Текст книги "Игра Арканмирра"

Автор книги: Петр Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Но и у нас только баллиста и малая катапульта, – заметил я. – Ну, две этих, как их там… ладьи потопить можно, но остальные же успеют пойти на абордаж. И их останется более полутора сотен, а нас всего три дюжины.

– Тридцать три вместе с тобой, – уточнил вестерлинг. – Жрецы и волшебники в схватку вступают только тогда, когда противная сторона использует неконвенционное оружие…

– Чего? – переспросил я.

– Магию, алхимию или тому подобное. Ты носишь доспехи?

– Терпеть не могу. Мне полезнее скорость, а не броня.

– Твое дело, – пожал плечами Колин. – Тогда помоги мне затянуть ремни на этой штуке.

С моей помощью он напялил довольно сложную амуницию из толстой кожи и кольчужной сетки. Ту же операцию проделал Шелдон, его помощник, только этот маньяк нацепил нечто вроде рыцарского панциря – как он только собирался в нем плавать, если случится упасть за борт? Впрочем, это меня не касалось.

Как я и ожидал, наши метательные машины без труда поразили цели – одна ладья сразу пошла ко дну с развороченной обшивкой, вторая боролась с пробитым в ее днище отверстием еще несколько минут, но все же решила последовать примеру первой. Черные паруса «Разрушительницы Судеб» наполнились волшебным ветром, и, подчиняясь указаниям Мастера Шона, шхуна описала изящный полукруг и прошла рядом с крайней из орчьих посудин. Первая часть абордажной команды бросилась вперед, расчищая дорогу остальным. Вполне логично, что Колин отрядил в передовой отряд меня как лучшего из бойцов.

Армейская дисциплина не для меня, это я понял уже давно. Драться-то я умею, но не в строю. Посему я сразу проделал своим адаманитовым клинком брешь в ощетинившейся ятаганами стене орков, после чего и сам прошел в эту брешь. Орки, конечно, пытались мне помешать, на что я и рассчитывал; они же не предполагали, что столкнутся в моем лице с мастером клинка и владельцем адаманитового (сиречь незатупляющегося и чрезвычайно прочного) меча, – и это не говоря о том, что по скорости орки чуть-чуть уступали людям, тогда как я, напротив, в этом отношении большинство людей превосходил.

Потери со стороны вестерлингов были ничтожны – несколько ран и ни одного убитого. Для орков все закончилось гораздо хуже, однако на подходе уже была следующая ладья…

– Пловцы, вперед! – отдал приказ Колин. – Остальные – рассредоточиться вдоль борта и отбивать атаку!

Краем глаза я приметил, как несколько вестерлингов, вооруженных только длинными ножами, нырнули прямо с борта. Интересная тактика, если я правильно ее понял.

Зурингаарская посудина ударилась в правый борт «Разрушительницы». От сотрясения больше пострадали сами орки – их мачта рухнула, придавив нескольких противников. Однако прочих это не остановило: с диким визгом, размахивая ятаганами во все стороны (попадая иной раз по своим же), орки бросились в атаку.

Их встретила стена щитов, между которыми торчали шипы мечей. На какое-то мгновение стена подалась назад; обрадовавшиеся орки усилили нажим – и попались в ловушку. Прорвавшихся на середину палубы «Разрушительницы» окружила та же стена, но теперь сдвигавшаяся все плотнее и плотнее. Тех же, кто еще оставался на ладье, с тыла атаковали взобравшиеся по канатам пловцы – к ним тут же присоединился я, чувствуя, что в хаосе той схватки я полезнее, чем в точно рассчитанном маневре на нашем корабле.

Вскоре орки были уничтожены и на второй ладье. Третья подходила к нам медленно, видимо, ожидая поддержки остального флота. И поддержка пришла: скоро к «Разрушительнице» двинулись сразу три посудины – одна спереди, две с боков.

– Это серьезнее, – прокомментировал Шелдон. – Сэр, как действовать теперь?

Колин потер подбородок, явно что-то прикидывая в уме.

– Мастер Шон! – крикнул он наконец. – Полный вперед, на центральную трирему! Идем на таран!

