Текст книги "Этот человек опасен"

Автор книги: Питер Чейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7
ЛОТТИ ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА СЦЕНУ

Пришвартовавшись к пристани, я задавал себе вопрос: как теперь развернутся события? Я подумал, что Бонни и Констанция имели достаточно времени, чтобы освободиться от парней Гояца, которые были оставлены у изгороди. И я не ошибся. Поблизости никого не было кроме Констанции и Бонни Малоса, и Миранды, и я должен сказать, что последние неплохо играли свою роль, чтобы убедить Миранду.

Мы направились к машинам. Констанция села в свою, а Бонни – в мою машину, чтобы отвезти ее в гараж, откуда она была взята. Я сел вместе с Мирандой в ее машину, которая была оставлена в соседнем гараже.

Во время обратного пути Миранда не переставала обсуждать происшествия этого вечера. И как она болтала! Послушав ее, можно было подумать, что все это – просто спектакль, разыгрываемый для ее развлечения. По-моему, у этой мышки странное представление о забавах, но, в конце концов, она не единственная, кто так думает.

Вы, вероятно, уже поняли, что мораль – это не самое сильное мое место. Тем не менее, я вынужден констатировать, что большинство молодых женщин, отцы которых очень богаты, немного сумасшедшие. В девяти случаях из десяти старик начинал свою деятельность в качестве батрака на ферме в каком-нибудь затерянном краю или в качестве мойщика тарелок в городе. Он трудился не покладая рук, пока удачная женитьба или счастливый случай не приносили ему первоначальный капиталец, который он берег и приумножал. А потом его детки начинали пользоваться его трудами, попадая в грязные истории в поисках сильных ощущений, так как считали, что в этом заключается непознанный отцом смысл жизни. Это в полной мере относится к Миранде. Но все – таки, что – то в голове у нее есть!

Пока я раздумывал обо всем этом, она рассказала мне, как попала в лапы Гояца.

Однажды пообедав в одиночестве в одном шикарном ресторане, она отправилась в театр, а после представления ее подхватил какой – то молодой человек под предлогом, что они уже встречались в Соединенных Штатах. Миранда попалась на эту удочку, так как встречалась с таким множеством людей, что при всем желании не могла бы их запомнить.

Парень начал ей расхваливать плавучее казино Гояца со всеми его развлечениями, и, конечно, Миранде очень захотелось отправиться туда. И он ее туда доставил. Все это время я ждал, что она вот – вот спросит меня, откуда мне стало известно, что она находится там, и поспешил сам рассказать ей всю историю. Она обратила внимание, что у меня болит рука, и села за руль.

Машину она вела с такой скоростью, что совершенно не имела возможности разговаривать, что меня вполне устраивало и давало возможность все хорошенько обдумать. Я сказал ей, что как – то видел ее выходящей из «Карлтона» и зашел навестить, но узнал от горничной, что она уехала на пару дней. Выходя из отеля, я встретил парня из окружения Гояца, который в разговоре высказал мнение, что она отправилась на яхту поиграть в рулетку. А так как мне было хорошо известно, что за тип Гояц, то я понял, что он просто заманил ее туда, чтобы обобрать и похитить, ну и отправился к нему с сестрой и одним парнем, чтобы навести там порядок.

Она посмотрела на меня краем глаза очень лукаво.

– А почему вы не предупредили полицию, Лемми?

– Послушайте, Миранда, было бы неплохо, если бы вы внимательно смотрели на дорогу, иначе мы, в лучшем случае, окажемся в канаве. А что касается полицейских, то ведь вам известно, как я их люблю.

– Представляю себе. Но скажите, чем вы в действительности занимаетесь? Ведь вы гангстер, не так ли? А какая у вас специальность?

Я улыбнулся, так как у меня появилась мысль, что я могу выдать себя за маленького героя.

– Ну, Боже мой, предположим, что я один из… И что же? Я занимаюсь машинами. У меня есть основания не говорить о себе…

Она улыбнулась.

– Это вы убили полицейского в Оклахоме?

