Текст книги "Пикировщики над джунглями"

Автор книги: Питер Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Постоянные отчаянные попытки японцев ослабить давление американцев на Соломоновых островах вели лишь к истощению их собственных сил. Например, 13 августа бомбардировщики потопили возле Гуадалканала еще один транспорт – «Джон Пенн». 30 августа 18 японских бомбардировщиков атаковали аэродром Гендерсон, и один из них потопил эсминец-транспорт «Калхоун». Однако 8 сентября очередной налет бомбардировщиков из Рабаула, которые атаковали транспорты «Беллтрикс» и «Фуллер», доставившие снабжение американским войскам в Лунга Пойнт, не дал никаких результатов.

11-я воздушная флотилия вице-адмирала Джинити Кусака к этому времени имела около 220 самолетов. С 16 по 25 октября над Гуадалканалом происходили крупные воздушные бои, однако при этом японцы понесли серьезные потери от истребителей морской пехоты, базирующихся на аэродроме Гендерсон.

26 октября во время отчаянной штыковой атаки, которой командовал генерал Кавагути, рукопашные бои завязались на территории самого аэродрома Гендерсон. В 2.30 генерал отправил радиограмму, сообщая о захвате аэродрома. Однако японцы не сумели удержать его, яростная контратака морской пехоты отбросила их назад. Поэтому соединение из 14 истребителей и множества бомбардировщиков, взлетевшее с японских авианосцев, долго кружило в воздухе, ожидая разрешения на посадку, пока атака американских истребителей не открыла им, что аэродром по-прежнему в руках американцев.

11 ноября 11-я воздушная флотилия провела очередной мощный налет на аэродром Гендерсон. Во многих ожесточенных схватках на суше, на море и в воздухе японцы оказались победителями, однако все это подорвало силы их авиации, и в начале ноября японский флот был вынужден отойти на Трук. В результате прибывшая на Гуадалканал свежая дивизия «Хиросима» была вынуждена полагаться лишь на артиллерийский обстрел аэродрома. Однако к середине декабря был достроен новый аэродром в Мунде на острове Нью Джорджия. Поэтому было решено попытаться нейтрализовать Гендерсон, используя Мунду и аэродром в Виле, в южной части острова Коломбангра. Японцы рассчитывали, что эти аэродромы позволят им удержать Соломоновы острова. Рабаул по-прежнему оставался главной базой, опираясь на которую, японцы планировали атаки. Впрочем, сейчас им чаще приходилось эвакуировать туда свои войска. Японское командование никак не могло отказаться от порочной тактики перебрасывать самолеты на юг мелкими группами, что позволяло американцам поочередно перемалывать их, не неся при этом ощутимых потерь.

1 февраля в районе мыса Эсперанс японские бомбардировщики потопили эсминец «Де Хэйвен» и повредили эсминец «Николас». Они входили в состав группы из 4 американских эсминцев, пытавшейся помешать эвакуации японских войск с Гуадалканала – операции КЕ.

Адмирал Ямамото перебросил в Рабаул последние драгоценные резервы, которые приберегал для комплектации авианосцев 3-го Флота адмирала Одзавы. Вместо этого они были отправлены для усиления 11-й воздушной флотилии. Адмирал планировал нанести в начале апреля сокрушительный удар силами авиации – операцию I-GO. С 4 авианосцев туда были отправлены не менее 65 пикировщиков D3A1 «Вэл». В Рабауле уже находились 27 «Вэлов». И эти огромные силы были брошены против американцев.

Первая массированная атака против американских кораблей возле Гуадалканала была проведена 7 апреля. В Лунга Роудз был потоплен эсминец «Аарон Уорд», новозеландский корвет «Моа» и американский танкер «Канова», еще один танкер и один транспорт были серьезно повреждены. Снова и снова пикировщики бросались на стену зенитного огня, на американские истребители, а потом возвращались на свои аэродромы в джунглях. Поредевшие эскадрильи заправлялись, подвешивали новые бомбы и повторяли вылет. Опять началась война на истощение, которую японцы не могли выиграть. 11 апреля был проведен воздушный налет на бухты Оро и Гарви возле Буны на Новой Гвинее. На следующий день налету подвергся сам Порт-Морсби. 14 апреля японские самолеты атаковали бухту Милн, где были потоплены 2 транспорта. Японские пилоты значительно преувеличили свои успехи. Потери японцев составили 49 самолетов, но при этом им удалось лишь немного обеспокоить американцев, но не более того. Японские авианосцы были вынуждены отойти в Японию, чтобы переукомплектовать авиагруппы.

