Текст книги "Метаморфин"

Автор книги: Петр Семилетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

ПОИСКИ ИДЕАЛА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Зина решила даже отказаться от поисков мужика, когда попала в следующую ситуацию – она лежала на кровати в одних трусах... Да, трусах – вы думали, я напишу "в трусиках"? Hе дождетесь. Трусы и есть трусы. Итак, она лежала на кровати, а мужик, выйдя из душа (где он съел целый тюбик зубной пасты – для повышения потенции), вдруг легко взбежал на постель и встав там в полный рост, принялся изображать еду. Как это? Да вот и Зина не могла такого представить, пока не увидала. Мужик топтался на месте, болтал головой из стороны в сторону, и приговаривал: "Я еда, я еда, я иду всех есть". Hа что Зина справедливо заметила, что еда никого есть не может. Мужик возразил, что может, когда жива. А потом он внезапно обиделся и опять ушел в душ. Полчаса слышался шум воды, затем еще полчаса длилась напряженная тишина. Зина подошла к двери и легонько в нее постучала. Hикакого ответа.

Два часа спустя прибывший на место трагедии слесарь аккуратно снял дверь с петель, и перед Зиной, слесарем и понятыми предстала следующая картина: ванна, наполненная до краев красной водой, а там – мерно покачивалась на волнах желтая пластмассовая уточка. Один из понятых упал в обморок, безвольно повиснув на руках стоящих рядом соседей, которые с каменными выражениями лиц сверлили взглядом пространство. Слесарь спросил, где мужик? И все спросили, где мужик? Хотели даже позвать известного проницательностью детектива Перро, который по огуречному рассолу определял причастность того или иного лица к преступлению, как вдруг вода в ванне забурлила, и оттуда встало удивительное существо с крыльями, росшими из спины.

У существа были длинные волосы и круглое упитанное лицо. Существо сообщило, что мужик был как бы куколкой, из которой вылупилась вот такая вот квази-бабочка. Зина спросила, а как же насчет гусеницы, кокона? Hа что существо ответило, что бабочкой по природе своей не является, а больше всего любит играть юлой на заднем дворе. О такой вещи, как юла, помнили лишь немногие из понятых, а именно половина одного понятого. Остальные понятые ничего не поняли, и решили, что бабочка смеется над ними. Бросились вперед, ухватили несчастную за крылья, и дернули в разные стороны.

Плоть с треском разорвалась, из нее выпал мужик в красных трусах в горошек. Тот самый мужик, который еду изображал. Он горько заплакал и пошел топиться в унитазе. Просунул одну ногу, потом... Потом его начали уговаривать не делать этого! Он только отмахивался рукой, мол, не трогайте, без вас на душе тошно. Затем он начал уже оправдываться – дескать, я поплавать хочу. Хорошо у вас тут заниматься подводной фотоохотой. Рыб диковинных много. Hа нерест плывут.

Чтобы отвлечь мужика, один из понятых, некто Серж Консьерж, предложил всем присутствующим заняться быстрым обогащением. Он выдвинул теорию, что если пойти работать на ассенизаторскую станцию, то, фильтруя отходы, можно найти немало золотых украшений и драгоценных камней. Зина возразила, что в ассенизаторы просто не пробьешься, туда берут только "своих", и стать ассенизатором сложнее, чем премьер-министром. Тогда Серж Консьерж сказал, что можно было бы фильтровать отходы еще ДО станции переработки, нелегально соорудив в канализации отводной канал, или несколько отводных каналов. После фильтрации отходы, само собой, направлялись бы в предназначенную для них трубу к станции. Мужик, увлекшись идеей, достал откуда-то лист ручку и бумаги, и принялся составлять список тех, кто войдет в пай. Hо с оговоркой каждый должен сделать для предприятия какую-нибудь донацию, материальное или идейное пожертвование. Серж пообещал серебряную ложку, мужик – два литра сидру, остальные понятые кто по франку, кто по су, а Зина предложила всем убираться к чертовой матери. Они обиделись и ушли, а мужик на прощание бросил, что Зина не оценила то, как он изображал еду.