Я ответил, что был вынужден убить этого парня, так как в противном случае он застрелил бы меня. Вопрос в том, кто первый успел нажать на спуск… И я продолжал рассказывать ей о себе, да так здорово, что она должна была считать меня чем – то средним между Робин Гудом, Филошардом и Жанной д'Арк.

– Ваша рука, кажется, причиняет вам сильную боль, Лемми? – спросила она. – Что с вами произошло?

– Если я вам расскажу это, вы станете смеяться. Когда я сегодня лез на пристань, то пистолет держал в руке, и так неловко поскользнулся, что всадил себе пулю в руку. Согласитесь, это достаточно глупо, не так ли? Когда я вернусь в Лондон, мне сделают перевязку, вот и все.

– Я сделаю это сама, Лемми.

Было семь часов утра, когда мы подъехали к «Карлтону». Мы поднялись в апартаменты Миранды. Она вызвала свою горничную и послала ее за перевязочными средствами для моей руки. Рука выглядела неплохо, так как парень я достаточно крепкий, и я уверен, что через 24 часа у меня все пройдет.

Пока Миранда делала мне перевязку, я следил за ее горничной, которая помогала своей хозяйке. Она очень хорошенькая, эта Джанет, и я подумал, что может быть, стоит воспользоваться ее услугами…

После окончания перевязки мы выпили кофе, и я сказал Миранде, что мне пора уходить. Она предложила пообедать вместе сегодня часов в девять вечера. Вот это меня вполне устраивало!

Я быстро распрощался, так как Миранда зевала с риском свернуть себе челюсть, сказав ей, что она хорошо сделает, если отдохнет как следует.

Горничная проводила меня до двери, прошла по коридору и вызвала лифт.

Я посмотрел на нее.

– Скажите мне, малышка, вам уже говорили, что вы очаровательны?

Она улыбнулась.

– Мне кажется, я вспоминаю, что один парень говорил что – то подобное, но это его нисколько не продвинуло в ухаживании.

– Очень жаль – ответил я. – Надо будет серьезно заняться этим вопросом. А что, если мы с вами отправимся в Чоп – Сиу? /Специализированные китайские рестораны/.

– Почему бы нет? Я ведь ничем не рискую – улыбнулась она.

– Ну тогда решено, условимся о встрече. У вас есть выходные дни?

– Завтра вечером я свободна. Мисс ван Зелден обедает с друзьями.

– Отлично.

Я условился о встрече с ней в одном из ресторанов на Грин – стрит, который был мне знаком, и удалился.

Я шел по Пел Мел, потом по Сент Джеймс – стрит и, дойдя до Джермен-стрит, стал обозревать окрестности. Никакого сомнения. Напротив дома, в котором я живу, я заметил парня, который с непринужденным видом курил сигарету. Я понял, что это один из людей Сигеллы, которому поручено наблюдать за моим жилищем, чтобы знать, не потерялся ли я где-нибудь. Это доказывало, что Сигелла до сих пор не чувствует ко мне полного доверия.

Войдя к себе, я выпил стакан бурбона, потом сел, чтобы спокойно все обдумать.

По – моему, все устраивается как нельзя лучше, но Мак Фи, разрешив себя убить, отнюдь не облегчил мою задачу, и это мне не совсем нравится.

Но, наконец, я решил, что бесполезно сейчас ломать голову… Рука моя болела, и я решил лечь в постель. Это действительно прекрасное изобретение – кровать. Существует немало парней, которым не вредно было бы это понять и проводить в постели побольше времени вместо того, чтобы все время бегать туда и сюда.

Было уже шесть часов вечера, когда лакей, обслуживающий мой этаж, вошел и сказал, что некий мистер Сигелла хочет меня видеть. Я попросил принести кофе и виски и пригласить Сигеллу.

Спустя минуту он принес то, что я просил. Вслед за ним вошел Сигелла, который был изысканно одет и выглядел отлично. Я сел в кровати и зевнул.

– Итак, что нового, Сигелла?

