Текст книги "Дело о ленивом любовнике"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Вы о чем?

Мейсон посмотрел на свои часы и спросил:

– Где сейчас ваша матушка?

– Не знаю.

– Есть какой-то способ узнать?

– Она собиралась со мной связаться.

– А зачем вот это? – Мейсон обвел рукой квартиру.

– Я себя ужасно паршиво здесь чувствую, мистер Мейсон, но это была мамина идея. Она считала, что если... ну, если что-нибудь случится, и начнутся какие-нибудь осложнения...

– Продолжайте.

– Она думала, что... ну, если что-то случится, то будет лучше, если б я могла сделать вид, будто в субботу вечером одолжила свою машину подруге. Так что мы изобрели Морин Милфорд. Мы заставили ее поселиться здесь, в Лас-Олитасе, взять машину Патриции Фэксон и отдать ее в ремонт, рассказать историю о происшедшей аварии, попытаться держать все в секрете и...

– И, как только кто-то начнет расследовать этот случай, он тотчас обнаружит, что ваше описание подходит к Патриции Фэксон, и без всякого труда раскроет все?

– Это было бы не так-то просто, мистер Мейсон. Я не думаю, что меня опознают. Никаких шансов, разве что по общему описанию. Всякий раз, когда я выходила в качестве Морин Милфорд, я гримировалась так, чтобы изменить форму рта и кое-что еще. Описание внешности получилось бы то же самое, но – не думаю, что можно было бы что-то доказать. В определенных пределах мы, девушки, теперь все похожи, кроме отдельных деталей.

– В разумных пределах, – поправил Мейсон.

– Я знаю, что не надо было этого делать.

– Ужасно дурацкая была выдумка, – сказал Мейсон.

– Но мы тогда не знали... не знали, чем это обернется. Боб серьезно пострадал. Разумеется, мама собиралась вызвать врача. Но при данных обстоятельствах мистер Оллред решил, что им лучше... ну, исчезнуть в каком-нибудь мотеле, где они могут спокойно отсидеться, притворяясь, будто путешествуют.

– А где находился Оллред все это время?

– Там же, с ними, в мотеле.

– Вы уверены?

– Разумеется, уверена.

– Ту ночь Оллред провел с вашей матерью и с Бобом Флитвудом?

– Так я поняла.

– И прошлую ночь?

Она кивнула.

– А где он сегодня?

– У себя в конторе, занимается делами. Он не хочет, чтобы кто-нибудь подозревал, что Флитвуд не...

– Пат, – сказал Мейсон, – я думаю, пора нам с вами разыскать вашу матушку – и как можно скорее.

– Почему?

– Потому что это Бертран Оллред мне сказал, будто ваша матушка убежала с Бобом Флитвудом.

Она обдумывала это на протяжении чуть ли не минуты, затем подошла к шкафу, достала пальто и шляпу и спросила:

– Вы хотите, чтоб я поехала с вами?

– Немного погодя, – успокоил ее Мейсон. – Нет нужды мчаться очертя голову прямо сейчас. У меня есть детективы, которые прочесывают все кемпинги и мотели, разыскивая их.

– Вы считаете – мама в опасности?

– Я бы так и выразился. Не думаю, что это ваша машина сбила Боба Флитвуда. Наверно, все было подстроено так, чтобы вы зацепи изгородь. Наверно, человек, который на самом деле сшиб Боба Флитвуда, решил, что он мертв, и оставил тело у дороги, за игородью – там, где поедете вы, – чтобы свалить вину на вас. Теперь добавьте к этому тот факт, что именно мистер Оллред сообщил мне о побеге вашей матушки с Флитвудом. Вот и получается картина.

Она уставилась на него расширенными глазами:

– Вы хотите... я вас правильно понимаю?

Мейсон кивнул.

Она вдруг вспомнила:

– Я видела, как он вынимал револьвер из ящика стола, мистер Мейсон, перед тем, как уехать, Мы должны что-то делать.

Адвокат снова кивнул и сказал:

– Сядьте, Патриция. Мы уже делаем.

– Вы хотите сказать – остается только ждать?

– Правильно. Мои люди рыщут по всем окрестностям.

Она села.

– Не верю, что Бертран Оллред... что он мог сделать такое.

– Пока это только догадка, – сказал Мейсон.

– Нет, нет. Это правда. Десятки деталей на это указывают. Теперь я все ясно вижу.

