Текст книги "Дело очаровательного призрака"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Я совершенно с вами согласен,– весьма неохотно сказал судья.– Пожалуй, мы несколько отклонились от темы, но просто невозможно. не поверить в то, что существует некая связь... В общем, я не буду комментировать показания.

– Но, с: другой. стороны, ваша честь,– вмешался Мейсон; – я позволю себе надеяться, что защите будет позволено довести: изучение этого вопроса: до конца. Я уверен, что существует непосредственная связь между тем, что случалось в квартире мисс Гренджер, и тем, что происходило в квартире Этель Билан. А ввиду того, что обвинению было позволено представить суду события, имевшие место в квартире Этель Билан, и полагаю, что и защита имеет аналогичное право изучить необычные и странные обстоятельства, которые, как только что выяснилось, произошли в квартире Сюзанны Гренджер.

При этих словах Связанна Гренджер снова сделала попытку вмешаться.

– Мисс Гренджер; – взорвался судья Моран, заметив ее движение,– прошу вас сесть. Я запрещало вам обращаться к суду. Вы будете либо молча сидеть, либо я попрошу судебного пристава вывести вас из зала. Вы меня поняли?

Она опустилась па скамью, сжав от негодования губы.

– Вот и прекрасно,– сказал Моран.– А теперь давайте проясним обстановку. Я полагаю, что в данных обстоятельствах суд в каждом отдельном случае будет выносить свои решения.

Хэмилтон Бергер, не скрывая своего волнения, взглянул на часы, потом на растерянного свидетеля .и понял, что тщательно подготовленный им план атаки рушится на глазах.

Мейсон обратился к свидетелю.

– Итак, не будем отклоняться. Вы вошли в квартиру Сюзанны Гренджер, использовав для этого свой служебный ключ. У вас было на это официальное право?

– Я полагаю, что да. Да.

– Значит, упомянутый здесь акт вандализма произошел перед вашим приходом?

– Да.

– В котором часу вы об этом узнали?

– Около часу пополудни. Мне сказала об этом мисс Гренджер.

– Теперь ответьте мне вот на какой вопрос, – сказал Мейсон.– Опишите, в каком состоянии находилась квартира.

– Там был полный разгром.

– Что вы подразумеваете под разгромом?

– Квартиру тщательно обыскивали. Вещи были выброшены из ящиков и...

– Я протестую,– заявил Хэмилтон Бергер.– Свидетель не имеет права говорить, что это обыск. Это выовод, и его сделает суд.

И5

– Вы опоздали с протестом,– возразил судья Моран, весь вид которого говорил, что допрос его очень заинтересовал.Свидетель уже ответил па вопрос. Лучше продолжим нашу работу и попробуем прояснить ситуацию.

– Значит, Сюзанна Гренджер пригласила вас н себе в качестве официального представителя домовой администрации? спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– Говорила ли вам она о том, что не проинформировала о случившемся полицию?

– Да, сэр. Я спросил ее, сообщила ли она в полицию, а мисс Гренджер ответила, что знает, чьих это рук дело, и не собирается никому сообщать.

– После этого вы пригласили уборщицу и распорядились навести порядок?

– Да, сэр. Я попросил ее вымыть ванну и раковину умывальника скипидаром. Женщина все сделала как надо.

– А затем и вы ушли?

– Нет, я ушел раньше.

– Значит, когда уборщица ушла и пока мисс Гренджер отсутствовала, вы снова пробрались в ее квартиру?

– Да, я пришел обратно.

– Зачем вам понадобилось возвращаться?

– Чтобы удостовериться, что все убрано.

– А затем возвратилась мисс Греыджер?

– Да, сэр.

– Вы дали ей знать, что находитесь в ее квартире?

– Нет, сэр. Когда я услышал, что она возвращается, я спрятался в стенном шкафу.

– И все время оставались там?

– Да, сэр.

– Как вела себя мисс Гренджер?

– Мне показалось, что она торопилась: она поспешно разделась и приняла душ. Затем остановилась перед туалетным столиком...

– И вы, должно быть, все видели?

– Я приоткрыл створку шкафа и оставил маленькую шелку.

– Для чего вы это сделали?

– Я оказался в ловушке и ловил удобный случай, чтобы исчезнуть.

– Скажите, а по чему вы не ушли, пока она была в душе?

– Я... я был в замешательстве все это время.