Он сел и из платинового портсигара достал сигарету. Его тонкие губы раздвинулись в улыбке. У меня такое чувство, что Сигелла из тех людей, которые улыбаются только губами, и никогда не улыбаются глазами, которые у них всегда остаются холодными и жестокими, похожими на маленькие кусочки голубого льда. У многих гангстеров его типа такие же глаза. Он закурил, несколько раз затянулся, потом посмотрел на меня.

– Знаешь, Лемми, я снимаю перед тобой шляпу. Ты действительно был вчера на высоте на этой «Принцессе Кристобаль». Ты очень ловок, когда принимаешься за дело.

– Согласен, но там ничего сверхособенного не произошло, и нечего об этой истории много говорить. Это было совсем нетрудно. Да и кто он такой, этот Гояц?

Он засмеялся и выпустил большую струю дыма.

– Мне кажется, что Гояц никого не сможет больше обвести, – сказал он и посмотрел мне прямо в глаза.

– Что ты хочешь этим сказать, Сигелла?

– Я хочу сказать, что это была отличная работа, Лемми. Этому парню лучше быть там, где он сейчас находится, чем стоять у нас на дороге. Я рад, что ты свел с ним счеты.

– Ты шутишь? Откуда ты знаешь, что я свел с ним счеты?

Он засмеялся. У него очень красивые зубы.

– А что, по твоему я делал вчера вечером, Лемми? Когда Констанция позвонила мне и сказала, что Гояц увез Миранду на свое судно, а ты повздорил на Бейкер-стрит с Лотти и другими парнями из окружения Гояца, я немедленно отправился в путь. Ты ничего не знал, но вчера вечером в течение трех часов я с шестью парнями находился в лодке поблизости от «Принцессы Кристобаль» на тот случай, если ты сделаешь фальшивый маневр. И лишь после того, как мы увидели, как ты расправился с Гояцем и вышвырнул его за борт, проделав это на высшем уровне, я сказал себе, что теперь можно возвращаться обратно.

– Что поделаешь? Такие вещи случаются. Гояц становился слишком нахальным.

Он согласно кивнул головой.

– Ты неплохо распорядился вчера вечером, Лемми! Ты вернул десять тысяч долларов мисс ван Зелден? Те, что она потеряла там?

– Еще бы, конечно, я отдал ей ее монеты. Кроме того, я и себя вознаградил десятью тысячами долларов, которые отнял у Гояца. Не отдавать же эти деньги Миранде, ведь совершенно ни к чему, чтобы она еще и заработала на этом деле.

– Согласен, – сказал он. – Ну что ж, ты очень везуч, старина Лемми. Получил от меня на дело десять тысяч, потом столько же от Гояца, да еще имел удовольствие его уничтожить… Что, тебе нравится подобное везение?

– Пока мне действительно везло, и я от души поздравил себя с этим, будь уверен.

Он опять рассмеялся и налил себе немного виски.

– Ну что же, надеюсь, что и впредь будет также, Лемми. Я люблю видеть вокруг себя довольных людей. Должен признать, что ты храбрый человек, и хорошо выполняешь свою работу. И чтобы доказать тебе, что я не зря говорю это, и чтобы ты чувствовал себя еще более довольным, вот тебе еще пять тысяч долларов.

Он положил на стол пять билетов и с улыбкой посмотрел на меня.

– Это тебе за твою руку. Знаешь, Лемми, у меня целая куча проектов относительно нашей совместной работы… У меня вот какая идея: после того, как мы осуществим похищение Миранды, и шум, вызванный этим, утихнет, мы с тобой вернемся в США и приберем к своим рукам все организации страны.

Я рассмеялся.

– Мой старый Сигелла! Когда я получу свою часть выкупа за Миранду, у меня будет дело, не имеющее отношения к гангстерам. Мне не нужно будет этим заниматься. Двести пятьдесят тысяч долларов – этого для меня достаточно.

– Что же ты будешь делать, Лемми? – поинтересовался он.

– О! Я точно еще не знаю. Но мне все же хочется попытаться разводить кур.