– Вот номер моего домашнего телефона, – Мейсон протянул ей листок. Возьмите свою машину. Возвращайтесь домой. Следите за мистером Оллредом. Пусть у входа в дом горит свет. Если он начнет выводить машину из гаража, погасите свет. Это все, что от вас требуется. Мои люди поймут, что это значит

8

Было семь тридцать вечера, когда незарегистрированный телефон в квартире Мейсона зазвонил. Адвокат изучал сборник судебных приговоров. Он тут же отложил брошюру и взял трубку. В голосе Патриции Фэксон звенело отчаяние:

– У меня ничего не вышло, мистер Мейсон, – чуть не плача сказала она.

– В чем дело?

– Мистер Оллред каким-то образом ухитрился улизнуть.

– Что вы хотите сказать?

– Он удрал. Его здесь нет. Я в доме одна. Но он не выводил машину из гаража. Она еще там. Не представляю, как он мог уехать.

– Были в доме посетители? – спросил Мейсон.

– Да. Тоесть, не совсем в доме. Я, кажется, говорила, что у него контора в южном крыле. Он там сидел первую половину вечера, и у него был, по крайней мере, один посетитель.

– Знаете, кто это?

– Нет. Какой-то мужчина, они разговаривали некоторое время, потом этот мужчина уехал. Свет в конторе все горел, и – ну, просто чтобы убедиться, – я выдумала предлог, спросить его кое о чем... И вот я в конторе – а его здесь нет.

– Но свет горит?

– Да.

– Тогда, очевидно, он собирается скоро вернуться.

– Возможно, но...

– Если бы вы за ним не следили, – спросил Мейсон, – вы бы думали, что он еще там, раз свет горит?

– Да.

– Мне это не нравится.

– И мне. Почему я вам и звоню. Похоже... похоже, что он пытается устроить себе алиби.

– О'кей, Патриция, – сказал Мейсон. – Не поддавайтесь панике. Если вам что-нибудь будет нужно, позвоните в детективное агентство Дрейка. Номер есть в справочнике. Там всегда дежурят у телефона. Если что-то случится, звоните туда и скажите им, где вы.

– Я не хочу здесь оставаться, мистер Мейсон.

– Почему?

– Потому что, если он что-то затевает... я свидетель... Понимаете, я поняла, почему мама уехала. Я не хочу тут быть одна с ним. Он на все способен. Я его боюсь.

– Он не знает ваш адрес в Лас-Олитасе?

– Нет. Никто не знает, только мама.

– О'кей, – сказал Мейсон. – Поезжайте туда и сидите там безвылазно. Спокойной ночи.

Мейсон повесил трубку, позвонил в агентство Дрейку, позвал Пола к телефону и сказал:

– Пол, что-то происходит. Не знаю, что именно, но мне это не нравится.

– Что случилось, Перри?

Он быстро ввел Пола Дрейка в курс дела.

– Оллред, очевидно, не уехал из города, – сказал Дрейк. – А то он взял бы свою машину.

– Если у него нет другой, где-нибудь спрятанной. Никаких известий о миссис Оллред?

– Нет.

– Ищете в кемпингах?

– По всей дороге. Они могли уехать куда-нибудь миль за триста сегодня с десяти утра. Пытаемся искать в местах, где они могли бы остановиться на ночь.

– А как насчет автостоянок? Поблизости?

– Что значит – поблизости?

– Где-то здесь в окрестностях.

– Имей совесть, Перри. Их слишком много. Мы обыскиваем те, которые миль за сто, и...

– Мы кое-что проглядели, – перебил Мейсон.

– Ты о чем?

– Оллред провел ночь на воскресенье в Спрингфилде, – сказал Мейсон. И вчерашнюю ночь он провел там же. У меня есть подозрение, что миссис Оллред не останется в мотеле с Флитвудом, если там нет ее мужа. Это означает, что они должны быть где-то в двух или трех часах езды от города. Проверь-ка снова мотель в Спрингфилде. Проверь все ближайшие мотели, Пол.

– Мы этого не можем сделать, Перри. Их слишком много вокруг города, по разным дорогам...

– Ничего, подключи тех, кто у тебя в Спрингфилде. Проверяйте стоянки в Спрингфилде и в окрестностях. Те, которые на ближайших дорогах.

– О'кей, – устало согласился Дрейк. – Попробуем. Сделаем, что можем, Перри.

Мейсон повесил трубку и начал вышагивать по комнате, пока, час спустя, утомленный физическим упражнением, он снова не свалился в большое кресло под торшером. Он беспокоился, нервничал, хмурился, был раздражен. Часа через два он задремал.