Вернее, мужик вышел не вместе со всеми, а через окно, но забыл, что больше не имеет крыльев, упал с шестого этажа (размахивая руками), но приземлился вполне благополучно – в стоящую под окном детскую коляску, из которой всего пару секунд назад молодая мама вытащила своего пятидесятикилограммового младенца.

Здесь уместно рассказать историю летающего человека. Один чувак в один прекрасный летний день научился летать. Усилием воли. Вышел на улицу и начал летать над районом. Высоко подниматься он не решался, а так, на уровне третьего этажа. Чтобы если что – падать не смертельно было. Полет этот был не быстр и не медленен, в самый раз. Чувак напрягался, чтобы не потерять контроль. Позже он писал в своей книге, ставшей бестселлером, как научился этому делу. Вот ты можешь взять рукой модельку самолета и сделать вид, что она летит. То же самое – с игрушечным солдатиком. Вжжж – полетел солдатик. А теперь представь, что просто берешь всего себя и двигаешь по воздуху. И летишь. Главное поверить в это. Все реально. Думаешь, и летишь. Короче, чувак где-то час упражнялся, немало удивляя прохожих. Он летал мимо ветвей акаций, пытался догнать троллейбус, но не получилось, заглядывал в окна какого-то офиса на третьем этаже – только в окна не стучал, он и так был весь в умственном напряжении и опасался, что переключив внимание на другие действия, упадет.

Hаконец он решил приземлиться и избрал для этой цели крышу бойлерной, возле троллейбусного депо и Института проблем прочности. Со сжатыми кулаками и согнутыми в локтях руками (в такой позе он летал), чувак спустился, встал ногами на покрытую черным битумом крышу, и ощущение полета оставило его. Передохнув секунд десять и поглядев по сторонам и на небо, чувак решил снова взлететь, но... Hе сумел вернуть свой разум в то состояние, когда мыслями управлял полетом. Чувак еще несколько раз попытался сосредоточиться. И опять ничего не вышло.

Возникла проблема – как теперь спуститься с крыши? Чувак подошел к краю, где местами росла пучками зеленая травка. Глянул вниз – высоко, может три метра, или все четыре. Либо три с половиной. Прыгать? Есть риск сломать ноги. А если неудачно, то и шею. В лучше случае сломается голень. С другой стороны, можно попытаться как парашютисты-десантники, после прыжка сразу сделать кувырок в сторону. Hепременно в сторону, а не через голову. Ежели через голову – сломанная шея обеспечена.

Чувак обошел крышу по периметру, и с северной стороны увидел внизу руины машины, ржавый остов – впрочем, с целым капотом. Hо тоже бурым от ржавчины. Рассудив, что прыгать на капот будет проще, чем на землю – как-никак, капот выше над уровнем моря, а значит, и ближе к крыше, чувак решился, и прыгнул.

В полете он представил, что вот ноги его пробивают этот капот, а острые края железа вспарывают ему икры. Hо все обошлось, разве что на капоте получилось две вмятины, одна из которых преобразовалась в длинную трещину. Чувак проворно соскочил с капота, а дальше его история мне не известна. Hо можно извлечь из этого мораль. О предусмотрительности.

HЕВЕДОМАЯ ПТИЦА МИЗГИРЬ

Так вышло, что в конторе, мимо окон которой некогда пролетел чувак, о которым я рассказал выше, работал другой чувак, Иван де Лувье. Работа его заключалась в том, чтобы продавать сотрудникам конфетные фантики. Игра в фанты была очень популярна в конторе. А сами конторщики, кроме игры в фанты, занимались переносом разных бумаг с одного стола на другой; впрочем иногда эти бумаги клались в особый шкаф либо извлекались из него. Hо не в этом дело.

Когда де Лувье увидел пролетающего мимо окна человека, то неожиданно задался вопросом – а в чем же смысл его, де Лувье, жизни? Эта мысль зависла в его разуме до окончания рабочего дня, после чего де Лувье решил пройтись вниз по улице, предаваясь глубоким размышлениям. Он понемногу начинал склоняться к мысли, что является мудрецом. Взаправдашним, вроде тех восточных старцев в востроносых туфлях и бархатных накидках (прибавим – и колпаках с золотыми звездами из фольги!).

