Текст книги "Сонный москит"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Лейтенант Трэгг подхватил врача под левую руку и перекинул ее себе через плечо, чтобы удобнее было поддерживать раненого.

– Я спал, господа, – подтвердил доктор Кенуорд все тем же спокойным, лишенным эмоций голосом. – Я не совсем уверен, но, кажется, выстрел разбудил меня. Впрочем, не смею утверждать. Уверен, тем не менее, что прежде, чем я проснулся окончательно, прогремело два выстрела. Я не сразу понял, где нахожусь, потом осознал, что вонзившиеся в песок пули на самом деле были нацелены в меня. Я вскочил на ноги и побежал. Очевидно, стрелявший находился в укрытии и заросли кактусов помешали ему выстрелить в меня еще раз. Поэтому он обошел куст, подождал, пока я выбегу на освещенное место, и произвел еще несколько выстрелов. Второй выстрел попал в цель.

– Я видела, как он упал после последнего выстрела, – пояснила Велма. – А поняла, что кто-то стреляет в него, сразу же, как только увидела, что он бежит ко мне.

– Стрелявшего вы не видели? – спросил Греггори.

– Нет, – ответил доктор Кенуорд.

– А вспышки выстрелов?

– Нет.

– Я видела, – сказала Велма. – Я видела вспышки двух последних выстрелов. Стреляли из-за того огромного бочковидного кактуса. Примерно с расстояния пятьдесят-шестьдесят футов от того места, где лежал доктор Кенуорд.

– Доктор, вы сумеете дойти до дома? – спросил Трэгг.

– С помощью Велмы – несомненно. Меня несколько беспокоит обильное кровотечение, но, думаю, мы сможем его остановить. По крайней мере, будем надеяться на это. Мне очень не хочется вызывать сюда еще одного врача.

Трэгг опустил руку доктора и кивнул Греггори.

Оба офицера продолжили путь в глубину сада, держась подальше друг от друга и вновь достав револьверы.

– Будь осторожен, – предупредил Трэгг своего зятя. – Он будет стрелять из укрытия.

Шериф сместился еще дальше вправо.

– Сначала стреляй, – сказал он, – а потом задавай вопросы. Рисковать не стоит.

Они шли совсем медленно, стараясь держаться в тени, быстро перебегали освещенные участки – работали как две хорошо натасканные собаки, держась друг от друга на таком расстоянии, что человек, невидимый для одного из них, обязательно попадал в поле зрения другого.

В конце концов они подошли к белой оштукатуренной стене, опоясывавшей поместье, так ничего не увидев и не услышав. Все в саду казалось совершенно безжизненным, тишину лишь подчеркивал ритмичный шум прибоя, напоминавший глухой рокот. Лишь зловещий кровавый след, оставленный на песке раненым врачом, свидетельствовал о притаившейся рядом опасности.

– Нужно возвращаться туда, где лежал врач, – сказал наконец Трэгг, и попытаться отыскать место засады. Потом изучим все следы.

Они отыскали каменный очаг, служивший старателям кухонной плитой, сейчас прикрытый железным листом и все еще пахнувший дымом. Потом они обнаружили скомканные одеяла на том месте, где спал доктор Кенуорд, и следы по крайней мере двух пуль на песке. Обойдя огромный бочковидный кактус, примерно в тридцати ярдах от валявшихся на песке одеял, они заметили блеснувшую в лучах луны гильзу.

Лейтенант Трэгг нагнулся и поднял ее.

– Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра.

За кактусом были видны еще какие-то следы. Более искусный в выслеживании преступников на открытой местности шериф Греггори опустил фонарь к земле, чтобы следы были лучше видны в косых лучах. Шериф по следам восстановил картину происшедшего, хотя даже такому опытному человеку и следопыту, каким он являлся, потребовалось на это не менее двадцати минут.