Иб

– Да, похоже на то,– сухо заметил Мейсон и добавил: Вопросов больше нет. У меня все.

Хэмилтон Бергер громко и с явным облегчением вздохнул.

– Все, мистер Ричи. Вы свободны. Итак, ваша честь, обвинение считает дело законченным.

– Прошу минуту внимания,– сказал Мейсон.– Мне бы хотелось задать несколько дополнительных вопросов кое-кому из свидетелей обвинения.

– Я протестую,– воскликнул прокурор.– У защиты было время допросить всех свидетелей.

– Однако,– заметил Мейсон,– господину районному прокурору была предоставлена возможность вторично, допросить свидетеля Ричи.

– Это потому, что обвинение было захвачено врасплох вскрывшимся фактом, ваша честь,– возразил Бергер.

– То же произошло и с защитой,– сказал Мейсон.– Я уверен, что в сложившихся обстоятельствах имею право задать несколько дополнительных вопросов мисс Гренджер, а также доктору Оберону.

Бергер, отчаянно пытаясь удержать в своих руках контроль над ситуацией, сказал:

– Обвинение не возражает против вопросов доктору Оберону, однако категорически протестует против перекрестного допроса мисс Гренджер.

– Хорошо,– сказал наконец судья Моран,– если вы не против перекрестного допроса доктора Оберона, давайте попросим его занять место а свидетельской ложе, а относительно мисс Гренджер суд оставляет за собой право решить вопрос позднее.

– Доктору Оберону потребуется несколько минут, чтобы добраться до суда,– пояснял Хэмилтон Бергер.– Суд объявляет пятиминутный перерыв,– произнес судья.

Не успел Моран подняться со своего места, как Сюзанна Гренджер с откровенным вызовом направилась вниз но проходу между рядами кресел. Бергер бросился ей навстречу.

– Одну минуту, мисс Гренджер,– сказал оп,– прошу вас, будьте благоразумны.

– Может быть, вы со мной хотите поговорить, мисс Гренджер? – одновременно раздался голос Мейсона.

Она остановилась в нерешительности, поглядывая то на Перри Мейсона, то на Хемилтона Бергера.

– Нет, нет,– протестующе произнес прокурор,– вы свидетель обвинения. Мы предоставим вам возможность честно и прямо изложить факты. Я прошу вас успокоиться.

Мейсон встал со своего места и направился к Сюзанне Гренджер.

– Если Хэмилтон Бергер намерен вызвать вас в свидетельскую ложу для того,. чтобы вы поведали нам о том, что произошло в действительности, то можете быть уверены, что я не. допущу этого, мисс Гренджер. Однако, если вы рассчитываете защитить свою репутацию, я буду только приветствовать...

В этот момент судебный пристав приблизился к говорящим и оттеснил Мейсона от свидетельницы.

Хэмилтон Бергер, воспользовавшись моментом, увлек Сюзанну Гренджер подальше от Мейсона и направился с ней в комнату для свидетелей.

Адвокат смирился, бросил взгляд н сторону Пола Дрейка и весело подмигнул ему. Он повернулся и спокойно пошел к своему столу, за которым сидела его подзащитная.

Мейсон наклонился и прошептал на ухо Элеонор:

– Что все это значит? Почему Ричи. был в квартире Гренджер?

– Понятия не имею. Может быть, он влюбился в нее? ответила она также шепотом.

Мейсон нахмурился.

– Вы полагаете, что он ревновал ее к Дугласу Хепнеру?

– Да нет,– сказала она,– Дуг не был в интимной связи с Сюзанной. Он просто пытался раздобыть через нее информацию. Он назначал ей свидания, приглашал куда-нибудь, и только.

Мейсон снова посмотрел туда, где стоял Пол Дрейк.

– Пол, – попросил он, – попробуй приоткрыть дверь в свидетельскую комнату. Я хочу знать, в дружественной ли обстановке проходит беседа. Мне важно увидеть выражение лица Сюзанны, когда она будет выходить оттуда.

– Сейчас узнаю, что можно будет сделать, – ответил Дрейк, – но предупреждаю – близко к двери мне подойти не удастся. Там целая команда горилл охраняет покой своего разгневанного вожака.

Несколько минут спустя в зал с папкой под мышкой вошел доктор Оберон. Судебный пристав пригласил присяжных и судью, которые быстро заняли места за столом,– Где обвинитель? спросил судья Моран.

