Текст книги "Поэты русского рока"
Автор книги: Пётр Мамонов
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Возможно, не только наиболее значительная и яркая группа на московской рок-сцене 80-х, но и самый характерный ее представитель, в музыке которой нашли отражение специфические черты и особенности столичной ментальности, ЗВУКИ МУ создали уникальный художественный мир, воплощенный в интересных и неповторимых песнях лидера группы, певца, поэта, переводчика и музыканта Петра Мамонова.
Петр Николаевич Мамонов родился в 1951 году и вырос в центре Москвы. Его взаимоотношения с музыкой начались еще в середине 60-х, когда он, подобно большинству сверстников, увлекался творчеством THE BEATLES и собрал группу ЭКСПРЕСС, с которой выступал на школьных вечеринках. Когда эпоха бита и спонтанного музицирования закончилась, а группа развалилась, он, как типичный представитель «поколения дворников и сторожей», выбирая не отнимавшие много времени рабочие места (как то – сторожа или лифтера), занялся самообразованием.
Начиная с 1981 года Мамонов и его школьный приятель Александр Липницкий время от времени музицировали на квартире последнего, однако лишь в конце 1983 года идея будущей группы начала обретать черты реальности. Примерно тогда же у Мамонова и родилось название ЗВУКИ МУ – по одной версии, от названия популярной американской киноленты «Звуки музыки», по другой, как сокращение от «Звуки Московских Улиц». Их первое публичное выступление состоялось осенью 1984 года в школе, которую некогда закончили Липницкий и Мамонов, и мгновенно сделало группу знаменитой. Странная ломаная пластика Мамонова и его сценическая эксцентричность, нарочитый имидж «незвезды», поэтически выразительные и зрелые, но почти всегда парадоксальные тексты очевидно выпадали из тогдашней парадигмы русского рока – как с пафосом и героической позой ленинградцев, так и с ерничеством москвичей. Популярности группе добавили и успешные кинороли Мамонова в нашумевшей «Игле» Р. Нугманова, а чуть позже в «Такси-блюзе» П.Лунгина. Кроме того, в то же время в Москве вышла книга стихов современного норвежского поэта Нурдаля Грига, среди переводчиков которого значился и Мамонов.
До конца 80-х ЗВУКИ МУ записали серию интересных альбомов (один из которых спродюсировал легендарный Брайан Ино), осенью 1989 года распались, после чего Петр Мамонов объединился со своим сводным братом в дуэте МАМОНОВ И АЛЕКСЕЙ, где продолжал развивать идеи ЗВУКОВ МУ. В середине 90-х он на время возродил идею ЗВУКОВ, но к концу десятилетия практически отказался от концертов и увлекся театром, создав спектакли «Лысый брюнет», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шоколадный Пушкин» и т.д.
того, в то же время в Москве вышла книга стихов современного норвежского поэта Нурдаля Грига, среди переводчиков которого значился и Мамонов.
До конца 80-х ЗВУКИ МУ записали серию интересных альбомов (один из которых спродюсировал легендарный Брайан Ино), осенью 1989 года распались, после чего Петр Мамонов объединился со своим сводным братом в дуэте МАМОНОВ И АЛЕКСЕЙ, где продолжал развивать идеи ЗВУКОВ МУ. В середине 90-х он на время возродил идею ЗВУКОВ, но к концу десятилетия практически отказался от концертов и увлекся театром, создав спектакли «Лысый брюнет», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шоколадный Пушкин» и т.д.
Серый голубь
Я ем на помойках, я пью из луж
Дождь меня мочит, дождь мне как душ
И солнце…
Едут машины и давят меня
Но вместо асфальта мне снится земля
И солнце…
Я хлебные крошки ищу на земле
Ты пинаешь меня, но и тоскуешь по мне
Тоже ты…
Никто не стучится в открытую дверь
На моем чердаке
Я грязен, я болен, моя шея тонка
Свернуть эту шею не дрогнет рука
У тебя…
Я самый плохой, я хуже тебя
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь
И-и…
Я – серый голубь.
Я серый голубь.
Я самый плохой, я хуже тебя
Я самый ненужный, я гадость, я дрянь
Зато я умею летать!
Ремонт
У нас была любовь
А теперь ремонт
Ты целый день орешь
Я устал, как черт
Раньше мы валялись
Целый день на полу
Теперь я до кровати
Доползти не могу.