Кто-то подкрался к спавшему врачу, как охотник к оленю, начав свой путь от стены. Злоумышленник ползком пересек освещенный луной участок, потом, практически прижавшись к земле, осторожно двигался вперед, перемещаясь на дюйм-два, не более, за попытку. Из засады были произведены три выстрела. Затем стрелявший вскочил на ноги, оставив глубокие следы на земле, и пробежал примерно пятьдесят ярдов до другого кактуса. Из этого укрытия он произвел еще два выстрела. Потом преступник направился прямо к стене. Обо всем этом следы на песке рассказали четко и ясно, в остальном картина происшествия оказалась весьма туманной. Песок был мягким и сухим, следы мгновенно заравнивались. Можно было с уверенностью определить лишь то, что оставили их небольшие ноги.

Лейтенант Трэгг отошел в сторону и пробежал с полдюжины шагов, чтобы сравнить свои следы с отпечатками, оставленными преступником.

– Небольшая нога, – заключил он.

Греггори не был так уверен.

– Ты когда-нибудь видел следы, оставленные ковбойскими сапогами на высоких каблуках?

– Не припоминаю, – сознался Трэгг.

– А я видел. Впрочем, мы можем лишь предполагать, что следы оставлены именно такими сапогами.

– Или женщиной, – добавил Трэгг.

Греггори тщательно обдумал это предположение.

– Возможно, женщиной, – несколько неохотно согласился он. – Пойдем в дом.

Когда они вошли, в доме звонил телефон, но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Велма Старлер обрабатывала рану на ноге доктора Кенуорда. Развалившийся в кресле врач с профессиональной беспристрастностью давал ей указания.

Шериф подошел к телефону и снял трубку.

– Да, слушаю вас.

– Это шериф?

– Да.

– Управление полиции Сан-Роберто. Патрульная машина связалась с нами по радио. Экипаж просил передать вам, что человек, обнаруженный в районе Скайлайн с симптомами отравления мышьяком, был срочно доставлен в больницу Приют милосердия.

– Можете сообщить подробности?

– Потрепанный пикап, нагруженный различным снаряжением, с передвижной дачей на прицепе, не остановился на запрещающий сигнал светофора. Его догнала патрульная машина. Водитель пикапа, назвавшийся Бауэрсом, заявил, что его друг умирает от отравления мышьяком. Он якобы заезжал к доктору Кенуорду, но не застал того дома и решил ехать прямо в больницу. Патрульная машина поехала впереди, расчищая дорогу сиреной и световыми сигналами. Бауэрс сказал, что это дело связано с другим случаем отравления, и просил связаться с вами. Экипаж патрульной машины состоит из двух полицейских. Один связался с нами по радио, второй вел машину. Я могу найти их в течение двух секунд. Хотите, чтобы я связался с машиной и передал сообщение?

– Да, – твердо сказал шериф Греггори. – Скажите полицейским, что я встречусь с ними прямо в больнице Приют милосердия.

Он бросил трубку и повернулся к лейтенанту Трэггу.

– Бэннинг Кларк сейчас находится в передвижной даче. За рулем – Солти Бауэрс. Кларк умирает от отравления мышьяком. Сейчас они направляются в больницу Приют милосердия. Хочешь поехать со мной? Здесь оставим помощника.

Трэгг мгновенно направился к двери.

– Поехали.

Они пробежали по коридору, грохот их шагов гулко разносился по безмолвному дому, отражаясь от вощеного пола и темных стен. Вылетев из дверей, они побежали к автомобилю шерифа. Греггори включил передачу, машина пролетела по покрытой гравием дорожке и выскочила на бетонное шоссе. Шериф включил сирену.

– Сэмми, друг мой, – обратился к нему Трэгг, схватившись за приборную панель. – У машины, если мне не изменяет память, четыре колеса, почему бы тебе не использовать их все, вместо двух?

Шериф лишь усмехнулся, посылая машину в очередной крутой поворот и продолжая набирать скорость.

– В городе я чуть не наложил в штаны, – заметил он, – когда ты мчался на бешеной скорости при бешеном движении. Я рад, что пустые дороги пугают тебя. Все дело в привычке. У нас – крутые повороты, у вас – движение.

– В конце концов, лишние полминуты не имеют никакого значения, попытался возразить Трэгг.

– Мне сообщили, что Бэннинг Кларк умирает. Я хочу получить его показания.

– Да он понятия не имеет, кто именно его отравил.

– Возможно, тебя ожидает сюрприз.