Один из помощников прокурора взглянул на дверь, ведущую в .комнату свидетелей. В его движениях, взгляде сквозило явное беспокойство и даже тревога.

– Господин районный прокурор сейчас будет,-сказал он.Но, .насколько .мне помнится, защита намеревалась задать несколько вопросов доктору Оберону. В отсутствие прокурора я и мой коллега будем представлять обвинение.

– Хорошо.,– согласился судья Моран.– Я полагаю, ни у кого нет возражений допросить доктора Оберона?

Мейсон пристально посмотрел на свидетеля.

– Насколько мне помнится, доктор, вы заявили, что причиной смерти явилась пуля, выпущенная .из револьвера калибра ноль тридцать восемь и застрявшая в полости мозга?

– Вы совершенно правы.

– Проводили ли вы исследование в целях определения причин, вызвавших смерть?

– Не понимаю. Что вы имеете в виду?

– Я хочу обратить ваше внимание на фотографию, сделанную во .время вскрытия. На ней видна правая рука пострадавшего и два крошечных пятна на ней. С какой целью сделана эта фотография?

– Именно из-за этих пятен.

– Это вы распорядились сделать этот снимок?

– Да, сэр.

– .А почему?

– Ну, видите ли, пята были... Я полагал, что такой снимок стоило сделать. Я считаю, что при вскрытии следует фиксировать любую аномальность, а тем более в случаях убийства.

– Скажите, что вы находите аномального в этих пятнах?

– Они напоминают проколы кожи.

– Почему вы сразу не сообщили об этом, доктор?

– Меня об этом не спрашивали.

– Скажите, доктор, если человек правша и пользуется шприцем, наверное, он сделал бы себе укол на левой руке, как вы думаете?

– Конечно.

– Значит, вы полагаете, что эти проколы сделаны гиподермической иглой?

– Вполне вероятно.

В это время Бергер на цыпочках вошел в зал и занял место за столом между двумя своими помощниками. Его лицо пылало. Он был зол.

– Скажите, вы исследовали труп на предмет присутствия в нем морфия? – спросил Мейсон, когда районный прокурор устроился в своем кресле.

– Нет.

– А на предмет содержания других наркотических средств?

– Нет. Я только определял причину смерти.

– Скажите, доктор, если сейчас провести эксгумацию тела, можно обнаружить в нем следы морфия?

– Дайте подумать. Когда произошло убийство?.. Да, я думаю, что можно.

Мейсон обратился к судье.

– Ваша честь,– сказал он,– я прошу вашего согласия на проведение эксгумации тела. Я подозреваю, что в момент смерти Дуглас Хепнер находился под действием морфия, который ему ввели те, в чьи руки он попал.

– У вас есть основания для такого утверждения? – спросил судья Моран.

– Много оснований,– ответил Мейсон.– Что было найдено в карманах пострадавшего? Сколько денег в банкнотах? Странички записной книжки, на которых имелись записи, исчезли, а вместо них вставлены новые листы. У пострадавшего были сигареты в серебряном портсигаре, но не было ни спичек, ни зажигалки. Одним словом, ничего т кого, с помощью чего он смог бы зажечь сигарету. Не было и перочинного ножа. Я полагаю, что перед смертью Дуглас Хепнер оказался чьим-то пленником.

– Одну минуту, одну минуту,– со злостью выкрикнул Хэмилтон Бергер, вставая с кресла.– Все это лишь заявления, не подтвержденные фактами. Это домыслы защиты, которые невозможно доказать.

– Их действительно нельзя будет доказать, если мы похороним доказательства,– возразил на выпад Мейсон,-. Совершенно согласен,– отметил судья Моран.-Даже в том случае, если окажется, что пострадавший действительно получил дозу морфия, остальные утверждения доказать не представится возможным.

– Нет, это можно сделать с помощью тех фактов, которые я намерен представить в качестве доказательств, – твердо сказал Мейсон.

– Разрешение на эксгумацию дается только в крайних, я бы сказал чрезвычайных, обстоятельствах, -пояснил судья Моран и обратился к доктору Оберону: – .Доктор, вы лично видели эти проколы на руке?

– Да, сэр.

– Что дало вам основание предположить, что они являются следами от иглы шприца?

– Состояние кожного покрова руки и характер проколов. Они могли быть сделаны только такой иглой и притом... незадолго до смерти.