Снова зазвонил телефон. Мейсон охватил трубку:

– Да, в чем деле?

– Я краснею, Перри, – сказал Пол Дрейк.

– Сознавайся.

– Ты оказался прав. Вообще-то такая возможность мне и в голову не приходила.

– Насчет ближайших кемпингов? Ты хочешь сказать, что ты их выследил?

– Да. Они в маленьком местечке, всего в тридцати пяти милях от Спрингфилда. Это в горах, на дороге, которая пересекает горный хребет и спускается на другой стороне в пустыню. Это маленький кемпинг, известный под названием "Уютный отдых". Зарегистрировались точно так же: "Роберт Флитвуд с сестрой".

– Как устроились?

– Двойной номер с тремя кроватями.

– Машина миссис Оллред там?

– Не знаю, Перри, там или нет, но номера ее. Да, это те самые люди, которые нам нужны.

– Почему ты не знаешь, там ли сейчас машина, Пол?

– Потому что моего человека теперь там нет. Он в Спрингфилде. Он мог проверить все возможные дороги только по телефону, и он все кемпинги проверил, просил прочесть ему списки тех, кто зарегистрировался в течение дня.

– За сколько мы сможем туда добраться?

– Часа за три, Перри.

– Поехали! – взволнованно предложил Перри. – Я подъеду и захвачу тебя. Положи в карман пистолет.

– Хочешь взять Деллу?

– Нет. Вылазка может быть тяжелой.

– Как скоро ты здесь будешь?

– Черт, да как только ты спустишься по лестнице! – и Мейсон швырнул трубку, хватая на бегу шляпу и пиджак со стула.

Его машина стояла перед домом, полностью готовая к выезду. Мейсон подъехал к зданию конторы, где Пол Дрейк, всем своим видом выражая протест, влез к нему в машину. Его худощавая фигура утонула в широком пальто.

– Ради Бога, Перри, имей совесть! Не пугай ты меня насмерть по дороге туда и позаботься, чтобы все четыре колеса касались земли хотя бы на некоторых поворотах. Дорога от Спрингфилда вверх, к горам – хуже некуда. Ты когда-нибудь там ездил?

– Раза три-четыре, – ответил Мейсон.

– Ну и паршивая дорога! Едешь вверх. Двигаешься вдоль реки, потом делаешь зигзаги вдоль каньона, пока не выедешь на плато на вершине. Чертовски поганая дорога!

– Тогда держись, – предложил Мейсон. – Я собираюсь домчать тебя туда мигом.

– Что за спешка? – взвыл Дрейк.

– Сдается мне, что в этом деле гораздо больше под водой, чем на поверхности, Пол, – сказал Мейсон. – Я не совсем уверен, но то, что планирует Оллред, должно быть проделано быстро.

– Ты имеешь в виду развод?

– Возможно, его больше устроит стать вдовцом. По-моему, он вложил в шахты достаточно денег своей жены.

– По-моему, так у Оллреда и у самого монет хватает, – сказал Дрейк.

– Спорим на любые деньги, – сказал Мейсон, – что это Оллред подделал чек на две с половиной тысячи, который мне прислали.

– Зачем?

– А это, – мрачно сказал Мейсон, – одна из тех вещей, о которых я собираюсь у него спросить.

– Думаешь, он в этом мотеле "Уютный отдых"?

– Наверняка, – сказал Мейсон, и весь отдался вождению машины.

9

– Знаешь номера комнат, Пол?

– Да. Номера четыре и пять. Там два входа. Мы скоро там будем.

При свете огней блеснула вывеска, выделяясь светлым пятном на фоне дождевой завесы, опознавательный знак для их усталых глаз: "Кемпинг "Уютный отдых", одна миля".

Когда Мейсон снизил скорость машины, дворники бешено запульсировали. Дрейк, вытянувшись на сиденье, испустил вздох облегчения. Он понаблюдал за цифрами на спидометре, потом сказал:

– Придется еще помедленней, Перри. После того знака ты уже проехал восемь десятых мили. Трудно будет различить въезд... Домики наверняка все сданы, свет везде погашен, а люди, которые тут живут, все легли спать. Вот оно, впереди, Перри.

Мейсон надавил на тормоза. Машина начала скользить по мокрой дороге, потом выправилась, и Мейсон свернул к непритязательному маленькому туристскому городку.

