Текст книги "Школьное привидение"

Автор книги: Петер Абрахам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Петер Абрагам
Школьное привидение

Каро́лу Гуфлатих одолевали самые разнообразные страсти. Она страсть как любила есть мороженое, гонять в футбол, разрисовывать заборы и… задумываться.

Задумывалась она так крепко, что казалось, стены качались. Кое-кто в классе говорил, что Карола чокнутая.

Сама себя она считала экспертом.

Эксперт – это специалист в какой-нибудь области.

Назвать Каролу экспертом по математике или родному языку никак нельзя было. Зато по физкультуре или насчёт того, чтобы задуматься, Карола не знала себе равных. Ужасно глупо, но такого предмета, как «задумываться», не существует. Если бы он существовал, Карола была бы первой ученицей.

Как-то, глубоко задумавшись, Карола пришла к выводу: в каждом деле, как у медали, две стороны.

На физкультурном празднике Карола получила такую медаль. На одной стороне её была изображена лавровая ветвь и надпись: «За отличные показатели». А на другой: «Лавровая ветка завянет, засохнет, если не будешь ходить на занятия».

Эта сторона и называлась обратной стороной медали.

Карола придерживалась мнения, что эту сторону необходимо отменить.

Кроме уроков физкультуры, самым замечательным в школе были перемены. Но стоило на перемене как следует разойтись, гоняя, например, в салки, даже забыть съесть захваченный бутерброд, – уже звонок на урок немецкого! Это и была обратная сторона медали.

Если повезёт, то на уроке немецкого учительница почитает вслух какую-нибудь весёлую историю. Но только заслушаешься, как тебя вызывают и спрашивают: «Сосчитай, сколько существительных и сколько глаголов в только что прочитанном абзаце».

Считать Карола умела до 9999. Но какие гам были существительные, какие глаголы?

Если бы удалось отменить обратную сторону медали, то в школе были бы только уроки физкультуры и перемены. Время от времени можно было бы просить фрейлейн Прохаске почитать что-нибудь вслух. Только без этих существительных и глаголов.

Карола превосходно понимала, что учителя будут возражать против подобных нововведений. Но она и хорошо знала, что если учителя останутся без учеников, которые для них пишут сочинения и диктанты, решают контрольные задачки, то от скуки они мух ловить станут.

И учитель должен быть чем-то занят!

Может быть, кто-нибудь согласится вместо Каролы ходить на уроки? Попробуй найди такого!

Но чем больше Карола над этим думала, тем ясней ей становилось – этот кто-то мог бы быть только привидением. А где его искать, такое привидение?

Может, Вилли Нойнхаген подскажет?

Вилли, как и Карола, жил в новом микрорайоне города. Ходили они в один и тот же класс. К сожалению, Вилли никак нельзя было назвать экспертом по раздумью. Его совсем не интересовало, почему куры несут яйцеобразные яйца, а не многоугольные. Оставлял его равнодушным и такой, например, вопрос: куда уходят часы и дни, которые проходят? Сделал домашние задания – и хорошо! Больше ему ничего не надо было.

Потому и неудивительно, что Карола застала Вилли за домашними уроками, хотя погода была невыносимо прекрасной!

Вместо приветствия Вилли сказал:

– Хорошо, что пришла, сразу вместе уроки приготовим.

– Вот ещё – уроки! Меня мучают совсем другие проблемы! – сказала Карола. И тут же поделилась с Вилли тем, над чем она так долго думала.

– Привидения водятся в старинных замках, развалившихся башнях и гротах… – сказал Вилли, должно быть считая, что тем самым вопрос исчерпан.

– В нашем городе ничего такого нет, – сказала Карола.

– Ты со своими привидениями только отвлекаешь человека, – сказал Вилли.

Сразу видно, какая дубина был этот Вилли!.. Но Карола не сдавалась.

– Понимаешь, раньше люди носили на голове цилиндры, трамваи ездили на лошадях. Раньше и учителя учеников палками били. Может быть, теперь и привидения совсем другими стали? Как ты думаешь, Вилли?

– Если ты меня сейчас же не оставишь в покое, тебе не у кого будет списывать.

