеру. Там не оказалось никого.

Сильно расстроенные, теперь техники сделали в точности то, о чем их просили. Они пошли вдоль ряда саркофагов ноль-тау, отключая один за другим. Все они были пусты.

– Умно, – с горечью признала Западная Европа. – Кто мог бы заметить, что их там нет?

– Что вы хотите сделать? – спросил комиссар.

– Придется признать, что спасавшиеся в ноль-тау были одержаны. В «Ланчини» четыреста камер, так что пошлите туда немедленно нескольких своих офицеров, пусть они узнают точно, сколько людей похитили. Затем окружите все лондонские куполы и перекройте движение внутреннего транспорта. Я должна буду заставить управление мэрии официально объявить комендантский час для всех горожан. Нам, возможно, повезет: сейчас два тридцать, так что девяносто пять процентов населения будут у себя дома, тем более после сегодняшних переживаний. Если мы сможем их там удержать, значит, воспрепятствуем распространению одержимых.

– Патрульные машины уже в пути.

– Я еще хочу, чтобы каждая дежурная полицейская бригада в городе перешла к действиям, у вас есть полчаса, чтобы отправить их внутрь зданий. Пусть они осмотрят каждую комнату, которая выглядит так, как будто кто-то недавно в ней был. Комнаты персонала, складские помещения – любые, где нет датчиков безопасности. Необходимо поискать там человеческие следы. Все, что найдут, подлежит анализу на ДНК.

Были и другие приказы. Тактические приготовления. Всех полицейских и работников службы безопасности разбудили и вызвали, они были готовы выступить против одержимых. Больницы привели в состояние готовности принять тяжелых больных. Городские вспомогательные станции были настороже, их техники размещены в ближайших полицейских участках. Представители разведки флота находились поблизости.

Как только администрация занялась делом под руководством Бюро Гражданской Обороны при мэрии, а на самом деле – Би-7, Западная Европа созвала своих коллег. Медленно и не скрывая недовольства, они появились в снабженном чувствительными датчиками конференц-зале. Последними показались Северная и Южная Атлантика.

– Беда, – сообщила им Западная Европа. – Похоже, Декстеру удалось захватить почти четыреста человек, пока он находился здесь.

– И вы не знали? – спросила недоверчивая Центральная Америка. – А как же поисковые программы AI?

– Он захватил их в камерах ноль-тау, – ответила Западная Европа. – Вы должны проверить компании, предлагающие подобные услуги, в своих городах. Здесь было слабое место.

– Что стало очевидно задним числом, – сказала Северная Америка.

– Доверьтесь Декстеру, чтобы он нашел это слабое место, – сказала Азиатская Атлантика. – У него, кажется, талант находить наши слабости.

– Их больше нет, – сказал Ореол.

– Очень надеюсь на это, – произнесла Западная Европа.

Это было первым признаком колебания, которые она проявила. Остальные были так шокированы, что молчали.

– Вы ударили по нему лазером стратегической защиты! – напомнила Восточная Европа. – Этого он не переживет.

– Надеюсь, исследования в «Ланчини» это подтвердят. Тем временем мы восстановили его психологический профиль, чтобы определить, чего он надеялся достичь при помощи этих новых одержимых. То, что они распространились повсюду, указывает на возможность преднамеренного удара. То, что он выпустил одержимых из-под контроля, ему не поможет. Помните, Декстер хочет покорить человечество ради своего Светоносца. Похоже, он хотел захватить власть над городом, которую впоследствии мог бы использовать как основу для своих дальнейших амбиций.

– Вопрос, – вмешалась Южная Африка. – Вы упомянули, что Пол Джерролд стал жертвой белого огня. Это указывает на то, что он не был одержимым.

– Вот с этого места все становится интересным, – согласилась Западная Европа. – Предположим, Джерролд был одержимым, и Декстер отправил его вместе со всеми остальными из «Ланчини». Они распространились по всему Лондону и начали заражать одержимостью новых людей. Один из этих новоприбывших – наш союзник из Эдмонтона, друг Картера Макбрайда.

– Черт, неужели вы так думаете?