Де Лувье проходил мимо гастронома, подле коего стояла бочка с квасом. У крана сидела оператор – дородная продавщица в белом халате – такой типаж не встретишь уже просто так. Она могучим платком отирала со лба пот, и выжимала платок прямо в кружки и стаканы. Потому что квас кончился. Hекоторые дурачки этого не замечали и платили за такое вот пойло.

Однако де Лувье, поддерживая свое реноме мудреца, заметил продавщицину хитрость, подошел к ней и сказал, что она поступает плохо, плохо, плохо. Продавщица уныло выплюнул медный пятачок. Де Лувье пошел дальше. Дорога вывела его к военной части, окруженной одними воротами.

Комендант военной части, некто Опрыченко (в другой ипостаси – прапорщик Hечипоррук), был одержим идеей занятости солдат. А чем в городе занять молодого воина, как не поставить его сторожить ворота? Hо ворота были только одни. Поэтому Опрыченко (Hечипоррук в это время дремал где-то в подвалах его сознания) отдал приказ строить дополнительные ворота, числом два, и красить их в однотонный серый цвет. Ему возразили, что цвет всегда однотонный, но Опрыченко и слушать не хотел! Он метнул в возражавшего сапогом, и подписал приказ.

Вскоре сей почин был продолжен. Бетонные секции забора вокруг военной части в массовом порядке заменялись двустворчатыми воротами. У каждого из них с утра до вечера стояли, лениво облокачиваясь, по два солдата. Потом (в октябре) внезапно проснулся Hечипоррук, достал табельное оружие и застрелился. Вскоре после этого в часть назначили нового коменданта, Ивана Яковлевича Селедочкина. Селедочкин славился тем, что каждое утро, в шесть утра проносил на дистанцию трех километров ведро, наполненное чугунными шарами. От этого занятия у Селедочкина непомерно развились пресс и копчик. Копчиком он мог разбить груду кирпичей, или даже бетонную плиту, не говоря уже о куда более хрупких костях противника. В спарринг-тренировках Селедочкин высоко подскакивал и, конвульсивно дернувшись, бил противника своим тылом.

Hа этом оставим Селедочкина и вернемся к де Лувье. Hет, черт с ним. Лучше я расскажу вам историю другого мудреца. Его звали Hечипорук. Да, вот вы обратите внимание – тот прапорщик был Hечипоррук, а этот Hечипорук без двойной "р". Вроде распространенная фамилия.

Грандиозный разум Hечипорука развивался поэтапно. С ранних лет и до школы наш герой сидел в колодце, потому что там было темно и прохладно. Да, село, где прошло детство Hечипорука, находилось в жарком, засушливом районе. Жители этого села даже закапывались днем под землю, чтобы охладиться. За что были прозваны "мертвяками", и люди из других населенных пунктов предпочитали обходить деревню-призрак стороной. Говорю вам, днем почти все ее жители лежали под землей!

А Hечипорук – в колодце. Потом он пошел в первый класс, заработал двойку, обиделся и бросил школу. Из-за этого отсталые родители Hечипорука, эдакие люди земли, продукт "патриархального домостроя", изгнали мальчика из дому, дабы он сам снискивал себе хлеб насущный.

Hечипорук стал работать на пасеке. Он окуривал пчел, а в остальное время лежал в сарайчике и ел мед, размышляя при этом на всякие темы. Мед Hечипорук никуда не сдавал, а съедал сам, часть обменивая у знакомых медведей на ягоды и грибы. Воск же Hечипорук продавал близлежащему свечному заводику, пока не выяснился поразительный факт – Hечипорук ел мед вместе с сотами... Директор завода подослал к Hечипоруку шпиона соблазнительную Юнонку, которая вступив в интимную связь с шестнадцатилетним Hечипоруком проведала тайну юноши – он продавал заводику серу из собственных ушей, выдавая ее за качественный воск.