– Полегче, – предостерег Дрейк. – Выключи мотор, как только сможешь различать номера. Попробуем проделать все потише. Вот так, Перри. Вот и домик, вон тот, направо. Благодарение небу, он в стороне, так что аудитории у нас не будет.

Мейсон развернул машину и поставил ее на площадку возле домика, расположенного слегка в стороне от остальных; все они были похожи, несколько обшарпаны и строги. Адвокат погасил фары. Дрейк открыл дверцу машины. Мейсон вышел со своей стороны, и на минутку оба остановились перед машиной.

Дождь лил по-прежнему, холодный горный дождь, смешанный с туманом. Где-то вдалеке поток, ниспадающий со скал, шумно переговаривался с ночью. Кроме этого звука, ничего не было слышно. Кемпинг спал.

– Они уже легли, – тихим голосом предположил Дрейк.

– И очень кстати, Пол, – сказал Мейсон. – Пауза.

Он поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал снова. Пол Дрейк обошел вокруг дома и, вернувшись, встал рядом с Мейсоном.

– Это для отвода глаз, – сказал он.

– Как это?

– Их здесь нет.

– Думаешь, кто-то другой...

– Нет. Не думаю, что этот домик вообще кем-то занят. Под навесом нет никакой машины.

Мейсон попробовал повернуть дверную ручку. Дверь была не заперта. Замок щелкнул, и дверь распахнулась, открывая взору темную внутренность дома. Пол Дрейк насторожился:

– Осторожней, Перри. Там кто-то есть. Пахнет свежим табачным дымом. Занавески все задернуты.

– Есть кто-нибудь дома? – окликнул Мейсон.

Ему ответило молчание, темный проем открытой двери казался таинственным и мрачным.

– Все-таки кто-то здесь есть, – заключил Мейсон, когда изнутри потянуло теплом. – Какой-то обогреватель использовали, и, конечно, табачный дым свежий.

– О'кей, – сказал Дрейк шепотом, – пошли отсюда. И сходим в контору. Проверим книгу регистрации.

– Кто-нибудь дома? – снова спросил Мейсон.

И снова ответом было только черное зловещее молчание.

Мейсон на ощупь прошел внутрь и пошарил по стене, ища выключатель.

– Не надо, Перри, – умолял Дрейк. – Сначала пойдем в контору...

Мейсон зажег свет.

Комната была пуста.

– Заходи, – пригласил Мейсон.

Дрейк отшатнулся, потом все-таки вошел. Мейсон закрыл дверь. Это был типичный туристский домик в мотеле средней руки. Мейсон быстро осмотрел комнату, обрушив на Пола Дрейка поспешный комментарий:

– На кроватях сидели, но не спали. Запах табака очень свеж. Сигаретные окурки со следами помады. Вот оно, вот, Пол, это уже что-то!

– Что?

Мейсон показал на пару стаканов, нагнулся, чтобы их пониюхать.

– Из этих стаканов что-то пили, – сказал он, – и недавно. Ты можешь видеть, что лед еще не растаял. Вот, на дне этого стакана кусочек льда.

Дрейк хотел взять один стакан. Мейсон схватил его за запястье и отвел, говоря:

– Не трогай сейчас ничего, Пол, но запомни, что в одном из стаканов на дне льдинка. Пахнет виски.

– Там другая комната, – тихо сказал Дрейк. – Я по-прежнему боюсь, что мы во что-то вляпаемся, Перри.

Мейсон открыл дверь, за которой оказалась довольно унылая кухонька с газовой плитой, маленьким холодильником и буфетом, где стоял минимальный комплект посуды: сковородка, кофейник, кастрюля, четыре тарелки и четыре чашки с блюдцами.

Адвокат открыл дверь, которая вела в ванную. В противоположной стене ванной тоже была дверь – закрытая.

– Ведет в другую часть дома, – заключил Дрейк. – Перри, я хочу, чтоб ты отсюда ушел, пока мы не...

Адвокат деликатно постучал в дверь, ведущую из ванной. Когда никто не ответил, он открыл дверь и нащупал выключатель.

– Здесь они и не были, – сказал он. – Тут холодно.

Дрейк осмотрел комнату и сказал:

– Да, я думаю, что так, Перри.

Мейсон быстро оглядел комнату, потом закрыл дверь. Они снова пошли в переднюю часть дома, гася свет везде, где проходили.

– Два человека, – сказал Мейсон. – Они тут посидели, выпили, покурили, включили газовый обогреватель... пробыли тут порядочно, Пол. Посмотри-ка, сколько окурков.

