Текст книги "Их было четверо"

Автор книги: Петр Гордашевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Поиски

Слух о происшествии в семье Долинских быстро облетел весь Джохор. Он казался настолько странным, что многие отказывались ему верить.

О том, что в посёлке существует «лаборатория превращений», известно было всем. Никто не делал из неё тайны. Первое время она вызывала жгучее любопытство, а потом все как-то привыкли к мысли, что есть в Джохоре странная лаборатория, где можно превратиться в невидимку, но ничего при этом не происходит особенно любопытного (кроме самого факта превращения, конечно): лазают где-то в почве, внутри дерева, только и всего.

И вдруг неожиданно лаборатория снова стала в центре внимания всего посёлка.

Все заволновались. Долинских хорошо знали. И, кажется, не было ни одного человека в Джохоре, который отнёсся бы равнодушно к их беде.

Происшествие было из ряда вон выходящим. Казалось невероятным, что можно будет найти пылинки, затерявшиеся где-то здесь, близко, но вместе с тем и недосягаемо далеко.

Случилось так, что в этот же день товарищи Тимы возвращались из дальнего похода в горы.

Шли они в ногу, растянувшись цепочкой, лихо распевая песни.

Все они немного похудели, загорели и настроены были на самый что ни на есть весёлый лад.

Ребята соскучились по дому и теперь возвращались с радостью.

На окраине посёлка ребята разошлись в разные стороны – каждый к себе домой.

Трём подружкам – стройной быстроглазой Наташе, маленькой озорной толстушке Лиле и застенчивой, медлительной Ксении – было по дороге, и они втроём отделились от остальных. Путь их лежал вдоль канала, мимо поля, поросшего цветами.

На поле они увидели двух мальчиков в широкополых войлочных шляпах. Мальчики медленно пересекали поле, глядя себе под ноги, словно что-то искали. В руках одного из них была корзинка. Изредка они поднимали что-то с земли, клали в корзинку и шли дальше, всё так же внимательно глядя вниз.

– Похоже на Вана, – сказала быстроглазая Наташа.

– Наверное, с Тимой, – предположила толстушка Лиля.

– Нет, по-моему, это не Тима, – заметила застенчивая Ксения.

– Ну, тебе лучше знать! – захохотала Лиля, лукаво подмигивая.

Ксения покраснела. Подружки знали её особую склонность к Тиме.

Подойдя поближе, они действительно убедились в том, что один из мальчиков был Ван, но другой, высокий, совсем незнакомый.

– Кто это, девочки? – поинтересовалась Наташа.

– Сейчас узнаем, – сказала Лиля и, помахав рукой, весело крикнула: – Привет, Ван! Как живёшь?

Ван поднял голову. Изобразив на своём лице нечто вроде улыбки, он нерешительно остановился.

– А где твоя тень? – не унималась Лиля.

– Да это он тень Тимы, – поправила её Наташа.

– Неважно. Что ты там ищешь? Ягоды, что ли?

Ван пробурчал в ответ что-то непонятное и, не проявляя никакого желания вступать в разговор с подружками, пошёл дальше. Виктор даже не посмотрел в их сторону.

Обиженные таким невниманием, девочки тоже не стали задерживаться – они затянули весёлую песню и скоро скрылись среди деревьев парка.

Вану не хотелось рассказывать им, что произошло. «Потом узнают сами», – решил он про себя. Он посмотрел им вслед и с тоской подумал, что вот и они с Тимой могли бы сегодня возвращаться из похода вместе со всеми. И ничего бы не было… Тима был бы здесь, а теперь…

Ван тяжело вздохнул и снова стал пристально глядеть себе под ноги – не завалялся ли среди высокой травы листок клёна, заброшенный сюда своенравным ветром.

* * *

Наташа взбежала по ступенькам крыльца, с шумом сбросила с себя рюкзак и толкнула входную дверь. Бабушка так и всплеснула руками от радости:

– Наконец-то, Наташенька! А я уж думаю, что так долго, не случилось ли чего? Всё беспокоилась.

– Ну, что ты, бабуся! Что может случиться? Так хорошо было, просто ужасно!

