355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Петрович Кулак » Брод в огне (СИ) » Текст книги (страница 1)
Брод в огне (СИ)
  • Текст добавлен: 2 июля 2018, 20:00

Текст книги "Брод в огне (СИ)"


Автор книги: Петрович Кулак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Annotation

Вторая часть "Времени Вьюги", как самостоятельное произведение читать не советуем) Как обычно, сперва выкладываем по главам, потом собираем в общий файл.

Кулак Петрович и Ада

Глава 1

Кулак Петрович и Ада

Брод в огне (Глава 1)


Часть 1

Глава 1


1

– Спасибо. Распишитесь здесь, пожалуйста. И да, последнее... Как думаете, что нужно сделать, чтобы искоренить рабство?

Наклз почувствовал, как в висках гулко забилась кровь. Он уже рассказал об эмоциях, которые якобы вызывает у него весна. Разложил в определенном порядке цветные кружки и прямоугольники. Даже сумел более-менее сносно обрисовать, почему, на его взгляд, искусство скверно служит палачам, а деление народа на плебеев и патрициев плохо сказывается на гражданских чувствах обеих названных категорий. Иными словами, маг сделал все, к чему был самой природой не приспособлен, разве что стихов о любви по памяти не прочитал.

Спасибо Кейси, которая до головной боли гоняла его по этим вопросам, заставляя раз за разом повторять бессмысленные утверждения в порядке, продиктованном "усредненной логикой". Наклз отчаялся постичь, и просто учил наизусть, что значит сострадание и как нужно понимать вопросы чести, отчего родина никак не соотносится с пространством и почему жизнь не стоит свободы. Добрую сотню вопросов он просто зазубрил, как какую-то адскую таблицу умножения.

А сейчас ему попался сто первый. Тот, которого не оказалось в списке. И на него тоже следовало дать ответ, продиктованный "усредненной логикой". Наклз не понимал, что такое "усредненная логика". И уже вообще ничего не понимал. Если он прошел аттестацию успешно, его следовало отпустить. Если провалил – тем более. Добрые доктора с морфием дураками не были и о своем намерении прийти заблаговременно не сообщали.

– Господин Наклз, все в порядке? – девушка-медик, призванная определить его вменяемость, оторвалась от тетрадки и удивленно поглядела на мага сквозь очки в тонкой оправе. Трогательно-голубые глаза излучали доброжелательность, да и ресницами она хлопнула вполне натурально, но в сжатых в точки зрачках Наклз видел любопытство совершенно определенного толку. С таким изучают омерзительную и, по счастью, издыхающую тварь. Или проверяют, убежит ли жук, которому оторвали половину лапок.

Не исключено, что девочка, едва ли перешагнувшая двадцатипятилетний рубеж, убила больше жизней, чем Дэмонра и Магда вместе взятые. Наклз понял, что у него проблемы, еще в тот самый миг, когда она только поднялась навстречу из-за стола и протянула руку: молодой перспективный специалист, явная "первая ученица", широкая улыбка, обручального кольца нет. Вылитая Кейси Ингегерд, только без ее красоты. Он предпочел бы сотрудника постарше и семейного: кого-то, кто видит человеческие лица, а не строчки конспектов, и уже точно знает, на скольких лапках жук убежит, чтобы лишний раз не проверять.

Ее напарник, более-менее соответствующий этому определению, ушел с четверть часа назад. А девушка все продолжала изыскания. Не то чтобы заваливала, нет, именно изучала. Вежливо, мягко и особенно омерзительно, с тупым упорством истинной отличницы: как будто выпускала щупальца во все стороны и вслепую шарила ими, пока не наткнется на "правильный ответ", который просто обязан лежать неподалеку. После каждого следующего вопроса Наклзу все сильнее хотелось предложить барышне перестать изощряться и достать, наконец, скальпель, раз уж ей так хочется вскрыть человека напротив и поглядеть, что он там прячет внутри.

Чтобы профессиональная ненависть не читалась у него на лице, Наклз почти всю беседу держался ровно так, как советовала ему Кейси: руки на коленях, спина прямая, глаза опущены. Ну точь-в-точь примерный гимназист на экзамене. Она еще рекомендовала не скрывать страх, но, увы, Наклз не боялся. Маг просто устал, мечтал потянуться, выпить воды и выйти на воздух, предварительно остановив сердце барышне, сидевшей через стол от него.