Я не мог оторвать взгляд от его белых длинных пальцев. Если можно сказать о руках, что они жестокие, то я гарантирую вам, что у этого типа самые жестокие руки на свете…

– Я так представляю себе, как ты разводишь кур, Лемми. Вместо утренней зарядки ты сворачиваешь им шеи, чтобы не потерять сноровку… – Ну, а теперь, вернемся к нашей овечке..

Он передвинул к кровати стул и закурил следующую сигарету. Я тоже закурил и стал смотреть на него сквозь дым.

– Надо будет закончить дело на этой неделе, считая и уик-энд, Лемми. Сегодня у нас среда. Я нанял небольшой домик, и к четвергу все будет готово. Он называется «Брендес Энд», совсем близко от Темзы. Там очень неплохо. Я привезу туда около тридцати пар. Это все милые и очень корректные люди, я знаком с ними много лет. Ну, а ты придумай причину, чтобы залучить туда Миранду.

– Это легко сделать. Миранда сейчас очень заинтересовалась мной после истории на «Принцессе Кристобаль». Я сегодня вечером обедаю с ней, но пока насчет уик-энда ничего ей не скажу.

А попозже наговорю ей кучу глупостей о том, что я сам попал в грязную историю, и она может помочь мне, если согласится поехать в «Брендес Энд», и дело это настолько личное и конфиденциальное, что никто не должен знать, куда она поехала. Между нами говоря, я уже два раза вызволял ее из очень неприятных ситуаций, и думаю, что полностью заслужил ее доверие, которое не позволит ей мне отказать.

Сигелла улыбнулся, потом провел языком по губам. Такая у него привычка.

– Хорошо придумано, Лемми. Привези ее в субботу вечером, и твоя работа будет почти закончена.

– А после этого?

– О, совсем немного дела. Ты вернешься в Лондон в воскресенье и позвонишь одному типу, номер телефона я сообщу тебе позже. Он устроит так, что в понедельник утром у тебя будет разговор со стариком ван Зелденом, и ты сразу изложишь ему суть дела.

Скажи, что его дочь похищена, и что через три дня ее в Англии уже не будет, и что ему дается три дня на то, чтобы подумать, и неделя на то, чтобы он выложил три миллиона долларов и перевел их на мой счет в Голландском банке в Роттердаме. Если он этого не сделает, – Сигелла снова рассмеялся, – ты скажешь ему, что нам пришла в голову потрясающая мысль. Спросишь, узнает ли он зубы своей дочери, ибо за каждую неделю промедления, на другой день мы будем присылать ему один из ее зубов по почте. И не забудь передать, что зубы у нее будут выдергивать без наркоза.

Он встал.

– Я ухожу, Лемми. Есть еще только одна маленькая вещь, которую я хочу сказать тебе. Ты человек смелый и решительный, но не вздумай сыграть со мной какую-нибудь шутку. Не забывай, что ты ничего не можешь предпринять без того, чтобы каждый твой шаг не стал бы мне известен тут же. И это не потому, что я доверяю тебе, просто я никогда не надеюсь на случай. И если ты попытаешься меня надуть, я узнаю об этом раньше, чем ты это сделаешь.

Он стоял передо мной и смотрел на меня, так могло бы смотреть целое семейство гремучих змей.

Я слегка улыбнулся.

– Чего ты, в конце концов, хочешь? Напугать меня так, чтобы я протянул лапки? Не будь ребенком! С этого момента, когда я согласился работать с тобой, все идет, как положено. Я хочу получить двести пятьдесят тысяч.

– Это хорошо, Лемми. Держи свое слово, и ты их получишь. До свидания.

Он вышел.

После этого ухода я остался лежать на кровати, курил и смотрел в потолок. Поймите, что я играл в очень опасную игру с этим подонком Сигеллой. Во – первых, он немного крутоват, во – вторых, я согласен, что в голове у него кое – что есть, и он не даром предупреждал меня, чтобы я не считал себя таким ловким, как он. Возможно, это так, а может быть, и иначе, но одно совершенно ясно: до того, как я покончу с ним, он получит от меня такую встряску, которую никогда не забудет, это я вам твердо говорю!