– Тогда почему вы не пытались определить, какой препарат был введен?

– Я...мне сказали не делать этого.

– Кто вам сказал?

– Я позвонил районному прокурору и сообщил о своей находке. Он спросил мена о причинах, вызвавших смерть, и я ответил, что смерть наступила от пули калибра ноль тридцать восемь, проникшей в полость головного мозга через затылок. Он сказал: "Хорошо, причина смерти ясна. Что же вы еще хотите?" и повесил трубку.

В зале воцарилась гробовая тишина.

– Я попытаюсь разъяснить это недоразумение,– сказал Бергер, поднимаясь со своего места,– ибо слишком хорошо знаю, как легко может дотошный представитель защиты перевернуть совершенно очевидные доказательства и превратить их...

– В данных обстоятельствах, – прервал его судья Моран,это не имеет значения. Патологоанатом должен был полностью выполнить свои обязанности. Разрешите мне задать вам, доктор, несколько вопросов. Были ли на теле следы, говорящие о том, что пострадавший регулярно принимал наркотики? Иными словами, были ли на теле старые середы от уколов?

– Нет, сэр. Старых следов не было. Я очень тщательно осмотрел тело. Нам часто приходится иметь дела с наркоманами, поэтому я уверен, что для завзятого наркомана отверстий слитком мало.

Судья Моран в задумчивости потер подбородок.

– Защите предоставляется право... Суд намеревается отложить рассмотрение дела для более тщательного осмысления выявившихся фактов. Правда, мне не хотелось бы откладывать дело в столь ранний час, однако мы продолжим начну работу завтра с десяти утра.

После того как судья Моран поднялся со своего места, среди немногих зрителей, присутствовавших в зале заседания, возникло заметное оживление. Теперь во взглядах присяжных, которые они бросали на подзащитную, можно было прочитать гораздо больше любопытства, интереса к этой молодой женщине и даже в какой-то степени сочувствия.

Хэмилтон Бергер, с остервенением кидая в папку разбросанные по стопу бумаги, отрывисто перебрасывался фразами со своими помощниками. Потом все трое покинули зал.

Делла Стрит крепко пожала Мейсону руку.

– Задали вы им задачку, шеф,– проговорила она.

Мейсон кивнул.

Женщина полицейский, положив руку на плечо Элеонор, сделала ей знак следовать за ней и тоже вышла из зала. Пол Дрейк подошел к Мейсону.

– Что случилось? – спросил Мейсон.

Дрейк .недоуменно пожал .плечами, сказал:

– Близко мне не удалось подобраться, но Сюзанну я видел, когда она выходила из комнаты. Не задерживаясь, она прошла к лифтам и ушла из суда. Бледная как полотно и совершенно разъяренная. Ты бы видел, какой эффект это произвело на Бергера. По-моему, он только и искал случая покончить с собой. Как ты думаешь, Перри, что там у них произошло?

– Произойти могло только одно,– ответил Мейсон.Показания Сюзанны Гренджер в чем-то противоречат показаниям Ричи. Ты сказал, что Сюзанна направилась к лифтам?

– Точно.

Мейсон нахмурился.

– Это значит, что Бергер посоветовал ей идти домой, а не сидеть в суде. Тогда мы вот что сделаем: вызовем ее повесткой в суд в качестве свидетельницы защиты. Он этого не ждет. После перерыва мы преподнесем ему сюрприз.

– Как ты узнал об этих булавочных уколах? – спросил Дрейк.

– Да очень просто. Рассматривая фотографии трупа, сделанные при вскрытии, я увидел один сильно увеличенный снимок кисти правой руки. Понимаешь, эта фотография не вошла в комплект, представленный суду, и не отвечала версии обвинения. Вроде бы не было видимых причин делать этот снимок. Я долго не мог понять, почему его сделали. Потом только сообразил, что патологоанатом сделал его на случай перестраховки. При первом рассмотрении я ничего не заметил. Правда, точки я видел, но это мог быть и брак при печати. Однако затем я пришел к выводу, что хирург не зря их сделал. Этим я и воспользовался. Это был мой последний, отчаянный шанс. И как только я воспользовался им, загадка была решена. Мне нужно было найти слабые места обвинения,. и я их нашел.

– Ну и сколькими шансами теперь вы располагаете? спросила Делла.

– Всего лишь одним, да и то чертовски маленьким,признался Мейсон, покачав головой.– И все же я им воспользуюсь.