– Да, все в порядке, – солгал он.

– Вам понятен мой вопрос?

– Прошу прощения, я его не расслышал. Что вас интересует?

– Вы сказали: свобода – высшая ценность личности, – перьевая ручка с эмблемой престижного медицинского института сделала в пальцах девушки оборот. Туда-сюда. Наклз поглядывал из-под ресниц на это спокойное вращение.

Жернова в небе. Мельницы зла, выпущенные в мир. Была бы здесь Дэмонра, она бы догадалась. И, наверное, вколотила бы лицо девицы в ближайший острый угол, тем самым спасая всех, кто придет после нее. Увы, его слепили из другого теста.

– Вы же так сказали, я правильно поняла?

Оборот. Оборот. Оборот.

"Это не я сказал, это Кейси Ингегерд сказала. Это ваши поэты – дураки – говорят, а я просто повторяю, как попугай, за признанными знатоками души человеческой".

– Правильно.

– Вы также сказали, свобода нуждается в защите.

Наклз молчал, рассматривая цветные куски бумаги на столе и холеные ручки своей собеседницы. Подпиленные ноготки, белые манжеты, браслетов и колец нет. Его в глубоком детстве могла придушить подушкой родная мать, могли насмерть замордовать в имперском тренировочном лагере, потом было больше двух тысяч спусков во Мглу с непредсказуемым исходом – и вот он жив, в калладской столице сидит и играет в поддавки со смертью. А смерть выглядит как чистенькая некрасивая барышня с медицинским образованием, которая через пару минут сделает пометку в его личном деле, и все будет кончено.

Все-таки жить оказалось очень страшно и очень смешно. И больше смешно, чем страшно.

– Да, и это я тоже сказал, – покорно кивнул Наклз. – Свободе угрожает рабство.

"И умницы с тестами. И то, что ее вовсе нет".

– Именно. Значит, чтобы спасти свободу, нужно искоренить рабство?

Барышня задала все обязательные вопросы и получила ответы, но не прекращала изысканий. Не иначе, диссертацию писала. Если бы речь не шла об инъекции морфия, эдакая преданность чистой науке в двадцать с небольшим лет могла бы позабавить.

– Да, нужно уничтожить рабство, – безо всякого выражения подтвердил Наклз.

– Так и что же нужно сделать, чтобы уничтожить рабство?

Ему, определенно, задавали хороший вопрос. За почти пять сотен лет существования Калладской кесарии великие умы так и не удосужились его разрешить, и вот честь ответить выпадала вероятностнику второго класса, проходящему тест на вменяемость. И, судя по всему, данный тест заваливавшему.

Кейси бы очень огорчилась. Наклз не огорчался, он только хотел выйти на свежий воздух. Маг почти не мог дышать, хотя в комнате, где они сидели, было вроде бы чисто и прохладно, а в занавешенное белым тюлем – непривычным для казенных учреждений – окно падал неяркий рассеянный свет. Все казалось домашним, милым и прелестным, от занавесок до манжет научно подкованной барышни.

Наклз, увы, не понимал "усредненной логики", о которой говорила Кейси, и построить ответ, исходя из нее, не мог. И этот вопрос девушка взяла из головы, к такому они не готовились. Оставалось как-то выкручиваться самому. С падением каждого конкретного тирана диктатура не рушилась. Тот же Аэрдис простоял уже без малого тысячу лет. А уж сколько простояла имперская церковь – и подумать было страшно.

– Чтобы уничтожить рабство, нужно уничтожить рабов, – безапелляционно заявил Наклз.

– Тиранов, вы имеете в виду?

"Усредненная логика" в его исполнении, видимо, не сработала.

– Я имею в виду ровно то, что сказал. Хотите спасти свободу – убейте рабов. Тиранов делают рабы, – ровно повторил маг.

Барышня несколько секунд молчала. Потом улыбнулась:

– Довольно интересная идея.