Ая
Так хочу быть пупсиком.
Ая
Так хочу быть рыбонькой.
Ая
Так хочу быть кошечкой.
Ая
Так хочу быть лас-точ-кой.
Ты не говоришь, как ты хочешь меня,
Ты думаешь о том, где бы нам денег занять.
Я тебя не тискаю в каждом углу.
Я весь воняю краской, мои руки в мелу
Ая
Так хочу стать пупсиком.
Ая
Так хочу стать рыбонькой.
Ая
Так хочу стать кошечкой.
Ая
Так хочу стать лас-точ-кой.
Давай-ка снова ляжем прямо на полу
Друг другу все покажем, пусть все станет в мелу
Пускай воняют краски, пусть олифа течет
Пускай ты будешь зла, меня ничто не собьет.
Потому что я
Решил стать пупсиком.
Я
Решил стать рыбонькой.
Я
Решил стать кошечкой.
Я
Решил стать лас-точ-кой.
У нас была любовь и теперь любовь.
Ты целый день орешь, ты пьешь мою кровь.
Валяемся с тобою целый день на полу.
Стучится кто-то в дверь, я открыть не могу.
Потому что я
Наконец стал пупсиком
Я
Наконец стал рыбонькой.
Я
Наконец стал кошечкой.
Я
Я наконец-то стал Лас-Точ-Кой Лас-
Точ-
Кой-
Ой-Ой-Й-Ыыыыыыыыыыыыыыыыы-х
Диатез
В детстве я так любил чесать себе щеки
В детстве я так любил чесать себе jazz
В детстве я так не любил немые упреки
О, детство, детство, тебя не вернуть назад
Не верь, если я краснею, когда на тебя залез
Не верь, если я краснею, просто это диатез
Попробуй зимой зайти с любимой в наш подъезд
Там ты поймешь, что такое мой диатез
В детстве я так не любил ходить в школу
В детстве я так любил свою кровать
В детстве я так любил лежать на ней голым
Голому намного удобней себя чесать
Не верь, если я краснею, когда на тебя залез
Не верь, если я краснею, просто это диатез
Восторг
Я часто встаю на бугор
И устремляю свой взор
На вершины далеких гор
На полей молчаливый простор
И я не скрываю, и я не скрываю, и я не скрываю
Восторг!
Устремляю свой взгляд на восток
Где всегда вижу сена стог
И сорванный ветром листок
И бегущий водный поток
И я не скрываю, и ты не скрываешь, и он не скрывает
Восторг!
Я осеннюю пору люблю
Люблю посидеть на брегу
Широкой родимой реки
Где водятся судаки
И я не скрываю, и он не скрывает, и мы не скрываем
Восторг!
Люблю я встречать рассвет
И видеть солнечный свет
Красивых люблю лебедей
И несмышленых детей
И я не скрываю, и ты не скрываешь, и он не скрывает
Восторг!
Маша
Пришел с работы Маша
На диване ты лежишь
Устало дышишь, Маша
Еле дышишь и молчишь
Ша, ша, Маша
Хороша Маша Ша
Маша Маша, Ма…
Не наша Маша
Ну что ж, иду на кухню
Что на кухне вижу я?
Немытые кастрюли,
А в кастрюлях ничего
Хей, хей, Маша
Хороша ша Маша
Хороша Маша
Ша Маша
Ша ша Маша
Хороша ша Ма…
Не наша Маша
Усталый и сердитый зажигаю в ванной свет
Сидит на ванне сытый и умытый средних лет
Мужик, Маша
Сидит Ма…
А ты лежишь, Маша!
Мужик сидит!
А ты лежишь!
Не наша Маша!
Беру тебя я, Маша, за морщинистую грудь
Бросаю, Маша, на пол, сам ложусь отдохнуть
На диван, Маша
Диван, Ма…
На свой диван Маша.
Диван Маша
А Маша
А Ма…
Не наша Маша
Который раз я, Маша, предупреждал тебя
Который раз я, Маша, учил тебя
Не ложись, Маша
На мой диван, Маша
Диван, Маша
Не ложись, Маша
Диван, Ма…
Не наша Маша
Люся
Вспомни, Люся
Как ты связалась со мной, как не попала домой
Как в этом сизом дыму ты кричала: «Хочу!»
Вспомни, Люся!