ГЛАВА 15

Мейсон, которьй битый час расхаживал по своему кабинету, погруженный в раздумья, наконец остановился и нарушил царившее в комнате молчание.

– Ты знаешь, Делла,. чувствую, что я на пороге разгадки, но что-то не сходится. Ключ где-то здесь, рядом, а...

Вдруг Мейсон резко обернулся и возбужденно щелкнул пальцами.

– Нашел! Черт побери, ведь разгадка была у меня под самым носом! Как я не мог раньше догадаться?!

– Вы о чем? – спросила Делла.

– Помнишь,– сказал Мейсон,– когда мы пришли в Титтерингтон Эпартментс – дом, где жил Хепнер,– я пробовал разные ключи, пока не нашел тот, который открывал наружную дверь?

Делла кивнула.

– Так вот,– возбужденно продолжал он,– потом мы поднялись наверх к той квартире, где Хепнер жил под фамилией Ньюберг, Тогда я попробовал, не подходит ли ключ от парадного к двери его комнаты. Ключ легко вошел в замок, но не повернулся. Я подумал тогда, что ошибся, и начал подбирать другие ключи, пока не нашел нужный.

– Не понимаю, что это доказывает,– заметила Делла.

– А то, что замок от парадной двери,– сказал Мейсон,можно открыть ключом от любой квартиры!

– Выходит, ключ от квартиры и является ключом к разгадке? – спросила Делла с легкой улыбкой.

– Будь я проклят, если это не так,– воскликнул Мейсон.Побудь здесь, Делла. Займись чем-нибудь. Свяжись с Полом Дрейком. А если до половины десятого я не дам о себе знать, ступай домой.

– Можете на меня положиться, шеф. Я буду ждать вас до... Шеф, а может быть, вы возьмете меня с собой?

Мейсон отрицательно покачал головой.

123:

– Нет, ты будешь нужна здесь, а в случае чего... вызволишь меня из тюрьмы.

Схватив шляпу, Мейсон выбежал за дверь. Он быстро сел в свою машину и погнал ее к Титтерингтон Эпартментс. Подъехав к дому, он нажал кнопку, рядом с которой была прикреплена табличка с надписью: "Менеджер".

На звонок вышла женщина, которая сопровождала сержанта Холкоума в тот день, когда они застали Мейсона, Деллу Стрит и Пола Древка в квартире, арендованной на имя Френка Ньюберга.

Мейсон сказал:

– Я не уверен, помните ли вы меня...

– Я прекрасно помню вас, мистер Мейсон.

– Мне бы хотелось получить кое-какую информацию.

– Сожалею, мастер Мейсон. Если она касается квартиры Ньюберга, то я не смогу даже...

– Квартира Ньюберга мне не нужна,– успокоил женщину Мейсон.– Я хочу только сравнить свой ключ с дубликатом, который хранится у вас.

– Зачем?

– Я не смогу вам ответить. Я прорабатываю одну версию.

Она покачала головой.

Мейсон извлек из кармана двадцатидолларовую банкноту, сказал:

– Я не собираюсь брать с собой ваши ключи. Мне нужно только взглянуть на них.

– Ну что же,– проговорила сна,– я полагаю... никто не запрещал мне этого, хотя, правда, меня предостерегали на ваш счет. Мне сказали, что вы очень хитрый.

Некоторое время в ее душе происходила внутренняя борьба, но потом, видимо, поборов сомнения, она предупредила:

– Но я должна буду проследить за тем, мистер Мейсон, что вы будете делать.

– Ради бога, – согласился тот.

Она открыла створку шкафчика, где хранились ключи, одновременно взяв из рук Мейсона предложенную им купюру. Мейсон вынул из кармана ключ и стал сравнивать его с другими ключами.

– У вас что, ключ от одной из наших квартир? полюбопытствовала женщина.

– Я хочу выяснить, можно ли открыть квартиру, каким-нибудь другим ключом,– сказал Мейсон, пропустив ее вопрос мимо ушей.

– Это невозможно. У нас стоят самые лучшие замки, и притом они все разные.

Быстро сравнивая ключи, Мейсон внезапно обнаружил один, очень похожий на тот, который держал в руке. Он чуть дольше задержал его, чтобы убедиться в идентичности, отметив для себя указанный на нем номер квартиры – 281. Затем повесил его на гвоздик в шкафчик и как ни в чем не бывало продолжал рассматривать ключи, сравнивая их со своим, пока не дошел до последнего.