"Интересная идея" сделала то, чего не смогли сделать с полдюжины предыдущих вопросов – добила Наклза. Ненависть буквально прошила его вдоль позвоночника, как физическая боль.

– Мне кажется, вы здесь могли услышать много значительно более интересных идей и концепций, – медленно произнес он, прикрыв глаза. Наклз очень четко представил, как стирает лицо девушки, и оно делается смазанным, словно фотография недавно вышедшего из Мглы мага. – Вы кандидатскую пишите или уже к докторской готовитесь? На сколько трупов вам придется встать, чтобы получить "превосходно"?

Повисла звонкая тишина. Только занавеси на окне чуть шуршали, да скрипели двери этажом ниже.

– Боюсь, я вас не понимаю...

– А такие как вы всегда все знают и никогда ничего не понимают. Потому что знать удобно, а понимать – неудобно. Да что там неудобно, можно случайно думать начать.

– Я, с вашей точки зрения, выходит, болванчик, который не думает?

– Я же не спрашиваю, являюсь ли я, с вашей точки зрения, жучком, сколько лапок вы мне уже оторвали и сколько еще планируете. Оставим личности. Мне только хочется знать, как много людей вы намерены убить просто так. Каждый новый интересный вопрос, который вы задаете, это новая строчка в вашей научной работе. И новый укол морфия. Не слишком ли высокая плата за идеи? Которые, разумеется, совершенно бесценны, как и поэзия, и свобода, и нравственность, и что вы там еще с меня спрашивали...

Наклз перестал мысленно рвать пространство и снова поглядел на девушку.

Она рассматривала его с удивлением, как будто перед ней находился внезапно обретший дар речи стул или куст.

– Я никого не убиваю.

– Если под "убиваю" вы имеете в виду лично пойти и пустить пулю в затылок, так и я никого не убиваю, – оскалился Наклз.

– Нас вообще равнять нельзя.

– Вот с этим я рад согласиться. Если уж вас настолько интересует, скажем так, своеобразное восприятие реальности, сходите в любой дом скорби. Там люди, отвечая на вопросы, об ударной дозе морфия не думают, а потому будут более откровенны. Мне кажется, вы удовлетворяете природное любопытство не на той работе.

– Предоставьте мне судить...

– Предоставляю вам поставить крест напротив моей фамилии, в качестве утешительного приза. Вы не судья, у вас развился искаженный взгляд на вещи.

– Довольно забавно, когда об искаженном взгляде на вещи говорит человек с вашими проблемами.

– Довольно забавно, когда злая кукла вообще говорит. Но когда она ставит диагнозы – комедия быстро превращается в... защиту государственных интересов.

– Именно. И, к слову, кукла-марионетка здесь скорее вы. А мне только нужно понять, насколько сильно у вас веревочки перепутаны и не пора ли вам в коробочку.

– Спорить готов, вы, как и я, не зазубрив половину толкового словаря аттестацию бы не прошли.

– Зазубрить толковый словарь – необходимое, а не достаточное условие, – после паузы сообщила девушка, поднимаясь.

– Значит, теперь-то я могу идти?

– Да. Результаты... результаты будут через три дня.

Наклз примерно догадывался, какие это будут результаты. Его не особенно интересовало, придут они через три дня, неделю или месяц. Только лучше бы Кейси Ингегерд не оказалось у него дома, когда они пришли бы. Она вряд ли оставила бы ему шанс сдаться тихо и культурно: нордэны всегда говорили, когда следовало молчать, и стреляли, когда следовало говорить.

Впрочем, добрые доктора обычно догадывались убирать спятивших магов в местах, где не могло оказаться случайных свидетелей. Скорее всего, в ближайшие дни Наклз просто получил бы приглашение на фуршет в Седьмое отделение, с которого его бы увезли с инфарктом прямиком в специализированный морг. Вероятностников даже не хоронили как всех прочих людей: сжигали и закапывали пепел вперемешку со стальной стружкой где-нибудь у беса на рогах.

Все это, по счастью, не имело значения, потому что суд над Дэмонрой Ингрейной был назначен на послезавтра.