Но мне необходимо держаться очень осторожно. Когда он говорил мне, что если я обману его, он все равно узнает об этом, у него были определенные основания. Вспоминая все художества Сигеллы, я понимал, что должен намного опередить его, чтобы выиграть партию. Вот уже несколько лет федеральные агенты, полиция Штатов, да и другие категории должностных лиц пытались его поймать, но безуспешно. А все потому, что сам он держался позади, и у него всегда наготове был человек, служивший его прикрытием, и за спиной которого он без помех проделывал свои финансовые операции.

Сигелла всегда играл среди гангстеров главные роли, потому что, с одной стороны, имел определенную силу, а еще потому, что никто никогда не знал, с кем он работал, и кто работает на него.

Но при воспоминании о его предложении объединиться с ним для совместной работы в большом масштабе, после того, как будет закончено дело с Мирандой, я начал дергаться от смеха, как четырнадцать китовых усов. Это столь же приятно, как перспектива разделить свою кровать с парочкой пресмыкающихся, и я все же, пожалуй, предпочел бы змей. Но теперь, хотел я этого или не хотел, я был вовлечен в историю с похищением Миранды. Он держал меня так, что я никак не мог выкарабкаться. Я сильно рассчитывал на Мак Фи, и надо же было, что он позволил себя убить как раз в то время, когда он был так мне нужен!

Я выворачивался наизнанку, чтобы придумать что-нибудь до уик-энда.

Положение было скверным. После гибели Мак Фи мне некому было довериться. Я не могу предупредить Миранду, так как тогда она поспешит покинуть Англию, а Сигелла сумеет захватить ее где-нибудь в другом месте. Потом мне пришла в голову мысль предупредить полицию, так как это была единственная возможность помешать операции Сигеллы, но это так же было довольно спорным, так как в Англии он пока не состоял на учете в полиции. Вряд ли полиция Англии приняла бы во внимание мое заявление.

Неожиданно у меня появилась мысль, что Сигелла мог иметь и свои виды на Миранду после получения выкупа. Он был слишком большим любителем женщин, чтобы пропустить такой момент, и был не лишен вкуса, о чем свидетельствовала Конни, которая была просто прелестна. Было вполне вероятно, что он захочет еще что – то получить от Миранды, кроме выкупа, и не надо было быть очень умным, чтобы понять, что будет с Мирандой после того, как она ему надоест.

Выкуп, по моему мнению, они получат. Сигелла ведь серьезно говорил, что будет посылать каждую неделю по одному зубу девочки ее отцу. Нет сомнения, что он это сделает и он получит даже большое удовольствие, присутствуя на этих операциях. Я вспомнил, как Мак Фи рассказывал мне об одном похищении – сенсационным событии в Канзас-сити, организованном бандой Лакассара, за спиной которого стоял Сигелла. Муж похищенной женщины не захотел сразу заплатить выкуп, и каждое утро ему присылали прядь волос, вырванных у нее. И когда он все же заплатил выкуп, то женщина была почти совсем лысой, как полированная ручка двери. Это было проявление юмора Сигеллы, что говорит за то, что в голове у него что – то перевернуто, так как он считал это доброй шуткой.

Черт возьми! Надо быть слишком хитрым, чтобы суметь узнать, что я убил Гояца. Никогда бы не подумал, что кто-нибудь мог быть способен на такое. Это было здорово проделано, и еще раз свидетельствовало о том, что такой парень, как Сигелла, никому не доверял и в делах был очень осторожен и ловок.

В конце концов, я пришел к выводу, что пока мне следует плыть по течению. Через некоторое время я встал и подошел к столу полюбоваться на те 5 тысяч долларов, которые он оставил мне. Достав свой справочник, в котором, как вы помните, у меня были напечатаны номера кредитных билетов, и проверив номера только что полученных ассигнаций, я установил, что они тоже из числа похищенных из банка в Арканзасе. Я положил эти деньги вместе с теми, что получил уже раньше, и добавил взятые у Гояца. Мне хочется получить как можно больше денег, на их недостаток жаловаться пока не приходится. И Сигелла в отношении денег без упрека.