– Может, они догадались, что мы едем? – спросил Дрейк.

Мейсон пожал плечами.

– Конечно, – уточнил Дрейк, – они могли куда-то уйти, с тем чтобы вернуться.

Мейсон покачал головой:

– Ни следов багажа. Поглядим-ка в холодильнике.

Мейсон вернулся в кухню, открыл дверцу холодильника, вытащил форму для льда, и обескураженно сказал:

– Нет ни одного кубика льда, Пол.

Он прижал палец к поверхности формочки. Тонкая корочка льда треснула от нажатия его пальца.

– Не понимаю, – сказал Дрейк.

– Это означает, что выпили больше одного хайболла, – пояснил Мейсон. – Может быть, два или три.

Дрейк нервно сказал:

– Не могу я больше тут ошиваться, Перри. Если нас поймают...

Мейсон поставил поднос в холодильник, захлопнул дверцу, погасил в кухне свет и сказал:

– Я чувствую то же самое, Пол. Мы уходим.

– И что потом?

– Возвращаемся назад. Ты ложишься спать. Я собираюсь отвезти тебя в Лас-Олитас. До в города возьмешь такси. Мне нужно поговорить с Патрицией. Думаю, что до сих пор мне здорово морочили голову.

10

Ночной дежурный гаража в "Уэствике" с одобрением разглядывал десятидолларовую бумажку, которую ему дал Мейсон.

– Кого собрался убить, парень? – спросил он.

– Вы что-нибудь знаете о Морин Милфорд?

– А что? – осклабился дежурный.

– Подумайте.

– Не так много.

– Может быть, это как раз поможет освежить память. – Мейсон многозначительно взглянул на купюру.

– Вот черт, – сказал дежурный, – не нравится мне брать деньги за то, что я знаю, потому что это не стоит десяти зеленых.

Тем не менее, он сложил бумажку Мейсона и засунул ее глубоко в карман.

– Все-таки что-то вы сказать можете? – спросил Мейсон. – Что же?

– Дневной дежурный мне сказал, что она ему сунула пять долларов, чтоб чистил и полировал ее машину. Дневной никакого отношения к этому не имеет. Эту работу я делаю. Дневной предложил разделить деньги со мной, но я отказался. Решил, что вытяну из нее еще пятерку. Мне удалось дать ей понять, что работу-то делает ночной дежурный.

– И что из этого вышло?

Дежурный осклабился и сказал:

– Пятерка. Прибавить еще ваших десять, получается пятнадцать за ночь. Неплохо.

– А когда она снова пригнала машину?

– Она ее не пригнала. На всю ночь, видно, уехала.

Мейсон спросил:

– Каковы тут ваши обязанности, что вы делаете?

– Что делаю? Господи, парень, все эти машины нужно от пыли вытереть, ветровые стекла вымыть. Я...

– А потом вы что делаете, когда до утра осталось немного, как сейчас?

Дежурный улыбнулся и сказал:

– В конце концов, десять зеленых есть десять зеленых. Не вижу причины, чтобы мы с вами не поладили. Я выбираю машину с удобными подушками, и чтоб радио там хорошее было. Ставлю ее снаружи, так, чтобы видеть вход, на случай, если кто-то войдет, и слушаю себе ночную программу. Иные из них просто ужасны, но все лучше, чем стоять на цементном полу да ногти кусать. Ну, а если кто-то входит, вы выскакиваете из машины, выключаете радио, начинаете тереть ветровое стекло или полировать крыло. Что я и делал, когда вы явились, дружище.

– Подвиньтесь, – попросил Мейсон, – будем вместе слушать.

– В чем ваш интерес? – спросил дежурный.

– Да в этой девчонке Милфорд, – объяснил Мейсон.

– Ох ты! Прошу прощения, приятель, я тут сморозил насчет того, что на всю ночь... Я ее вообще не знаю, трепался просто.

– О'кей, – успокоил его Мейсон. – Что за станция?

– Записи какие-то, – ответил дежурный. – Неплохие. Будут продолжать еще часа полтора, до завтрака.

– Диск-жокей?

– А, так себе. Любитель он, не умеет. Но, наверно, в течение дня практикуется. Приемник-то хороший.

Мейсон влез в машину и сел рядом с ночным дежурным. Приемник разогрелся, и ковбойская мелодия наполнила машину.

– Это мне нравится, – сказал дежурный. – Всегда хотел стать ковбоем а приходится всю ночь стекла мыть. Чертова житуха!