Когда они снова вернулись в район боев с новыми экипажами, результат получился тем же самым. 5 июня 81 японский самолет, вылетевший из Рабаула, над островом Рассел столкнулся со 101 американским истребителем. В последовавшем бою были уничтожены 24 японских самолета и 7 американских. 16 июня 94 японских самолета из Рабаула и с Нью Джорджии еще раз атаковали якорную стоянку у берегов Гуадалканала. Были потоплены танко-десантный корабль LST-340 и транспорт «Селено», но остальные корабли крупного конвоя попаданий не получили. 9 июля 4 американских эсминца обстреляли Мунду и при этом были атакованы 100 японскими самолетами. Несмотря на колоссальный перевес японцев, их атака была отбита. Однако 6 сентября японская авиация добилась определенного успеха. К востоку от Лаэ, Новая Гвинея, было атаковано американское десантное соединение. LST-339 был потоплен, повреждения получили эсминец «Конингхэм», LST-471 и LST-473. Американцам не помогло даже то, что они с помощью радара обнаружили приближение японских самолетов.

После создания аэродрома в Буине на южном побережье Бугенвилля японские пикировщики получили определенную свободу действий. 26-я воздушная флотилия была переброшена на новую базу, а в начале июля ей на помощь прибыли самолеты 2-й дивизии авианосцев под командованием контр-адмирала Сакамаки. Служивший в штабе флотилии капитан 2 ранга Масатакэ Окумия так описывает жизнь на аэродроме Буйна:

«Буин был жалкой базой, не сравнимой по своим возможностям с базами, находящимися в распоряжении противника. Наши пилоты имели только одну взлетную полосу 4000 футов длиной и 800 футов шириной, которая шла под прямым углом к береговой черте. От одной стороны полосы отходили многочисленные дороги, ведущие в джунгли, где мы прятали наши самолеты от вражеских самолетов-разведчиков. Каждую ночь мы убирали все самолеты с летного поля под прикрытие джунглей. Днем укрывались все самолеты, кроме дежурных. Такое рассредоточение сводило наши потери от вражеских бомбардировок и обстрелов к минимуму.

Наш штаб и жилища располагались на побережье, примерно в 1,5 милях к западу от аэродрома. «Квартирами» служили простые бараки, точнее сказать, даже навесы, беспорядочно разбросанные по полю. Мы поднимали пол на 6 футов над землей, чтобы спастись от жары и сырости.

Я пробыл в Буине примерно 3 месяца, со 2 июля по 28 сентября 1943 года. В течение этого времени я вел детальное описание нашей беспокойной жизни в джунглях.

Ежедневная активность на авиабазе начиналась примерно за 3 часа до восхода солнца. В клубах горячего пара повара, окруженные тучами насекомых, начинают готовить пищу на день. Большая часть наземного персонала поднимается в это время, чтобы подготовить самолеты к дневным вылетам. Работа наших механиков наиболее утомительна, так как они должны вытащить из джунглей все самолеты, способные летать. Одна за другой машины появляются из-под деревьев. Группы людей тянут и толкают тяжелые самолеты по мягкой земле. Все приходится делать вручную, ни одного трактора на аэродроме! Через 2 часа, за час до того как солнце поднимется над горизонтом, весь аэродром оживает. Все люди расходятся по своим местам. Пилоты и члены экипажей волочат свои летные комбинезоны на сборный пункт, который летчики устроили рядом со взлетной полосой. Здесь они будут завтракать, выслушивая приказы на день.