«Он что, свихнулся?» – подумал я, хватаясь за первую попавшуюся опору. Паруса вздулись от появившегося из ниоткуда урагана, шхуна словно прыгнула вперед. Если бы я не уцепился вовремя за мачту, я бы точно полетел за борт от такого рывка.

Орки явно не ожидали такого оборота событий. Я успел заметить, как они лихорадочно пытались развернуть свою неповоротливую посудину – и конечно же, не успели. Черный бушприт «Разрушительницы» с треском врезался в переднюю часть орчьей ладьи.

– Хуком слева – наповал, – злорадно усмехнулся Шелдон, цепляясь за снасти рядом со мной.

– А мы сами-то не потонем? – спросил я.

Он, может, и хотел ответить, но не успел. Хруст раскалывающегося дерева раздался, казалось, одновременно сзади и спереди. Впереди-то ясно – это тонули орки. Однако позади?

Обернувшись, я застыл от удивления, смешанного с немалой долей ужаса. Из капитанской каюты выползали тяжелые клубы багрового дыма, уплотняющиеся – нет, материализующиеся! – в демоническую фигуру.

Я потянулся за мечом. Подумаешь, демон! Да я своими руками покончил с тремя! Но тут же сообразил, что ТЕ демоны не были размером с небольшой дом…

– Бэйн! Ты, кажется, забыл принести обязательную жертву! – прогремело существо, расправив исполинские крылья (их размах превышал двадцать футов).

– Дьявол… – раздался шепот Фиона. – Помоги нам Мананнан, его же не одолеть без Реликвии!..

– Бэйн мертв, – произнес в полный голос волшебник. – Твой договор не имеет больше сил, создание Преисподней, так что убирайся в свой собственный мир!

Дьявол расхохотался, обхватив когтистыми лапами толстое брюхо.

– Договор, жалкое ничтожество, заключался не с Бэйном, а с самим кораблем! Вы не желаете его исполнять? Ваше право, но тогда я сам возьму свою жертву. Я беру вас. Всех!

Он с силой выдохнул. Сгусток черного дыма накрыл одного из вестерлингов. Несчастный успел издать лишь сдавленный вопль; когда дым рассеялся, на том месте не осталось ничего.

– На колени, черви! – прогремел дьявол. – На колени перед Лордом Загзагелем! Молите о пощаде, и смерть ваша будет легкой!

Фион застонал:

– Загзагель! Ну, тут бы и Реликвия не помогла… Мананнан, спаси наши души!

Молись, кивнул я. Самое дело для священников. Но готландец никогда не будет умирать на коленях, смиренно сложа руки!

Подобрав ноги под себя, я мысленно призвал на помощь все силы и умения, какими обладал. Издав неистовый клич Школы Тигра, я прыгнул вперед, обнажая на лету свой меч.

Ни один Тигр не был бы быстрее меня в тот момент. Просто не мог быть. Дьявол успел заметить мой бросок, успел даже приоткрыть от удивления свою пасть, но не успел ни испепелить меня своими чарами, ни отмахнуться бревноподобной лапой. Адаманитовый клинок с размаху рассек жирное брюхо твари, оставив огненную полосу.

Тотчас же раздался свист – воздух рассек огненный клубок и впечатался в голову дьявола. Это в битву вступил Шон, отлично знавший, что его заклинания ничего не сделают с этим исчадьем ада.

Мгновением позже на ошарашенного подобной наглостью дьявола обрушился целый град ударов: вестерлинги, вдохновленные моим примером, с боевым кличем ринулись в атаку. Их стальное оружие, конечно, не могло причинить дьяволу вреда, но прекрасно отвлекало внимание. Поднявшись на ноги, я нанес второй удар, откромсав от ноги-лапы Загзагеля изрядный кус вонючего мяса.

Зарычав от боли, дьявол взмахнул крыльями. Четверо вестерлингов полетели за борт. Однако Шелдон, воздев рыцарский меч своего папаши (о котором, оказывается, в Эйниранде ходили такие же легенды, как в Готланде – об Ангусе Кровавом Щите), полоснул обитателя Преисподней по брюху – и огненная линия прочертила его плоть поперек моей отметины, образовав, таким образом, пылающий крест.