На этом обсуждение закончилось. Шериф, пройдя на бешеной скорости еще несколько поворотов, вылетел, наконец, на прямую дорогу у подножия горы и с включенной сиреной помчался по сонным жилым кварталам Сан-Роберто. Наконец он затормозил у служебного въезда огромного здания больницы, расположенной за пределами густонаселенного района.

Красный маяк на крыше автомобиля шерифа ярко осветил трейлер, у дверей которого стояла группа людей. В тот момент, когда шериф остановил машину и распахнул дверь, из трейлера вышли медсестра и врач в белом халате со стетоскопом в руке.

Шериф вышел вперед.

– Каковы его шансы, доктор?

– Никаких, – тихо ответил человек в белом халате.

– Вы имеете в виду, что он...

– Умер.

Сэм Греггори судорожно вздохнул.

– От отравления мышьяком? – спросил он тоном человека, задающего рутинные вопросы и заранее знающего ответы.

– От пули тридцать восьмого калибра, – сухо ответил врач, выпущенной прямо в сердце с близкого расстояния. Вероятно, незадолго до смерти от огнестрельной раны, покойный принял значительную дозу мышьяка. В соответствии с рассказом мистера Бауэрса о болезни сердца умершего, есть все основания полагать, что болезнь зашла настолько далеко, что любое лечение не привело бы к положительному результату. Пуля, таким образом, лишь приблизила неминуемую смерть на несколько минут.

Трэгг повернулся к шерифу.

– Ситуация просто замечательная, особенно если принять во внимание тот факт, что делом занимается сам Перри Мейсон! При встрече передай вашему окружному прокурору мои соболезнования.

11

Мейсон, наконец, очнулся от сна, вызванного полным упадком сил. Голова его была ясна. Тусклый свет лампы, стоявшей в дальнем углу комнаты, позволил разглядеть циферблат часов. Три часа пятнадцать минут.

Мейсон посидел несколько минут на краю кровати, потом начал одеваться. Желудок и кишечник болели так, будто его избили дубиной. Мейсон чувствовал слабость, кружилась голова, но резкое жжение с металлическим привкусом исчезло и изо рта, и из горла. Мозг находился в полной боевой готовности.

Смутные воспоминания постепенно выкристаллизовались в ясную и полную картину. Ночью заходила Велма Старлер, проверяя его пульс. Она сообщила, что Бэннинг Кларк мертв, доктор Кенуорд отдыхает, а Делла Стрит спокойно спит с одиннадцати часов. В тот момент Мейсон был настолько слаб, что его интересовало только одно – Делла Стрит вне опасности. Все остальное казалось лишь словами, имеющими смысл, но лишенными значения.

Сейчас мозг Мейсона был в полной готовности. Адвокат чувствовал себя отдохнувшим, хотя и слабым как новорожденный котенок. Разум его уже начал складывать отдельные факты в законченную картину.

Он отправился на поиски Велмы Старлер.

Огромный дом показался ему зловеще безмолвным. Жилая атмосфера сохранилась в нем, но в данный момент казалось, что все жильцы оставили его. Длинный, тускло освещенный коридор выглядел скорее склепом, чем частью жилого дома. Огромная комната, в которую заглянул Мейсон, была похожа на отдел музея, закрытый для посетителей.

Мейсону не хотелось никого будить без надобности. Он надеялся, что Велма Старлер дремлет в одной из комнат с открытой дверью. Только она могла показать ему, где отдыхает Делла Стрит. Ему самому отвели комнату на первом этаже, предназначенную, скорее всего, для служанки. Он знал, что Делла отдыхает на верхнем этаже, но не знал, в какой именно комнате.

Настольная лампа в библиотеке отбрасывала на пол четко очерченный круг света, который лишь подчеркивал глубокую тень в дальних углах комнаты. Прямо под лампой стоял курительный столик, на котором находился телефонный аппарат, соединенный длинным шнуром с розеткой на стене. К столику было придвинуто огромное кресло.

Мейсон прошел было мимо, но быстро вернулся, устало опустился в кресло, снял трубку и набрал номер междугородного коммутатора.