– Не волнуйся, пожалуйста… Понимаешь, очень даже может быть, что Белая дама работает теперь в столовой у папы на заводе. У них там всегда суп кто-то пересаливает…

– …и Август без головы ночью у нас в школе по коридорам бродит, мел в классах пожирает… Хватит, убирайся отсюда!

И Карола вынуждена была убраться.

Размышляя по дороге домой, Карола пришла к выводу: хотя Вилли и нельзя назвать экспертом, он иногда высказывает вполне разумные мысли.

Школьное привидение!.. Это же что-то совсем новое в науке о привидениях! Карола тут же решила, что такое привидение может прятаться только в подвальном этаже школы.

Не прошло и нескольких минут, как она уже очутилась перед школой. Ну конечно, завхоз Поттер запер вход в подвальный этаж. Но если в младенчестве тебя мама не выронила из коляски, то не трудно догадаться, что попасть в подвал можно и через коридор первого этажа…

Но в подвале не оказалось ничего таинственного и жуткого. Там горела электрическая лампочка, и было так аккуратно всё убрано, что Кароле и смотреть не хотелось.

В одном углу стояли парты и столы, в другом лежали пачки старых газет. Там же виднелась корзина, в которой после обеда имел привычку спать кот Мунк. Чтобы ему было мягко, в ней кто-то постелил одеяло.

Карола прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ей удастся выманить привидение только в том случае, если ей самой будет ужасно страшно. Она прижала ладони к лицу и зажмурилась, стараясь представить себе всякие ужасы, какие она видела в Комнате ужасов на ярмарке. Но ведь ещё тогда ей показалось, что всё это понарошку, страшилища ведь были сделаны из бумаги и картона! Чего же их пугаться?

– Нет, настоящий эксперт должен всё это совсем по-другому устроить, – громко сказала она сама себе. – Ночь… Завывает ветер… Я бреду по кладбищу…

И Карола стала подражать вою ветра.

– …Колокол на колокольне бьёт двенадцать… Из могил поднимаются чудовища…

И надо же! В эту самую минуту толстенная муха принялась кружить вокруг Каролы. Она жужжала то у левого уха, то у правого.

– Чего ты! Я тебе не велотрек, – сказала Карола.

В конце концов она поняла: сегодня ей ничего жуткого не померещится.

А случилось это на уроке математики у фрейлейн Прохаске.

«69 + x = 84» – стояло на доске.

«X» или «y» – мне какое дело! – думала Карола. – Главное, не заболеть морской болезнью».

В эту минуту она представила себе, как она плывёт на корабле по бесконечным морским просторам. Волны – одна больше другой – накатываются на корабль, вот он накренился, и вдруг – страшнейший удар!..

Неужели корабль наскочил на риф?!

Карола очнулась под партой на обломках своего стула.

Класс хохотал.

Фрейлейн Прохаске поспешила высказать свою озабоченность:

– Что с тобой? Как это могло случиться?

– Она качалась на стуле, – тут же заявил первый ученик Штефан Ведекинд. – Я хорошо видел – она качалась.

– Это я-то качалась? У тебя вот тут не всё в порядке… Червяк стул источил – вот и всё.

– Так, так, – сказала учительница. – А теперь наша фрейлейн Гуфлатих отправится к завхозу Поттеру, прихватив, разумеется, остатки стула, и выяснит с ним все обстоятельства дела.

Карола подумала: «Этот Поттер меня опять ругать станет из-за дурацкого стула».

Уже на лестнице Карола, к счастью, вспомнила, что в подвале стоят стулья – бери сколько хочешь. Так зачем же ей из-за такой ерунды тревожить завхоза Поттера?

И всё дело уладилось бы, если бы в это самое время на втором этаже учитель Перлеберг не вёл у старшеклассников урока физики.

– Итак, электричество – великая сила, господа! – восклицал господин Перлеберг. – Оно с корнями вырывает деревья, двигает горы. Но оно и облегчает нам наш повседневный труд… В качестве примера я хотел бы вам продемонстрировать изобретённый мною автоматический прибор для варки куриных яиц… внимание! Вы будете немало удивлены!

Учитель Перлеберг нажал на кнопку – сверкнула маленькая голубая молния.

– Небольшое замыкание, – сказал учитель Перлеберг, сделав вид, будто и замыкание было предусмотрено демонстрируемым опытом.

В подвале погас свет.

