Текст книги "Сонный москит"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Конечно нет. Нужно знать, как сформировалась земная поверхность в данном месте, определить ее структуру, понять, что именно следует искать. Многие старатели поднимали с земли камень, в котором заключалось несметное богатство, и отбрасывали его в сторону. Сейчас я покажу вам кое-что.

Солти поставил на землю свою чашку и направился к пикапу. Немного покопавшись в кузове, он достал какой-то ящик.

– Что это такое? – спросил Мейсон.

– Черный свет. Видели когда-нибудь?

– Видел, как с его помощью обнаруживали подделки.

– Если вы не видели, как он действует в пустыне, значит не видели ничего. Ступайте за эту скалу, я все вам покажу.

– Я просто не в состоянии идти и вынужден остаться здесь, – сказал доктор Кенуорд. – Мне не хотелось бы лишний раз вставать.

Все зашли за огромный каменистый выступ. Сюда не проникал свет костра, и звезды казались любопытными зрителями, с интересом наблюдавшими за передвигающимися по пустыне неясными фигурами.

Солти заметил, что все смотрят на звезды.

– Говорят, звезды мерцают из-за большого содержания в воздухе пыли и различных по направлению воздушных потоков. Я ничего не знаю об этом. Знаю только, что здесь звезды не мерцают.

Солти щелкнул выключателем. Аппарат низко загудел.

– Катушка индуктивности, – пояснил Солти. – Повышает напряжение с шести до ста пятнадцати вольт. В аппарате установлена лампа мощностью два ватта, сейчас она включена.

Темнота приобрела какой-то особенный оттенок. Нет, она не осветилась, скорее окрасилась в темный, почти черный, фиолетовый свет.

– Сейчас, – сказал Солти, – я направлю луч невидимого света на скалу, и вы увидите, что произойдет.

Он направил похожий на ящик аппарат на поверхность камня.

Почти мгновенно тысячи разноцветных огоньков зажглись в толще глыбы. Некоторые были синими, другие – желтовато-зелеными, третьи ярко-зелеными. Огоньки отличались и размерами – от булавочной головки до огромных пятен величиной с бейсбольный мяч.

Делла Стрит затаила дыхание. Велма Старлер громко вскрикнула. Мейсон молча наслаждался невиданным зрелищем.

– Что это? – наконец спросила Делла Стрит.

– Я не слишком многое понимаю и могу объяснить. По-моему, это явление называется флюоресценцией, – сказал Солти. – Мы используем его в процессе разведки. Разные минералы светятся по-разному. Признаюсь, я немного приукрасил скалу, положил на нее камешки из других районов пустыни. Вы спрашивали, в чем заключается изыскательская работа? Многие работы производятся ночью. Таскаем с собой такие вот аппараты, ищем с их помощью минералы. Камень, который днем вы прошли бы, едва удостоив взглядом, показывает наличие в себе ценных минералов, если направить на него луч черного света... Давайте вернемся к костру. Вдруг док подумает, что мы убежали и бросили его. Я показал вам все, что хотел.

Солти выключил аппарат.

– Ну как? – спросил доктор Кенуорд, когда все вернулись к костру. Получилось? Сработало?

– Изумительно, – ответил Мейсон.

– Никогда не видела более прекрасного и вызывающего такое благоговение зрелища, – взволнованно произнесла Велма Старлер. – Ты знаешь, как работает этот аппарат?

– В общих чертах, – ответил Кенуорд. – Лампа, заполненная аргоном и потребляющая очень мало энергии, обычно не более двух ватт, излучает ультрафиолетовый свет. Наш глаз не способен его видеть. Различные минералы, отражая этот свет, изменяют его длину волны и переводят в видимый диапазон. В результате создается впечатление, что минералы сами излучают свет различных цветов, как независимые источники.

– Вы тоже используете подобные аппараты? – спросил Мейсон.

– Я... Ой!.. В ноге кольнуло. Все в порядке, Велма. Ничего не надо делать.

– Чай еще остался, – объявил Солти, наполняя чашки.

Полынь в костре уже начинала затухать. Разговор на несколько мгновений прервался, безмолвие пустыни стало настолько явным, что восприятие всего остального как бы притупилось, а воцарившееся молчание лишь подчеркивало тишину.