– Я хочу поговорить с Полом Дрейком из Детективного агентства Дрейка в Лос-Анджелесе. За счет отвечающего. Не звоните в контору. Наберите незарегистрированный номер Рексмаунт шестьдесят девять восемьдесят пять. Я не буду вешать трубку.

Мейсон еще раз понял, насколько слаб, когда с удовольствием откинул голову на мягкую спинку кресла, ожидая, пока телефонист соединит его с детективом.

Наконец он услышал хриплый спросонья голос Дрейка.

– Алло, алло, я слушаю.

Связь прервалась на несколько секунд, пока телефонист спрашивал, согласен ли Дрейк ответить на междугородный звонок за его счет. Потом вновь раздался голос Пола.

– Привет, Перри. Что случилось? Ты уже не в состоянии оплатить телефонный разговор?

Мейсон старался говорить тихо:

– Пол, я звоню из дома Бэннинга Кларка в Сан-Роберто. У меня есть для тебя срочная работа.

– Именно ее мне и не хватало среди ночи, – несколько раздраженно ответил Пол. – Что на этот раз?

– Пол, я хочу, чтобы ты стал старателем.

– Кем?!

– Старателем. Старым опытным горняком.

– Ты шутишь?

– Нет, говорю серьезно.

– Зачем?

– Слушай внимательно, – Мейсон прижался губами к трубке и еще больше понизил голос. – Постарайся понять с первого раза, у меня не будет возможности повторить. Харви Брейди, владелец ранчо рядом с Лас-Алисасом, мой клиент и просто хороший человек. Он поможет тебе в этом деле.

– Я знаю, где находится ранчо. Что нужно сделать?

– У тебя есть знакомый репортер, который поможет, если ему предложить интересный материал?

– Я знаю репортеров, которые за интересный материал готовы перерезать горло собственным бабушкам.

– Даже если факты в материале не соответствуют действительности?

– Перри, они предпочитают писать правду.

– Хорошо, сделай это правдой.

– Продолжай. В чем заключается шутка?

– Ты – старатель, и тебе всегда не везло. Харви Брейди подобрал тебя в пустыне, и ты раскрутил его на аванс. Он проявил интерес к знаменитым забытым месторождениям Калифорнии и пообещал выдать аванс на начало поисков, если ты постараешься найти одно из этих месторождений. У него есть своя теория относительно его местонахождения.

– О каком месторождении идет речь?

– В этом вопросе ты должен вести себя крайне загадочно, делать вид, что никто не должен об этом знать, но потом проговоришься, что речь идет о знаменитых россыпях Гоулера. Все предприятие должно быть окутано пеленой таинственности и секретности. Харви с радостью включится в эту игру. Послушай, Пол, тебе где-то нужно найти золото, причем в солидном количестве, чтобы история выглядела более правдоподобной. Сумеешь?

– Сумею, – проворчал Дрейк, – но не в три часа ночи. Перри, пожалей меня.

– Материал должен появиться в дневных выпусках газет. Найди себе пару ослов, лоток для промывки, лопату, пропитанное потом сомбреро, залатанную рабочую одежду и все остальное.

– Хорошо, постараюсь. Что делать потом?

– Потом ты начнешь кутить.

– За твой счет?

– За мой счет.

– Дело не такое уж безнадежное, – менее потерянным голосом произнес Дрейк. – Ты требовательный работодатель, Перри, но у тебя есть и неплохие черты.

– Когда хорошенько напьешься, ляпнешь, как бы невзначай, что найденное тобой месторождение находится на уже приобретенной кем-то территории, поэтому его местонахождение должно держаться в тайне, пока твой финансист Харви Брейди не купит этот участок. В этот момент Харви Брейди закричит, что ты слишком много болтаешь, схватит тебя за шиворот и выведет из обращения.

– До какой степени?

– Я сам определю. К этому моменту я сам буду заниматься этим делом. Самое главное – начинать надо немедленно.

– Хорошо, я постараюсь. Ты всегда ставишь неожиданные задачи, Перри.

– О чем таком особенном я тебя попросил? – с хорошо разыгранным изумлением спросил Мейсон.