Как раз в это мгновение кот по кличке Мунк принял решение спрыгнуть со шкафа и пройтись у ног Каролы. Ему очень хотелось потереться о них.

– Угу-гу, как я боюсь!.. – закричала Карола. В течение нескольких секунд ей и правда было очень страшно. – Угу-гу, как я бо-ю-ю-ю-юсь! – крикнула она ещё раз гораздо громче – да так, что её услышали на всех этажах.

А это, оказывается, только кот Мунк тёрся о её левую ногу. Карола подумала: «Если меня кто-нибудь слышал, я опозорилась на сто лет».

Фрейлейн Прохаске так скоро, как только ей позволяли высокие каблуки, спускалась в подвальный этаж. Когда она рывком открыла дверь, луч света на мгновение осветил подвал. Учительница бросилась к Кароле:

– Что с тобой?

– Привидение! – прошептала Карола, стараясь придать своему голосу побольше жути.

– Глупости! Привидений не бывает.

Говоря это, учительница задрожала. Но ей тут же стало стыдно – по долгу службы учителя ведь не имеют права верить в привидения. Она очень обрадовалась, когда вновь вспыхнул свет и в подвал ворвался господин Палисандр – учитель физкультуры и истории. Он тоже слышал крик Каролы.

– Коллега Прохаске, вам дурно? Вы бледны как мел.

– Если бы вы пережили то, что пережили мы, ваше лицо тоже стало бы белым как мел, – сказала Карола. – Мы только что видели привидение.

– Скажи пожалуйста! – воскликнул господин Палисандр, с нескрываемым удивлением поглядывая на фрейлейн Прохаске.

Лицо учительницы изменилось. Теперь она покраснела.

– Что касается меня, то я привидения не видела.

– Ну и как, на кого же было похоже твоё привидение? – спросил господин Палисандр Каролу.

«Ну, меня вы не поймаете! – подумала Карола. – Столько, сколько учителя, я всегда соображаю».

И она показала на старый шкаф:

– Там привидение.

Фрейлейн Прохаске вздрогнула, однако никакого привидения обнаружить не смогла.

– Странное какое-то привидение, – сказал учитель Палисандр.

По полу прошмыгнули одна за другой три мышки. Кот Мунк – за ними!

– Привидение может быть и котом и мышкой. Оно в кого хочешь может превратиться, – сказала Карола и что-то схватила у себя над головой: – Вот сейчас оно – воздух. У меня в руке.

Неожиданно Карола согнулась, давясь от смеха.

– Что с тобой? Тебе плохо? – спросила фрейлейн Прохаске сочувственно.

– Нет-нет, – смеясь, отвечала Карола. – Мне смешно: ужасно щекотно руку.

– Спрячь её в карман, – предложил господин Палисандр.

Так Карола и поступила, сразу почувствовав себя значительно лучше.

– Не забудь стул.

Карола стала распаковывать один из новых стульев.

– Возьми старый, – сказала фрейлейн Прохаске.

– Старый? Он сразу сломается. И сколько я знаю нашего завхоза, он будет ругать и вас и меня.

Поколебавшись немного, учительница сказала решительно:

– Хорошо, возьми новый. Только поскорей, а то мы с тобой весь урок просидим в подвале.

Прозвенел звонок.

– Вот видишь! Удалось, значит, тебе.

– А я-то при чём, когда тут привидения!.. – сказала Карола.

На уроке немецкого фрейлейн Прохаске задавала вопросы по грамматике.

– Карола Гуфлатих, назови нам инфинитив от «я мечтала».

Карола нехотя поднялась. Что это учительница спросила? Инфинитив?.. Карола стала что-то смутно припоминать: когда-то она слышала об инфинитиве. Что же это такое? А?

Карола молчала.

Первым поднял руку Штефан Ведекинд. Конечно, этот, как всегда, старается!

Не прошло и нескольких минут, как в классе поднялся лес рук.

Карола так и не смогла назвать инфинитив от «я мечтала». Но зато ей пришла на ум совершенно другая идея.

– Можно спросить? – сказала она, глубоко задумавшись, как это обычно делают эксперты.

– Пожалуйста, – сказала фрейлейн Прохаске, всегда охотно отвечавшая на вопросы ребят.