Загзагель с утробным стоном скрючился втрое, пытаясь облапить свой многострадальный живот. Его жуткий взгляд встретился с моим.

– Я отплачу за это унижение! – прошипел он, не в состоянии говорить внятно.

– Сомневаюсь, – сказал я, вбивая клинок в голову дьявола.

Из смертельной раны хлынул поток ослепительного пламени. Я закрыл глаза, так что зрение (тут мне крупно повезло) оказалось неповрежденным. Однако следы от ожогов не исчезли по сей день. Видимых-то шрамов почти не осталось, но я, вероятно, единственный из мужчин Готланда, который никогда не сможет отрастить бороды…

– Он будет жить? – озабоченно спросил Колин, заходя в каюту.

– Да, гарантирую, – уверенно сказал Фион. – Более того, он снова сможет держать меч в руках. Не знаю уж, что у него там произошло с Властителями, но Боги явно покровительствуют ему.

– Быть может, меч тому причиной? – Колин взял оружие Йохана и с интересом осмотрел. – Никогда не видел такого.

– Адаманит, – заметил волшебник, лежавший в подвешенном неподалеку гамаке: бой совершенно истощил его силы, и теперь Шон нуждался в отдыхе. – Добывается только на темной стороне Арканмирра, а оружие из него куют гномы и дроу.[10]10
  drow (кельт.) – темные эльфы


[Закрыть] Как к парню попал такой меч, трудно сказать. Но это само по себе может быть куда более интересной историей, чем то, что будут рассказывать о нашей баталии несколько лет спустя.

– Я себе представляю! – усмехнулся Колин. – «Баллада о Дьяволе, злобном и жутком, о том, как боролись два воина с ним. Баллада об орках, вонючих ублюдках, что в битве рассеялись сами, как дым».

Дружный хохот собеседников разбудил молодого варвара…

6. Оскверненный Лес

Мы с опасностью старые товарищи.

(Кевин из Кингсенда)

Гэйтвуд, порт сидхе на побережье Кровавого Моря, был известен в среде мореходов своими странными порядками. К примеру, после захода солнца в городе закрывались все увеселительные заведения – и ни угрозы, ни подкуп не могли заставить их хозяев нарушить недвусмысленных приказаний Леди Гвендолин, правительницы юго-восточной части Фейра (и Гэйтвуда по совместительству). Поздним вечером угрюмые и трезвые моряки от нечего делать наблюдали за морским пейзажем – и вряд ли чью-либо голову посещала мысль о том, что этим и руководствовалась Гвендолин, издавая свой странный указ: таким оригинальным образом она старалась научить представителей низших рас ценить красоту…

На фоне серебристой лунной дорожки внезапно возник черный силуэт трехмачтовой шхуны, идущей с запада. При полном штиле судно шло так, словно дул хороший, устойчивый бриз.

На борту – Мастер Ветров, резонно заключили наблюдатели. Следовательно, корабль принадлежит вестерлингам.

– Нет! – раздался возглас на одном из готландских драккаров. – Только не это! Кровавый Бэйн!

Разнесшееся по бухте имя известного во всех морях пирата моментально подняло переполох. Моряки лихорадочно нашаривали в темноте свое оружие; сидхе выстроились на пристани, натянув луки и готовые послать тучу стрел в рейдеров, попытайся те пойти в атаку.

Черная шхуна остановилась. Вспыхнул волшебный свет, выхватив из темноты две легко узнаваемые фигуры – жреца Мананнана в его традиционной зелено-синей мантии и тощего мага в серой накидке, Мастера Ветров.

– Вам незачем принимать такие меры предосторожности, – отчетливо сказал жрец. – Морские Охотники не причиняют вреда дружественным державам.

– Морские Охотники?! – дружно воскликнули все.

– «Разрушительница Судеб» отныне принадлежит флоту Эйниранде, – заявил появившийся в световом пятне черноволосый вестерлинг. – Мы уничтожили Бэйна и его команду, потеряв свой собственный корабль. Можете проверить, коли есть охота.

«И проверю, можешь не сомневаться, – холодно улыбнулась Гвендолин, не отрывая взгляда от волшебного кристалла. – Штаб-квартира Морских Охотников находится, кажется, в Денислине?»