– Будь я проклят, если не так, – согласился Мейсон. – Закурим?

– Простите, приятель, но в машине не курю. Всегда возможно, что владелец именно этой подойдет, и...

– Извините, – сказал Мейсон.

– Выходите и погуляйте кругом, если покурить охота, – предложил дежурный. – Потом вернетесь... ой-ой! – Он протянул руку и выключил радио. – Выходи, – скомандовал он сквозь зубы. – Живо!

Мейсон открыл дверцу справа и вышел на цементный под. Дежурный с тряпкой в руке старательно полировал крыло машины, когда с улицы показались фары автомобиля. Ночной дежурный положил тряпку на крыло, выступил вперед и произнес:

– О'кей, вот и я.

– Хелло, – ответила Патриция Фэксон, ловко выскакивая из машины одним легким движением. – Кажется, я очень поздно, да?

Ночной дежурный только улыбнулся ей.

– Сделайте все, что можете, с этой машиной, – попросила она. – Она чуть поцарапана. Когда вы ее вымоете?

– Уж не раньше утра.

– Ну, о'кей. Сделайте все, что можно. Я... – Она внезапно онемела при виде Перри Мейсона.

– Привет, – сказал адвокат.

– Что вы тут делаете?

– Хотел с вами поговорить.

– И долго вы тут были?

Мейсон только улыбнулся и сказал:

– Поговорим в вашей квартире, Патриция.

– В этот час? – спросила она.

Мейсон кивнул.

Целую долгую минуту она разглядывала его, колеблясь, потом прошла вперед, к лифту и нажала кнопку. В этот час лифт работал автоматически, и пришел он быстро. Мейсон пропустил ее в кабину. Она вошла. Мейсон последовал за ней. Дверца захлопнулась, и Патриция нажала кнопку восьмого этажа.

– А я-то думал, – сказал Мейсон, – застать здесь перепуганную до смерти девушку...

– Я передумала.

– Что заставило вас передумать?

Она притворилась, будто не слышит. Лифт остановился на восьмом этаже. Они вместе прошли по коридору. Патриция вставила ключ в замок и сказала:

– Полагаю, вы понимаете, что лишаете меня доброго имени?

Мейсон не ответил.

Она зажгла в квартире свет. Мейсон закрыл дверь.

– Я хочу приготовить себе выпить, – сказала она. – Большой коктейль. Что желаете вы?

– Что у вас есть?

– Шотландское и содовая.

– О'кей. Где вы были, Пат?

– Гуляла.

– Мы могли бы продвинуться дальше, если бы вы со мной были откровенны.

Она весело рассмеялась:

– Где-то я уже это слышала. Поверите вы мне или нет, но я прямо из нашего городского дома.

Мейсон прошел за ней в кухоньку. Она взяла с полки бутылку шотландского, потом достала два стакана, вынула из холодильника кубики льда.

– Я до костей промок в горах, – сказал адвокат. – Скверная погода.

– Разве?

– И я заметил, – продолжал адвокат, – что ваша машина повидала виды. Вы на ней куда-то ездили, где мокро.

Она плеснула виски в стаканы, не затрудняя себя тем, чтобы взять мерку, стоявшую на полке рядом с бутылкой.

– Видели вашу маму? – спросил Мейсон.

– Содовая в холодильнике, мистер Мейсон, – сказала она.

– Видели вашу маму? – повторил он, доставая сифон с содовой из холодильника.

– Я хочу, чтоб этот напиток подействовал до того, как я что-нибудь скажу.

– В чем дело? – спросил адвокат. – Что вы скрываете?

Она не ответила, но провела его снова в гостиную, и там холодно осведомилась:

– Вы что, собрались мне устроить допрос с пристрастием?

– Нет, если вы меня не вынудите. Я хочу знать, виделись ли вы с мамой.

– Я...

В дверь мягко постучали костяшками пальцев. Патриция, охваченная паникой, целую минуту притворялась, будто не слышит. Тогда прозвучал звонок, и Мейсон небрежно сказал:

– Вы откроете дверь, Пат, или мне это сделать?

Не вымолвив ни слова, она поставила свой стакан и прошла через комнату к двери.

– Слава Богу, ты не спишь, Пат, – произнес женский голос. – Я... Она осеклась при виде Мейсона.

С минуту она и Пат смотрели друг на друга. Потом старшая женщина сказала:

– Извините. Я, кажется, попала не в ту квартиру.