– Абсолютно так. Он одолевает одержателя Пола Джерролда и посылает нам предостережение, которое невозможно игнорировать. Очевидно, у констеблей, находившихся рядом, случился сердечный приступ, когда труп свалился прямо перед патрульным автомобилем. Понимаете? Он говорит нам, что одержимые действуют, и дает нам знать, откуда они появляются. Вся операция Декстера обнаружилась благодаря этому простому действию.

– Вы можете их остановить?

– Думаю, да. Мы получили достаточное предварительное уведомление. Если мы сможем помешать городскому населению скапливаться в публичных местах, тогда одержимые будут вынуждены сами предпринимать какие-то шаги. Движение их выдаст, сделает уязвимыми.

– Не знаю, – сомневалась Восточная Азия. – Поместите одного одержимого в один и тот же квартал по месту жительства, и им не придется много двигаться, чтобы сделать одержимыми тех, кто находится рядом.

– Мы увидим, как это происходит, – согласилась Западная Европа. – Если они все вместе собьются в кучу такой плотности, они не смогут скрыть от AI свой излучающий сигнал.

– Итак, вы видите, что это происходит, – сказала Южная Атлантика. – Что дальше? Никакой полицейский отряд не сможет умиротворить квартал, наполненный двумя или тремя тысячами одержимых. А ведь это будет не один квартал, вы сказали – в «Ланчини» отсутствуют сотни людей. Если захвачено сто жилых кварталов, вы не сможете их все охватить. Би-7 определенно не в состоянии устроить сто независимых друг от друга ударов СО, особенно после Пасторских Высот.

– Мы вернулись к нашим первоначальным проблемам, – сказала Южная Америка. – Мы что, должны истребить целый город, чтобы не дать украсть у нас Землю?

– Нет, – отрезала Западная Европа. – Этого мы не сделаем. Не для того мы существуем. Мы – полицейская сила и сила безопасности, а не мегаломаньяки. Если ситуация выглядит так, будто в одном из городов наблюдается воздействие сбежавших одержимых, это значит, что нас победили. Мы принимаем это поражение с тем тактом, на какой только способны, и удаляемся из этого мира. Не хочу быть виновником геноцида и резни. Я считала, что к сегодняшнему дню вы все это поняли.

– Декстер вас побил, – отметила Южная Атлантика. – И его выигрыш – наша планета.

– Я могу контролировать четыреста одержимых в Лондоне, – сказала Западная Европа. – Могу удержать и четыре тысячи. Могла бы справиться и с пятнадцатью тысячами, хотя это дьявольски трудно. Без Декстера они настоящая куча мусора. Если он еще жив, он ими завладеет, и Земля не будет потеряна. Он не позволит этому случиться. Не о Лондоне мы должны волноваться.

– Вы же ничего не знаете, – возразила Южная Атлантика. – Вы ничего не можете поделать. Все, что каждый из нас теперь может, – это наблюдать. И молиться о том, чтобы антипамять флота Конфедерации смогла стать действенным оружием. Вот до чего вы нас довели. Вы думаете, я упряма и хладнокровна. Что ж, я предпочитаю это вашей чудовищной самоуверенности.

Ее изображение исчезло.

Остальные инспекторы отключились следом, пока не остались только Северная Америка и Ореол.

– Она по-своему права, – заключила Северная Америка. – Нам остается не такой ужасный жребий – действовать здесь. Даже если вам все удастся в Лондоне, есть еще Париж, Нью-Йорк и другие, которые потянут нас к поражению. Они гораздо дальше на пути к всеобщему одержанию. Будь оно все проклято, не хотела бы я уезжать.

– А я не сообщила нашим братьям-коллегам всего, – спокойно продолжила Западная Европа. – Тридцать восемь из тех, кого недосчитались в «Ланчини», прибыли сюда только вчера, после событий на Пасторских Высотах. Иными словами, замысел захватить их и сделать одержимыми разрабатывался еще девять часов тому назад. И мы знаем, что это операция Декстера; друг Картера Макбрайда дал нам это понять совершенно ясно, когда доставил труп Джерролда.