Наташа звонко в обе щёки расцеловала старушку и сразу весь дом наполнила шумом и суетой.

– Есть, поди, хочешь, Наташенька? – забеспокоилась старушка. – Сейчас, сейчас тебе подам.

– Подожди, бабуся, сначала надо пыль дорожную смыть.

Дома никого не было – все разошлись по делам: и Борис и его жена Надя, работавшая в институте лаборанткой.

Наташа плескалась в ванной, распевая во всё горло песни.

Наконец, умытая, свежая, с мокрыми распущенными волосами, она уселась за стол в кухне и принялась с аппетитом уничтожать обед, приготовленный искусными руками бабушки.

– А я по тебе соскучилась, бабуся, – сказала Наташа, вскочила и снова расцеловала старушку.

– Да ты ешь, – ласково отмахивалась бабушка, – ешь спокойно.

– Ну, что дома? Как Борис, Надя?

– Ничего, живут. То на работе, то гулять уйдут, а я всё одна топчусь тут по дому. Слава богу, ты вернулась. А то всё думаю да тревожусь…

– Пустяки! О чём тревожиться? Ты всегда выдумаешь, бабушка!

– Да как же, родная, мало ли что бывает! – сказала она вдруг таинственно.

Наташа не обратила на эту таинственность никакого внимания. Она привыкла, что бабушка всегда и за всех волнуется.

– Ну, а что в Джохоре слышно, какие новости?

– Ох, есть новости, – с тем же таинственным видом сказала бабушка. – Плохие… Слышно, у Сергея Петровича сын-то, Тимка вихрастый, пропал!

Наташа опустила ложку:

– Как – пропал?

– Так вот пропал, улетел. А ты говоришь…

– Ничего я не говорю. Куда улетел? В Москву, что ли?

– Какое там в Москву! Здесь в Джохоре.

– Куда же тут улетишь? Ты что-то не то говоришь, бабушка.

В это время дверь с шумом распахнулась, и в кухню стремительно влетел Миша Медведев, одноклассник Наташи, тоже вернувшийся сегодня из похода.

Он был так взволнован, что даже забыл поздороваться с бабушкой, и уже с порога закричал:

– Наташа, Тима улетел!..

Наташа переводила удивлённый взгляд с Миши на бабушку и обратно на Мишу.

– Да что вы все, с ума, что ли, сошли? Вот и бабушка тоже говорит: улетел.

– Здравствуйте, бабушка! – спохватился Миша. – Понимаешь, Наташа… – И он, захлёбываясь от волнения, рассказал то, что сам узнал сейчас дома от матери. Наташа слушала, не сводя с него тревожных глаз. Потом, не говоря ни слова, решительно встала, завязала лентой мокрые волосы и направилась к выходу. Миша за ней.

– Куда ты, Наташа? И поесть-то не успела! – заволновалась бабушка.

Наташа только крикнула с порога:

– Какая тут еда? Человек пропал, а ты… – и стремглав бросилась вон из дома.

Они с Мишей, не сговариваясь, побежали в парк. Там у них было место, где их класс всегда встречался либо перед походом, либо в экстренных случаях, когда надо было собраться вместе и потолковать.

Их нагнали Лиля с Ксенией. Даже обычно медлительная Ксения бежала так быстро, что Лиля за ней еле поспевала.

– А мы за тобой заходили! – запыхавшись, бросили они Наташе. – Ты уже знаешь?

Наташа молча кивнула.

В парке они увидели беспорядочную толпу школьников. Здесь были не только Тимины одноклассники, но и ребята из других классов. Все они взволнованно переговаривались.

– Ну что? – спросила Наташа, подбегая к товарищам.

– Ждём Олега, – ответили ей. – Он пошёл узнавать, что нам делать. Говорят, поиски уже начались.

– Как же искать? Просто не понимаю, – развела руками Наташа.

– Идёт, идёт! – послышались голоса.

Олег Леонидов – серьёзный парень с умным, энергичным лицом и удивительно добрыми глазами – размашисто шагал по дорожке парка. Он один из первых узнал о событиях от своего отца, научного сотрудника Института селекции, и тотчас же кинулся к Марин Николаевне.