Она призвала могущество, подаренное Иллюзионистом при ее назначении на пост Правительницы Юго-Востока, и скоро установила прочную связь с Хрустальными Островами, центральной частью Эйниранде. Чуть более тщательная фокусировка – и кристалл оказался настроен на Морскую Гильдию Денислина.

– Слушаю, – раздался уставший голос мага.

Хрустальные Острова, находящиеся в полутора тысяче миль к северо-западу от Гэйтвуда, также были погружены в ночную тьму. Молодых магов заставляют в качестве практики сидеть за кристаллами сутки напролет и реагировать на все запросы – и ложно-тренировочные, и истинные. Зная об отношении испытуемых к подобным проверкам (сама когда-то была такой!), Гвендолин заговорила на диалекте сидхе, хотя могла общаться и на совершенно чистом Общем:

– Мне нужны сведения об одном из кораблей Охотников.

– Кто вы… госпожа? – с заметным напряжением произнес собеседник на том же языке. – Информация… не для всех.

– Леди Гвендолин Гэйтвудская, Повелительница Юго-Восточного Фаэра. Меня интересует некая «Разрушительница Судеб».

Последовало недолгое молчание, затем маг сказал:

– Это один из… новых кораблей Морских Охотников. Кажется, они отбили его у… рейдеров. Местонахождение…

– Благодарю, – прервала сидхе, – я получила нужную информацию. Выражаю надежду, что ваше обучение окончится успешно.

Она уменьшила приток энергии и снова перенесла фокус кристалла в Гэйтвуд, к пристани. Четко разъяснив ситуацию начальнику порта, она окончательно сняла возникшее в гавани при появлении черного корабля напряжение…

После той баталии и схватки с дьяволом «Разрушительница», потерявшая более трети команды, сменила курс и зашла в Новый Хейвен, городок на южном побережье Зеленого Моря; тот самый, который вестерлинги построили на развалинах Тиамута, древней столицы г'нолла. Пополнив экипаж, мы устраивали набеги на Зурингаар еще месяца полтора, пока в конце концов у Р'джака не появились определенные подозрения на наш счет.

Когда целая флотилия орков и близзетов гналась за «Разрушительницей Судеб» по Морю Проклятий, Шон и Фион устроили какой-то особо хитрый трюк с ветром и туманом, в результате чего практически все суда противника оказались выброшены на рифы Затерянного Архипелага. На некоторое время Черный Лорд и Вызывающая оставили шхуну в покое, однако распоследнему дураку уже было ясно – план Колина себя исчерпал. Прежде чем плыть в Эйниранде, капитан спросил меня, куда я бы хотел высадиться. Подумав, я сказал, что никогда не был в стране сидхе, и черная шхуна специально проделала крюк в Кровавое Море, чтобы подкинуть меня в нужный район.

Утром я покидал судно Морских Охотников. Меня провожали с такими почестями, какие вряд ли оказывались даже Героям. Сказать, что мне это не доставило ни капли удовольствия, означало бы беззастенчиво солгать – чего за мной не водилось ни раньше, ни теперь.

Гэйтвуд был прекрасен: иных слов для его описания я не мог найти. Я не менестрель и не сказитель, мне недоступны тончайшие оттенки Общего языка (других я просто не знал). Да и как можно передать словами те ощущения, какие возникают при виде серебристых, опаловых, зеленых и голубоватых башен, органично слитых с деревьями и странными вечноцветущими кустами? Как выразить неуклюжими словами тоску и боль, рождающиеся где-то в душе при первых же аккордах переливчатых мелодий? Где, во имя Имира, можно еще увидеть такое? Целый день я бродил по городу, вбирая в себя его очарование. От восторга я позабыл даже об обеде…

Вечером чары сидхе несколько ослабли, позволив усталости взять свое. Я заснул на окраине Гэйтвуда, в месте, которое призвано было изображать городской парк или нечто подобное. Растянувшись на мягкой упругой траве, я смотрел в глубокое темно-синее небо, на котором одна за другой вспыхивали разноцветные точки, образуя непоседливые узоры созвездий. Говорят, по звездам можно определить судьбу человека или прочесть будущее. Не знаю. Я всего лишь любовался этим бесплатным зрелищем, расслабившись и уничтожая напряжение долгого похода.