Когда пилоты получали первичный инструктаж, разведывательный самолет, который должен был выполнить поиск в районе Гуадалканала, с ревом пробежал по полосе и пропал в светлеющем небе. Теперь все исправные «Зеро» стояли в готовности к немедленному взлету, чтобы защитить свою базу от вражеских атак. Заправленные и вооруженные истребители были выстроены вдоль взлетной полосы, так что пилотам было достаточно просто дать газ, чтобы взлететь. Дежурные пилоты ждали возле жилых хижин, слушая сообщения разведывательного самолета по радио и ожидая донесений от наземных постов наблюдения на островах по соседству с вражескими аэродромами.

Громкоговорители выкрикнули предупреждение. Самые отдаленные наблюдательные посты заметили вражеские самолеты, строящиеся над своими аэродромами и берущие курс в нашем направлении. Командир истребителей тщательно проверил донесения каждого поста, чтобы определить время прибытия противника. Он будет ждать до последнего момента, прежде чем приказать им подниматься в воздух. Истребители покачивались и подпрыгивали, разбегаясь по полосе. Они мчались все быстрее, моторы ревели, за самолетами стелились шлейфы пыли. Наконец они поднялись в воздух, превратились в крошечные черные пятнышки и вообще пропали, набрав высоту. Они будут ждать высоко над аэродромом, чтобы спикировать со стороны солнца на вражеский строй. Преимущество в высоте может решить исход воздушного боя.

На базе стало тихо. Единственным звуком был металлический треск громкоговорителей, шум механизмов и голоса людей. Внезапно наблюдатель на вышке схватил бинокль и что-то прокричал. Мы посмотрели следом за ним на юг. Да… это они! Вражеские самолеты приближаются к аэродрому. Сирена предупреждающе завыла, и люди на летном поле бросились в укрытия. Очень вовремя, так как американские бомбардировщики стремительно приближались к аэродрому.

На самом деле никто не прятался в блиндажах и окопах. Сотни людей следили за бомбардировщиками, ожидая, когда «Зеро» начнут пикировать на вражеские самолеты. И вот они появились. Истребители мчатся сверху, чтобы расколоть строй противника. Но прежде чем они обрушились на более медленные бомбардировщики, им навстречу взмыли вражеские истребители. Не имело значения, насколько решительно «Зеро» выполняли свою атаку, американские бомбардировщики сохранили строй. Когда японские и американские истребители рассыпались по всему небу, сцепившись между собой, мы услышали противный свист бомб. Земля содрогнулась. Зловещие цветы огня, стали и дыма распустились по всему аэродрому, когда серии бомб легли вдоль рулежных и взлетных полос. Резкий грохот больно ударил по ушам. Наши зенитчики яростно стреляли по кружащим в небе бомбардировщикам, хотя взрывы становились все чаще и чаще. Рев моторов бомбардировщиков, усиливающийся и затихающий вой истребителей, отрывистый треск пулеметов, более медленное буханье пушек. Небо затянули пыль, огонь и дым. Самолеты на аэродроме ярко горят, обломки разбросаны по всему полю, которое теперь изрыто огромными воронками.

Сквозь дым мы могли видеть беспорядочно мечущиеся вверх и вниз истребители, которые сцепились в смертельной схватке. Наши люди ругались или стояли молча, когда видели охваченный пламенем «Зеро», который летел вниз, рассыпая фейерверк искр и волоча за собой длинный хвост жирного черного дыма. В ясном голубом небе резко выделялись белые парашюты, медленно спускающиеся к земле.

Затем налет внезапно заканчивался. Прекращались сотрясающие землю разрывы бомб. Как только опадал фонтан земли от последней бомбы, наземный персонал выскакивал из бомбоубежищ с лопатами в руках и мчался к взлетной полосе. Начиналась отчаянная работа. Люди не замечали полчищ москитов и мошек, садящихся на их разгоряченные тела. Они забрасывали грязью образовавшиеся воронки, пытаясь исправить полосу до того, как начнут садиться наши поврежденные истребители.