– Мария Николаевна… извините! – начал он, нерешительно остановившись на пороге. – Может, я некстати, но… я… мы… Тимины товарищи, хотим узнать, не нужна ли наша помощь?

– Спасибо, Олег! Спасибо… Пойди к Сергею Петровичу. Он лучше моего знает, что нужно, – сказала Мария Николаевна и тяжело вздохнула. – Беги к нему, Олег.

Сергея Петровича Олег не видел. В лаборатории, куда направился юноша, его встретил только что вернувшийся с рыбалки Анатолий Степанович Кривошеин. Растерянный, сбитый с толку, чувствуя за собой вину, он обрадовался, увидев Олега. Кривошеин как раз думал о том, что надо бы побольше людей отрядить на сбор опавших листьев. Листья кружились и разлетались всюду. Школьники могли бы разбиться на отдельные группы по участкам и внимательно осмотреть всё вокруг в радиусе четырёх-пяти километров.

– Ну что? – накинулись на Олега товарищи. – Узнал?

Олег остановился, нервно провёл рукой по волосам.

– Узнал, – сказал он.

– Как это произошло? – раздались голоса.

– Я не спрашивал. Не это важно. Важно, как их искать.

– Кого – их? Разве Тима не один?

– Нет, их двое. С ним ещё одна девочка…

– Какая? – удивилась Ксения.

– Не всё ли равно, какая! – нетерпеливо возразил кто-то.

– Ксении, видно, не всё равно, – хихикнул Миша.

На него все зашикали, а Ксения густо покраснела.

– Мишка, ты дурак! – возмутилась Наташа. – Тут такое случилось, а ты с глупостями!

Смущённый Миша шмыгнул в толпу.

– Вот что, ребята, – сказал Олег: – нам нужно разделиться на группы и собирать листья клёна. Все, какие только попадутся. Возможно, что в одном из них окажутся… они. Думаю, ни один из нас не останется дома.

Толпа загалдела разом. Как можно об этом спрашивать! Да все они будут искать хоть целую неделю, до тех пор, пока не останется ни одного оторванного листочка на десять километров в округе.

– Мы тоже пойдём! – закричали школьники младших классов. – Неужели же мы останемся! Собирать листья все могут!

– Конечно, все, – сказал Олег. – Если мы дружно примемся за дело, мы их найдём!

Но в голосе его не было уверенности. Да и вообще вся история казалась ему – и не одному ему – настолько невероятной, что просто невозможно было отнестись к ней с полной серьёзностью. Казалось, что кто-то пустил по Джохору весёлую шутку и теперь смотрит, какое она произвела впечатление.

– Давайте разобьёмся на группы, – предложила Лиля, а потом, подумав, прибавила неуверенно: – А может, нужно всем нам сначала зайти к Долинским, к матери Тимы? А?

– Зачем? – загалдели все снова. – Олег уже был. Чем мы ей поможем?

– Нет, надо! – раздались голоса.

– Нет, не надо! – кричали другие.

– Надо, надо! Мы скажем ей…

– Что скажете? Сочувствие выразите? Только хуже будет!

– Нет, не хуже! Она должна знать, что мы готовы сделать всё, чтобы…

– Вот и будем делать, а незачем ходить да болтать!

Поднялся шум. Олег вскочил на скамейку, протянул руку, стараясь обратить на себя внимание:

– Ребята, ребята, подождите, не шумите! Я хочу сказать…

– Ну и говори, кто тебе мешает! – кричали одни.

– Да вы же не даёте ему рот раскрыть! – старались перекричать их другие.

На скамейку, рядом с Олегом, вспрыгнула Наташа.

– Ребята, – закричала она, – как не стыдно! Что вы шум подняли? – Она была вся красная от волнения, в голосе звенели слёзы.

Ребята притихли.

– Вы галдите без толку, а листья-то лежат. Надо подбирать их скорей, мало ли что может случиться каждую минуту. Тиму могут просто растоптать!.. Ой, ужас какой!

– Верно, верно! – раздались испуганные голоса. – Пошли скорей!