Женщина медленно покачала головой.

– Похоже, зря вы приехали сюда и напрасно истратили двадцать долларов, мистер Мейсон. Проще было бы позвонить мне и спросить, есть ли в доме квартиры с одинаковыми замками. Мы очень щепетильны в этом вопросе. Однажды у нас была неприятность, и нам...

– Видите ли, мне хотелось лично удостовериться,безразлично заметил Мейсон.

– А как идут дела на процессе? – поинтересовалась она.

– Так себе.

Менеджер задумчиво покачала головой, заметив при этом:

– Боюсь, девочка все же виновата.

– Да, пожалуй,– согласился Мейсон.– Тот факт, что Хепнер жил здесь под фамилией Фрэнка Ормсби Ньюберга, вносит в дело элемент загадочности, Вот мне и хочется раскрыть эту тайну.

– Мне тоже,– ответила она.

– Здесь, в доме, у него не было друзей?

Она отрицательно покачала головой.

– А свободные квартиры есть?

Очень, очень немного.

– Ну какие, например? – поинтересовался Мейсон.– Вот, к примеру, трехсотая свободна. Сколько времени в ней жили?

– Что-то около пяти или шести месяцев.

– А в двести шестидесятой?

– Около двух лет.

– А в двести восемьдесят первой? – спросил Мейсон.

– О, эта квартира – исключение.

– Почему?

– Девушка поселилась в ней потому, что у нее серьезно заболел кто-то из родных и ей приходилось часто навещать его. Она приехала из Колорадо. На время. Неделю назад родственник умер, и сейчас она уезжает.

– О, кажется, я знаю ее. Эта девушка – блондинка?

– Нет, жгучая брюнетка, лет двадцати семи, спокойная и очень симпатичная внешне, хорошо одевается, отличная фигура. Она произвела бы на вас впечатление. Мейсон насупился.

– Интересно, встречал ли л ее? Как ее зовут?

– Сэди Пейсон.

– Думаю, что имя мне ничего не говорит,– заметил Мейсон.– А сколько лег вы уже здесь работаете?

– Почти десять. У меня уже, как говорится, "пунктик" опекаю своих "долгожителей". И квартплату с них получать легко. Не то., что с "кочевников": то они здесь, то их нет.

– Да, я вас понимаю. Как вам удается вовремя получать с них плату?

– Я полагаюсь во свою способность распознавать характеры людей.

– А что вы скажете о характере Ньюберга?

– Он как раз из тех, кто вызывает подозрение. Ньюберг как-то выпадает из общего ансамбля жильцов. Он, словно фальшивый бриллиант: внешне приятный, сверкает, блестит, внутренне же вы ощущаете в нем какую-то фальшь.

– У вас такое сложилось о нем мнение?

– Да, и .притом почти сразу же после его вселения. Когда я впервые его увидела, то почувствовала, что он именно такой тип. Он предупредил меня, что учится на геолога и что будет часто уезжать на полевые работы. В общем, это было незадолго до того, как я поняла, что в действительности он здесь не живет, а лишь пользуется этой квартирой в каких-то своих целях и... Ой, что это я разболталась! Ведь мне же приказывали не разговаривать с вами и ничего не рассказывать о Ньюберге.Большое вам спасибо,– поблагодарил женщину Мейсон.– Я рад, что повидался с вами.

Он вышел на улицу, дважды обошел здание, затем вновь подошел к парадному подъезду и нажал кнопку звонка с фамилией Сэди Пейсон.

Ответа не последовало.

Мейсон отпер дверь .своим ключом, поднялся на второй этаж и подойдя к комнате с номером 281, он вставил в замок ключ и повернул его. Ключ подходил.

Адвокат в нерешительности стоял перед дверью.

Внезапно из-за двери послышался женский голос:

– Кто там?

– Это новый жилец,– сразу нашелся Мейсон.

– Новый жилец? 0 чем вы говорите? Ведь я еще не уехала.

– Я новый жилец. У меня и ключ есть. Прошу извинить меня за беспокойство, но...

В это время дверь широко распахнулась, и перед Мейсоном предстала возмущенная брюнетка, поспешно застегивающая "молнию" на халате. Глаза ее сверкали гневом.