Было уже около девяти часов. Я встал, принял душ, надел смокинг. Я совершенно не тороплюсь и пока одеваюсь раздумываю понемногу, так как, кажется, появилась мысль, как провести этого прохвоста. Мне кажется естественным предпринять кое – что именно в «Брендес Энд», и только там.

Я намекнул, что небольшая мыслишка в голове у меня уже имеется, но пока я не даю ей ходу, так как кажется мне случайной. Но у меня ощущение, что я вернусь к этой мысли перед моим свиданием с горничной Миранды вечером в четверг.

Мне становится уже невмоготу все время ломать голову над этим вопросом, поэтому я закурил сигарету и вышел из дома. Была очень хорошая ночь, и к тому же мне очень нравилась возможность пообедать вместе с Мирандой.

Она ожидала меня в холле отеля «Карлтон» и, должен сказать, стоила того, чтобы на нее посмотреть. Платье очень шло к ней и, вероятно, стоило немало бессонных ночей ее портным.

Увидев меня, она пошла мне навстречу, протянув руку и с довольной улыбкой на лице.

– Я очень рада вас видеть, Лемми. Как ваша рука?

Я ответил, что все хорошо. Мы вышли из отеля и сели в ее машину. После небольшого спора по поводу того, куда направиться обедать, решили поехать в «Кафе де Пари».

Сидя за рулем рядом с Мирандой, я чувствовал себя в полной форме. Она ничего особенного не говорила, только дружески положила свою руку на мою, но этот жест был мне очень приятен. Я думал о том, что сказала Миранда, знай она, что я по шею увяз в грязном деле с похищением, которое должно было состояться в ближайшие два – три дня. Но так как я человек далекий от сентиментальности, я подобные мысли отбрасывал.

Когда мы достигли дороги на Кингстон, я выжал газ до отказа, и машина рванулась вперед. Я случайно взглянул в зеркало и заметил, что за нами следует большой черный автомобиль на расстоянии всего пятидесяти метров. Каждый раз, когда я менял скорость, наши преследователи делали то же самое. Это был «Штуц», очень мощная машина, которая могла легко обогнать нас в случае необходимости.

Миранде я ничего не сказал. Одно мгновение я подумал, что это, вероятно, Сигелла поручил присматривать за нами, но было мало вероятно, чтобы он делал это так открыто, он работал тоньше. А парни, которые преследовали нас, делали все для того, чтобы я это заметил.

Когда мы прибыли на место, Миранда пошла привести себя в порядок, а я успел заметить, что черная машина подъехала к ресторану, повернула и въехала во двор напротив. Я нащупал под левым плечом свой «люгер» на случай вероятных осложнений. Тут дверь машины открылась, и появилась Лотти Фрич.

Она бросила быстрый взгляд вокруг и направилась ко мне. Я отошел в угол, где меня нельзя было увидеть снаружи, она последовала за мной.

Лотти подошла ко мне и сказала:

– Послушай, Лемми, сотрем губкой то, что было вчера. Ни цветов, ни злобы. Ты был хитрее нас – и с этим покончено. Я приехала по поручению Кастлина и его друзей, которые очень хотят с тобой договориться.

Я смотрел краем глаза на дверь дамского туалета на случай, если бы Миранда вышла, но пока ее не было.

– Судя по тому, как обстоят дела, я надеюсь, Лотти, ты не станешь делать глупостей?

– Не шути, Лемми, я знаю, с кем имею дело. Ты можешь поверить тому, что я тебе скажу. Я буду с тобой честной. Итак, слушай: «Принцесса Кристобаль» сегодня утром снялась с якоря, но Кастлин остался здесь. Он не отправился на ней. Тут есть одно обстоятельство. Я полагаю, что Гояца убил один из людей Сигеллы. Именно поэтому Кастлин отправил судно и перебрался сюда.

– Так вот о чем пойдет речь: у нас создалось впечатление, что ты работаешь сам по себе, несмотря на то, что ты привел с собой на корабль Бонни Малоса, который связан с Сигеллой и является его доверенным лицом. Тогда Кастлин и я подумали, что если ты согласишься соединиться с нами, мы бы здорово обставили этого Сигеллу. И при этом бы неплохо заработали. Ты слушаешь меня?