2

Кейси почему-то никогда не зажигала газовое освещение, когда оставалась одна. Может, боялась галлюцинаций, или теней, или просто любила живой желтоватый свет – Наклз не спрашивал. Нордэна, как это часто бывало, сидела за столиком в гостиной перед масляной лампой и читала, склонив лицо набок. Ее волосы казались совершенно золотыми и пушились вокруг головы, как нимб. Маг бросил взгляд на растрепанный пучок и завитки под ним и вспомнил, что на ощупь они почти невесомые, будто паутина.

Пожалуй, он до сих пор отстраненно удивлялся двум вещам: до чего Кейси красива и почему она здесь. Наклз точно так же думал бы о какой-нибудь всемирно известной картине из галереи, случайным образом оказавшейся у него на стене. Правда, картина была бы безопаснее. Картина не поджидала бы его дома и не стала бы задавать осторожные вопросы на предмет того, как прошла аттестация.

"Да уж скажи ей. Она первая порадуется, что тебя опять надо спасать, очертя голову. Все нордэны одинаковы. Помнишь тот старый анекдот, его еще в лагере рассказывали? Северянам нельзя стрелять в башку – тут же все снегом заметет..."

"Заткнись", – не разжимая губ, приказал Наклз. К счастью, когда он не был один, настырный собеседник уходил быстрее. А вот когда маг лежал ночью в спальне, подолгу глядя в черный потолок, тот мог не замолкать часами. Он перебирал все ошибки в жизни Наклза с дотошностью, которая пристала бы десятку сельских кумушек, и, главное, безо всякого обличительного пафоса. Путь мага от школьной скамьи и до сегодняшнего дня в исполнении доппельгангера напоминал помесь классической трагедии и похабного анекдота.

Наклз прекрасно сознавал, что все эти ночные сказки – не более чем бред и вообще довольно скверно выглядящий плод его воображения, но слушать их от этого приятнее не становилось.

Как магу ни тошно было это признавать, он решился оставить Кейси в своем доме в первую очередь из-за ровного голоса, звучавшего из пустых углов порой по пять часов к ряду. А чудесные васильковые глаза и невесомые кудри только прилагались к божественной тишине, иногда наступавшей в ее присутствии.

"И к твоей собственной трусости".

"И к моей собственной трусости. Заткнись".

– Тебя не было почти восемь часов, – Кейси подняла взгляд от книги и тускло улыбнулась. – Ты не обязан мне отчетом, но за восемь часов можно с ума сойти...

"Поздно ей с ума сходить, она ведь здесь".

– Мне захотелось прогуляться, – соврал Наклз, проходя прямо на кухню. На самом деле ему не хотелось идти домой. Кто бы ему раньше сказал, что это разные вещи. – Голову проветрить. И погода для осени недурная.

– Если ты начал говорить о погоде, дело плохо, – бесцветно заметила Кейси ему вслед. – Чтобы меня не видеть, не обязательно часами шататься по городу. Я могу подняться на чердак или спуститься в подвал. Могу даже пошататься по городу сама – у меня здоровье покрепче.

А вот размахивать своей добродетелью, как карающим бичом, Кейси умела лучше, чем кто бы то ни было в жизни Наклза, за исключением, возможно, его матери.

"Надо было спустить ее с лестницы, а потом пойти и нанять Карвэн. На пару месяцев ее сиятельного присутствия ты как-нибудь бы да наскреб. А то очень сомнительная экономия выходит, даже я не думаю, что ты именно этого хотел".

– Мою жизнь, конечно, сложно назвать жизнью, но даже ее остатки не крутятся строго обязательно вокруг тебя, – огрызнулся Наклз, не оборачиваясь. – Люди иногда гуляют.

– И довольно часто лгут. Аттестация прошла нормально?

– Вполне.

– Они задавали те вопросы, которые я достала?

"Заметь, она никогда не скажет просто "тесты". "Тесты, которые она достала", и никак иначе. И повторит это еще пятьдесят раз, ты же с первых пяти сотен не усвоил, сколько ей должен..."

– Да, те самые.

– Когда будут результаты?

– В пятницу.