– Почему это, – спросила Карола, – говорят «до свадьбы заживёт»? Я, например, не собираюсь выходить замуж.

Фрейлейн Прохаске задумалась, покусывая нижнюю губу.

– Возможно, потому, – несколько неуверенно сказала учительница, – говорят «до свадьбы заживёт», чтобы утешить ребёнка, ему же ещё очень долго ждать до свадьбы.

Забыв о том, что она спрашивала Каролу инфинитив, она продолжила урок.

Карола села.

– Карола! – услышала она, как кто-то шёпотом позвал её.

Карола повернулась к Вилли Нойнхагену, но тот как ни в чём не бывало сидел, уставившись на доску.

– Мамочка! – снова кто-то шепнул над ухом Каролы. – Это ж я, твой ребёнок.

«Кто это меня разыгрывает? – подумала Карола. – Не на ту напали, Каролу Гуфлатих на пушку не возьмёшь!»

Карола осторожно оглянулась.

– Мамочка, дорогая! – снова послышался тот же голос. – Вы не там меня ищете. Забыли: в подвале вы спрятали меня в карман.

Карола испугалась: насчёт привидения она же только учительнице и господину Палисандру говорила…

Осторожненько рука её скользнула к карману. Пусто.

– Мамуля моя любезная, – вновь послышался голосок, – вы уж и имя мне дали: «Угу-гу, как я боюсь!» – зовут меня. Но вы забыли придать мне внешний вид. Я – ничто. Каждый, кому заблагорассудится, может пройти через меня, ничего не заметив. Так дальше продолжаться не может.

– Тише! – сказала Карола. – Ты мне действуешь на нервы.

– Ну, знаете ли! – вновь послышался голос. – Вы же произвели меня на свет, а это значит, вы за меня и отвечаете.

– Это я-то произвела тебя на свет? Никогда я так не смеялась. – И Карола вновь обратилась к Вилли Нойнхагену: – Вилли, поклянись, пожалуйста, что я не замужем и что детей у меня нет.

– Опять ты за своё. Приветик! – сказал Вилли.

Откуда-то спереди донёсся голос учительницы:

– Вилли, перестань болтать!

Карола немного послушала, о чём говорит учительница. Какое-то непонятное слово – претерит.

– Всё равно вы моя любимая мамочка, – шепнул опять голосок. – Это вы ведь меня выдумали. И произошло это 13 мая в 13 часов 13 минут.

– Ну и что?

– Милая мамочка, неужели вы не знаете, что тринадцатое мая – Всемирный день привидений. И все привидения, выдуманные 13 мая в 13 часов 13 минут, непременно увидят свет.

– В нашем календаре никакой Всемирный день привидений не значится.

– У вас не тот календарь. Во всяком случае, 13 мая в 13 часов 13 минут вы поступили весьма безответственно. Вы же показали на шкаф и заявили, что шкаф и есть привидение. И мне пришлось тут же превратиться в шкаф.

– Шкаф очень даже полезная вещь.

– Но совсем не хорошенький.

– Между прочим, если ты не поленишься вспомнить, я тебя превратила и в мышку. А мышки все очень хорошенькие.

– Ну это кто как считает. Когда вы превратили меня в мышку, меня чуть не сожрал кот. Вы и учительнице сказали, что привидение может быть и котом. А коты вызывают у меня отвращение: они чрезвычайно ветреный народ – все ночи напролёт шатаются по дворам. Но должна вам признаться, что я всё же несколько секунд была котом, и мышки ужасно испугались меня. После этого вы самым решительным образом объявили, что я могу быть и просто воздухом. Воздуха, как известно, не видно, и хорошеньким его никак не назовёшь. Только всё время боишься: как бы тебя кто-нибудь не вдохнул.

Испугавшись, Карола задержала дыхание, но долго она не выдержала и снова вздохнула.

– Убирайся отсюда! – выдавила она из себя. – А то я ещё подавлюсь тобой. Ровно через год можешь опять явиться ко мне во Всемирный день привидений. До тех пор, может, я и придумаю, какой тебе придать внешний вид.

– Нет, я не в силах вынести этого, любезная мамочка. С каждой сменой вашего настроения мне приходится превращаться во что-нибудь новое. Пора бы вам на чём-нибудь остановиться. Пожалуйста, нарисуйте меня! Только помните: я хочу быть хорошенькой!