И этот стон, этот крик
Этот вопль, этот плач
Этот жуткий кошмар
Я хочу повторить
Хочу тебя, Люся
И мы проснулись с тобой в этой гадости дня
В кружевах папиросных окурков
В волосатом бреду
Вспомни, Люся!
И мы вышли во двор и три долгих часа
Протоптались вокруг в ожиданьи вина
Вспомни, Люся!
Восемь, девять, десять, без пяти…
Восемь, девять, десять, без пяти…
Без пяти
Открой, Люся!
И мы взяли вина, и ты сразу легла
И так клево пошло, и свое ремесло
Ты вспомнила, Люся.
– Ну-ну, давай, раздевайся скорей
Люблю тебя, Люся
Смогу-смогу, Люся, не то что тогда
Тогда я был очень пьян. Понимаешь?
Ну-ну, ну давай, раздевайся скорей
Хочу тебя, Люся
Люблю тебя, Люся
И мы взяли вина, и так клево пошло
И свое ремесло ты вспомнила, Люся
Ты вспомнила, Люся
Восемь, девять, десять, без пяти…
Восемь, девять, десять, без пяти…
Открыли, Люся!
И мы взяли вина, и так клево пошло
И свое ремесло ты вспомнила, Люся
Ты вспомнила, Люся!
Ты связалась со мной, как не попала домой
В этом сизом дыму ты кричала: «Хочу!» Вспомни, Люся!
Мы проснулись с тобой в этой гадости дня
В кружевах папиросных окурков, в волосатом бреду
Вспомни, Люся!
Люблю тебя, Люся…
Шуба-дуба блюз
Проснулся я утром
Часов в пять
И сразу понял:
Ты ушла от меня.
Ну и что
Ну и что
Что ты ушла от меня!
Все равно
Опять напьюсь!
Шуба-дуба
Блюз
Проснулся я днем
Часа в два
И сразу понял:
Ты ушла от меня.
Ну и что
Ну и что
Что ты ушла от меня.
Все равно
Опять напьюсь!
Шуба-дуба!
Блюз
Проснулся я ночью
Часа в три
И сразу понял:
Ты ушла от меня.
Ну и что
Ну и что
Что ты ушла от меня!
Все равно
Опять напьюсь!
Шуба-дуба!
Подумал я: «Блюз! Блюз…»
Зима
Как легко представить зиму если холод внутри
Как легко возникают сугробы за моим окном.
И крики детей царапают коньками следы на стекле
И твердеют следы застывают узоры.
Как легко вспоминаются покрасневшие пальцы на этом
ветру
Покрасневшие пальцы и поднятый воротник пальто
Да это зима это ее сугробы
Ее приметы за моим окном.
От холода, который вну-у-три вну-у-три
И запахом снега распахнуты ноздри
И дым лиловых сигарет совсем как тот мерзлый дым
Из тех труб в том городе той зимой.
И песня моя прозрачная
И бледно-синяя как зима
Как наледи
Как скользкий лед па-мя-ти
Па-мя-ти
Цветочки-лютики
Мое лицо землистого цвета – цвета земли,
Мой рот как помойная яма, глаза как цветы,
Злые-злые глаза мои как цветы.
И хоботок так красен, словно тюльпан
Они такие большие и мутные, как этот стакан
Злые-злые глаза мои как цветы.
Цветочки-лютики! Глазенки-лютики!
А по центру, по центру, по центру видишь – пчела
Сосет и сосет из них кровь вянут глаза
Вянут, вянут глаза мои как цветы
Злые-злые глаза вянут как цветы.
Цветочки-лютики! Цветочки-лютики!
Люляки баб
Люляки баб… Люляки баб…
Люляки баб… Люляки баб…
У каждой бабы есть свои люляки
И если ты не любишь темноты
Смотри на женщин с жадностью собаки
И уверяю я увидишь ты
Эти люляки баб
Жирные люляки баб, сочные люляки баб
Люляки баб…
И привлекают жадное вниманье
Различные предметы красоты
И жир течет и жаждет обонянье
И вот уже куса– кусаешь ты
Эти люляки баб, люляки баб
Люляки баб… Люляки баб…
Но сытость не понять мою голодным
Пускай они надеются и ждут
Пока залепит горло жир холодный
И, уверяю я, они найдут
Как укусить эти люляки баб… Люляки баб…
Жирные люляки баб, сочные люляки баб…
Бараний жир – это бараний жир
Бараний жир зальет весь мир
Бараний жир залепит глаз
Бараний жир залепит нас
Люляки баб… Жирные люляки баб…
Мумия
Мумия золотом пышет
Плавится и течет
Слышишь, мумия дышит
Двигается и живет.