– Вот это мне нравится! – выпалила она. – Я просто восхищена! Ведь я собираюсь уехать только к полуночи. Я и ключ еще не сдавала, да и плата внесена по первое число включительно.

– Прошу меня извинить,– сказал Мейсон,– но мне необходимо узнавать размеры этой квартиры.

Она по-прежнему стояла в дверях, пылая негодованием. Позади нее на кровати Мейсон заметил два открытых чемодана, .в которые хозяйка укладывала. вещи. На стуле лежал рюкзак.

– Я не одета... но это вы сами виноваты! – ворвались так неожиданно,– сказала брюнетка более мягко.

– Но я же звонил вам, а вы не ответили.

– Конечно, не ответила. Я не хотела, чтобы меня беспокоили. Я принимала ванну, а как только упакую вещи поеду в аэропорт. Менеджер не имеет права вселять людей в мою квартиру.

– Я очень виноват,– сказал Мейсон,.– и понимаю, что вы уезжаете, но мне хотелось бы измерить стены, чтобы знать, поместятся ли здесь вещи, которые я намереваюсь купить.

– Я уезжаю в полночь. За квартиру уплачено, и никаких измерений я не допущу..

– Видите ли,– продолжал настаивать Мейсон, изобразив на лице самую обольстительную из своих улыбок,– я уверен, что не помешаю вам.

– Вы мне уже помешали, ибо... Кстати, где я вас раньше встречала? Ваше лицо...

– Да? – перебил ее Мейсон.

– Вы Мейсон – сказала она.– Перри Мейсон!

Я видела в газетах ваши фото. Вот почему вы показались мне знакомым! Вы защищаете ту женщину. Вы...

Она попыталась было закрыть перед Мейсоном дверь, но он, резко шагнул через порог, и женщина невольно отступила в глубь квартиры. Толчком ноги Мейсон захлопнул за собой дверь.

– У6ирайтесь! – сказала она.– Убирайтесь, или я...

– Вызовете полицию? – закончил ее угрозу Мейсон.

Она резко повернулась к одному из раскрытых чемоданов, и через мгновение в ее руке блеснула сталь револьвера.

– У меня есть более эффективное средство, мстер Мейсон.

– А что вы намерены сообщить полиции? – невозмутимо поинтересовался Мейсон.

– Я скажу, что меня...– Она стала расстегивать "молнию" на халате.– Я скажу, что вы пытались овладеть мной. Я защищалась.

Мейсон сделал шаг навстречу.

– Прежде чем сделать что-либо подобное,– сказал он,познакомьтесь вот с этим документом.

– Что... что это?

– Это,– пояснил Мейсон,– повестка для явки в суд и дачи показаний.

В ее глазах мелькнула растерянность, затем решимость. Рука осторожно скользнула по халату, нащупала замок молнии и начала медленно сдвигать застежку книзу, распахивая полы халата. В этот момент Мейсон резко шагнул вперед, схватил руку, в которой был зажат револьвер, рывком дернул ее вниз и заломил назад. Револьвер выпал и тут же оказался в кармане адвоката.

Она рванулась было к нему, но Мейсон отбросил ее к кровати.

– А теперь, – сказал он, – сядьте и не делайте глупостей. Может статься, что во всем мире я ваш самый преданный друг.

– Вы лучший друг?! – воскликнула она.– Вот это мне нравится!

– Я ваш самый верный друг,– повторил Мейсон.– А теперь оцените обстановку. Вы, живя в Солт-Лейк-сити, выдавали себя за мать Дугласа Хепнера. Вы вместе с ним занималась рекетом. Действуя в качестве детективов любителей, получали двадцать процентов стоимости незаконно ввезенных драгоценных камней и постепенно превратили это дело в шантаж. Затем Дуглас Хепнер был найден мертвым с пулей в затылке, а сейчас вы намереваетесь ночным самолетом бежать за границу.

– Ну и что? А если и так? Мы живем в свободной стране. Я могу поступать как мне заблагорассудится.

– Конечно, можете,– согласился Мейсон,– но, поступая так, вы сами затягиваете веревочную петлю вокруг своей худенькой к нежной шейки. Если бы я был нераз6орчавым в средствах, каковым вы меня, очевидно, считаете, я бы не придумал ничего лучшего, как позволить вам сесть на самолет, а затем притянуть вас, к этому делу, обвинив в совершении убийства. Это спасло бы Элеонор от смертного приговора.