Люди шарахались в стороны, когда подбитый истребитель направлялся к полосе. Его металлическая обшивка была изрешечена вражескими пулями. Большая часть самолетов садилась благополучно, однако очень часто, если повреждения были тяжелыми, шасси подламывались, или истребитель вообще переворачивался. Как только севший самолет завершал пробежку, его тут же окружали техники. Они сталкивали истребители с полосы, немедленно заправляли бензином, перевооружали. Пилоты, уставшие после очередной утренней стычки, собирались на командном пункте и докладывали офицеру разведки о результатах боя. Сразу после отчета пилоты возвращались на сборный пункт.

Эти ежедневные атаки стали привычными. Тем временем наши бомбардировщики ожидали приказа на вылет. Наконец разведчик сообщал о наиболее заманчивой цели, бомбардировщики разбегались по полосе и взмывали в воздух. Их сопровождали «Зеро». Американские истребители с каждым днем становились все настойчивей.

Долгий день завершался. Сгущающаяся темнота была приятным зрелищем, так как обещала хоть какой-то отдых, по крайней мере, передышку от мощных вражеских налетов. Ни мы, ни противник не имели приборов, которые позволяли бы проводить полноценные ночные налеты. Как только солнце садилось, свободные от вылетов экипажи устало брели вздремнуть.

Однако механики не имели и этого. После целого дня напряженной работы им не полагалось никакой передышки или сна. Самолеты, вернувшиеся из очередного вылета, были изрешечены пулями и осколками, их крылья и фюзеляжи были изорваны пушечными очередями. Моторы громко скрежетали, их следовало отрегулировать. Нужно было спешно ставить заплатки. Требовалось перебрать заклиненные пулеметы, отремонтировать элероны и рули, проверить радиостанции, заменить разбитые детали остекления.

Обслуживающий персонал был измотан до предела, однако люди с трудом доползали до летного поля, чтобы откатить самолеты в джунгли. Они молились, чтобы боги послали им хоть один трактор, каких у американцев было в избытке, но знали, что подобной «роскоши» им не видать как своих ушей. Пролетели 3 часа после захода солнца, механики и техники с красными от недосыпания и усталости глазами выползали из джунглей, чтобы поужинать. Стояли сине-черные сумерки. Люди ели, слишком усталые, чтобы разговаривать. Ужин проходил в полной темноте, так как из-за опасности вражеских налетов строго соблюдалось затемнение. Разгоряченные, вспотевшие, грязные и усталые, они торопливо ели и спешили к своим постелям. Люди были слишком измотаны, чтобы читать, писать письма или просто говорить. Единственным их желанием было выспаться, и они падали на свои матрасы, уже ничего не видя.

На аэродроме было темно и тихо. Может быть, если нам повезет, вечер пройдет спокойно. До сих пор слишком часто все было иначе. Одновременно с воплями сирен мы слышали отдаленный рокот моторов приближающихся бомбардировщиков. Зенитные орудия хрипло лаяли на мелькающие в небе черные силуэты, мерцающие лучи прожекторов шарили по небу, описывая круги. Они пытались обнаружить врага. Затем по ушам ударяла серия ужасных взрывов. Земля тряслась и качалась под ногами, дым заволакивал весь аэродром. Возможно, над нами кружил единственный вражеский самолет, изредка сбрасывая по одной бомбе, однако он держал нас в напряжении много часов подряд. А когда он улетал, его место занимал новый противник.

Наконец бьющий по ушам грохот стихал. Снова на аэродроме воцарялась тишина. Но это было слабым утешением. Механики и наземный персонал проклинали наступающий день и принимались за свою изматывающую работу.

Все дни походили один на другой, сливаясь в бесконечную цепь чередований дня и ночи, заполненных только работой, утомлением и бесконечными вражескими атаками. Но при этом все большее количество пилотов и экипажей не возвращалось».

Еще одна взлетная полоса была построена на острове Коломбангра, ближе к району боев в Мунде. Это позволило бы улучшить поддержку войск и немного облегчить участь измученных до предела механиков. Здесь условия были еще более примитивными, но японцы все-таки создали какое-то подобие базы, которая использовалась все время, пока проводились атаки из Буйна. Однако вскоре сам Буин оказался в тяжелом положении, подвергаясь ежедневным налетам американских самолетов с аэродрома Гендерсон и из Новой Гвинеи.