– Святые угодники, так он еще жив! – воскликнул Ореол. – Господи, Твоя святая воля, вы же поразили его оружием СО. И он выжил. Да каков же он, ко всем чертям?

– Хитрый и упрямый.

– И что нам теперь делать? – спросила Северная Америка.

– Я пущу в игру свой козырной туз, – объявила Западная Европа.

– А у вас он есть?

– У меня он всегда есть.

Квинн проник в призрачную реальность глубже, чем он делал когда-либо раньше. Он распахнул свое сознание, прислушиваясь к заунывному вою, который доносился откуда-то из еще более дальней части реальной вселенной. Первые существа, которых он почувствовал, казались людьми, но теперь, когда он стал ближе, он подумал, что это что-то иное.

Какой-то вид, которого он не мог распознать.

Это не были горестные жалобы, которые раздавались из потусторонья. Это что-то другое. Муки были утонченными и намного серьезнее.

Странно подумать, что где-то может быть хуже, чем в потусторонье. Но тогда потусторонье – только чистилище. Божий Брат живет в другом, более темном месте. Сердце у Квинна замерло в груди при мысли о том, что он, возможно, слышит первые попытки движения истинного Бога, когда Он поднялся, чтобы вести за Собой армию проклятых против светлых ангелов. Тысячу раз в эту долгую ночь Квинн взывал к существам, чьи крики он ощущал, вкладывая всю свою силу в молчаливый голос. Он жаждал ответа.

И ничего не достигал.

Это неважно. Ему уже показывали, что имеет значение. Сны осаждали отдаленнейшие пределы его мозга, пока он плыл по призрачному миру. Смутные темные силуэты смыкались вместе в муках, война, которая продолжалась все время с начала творения. Он не мог видеть, что это было; как все сны, они плясали и удалялись прочь от ясного фокуса памяти. Они не были людьми. Теперь он в этом уверен.

Воины Ночи. Демоны.

Ускользающие. На этот момент.

Квинн собрался с мыслями и вернулся в реальный мир. Кортни зевнула и поспешно заморгала, когда большой палец ноги Квинна ткнул в нее. Она улыбнулась снизу вверх своему темному хозяину, потягиваясь и поднимаясь с холодных плиток пола.

– Пора, – сказал он.

Одержимые его последователи, которых он избрал, стояли, выстроившись в молчаливый ряд, послушно ожидая инструкций. Вокруг них духи этого места выли, выражая гнев на осквернение, совершаемое Квинном, они были смелее, чем что бы то ни было, встреченное Квинном прежде. Но все же беспомощные перед его мощью.

Появился Билли-Джо, легко пробежал по проходу, почесываясь с ловкостью обезьяны.

– Снаружи дьявольски спокойно, Квинн. Какая-то непонятная муть творится.

– Так пошли поглядим, а?

Квинн вышел в ненавистный рассвет.

Объявление комендантского часа сверкало на поверхности экрана к тому времени, когда Луиза с Женевьевой проснулись. Луиза прочитала его дважды, затем запросила свой комнатный процессор о подтверждении. Ее ожидал длинный файл ограничений, официально уведомляющий о том, что мэр временно приостанавливает ее право на свободное перемещение и свободное общение.

Джен уткнулась ей в бок:

– Они здесь, Луиза? – спросила она печально.

– Не знаю, – она прижала к себе сестренку. – Этот взрыв на Пасторских Высотах очень подозрителен. Думаю, власти подозревают, что некоторые из них сбежали.

– Это не Декстер, нет?

– Нет, конечно же нет. Полиция захватила его в Эдмонтоне.

– Ты этого не знаешь!

– Наверняка нет. Но я думаю, очень уж непохоже, чтобы он был здесь.

Завтрак был одной из тех немногих вещей, которые комендантский час не запрещал. Когда они прибыли в ресторан, помощник управляющего отелем приветствовал их лично в дверях и преувеличенно извинился за ухудшенное обслуживание, но заверил, что оставшийся персонал сделает все возможное, чтобы все было нормально. Он также добавил, что, к сожалению, двери на улицу заперты согласно чрезвычайному положению и что полиция очень строга с теми, кого обнаруживает на улице.