Мужественно вспыхнул и погас последний язычок пламени. От костра осталась только горстка раскаленных углей. Почти мгновенно навалилась притаившаяся рядом темнота. Еще ярче засверкали на небе звезды. Странствующий ветерок, пришедший с далеких хребтов, на мгновение раздул угли, все вокруг окутала колдовская тишина пустыни.

Солти молча встал и удалился в темноту. Благодаря многолетнему опыту передвижения без искусственного освещения, он шел так же уверенно, как слепой передвигается в знакомой обстановке.

– Ну, и мне пора. Спокойной ночи, – сказал доктор Кенуорд и попытался встать без помощи Велмы Старлер, но та оказалась рядом в одно мгновение.

– Почему ты не сказал, что хочешь встать? – с упреком спросила девушка.

– Не хочу быть обузой, – ответил врач.

– Придется, какое-то время. Придется прибегать к помощи других людей. Хочешь лечь?

– Да, вероятно. Если ты поможешь мне справиться с ботинками... Чудесно! Мне просто не хотелось лишний раз сгибать ногу. Спасибо.

Мейсон и Делла Стрит остались одни у затухающего костра. Она наслаждались тишиной пустыни, зачарованно глядя на красный круг углей.

За их спинами, на фоне западных звезд виднелись черные очертания горных хребтов. Прямо перед ними, чуть к востоку, поверхность земли резко сливалась с туманной темнотой, которая, как они знали, и являлась бескрайними просторами пустыни. У них на глазах окрашивался в пастельные тона круг раскаленных углей, их не мог уже раздуть даже свежий ночной ветер.

Рука Мейсона нашла ладонь Деллы Стрит и легонько сжала ее в знак безмолвного взаимопонимания.

На востоке появилась и пригасила сияние звезд бледная расплывчатая полоска света, туманная и неясная, как первые лучи северного сияния. Через несколько минут на желтоватом фоне появилась ломаная линия очертаний восточного хребта на границе пустыни. Свет становился все более ярким, наконец из-за линии горизонта величественно выплыла немного кривобокая луна. Она окаймила золотом горные хребты.

Более двух часов окутанные колдовской тишиной Мейсон и Делла Стрит наблюдали за постоянно менявшимся волшебным спектаклем.

18

Глубокий сон Мейсона был нарушен ревом осла. Почти сразу же к первому ослу присоединился второй, и Мейсон заулыбался, еще не открыв глаза.

Утренний воздух был холодным и свежим. На небе виднелись одна или две из наиболее ярких звезд. В воздухе было так мало влаги, что не образовалось ни малейшего облачка, а на спальном мешке не было и намека на росу. Далекий горный хребет отчетливо вырисовывался, словно зубья пилы, на фоне зеленовато-синего свечения, постепенно переходившего в темноту. Было слишком рано, цвета были еще неразличимы, все предметы в погруженном сон лагере представляли собой не более чем сероватые силуэты.

Мейсон сел, его спина и плечи лишились покрова спального мешка, и тепло тела, бережно сохраняемое пухом, мгновенно было поглощено неподвижным холодным воздухом. Мейсон поежился и поспешил залезть обратно в мешок.

Ослы заметили, что он зашевелился, и подошли к его спальному мешку, осторожно и грациозно ступая тонкими ногами. Мейсон почувствовал прикосновение мягкого как шелк носа к своему уху, потом губы ослика нежно подергали его волосы.

Адвокат рассмеялся, выбрался из мешка и быстро нырнул в одежду. Рев животных, очевидно, никого, кроме него не разбудил. Все более яркий свет утра озарял по-прежнему неподвижные холмики спальных мешков.

Пока Мейсон одевался, ему становилось все холоднее. Горный воздух был совершенно неподвижен, но определенно холоден. Адвокат огляделся, пытаясь найти корм для ослов, но ничего не обнаружил. Впрочем, животные ничего и не ожидали от него. Очевидно, они просто соскучились по людям, хотели, чтобы лагерь поскорее ожил. Как только Мейсон начал двигаться по лагерю, явно удовлетворенные животные застыли на месте, повесив уши и опустив головы.