Следующий бросок на север американцы совершили в период с 15 по 25 августа 1943 года. На восточном побережье острова Велья-Лавелья высадилась 25-я пехотная дивизия под командованием генерал-майора МакКлюра. Она обошла сильный гарнизон, который японцы держали на Коломбангре. Противник появился буквально на пороге Буйна, и японцы просто были вынуждены отреагировать. Они бросили в бой все, что только имели. Американский конвой был обнаружен самолетом-разведчиком еще ночью 14 августа. На рассвете 12 пикировщиков «Вэл» под командованием лейтенанта Татибаны поднялись в воздух, чтобы атаковать его. Их сопровождали около 50 истребителей «Зеро».

Японскую авиагруппу встретили около 50 американских истребителей, над участком высадки завязался ожесточенный бой. Пока истребители сражались между собой, «Валы» прорвались к кораблям и бросились в атаку. Как всегда, их встретил шквал огня из 127-мм орудий, 40– и 20-мм зенитных автоматов. 5 пикировщиков, в том числе самолет Татибаны, рухнули, объятые пламенем. Погибли также 3 японских истребителя. Пилоты заявили, что прямыми попаданиями потопили 2 больших и 1 малый транспорт, повредили еще 4 корабля. Японцы считали, что также сбили 7 американских самолетов.

В тот же день были проведены еще несколько атак. Самолеты из Буйна совершили по крайней мере 3 вылета, в которых участвовали 36 «Вэлов». Японцы совершили в общей сложности 220 самолето-вылетов, но напрасно. Американская высадка была проведена строго по намеченному графику, задержать противника не удалось. Американцы вскарабкались на очередную ступеньку на лестнице Соломоновых островов. Американцы еще на один шаг приблизились к Рабаулу.

Постоянные налеты вынудили японцев в середине октября оставить Буин. 26-я воздушная флотилия была отведена в Рабаул, где по-прежнему находилась 25-я флотилия. Им на помощь были присланы самолеты сначала 1-й дивизии авианосцев, а потом и 2-й дивизии. Время от времени пикировщики «Вэл» вылетали из Рабаула, чтобы использовать в качестве аэродрома подскока Трипоару, расположенный к северу от Буйна. Это позволяло увеличить радиус действия и наносить удары по конвоям и транспортам у острова Моно к югу от Бугенвилля. В таких налетах никогда не участвовало более 25 пикировщиков за один раз, поэтому достижения были довольно скромными. Тем не менее, Рабаул оставался крепким орешком. 12 октября там на 5 действующих аэродромах базировались 329 самолетов. Лакунаи и Вунакануа, захваченные в январе 1942 года, были значительно расширены и улучшены. Рапоро, был построен в декабре того же года, Керават и Тобера – в 1943 году. Эти аэродромы прикрывали 367 зенитных орудий. Была развернута широкая сеть наблюдательных постов и радиопеленгаторов, так как радара японцы не имели. В этом районе располагался сильный гарнизон, построивший мощную систему укреплений. Поэтому совершенно не удивительно, что американцы предпочли обойти эту крепость, а не штурмовать ее. Исключением были постоянные воздушные налеты.

Для нейтрализации Рабаула американские армейские ВВС под командованием генерала Кеннеди провели серию атак. Первый удар нанесли 12 октября 349 самолетов, из которых лишь 4 были сбиты. Однако следует отметить, что заявления американских пилотов после этих атак превзошли даже выдумки японцев. Отчеты американских летчиков о потерях противника читаются как настоящие сказки. Генерал МакАртур заявил, что во время первой же атаки Рабаул был разгромлен, получился «Пирл-Харбор наоборот». По заявлениям американцев, были уничтожены 177 японских самолетов. Однако за целый октябрь в Рабауле погибли от всех причин 55 самолетов, еще 25 были потеряны в следующем месяце. Несмотря на это, штаб МакАртура объявил об уничтожении 732 японских самолетов и потоплении 138 кораблей, в том числе 1 тяжелого крейсера и 7 эсминцев. Действительные цифры составили 203 самолета и 1 эсминец.