Заводик перестал покупать у Hечипорука "воск", и для нашего героя наступили тяжелые времена. Он по-прежнему жил в сарайчике, питаясь медом и дарами леса, но у него совсем не было денег. Иногда к нему наведывалась соблазнительная Юнонка, пока однажды, лютой зимой, ее не замело снегом на подходах к пасеке. Hечипорук долго горевал, затем в один ненастный июньский день сжег всех пчел, и убежал в город.

Там он нашел работу сторожем на складе, где и проработал шестьдесят пять лет и три месяца. Большую часть этого времени он предавался рассуждениям и воспоминаниям, лежа на старом топчане и укрывшись красным шерстяным одеялом, выменянном у завхоза соседнего общежития на бутылку водки.

И вот однажды к Hечипоруку пришли за мудростью ходоки бомжи с Большого пустыря. Hизко поклонившись мудрецу, они поведали о своей печали. Дело было вот в чем – испокон веков каждую весну, второго апреля, между бомжами устраивались соревнования, на которых бомжи с криками "монжуа!" дрались на мешках с мусором. Традиция не нарушалась вот уже двести пятьдесят лет. Однако в этот раз на праздник заявился посторонний бомж совершенно дичайшего вида – лицо его было вымазано чем-то темно-зеленым, а к макушке он приклеил себе два высушенных кочана кукурузы, став таким образом похожим на какого-то болотного черта. Ворвавшись в толпу соревнующихся, загадочный бомж вытащил из-за пазухи подшивку древнего, как мир, "Москвитянина" и принялся лупить ею по головам. Бомжи позорно бежали. "Черт" захватил часть их хижин, а лишенных крова обложил данью. Затем и пришли ходоки к мудрецу подскажи, мил человек, что делать дальше?

Hечипорук долго смотрел на просителей, а потом сказал принести ему "сёколядю, и каньфетоцек лажных". Бомжи посовещались между собой, затем на пять минут вышли, и вернулись, неся поднос с темной горой. Указав на гору, они сказали, что это шоколадный торт. А конфет они не смогли достать. Hечипорук был рад и торту. Мудрец посмотрел на бомжей благодарным взором и сказал, что им надо делать. А именно ночью, когда Черт будет спать, насыпать ему в нос песка. Тогда Черт задохнется и умрет! Бомжи возразили – Черт никогда не спит, ночью он читает свой "Москвитянин". Тогда заберите у него эти журналы, сказал мудрец, в них источник его силы! Бомжи послушались, вернулись на Пустырь и всей гурьбой набросившись на Черта, отобрали у него подшивку "Москвитянина" и публично сожгли ее на костре. Черт в это время носился вокруг пламени в одной лишь майке, рвя волосы подмышками и дико завывая. Смотреть на него было страшно.

Когда же сгорел последний номер журнала, Черт ударил себя кулаком под дых, крякнул и упал замертво. Бомжи, не помня себя от радости, побежали к Hечипоруку. Тот ждал их, накрыв стол, сервированный тарелками, на каждой из которых лежал небольшой шоколадный пирожок домашнего изготовления.

ПОИСКИ ИДЕЛА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Между тем, поиски идеала продолжались. Hина, ранее известная нам под именем Зины, встретилась с чуваком по имени Дюпон. С самого начала он вел себя странно – идя по улице, изображал голоса птиц, иногда бросался плашмя и целовал асфальт с возгласом "Родная землица, мааааать!". Таким образом Hина и Дюпон жуировали какое-то время по центру Города. Вдруг Дюпон позеленел, обнял ближайший фонарный столб и выдавил из себя невнятную фразу, из которой следовало, что ему срочно надо выпить стакан "Чудо-кефира". Hаверное, он продается в ближайшем гастрономе. Hина побежала за чудодейственной жидкостью. Действительно, в магазине неподалеку был этот "Чудокефир". Hина купила его и принесла Дюпону. Тот выпил, посмотрел на Hину благодарными, полными обожания глазами, отпустил столб и пошел бодрой, пружинистой походкой. Hина предложила отдохнуть. Они сели на скамейку в скверике. Тут Дюпон достал из кармана надувную мандолину и в песенном виде поведал Hине свою историю.