Наклз и плеснул в чашку кипятку. Ему оставалось только поражаться, как Кейси делала так, что в доме в любую секунду можно было заварить чай, а сахар в сахарнице не заканчивался. У него не получалось представить ее занимающейся работой по дому или готовкой, но откуда-то же брались роскошные ужины, идеально выглаженные рубашки и апельсины в вазочке. Нордэна вела войну по всем фронтам и очень талантливо, куда там Магрит с ее сожженными омлетами и задушевными разговорами. Если в задачи Кейси входило доказать Наклзу, что жены лучше свет не видывал, то она справилась в первое же утро. Увы, он совершенно не представлял ее реальные цели. Ну не к алтарю же она с ним хотела прогуляться и с полдюжины деток наделать. Кейси лучше многих представляла, сколько и как именно ему оставалось жить и какие от вероятностников получаются детки. И уж точно она не метила на его состояние: судя по тому, что Кейси сумела достать секрет государственной важности за месяц, нордэна сама кому угодно купила бы и новую метрику, и новую жизнь.

В его худшие дни Наклза даже посещала не вполне комфортная мысль, что она, уж какая ни есть, а действительно его любит, просто так, в виде исключения и ради него самого. Это было неприятно, как зубная боль.

Вода быстро принимала красновато-коричневый оттенок. Наклз бессмысленно смотрел на свое кривляющееся отражение.

"Забавно то, что к двадцати пяти годам непрерывного вранья ты продолжаешь лгать довольно бездарно. Четверть века коту под хвост. Ты ее настолько не уважаешь, чтобы думать, будто она тебе верит? Нордэны, конечно, все дуры, но даже дурам положен разумный предел. Твоя "пятница" за этим пределом".

Наклз сморгнул. Второе ухмыляющееся лицо на поверхности дернулось и исчезло. Маг механически вылил чай в раковину и стал заваривать заново.

– А если их не будет в пятницу? – почти через четверть часа поинтересовалась Кейси, застыв в дверном проеме. Наклз испытывал некоторую благодарность за пятнадцать минут тишины и возможности спокойно выпить две полные чашки. Увы, такая радость не могла длиться вечно.

– Тогда, по всей видимости, они будут в понедельник.

– А если снова нет?

– Вторник, среда. В неделе целых семь дней, в пять из которых они легко могут прийти.

"В жизни вообще было до беса дней, когда меня легко могли прикончить. С чего бы всем силам ада сорваться с цепей именно в эту пятницу?"

Кейси смотрела ему в глаза долгим взглядом. Наверное, ждала историй о докторах и уколах с морфием или признания, что ему страшно. Но Наклз не любил пересказывать то, что все и так знали, и даже в детстве скверно умел говорить о вещах, которые его пугали.

– Если ты хочешь услышать, что я завалил тест и меня теперь непременно усыпят как собаку, то это не так, – помолчав, добавил он.

Кейси и бровью не повела.

"Да, она хочет услышать, что нужна тебе. Ты мог бы выразить эту идею изящнее. А лучше – оставить ее при себе".

Больше всего Наклза настораживал тот факт, что иногда он не мог отличить шуточки своего сомнительного спутника от собственных мыслей.

– Вовсе нет. Я просто думаю, собирать ли чемоданы, – пожала плечами Кейси.

"До того света я и без багажа как-нибудь доберусь".

– И куда мы уедем? Дай угадаю... Рэда отпадает по причине великого калладско-эфэлского стояния на реке Кайре...

– На реке Ленточке, она уже лет пятьдесят именно так называется.

Внезапно взыгравший у Кейси патриотизм в области топонимики его позабавил. Наклз вспомнил, как бесилась Дэмонра, когда он называл Ларну Ларной, и невольно улыбнулся. Бесконечно разные нордэны все же были одинаковыми. Как фарфоровые куклы в разных платьях на одной витрине. Или, скорее, как оловянные солдатики из одной коробки.

– Местное население не в курсе, ты уж мне поверь. Я родился в дыре под названием Клэвре неподалеку от упомянутой реки. Да, впрочем, как ее ни назови. Вернемся к нашему занимательному маршруту. Неужто в Виарэ?

– Чем плоха Виарэ?