Однако воздушные налеты продолжались непрерывно, и численность японской авиации стала быстро сокращаться. Чтобы восполнить потери, 6 авианосцев 3-го Флота в очередной раз вышли с Трука. Для проведения операции RO – нового воздушного наступления на Соломоновых островах – их самолеты снова были отправлены в Рабаул. К 1 ноября туда прибыли около 300 авианосных самолетов, и численность авиации в Рабауле достигла максимума – 550 машин, из которых 390 были истребителями. Однако новые воздушные атаки союзников довольно быстро уничтожили и эти подкрепления, причем японцы так и не сумели решительно ничего добиться. Несмотря на оптимистические заявления, они не потопили ни одного крупного корабля союзников, и лишь очень немногие были повреждены.

Гораздо хуже было то, что к атакам базовой авиации союзников вскоре присоединились авианосцы адмирала Хэлси. 5 ноября сам Рабаул стал целью атак самолетов с авианосцев «Саратога» и «Принстон». Они повредили все корабли крейсерской эскадры японцев, стоящей в гавани, потеряв всего 10 машин.

Ночью 1/2 ноября американцы высадили очередной десант. 27-я пехотная дивизия высадилась на мысе Торокина, остров Бугенвилль. 2 ноября флотские «Вэлы» атаковали отходящую американскую эскадру и повредили легкий крейсер «Монпелье». 8/9 ноября сильная авиагруппа, состоящая из 26 «Вэлов», атаковала якорную стоянку и добилась прямого попадания в транспорт «Президент Джексон». Вторая атака была проведена против крейсерской эскадры прикрытия. Легкий крейсер «Бирмингем» получил попадания бомбами и торпедами.

Американские авианосцы вернулись к Рабаулу 11 ноября в сопровождении новых подкреплений. Теперь это были «Эссекс», «Банкер Хилл» и «Индепенденс». Они подверглись мощной контратаке японцев, в которой участвовали 67 «Зеро», 14 «Кейтов» и 27 «Вэлов». Вот как все это видел лейтенант Оливер Дженсен, находившийся на борту одного из авианосцев:

«Атака началась в 13.30 и продолжалась в течение часа. Япошки атаковали тремя волнами, первыми шли пикирующие бомбардировщики «Аичи». Истребители «Эссекса» немедленно взлетели прямо в гущу японского строя и сбили несколько пикировщиков, даже не успев убрать шасси после старта. На авианосцах наблюдатели насчитали 11 горящих японских самолетов в считанные секунды. За пикировщиками последовали две волны торпедоносцев. Они бросили на нас все, что имели. Вокруг кораблей вздымались клокочущие гейзеры. Это были многочисленные близкие разрывы. Один горящий пикировщик явно намеревался врезаться в «Эссекс», но за пару секунд до попадания взорвался, оставив после себя только облако черного дыма. Крыло падало отдельно, заметно медленнее, чем сам самолет. Оно упало так близко от кормы, что люди, стоявшие на полетной палубе, потеряли его из вида».

Другие смотрели на атаку «Вэлов» глазами профессионалов, в том числе один из пилотов «Хеллдайверов», лейтенант Рип Клин. Он стоял на палубе «Банкер Хилла» в нескольких футах от своего самолета, к которому была подвешена 1000-фн бомба. Позднее он в цветах и красках описал Бобу Олдсу свои ощущения:

«Он обнаружил, что оценивает действия вражеских пилотов. Рип следил за падением первых бомб. Он решил, что будут недолеты. Так и вышло. Траекторию следующей бомбы определить было сложнее. Наконец Рип сказал, что она ляжет перелетом. Тоже правильно. Затем возникла пара бомб, о которых сообщил Джонни. Они были сброшены хорошо, в глубине души Рип даже восхитился этим. Это будет верное попадание. Но потом он сообразил, что бомбы идут прямо на него и взорвутся совсем рядом. Однако капитан отдал приказ, и корабль круто повернул».