Мумия это я.
Пушки метятся в цель
Фанфары золотом жарят
Под ногами качается мель
Запах пожарищ.
Прямо в сердце мумии пушки
Пергамента рваный треск
Глиняные игрушки
Глаза колотый плеск.
Мумия это я.
Мумии это я и ты.
Это я и ты.
Источник заразы
– Муха – источник заразы, —
Сказал мне один чувак.
Муха – источник заразы?
Не верь это не так!
Источник заразы – это ты.
Муха моя как пряник —
Толстая и блестит
Муха моя как пряник
Имеет опрятный вид
Не то что ты —
Источник заразы.
Не убивайте мух!
Не убивайте…
Сколько тебя кормил я —
Ругань одна в ответ.
А скольких мух убил я?
Несчастных на свете нет.
А ты все жива
Источник заразы!
Вместо мухи прихлопнуть
Надо было тебя
Прихлопнуть, прищелкнуть ногтем
Но пожалел я
Тебя
Источник заразы
А зря!
Источник заразы…
Хорошая песня
Буду работать и деньги копить
Брюки поглажу, брошу курить
Стану хорошим
Очень хорошим
Ты тоже работай и деньги копи
Губы не крась, не пей, не кури
Стань хорошей
Очень хорошей
Мы скоро поженимся, купим квартиру
Я кафель наклею на стены сортира
Стану хорошим
Очень хорошим
Ты будешь стирать мне и гладить рубашки
Ты бросишь свои воровские замашки
Станешь хорошей
Очень хорошей
Так будем жить мы хорошие оба
Будем любить мы друг друга до гроба
Хорошие оба
До хорошего гроба
Только б прошла поскорее суббота
Только б скорее пойти на работу
Чтоб там стать хорошим
Там стать хорошим
Бумажные цветы
Все, что я тебе скажу, все будет из бумаги
Ох, как я тебя люблю в универмаге.
Все, что я тебе куплю, все будет из бумаги
Ох, как я тебя хочу в универмаге.
Я так люблю бумажные цветы
Я так хочу, чтоб голая ходила ты
Пьяная ходила ты… ты… ты…
Все, что я тебе спою, все будет из резины
Ох, как я тебя люблю у магазина.
Все, что ночью нашепчу, все будет из резины
Ох, как я тебя хочу у магазина.
Я так люблю бумажные цветы
Я так хочу, чтоб голая ходила ты
Пьяная ходила ты… ты… ты…
Все, что я тебе сказал, все стало из картона
Я тебя поцеловал, крокодил зеленый.
Все, что я в тебя втыкал, все стало вдруг зеленым,
Ох, зачем я обнимал куклу из картона.
Я так любил бумажные цветы
Я так хотел, чтоб голая ходила ты
Пьяная ходила ты… ты… ты…
Бумажные цветы, бумажные цветы…
О – 1
Вчера ты дала мне
И думаешь, я в долгу
Вчера ты дала мне
И думаешь, я смогу
Простить тебе эту ночь
Простить тебе эту ночь
Знаешь, что все это значит?
Вся твоя самоотдача?
Ноль минус один, ноль минус один.
Ну что, теперь тебе лучше?
Лучше тебе теперь? Д
ругих своей ночью мучай
Другим открывай дверь
Дверь в свою ночь.
Дверь в свою ночь.
Знаешь, что все это значит?
Вся твоя самоотдача?
Ноль минус один.
«Союзпечать»
Я часто сижу и грущу, я умею плакать без слез.
Я делаю пустые глаза и на каждый вопрос отвечаю «за».
Но утром по пути в киоск я часто хочу чего нет.
Меня научила мечтать свежая краска газет «Союзпечать».
Мне надо быть в курсе, я делаю деньги
Фальшивые деньги.
Я часто хожу в кино, пустое, как чешский трамвай
Смотрю заграничный фильм, попробуй
меня поймай, я всегда один.
Но утром по пути в киоск мы вместе хотим чего нет,
Нас научила ждать свежая краска газет «Союзпечать».
Нам надо быть в курсе, мы делаем деньги,
Фальшивые деньги.