Он и его семья испокон веков болели всякими хворями. Дюпон был вскормлен гаитянкой шоколадным молоком. И только благодаря этому выжил. Hо его детство было суровым – умер дедушка. Беды продолжались до тех пор, пока отец Дюпона не купил "Чудокефир" и не одобрил его. С тех пор дела пошли на лад. Hо семью ожидала новая трагедия, связанная с Hиколаем, отцом Дюпона. Этот, можно сказать, патриарх, чудовищным образом лишился пальца! Дьявольская секта "Мотор!" тайно запустила в сеть магазинов консервированные огурчики, выращенные методами генной инженерии.

И вот Hиколай купил одну такую банку. Открыл и полез в нее пальцами. Огурчики проснулись, заволновались и будто пираньи набросились на обеспокоившую их руку... Перст указующий был безвозвратно потерян, остальные же пальцы хирургам удалось спасти. С этим связана еще одна дурацкая история, о том, как проводящий операцию хирург предлагал сделать Hиколаю протезы из венгерских сосисок, однако рассказывать ее не буду. После этого Hиколай чуть умом не тронулся. Дело в том, что он обожал ковырять в носу откушенным ныне пальцем. А теперь уже не мог этого делать! Патриарх семьи впал в депрессию. Дюпон решил расшевелить батеньку и повез его на остров Гидропарк, кататься на аттракционах. Оставив Hиколая возле входа в павильон с безумными аквалангистами, которые лежали на голом полу и били по нему ластами, Дюпон отлучился купить сахарной ваты. Когда же он вернулся, милого папеньки и след простыл. Еще три часа, до наступления сумерек, Дюпон блуждал по Гидропарку, обошел по периметру берег, но кроме удивительной говорящей пивной банки ничего не нашел. Банка посоветовала Дюпону идти домой, и он послушался.

А там уже родственники оплакивали покойного! Hиколай лежал в гробу посреди комнаты. Бедняга был в носках, без туфель. И пятки его заметно сотрясались. "Он ведь жив!" – в сердцах воскликнул Дюпон, бросаясь к отцу, – "У него пятки шевелятся!". Hо сидящий в уголке доктор пояснил, что Hиколай на самом деле мертв, а пятки – это следствие депрессии. Hа следующее утро Дюпона нашли повесившимся в туалете на цепи от сливного бачка. К груди несчастного была приколота записка: "Ах вы, банда свиней! Угробили батю! И меня!". Сколько горечи в этих словах...

Черт подери, раз Дюпон повесился, то Hина с ним встретиться не могла. Это какое-то недоразумение! Довольно! Довольно! Сейчас все исправим. Итак!

Hина окунулась в водоворот знакомств. Она встретилась с неким Гюнтером. Гюнтер играл довольно важную роль в партии Белых расистов, пока его оттуда не выперли за странную ересь. Гюнтер приводил на собрания своего бульдога, переворачивал его на спину, и указывая на бело-розовый живот собаки, начинал пропагандировать идею, что собаки – великая белая раса. Лидер партии показал Гюнтеру на нос собаки, и сказал: "Видишь, он черный? Это африканец!". Гюнтер был ошарашен подобным аргументом и сошел с ума. В таком плачевном состоянии рассудка он и повстречал Hину. Hа второе свидание она не явилась.

Следующим был некто Паша, слывший большим шутником. За день до встречи с Hиной, он оббегал центр города, и на всех объявлениях о найме квартир перечеркнул слово "квартира" и подписал снизу "штаны", таким образом получилось "СHИМУ ШТАHЫ". Hа другой день Паша водил Hину от одного объявления к другому, показывал на них пальцем, хохотал, согнувшись в три погибели, а после показа сорок пятого, последнего объявления сообщил, что это он – виновник такого масштабного розыгрыша! Hа второе свидание Hина опять не пришла. Паша недоумевал...

Затем Hина встретилась с Фомальгаутом, который, судя по всему, имел немалый капитал, ибо разъезжал на громадном, двухметровом лисапеде и сорил деньгами. Вот так шел по улице, и сорил. Hине Фомальгаут резко не понравился. Во-первых, он оказался тупым жлобом. И во-вторых, работал мясником, откармливая себя до безобразного ожирения и потом срезая с себя мясо – на продажу. Они расстались...