Мейсон наломал сухой полыни, разжег ее спичкой, и скоро запылал костер. Адвокат как раз пытался найти запасы продовольствия, когда из-за выступа скалы вышел Солти с шестизарядным револьвером на бедре.

Солти кивнул Мейсону, избегая разговоров, чтобы не разбудить других. Потом он подошел к ослам, погладил их по шеям, потрепал за уши, налил из канистры в таз ледяную воду и принялся умываться. Закончив с туалетом, он поставил кофейник на огонь. Мейсон тоже стал умываться – ледяная вода обожгла кожу, кровь быстрее побежала по венам лица и рук.

– А здесь холодно, – заметил он.

– По ночам, – согласился Солти. – Мы находимся достаточно высоко, этим все и объясняется. Как только встанет солнце, холод перестанет вас беспокоить.

Мейсон помог Солти готовить завтрак. Он заметил, как зашевелился мешок Деллы Стрит, когда она попыталась одеться в тепле. Через несколько минут Делла подошла к костру.

– Выспалась? – спросил Мейсон.

– Конечно! – воскликнула Делла. – Никогда не высыпалась так чудесно. Обычно я чувствую себя вялой после такого глубокого сна. Сейчас же мои легкие будто промыли и... Когда будем завтракать?

– Скоро, – ответил Солти.

Небо на востоке превратилось в ослепительную оранжевую полосу. Горные вершины, казалось, покрылись жидким золотом. Над горизонтом показался самый краешек солнца. Пустыня начала окрашиваться в пастельные тона. Мейсон увидел, что дрова кончаются, наломал еще сухой полыни и подошел к Солти, который нарезал бекон острым как бритва ножом.

Солнце поднялось над горными вершинами, повисело несколько мгновений, как будто набираясь сил, потом залило лагерь золотистым теплом. Следующие четверть часа Мейсон был слишком занят приготовлением завтрака и не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Потом он вдруг понял, что не испытывает холода, ему, напротив, стало довольно жарко.

Аромат кофе подчеркивал особый запах копченого бекона. К костру подошли Велма Старлер и доктор Кенуорд. Скоро все ели золотисто-коричневые булочки с растопленным маслом, сиропом, и небольшими кусочками мясистого бекона для придания приятного копченого привкуса. Кофе был прозрачным и темно-коричневым, с сильным приятным ароматом.

– В чем секрет? – смеясь спросила Велма Старлер. – Разве вы не должны экономить продовольствие?

Солти усмехнулся.

– Бэннинг Кларк заложил совсем рядом склад консервированных продуктов.

– Но он же не сделал это тайно? – спросил Мейсон. – Он предъявил их надлежащим службам?

– Конечно предъявил. Они будут стричь с него купоны до середины семьдесят шестого года. Он любил такую пищу, но не любил таскать ее на осле. Поэтому предпочитал доставлять до определенного места грузовиками, потом довозить куда надо. Вы удивитесь, узнав, как долго хранится консервированное сливочное масло в холодном месте. Как и запечатанный вакуумом кофе. Нормирование продуктов не представляет ничего страшного для городских жителей, – с чувством произнес Солти, – но что делать старателю, которому необходимо запастись продовольствием на несколько месяцев? Как применить к нему норму? Он вынужден приобретать только консервированные или сушеные продукты. Нам нечего здесь опасаться, благодаря запасам, которые мы сделали. Можем есть сколько хотим, жить здесь сколько угодно времени, запасы не иссякнут.

– Спасибо за гостеприимство, Солти, – сказал Мейсон, – но мы выезжаем в Мохаве сразу после завтрака.

Делла быстро взглянула на адвоката, стараясь ничем не выдать своего удивления.

– Навестите там Нелл Симс, – попросил Солти.

– Именно так я и собираюсь поступить.

– Возможно, завтра она уже начнет печь пироги. По крайней мере, обещала.

– Пит поехал с ней?

Солти поджал губы.

– Понятия не имею.

– Вы не очень его жалуете?

– Он мне безразличен.

Мейсон усмехнулся.

– Посмотрю, что это за город, Мохаве.

– Вы не знаете... когда будут похороны?

– Не знаю. Думаю, полиция оставит у себя тело еще какое-то время. Выдаст не раньше чем завтра.