Когда идешь мимо меня, не делай такое лицо
Будто тебе наплевать, что скажет о нас страна
и «Союзпечать».
Запомни, мы делаем деньги
Фальшивые деньги.
Бойлер
Я подогретый, кипяченный
Я в трубе, я теку
Всем довольный заключенный
Из тюрьмы не хочу
Я заботливо измерен
Я цементом утеплен
Я по параметрам проверен
Меня в трубах миллион
Миллион кубометров горячей воды
Я войду незаметно, пока дрыхнешь ты
Кипяток, кипяток, не оставит следов
Я приду, вот увидишь, будь готов
Бойлер, бойлер А-А-А
Бойлер, бойлер У-У-У
Не хочу на волю, чтобы стать ручьем
В зимнюю стужу бойлер мой дом
Ты думаешь, я согреваю тебя?
Не надейся, не жди
Я теку до тех пор, пока длится труба
Дотеку до конца, погоди
Миллион кубометров горячей воды
Я войду незаметно, пока дрыхнешь ты
Кипяток, кипяток, не оставит следов
Я приду, вот увидишь, будь готов
Бойлер, бойлер А-А-А
Бойлер, бойлер У-У-У
Я подогретый, кипяченный
Я в трубе, я теку
Всем довольный заключенный
Из тюрьмы не хочу
Не хочу…
Цэ-Тэ-Пэ. Цэ-Тэ-Пэ
52-й понедельник
Сколько кругом магазинов
Столько же, сколько денег
Блестят зеркалами витрины
В пятьдесят второй понедельник
Пятьдесят второй понедельник
Я никого не боюсь
Надевая красивый костюм
И потихоньку смеюсь
Оставляя в шкафу свой ум
Хей! Пятьдесят второй понедельник
Вот уже год, как мы здесь
И каждый этому рад
Но без пятнадцати шесть
Нам пора назад
Хей! Пятьдесят второй понедельник
Лифт на небо
День наступил, ты помнишь меня?
Мы раньше были знакомы
Ты говорил, что любишь, а я
Сидел у тебя дома.
Мы пили вдвоем, я читал «Трех сестер»
Ты часто бывал в отъезде
Теперь я не пью, теперь я лифтер
Сижу у тебя в подъезде.
Теперь я не сплю с твоей женой
И ты мне больше не друг
Теперь мне не хочется спорить с тобой
И ездить втроем на юг.
Забыл я лица общих детей
И лай дорогих собак
Пропала зависть в груди моей
Я не курю натощак.
Мой день, как вода, ни то ни се
Моя голова пуста
Теперь я не пью, теперь я лифтер
И еле считаю до ста.
Но стоит утихнуть этому дню
Лечь и поесть хлеба
Стоит уснуть, и во сне я пою:
Это лифт на небо.
Это лифт на небо.
Курочка-ряба
Курочка-ряба, где моя баба?
Курочка-ряба, где моя баба?
Женщины ситцевый пряник
Колет глазурью зрачков
Спелое яблочко вянет
Выбью я десять очков
Курочка-ряба, вон моя баба
Курочка-ряба, вон моя баба
Пестрый, как перья павлиньи
Как наконечник стрелы
Холодом мерзлые крылья
Я вколочу в твои дни
Курочка-ряба, ты – моя баба
Курочка-ряба, ты – моя баба
Женщина не человек!
Пряник надкушенный тает
Липкой глазурью зрачков
Спелое яблочко вянет
Выбил я десять очков!
Курочка-ряба, вон моя баба!
Курочка-ряба, вон моя баба!
Красный черт
Я совсем сошел с ума и все от красного вина
Целый день я пью вино, ночью лукаю кино
Лукаю кино
А что тут такого? Такого сякого?
А что тут такого? Такого плохого?
Красный черт
Красный черт
Ночью мне поет Кобзон
Не пойму где я где он
Ночью белый туалет
Черной жидкостью согрет
Белый туалет
Но если нет вина
Так плохо мне
Я выпью ночь до дна
Не оставлю тебе
Красный черт
Красный черт
Красный черт такой смешной
Он хохочет надо мной
Лови его красного черта
Черти разного сорта
Лови его!
Лови его!
Ночью я совсем не сплю, ночью я бухать люблю.
Ночью прочь уходит сон, скачет желтый моветон
Синий-синий почтальон носит черный медальон
Ночью все цвета равны – одинаково страшны
Только красное вино ночью цвета одного – белого…
Белое вино, белая горячка
Белое вино, белая горячка
Красный черт. Красный черт.