Было занято всего с десяток столиков. Из страха постояльцы преувеличивали предписания чрезвычайного положения, и никто из них не разговаривал друг с другом. Луиза и Женевьева съели свои пшеничные хлопья и яичницу в подавленном настроении и снова пошли наверх. Они включили выпуск новостей на голографическом экране и стали слушать мрачные комментарии ведущей, одновременно глядя в окно на Грин-парк. По дорожкам разгуливали стаи ярких разноцветных птиц, поклевывая твердые камешки, как бы недоумевая, куда подевались люди. То и дело девочки видели, как полицейская машина бесшумно мчится по Пиккадили и въезжает вверх по пандусу на приподнятую скоростную дорогу, окружающую центр старого города.

Женевьеве все это скоро надоело. Луиза сидела на кровати и смотрела новости. Репортеры устраивались на разных точках, дающих хороший обзор на весь город, транслируя одинаковые картины покинутых улиц и площадей. Мэрия, всегда помнившая о зависимости от общественного мнения, наградила некоторых репортеров разрешением сопровождать констеблей в патрульных автомобилях. Те усердно передавали сценки, как констебли преследуют группы нескладных юнцов на улицах, где те слонялись, демонстративно неповинуясь властям. Бесконечное количество престарелых представителей Терцентрала предлагали себя для интервью, утешая аудиторию, что чрезвычайное положение является мерой предосторожности, указывающей на сильное руководство мэра и на его намерение сделать так, чтобы Лондон не сделался вторым Нью-Йорком. Так что, пожалуйста, только помогайте нам, и мы все это разгребем к концу недели.

Луиза с отвращением отключила программу. От Джошуа все еще не было вестей.

Женевьева зашнуровала ботинки с высоким давлением и отправилась вниз, в вестибюль, чтобы попрактиковаться в слаломной технике. Луиза пошла с ней, чтобы помочь ей установить картонную линию на отполированном мраморе.

Девочка уже прошла половину пробега, сильно пружиня ногами, когда центральная вращающаяся дверь пришла в движение, пропуская в вестибюль Иванова Робсона. Она завизжала от удивления, потеряв всю свою сосредоточенность. Ноги ее подкосились, и она свалилась, больно ударившись о мрамор. Инерция заставила ее подкатиться к ботинкам Робсона и ухватиться за них. Она стукнулась прямо об него.

– У-ух! – она потерла колено и плечо.

– Если уж ты собираешься это делать, так бы по крайней мере надела защитный спортивный костюм, – сказал Робсон.

Он опустил свою большую руку, поднял девочку и поставил прямо.

У Женевьевы начали разъезжаться ноги; она поспешно дважды стукнула о пол правой пяткой, прежде чем совершила еще одно недостойное падение.

– Что вы здесь делаете? – выдохнула она.

Он взглянул на портье.

– Меня просили забрать отсюда вашу парочку.

Луиза посмотрела через застекленную раму вращающейся двери. Снаружи стояла машина с тонированными стеклами. Частные детективы не могут разъезжать на официальном транспорте во время чрезвычайного положения, неважно, на какие контакты они претендуют.

– Кто просил? – легкомысленно спросила она.

– Кое-кто из властей.

Она не ощутила ни малейшей тревоги при таком развитии событий. Совершенно напротив, теперь, может быть, впервые он был с ними полностью честен.

– Мы арестованы?

– Ничуть.

– А если мы откажемся?

– Пожалуйста, не надо.

Луиза обвила рукой Джен:

– Ладно. Куда мы в точности едем?

Иванов Робсон живо улыбнулся:

– Не имею абсолютно никакого представления. Я, пожалуй, и сам хотел бы это узнать.

Он сопроводил их назад в номер, настояв, чтобы они упаковали вещи как можно скорее. Швейцар и несколько ночных носильщиков взяли все их вещи и спустились с ними вниз.

Робсон уладил с портье все дела со счетом, не обращая внимания на полуискренние протесты Луизы. Затем они вышли через вращающуюся дверь и оказались позади полицейской машины, а вещи поставили у них в ногах.