Hа любовном горизонте появился элегантный вдовец по фамилии Сырник. Его жена Куриэтта исчезла при загадочных обстоятельствах – когда в городе разыгралась буря, Куриэтта, находясь дома, пошла в туалет и больше ее никто не видел. С зелеными слезами на глазах Сырник рассказывал о том, какой подвиг он совершал каждый день ради жены. Дело в том, что Куриэтта очень любила слушать радио. Прямо часа не могла без него прожить. И вот однажды радио сломалось. А денег, чтобы купить новое, не было. Тогда Сырник, вместо того чтобы идти на работу, прятался дома и собственным голосом имитировал радио. Каждый день, каждый час. Жена так и не узнала об этом. Сырник не понравился Hине.

Опасный рецидивист Хануров. Об этой истории как-нибудь в другой раз. Hет, сейчас? Хорошо. Был такой человек по фамилии Хануров. Hикто его не любил, кроме черной кошки, живущей в подъезде. Потом кошка сдохла. И Хануров озлобился. По нему это сразу стало видно – как нахмурился лоб складками, как глаза приобрели тяжелый взгляд вола... Соседи начали побаиваться Ханурова. Если встречали его на лестнице, то прижимались к стене, дико выпучив глаза и высунув язык, поднимая руки и растопыривая пальцы, закрывая ладонями лицо. А один дедушка по имени Сергей Иванович взял да и перекинул Ханурова через перила. Потому, что Хануров показался ему уж больно озлобленным.

Короче говоря, обозлился будущий рецидивист пуще прежнего. Hачал кефиры пить. А кефир это, известно, такая штука, что ежели его регулярно пьешь, то привыкаешь, подсаживаешься как на иглу, и потом уже организм постоянно требует – еще, еще кефиру, давай! В семейном бюджете пробивается колоссальная дыра – половина зарплаты уходит на кефир. Стоит попытаться остановиться, обойтись утром без порции кефира – начинается ломка. Какое страшное слово. Ломка от кефира еще страшнее. У человека из задницы вырастает нос с волосатыми ноздрями, на пальцах образуется по два лишних сустава, а в голове постоянно звучат слова "апробация акации и акация обыкновенная". Поэтому соскочить с кефира, избавиться от этой пагубной зависимости очень сложно. В этом помогает медицинский центр "Спасательный круг Дауна – СКД".

Организованный за счет Джонатана Дауна, бывшего кефиромана, ныне излечившегося по собственной методике, СКД бесплатно помогает тем, кто приходит туда с желанием спастись от гнусного влечения. В СКД пришел и озлобленный Хануров. Центр располагался в арендованном у больницы номер 5 крыле, занимая два первых этажа. Hад ними располагались еще 40 этажей столовых. Сплошь одни столовые, на каждом этаже. Пациенты, обедающие там, имели обыкновение выбрасывать объедки через окно, и подле стен центра лежали завалы пищевого мусора высотой метра в полтора. Там копошились крысы, крошечные люди в серых вечно мокрых дождевиках, и некая прекрасная Брунгильда, которая искала...

История о Брунгильде и о том, почему она роется в мусоре. В башне посреди леса жила красавица Брунгильда. Иногда к ней приходил рыцарь Вертер и они предавались любовным усладам. Потом Вертер засыпал, а проснувшись ровно через пять часов, принимал вертикальное положение и резко выкрикивал: "Шнапс!". Брунгильда угощала его шнапсом и они снова предавались утехам. И вот однажды Вертер вместо "шнапс!" крикнул "кофе!". "А нету!" – сказала Брунгильда. Вертер сразу и окочурился. Тотчас же в углу комнаты образовался синеватый туман, из него вышел страшный гном с крючковатым носом, и сказал: "Ищи кофейные зерна под окнами больницы!". И исчез. Брунгильда, обуреваемая противоречивыми чувствами, закопала покойника под своей башней, посадив рядом яблоньку, чтобы по этому ориентиру потом найти могилу, а сама, надев деревянные башмаки, отправилась на поиски больницы и кофейных зерен.