– Он был убит из ее оружия,– сказала женщина.

– Совершенно верно,– согласился Мейсон,– ибо Элеонор дала ему револьвер для защиты. Но кто-то вонзил в него шприц, и он умер, находясь вод влиянием наркотика. Очевидно, он был настолько одурманен, что вряд ли сознавал, что с ним происходило. В этих условиях ничего не стоило вынуть револьвер из его кармана и выстрелить ему в затылок.

– Вы сказали, что он был под действием наркотика?

– Да, думаю, что так оно и было. Ему впрыснули морфий.

– Тогда,– сказала она задумчиво,– это все объясняет.

– Что именно?

– Я не намерена вам рассказывать,– заявила женщина.– Я просто думаю вслух.

– Напротив,– сказал Мейсон,– вы все мне расскажете. Я вручил вам судебную повестку, и вы либо расскажете мне лично, либо будете выступать перед публикой в качестве свидетеля. Причем в присутствии газетных репортеров, фиксирующих каждое ваше слово.

– Не морочьте мне голову.

– Возможно где-то,– продолжал гнуть свою линию Мейсон,живет ваша семья: мать, отец, может быть, вы были замужем и разошлись, у вас есть ребенок. Так неужели вам хочется...

На ее глаза навернулись слезы.

– Будьте вы прокляты! – вырвалось у нее.

– Я просто рисую вам картину того, что произойдет,сказал Мейсон.

– Вам незачем втягивать в эту историю мою семью.

– Наоборот, это вы втягиваете, – возразил адвокат.– Вы и Дуг Хепнер занимались рэкетом. Я не знаю, сколько вы выжимали шантажом, но у вас была разработана система сигналов. Когда Дуг намеревался шантажировать свою жертву, он всячески обвораживал ее, пока ему не удавалось заманить ее в маленькое путешествие.. Тогда он звонил вам по телефону и сообщал имя и адрес. Вы устраивали спектакль; изображали жену, Хепнера, в общем, ловили зверя в капкан. Вы грозились разоблачениями...

– Нет, нет, – возразила она, – ничего подобного не было. Так низко я не падала.

– Ну хорошо,– согласился Мейсон,– а как было?

Она чиркнула спичкой и трясущимися руками прикурила сигарету.

– Я начала работать. с Дугом с тех пор, как получила возможность ездить в Европу в качестве секретаря представителя одного. государственного учреждения. Там я проворачивала маленькую аферу и возвращалась назад. Мне казалось, что я поступаю очень хитро. Я привозила из Европы немного драгоценных камней, ну, не очень много, ровна столько, сколько могли позволить мне мои скудные средства. Несколько раз мне удавалось провезти их через таможню, а потом Хепнер пронюхал это.

– Как он узнал?

– Наверное, я слишком много болтала. В общем, одна ошибка влечет за собой другую, и я стала партнером Дуга.

– Хорошо, продолжайте.

– Дуг был. умен, невероятно умен. Он обладал притягательной силой и мог втереться в доверие к любому человеку. Работал он широко. Путешествовал в Европу и обратно. За один рейс он умудрялся получить нужную ему информацию.

– О контрабандном ввозе камней?

– Это мелочи; – пояснила она.– Главной его работой. был шантаж. Информация для таможни давала ему небольшой заработок, зато служила хорошей ширмой. Основные усилия и время он употреблял на шантаж.

– Кто занимался шантажом?

– Я.

– Продолжайте.

– В Солт-Лейк-сити у меня была квартира, и я по телефону выдавала себя за мать Дугласа. Когда он находил для себя подходящий объект, то приглашал девушку в поездку на уик-энд. Затем: звонил мне, якобы своей матери. Он представлял ее по телефону, говорил какую-нибудь ерунду, а заодно упоминал о своем намерении жениться. Вы понимаете, что при этом чувствовала девушка? Ей льстила поездка, и честные отношения компаньона, и его: намерения жениться на ней... а потом наступал мой черед. Когда Дуг уезжал, я первым же рейсом самолета летела в тот город, где жила девица, и проникала в ее квартиру. С делом я управлялась быстро. Поверьте, я знала, что искать и как. Ну а обнаружив ценности, забирала их. Девицы даже не пытались жаловаться. Если же я находила явную контрабанду, то играла роль таможенного агента. Я говорила, что очень сожалею, но мы .проследили незаконный ввоз, и я вынуждена предъявить ордер на арест.