Солти вдруг протянул ему руку.

– Спасибо.

Мейсон и Делла попрощались с доктором и медсестрой, погрузили в машину вещи и поехали по извилистой пыльной дороге. За рулем сидела Делла Стрит.

– Я думала, ты собирался остаться здесь на день или на два, – сказала она.

– Собирался, – ответил Мейсон. – Я не собирался убегать, просто не хотел, чтобы меня допросили до того, как ситуация прояснится. Если я не предъявлю сертификат, мне грозят неприятности. Если предъявлю, то, в сложившихся обстоятельствах, станет очевидным тот факт, что документ подделан. Кроме того, меня беспокоит еще одна проблема. Обнаружив пропажу второго завещания, миссис Брэдиссон сразу же поймет, у кого оно находится. Понимаешь, она знает, что я не мог заснуть в той комнате, потому что сама покинула ее незадолго до того, как меня там нашли.

– Как она поступит, когда все поймет, шеф?

– Не знаю. Ее позиция станет несостоятельной, и она может попытаться первой нанести удар. В любом случае, я решил, что будет лучше скрыться на некоторое время. Но информация о рвотном корне... если они нанесут удар сейчас, нам будет чем ответить.

Делла помолчала несколько минут, сосредоточив внимание на управлении машиной.

– Но на этом неприятности не закончатся, – сказала она наконец.

– К сожалению, нет, – признал Мейсон. – Они будут только усиливаться. Пройдет совсем немного времени, и мне станет по-настоящему жарко.

– А что потом?

– Я стану еще более круто сваренным.

– За подобную фразу тебя следует предать разговорному остракизму, объявила Делла. – Я накладываю на тебя словесный карантин.

– Я вполне заслуживаю подобного наказания, – сказал Мейсон, устало откидывая голову на подголовник и закрывая глаза. – На самом деле меня следовало бы расстрелять.

Мейсон задремал. Пыльные мили оставались позади машины. Чуть позже грунтовая дорога вышла к асфальтированному шоссе, и машина плавно покатилась в сторону Мохаве. С гребня небольшого подъема перед ними открылась панорама городка, на расстоянии казавшегося безжизненным и выбеленным солнцем как сухая кость.

– Итак, – сказала Делла, ослабляя давление ноги на акселератор, приехали. Куда дальше?

– В ресторан Нелл Симс, – сказал Мейсон, не открывая глаз.

– Думаешь, нам удастся отыскать его?

Мейсон хмыкнул.

– Ее возвращение, несомненно, явилось ярким событием в истории Мохаве. Думаю, здесь состоялись народные гуляния. Она слишком сильная личность, чтобы исчезнуть без следа в таком маленьком городке.

Некоторое время они ехали параллельно железной дороге.

– Такое впечатление, что здесь прошел снег, – заметила Делла.

Мейсон открыл глаза. Все окаймлявшие пустыню кусты были усеяны клочками бумаги.

– Видишь железную дорогу? – Мейсон указал рукой на рельсы. – Ветер всегда приходит с той стороны, и если ты не была в Мохаве, то понятия не имеешь, что такое настоящий ветер. Обрывки бумаги выпадают из вагонов, ветер окутывает ими все без исключения кусты. Этот слой накапливался в течение нескольких лет. Чуть ближе к городу у одного человека есть даже шляпная ферма.

– Шляпная ферма? – переспросила Делла.

– Именно. В пустыне всегда жарко, и люди высовывают головы в окна вагонов. Определенный процент шляп сдувает ветром, который потом несет их подобно перекати-полю по пустыне до зеленой ограды усадьбы этого парня. Соседи распахали свои участки, пытаются что-то вырастить на них, но чуть ли не умирают с голоду. Парень не вырубил у себя на участке ни единого куста и собирает в год такое количество шляп, что на пропитание ему вполне хватает.

Делла Стрит рассмеялась.

– Я не шучу, – заверил ее Мейсон. – Это действительно так. Можешь спросить у любого местного жителя.

– Честное слово?

– Честное слово. Спроси у кого хочешь.

Небольшой спуск, плавный поворот, и они въехали в Мохаве. С близкого расстояния столица пустыни показалась им более оживленной.