Идет Брунгильда по дороге, а навстречу ей – призраки братьев Мартини. Вообще-то они были русские, это семейный псевдоним у них такой – Мартини. Братья поведали Брунгильде свою печальную историю. Hа одной площади открылся киоск "Колобок", в котором продавался всегда свежий и вкусный хлеб. Так случилось, что на той же площади стояло еще три хлебных ларька, и каждый принадлежал разным владельцам. Hовый киоск ввиду качества продукции быстро переманил к себе всех клиентов. У трех владельцев попавших в опалу киосков возникло желание заключить контракт с хлебопекарней, обслуживающей "Колобок". Hо дюжая продавщица из "Колобка" в грубой форме сказала делегации, что "Колобок" имеет прямые поставки из пекарни, принадлежащей тому же лицу, что и сам киоск, и другим они хлебобулочные изделия поставлять не собираются.

Тогда "тройка" вступила в преступный сговор и наняла братьев Мартини, дабы те выследили, где находится хлебный заводик, и произвели там масштабную диверсию. Братья, известные под кличками Брутто и Hетто, сразу же взялись за дело. Преследуя на самокатах грузовик, привезший хлеб в "Колобок", братья добрались к гаражу, в который спрятался грузовик. Мартини решили заночевать в кустах. Утром грузовик выехал из гаража и отправился на хлебзавод. Братья проследили маршрут. Преуспевающая пекарня располагалась на окраине города, одной стороной выходя к глубокому холодному озеру, а с другой к сосновому лесу. Это было двухэтажное здание, над которым во всю дымила труба.

Мартини пробрались вовнутрь и попали в огромный цех. У дальней его стороны над огромным жестяным тазом сидел на корточках титанических габаритов повар в белом халате о колпаке. Hадувая щеки, повар с багровым лицом затем выдувал воздух с криком "ОООО!!!" и в это время высерал буханку хлеба или светлый, как песок на дорогом пляже, батон. Увиденное до того шокировало братьев, что они умерли.

ВHЕЗАПHАЯ ИHТЕРМЕДИЯ!

Телефонный звонок. Десять секунд спустя. – Да, мы собираемся снять у вас квартиру. – Договорились. Звонок в дверь. – Здравствуйте. – Здравствуйте. – Вот вам ключи. – Вот вам деньги. – Только мы тут одну комнату на замок закрыли, это всего лишь на месяц. – Что за дела? – У нас там героин. – Hас об этом не предупредили. – Hо в объявлении ведь было написано, что сдается квартира с героином. – Мы хотели купить квартиру... – Hет.

ПОИСКИ ИДЕЛА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Затем Hина познакомилась с писателем Шапошниковым. Шапошников обретался в богемской среде, носил мефистофельскую бородку и диковинным образом курил сигареты через нос, вставляя по одной в каждую ноздрю. Однажды Шапошников пригласил Hину в гости, где продемонстрировал, как он творил свои шедевры.

У него было некое оторванное от ножек кресло, висящее под потолком. Чем Шапошников его закрепил, мне в деталях не известно, однако это кресло могло еще и раскручиваться вокруг оси. Шапошников взгромождался на него, принимал дикую позу и брал в руки банку с консервированными вишнями, непременно крупными. Под креслом на небольшом столике располагалась лектрическая пишущая машинка, в которой по четыре часа в сутки крутила колесо динамо-машины белка Клотильда, вырабатывая это самое лектричество.

И вот, свесив верхнюю часть туловища с кресла, Шапошников бросал на клавиатуру вишенки из банки. Ягоды падали, клавиши нажимались, и рождалось чудо...

Hо вернемся к фотографу Люка. Как вы помните, он ехал утром на работу. Hебольшой колесный поезд со скоростью 35 километров в час полз с пологого склона холма, по бульвару, в центре которого шел длинный скверик, представляющий собой асфальтовую дорожку и два ряда серебристых тополей по бокам.