– Карола Гуфлатих, ты мешаешь вести урок! – Это был голос учительницы. – Будь добра, назови мне претерит глагола «читать».

«Претерит глагола «читать»? Тоже мне вопросики задаёт, когда я тут с привидением беседую!»

Вилли что-то шепчет. На подсказку у Каролы слух отличнейший, и она тут же отвечает учительнице:

– Я читала.

– Правильно, – несколько удивившись, сказала фрейлейн Прохаске. – Ставлю тебе «четыре» в журнал. – И она взяла ручку.

– Привидение, где ты? Угу-гу! – позвала шёпотом Карола. – Давай превратись в ручку фрейлейн Прохаске. Этой паршивой четвёрки недостаточно, чтобы исправить все мои двойки в журнале.

Фрейлейн Прохаске записала: «Хорошо – 4». Но почему-то не могла остановиться и всё писала: 4-4-4-4-4-4-4…

– Впрочем, за то, что ты не сделала домашних заданий, я, к сожалению, вынуждена поставить тебе «2». И опять, даже не замечая этого, она не могла остановиться и всё писала: 2-2-2-2-2…

Карола вытянула шею, стараясь заглянуть в журнал, и страшно испугалась.

– Батюшки мои! – шепнула она Привидению. – Ну и наделали мы с тобой дел! Когда ты была воздухом, ты хоть не могла мне напакостить.

– Дорогая мамочка, я буду самым послушным, самым тихим ребёнком на всём белом свете, если вы мне в этом поможете.

«Опять эта обратная сторона медали! – подумала Карола. – Нет, надо, чтобы это Привидение делало за меня всё, что мне неохота делать!.. Но какой же ему придать вид?»

Мама Каролы никогда не пропускала показа мод по телевидению. Хорошо бы, и привидения показывали по телевидению, подумала Карола и сразу представила себе, как диктор говорит: «А теперь мы покажем вам модель «Ужас полуночи». Модель очень проста: картонный скелет, единственным украшением которого служат тихо позвякивающие цепи на щиколотках… А это, уважаемые господа, модель – «Марго, алчущая мести». Обратите внимание на окровавленную сорочку мертвеца и раскалённые сандалии на ногах… Однако мы позаботились и о моделях для душных летних ночей… Прошу вас – вот чудовище, поглощающее кур, в бикини из болотных водорослей».

Раздался звонок, вырвавший Каролу из задумчивости. А ведь так интересно было представить себе показ привидений по телевидению!..

Настало самое блаженное время! Карола сунула книги и тетради в ранец, намереваясь вместе с остальными учениками и ученицами выбежать из класса. Она и думать забыла о претерите и о привидении по имени Угу-гу.

– Карола!

Карола остановилась на бегу. Позади стояла фрейлейн Прохаске.

Нехотя Карола повернулась.

– Завхоз требует, чтобы стул, сломанный тобою, был отремонтирован. А это стоит денег. Тебе придётся заплатить.

На банковском счету Каролы было не больше двух-трёх пфеннигов. Если ей обратиться к маме и попросить денег, произойдёт чудовищный скандал. В семье Гуфлатих любили экономить. Мама, папа и брат Макс – все, как один, утверждали, что весь их заработок идёт на покрытие того ущерба, который наносят семейному бюджету проделки Каролы.

– К сожалению, я в настоящее время не имею при себе наличных. – Эти слова Карола слышала в каком-то фильме. По её мнению, они звучали лучше, чем если просто сказать: «У меня нет денег».

– Мы с нашим завхозом Поттером посоветовались и об этом, – сказала фрейлейн Прохаске. – Если ты в течение двух недель после уроков будешь убирать класс, ты заработаешь как раз столько, сколько стоит отремонтировать стул. Даже немного останется для классной кассы.

«Лучше две недели убирать, чем скандал дома», – подумала Карола и согласилась на предложение учительницы.

– А когда мне подметать?

– Сейчас же. Немедленно. Щётка за дверью.

Карола собралась тут же приступить к работе.

– Минутку! – сказала фрейлейн Прохаске. Она достала из сумочки зеркало и принялась подводить губы.