Во сне меня преследовали все те же звезды. В их внешне беспорядочном танце угадывался какой-то рисунок, они явно хотели что-то сообщить мне – но что именно? Я не понимал их речи, о чем с сожалением сказал (не просыпаясь). Тогда зеленая, белая и золотистая точки прочертили жирную трехцветную линию от меня к северной стороне горизонта. Я ощутил Зов. Мне предстояло свершить Нечто, что конкретно – я узнаю, когда прибуду на место…

Утром я какое-то время пытался сообразить, скрывалась ли в моем сне какая-то доля реальности, однако потом решил предоставить событиям идти своим чередом. В конце концов, если богам потребовалось что-то от меня лично, они уж как-нибудь подождут, пока я перекушу в ближайшем трактире.

Следовало бы мне знать, что боги крайне нетерпеливы!..

Я было собирался открыть парадную дверь заведения под приятной вывеской «Утеха Страждущего Путника», но тут мне на плечо опустилась чья-то рука. Я резко развернулся.

– Скажи, варвар, где ты достал этот меч? – спросил сидхе. Ростом он едва превосходил меня, что для высоких жителей Фейра было необычно. На его офицерском мундире поблескивало такое количество брошей, цепочек и прочих драгоценных штуковин, что он скорее напоминал ювелирную лавочку, а не солдата.

– Это трофей, – кратко ответил я и продолжил свой путь.

Рывок развернул меня лицом к сидхе.

– Я еще не закончил разговор, – мягко сказал он. – Сколько хочешь за него?

– Меч не продается.

– Советую подумать. Я дам столько, сколько тебе и не снилось.

– Деньги мне ни к чему, – покачал я головой, скрывая злорадную ухмылку. – Это оружие уже стало частью меня.

– Я мог бы дать тебе взамен мифриловый клинок и доспехи.

Это уже было интересно. Мифриловая кольчуга работы сидхе практически ничего не весила, а по прочности превосходила пятидесятифунтовый рыцарский панцирь. Людей же, имевших такие доспехи, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и оружие из мифрила считалось большой редкостью. Но отчего такая щедрость?

– Почему тебя так интересует мой меч?

– Адаманит – продукт темного мира, – напевный голос сидхе вдруг стал металлическим и жестким. – Он не принадлежит Тьме, однако не может служить и Добру, единственно в силу своего происхождения.

– Почему же? Я лично сразил этим клинком пару демонов. Не скажу, чтобы он так уж возражал.

Глаза сидхе расширились.

– Так ты – Истребитель Нечисти? – Он, правда, использовал незнакомое мне выражение из своего диалекта, но (как я узнал потом) переводилось оно именно этим термином.

– Я был им, – кивнул я с полуулыбкой. – В составе отряда Искательницы я очистил одни довольно-таки неприятные развалины, да и потом имелась пара подобных дел…

– Тогда ты нам жизненно необходим. Награду назначишь сам.

Толстая темно-лиловая ткань свободной накидки лишь подчеркивала алое пламя глаз Черного Лорда. Даже сияющая золотая корона – Венец Аркана – тускнела в жутком огне его взгляда.

Взгляд сей был направлен в зеркало, вырезанное из цельного рубина огромных размеров (остатки кристалла пошли на трон, на котором обычно и восседал Р'джак, небезосновательно убежденный в том, что так он смотрится наиболее устрашающе). В алых глубинах зеркала дрожал дьявол; на его жирном брюхе выделялся уродливый крестообразный шрам.

– Надеюсь, все готово? – прошипел Черный Лорд. – План действует так, как предвиделось?

– Айе, м'лорд, – поклонился Загзагель. – Мы создали оплот в самой глубине Фаэра. Еще немного, и наш барьер перережет их каналы. От могущества Иллюзиониста останутся лишь красивые легенды.

– Тогда зачем ты вызвал Меня?

– М'лорд, я чувствую возрастающее напряжение в Поле Сил. Иллюзионист, поглощенный своими исследованиями, ничего не может заметить – и все же чье-то пристальное внимание сосредоточено на тех местах. Пока лишь внимание, но у меня предчувствие…

– Странно, что у Меня не возникло подобного предчувствия, – заметил Р'джак. – Могут ли это быть Боги?