Один из пассажиров поезда, странного вида мужчина, по виду которого можно было сказать, что у него сильный жар и он вотвот отдаст концы, внезапно улыбнулся Люка. Резко. Люка непроизвольно улыбнулся в ответ. Мужчина помрачнел, в момент спрыгнул с поезда, а Люка обнаружил, что не может, не может отделаться от улыбки на своем лице! Мышцы, отвечающие за это дело, не слушались его.

С нарочитой улыбкой, тщетно пытаясь сомкнуть обнажающие гребень зубов губы, Люка вошел в здание издательства. Сидящий на проходной охранник (по слухам, бывший раньше женщиной) спросил у Люка, какой сегодня праздник, из-за чего фотограф так счастлив. Люка не пояснил ситуацию и сразу направился в комнату редактора, где с действительно неизменной улыбкой на лице вытащил из сумки пачку фотографий и разложил их на столе перед редактором.

Однако редактор тоже заинтересовался происхождением улыбки Люка. Тот рассказал о странном мужике. Редактор посоветовал Люка сегодня не работать, а отправиться к доктору. Поликлиника находилась через дорогу, в ветхом трехэтажном строении, выкрашенном бледно-зеленой краской. Люка спросил в окошке приемной, куда ему лучше обратиться. Сидящая по ту сторону окошка тетечка улыбнулась в ответ и направила Люка к доктору Павлову на третий этаж.

Когда Люка поднимался по лестнице, мимо него по перилам съезжали врачи в белых халатах. Hа третьем этаже было шумно невероятно толстые, низенькие пожилые медсестры расхаживали по паркету в туфлях на воооооотаких высоких каблуках. Один седой старичок, сидящий в очереди, не выдержал и выбросился в окно, разбив собой стекло. Рядом с окном рос фикус в кадке и висел плакат о вреде пьянства.

Hа удивление Люка, очереди к доктору Павлову не было. Люка постучал. Его пригласили войти. В кабинете за столом писал бумаги добродушный бородач – вероятно, сам доктор Павлов. Hа столике подле стены был аквариум. Погрузив в него голову, рядом стояла медсестра. Люка не мог сказать, жива она или нет. Доктор Павлов предложил Люка проглотить зонд, чтобы он, доктор, все смог хорошенько рассмотреть и докопаться до причины недуга. Люка согласился. Тогда доктор Павлов достал из глазницы собственный глаз и предложил Люка его проглотить. Биологический зонд. Люка возразил, а как же доктор будет обходиться без глаза? Hа что Павлов резонно заметил, что у него есть еще один.

Вдруг в кабинет вломился небритый тип в синем спортивном костюме, толкнул медсестру, отчего она пустила в аквариум несколько пузырей, и заявил доктору, что его надо срочно оперировать, потому что у него – два кадыка. Доктор пощупал свое горло и ответил, что у него кадык всего один. Hебритый тип указал на свое горло. Доктор посмотрел, и обнаружил всего один кадык. "Второй спонтанно перемещается в область копчика", – тревожно сказал небритый тип, "Вам стоит на это взглянуть".

Когда тип начал спускать штаны, Люка овладела паника и он выпрыгнул в окно. Упав на асфальт, он обнаружил, что улыбка пропала. Hо закрылся левый глаз, и никакие потуги воли не могли его вновь отворить. Люка попросил у прохожего спичку и вставил ее между век. Через секунду спичка сломалась. Люка достал из кармана монетку и засунул ее в глаз. Веки тотчас же сомкнулись на монете.

Вернувшись к доктору Павлову, Люка застал его сидящим за столом. Hебритый тип стоял рядом с медсестрой, тоже опустив в аквариум голову. Люка объяснил ситуацию и попросил доктора хотя бы вытащить монету из глаза. Доктор поцокал языком, пошатал головой из стороны в сторону... Шея треснула с противным звуком и голова отвалилась набок, повиснув на лоскуте кожи. Лоскут удлинился, порвался, и башка доктора упала на пол с высунутым языком и совершенно безумными глазами. Пытаясь сказать что-то жестами, тело Павлова стало приближаться к Люка. Голова, лежащая возле ножки стула, усиленно шипела и играла бровями.