– Сейчас мы разобьёмся на группы, – предложил Олег, – и распределим, кто на какой участок пойдёт. Нужно «прочесать» пять километров в окружности.

Ребята столпились вокруг Олега. Он назначил бригадиров. И скоро все школьники разбрелись в разные стороны, внимательно глядя себе под ноги.

– Вот, оказывается, что делал Ван, – вспомнила Наташа недавнюю встречу в поле.

– Да… – задумчиво произнесла Ксения. – А мы тогда песни пели.

– Но ведь мы же ничего не знали! – как бы оправдываясь, сказала Лиля.

Машины в тот день двигались по Джохору еле-еле. Шофёры не очень-то верили странной истории с Тимой, но из уважения к Долинскому, которого все любили, пообещали подбирать по пути кленовые листья. Они пристально всматривались в лежащую перед ними дорогу.

Заметив лист, останавливались, соскакивали, подбирали его и тогда ехали дальше.

Весь посёлок был взволнован. Только и было разговоров, что об исчезнувших ребятах. Охали, ахали и старательно подбирали листья.

Какая-то старушка шла по улице. Увидела под ногами лист. Нагибаться ей было трудно. Она поджидала прохожих. Её обогнала стайка малышей.

– Дети, – сказала старушка и палкой показала на лист, – поднимите.

Дети охотно подбежали.

– Это, бабушка, тополь. Такой не нужен. Мы собираем только кленовые.

– А-а… Ну бог с ним. Я плохо вижу – не разобрала. – И пошла дальше, тяжело опираясь на палку.

Сергей Петрович возился на институтском дворе. Здесь собирали и устанавливали новые радиопеленгаторы. Именно за этими аппаратами инженеры ездили в Москву. Заказаны они были на тот случай, если кто-либо из исследователей, превращённых в микролилипута, во время работы случайно упадёт с листа. С помощью пеленгатора его легко было бы найти.

Правда, Сергей Петрович и его товарищи считали, что падение с листа почти исключено. Перед тем как отправляться в почву и внутрь дерева, учёные всегда брали сводку погоды. Если предсказания говорили, что возможен дождь, а это бывало очень редко, или сильный ветер, что случалось гораздо чаще, – то исследования откладывались до наступления благоприятной погоды.

Сейчас на эти радиопеленгаторы возлагались все надежды.

Вместе с Сергеем Петровичем работал во дворе института и Владимир Яковлевич Вада. А Кривошеин был в лаборатории – на тот случай, если вдруг Тима и Катя вернутся самостоятельно, хотя это было маловероятно.

Сергей Петрович проверял аппарат, когда к нему подошёл невысокий, грузный Кулешов, бухгалтер института:

– Здорово, Долинский.

Он крепко пожал протянутую ему руку.

– Вот что, Сергей, – помолчав, начал он: – хочу сказать, что все мы готовы тебе помочь. Ты только говори, что нужно. Всё сделаем.

– Спасибо, – сказал Сергей Петрович. – У меня сегодня весь Джохор перебывал. И ребята из школы приходили. Не знаю, как и благодарить…

– Да какая тут благодарность! Само собой разумеется… – Помолчал. Потом спросил: – А жена как?

Сергей Петрович только рукой махнул:

– Плохо… Беда двойная: Тима не один, с ним девочка… гостила у нас!

– Слыхал, слыхал… Может, обойдётся? – неуверенно сказал Кулешов.

– Надеюсь… Не хочу и думать о чём-либо другом…

– Я тут тоже горсточку листьев собрал, – немного смущённо сказал Кулешов.

Ему это занятие казалось каким-то несерьёзным.

Хотя он и не раз бывал в лаборатории и видел процесс превращения на чёрной плите, но всё же не укладывалось в голове, что в тоненьком листочке может быть человек, и даже не один! Впрочем, если был один то почему бы и не быть там хоть сотне?

Сергей Петрович молча положил листья в стоявшую неподалёку корзинку. Пришёл молодой лаборант, чтобы отнести их в лабораторию для исследования.

Сергей Петрович вопросительно взглянул на него. Тот только отрицательно покачал головой. Ничего утешительного.