– Ни о чем, конечно. Когда жизнь покажется тебе совсем скучной, попробуй как-нибудь вскочить с кровати в половине четвертого утра и постараться найти до рассвета пару ослов, старательское снаряжение и самородного золота на несколько сотен долларов. Потом напяль на себя пропитанное потом сомбреро, залатанные штаны и... Да ладно, Перри, все нормально. Видимо, я становлюсь брюзгой. На первый взгляд все показалось настолько сложным, а сейчас я подумал и решил, что дело-то совсем простенькое. Ты уверен, что ничего не забыл?

– А язвить не надо, – сказал Мейсон и повесил трубку, чтобы остановить поток красноречия Дрейка.

Некоторое время Мейсон сидел, приводя мысли в порядок. Потом, проиграв в голове разговор с Полом, вдруг нахмурился, схватил трубку и снова набрал номер коммутатора.

– Я только что говорил с Полом Дрейком из Лос-Анджелеса, номер Рексмаунт шестьдесят девять восемьдесят пять. Соедините меня с ним еще раз. Дело крайней важности.

Мейсон не стал класть трубку и через несколько секунд услышал голос Дрейка.

– Да, Перри, ты, вероятно, все-таки что-то забыл мне сказать.

– Да.

– Что именно? Ты хочешь, чтобы меня сфотографировали верхом на белом слоне, или еще что-нибудь?

– Когда войдешь в образ, отнесись с большой осторожностью к еде и питью.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то попытается накормить тебя мышьяком. Ощущения не из приятных. Первым симптомом является металлический привкус в горле. Нас с Деллой только что откачали.

Мейсон бросил трубку прежде, чем Пол Дрейк успел оправиться от изумления и нашелся с ответом.

12

Только через три минуты Мейсон смог подняться с кресла и продолжить поиски Велмы Старлер.

Он раздвинул тяжелые портьеры и вышел в прихожую, осторожно ступая по вощеному паркету. На второй этаж вела красивая широкая лестница с коваными перилами. Где-то монотонно тикали настенные часы. Ничто больше не нарушало гробовую тишину в доме.

Мейсон начал подниматься по лестнице, не обращая внимания ни на ее изящную конструкцию, ни на богатое убранство. Для него лестница сейчас была лишь средством, позволяющим его подгибающимся ногам подняться на второй этаж.

Поднявшись, Мейсон прошел по длинному коридору, отыскивая взглядом открытую дверь. Он был уверен, что Велма Старлер будет спать чутко, не снимая одежды, ловя каждый звук в доме, как и подобает квалифицированной медсестре, отдыхающей между обходами больных.

Мейсон прошел мимо множества закрытых дверей, наконец нашел открытую и заглянул в нее.

Его взору представилась огромная изысканно обставленная спальня. На кровати кто-то недавно спал – одеяло было откинуто. Комната, несомненно, принадлежала женщине. Но даже учитывая общую роскошь убранства дома, Мейсон с трудом мог представить, что в этой комнате жила Велма Старлер.

Его внимание привлекла еще одна, чуть приоткрытая дверь. Подумав, что эта комната, вероятно, и окажется искомой, Мейсон быстро и бесшумно подошел к двери и осторожно толкнул ее. Дверь распахнулась чуть шире на бесшумных петлях, и Мейсон замер на месте. Это была комната Бэннинга Кларка.

В дальнем углу у бюро-цилиндра сидела женщина в пеньюаре. Мейсон в первый момент не узнал ее, но затылок, линия шеи, наклон плеч свидетельствовали против того, что эта была Велма Старлер. Плечи были чересчур грузными, чересчур...

Женщина чуть повернула голову, как будто ее внимание привлек какой-то шум.

Теперь, увидев профиль, Мейсон без труда узнал ее. Это была Лилиан Брэдиссон. Свет настольной лампы под зеленым абажуром, стоявшей на бюро, только подчеркивал выражение ее лица – выражение коварной алчности, жадности, не прикрытых обычной, тщательно отработанной улыбкой. В этот момент чувства миссис Брэдиссон были лишены привычного защитного слоя и предстали во всем их безобразии.