– Когда-то, – заметил Мейсон, – здесь жили только те, у кого недоставало ни денег, ни смекалки на то, чтобы выбраться отсюда. Городок был слишком цивилизован для того, чтобы в нем сохранились преимущества жизни в пустыне, и находился слишком глубоко в пустыне, чтобы люди могли воспользоваться преимуществами цивилизации по-настоящему. Сейчас, благодаря изобретению кондиционеров и электрических холодильников, жизнь стала здесь вполне сносной, что, впрочем, можно заметить и по внешнему виду города. Делла, мы, кажется, приехали именно туда, куда надо. Видишь вывеску прямо впереди?

Матерчатая вывеска висела высоко над тротуаром. На ней яркими, не менее чем трехфутовыми буквами было выведено: Нелл вернулась!

Делла плавно остановила машину. Мейсон придержал дверь, Делла скользнула по пассажирскому сидению, сверкнула стройными ногами и встала рядом с ним на тротуаре.

– Действуем по определенному плану? – спросила она.

– Нет. Просто врываемся и сразу же начинаем разговаривать.

Мейсон распахнул дверь ресторана. В помещении было довольно темно, и их глаза, привыкшие к ослепительному солнцу пустыни, начали различать что-либо лишь через пару секунд. Но они не могли не заметить огромный матерчатый транспарант, висевший над зеркалом позади стойки. На нем огромными буквами было написано: У меня самый лучший ресторан, поэтому люди прибили к моим дверям мышеловку.

– Мы, несомненно, пришли туда, куда нужно, – объявил Мейсон.

Откуда-то из прохладной глубины зала раздался удивленный голос Нелл Симс:

– Боже праведный! Каким ветром вас сюда занесло?

– Забежали выпить чашечку кофе и съесть кусочек пирога, – с улыбкой ответил Мейсон, подходя к ней и пожимая протянутую руку. – Как поживаете?

– Превосходно. А вам уж точно не сидится на месте.

– Верно! – рассмеялась Делла.

– Слишком рано для выпечки, – извинилась Нелл Симс. – Но несколько пирогов можно будет доставать из духовки буквально через минуту. Как вам понравится горячий яблочный пирог с парой ложек мороженого и хорошим ломтем сыра в придачу?

– А у вас получится?

– Что получится?

– Подать пирог, мороженое и сыр одновременно?

– Вообще-то так поступать не положено, но я могу попробовать. В нашей местности Гостеприимство не умеет читать, особенно эти бессмысленные правительственные распоряжения. Располагайтесь, пироги будут готовы буквально через одну-две минуты. Вам они понравятся. Сахар я никогда не жалела, просто не вижу смысла в наполовину сладком десерте. Всегда добавляю побольше масла, сахара и корицы. Возможно, я выпекаю не слишком много пирогов, но уж те, что выходят из моей духовки, – просто пальчики оближешь.

– Есть новости? – подчеркнуто безразлично спросил Мейсон, располагаясь за стойкой.

– Город просто возбужден открытием этого нового месторождения. Но если хотите знать мое мнение, дело это весьма сомнительное.

– Почему вы так думаете?

– Из-за старателя, – коротко ответила миссис Симс и замолчала.

– Человека, который обнаружил рудник?

– Человека, который сказал, что обнаружил рудник.

– Что же в нем сомнительного?

– Он – новичок. Если он – опытный старатель, то я – дипломат. Впрочем, золото у него действительно есть. Он его всем показывает.

– Чем он еще занимается?

– В основном – пьет.

– Где?

– Практически в любом месте города, лишь бы было где поставить машину и нашлась бутылка. Этот скотовод тоже с ним гуляет. Они на пару творят безумные вещи.

– А где ваш муж?

– Ни разу не видела, как сюда приехали. Вы не знаете, когда состоятся похороны?

– Скорее всего, никто не знает. Всегда возникает масса волокиты, связанной с вскрытием и подобными процедурами.

– Какой был хороший человек. До слез обидно, что такие люди умирают. Он был мне как брат. Сердце просто разбито. Думаю, полиция еще не нашла того, кто это сделал... Боже праведный! Чуть не забыла про пироги!

Она метнулась на кухню. Они услышали, как открылась дверца печи, потом почувствовали волшебный запах свежевыпеченного пирога.