Карола с интересом наблюдала за ней. Ей показалось, что фрейлейн Прохаске в конце концов осталась довольна собственной внешностью. Когда она вышла, Карола долго смотрела ей вслед из-за полуприоткрытой двери. В самом конце коридора стоял господин Палисандр и ждал.

– Итак, куда мы пойдём? – спросила учительница.

– В кафе на пляже, – ответил господин Палисандр.

Карола громко захлопнула дверь.

Её-то никто не пригласил в кафе! Её заставляют подметать! Вот она, эта обратная сторона медали!

«Но у меня есть кое-что! Моё привидение!» – И она подошла к доске.

– Угу-гу, сейчас я тебя нарисую.

– Любезная моя мамочка, – сказало невидимое привидение. При этом голос его звучал несколько озабоченно. – Скажите, какая у вас отметка по рисованию?

– Не меньше пятёрки.

Привидение молча приняло её ответ к сведению, однако с явным облегчением.

Карола стояла у доски и рисовала.

Но стоило ей нарисовать два больших круглых глаза, как они тут же с любопытством принялись оглядывать всё вокруг.

А нарисовав нос, она услышала, как он громко чихнул.

Только она кончила губы, как они раскрылись и стали говорить.

– Угу-гу-гу, – сказали они, – как весело говорить собственным ртом. До чего же хочется поскорей посмотреть, какая я на вид!

– Подождёшь.

Но как только Карола нарисовала ноги, торчавшие из-под длинной белой рубашки, привидение соскочило с доски и давай обнимать Каролу и даже чмокнуло её в обе щеки:

– Как я вам благодарна, милая мамочка! Я очаровательна, не правда ли? Очаровательное привидение! Не могли бы вы одолжить мне на минуту зеркальце?

– А где мне его взять? Ты что думаешь, я такая дурочка, что мажу себе губы?

Тем временем привидение носилось по классу, кувыркалось, даже немного подлетело, только чтобы попробовать, чего оно только не умеет. И вдруг оно обнаружило на учительском столе зеркальце – должно быть, фрейлейн Прохаске забыла его.

Угу-гу взяло зеркальце, посмотрелось, в него и завыло:

– Что-о-о-о же вы такое наде-е-е-лали, мамочка?

– Ты ещё скажешь, что тебе не нравится твой внешний вид. Какая чёрная неблагодарность!

– Милая моя мамочка, я совсем не хочу быть неблагодарной, но мне тоже хочется быть хорошенькой.

– Хорошеньких привидений не бывает. Не смеши меня, пожалуйста! – При этом Карола даже не улыбнулась. – И зачем это тебе, чёрт возьми, понадобилось быть хорошенькой?

– Очень даже просто, любезная мамочка. Я подслушала в учительской: хорошенькие ученики нравятся больше некрасивых. Прилежные им больше по душе, чем лентяи. Они любят ученика внимательного на уроках и совсем не любят тб'го, кто только и думает о том, что бы это такое ещё выкинуть. Мамочка милая, мне так хочется, чтобы все-все, и особенно учителя, находили меня изумительной, восхитительной и очаровательной.

Карола постукала привидение по лбу.

– Я и не подозревала, что здесь у тебя так пусто.

– Пожалуйста, пожалуйста, – клянчило привидение, – сделайте так, чтобы я была такая же хорошенькая, как вы, любезнейшая мамочка.

Карола возмутилась. Какое нахальство! Её, Каролу, назвать хорошенькой! Она – смелая, дерзкая, гроза всех хулиганов! Это бы ей понравилось!

Взяв у привидения зеркальце, Карола посмотрела в него. На неё глядела девочка с растрёпанными волосами, кое-где выхваченными ножницами. Это происходило оттого, что Карола каждое утро обнаруживала в волосах остатки жевательной резинки или раздавленную конфету, и мама ей вырезала целые пучки волос.

Передние зубы Каролы тоже нельзя было назвать хорошенькими – они выступали вперёд. К тому же, хотя у Каролы были платья и юбки, носила она всегда только джинсы.

– Любимая моя мамочка, – сказало привидение. – Вы могли бы быть очень даже хорошенькой, если бы вы сделали себе локончики, завязали бы небольшой синий бант и надели бы юбку-плиссе. И потом, вам необходимо носить белые чулки до колен. И ещё…

– И ещё и ещё – мне дурно делается от твоих локончиков и плиссе. Я бы рада была выглядеть так клёво, как ты.