– Это, возможно, меня заинтересует, – ответил я. Мне пришло в голову, что, может быть, мне удастся воспользоваться этими людьми для своих целей. Во всяком случае, я спросил у нее, где мы можем поговорить.

– Кастлин и я остановились в отеле «Паксайд». Приезжай повидаться с нами сегодня ночью часа в два или три Мы записаны там под именем мистер и миссис Шульц из Нью-Йорка.

– Очень хорошо, бэби. Я приеду, но на твоем месте я не стал бы устраивать какие-нибудь штучки. Кстати, что стало с тем японцем, которому ты всадила пулю?

Так как я улыбался, она улыбнулась тоже.

– Мне рассказали, как ты здорово взял над ними верх, Лемми. Это надо признать. А что касается японца, то он чувствует себя неплохо, если не считать того, что каждый раз, когда он кашляет, внутри у него что – то скрипит. Итак, ты приедешь, Лемми?

Я кивнул.

– Приеду между двумя и тремя часами ночи. И предупреди Кастлина, что диктовать буду я, и чтобы без всяких историй, в противном случае дело кончится плохо. А теперь, исчезай!

Она вышла, вернулась к своей машине – и менее чем через минуту ее уже не было.

Когда машина отъезжала, мне показалось, что на заднем сидении я заметил Кастлина. На этого гнусного типа очень похоже заставлять проделывать такие дела женщину.

В этот момент вышла Миранда, и мы отправились обедать. Мы много разговаривали на разные темы и пообедали отлично. Мне кажется, что Миранда и в самом деле относится ко мне хорошо и, как вы понимаете, для моей большой игры это очень важно.

После обеда мы отправились танцевать, а потом ездили по городу без особого маршрута до полуночи. Просто катались по ночному Лондону, – и больше ничего.

Был уже час ночи, когда я остановил машину перед «Карлтоном». Миранда вышла и остановилась возле машины, глядя на меня.

– Вы не подниметесь ко мне выпить немного виски с содовой, Лемми? – спросила она, и в ее взгляде было что – то непонятное.

Я ответил отрицательно, так как сгорал от нетерпения повидаться с Кастлиным, она осталась недовольной.

– Возможно, настанет день, когда именно вы будете тем человеком, который пожелает, чтобы я предложила ему виски с содовой, но у меня этого желания уже не будет…

Я подумал, что настал момент, когда нужно решиться, и я решился.

– Послушайте, Миранда, мне необходимо сейчас отправиться кое – куда, и это очень важно. Но, если вы хотите оказать мне услугу, я буду чрезвычайно вам обязан, а кроме вас я не знаю никого, к кому мог бы обратиться.

Она подошла совсем близко и посмотрела на меня.

– Что же такое случилось, Лемми?

Я рассказал ей и, прошу вас поверить, сделал это достаточно убедительно. Я поведал, что являюсь жертвой гнусного шантажа со стороны одной женщины, которая имеет компрометирующие меня бумаги, и у этой особы имеется вилла около Темзы, где я и должен с ней встретиться. Я спросил Миранду, не согласится ли она поехать со мной, чтобы помочь мне как-то обмануть эту женщину и забрать у нее мои бумаги…

Она готова. Она бросается на происшествия, как птица на червяка, и обещает мне, что никто не будет знать, куда она отправится, лишь бы только не причинить мне никаких неприятностей.

Я сказал, что заеду за ней в субботу в четыре часа дня, после чего мы вместе туда отправимся. И после этого пожелал спокойной ночи.

Мы пожали друг другу руки. Глаза ее сверкали, как звезды.

– Доброй ночи, Лемми, и, знаете, мне кажется, что я способна сделать для вас Бог знает что…

Я что – то ответил ей… то, что говорят в тот момент, и в это время, мало думал о том, как пройдет мое свидание с Кастлиным, и как я смогу этим воспользоваться в своих интересах…