– Всем хороша. И уж там-то искать беглого кесарского мага никто и никогда не додумается, – фыркнул Наклз. Удрать в этот рай земной удавалось только тем, кому позволяли это сделать. Женившимся на актрисах мальчикам из хороших фамилий, проворовавшимся министрам, удачно знавшим кого-то, проворовавшегося еще крупнее, всяческим коллегам Эйрани Карвэн, ушедшим на покой. Но уж никак не беглым вероятностникам. Бывших магов, как и бывших разведчиков, в мире не водилось.

– Да, а еще там замечательный климат, – проигнорировала шпильку Кейси. – Но если удирать – раз уж тебе угодно это так воспринимать – то только на Дэм-Вельду.

Здесь Наклзу только и оставалось, что глаза распахнуть. Он, похоже, не был единственным человеком, тронувшимся умом в этом доме.

– Боюсь даже спросить – а меня на границе задекларируют как багаж или все-таки как домашнее животное? Страшно сказать, у меня нет необходимых прививок и...

– У меня есть сто тысяч калладских марок, – холодно оборвала его Кейси и сверкнула глазами. – За такие деньги тебя признают богоравным нордэном или кокер-спаниелем. Как тебе больше нравится.

В первый момент Наклз даже не понял, что именно Кейси сказала. Упоминание крупных денежных сумм никогда не вызывало у него учащенного сердцебиения. Маг чуть ли не с подросткового возраста знал, что ни за какие деньги он не купит лишнего дня жизни, а необходимость покупать место под солнцем исчерпала себя после смерти Элейны. Деньги в достаточном количестве упрощали жизнь, но чудес не творили. Из этой предпосылки у него выросло не то чтобы легкомысленное, но довольно равнодушное отношение к капиталам. За последние двенадцать лет Наклзу удалось накопить – без особенных усилий – двадцать тысяч калладских марок. На такую сумму, к примеру, он мог бы оплачивать благосклонность дамы уровня Эйрани в течение полугода. Или спонсировать больницу и слыть меценатом. Или даже организовать свою шайку отважных идиотов самых нигилистических убеждений, снабдить их взрывчаткой и провернуть в рэдском захолустье переворот на три дня. Иными словами, это были большие деньги.

Что можно сделать на сто тысяч калладских марок, Наклз даже представить не мог.

И еще меньше он мог представить, откуда у Кейси, которая точно не промышляла нелегальными операциями со Мглой лет семь назад, взялись такие деньги.

Наверное, последний вопрос прочитался у него на лице, потому что Кейси усмехнулась:

– Я не продавала военные секреты. У меня нет доступа к таким вещам. Просто, как выяснилось, мать на своем светлом пути к должности Наместницы и нордэнской гармонии купила кусок восточного направления калладских железных дорог. Точнехонько от станции с нежным названием "Муть" до порта "Буревестник". Нет, земля-то по-прежнему государственная, а вот рельсы на ней – частные. Очень удачное, знаешь ли, вложение в светлое будущее нашего народа.

В последнем Наклз ни мгновения не сомневался.

– Тогда ты получила мало.

– Могла бы получить гораздо больше, – легко согласилась Кейси. – А могла внезапно умереть от простуды. Я, Наклз, на счет Дэм-Вельды не заблуждаюсь и подвиги Дэмонры повторять не готова. Может, ей и нужно было непременно стать владелицей заводов и пароходов, а я сразу продала все имущество Архипелагу по номиналу. Получила сто тысяч калладских марок.

– Разумный шаг.

– Теперь я даже завидная невеста, правда? – усмехнулась Кейси.

– Ты завидная невеста и без ста тысяч приданого.

– Была. До момента, как пошла на открытое сожительство, разумеется. Впрочем, это ни в коем случае не упрек тебе. За сто тысяч нам как-нибудь да простят и твой разрез глаз, и мое отсутствие венчания... Кругленькие суммы солидно расширяют границы приличий.

– Вероятно, – Наклз снова занялся заварником, чтобы потянуть время. Ему вовсе не хотелось объяснять Кейси, что он, будь у него хоть одна другая возможность дотянуть до суда в относительно ясном уме, не женился бы на ней ни за пять марок, ни за полмиллиона. И вовсе не потому, что она не является завидной невестой. Невесту лучше следовало еще поискать. Особенно в его случае: не каждый день можно было встретить столь любопытную помесь сиделки и телохранителя, да еще с золотыми кудрями, да еще с калладскими марками... – Мне казалось, тебя не беспокоят светские приличия. Но хорошо, я дам взятку магистрату, нас распишут задним числом и...