Появились Ван и Виктор тоже с листьями. Вид у них был замученный. Они ни на минуту не присели с тех пор, как вернулись из своего злосчастного путешествия.

Задавать вопросы они боялись. Да к чему спрашивать! И без того по лицу Сергея Петровича видно, что нет хороших новостей.

Виктор мучился ужасно. Он порывался было признаться в своей вине Сергею Петровичу, но язык у него не поворачивался.

Ван понимал, что происходит в душе товарища, и как-то сказал ему:

– Не говори сейчас, Виктор, никому. Делу не поможешь, и не до тебя сейчас…

Виктор ничего не ответил. Он вообще почти перестал разговаривать. На сердце у него лежал камень. Он так давил, что, казалось, трудно было дышать. «Зачем, зачем я это сделал?..» – твердил про себя Виктор.

До поздней ночи собирали мальчики листья, в темноте ходили с фонариками, пока не почувствовали, что ноги их больше не носят. Ведь предыдущую ночь они не спали!

Ночевать пошли к Вану. Там, не раздеваясь, бросились на постель и забылись тяжёлым сном.

Рано утром вскочили и снова отправились на поиски.

Ранним утром поднялись и Долинские. Оба не спали. Сергей Петрович вернулся домой в третьем часу ночи. Аппараты были собраны, но пришлось отпустить людей хоть на несколько часов. Все очень устали – нужно было дать им немного поспать. Решили выехать на поиски в шесть утра.

– А где же Ван и Виктор? – вспомнила Мария Николаевна.

– Они не хотели тебя тревожить, – отвечал Сергей Петрович. – Пошли к Вану.

Мария Николаевна забеспокоилась. Вчера она забыла обо всём на свете, а сегодня привычка заботиться о других вступила, помимо её сознания, в свои права. Она приготовили бутерброды, налила в термос кофе и велела мужу отдать всё это ребятам.

– Пусть обязательно поедят, – наказывала она. – А то ещё с ног свалятся, бедняги.

Сергей Петрович ласково обнял её за плечи:

– Ничего, Маша, мы их найдём! Может быть, даже сегодня они будут дома!

Мария Николаевна тяжело вздохнула.

Грузовик с установленной в кузове высокой башней стоял на дворе института, готовый к выезду. Аппарат, его рабочая часть, находился на башне.

Чем выше стоит радиопеленгатор, тем большую площадь может «прощупать» его антенна, настроенная на волну передатчиков Кати и Тимы. Передатчики эти должны работать даже в том случае, если основные приборы выйдут из строя; тогда автоматически включается аварийный, беспрерывно посылающий волны в эфир.

Прежде вся трудность заключалась в том, что мощность этих передатчиков была очень мала, принимать их можно было только на расстоянии двадцати – тридцати сантиметров. Но теперь эта трудность была преодолена. Новый пеленгатор был настолько чувствителен, что мог улавливать сигналы на расстоянии до семидесяти метров. Поэтому всю площадь, где примерно могли находиться путешественники, разбили на квадраты размером 100 #180; 100 метров.

Антенна пеленгатора медленно вращалась и в то же время постепенно меняла свой наклон. Стоило ей поймать сигнал передатчика одного из пропавших путешественников, и она бы немедленно остановилась. При этом должно было включиться устройство автоматического управления, под действием которого грузовик с пеленгатором медленно покатился бы к той точке, где работает передатчик. Подойдя почти вплотную к источнику сигнала, грузовик должен был автоматически остановиться.

Теперь антенна пеленгатора указывала бы на участок площадью всего около ста квадратных сантиметров. Этот участок уже не трудно обследовать с помощью микроскопа, который находился тут же, в машине.

Карта местности, разбитая на квадраты, была составлена ещё вчера. По всем расчётам кленовый лист не могло унести дальше чем за три – пять километров. Ветер дул порывами, с запада – стало быть, надо искать ребят в восточном направлении. Площадь исследования определили в десять квадратных километров. Всего получилось тысяча квадратов, по гектару в каждом.