Дьявол рванулся прочь, словно на него брызнули святой водой.

– М'лорд, не упоминайте Их в моем присутствии!

– Почему? Смертные призывают их даже по именам, а ты лишь смеешься над ними.

– У них нет Вашей силы, Черный Лорд. По отношению к Вам выражение «убить словом» – не фигура речи, а реальность.

Р'джак мысленно усмехнулся. Неплохо сказано.

– Ладно, Загзагель. Усиль защиту и не делай ничего сверх заранее обговоренного. Никакого риска, даже самого минимального.

Дьявол отсалютовал и исчез.

– Разведчики обнаружили настоящий рассадник нечисти, – объяснял Ранель, сын Леди Гвендолин. – Мы пока не знаем, сколько их и кто они; известно только, что главный гад там – некий дьявол.

– Хм-м-м… Я встречался с одним. Он отправился в ад, но не скажу, что это было очень легко.

– Задача нелегкая, – согласился сидхе, – но, как я уже сказал, за наградой дело не встанет. И помощников будет достаточно. Просто ни у кого поблизости нет опыта подобных экспедиций, а мать почему-то не может вызвать в Гэйтвуд никого из фаэрских Героев.

Я глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух, одновременно прикидывая в уме возможный ход событий. Как и предполагалось, ничего конкретного вычислить не удалось.

– Я играю, – наконец произнес я, протягивая руку. – Командовать Отрядом Очистки будешь ты?

– Похоже на то, – сказал Ранель, обмениваясь со мной рукопожатием. – Всех ветеранов отозвали на запад еще год назад, так что я тут единственный, кто что-то понимает в руководстве. Если, конечно, не считать мою мать, у которой и так дел по горло.

– Что ж, занимайся набором отряда. Это не Поход Искателей, так что без магов и жрецов можно обойтись. Хотя против дьявола они бы не помешали… впрочем, ты знаешь об этом больше меня.

– Возможно, – печально улыбнулся сидхе. – Встречаемся через три часа у северных ворот.

Наскоро проглотив последний перед походом обед, я еще некоторое время блуждал по Гэйтвуду. Вчерашнее очарование напрочь рассеялось; теперь я видел трещины в старых зданиях, потускневшую листву деревьев и кустарников, корявые корни, раздвигающие плиты мостовой, страх, заполнивший душу сладкоголосых менестрелей…

В назначенное время я пришел к северным воротам. Ранель, избавившийся от побрякушек и облаченный в сложную серебристую броню, как раз проводил последнюю проверку отряда. Численность его, как я и предполагал, была небольшой – шесть лучников, четыре гвардейца с пиками и глефами, колдунья в зеленой мантии и сам Ранель. Плюс я.

Все оружие, насколько я мог судить, было изготовлено из обычной стали, за исключением клинка Ранеля – тот, как и доспехи, был выкован из мифрила. Краем глаза я засек выражение, появившееся на лицах сидхе, когда они поняли, что я ношу меч из адаманита. Только тогда я до конца осознал, насколько же этот народ ставил себя выше всех прочих рас. Ведь я встречался со многими бойцами и ветеранами разных народов – истерлингов, готландцев, вестерлингов и половинчиков. В их глазах появлялась вполне естественная зависть, когда они видели мой меч, но такой откровенной ненависти ни разу не возникало. Похоже, экспедиция ожидается та еще. Любой из сидхе (кроме, возможно, командира) готов глотку мне перерезать, только бы заполучить адаманитовый клинок.

С таким вот настроением я покинул Гэйтвуд в составе Очистительного Отряда, направляясь в Долину Бледного Солнца (если я правильно перевожу это непроизносимое название с диалекта сидхе). Сам поход был точной копией всех армейских марш-бросков: выматывающий и донельзя скучный, несмотря даже на окружавшую нас девственную природу, которую так ценил и почитал лесной народ. По мне, от стандартного леса эта девственная природа отличалась лишь труднопроходимостью да массой комаров, которые явно работали на того самого дьявола и задались целью сожрать меня живьем, не дав дойти до места схватки.