Вероятно, она посчитала легкий шум, привлекший секунду назад ее внимание, не имеющим значения. Она отвернула голову, лицо вновь стало невидимым для Мейсона. Плечи пришли в движение, и, хотя адвокату не видны были ее руки, он понял, что она тщательно и умело обыскивает ящики бюро.

Мейсон замер в дверях.

Женщина была слишком увлечена своим занятием, и звуки не отвлекали ее внимания. Скрупулезно просмотрев документы из одного ящика, она возвращала их на место и принималась за содержимое другого.

Наконец она нашла то, что искала, – сложенный вдоль документ, который немедленно развернула и прочла. Она чуть повернула голову, чтобы страница была лучше освещена, и Мейсон вновь увидел ее лицо, теперь выражающее лишь злобную решимость.

Миссис Брэдиссон достала из декольте документ, как две капли воды похожий на первый, и положила его в ящик бюро. Мейсон увидел, как она отодвигает потертое скрипящее вращающееся кресло, собираясь встать, как ее правая рука потянулась к выключателю настольной лампы, а левая сжала сложенный документ.

Адвокат бесшумно скользнул по коридору, нажал на ручку ближайшей двери. Дверь была не заперта.

Мейсон вошел в комнату, чтобы остаться незамеченным, если миссис Брэдиссон посмотрит в его сторону.

В комнате кто-то спал. Мейсон услышал спокойное ритмичное дыхание.

Открытая дверь вызвала сквозняк. Зашевелились шторы, поток воздуха прошел над постелью. Мейсон, испугавшись, что обитатель комнаты проснется, прикрыл дверь, оставив лишь узкую щель, через которую с нетерпением стал наблюдать за появлением миссис Брэдиссон.

Но миссис Брэдиссон не спешила выходить из комнаты. Через две минуты Мейсон услышал странные удары: бух, бух, бух, – доносившиеся из комнаты, где миссис Брэдиссон осматривала содержимое бюро. Через несколько секунд серия ударов повторилась.

Мейсон понял, в какое затруднительное положение он сам себя поставил, и почувствовал раздражение. Если он вернется к двери, чтобы посмотреть, чем занята миссис Брэдиссон, то рискует столкнуться с ней лицом к лицу, если останется здесь, то никогда не узнает, что происходит в той комнате.

Спавший в комнате человек заворочался на кровати.

Мейсон решил рискнуть и вышел в коридор. В этот момент из комнаты Кларка появилась миссис Брэдиссон, и адвокат, оказавшийся между двух огней, был вынужден торопливо отступить в спальню.

Заскрипели пружины, спавший на кровати человек сел.

– Кто здесь?

Мейсон, стоявший на пороге, облегченно снял руку с дверной ручки и улыбнулся, узнав голос Деллы Стрит. Прикрыв дверь, он повернулся к кровати.

– Делла, как ты себя чувствуешь?

– А, это ты! Я проснулась и увидела какую-то фигуру в комнате, как будто кто-то притаился у двери. Все в порядке, шеф?

– Все в порядке, если ты чувствуешь себя нормально.

– Мне гораздо лучше. Господи, какие мерзкие ощущения. Который час?

– Почти четыре, – ответил Мейсон и включил свет.

– Долго же я спала. Помню, заходила сестра, сделала мне укол. Ты себя нормально чувствуешь?

– Немного покачивает. Знаешь, что Бэннинг Кларк мертв?

– Да, мне сказала об этом мисс Старлер. Как я понимаю, он не был отравлен, а погиб от пули.

– Интересная правовая ситуация, – сказал Мейсон, присаживаясь на край кровати. – Хочешь закурить?

– Нет, спасибо. У меня во рту до сих пор сохранился какой-то странный привкус. Не думаю, что получу удовольствие от сигареты. Что ты говорил о правовой ситуации?

– Предположим, что я дал тебе яд, и ты должна была умереть. Мои действия будут квалифицироваться как умышленное убийство, не так ли?

Делла рассмеялась.

– Иногда, когда наделаю ошибок по работе, мне такие твои действия показались бы убийством при смягчающих обстоятельствах. Продолжай, к чему ты клонишь?

– Но предположим, что, прежде чем действие яда привело к смерти, появился еще один человек, который достал пистолет, произвел смертельный выстрел и убежал. Кто виновен в убийстве?