– Входите, миссис Оллред, – радушно произнес Мейсон. – С трудом можно поверить, что вы мать Пат. Вы выглядите точно сестры.

Она улыбнулась и сказала:

– Хорошее начало. Я уже слыхала такое. Не слишком ли вы с Пат засиделись? Уже поздно.

– Это не начало и не лесть, – откликнулся Мейсон. – Можно назвать это профессиональной оценкой, которую мне, возможно, придется давать на суде.

Патриция закрыла дверь:

– Это Перри Мейсон, мама.

– О-о! – воскликнула та взволнованно.

– Мы тут выпиваем, – продолжала Патриция. – Ты, наверно, замерзла.

– Совершенно застыла, – призналась ее мать.

– Я тебе налью.

Миссис Оллред застенчиво улыбнулась Мейсону, поколебалась минуту, потом пошла за дочерью на кухню.

– Были затруднения при входе? – спросила Патриция.

– Дежурный внизу немного сомневался, – сказала та, – но я ему улыбнулась и прошла прямо к лифту с уверенным видом. Он в конце концов решил, что я тут живу.

– Лед в холодильнике, мама. Хочешь бурбон с содовой?

– Хорошо.

Мейсону было слышно, как льется жидкость, как звякнула льдинка о стекло, потом он услышал поспешный шепот.

Адвокат откинулся на стуле, зажег сигарету, глубоко затянулся, вежливо поднялся, когда обе женщины снова вошли в комнату.

– Все приготовили? – спросил Мейсон.

– Что? Напитки?

– Нет, историю.

Патриция так и вытаращилась на него. Обе сели. Мейсон неспешно произнес:

– Вы можете меня за нос водить, сколько хотите. Я, правда, не знаю, сколько у нас есть времени.

Патриция взглянула на мать:

– Я поставила мистера Мейсона в известность насчет Боба Флитвуда, мама. Он в курсе.

– В конце концов, мистер Мейсон, – произнесла миссис Оллред, скрывать мне нечего. Я устроилась в маленьком туристском лагере в горах. Предварительно сообщила моему мужу по телефону, где мы будем, и он сказал, что приедет к нам.

– И приехал?

Она колебалась.

– Продолжайте, – предложил Мейсон. – Послушаем историю.

– Мы с Бобом, – сказала она, – немного выпили в ожидании его приезда. Затем Боб извинился и ушел в ванную. Он был там довольно долго. Через некоторое время я окликнула его, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Ответа не было. Дверь он запер изнутри. Меня охватила паника. Я подумала а вдруг он что-то принял – знаете, как совершаются самоубийства.

– Но самоубийство не имело места?

– У него был ключ от другого входа. Я побежала кругом, чтобы проверить дверь от той половины. Она оказалась не заперта. С той стороны дверь ванной была открыта. Его вообще в ванной не оказалось. Он запер дверь с моей стороны, прошел через ванную, вышел с той стороны, взял мою машину и уехал.

– Разве вы не слышали, как ваша машина отъезжала? – спросил Мейсон.

– Я слышала, но подумала, что это какой-то другой постоялец. И в голову не пришло, что это моя машина. Я ее оставила на дорожке.

– Куда же он поехал?

– Не знаю.

– Что вы сделали?

– Я вышла на дорогу, – сказала она, – и проголосовала. Не хотела бы я повторить такой опыт.

– А как же ваш багаж?

– У меня был с собой чемодан. Я его вынула из машины, потому что в нем была бутылка виски. Мы ждали Бертрана.

– Флитвуд это знал?

– Да.

– Память у него восстановилась?

– Нет. Во всех остальных отношениях он здоров, но память не восстановилась.

– А как насчет вашего мужа?

– Не знаю, что с ним случилось, мистер Мейсон. Он так и не показался.

– И ждать вы не стали?

– Он очень опаздывал. Я... ну, не знаю я, что случилось.

– Вы пытались позвонить домой?

– Да. Конечно.

– И что же?

– Никто не ответил.

– И никакие слуги?

– Они спят над гаражом. Ночью они не слышат телефона.

– Так что вы вышли на шоссе и проголосовали?

– Да.

– Узнали имя водителя, который вас подвез?

– Водители, – объяснила она, подчеркивая окончание множественного числа. – Их было трое – и вели они машину по очереди. Последним сел за руль старик.

– Он привез вас прямо сюда?

– Нет. Он меня довез до такси.

– А ваш чемодан? Вы не оставили его в машине?