Бесшумно опустилась дверная ручка.

Привидение молниеносно исчезло за батареей центрального отопления.

В дверях показался завхоз Поттер.

– Эй ты, мастер-ломастер! – крикнул завхоз. – Давай подметай, а то тебе ещё бабушкой придётся отрабатывать сломанный стул.

И господин Поттер скрылся.

Привидение выпрыгнуло из-за батареи.

– Фу! Ужасно пыльно! – воскликнуло оно. – Там немедленно нужно вымести – столько яблочных огрызков!

– Это я всё накидала, – сказала Карола. – Можешь сама вымести.

– Почему это я, мамочка?

– А потому что ты – обратная сторона медали, вот почему!

– Не поняла.

– Мы разделим с тобой работу.

– Поняла: вы будете ломать стулья, а я – отрабатывать.

Карола посмотрела привидению прямо в лицо, но не обнаружила никакой насмешки.

Немного-то было ей стыдно, что она переложила все неприятные дела на привидение.

– Может быть, и я когда-нибудь сделаю тебе что-нибудь приятное.

– Милая моя мамочка, вам достаточно поменяться со мной внешним видом.

– Из этого всё равно ничего не получится, – сказала Карола. – Только представь себе: вместо меня на уроке математики сидело бы привидение. Что сказала бы Прохаске? Да и вообще, как это – меняться?

– Очень даже просто, – сказало привидение. – Вам надо долго-долго не моргая смотреть в зеркало и говорить: «Угу-гу!»

– А мы с тобой не перепутаем друг друга?

Задумавшись, привидение почесало свою лысую голову.

– Вы знаете, мамочка, это вполне возможно. И я, когда буду Каролой, на всякий случай протяну себе через нос золотое кольцо – так всякая путаница будет исключена.

– Ну ты и даёшь! – сказала Карола. – У тебя вот тут чего-то не хватает! Знаешь, когда ты будешь мною, ты прицепи себе свой любимый голубой бант.

Привидение от радости подскочило до потолка.

А Карола, не моргая, смотрела долго-долго в зеркальце, приговаривая: «Угу-гу!»

Вдруг что-то треснуло, и она почувствовала себя так, будто она ничего не весила. «Я уже лечу», – подумала Карола.

В классе она увидела ужасно похожую на себя девочку. Но только у этой девочки на голове был голубой бант. Девочка подставила ей зеркальце.

Сколько раз Карола переодевалась привидением, но настоящее привидение у неё никогда не получалось. Зато сейчас! Правда, торчавшие в разные стороны патлы даже теперь не удалось пригладить.

Девочка с голубым бантом, рассматривавшая себя в зеркальце, воскликнула:

– Ах, какая я хорошенькая! Какая я воспитанная, какая культурная, какая работящая, аккуратная и очаровательная девочка!

Она подхватила щётку и принялась подметать, в то время как привидение по прозвищу Карола несколько раз облетело вокруг лампы.

Просыпаясь под своей периной в голубую клеточку, Карола всякий раз хваталась за голову: она же опять чего-то не сделала для школы! Надо же было выучить стихотворение на странице 54! Или Карола вспоминала: сегодня же контрольная по математике! А она ни разу в учебник не заглянула!

Такие мысли отбивали всякий аппетит, и Кароле уже не хотелось завтракать.

На этот раз день начался совсем по-иному. Проснувшись, Карола вспомнила, что ей надо было переписать одну страницу из учебника, но тут же подумала: Угу-гу ночью уже всё переписала. Тетради лежат в парте.

Если фрейлейн Прохаске вздумает спросить стихотворение, которое она задавала на прошлой неделе, придётся отвечать Угу-гу. Карола твёрдо решила на уроки не ходить, кроме физкультуры, конечно.

Вот почему Кароле так легко было вскочить с постели, хотя будильник даже ещё не звонил. Она накинула халатик, юркнула в ванную и стала усиленно полоскаться под душем.

Великая семейная чехарда началась! Каждые две минуты раздавался стук в дверь, кто-то дёргал ручку, чертыхался.