Несмотря на ранний час, на институтском дворе было людно. Многие пришли сюда, чтобы взглянуть на новый пеленгатор, и все до одного для того, чтобы от всего-сердца пожелать удачи.

Пришли и товарищи Тимы. Они продолжали сбор листьев. Но, перед тем как разойтись по своим участкам, они решили забежать на институтский двор: всё-таки любопытно, как новый локационный аппарат начнёт работу.

За рулём машины сидел Борис. Он попросил освободить его от других работ, чтобы участвовать в поисках. Молодой парень был очень привязан к Сергею Петровичу.

Наверху, на площадке башни, стояли Долинский и Вада. Кривошеин по-прежнему дежурил в лаборатории.

Машина с пеленгатором тронулась. Толпа любопытных расступилась, чтобы дать ей дорогу.

Поиски начались от двора лаборатории. Возможно, что Катя и Тима выпали из листа и находятся где-то возле клёна. Перед Долинским и Вадой лежал план местности, разбитый на квадраты. На контрольную пластинку аппарата был нанесён весь план, со всеми квадратами, только в уменьшенном виде. Сергей Петрович включил аппарат. Голубоватым светом вспыхнул обследуемый квадрат на контрольной пластинке.

Антенна, поворачиваясь, долго ощупывала квадрат, но сигнальная лампочка не загоралась.

Квадрат за квадратом обшаривали местность, боясь оставить необследованным хотя бы один сантиметр. Машина медленно передвигалась с места на место, возвращалась обратно, опять шла вперёд.

Кривошеин сидел в лаборатории; время от времени он переговаривался с товарищами по радиотелефону.

Ничего утешительного пока не было. Кривошеин сообщил, что школьники принесли ещё несколько листьев, наверное последние. Он сам исследовал их, но безрезультатно.

Ван и Виктор то бегали к машине, то заходили в институт, чтобы узнать, нет ли там чего-либо нового, то снова возвращались в лабораторию. Делать им теперь было нечего, и это оказалось самым трудным.

К ним наведывались школьные товарищи. Чаще других забегали три подружки: Наташа, Ксения и Лиля.

Ван и Виктор неохотно покидали аппаратную, чтобы выйти к ним в сад. Они боялись пропустить известие от Сергея Петровича. Он часто звонил по радиотелефону Кривошеину.

Девочкам очень хотелось узнать подробности происшествия. Да и само путешествие вызывало острое любопытство. Прямо спрашивать они не решались, заводили разговор издалека. Но Ван не желал понимать их намёки. «Пустое любопытство!» – думал он сердито, хмурился и отделывался односложными, ничего не объясняющими фразами.

Виктор тот и вовсе словно в рот воды набрал – не произносил ни слова.

В конце концов девочки обижались и уходили. А Ван и Виктор вздыхали с облегчением и возвращались в аппаратную. Они бросали вопросительные взгляды на Кривошеина, но тот лишь отрицательно качал головой. Нет, ничего нового…

В эти бесконечные часы ожидания они совсем измучились. «Лучше было бы нам быть вместе с Катей и Тимой, – думали они, – чем сидеть так и ждать».

Мария Николаевна пошла к себе в институт. Пыталась работать, но всё валилось у неё из рук. И всё-таки здесь ей было лучше, чем дома. Дружеское молчаливое внимание, которым окружали её товарищи, помогало ей справляться с горем.

Каждый раз, когда кто-нибудь открывал дверь в кабинет, Мария Николаевна порывисто оборачивалась, всматривалась в лицо: не прочтёт ли на нём добрую весть? Нет, напрасные надежды!

До глубокой ночи продолжались безуспешные поиски.

Поспав, вернее – полежав, два-три часа, Сергей Петрович вскочил и снова побежал к пеленгатору.

Снова выехала машина. Снова началось тщательное обследование квадратов – одного за другим. С Долинским теперь работал Кривошеин, а Вада остался в лаборатории.

Так миновало трое суток. На четвёртые друзья заставили Долинского остаться в лаборатории.

– Посиди немного там, – говорили они. – На тебе лица нет. Может быть, заснёшь на часок – тебе необходимо.