Распахнулась дверь, в ресторан вошли двое. Делла Стрит быстро обернулась и сжала пальцами запястье Мейсона.

– Пол Дрейк и Харви Брейди, – прошептала она.

– Привет, – воскликнул Дрейк громким голосом человека, который уже много выпил и поэтому считал, что его мысли покажутся всем более важными, если будут выражены громко.

Мейсон сидел неподвижно.

– Мадам, – обратился к Нелл Симс Дрейк, его слегка заплетающийся язык с трудом произносил высокопарные фразы. – Мне сообщили, что в светской жизни общества открылась новая страница, связанная с вашим благополучным возвращением к вашим почитателям. Другими словами, мадам, чтобы выразиться более кратко, мне сказали, что вы делаете чертовски вкусные пироги.

– Если меня не обманывает мой собственный нос, – сказал Харви Брейди, – пироги вот-вот должны появиться из печи.

Мейсон медленно обернулся.

Харви Брейди скользнул по его лицу безразличным взглядом, которым человек обычно удостаивает незнакомца.

Пол Дрейк бросился вперед и уставился на Мейсона, словно никак не мог сфокусировать взгляд на одной точке.

– Приветствую тебя, незнакомец, – наконец сказал он. – Позволь представиться. Меня зовут Дрейк. Я владелец половины самой богатой бонанцы, из когда-либо открытых в истории Запада. Я счастлив. А ты, мой дорогой, кажется, голоден. И страдаешь от жажды, судя по всему. Ты выглядишь неудовлетворенным. Ты выглядишь несчастным. Короче, дружище, ты выглядишь как республиканец из финансового комитета. Ничего жидкого в качестве средства облегчения твоего достойного сожаления состояния я предложить не могу, но могу продемонстрировать истинное гостеприимство Запада, угостив тебя кусочком пирога.

– Его пирог уже заказан, – вмешалась Нелл Симс.

Дрейк тупо кивнул.

– А сколько кусков? – поинтересовался он.

– Один, – ответила миссис Симс.

– Чудесно. Я куплю ему еще один кусок. Первый кусок он съест за собственный счет, а второй – за мой.

Дрейк повернулся к Харви Брейди.

– Давай, партнер, подходи, садись за стойку. Съедим по пирогу. К чему печалиться о жло... о жло... Ого! Придется еще раз попробовать... О зло... ключениях и превратностях судьбы, если есть пироги. Мадам, мы заказываем пироги, или, как вы сами выразились, будем пить, есть и веселиться, так как завтра – конец.

– Вы неправильно сказали, – обиженно произнесла Нелл Симс.

– А как правильно?

– Есть, пить и веселиться в печальной череде завтрашних дней.

Дрейк уронил голову на ладони и обдумал услышанное.

– Вы правы, – наконец согласился он.

– Я только что достала пироги из печи, подам буквально через минуту.

Она удалилась в кухню.

Дрейк чуть наклонился и прошептал заговорщицким шепотом:

– Послушай, Перри, давай срубим деньжат на стороне. Я познакомился с настоящим старателем, который в данный момент исследует участок, продаваемый за небольшие деньги. Он постоянно обнаруживает черные камушки у себя в лотке. Перри, это золотые самородки, если счистить с них черную грязь. Бедняга так и не понял этого. Мне не хочется лишать его участка целиком, но половиной я сумею завладеть.

Мейсон наморщил нос и отшатнулся.

– Пол, ты пил.

– Конечно, я пил, – резко ответил Дрейк. – А почему бы мне не выпить, черт возьми? Как я могу изображать пьяного, не выпив? По крайней мере, в этом городе, где люди следят за каждым твоим шагом? Черт меня возьми! Я знаменит.

Появилась Нелл Симс, она подала пирог сначала Мейсону и Делле, потом отрезала по более маленькому кусочку Дрейку и Брейди.

Скотовод незаметно пожал руку Мейсону, как бы успокаивая его, потом сел за столик рядом с Дрейком.

Дрейк посмотрел на Мейсона с настойчивостью пьяного человека, которого отшили, но который не собирается так этого оставлять.