Только вечером, на привале, Ранель несколько облегчил мои страдания, одолжив небольшую баночку с бесцветной мазью. Бальзам сидхе подействовал наилучшим образом: утром от укусов и следа не осталось, а комары теперь словно игнорировали меня, позволяя мне, в свою очередь, игнорировать их…

Третий день похода никаких сюрпризов не принес, однако на ночь Ранель выставил удвоенные караулы. Мы приближались к цели.

– Ты знаешь, как остальные относятся к тебе, – сказал он, когда мы вдвоем стояли на страже.

– Будто я – варвар, похитивший их национальное достояние, – усмехнулся я. – Это разве что-то меняет? До боя они ничего не предпримут, подчиняясь долгу. А потом, полагаю, им придется изменить свои взгляды.

– Разве можно что-то доказать с помощью силы?

– Оружие – это самый мощный аргумент в любом споре. Слова могут быть хороши и сами по себе, но, подкрепленные оружием, они никогда не будут проигнорированы.

– Существуют ведь и честь и достоинство…

– Разве понятие чести не основано на том, что твой далекий предок оказался великим воином, крутым рубакой или кем-то подобным – это, как я полагаю, и называется «дворянским достоинством»? Поясни, я ведь не принадлежу к знатному роду.

Это уж точно. Мне и имя матери-то не было известно…

Ранель молчал. Сидхе, возможно, и имел в запасе несколько аргументов, однако не стал вступать в спор – то ли из желания сохранить свое достоинство, то ли из нежелания портить отношения с самым сильным бойцом своего отряда. Ха, сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду самым сильным бойцом в отряде сидхе…

– Тем не менее оружие – это еще не все.

Я кивнул, вспоминая свою прогулку по Гэйтвуду.

– Но без него не обойтись. Хотя бы для защиты той красоты, которую ты считаешь более важной.

– Я не о том. Самое главное, самое мощное оружие – это доверие. Ты же лишаешь его и себя, и своих спутников.

Слова сидхе заставили меня кое о чем задуматься. Пожалуй, это было справедливо. Я не требовал доверия, но и сам не доверял никому. Я всегда был одиночкой, действовал для себя и по собственной инициативе. Армию можно было не принимать в расчет, равно как и Школу Тигра, – то был МОЙ выбор и МОЯ ответственность за самого себя. Не более того.

Теперь же именно от меня, самого опытного бойца, зависела судьба всего отряда. Или даже всего Фейра. То, что годилось для Йохана-бродяги, не подходило Йохану – Последней Надежде Сидхе…

– Что ж, доверие за доверие, – проговорил я, снимая перевязь с мечом. – Я не знаю лучшего способа показать это.

Ранель улыбнулся и передал мне собственное оружие. Его меч имел клинок покороче моего, но почти вдвое шире. Вдоль лезвия шла тонкая вязь рунного письма – этого наречия я, едва умеющий читать на Общем, не понимал. О чем и сказал.

– «Чтобы увидеть свет, следует поместить его в темное место», – перевел Ранель. – Не знаю, кем и по какому поводу это было сказано, однако мне кажется, что девиз стоит оружия.

Повертев новый меч в руке, я приноровился к его балансу и спрятал обратно в ножны.

– Посмотрим. Меч вроде неплох. Битва покажет, чего он достоин.

– Лишь в том случае, если ты возьмешь и то, что полагается носить владельцу этого меча, – сказал сидхе, расстегивая доспехи.

Я хотел было запротестовать, но так и застыл с открытым ртом. Ранель как минимум однажды солгал мне – когда говорил, что является сыном Леди Гвендолин.

Ранель была ее дочерью.

Шрамы на брюхе Загзагеля воспалились и ныли так, что дьявол на мгновение почувствовал себя как в аду, в родимом чугунном котле. Но воспоминания тут же рассеялись, стоило ему задуматься о причинах столь нетипичного для обитателя Преисподней ощущения.