Отец спешил побриться, прежде чем, взобравшись на крышу старого дома, заменять там расколовшуюся черепицу. Макс ворчал потому, что ему, видите ли, сию же секунду надо было побрызгаться одеколоном «Глэтли». Через дверь он пытался взвалить ответственность на Каролу за то, что автобус, которым он правит, опоздает в местечко Хазенвиль. Мать утверждала, что не в состоянии нарезать хлеб, не причесавшись. А для причёски ей необходимо зеркало, зеркало в ванной, а в ванной заперлась Карола…

«Мне бы их заботы!» – подумала Карола, поглядывая на лужу, набежавшую на пол. Пустяки, испарится!

Каждое утро Карола встречала Вилли Нойнхагена в самом конце новостроек.

– Будешь списывать математику? – первым делом спросил её Вилли в то утро. Он уже раскрыл свой ранец, чтобы достать тетрадь.

– И не подумаю, дорогой Вилли. Никаких списываний. С сегодняшнего дня – точка!

Вилли взглянул на неё с недоверием, но вдруг радостно схватил её руку:

– Поздравляю! Понимаешь, я взял обязательство не давать тебе больше списывать.

– Ты что это! – Карола возмутилась. – Ты за моей спиной взял на себя обязательство? Я-то думала, ты мне друг!

– Конечно, друг, – запинаясь, пробормотал Вилли. – Это же для тебя лучше.

– Вот как? Послушай, что тебе скажет эксперт: списывать – самое полезное занятие, какое только может быть!

– Что это в нём полезного?

– Когда я сама сажусь за домашние задания, я делаю очень много ошибок. Все они застревают у меня в голове. А когда я у тебя списываю – застревает только правильное решение. Понял? Ты же у нас хороший ученик, правда?

Выражение лица Вилли Нойнхагена показывало, что он не совсем поспевает за ходом мыслей Каролы.

– Успокойся, пожалуйста, – сказала она. – Со списыванием покончено навсегда. Кроме физкультуры, я не приду ни на один урок.

– Это вряд ли останется незамеченным, – сказал Вилли. – И потом, я же за тебя отвечаю.

– Никто ничего не заметит. Вместо себя пришлю своё привидение.

Вилли облегчённо вздохнул. Он-то знал, какая Карола выдумщица.

– Знаешь что, – сказал он, – может, ты всё же спишешь у меня задачки? А то неприятностей не оберёшься.

Они подошли к воротам школы.

– Привет, Вилли! – сказала Карола.

– Стоп! – Вилли схватил её за руку. – Никаких прогулов! Мне за тебя всё расхлёбывать придётся.

– Отпусти, Вилли! Предупреждаю последний раз – отпусти!

Но Вилли не отпускал руки.

Как поступает эксперт в подобной ситуации? Подумав немного, он прибегает к известному приёму джиу-джитсу под названием Хочуямамука.

Вилли споткнулся и отпустил Каролу.

– Этого я тебе никогда не забуду! – вскрикнул он обиженно: он же сам научил Каролу этому приёму.

А Карола бросилась к сараю для велосипедов – там она назначила свидание своему привидению.

Штефан Ведекинд, первый ученик в классе, как раз запирал свою гоночную машину.

– Чего это ты сюда явилась? У тебя же нет велосипеда.

Такое обращение больно задело Каролу. Она так страстно желала получить в подарок велосипед и на рождество, и на пасху, и ко дню рождения. А родители отделывались всякими отговорками, вроде: «Я в твоём возрасте был рад, если было во что ноги обуть», или: «Ты что думаешь, деньги на нас с неба сыплются?» Или ещё: «Будешь хорошо учиться, тогда…», «Стоит только посмотреть, как ты обращаешься со своими вещами», и тому подобное, а то и скажут: «Мусорное ведро ты опять не вынесла».

И какое это всё имело отношение к велосипеду?

Штефану она сейчас сказала:

– Получишь у меня по кумполу, задавала!

Штефан предпочёл удалиться.

Две ледяные руки закрыли Кароле глаза.

– Это ты? – сказала Карола.

– Любезнейшая мамочка, как это вы догадались?

– Как не узнать собственного ребёнка! А потом, у тебя же шесть пальцев на каждой руке.

Привидение прыгало вокруг Каролы.

– А вы мои вещи принесли, мамочка?

– Конечно, – сказала Карола, показывая на спортивную сумку, – но только – посмотреть.