Делла сосредоточенно нахмурилась.

– Оба, – предположила она наконец.

Мейсон покачал головой.

– Нет, если только не было сговора, или преступление не было совместным предприятием. При отсутствии таких признаков, только один человек может быть осужден за убийство.

– Какой именно?

– Попробуй догадаться.

– Не могу. Поясни, жертва уже приняла смертельную дозу яда?

– Да.

– И уже умирала?

– Да, должна была умереть через несколько минут или даже секунд.

– В любом случае, сейчас я не собираюсь забивать голову подобными загадками, она занята совершенно другими мыслями. Ты разбудил меня в четыре часа ночи только для того, чтобы предложить решить юридическую головоломку? А ну-ка, выходи из моей комнаты. Я должна одеться. Ты хочешь уехать, я правильно тебя поняла?

Мейсон поднялся с кровати.

– Нам, – сказал он, – предстоит огромная работа.

– Какая именно?

– Которая вызовет страшное недовольство шерифа Сэма Греггори.

13

– Ты уверена, что чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы отправиться в путь? – спросил Мейсон, остановившись в дверях.

– Да, сейчас я в полном порядке, а совсем недавно чувствовала себя как завязанное узлом кухонное полотенце.

– Делла, окажи мне услугу – прикрой, пока я буду находиться в соседней комнате, хорошо?

– Что именно я должна делать?

– Встань на пороге, а если кто-нибудь появится, сделай вид, будто только что вышла из комнаты, завяжи разговор и...

– А если этот человек войдет в ту комнату?

– Придется рискнуть, иначе нельзя. Мне особенно не хочется, чтобы кто-нибудь видел, как я захожу в комнату Бэннинга Кларка или выхожу из нее.

– Хорошо. Кто бы ни появился, ты не хочешь, чтобы он или она узнали, что ты находишься в той комнате, верно?

– Верно.

– Если вернется лейтенант Трэгг, я окажусь в неловком положении. Он обязательно поинтересуется, где ты находишься.

– Верно. Нам остается только молиться, чтобы он здесь не появился. Обязательно поздоровайся с любым человеком, который приблизится к этой двери, назови его по имени, чтобы я знал, что ожидать дальше. Готова?

– Дай мне хоть несколько минут, чтобы одеться.

– Нет, я не могу ждать. Должен идти туда немедленно. Прикрывай меня. Одеться сможешь, стоя на пороге и наблюдая за коридором.

Мейсон вышел из комнаты Деллы, бесшумно прошел по коридору и остановился у дверей комнаты, в которой он застал миссис Брэдиссон. Сейчас дверь была закрыта. Мейсон резким движением распахнул ее, скользнул в комнату, закрыл за собой дверь и замер на мгновение, прислушиваясь, не подает ли сигнал тревоги Делла Стрит. Ничего не услышав, Мейсон щелкнул выключателем у двери и прошел по ярко осветившейся комнате к бюро. Он почти мгновенно и без труда нашел документ, который положила в ящик миссис Брэдиссон.

Мейсон развернул лист. Документ был датирован двенадцатым июля тысяча девятьсот сорок первого года и был написан, несомненно, рукой Бэннинга Кларка. По завещанию все имущество переходило в собственность любимой жены Кларка, Эльвиры, или в случае, если она умрет раньше, ее законным наследникам, за исключением, однако, Джеймса Брэдиссона, который не получает никакой доли моего имущества.

Мейсон потратил на изучение завещания не более нескольких секунд. Вернув документ на место в ящик, адвокат занялся поисками причин шума, который он услышал, стоя на пороге комнаты Деллы.

В первую очередь Мейсон осмотрел ковер. Ничто не свидетельствовало о том, что его поднимали, а потом положили на место. Мейсон оглядел все стороны ковра, приподнял все углы. На стенах висело не менее полудюжины фотографий в рамках. Мейсон снял их одну за другой и придирчиво осмотрел задние стороны, чтобы убедиться, что никто не трогал скобы, крепившие картон.

Осмотр показал, что к фотографиям никто не притрагивался.