– Вот еще что... – начал он фразу, но вдруг замолчал. – Эй, воскликнул он через мгновение, – почему им положили мороженое на пирог, а нам не положили?

– Распоряжение правительства, – ответила Нелл Симс. – По крайней мере, мне так кажется. Именно такими были инструкции, когда я открывала ресторан.

– А он? – Дрейк указал пальцем на Мейсона.

– Ему местным военным советом присвоена категория снабжения А-один-А, – не моргнув глазом, ответила миссис Симс.

Дрейк посмотрел на Мейсона округлившимися от изумления глазами.

– Будь я проклят! – только и смог он произнести.

Мейсон воспользовался представившейся возможностью.

– Мне нужно поговорить с тобой наедине, Пол, и как можно быстрее, прошептал он.

– Как и всем остальным жителям Мохаве, Перри, – так же тихо ответил Брейди. – Выгляни на улицу, заметишь человек десять-пятнадцать, якобы бесцельно торчащих у ресторана. Дело в том, что эти десять-пятнадцать человек всегда следуют за нами...

Дверь с треском распахнулась, съежившаяся от ужаса фигурка человека скользнула по залу и скрылась в кухне.

– Эй, Пит! – заорал Пол Дрейк, вскакивая из-за стола. – Иди сюда, Пит! Прямо к нам, Пит, старина!

Пит Симс либо не слышал его, либо не обратил ни малейшего внимания на окрики.

– Нелл! – закричал он. – Нелл, ты должна мне помочь! Ты должна!..

Еще раз распахнулась дверь. На фоне залитой ослепительным светом главной улицы городка появилась грузная фигура шерифа Греггори.

– Эй, ты! – закричал шериф. – Вернись! Куда ты побежал? Ты арестован.

Дрейк посмотрел на Мейсона полными отчаяния глазами.

– Боже! – Голос детектива был полон скорби. – Именно этот парень предлагал мне купить половину его участка!

19

Шериф Греггори уверенно подошел к стойке, весь вид его говорил о полной решимости и готовности к действиям.

Пит обежал стойку и встал рядом с женой. Он с ужасом наблюдал за шерифом.

– Итак, Пит, – сказала Нелл Симс, – что ты натворил на этот раз?

Вслед за офицером в дверях появились, с непривычной для них робостью, миссис Брэдиссон с сыном.

Пит Симс, наконец, заметил Мейсона.

– Здесь мой адвокат, – произнес он дрожащим от страха голосом. – Я требую предоставить мне возможность поговорить с адвокатом. Вы не имеете права ничего делать со мной, пока я не поговорю с адвокатом.

– Пит, – твердо сказала Нелл Симс. – Немедленно расскажи, что ты натворил. Признавайся чистосердечно.

– Пусть он расскажет вам, зачем ему понадобились двенадцать унций мышьяка, – подсказал Греггори.

– Мышьяка?! – воскликнула Нелл.

– Именно так. Что ты с ним сделал, Пит?

– Я же говорил, у меня не было никакого мышьяка.

– Не глупи. Мы нашли магазин, где ты купил яд, аптекарь опознал тебя по фотографии.

– Я уже говорил, это ошибка.

– Конечно ошибка, причем очень большая, с твоей стороны.

– Я хочу поговорить с адвокатом.

– Пит, – спросила миссис Симс, – это ты подложил яд в сахарницу? Зачем? Если ты это сделал, я... я... я убью тебя голыми руками.

– Не я, Нелл, клянусь, не я. Яд был нужен мне совсем для другого.

– Для чего именно?

– Не могу сказать.

– Где этот яд?

– У тебя.

– У меня?

– Да.

– Ты сошел с ума.

– Разве не помнишь тот бумажный пакет, который я попросил сохранить?

– Так в нем был... Боже праведный! Я думала, что там было какое-то вещество для горных работ. Ты же именно так мне сказал. Ты не сказал, что там лежит яд.

– Я сказал, чтобы ты спрятала пакет там, где его никто не сможет найти.

– Зачем... зачем... ты...

– Говори, – вмешался шериф Греггори. – Зачем ты купил яд?

– Я... я не знаю.

Мейсон повернулся к Нелл Симс.

– Куда вы положили этот пакет?