Долинский покорно согласился. Он пришёл в аппаратную, сел возле стола, опустив голову на руки, и застыл неподвижно.

Ван и Виктор тихонько вошли следом за Сергеем Петровичем и уселись в углу.

В лаборатории царила гнетущая тишина. Слышно было, как громко тикают часы да муха бьётся о стекло, пытаясь вылететь из комнаты.

Вдруг часов около одиннадцати утра в передней послышался топот детских ножек. Так как в лабораторию в эти дни то и дело приходили с разными поручениями люди, собак давно заперли в сарай, чтобы они никого не пугали своим грозным видом.

Топот прекратился возле дверей. Сергей Петрович продолжал сидеть, даже не обернулся. Может, он заснул? Виктор поднялся, тихонько открыл дверь – посмотреть, кто пришёл.

Возле дверей, переминаясь с ноги на ногу, стояли две маленькие девочки: одна с туго заплетёнными белобрысыми косичками, другая – чёрненькая, с прямыми волосами, подстриженными в кружок.

– Вам что нужно, девочки? – шёпотом спросил Виктор.

– Дядю Серёжу, – нестройным хором сказали девочки.

– Тсс… – тихо остановил их Виктор.

– Я не сплю, Виктор. Кто там?

Девочки уже увидели Сергея Петровича и смело направились к нему.

– А-а, Машенька и Дашенька, – улыбнулся Сергей Петрович. – Здравствуйте, девочки!

Сергей Петрович полез было в карман за конфетами – он всегда угощал ребят, – но ничего не нашёл и развёл руками, как бы желая сказать: «Вы уж извините, не запасся».

Вперёд выступили белобрысые косички:

– Дядя Сережа, мы лист принесли.

– Вот умницы! Давайте его сюда. Вряд ли это то, что мы все ждём, но посмотреть нужно… – пробормотал он. «К тому же девочки, наверное, не очень-то отличают клён от тополя», – думал Сергей Петрович.

– Он только немножко высох, – сказала Дашенька и стала выворачивать кармашек.

Оттуда посыпались полусухие кусочки на пол. Ван и Виктор кинулись их подбирать.

Лист был кленовый, только он, по-видимому, завалялся в кармане Дашеньки.

Собрав все кусочки, Ван и Виктор положили их на предметное стёклышко микроскопа. Сергей Петрович стал его внимательно рассматривать. Ван и Виктор не спускали глаз с Долинского.

Машенька и Дашенька с любопытством оглядывались. Они подошли к одному из высоких серых аппаратов и осторожно, пальчиками водили по его холодной блестящей поверхности. Им очень хотелось дотянуться до красной лампочки, вделанной в аппарат.

– Гм… – вдруг громко произнёс Сергей Петрович. Девочки испуганно оглянулись. Сергей Петрович стоял, склонившись над прибором.

– Что-то странное… – пробормотал Сергей Петрович.

Ван и Виктор вздрогнули. У них обоих заколотилось сердце.

– Это не хлорофилл и не кристаллы, – сказал Сергей Петрович после минутного молчания.

– Они?! – робко спросил Ван, не смея этому верить.

– Нет, нет… Но что-то постороннее. Надо выяснить, что именно.

Сергей Петрович включил аппараты. Загудел трансформатор, и девочки испуганно прижались друг к другу. На них никто не обращал внимания, и они тихонько выскользнули во двор.

Сергей Петрович перенёс кусочки листа на чёрную плиту.

Прошло томительных полчаса, как вдруг на плите стало что-то заметно увеличиваться, раздвигая сухие кусочки листа, оставшиеся без изменения, Никакой предмет на этой плите не мог сделаться больше своей нормальной величины. А здесь что-то явно росло.

Определить, что именно появилось на чёрной плите, было трудно – нечто узкое и длинное. Первоначальный цвет его, наверное, изменился: сейчас длинный предмет выглядел бурым, в пятнах.

– Лента! – вдруг закричал Виктор. – Это Катина лента! (Сергей Петрович побледнел.) Ван, ты помнишь? Помнишь? Катя потеряла свою ленту, когда причёсывалась. Это её лента! Это наш лист!..