– Я его оставила в камере хранения. Я сдала его туда, потому что подумала, что чемодан вызовет подозрения. Я решила, что смогу просто пройти в квартиру Патриции, если у меня не будет чемодана. А с багажом, я знала, меня остановят, и мне придется давать объяснения.

– Почему же вы не хотели объясняться?

– Я не подготовилась к этому.

– Почему же вы не поехали домой?

– Потому что я... потому что я боялась.

– Почему?

– Не знаю. Было какое-то предчувствие. Я хотела быть с Пат.

– Вы звонили своему мужу раньше, чтобы объяснить, куда ему приехать?

– Верно.

– И он должен был сразу прибыть?

– Как только сможет уехать. Он сказал, что будет около десяти.

– А Пат?

– А что Пат?

– Ей вы звонили?

С минуту царило молчание. Мейсон напомнил:

– Полиция, разумеется, проверит звонки.

– Какое до этого дело полиции?

– Не знаю, – сказал Мейсон и добавил со значением: – А все-таки?

– Не знаю, как это касается полиции.

– Сколько выпил Флитвуд?

– Стакана два. Мы начали пить только после обеда. Наверно, часов девять уже было.

– Коктейли были крепкие?

– Он, кажется, очень пить хотел, – призналась она. – Я ему побольше налила.

– Сколько?

– С пинту.

– И что-нибудь от этой пинты осталось?

– Нет.

– Так вы звонили Пат?

– Да.

– Просили ее подъехать?

– Да.

– Почему?

– Потому что я... я не была уверена, что поступаю правильно. Я хотела во всем признаться.

– Сказали об этом вашему мужу по телефону?

– Нет, я позвонила Пат только в девять, как раз перед тем, как контора в "Уютном Отдыхе" закрывалась. Боб угнал мою машину вскоре после того, как я звонила.

– Что вы сказали Пат по телефону?

– Только где я нахожусь.

– Попросили ее подъехать?

– Не напрямую.

Мейсон посмотрел на Патрицию.

– Я пыталась вам звонить, – сказала она. – Вы не отвечали.

– Что ж вы не позвонили в агентство Дрейка?

– Я хотела сначала поговорить с мамой.

– И поговорили?

– Домик был пуст, когда я туда приехала.

– Вы входили внутрь?

– Да.

Мейсон повернулся к миссис Оллред:

– Долго вы добирались сюда?

– Не знаю. Мне казалось – целую вечность. Иногда машина за машиной шли не останавливаясь. А люди, которые останавливались, ехали к окольным дорогам. Не хотела бы я повторить этот опыт! Я всегда немного не в ладах со временем.

– Да, – сухо сказал Мейсон. – Это так. Вы обе с ним не в ладах.

Мейсон подошел к телефону и собирался снять трубку, когда кто-то постучал в дверь квартиры.

– Боже мой! – удивилась миссис Оллред. – Кто это?

Стук повторился, жестче и настойчивее. Мейсон быстро сказал:

– Ну вот, дождались. Теперь ничего не говорите. Дайте мне вести переговоры.

– Но разве не получится хуже, если мы не объясним?

– Не говорите ничего, – предупредил Мейсон. – Дайте мне вести переговоры.

Прозвенел звонок, потом опять постучали. Мейсон пошел и открыл дверь.

При виде Мейсона лейтенант Трэгг из Отдела убийств и Фрэнк Инмен из службы шерифа, казалось, удивились еще больше, чем сам адвокат.

– Входите, – пригласил Мейсон.

– Какого черта! – воскликнул Трэгг.

Мейсон представил:

– Миссис Оллред, это Франк Инмен из службы шерифа и лейтенант Трэгг из Отдела убийств. Джентльмены, это миссис Оллред и ее дочь, Патриция Фэксон. Мисс Фэксон сняла эту квартиру под именем Морин Милфорд потому, что намерена стать писательницей. Она нуждается в таком месте, где могла бы писать, чтобы ей не мешали.

– Миссис Оллред, вот как? Ну-ну-ну! – саркастически вымолвил лейтенант Трэгг. – И церемониймейстер тут же. А если бы мы немного побеседовали с этими женщинами, Мейсон?

– У миссис Оллред простуда, – объяснил Мейсон, – а у ее дочери легкое расстройство речи. Что если вы сначала кое-что объясните?

– Вы уверены, что это миссис Оллред, Мейсон? – спросил Трэгг.

– Ее дочь должна быть уверена.

Трэгг обратился к миссис Оллред:

– Вы сбежали с Бобом Флитвудом, так, миссис Оллред?