Американцы заявили, что сбили более 90 японских самолетов, хотя на самом деле было уничтожено только 33. Японские летчики в свою очередь сообщили, что разгромили оперативное соединение, хотя ни один американский корабль не получил попаданий и не был сбит ни один американский самолет.

В условиях постоянных бомбардировок жизнь экипажей «Вэлов» на береговых базах превратилась в кошмар: нехватка отдыха, нехватка сна, отвратительный климат, нехватка запасных частей, растущие потери, замена опытных летчиков зелеными новичками, не способными справиться с ожидающими их трудностями. При этом японцы понимали, что непрерывные полеты и огромные потери не то что не останавливают американское наступление, но даже не могут его притормозить. Противник становился все сильнее, несмотря на то что тоже нес некоторые потери. Это угнетало летчиков, однако они продолжали полеты. Предложение отправиться на отдых воспринималось ими как оскорбление. Та же самая участь ожидала авиагруппу 2-й дивизии авианосцев. Снова обратимся к воспоминаниям Окумии:

«Во время разговоров с летчиками 26-й воздушной флотилии я понял, что они держатся такого же мнения относительно будущих боев. Дальнейшее сопротивление может только отсрочить неизбежное поражение. Когда 2-я дивизия авианосцев прибыла в Рабаул, то реакция летчиков оказалась просто удивительной. Известие, что их отводят на Трук, не вызвало никакой радости. Большая часть личного состава видела оскорбление в том, что их сменяют. Летчики полагали, что их отводят с фронта потому, что они плохо исполняют свои обязанности. Они подозревали, что флот поручил 2-й дивизии авианосцев сделать то, что они не смогли. Такое отношение крайне опасно, потому что может привести к моральному разложению самой сильной армии в кратчайший срок».

Когда 28 октября адмирал Кога приказал самолетам 3-го Флота перелететь на аэродромы Рабаула, в составе авиагруппы числились 45 «Валов». После налетов на плацдармы Бугенвилля в начале ноября японцы потеряли почти 75 процентов экипажей пикировщиков. 12 ноября авианосцы были опять вынуждены направиться в Японию за очередными пополнениями. Из 175 авианосных самолетов лишь 52 через несколько недель вернулись на свои авианосцы, стоящие в лагуне Трука.

Безжалостное давление американцев не ослабевало. Теперь они высадили крупные силы уже на самом острове Новая Британия. 26 декабря 1943 года, на Святки, 1-я дивизия морской пехоты высадилась на мысе Глостер под прикрытием большой эскадры. Снова японцы отреагировали довольно энергично. В тот же день для атаки плацдарма были брошены около 300 самолетов. Удару подвергся и второй плацдарм, на южном берегу острова, в Араве. В налете на мыс Глостер участвовали около 60 японских самолетов, которые появились буквально через час после начала высадки. Тем же утром последовал второй налет, а во второй половине дня – третий, когда смешанное соединение пикировщиков и торпедоносцев атаковало эскадру прикрытия. Эсминец «Браунсон» получил попадание и затонул, эсминец «Шоу», перестроенный после тяжелейших повреждений, полученных в Пирл-Харборе при атаке «Вэлов», снова был серьезно поврежден. Повреждения получили эсминцы «Дрейтон» и «Лэмсон», танко-десантные корабли LST-66 и LST-202. Но в целом атаки успеха японцам не принесли, и американцы сумели закрепиться на берегу. Был сделан новый шаг.

Это была последняя крупная операция базовых «Вэлов» из Рабаула. Все ветераны погибли в ходе жестоких боев, их сменили неопытные новички. Поэтому авианосная битва в Филиппинском море в июне 1944 года завершилась катастрофой для японцев. Японские авианосные силы перестали существовать.

Для некогда непобедимых «Вэлов» Императорского Японского флота кампания на Соломоновых островах стала началом конца. Масатакэ Окумия и Дзиро Хорикоши писали: «Нашу авиацию, а следом за ней армию и флот засосало бездонное болото, в котором нас ждали только поражения».