Бутылка водки
Стоило завидеть осанку твою
Я понимал, как тебя люблю
Стоило завидеть крутые бока
Знал и видел – будешь моя
Бутылка водки! Бутылка водки!
Бутылка водки, ты была так нежна
Прозрачна изящна и нежно светла
К тебе поневоле тянул свои руки
Корчась от боли и любовной муки
Бутылка водки! Бутылка водки!
Клал тихо руку на нежное горло
Ты в руку ложилась легко и покорно
И слабыми пальцами за язычок
Брался и срывал невинный колпачок
С бутылки водки! С бутылки водки!
Устало ты дышала и еле текла,
Но ты меня любила до самого дна
Ногтями впивался я в бедра твои,
Тебя нагибал и просил: «Повтори!»
Бутылка водки! Бутылка водки!
Когда ты пустела, летела под стол.
Я рядом ложился на грязный пол.
Пустую тебя всегда предавал,
Пустую тебя на деньги менял.
Бутылка водки! Бутылка водки!
Почему, почему ты ушла от меня?
Лежу и жду – на часах два.
Время пришло, но тебя нигде нет.
Снимаю со стены свой велосипед.
Вывожу во двор старый велосипед.
Снимаю со стены свой велосипед.
Бутылка водки! Бутылка водки!
Встань пораньше
Встань пораньше, взгляни в окно
Видишь, солнце встает
Это я плюнул кровью на дно
В голубой небосвод.
Встань пораньше, взгляни в окно
Видишь, солнца нет
Это я размазал…
Заметая след.
Встань пораньше, взгляни в окно
Попробуй и ты
Прицепи луны медальон
За нитку звезды.
Встань пораньше, взгляни в окно
Видишь, чернота
Значит, нам с тобой все равно
Цела голова.
Отруби свою голову, брызни кровью ввысь.
Нам с тобой поровну, остальные брысь!
Брат
Все, что не мог делать ты
Все это делал я
Ты уходил в кусты
И там лежал до утра.
Все, что не успел сказать ты
Давно уж сказал я
Мечты твои были светлы
Но жизнь была так темна.
Все, что не сделал брат.
Всюду, где летал ты,
Давно уж пролетел я.
Крылья твои были длинны
Но рука твоя была тонка.
Всюду, где не был ты,
Успел побывать я.
Ты просил любви,
Но ладонь твоя была жестка.
Все, что не сделал брат.
Во все, во что верил ты
Давно уж не верю я
Ты так просил любви,
Но ладонь моя была жестка.
Все, что не успел сказать ты
Давно уж сказал я.
Боюсь вспоминать свои сны,
Теперь ты спишь за меня.
Все, что не сделал брат.
Все, во что верил ты
Давно уж не верю я.
Крылья твои были длинны
Но рука-то была так тонка.
Все, что не сделал брат…
Ежедневный герой
Тесный перекресток, старая Москва
Белые перчатки, а в глазах тоска
Красные трамваи, синие пальто
Никто тебя не любит и не ждет никто
Домой
Постовой
Ты не видел моря, не бывал в лесу
Так что ж ты так спокоен, стоя на посту?
Как будто нету моря, выгорел весь лес
Оторви кокарду, сломай жезл
За мной
Постовой
Но кто же будет следить за общим движением?
Кто не допустит аварий?
Кто остановит бегущих через дорогу детей?
Кто повесит в нужном месте знак?
Тесный перекресток, властная рука
Белые перчатки, а за ним Москва
Желтые обои, низкий потолок
Он был всегда спокоен – иначе он не мог
Постовой – ежедневный герой
Рабочая песня
Утром встаю, иду умываться
В кране нет горячей воды
Но я абсолютно спокоен, как часы
Знаю!
Знаю!
На работе говорит мне начальник
Что я сделал что-то не так
Но я абсолютно спокоен, как часы waterproof
Знаю!
Знаю!
Вечером жена опять просит денег
По второй программе кино
Но я совершенно спокоен, like часы waterproof
Знаю! Скоро!
Знаю! Скоро!
Ночью кричит ребенок,
За окном кто-то ездит на тракторе
Но я абсолютно спокоен, как часы waterproof
Знаю! Скоро поем!
Знаю! Сейчас поем!