Да, мрачно заключил он. Рана чувствует приближение того оружия, которое ее нанесло. Значит, тот рыжий варвар с адаманитовым клинком где-то неподалеку…

Нападение, вычислил Загзагель, последует утром. Смертные полагают, будто Создания Тьмы бессильны при свете дня. Что ж, их ждет маленький «сюрприз» – Наводящие Кошмар давно позаботились о том, чтобы в нужный момент солнце убралось с небосклона, и Тьма вступила в полную силу. Странные заклинания хранила память Р'джака, и еще более странным был его образ мышления, непонятный подчас даже порождениям Бездны. Потому, вообще говоря, Черный Лорд и мог править ими, хотя обычно черная магия полностью подчиняла себе того, кто осмеливался вступить в игру с нею.

Дьявол отбросил и эти мысли, сосредоточившись на текущей проблеме. Итак, в его распоряжении пятеро Наводящих Кошмар, которых следует держать при себе (чтоб не натворили чего не следует), несколько существ, вырванных из Царства Природы: пара Духов Земли – из тех, что могут завалить даже дракона, – и дюжина фей, которым он настолько задурил голову, что те теперь нападают на всех, кто к ним приближается. И конечно, Страж-Призрак, почти бесполезный в бою, но незаменимый в разведке. Набросав (мысленно) план предстоящей схватки, Загзагель удостоверился, что даже в самом неудачном случае она будет резней, где пострадавшим окажется любой, кроме него самого.

Дьявол довольно хрюкнул и перешел к личным проблемам, связанным с рыжим варваром. Загзагель решил покончить с наглым смертным без излишнего словоблудия и издевательств. Потом можно будет поглумиться над трупом… если хоть что-то останется. Дьявол на короткое время погрузился в безмолвие Эфирного Плана и сварганил премилое заклинание, которое тут же и развесил над всей Долиной.

Айе, теперь-то смертный, вынудивший его обратиться к неприкосновенному резерву энергии, поплатится за все!

Я проснулся, почувствовав у горла что-то холодное и острое. Пика, понял я, открыв глаза.

– Ты можешь быть даже лучшим бойцом Арканмирра, – процедил сидхе, – но никому не позволено обращаться с молодой госпожой…

– Прекрати, Ликрон! – раздался голос Ранель. – Убери оружие. Он ничего не сделал против моей воли.

Лицо гвардейца исказилось. Его моральные устои, похоже, расходились с представлениями самой Ранель о чести и достоинстве. Подчиняясь приказу, он убрал пику, но наградил меня таким взглядом, что я понял: после боя надо опасаться удара в спину.

Встав, я первым же делом облачился в подаренные доспехи и очень удивился: Ранель была чуть выше меня и значительно уже в плечах, однако доспехи сидели так, словно ковались в расчете на мое телосложение. Увидев мое недоумение, девушка лишь улыбнулась.

– Это – магия сидхе, – таинственным голосом произнесла она. Махнув рукой на их магию, я проделал обычную утреннюю разминку. Мое удивление только выросло, когда я обнаружил, что доспехи не только не сковывают движений, но даже помогают двигаться, улавливая как бы оттенки мыслей.

Ранель также присоединилась к зарядке, примеряясь к моему мечу. Заняло это немного времени, и вскоре мы уже затеяли тренировочный бой. В какой-то момент я заметил, что все сидхе достали оружие и внимательно наблюдают за мной; мол, если я посмею нанести госпоже хоть царапину, они меня пристрелят без всякого приказа.

И Ранель еще говорила о доверии! Нет, решил я, в будущем – никакого доверия и никаких философских изысканий. Буду держать себя так, как всякий наемник-профессионал – чуть в стороне и сконцентрировавшись на предстоящей битве. Ничего сверх того…

Еще до полудня мы приблизились к границе Долины. Сидхе, бесшумно скользивший впереди, внезапно поднял руку. Все застыли. Я медленно, стараясь слиться с лесными тенями, достал из-за спины метательный топор.

Сидхе отодвинул ветку и исчез в облаке белых разрядов. Раздался торжествующий визг, тут же перешедший в предсмертный вопль, когда я метнул топор в небольшое белокрылое создание. Глефы гвардейцев одним взмахом скосили зеленую стену зарослей, а стрелы лучников в тот же миг ударили в открывшееся пространство, поражая остальных тварей, в точности похожих на первую. У меня даже сложилось впечатление, что сидхе выпускали по три стрелы одновременно – с такой скоростью они обращались со своими луками.