– Наклз, да послушай же ты! – нордэна, наконец, повысила голос и прижала кулачки к груди, перестав изображать эталон всепрощения. – Ну услышь меня, ну пожалуйста.

Она пересекла кухню, оперлась руками о стол напротив Наклза и заглянула ему в лицо.

– Ну я тебя прошу. Я тебя не так часто о чем-то прошу. Ты можешь меня не любить, на здоровье, твое право, но хотя бы послушай.

– Я тебя слушаю, – Наклз никогда не играл в гляделки с Кейси. Чудесные глаза цвета васильков неприятно напоминали магу синее стекло какого-нибудь витража. В них не было ничего, кроме его отражения. То есть ровно ничего такого, на что приятно посмотреть.

– Нет. Ты меня не слушаешь. Ты даже хуже Дэмонры!

– Конечно, я хуже Дэмонры. Она вообще всех нас лучше. И поэтому она в тюрьме.

– И бесы с ней! – взвилась Кейси. Наклз даже удивился: до этого вечера Кейси очень осторожно обходила вопрос причины своего пребывания здесь, а если вдруг говорила о Дэмонре, то подчеркнуто любезно, словно о давно почившем родственнике, по завещанию оставившем ей солидный пансион. Теперь в ее словах звучала почти ненависть. – Слушай! Дэм-Вельда – это архипелаг. Архипелаг, понимаешь?! Четыре тысячи скалистых островов, и большинство никак не связаны друг с другом. Море бурное, понимаешь? И туманы, Наклз! Туманы от края и до края неба, когда ты вытягиваешь руку перед собой и не видишь собственной ладони! Бесконечные туманы. Эльдингхэль на многое смотрит сквозь пальцы. Мы купим островок. Крошечный скалистый кусочек суши с видом на Серый берег или еще дальше. У нас не будет соседей. Над нами не будет жандармов. Ни Третьего Отделения, ни Седьмого, ни кесаря, ни Наместницы – ничего, понимаешь? Никому вообще до нас дела не будет! Больше не будет ни тестов, ни фотографий, ни судов – ничего. Я все обдумала, Наклз. Раз в неделю лодочник просто станет возить нам самое необходимое, с хозяйством я справлюсь. И все. Мы сможем жить там хоть до скончания века. Там море, скалы и вечная мгла, все как ты любишь. Мгла без Мглы, представляешь? Ты ведь слышал Гремящие моря? Не лги хоть сейчас, ты слышал. Они поют, хотя и убивают то, что подойдет к ним слишком близко. Но нам не грозит. Еще лет сто острова потянут. Конечно, там холод, ветра и почти полгода ночи, но... Наклз, лучше полгода ночи, все лучше, чем вот так!

Маг не стал спрашивать "вот так – это как?" Он примерно понимал, что Кейси имела в виду, хотя и не разделял ее надежд. Гремящие моря, которые на действительно скорее пели – тихую, страшноватую колыбельную без слов – напугали его до полусмерти еще десять лет назад. Он бы скорее повесился, чем еще раз приблизился к Дэм-Вельде. С тем же успехом надежду можно было искать на кладбище.

К тому же, в его случае просто удрать от представителей государственной власти всех мастей оказалось бы недостаточно. Да и взяткой он бы, по всей вероятности, не отделался.

– Ты права, – Наклз спокойно констатировал очевидный факт. Кейси и вправду все прекрасно рассчитала, и ее план выглядел разумным. Что, конечно, никак не влияло на вероятность его исполнения, но не могла же нордэна и этого учесть. – Как только закончится суд и я решу проблему, мы уедем на Дэм-Вельду, – Наклз даже не то чтобы врал. Просто сам факт решения проблемы исключал для него возможность уехать куда-либо, не считая элитной богадельни. Вот уж куда маг бы ни за какие коврижки живым не попал. Сообщил бы Кейси за два часа, если бы характера хватило, а не хватило бы – ну что ж, свои обиды она бы ему вслед уже не швырнула бы, все равно туда обиды не долетают.