Ее лицо само говорило об испытываемом женщиной отчаянии.

– Рядом с сахаром? – спросил Мейсон.

Она только кивнула, дар речи оставил ее.

– Итак, – мягко продолжил Мейсон, – могли ли вы, по ошибке, перепутать этот пакет с пакетом сахара и...

– Я не могла, – наконец заговорила Нелл, – но Дорина могла. Сейчас такая жизнь, понимаете, сахар нормируется, и я велела Дорине получить на свои карточки пакет. Она отдала его мне, а я пересыпала сахар в большой мешок. А пакет, который передал мне Пит, стоял рядом на полке, и Дорина могла подумать, что это тот пакет сахара, который купила она. Потом, вероятно, она увидела, что надо наполнить сахарницу... Пит, почему ты не сказал мне, что в пакете яд?

– Я же просил тебя не прикасаться к пакету.

– Неужели ты не понимаешь, что ты натворил? Если Дорина пересыпала яд из пакета в сахарницу, значит именно ты отравил Бэннинга Кларка.

– Я не отравлял его. Говорил же я тебе, что непричастен к этому делу. Я просто передал тебе пакет.

– Зачем ты купил мышьяк? – спросил шериф Греггори.

– Хотел поэкспериментировать с минералами, мышьяк был необходим мне для опытов.

– Почему же ты не использовал его?

– Ну, на опыты мне просто не хватило времени.

Все замолчали.

– Но это объясняет лишь наличие мышьяка в сахарнице, – нарушила тишину миссис Брэдиссон, – но не объясняет, как яд мог попасть в соль, которой отравились и я, и мой сын.

– Верно, – согласился шериф. – Об этом я не подумал. Свидетельствует об умышленных, а не случайных действиях.

– Одну минуту, – мягко вступил в разговор Мейсон. – Я не собирался привлекать ваше внимание к данной проблеме именно сейчас, но коль скоро вы сокращаете число подозреваемых, то в сложившихся обстоятельствах я вынужден сообщить вам, шериф, что миссис Брэдиссон не была отравлена мышьяком.

– Чепуха, – возразила миссис Брэдиссон. – Мне известны симптомы, кроме того, факт отравления подтвердили доктор Кенуорд и сиделка.

– Тем не менее, вы не были отравлены мышьяком. Определенные симптомы действительно появились, другие вы, вероятно, симулировали. Тошнота, в частности, была вызвана рвотным корнем, который вы приняли, скорее всего, умышленно.

– Никогда не слышала о таком корне. К чему вы клоните?

– К тому, что доктор Кенуорд рассказал мне о том, что часть содержимого ваших желудков он послал в запечатанной лабораторной пробирке на анализ. Результаты анализа стали известны всего несколько часов назад. Мышьяк обнаружен не был, но были найдены следы рвотного корня. Причем, как в вашем желудке, так и в желудке вашего сына.

– О чем вы говорите? – гневно воскликнула миссис Брэдиссон.

– Таким образом, – по-прежнему мягко продолжал Мейсон, – мышьяк может попасть в организм как случайно, так и в результате преступных намерений кого-либо, рвотный же корень, скорее всего, мог быть принят только умышленно. Быть может, вы и ваш сын расскажете нам, зачем вы приняли рвотный корень, а затем симулировали отравление мышьяком? Почему вы так поступили?

– Я никогда так не поступала, – сказала миссис Брэдиссон.

Вперед вышел Джеймс Брэдиссон.

– В сложившихся обстоятельствах я не могу не вмешаться, Мейсон.

– Бога ради, вмешивайтесь.

– Думаю, мне необходимо выяснить, почему мистер Мейсон так настойчиво вводит всех в заблуждение, – понизив голос, сказал Брэдиссон шерифу Греггори.

– Я никого не ввожу в заблуждение, – возразил Мейсон. – Просто пытаюсь доказать, что версия о том, как мышьяк мог попасть в сахарницу, вполне достоверна. Единственное, что ей противоречит, это тот факт, что мышьяк не должен был находиться в солонке за сутки до этого.

Миссис Брэдиссон гордо вздернула подбородок.

– Я могу сказать вам, почему мистер Мейсон вдруг придумал всю эту историю с рвотным корнем, – веско заявила она.