Ничто не свидетельствовало о том, что в стены вбивали гвозди или кнопки. Мейсон перевернул стулья, внимательно осмотрел их, потом изучил нижнюю часть стола. Затем он лег на пол и провел ладонью по дну бюро.

Ничего не обнаружив, он принялся выдвигать ящики один за другим и внимательно осматривать их снизу.

С левой стороны нижнего ящика он, наконец, нашел то, что искал.

Бюро было старым, сделанным из хорошего материала. Донышки ящиков, в частности, были сделаны из твердых пород древесины, и миссис Брэдиссон вынуждена была забивать кнопки, чтобы они вошли в дерево до самых головок. Именно этим и объяснялся странный шум, который услышал Мейсон.

Всего несколько мгновений потребовалось адвокату на то, чтобы опорожнить ящик, перевернуть его и изучить документ, прикрепленный в развернутом виде к донышку.

Это было завещание, датированное вчерашним днем. Оно было написано от руки угловатым, несколько неразборчивым почерком.

Мейсон открыл свой перочинный нож, принялся было вытаскивать кнопки, но потом передумал и решил прочитать завещание.

Оно гласило:

"Я, Бэннинг Кларк, понимая, что не только внушающее опасение здоровье, но и зловещие происшествия, происходящие вокруг меня, могут привести к внезапной смерти, не оставив мне возможности передать важную информацию дорогим мне людям, составил это мое последнее завещание и распоряжение в словах и цифрах о нижеследующем.

Первое: я отменяю все предыдущие мои завещания.

Второе: я завещаю Перри Мейсону сумму в две тысячи долларов, которую, как я полагаю, названный Перри Мейсон примет в качестве гонорара за исполнение моих желаний, существо которых он должен определить со свойственными ему умом и проницательностью.

Третье: я завещаю моей сиделке Велме Старлер сумму в две тысячи пятьсот долларов.

Четвертое: я завещаю все остальное, включая имущество и права на имущество П.К.(Солти) Бауэрсу, моему другу и многолетнему партнеру.

Есть еще один человек, которого я хотел бы включить в завещание, но не имею такой возможности потому, что даже попытка внести надлежащий пункт в данный документ будет противоречить его настоящей цели. Пусть проницательность поможет душеприказчику понять, что я имею в виду. Я же смею только предупредить его, что сонный москит может лишить человека ценного наследства, ему предназначенного.

Я назначаю своим душеприказчиком и исполнителем последней воли Перри Мейсона. Я обращаю его внимание на содержимое правого маленького ящика бюро. Это единственная подсказка, которую я смог обнаружить, но в важности ее не приходится сомневаться.

Написано, датировано и подписано Бэннинг Кларк."

Мейсон открыл маленький ящик, указанный в завещании. Там он обнаружил лишь небольшой флакон, ко дну которого прилипло лишь несколько золотых крупинок. Но внимание Мейсона привлек совсем другой обитатель флакона москит.

Когда адвокат перевернул флакон, москит медленно задвигал лапками, несколько раз дернул ими и затих.

Мейсон отвернул крышку и прикоснулся к москиту кончиком карандаша.

Насекомое было мертво.

Глубокомысленное созерцание Мейсона нарушил громкий возглас Деллы Стрит:

– О, здравствуйте, лейтенант Трэгг. А я уже собиралась искать вас. Не знаете, где мистер Мейсон?

Мейсон услышал ответ Трэгга:

– Он в спальне на нижнем этаже, в северо-западном крыле. Там вы его и найдете.

Молчание Деллы длилось всего одно мгновенье.

– Значит, вы с шерифом не ищете его? – спросила она все тем же пронзительным голосом.

Шериф не заметил подвоха.

– Мы собираемся осмотреть комнату Бэннинга Кларка, – сказал он. Пытаемся определить мотив убийства.

Мейсон, чувствуя, что время уходит, торопливо вынимал ножом кнопки. Он услышал, как Делла предприняла последнюю отчаянную попытку отвести от этой комнаты блюстителей порядка.

– Но его нет в той спальне внизу. Я смотрела. Вдруг с ним что-нибудь случилось?

– Вы уверены, что его там нет? – несколько озабоченно спросил шериф Греггори.