– Мы должны ехать завтра, – почти умоляюще сказала нордэна. – Давай уедем завтра.

– Но...

– Наклз, я вижу очень страшные сны. Мне снишься ты и десяток белых фигур вокруг тебя. Наверное, это что-то значит...

"Это значит, что с июня она несколько улучшила свою фантазию: раньше она была убеждена, что ты отравишься сам".

Наклз тряхнул головой, отгоняя ровный голос.

– Это значит, что тебе все же следовало съездить к морю летом, Кейси. Но вообще, пей липовый чай – помогает.

– Нужно уезжать до суда.

– Это невозможно, ты не хуже меня понимаешь.

– Наклз, если я что-то и понимаю, так это то, что мы тут умрем!

Маг поморщился. Он совершенно не выносил повышенного тона. Не то чтобы это оскорбляло или злило – слова мало задевали его даже по молодости – но громкие вопли практически мгновенно вызывали у него сильнейшую мигрень.

– Мы и так строго обязательно умрем. И вполне возможно, что тут. Кейси, у тебя истерика.

– А если я права? Если ты завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное, тогда что? – не сдавалась нордэна.

– Тогда я завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное. Но, как мне кажется, тебе все же стоит выпить липового чаю.

Кейси подалась вперед. Ее лицо оказалось меньше чем в полуметре от лица мага. Он ощущал слабый запах духов, видел совсем близко сверкающие глаза – два красивых синих зеркала, отражающих не особенно красивую реальность – и не чувствовал ровно ничего. Не только любви, но даже жалости или любопытства. Нордэна существовала в доме мага, но не существовала в его мире. Красивая заводная кукла, включавшая тишину. Она была для него чем-то вроде благоприятного погодного явления, знала это, и все-таки не ушла, напоследок хорошенько дав по морде. То есть очень мало уважала и себя, и его.

– Наклз, да послушай же ты. Я люблю тебя. Я боюсь за тебя.

Наклз уже давно никого особенно не любил, что периодически не мешало ему здорово бояться. Он откинулся назад, уходя от кривляющегося в зрачках Кейси отражения.

– Я останусь в Каллад до окончания суда. Дальнейший разговор мне представляется беспредметным, – сообщил маг столешнице.

– Но...

– Никаких "но" на самом деле нет. Если тебя это утешит, моя любовь тоже никогда и ничего не меняла, – сухо и корректно подвел итог он, поднимаясь.

– Совсем? – промедлив, спросила Кейси. Что-то Наклзу в ее тоне не понравилось. Это "совсем" было даже хуже шутки про "завидную невесту".

– Ровно ничего, – подтвердил он. В конце концов, он говорил чистую правду.

Кейси отшатнулась, потом медленно провела руками по лицу, словно снимая невидимую паутину, и медленно покинула комнату.

"Если ты думаешь, что сейчас из кухни вышли сто тысяч марок, ты прав только отчасти. На самом деле это уходит твоя надежда умереть своей смертью".

"Заткнись".

"Ты забыл что-то важное. Что-то такое, что ты видел в начале весны..."

"Заткнись же!"

"Ты вспомнишь через два дня, да поздно будет".

Наклз схватил со стола чашку и с силой запустил ее в самый темный угол.

Оттуда звонко и радостно расхохотались.

Наклза прошиб холодный пот. На этот раз там совершенно явственно смеялись трое: Элейна, Маргери и он сам.

Маг вылетел вслед за Кейси и вцепился ей в локоть, пытаясь поймать ускользающую реальность. Нордэна успокаивающе погладила его по вискам.

– Ну-ну. Хватить портить сервизы и обои. Чашки до твоих призраков не долетают, как до тебя не долетают мои слова. Не стоит и пытаться.


3


Фотографии было лет двадцать, не меньше. С художественной точки зрения ничего особенного снимок с истрепанными уголками собой не представлял: классная дама и восемнадцать девочек в одинаковых черных платьях с белыми крахмальными воротничками. Широкие улыбки, тощие косички, колонны и строгий портик гимназии на заднем плане.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю