Текст книги "Мои правила игры"

Автор книги: Пьерлуиджи Коллина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Несколько лет назад УЕФА ввел метод проверки, называемый методом самооценки, согласно которому необходимо было просматривать запись своего матча и составлять отчет с оценкой своих действий и с подчеркиванием отдельных особых моментов. Такая работа служила хорошим стимулом к самосовершенствованию, и весьма полезными были результаты анализов матчей, выполняемых в группах во время проведения чемпионатов мира. Цель коллективных обсуждений заключалась не в том, чтобы подчеркивать совершенные ошибки, а в том, чтобы другие арбитры, попавшие в подобные ситуации, не повторяли их. Легко и просто ограничиться восклицаниями типа «какой же я молодец, все прошло хорошо!». От этого не станешь лучше, не повысишь мастерство. Очень важно быть самокритичным, точно оценивать, было ли достаточным то, что было сделано в матче, и там, где этого было недостаточно, понять почему и внести коррективы.

На этой стадии хорошо иметь монтажный аппарат. Просмотр собственного матча и некоторых эпизодов в замедленном повторе позволяет понять причину совершенных ошибок. Такой глубокий анализ невозможно сделать при просмотре телевизионных программ, так как можно заметить лишь саму ошибку, но не ее причину. Для арбитра же важнее понять и определить именно причину ошибки, что сделать, чтобы не повторять ее в будущем. Только так можно продвигаться вперед.

Результаты проверки должны служить в качестве исходных данных для подготовки; к примеру, «неудачный» эпизод, даже значительный, возможно, решительным образом повлиявший на результат, в моей самооценке может получить второстепенное значение. Если я принял какое-то решение, к которому меня привело то, что видел в тот момент, а телевизионные изображения свидетельствуют о том, что я плохо видел, меня это не слишком беспокоит, так как уровень моей подготовки был высоким.

Важнее то, например, что я находился в правильном положении, когда принимал решение, и если оно не соответствует только изображению на телекамере, располагавшейся в том месте, в котором я никак не мог быть, то я не придаю этому особого значения.

Игрок, серьезно готовившийся всю неделю и находящийся в хорошей форме, позволяющей добиться хороших результатов, может случайно ошибиться в игре; в этом случае он должен оценивать ошибку в свете своей подготовки. Если он подготовился хорошо и ошибка была случайной, он должен уметь воспринимать ее так, чтобы она не сильно влияла на его игру.

Для игрока, как и для арбитра, важность ошибки не должна решающим образом сказывается на общей оценке. За тем и за другим должно признаваться право на ошибку, и только неподготовленность к игре должна вызывать самокритику и потребность в самоусовершенствовании. К сожалению, хорошая работа, особенно отлично проведенный арбитром матч, сводится иа нет решением, которое, возможно, чрезвычайно трудно или невозможно принять на поле, и ошибка может быть показана только по телевизору. Это основная причина частого расхождения между оценкой со стороны и самооценкой. Я придаю большее значение аспектам, обойденным молчанием или вообще не принятым во внимание, и обращаюсь к моментам, которые остались в памяти как «случайные».

Я вовсе не отрицаю значения оценок со стороны, так как я совершенно убежден, что посмотреть на один и тот же случай глазами других – значит пополнить свои знания. По этой причине в Италии каждый матч в серии С рассматривается и оценивается бывшими судьями: с этой целью они посылаются на различные встречи в футбольные провинции. Эти наблюдатели после игры заходят в раздевалку судьи и вместе с ним проводят тщательный анализ матча, выявляя эпизоды и ситуации, требующие самоусовершенствования. Затем они составляют отчет с подробнейшим и точным описанием работы судьи. В совокупности подобные совместные обсуждения и отчеты определяют рост судьи и назначение его на проведение более важных матчей в этой же лиге или продвижение его в более высокую серию В или даже А,

Значение работы таких обозревателей весьма велико, но я уверен, что никто не может лучше оценить арбитра, чем он сам, правда, при условии объективного и критичного подхода к себе.

Групповая работа

Для подведения результатов подготовки арбитры категорий А и В призываются на «сборы».

В летнее время перед началом чемпионата арбитры на 10-12 дней приглашаются в уединенный спортивный центр в Тосканско-Романышльских Апеннинах. Здесь дважды в день судьи и помощники тренируются, прослушивают цикл лекций, касающихся техники, либо общего характера, либо тематических в зависимости от различных задач. Все прибывают в центр уже с багажом трех-четырехнедельной индивидуальной работы по месту жительства, поэтому проводимая здесь работа для арбитров не является началом физической подготовки, например, как для команд. В этот период, обычно в начале августа, проводятся тренировки на скорость и на выносливость, по окончании которых начинаются игры на Кубок Италии. Все дни очень насыщены: пробуждение в 7:30-8:00, первый завтрак, в 9:30 начало утренней тренировки, заканчивающейся в 11:00. Затем душ, с 12:00 до 13:00 лекция по технике, обед и отдых до 16:00. С 16:30 до 17:30 второе собрание по технике и с 18:00 до 19:30 вторая тренировка. В 20:30 ужин, а затем… спать, совершенно обессилевшими.

Начиная с первого дня чемпионата и в продолжение всего времени, пока он проходит, мы принимаем участие в разных видах стажировки. Обычно она проводится каждые 15 дней, но часто, в зависимости от вида матчей и даты их проведения, несколько недель подряд, и всегда при Федеральном техническом центре в Коверчиано (Флоренция). Это учреждение высочайшего уровня, которое мы считаем нашим вторым домом.

Подготовка

Мы прибываем в центр в четверг вечером, а в пятницу утром мы уже подвергаемся контролю нашего веса, который представляет собой настоящий ритуал. По утрам в пятницу и субботу мы тренируемся с интенсивностью и под нагрузками, определяемыми в зависимости от состояния каждого судьи и от того, предстоит ли ему судить или нет в воскресенье, периодически проверяется наше физическое состояние.

Много времени уделяется техническому аспекту: на собраниях по видеозаписям анализируются наиболее значительные ситуации двух предшествующих туров, а комиссия арбитров снабжает нас пояснительными критериями, общими для всей группы.

При стажировке большое значение приобретает работа тренера. С ним обсуждаются техника и тактика как общего характера, так и относящиеся к отдельным матчам. Результаты таких обсуждений в самом скором времени входят в обязанность судей. Судьи, свободные от участия в соревновании в выходной день, в пятницу после полудня занимаются внеочередной тренировкой – играют в футбол до изнеможения, поскольку никто не хочет проиграть.

В период стажировки предусматривается культурная подготовка, в том смысле, что судьи должны посещать курсы английского языка – двухчасовые уроки, спланированные в зависимости от уровня знаний каждого из судей. Такая методика работы, представляющая большой интерес и, несомненно, являющаяся передовой, дает оптимальные результаты, даже федерации других стран, представители которых посещали центр, решили применить подобную форму стажировок.

Однако помимо технического аспекта используемая методика значительно расширяет кругозор, помогает обрести новый взгляд на группу, на команду. Судья контролирует матч всегда один, основываясь главным образом на компонентах, которые он черпает при работе со своими коллегами. Проводя же много времени вместе, судья всегда начинает смотреть на коллег по-другому. Возможность находиться в контакте с другими людьми, общаться помогает молодым судьям развиваться, приобретать и усваивать опыт более опытных судей, а также оттачивать свой ум, по-другому смотреть на вещи и даже, может быть,-изменить в чем-то свою точку зрения, так как этого требует время.

III. Прошлое и настоящее

Открытки и телефонные звонки

С тех пор как я стал судьей, у меня, как, впрочем, и у других судей, наибольшее волнение, что-то вроде смеси любопытства и трепета, вызывает приглашение судить матч, теперь уже знаменитое «назначение». В Италии и почти во всех странах на матч всегда назначала комиссия, составленная из лиц, обычно бывших судей, которые, исходя из своих убеждений, выбирали арбитра, наиболее способного управлять данным матчем. При выборе учитывались многие факторы, в первую очередь трудность матча и во вторую – опыт и состояние: в общем, пытались на каждый матч назначать идеального судью.

В некоторых странах назначение осуществляется по другой схеме. В Испании, например, используется компьютер, в который закладываются такие данные: судья не может судить матчи команд своей области и все судьи должны судить по одинаковому числу матчей. По этим данным компьютер устанавливает судей для каждого матча на весь период турнира. Сведения о назначениях засекречиваются и раскрываются неделя за неделей.

В Италии с некоторых пор начали прибегать к жеребьевке, сначала общей, в затем с разделением по сериям А и В арбитров и матчей; в настоящее время жеребьевку и матчей, и судей проводят отдельно для серий А и В. Разумный выбор, основанный на оценке и знании качеств каждого арбитра и его соответствия отдельному матчу, заменен выбором, в основе которого лежит случайность.

Как судье мне, конечно, не корректно выражать свои мнения и пристрастия, но я не ошибусь, если буду утверждать, что никто не понадеется на случай при выборе хирурга на операцию и ни один тренер не будет наугад расставлять команду на поле.

Может показаться странным, но ожидание уведомления о том, где мне предстоит судить, волнует меня почти так же, как ход самого матча; однажды, узнав о назначении на предстоящий матч, мне показалось, что я его судил. Что касается меня, то «радость» получить назначение не обусловливается ни серией, к которой я отношусь, ни значительностью матча. Это та же радость, которая меня охватывала в дни моей юности, когда я еще только судил первые матч. Мне тогда не было еще 18 лет, и в день, когда я получал письмо, – тогда сообщения приходили по почте, в котором указывалось, что я должен судить такой-то матч, в такой-то день и такой-то час, я радовался как ребенок, ожидавший прихода Деда Мороза. Возвращаясь из школы, я в первую очередь спрашивал своих близких, не пришло ли мне что-нибудь по почте, не было ли срочного письма. С тех пор этот «ритуал» с некоторыми изменениями остается до сих пор. Я помню еще, что, когда я судил в чемпионатах любителей, в пакете с назначением содержался бланк для составления отчета о работе по окончании матча: в зависимости от группы бланки имели различный цвет. Как игрок в покер, медленно натягивающий карту, я слегка приоткрывал пакет, чтобы увидеть цвет; розовый, голубой или желтый, который означал, матч какой любительской группы я буду судить.

Пока я переходил из одной группы в другую, почтовые сообщения были заменены телефонными звонками в секретариат по назначению арбитров в Риме: звоните и получайте назначение.

Этот метод действовал вплоть до моего перехода в высшую категорию и почти до последнего времени. Телефонный звонок при полной неопределенности и напряжении, часто приносивший удовлетворение, например назначение на известный матч, а порой разочарования, когда ты слышал, что на воскресенье вы свободны, – такое же чувство, как когда-то при отсутствии письма с почты.

Эта практика сохраняется в Италии до сих пор – только в Коверчиано документ о назначении вручается арбитру сразу после тренировки в пятницу утром. Но даже в период стажировки неофициальные сведения разглашаются сразу же после жеребьевки.

Я, конечно, точно не знаю, но готов держать пари, что все другие судьи мечтают о том же самом; в воскресенье хотят быть всегда на поле. Это же относится и к игрокам: быть на трибуне или сидеть на запасной скамейке никому не нравится. Ни игроки, ни судьи не любят оставаться просто наблюдателями даже тогда, когда чувствуется некоторая усталость и полезнее и рационально было бы сделать перерыв, если предоставляется возможность, и отдохнуть, расслабиться. Во времена, когда календарный график составлялся лишь приблизительно, перерыв в работе неделями и ожидание назначения всегда вызывали во мне неудовлетворенность и расстраивали меня, и, наоборот, участие в двух-трех матчах, следующих один за другим, доставляло мне большое удовлетворение. Именно поэтому я убежден и до сих пор уверен, что несколько последовательных назначений позволяют арбитру оставаться в хорошем ритме и в хорошей форме.

В сущности, вся наша деятельность направлена на подготовку к матчу, и, следовательно, стремление арбитра постоянно находиться в поле, т.е. судить, вполне логично.

За назначением начинался другой этап, полный забот, особенно при проведении юношеских чемпионатов или первых турниров любителей, – этап организации служебной поездки: консультации о дорожных маршрутах и схемах или о расписании поездов, поиски лучшего транспортного средства, чтобы добраться в такую-то страну или в такой-то город, местонахождение там гостиниц и ресторанов. Всем этим арбитр должен был заниматься самостоятельно, зато у него была возможность делать для себя какие-то открытия, узнавать новые места и новые обычаи. Теперь же он обязал делать это почти по предписанию.

Я бывал в странах, где я с трудом мог ориентироваться, что помогло мне довольно хорошо изучить мир. Я очень хорошо помню «шутки» моих друзей, когда они узнали, что я ездил по незнакомым местам своей страны, и, вместо того чтобы провести субботний вечер с ними, я был один.

Теперь все стало гораздо проще, а места назначения столь похожи, что в большинстве случаев оказываешься в одних и тех же гостиницах, ресторанах и окружающей обстановке.

При участии в международных соревнованиях я все же имею возможность посещать новые места. Хотя поездку организуют ФИФА или УЕФА, арбитрам удается изменить ее в соответствии со своими потребностями – это мне позволяет, главным образом через Интернет, продолжать «играть роль» агента туристического бюро.

Порой приходится прибегать к невероятным решениям, чтобы избежать слишком неудобных поездок. В сентябре 1996 г., сразу после Олимпиады в Атланте, я был назначен на отборочный матч на Кубок Мира, который должен был состояться в Ереване между командами Армении и Германии. Матч намечался на вечер среды. Бюро путешествий ФИФА предложило мне вылететь в воскресенье из Милана в Москву, а из Москвы лететь в Ереван и вернуться домой в пятницу утром. Провести несколько ночей в Армении мне совсем не хотелось, и после часового изучения возможных маршрутов я решил лететь в понедельник в Софию, провести там ночь, а после матча возвратиться домой ночным маршрутом Ереван – Париж, а из Парижа в Пизу. С учетом уровня гостиницы мой выбор был гораздо удачнее, хотя казалось, что самолет, преодолевающий маршрут София – Ереван, вот-вот распадется на кусочки. Когда я кому-нибудь рассказываю о моей деятельности арбитра, особенно в международных соревнованиях, мои собеседники считают, что целью моих поездок является посещение городов, «знакомство с миром». К сожалению, это не так. Я стал опытным знатоком аэропортов, гостиниц и стадионов, но о городах я знаю очень и очень мало. Не только из-за отсутствия времени, но и потому что представление об арбитре-«туристе» не совсем совпадает с моими возможностями видеть мир. Когда мы выезжаем судить за границу, нас сразу же в аэропорту забирает сопровождающий, по поручению итальянской федерации, обычно бывший арбитр, и опекает нас весь период пребывания там. Сначала мы устраиваемся в гостинице; ближе к вечеру стараюсь потренироваться, если предоставляется возможность, на стадионе, где должен проходить матч, и в часы, на которые запланирована тренировка команд. Для меня очень полезно снять усталость с дороги, особенно от длительной поездки. Затем начинаю знакомиться с сооружением, где состоится матч, и, наконец, ужин и долгожданный сон. На следующее утро, в день матча, обычно в 9.30 проводится инспекция поля и инструктаж по безопасности, в котором принимают участие судья с помощниками, представители команд и все, кто имеет отношение к матчу: силы правопорядка, пожарники, врачи и скорая помощь, обсуждаются обстановка в целом и все детали, касающиеся организации матча, в частности в плане безопасности; арбитр, кроме того, проверяет цвета футболок, в которых будет играть команда.

Около 11.00 мы освобождаемся, и до второго завтрака, намечаемого на 12.30, остается чуть больше часа, чтобы что-то посмотреть (не больше двух объектов) в городе. Полдень посвящается отдыху, затем матч, а наутро вылет в Италию.

Как можно понять, даже при желании в такие небольшие промежутки свободного времени очень мало что можно увидеть. Правда, иногда, когда после матча появляется возможность задержаться на несколько дней, я стараюсь и мне часто удается организовать небольшую экскурсию: в Москве мне удалось посмотреть Красную площадь и Кремль, в Уругвае – реку Ла-Плата, впадающую в Атлантический океан, в Стамбуле я был очарован дворцом Топкапи. В Китае, где я судил товарищескую встречу между китайской и английской командами, мне посчастливилось чуть больше, там я пробыл пять дней и два с половиной дня полностью посвятил экскурсиям, я побывал у Великой Китайской стены, в Божественном храме и в ряде закрытых городов. И это стоило того: подобные достопримечательности незабываемы. Но и эти «вылазки» не изменили моего статуса одного из крупнейших знатоков аэропортов и гостиниц.

Памятные дни(особые даты)

Обычно говорят, что все матчи одинаковые, но некоторые больше, чем «одинаковые», и у арбитра бывают дни, о которых он вспоминает с особым чувством в силу значительности либо соревнований, либо какого-то другого произошедшего с ним случая. То же можно сказать и обо мне: некоторые из пережитых мною событий я отчетливо помню до сих пор.

Например, неделя, когда мне объявили, что я должен судить игру как арбитр серии А. В тот период я уже провел на хорошем уровне несколько матчей серии В и надеялся, что может настать благоприятный момент для моего перехода в высшую категорию. И такой замечательный момент настал, когда Паоло Казарин, тогдашний ответственный за назначения Национальной арбитражной комиссии, сказал, что в следующее воскресенье, 15 декабря 1991 г., я должен быть в Вероне и судить матч «Верона»-«Асколи» – мечта сбылась! Мне был тогда 31 год, и по действующим в то время стандартам я был очень молодым. Переход в серию А – это максимальная цель, которой арбитр мог реально достичь в своей карьере. Если же потом посчастливится добиться нечто большего, то только за счет удачно сложившихся обстоятельств, в том смысле что их невозможно запланировать. Как бы там ни было, но одним из самых ярких воспоминаний оказался мой день накануне дебюта в матче серии А; не считая самого назначения, большое волнение вызвал эпизод, связанный с организацией поездки. В качестве «опекунов» начинающего были назначены два очень известных и опытных помощника судьи Рамиконе и Андреоцци – оба из области Лацио, привыкших к серьезным матчам, в которых мне не приходилось работать. Организуя поездку, я должен был подумать о том, как им удобнее добраться из Рима до Вероны, и решил, что лучше всего воздушным путем. Я спросил, не хотят ли они, чтобы я их встретил в аэропорту, и услышал отрицательный ответ без какого-либо внятного объяснения, а также то, что они предпочитают поезд. К моему удивлению, и только после долгих попыток уговорить их, они мне объяснили, что одного из них, Рамиконе, страшит даже мысль вступить на борт самолета: именно поэтому они более удобной поездке предпочитают поезд. Впрочем, если Деннис Бергкамп оговорил в контракте, связывающем его с «Арсеналом», возможность не лететь самолетом, Рамиконе вполне имел право ехать в Верону из Рима на поезде, достаточно было предупредить об этом. Матч окончился со счетом 1:0, и отзывы были очень положительными. Вспоминаю беседу с Казарином при выходе со стадиона после матча: я услышал очень хорошую и приятную оценку, а выражение лица у меня было как у ребенка, съевшего любимое мороженое. И другие особые дни связаны о крупными финальными встречами, как, например, на Олимпийских играх в Атланте в 1996 г. В том случае речь идет о настоящем сюрпризе; так, на олимпийском футбольном турнире я был одним из самых молодых судей и судил по международному классу всего год. Я участвовал в хорошем турнире, судил отличные матчи, но даже и не думал, по скромности, что могу войти в число тех, кто реально мог рассчитывать на управление финальным матчем. Однако по мере приближения даты объявления решения число арбитров сокращалось, а я продолжал оставаться вне списка судей, назначенных на четвертьфинал и на полуфинал, и поэтому мне стало казаться, что я могу оказаться в числе самых серьезных кандидатов. В подобных ситуациях никогда не знаешь, будешь ли ты доволен или нет. Каждый раз при публикации списка назначений на определенном этапе турнира, в котором нет моего имени, я испытываю смешанное чувство и разочарования, и удовлетворения. С одной стороны, я недоволен тем, что мне не нравится оставаться только зрителем, и неуверенностью в том, что я попаду в на следующую игру. С другой стороны, радует надежда, что я могу претендовать на участие в одном из заключительных матчей, а возможно, и в финальном,

Во время последнего чемпионата мира 2002 г. дело обстояло несколько иначе: у меня было больше надежд, и уже не было элемента неожиданности, поскольку в этом году я числился среди арбитров с большим опытом и входил в узкую группу лиц, претендующих на финал. Когда итальянская команда проиграла и была исключена из игр, мои характеристики оценивались очень хорошо, а я понял, что могу надеяться: поражение итальянцев в 1/8 финала, отсутствие в списках на четвертьфиналы и полуфиналы оставляли немалые шансы судить финальную встречу. В такой момент, понятно, все все знают: началась бесконечная серия звонков обычно все хорошо знающих лиц: «Не волнуйся, все решено; знай, это твой матч; послушай меня, не сомневайся». Я в этих случаях всегда сомневался; я человек дела и люблю потрогать все руками, и прежде чем радоваться назначению на матч, должен получить официальное уведомление. Я вел себя так перед финальной игрой и в дни, предшествовавшие официальному назначению, о котором должны были объявить 27 июня; даже разговаривая с женой и с друзьями в Италии, я все еще не считал дело решенным и пытался погасить энтузиазм считавших вопрос исчерпанным. Возможно, такое поведение объясняется проявлением некоторой предосторожности от сглаза, которая в таких случаях никогда не помешает.

Между тем, в последние дни в Италии стали раздаваться голоса, высказывавшие сомнения относительно моей кандидатуры: кто-то поднял шумиху о моем участии в рекламной кампании в пользу фирмы «Адидас», а не той, которая спонсировала две национальные команды, вышедшие в финал, немецкую и бразильскую («Найк»). Невероятно, что все высказывания в этих спорах касаются только арбитра, но не игроков. Мне не приходит в голову говорить о жене Юлия Цезаря, поскольку я хочу, чтобы обо мне судили по тому, что я делаю, а не по тому, что другие думают о том, что я делаю.

Собрание комиссией для выбора арбитров на финальную встречу началось в 8.00 в центре Токио в гостинице, где базировалась ФИФА. После нее несколько членов комиссии вошли в гостиницу, где мы жили, в тот момент, когда мы завтракали, и мне казалось, что кто-то из них скажет: «Немного внимания, поздравляем, вы выбраны», хотя бы для того, чтобы снять в какой-то мере напряжение, в котором мы находились. Я помню, что мы пытались держаться абсолютно индифферентно, но каждый из нас стремился уловить хоть намек, нюанс, в выражениях «тех, кто знал». И ничего! Мы должны были прождать еще целый час: нас только известили, что официальное сообщение о назначении намечено на 14.30.

Наконец, долгожданный час настал: нас собрали в зале, где обычно проходили собрания по анализу матчей и где в тот момент, не знаю, по какой причине, не было стульев. Мы все сели на пол, прислонившись к стенкам, и случайно другой арбитр, который, на мой в взгляд, обладал наилучшими качествами для проведения финала, швед Андерс Фриск, оказался рядом со мной. И, едва объявили о назначении, он первым начал поздравлять меня.

После поздравлений и объятий всех присутствующих начались «чествования» со стороны, телефонные звонки домой, всем, кому необходимо было сообщить об официальном подтверждении, а затем последовало настоящее «избиение»: в течение шести часов мне звонили практически все, кто хотел что-то спросить у меня, узнать мое мнение, выслушать какие-то замечания, просили что-то пояснить. Весь день пресс-атташе работал на меня, и могу сказать, что разговаривать по телефону с журналистами всего мира было очень утомительно.

К счастью, ФИФА установила последний срок «внешних» контактов на 12.00 в пятницу, сразу после пресс-конференции (официальной) в центре масс-медиа в Иокогаме, все звонки прекратились, настало время думать только о матче.

Радости и огорчения

Однако не всегда надежды и ожидания кончаются возможностью судить финальный матч Кубка Мира, иногда они оказываются обманутыми. Со мною такое произошло дважды: первый случай я пережил на чемпионате мира во Франции в 1998 г. Согласно строгим правилам, существовавшим в то время, арбитры, национальные команды которых вышли в четвертьфинал, автоматически «оставались» свободными, или просто были «исключены» из чемпионата. Италия тогда играла в матче 1/8 финала с Норвегией. Я смотрел игру вместе с норвежским арбитром, и в конце игры он меня очень тепло поздравил. Вероятно, в тот момент он не принял во внимание, что победа Италии означала для меня конец турнира. Моим соседом по номеру был мой соотечественник Марк Ботта Марсилья, тоже судья, мой друг и интереснейшая личность. И когда на следующий день французы выиграли у парагвайцев, лишив их таким образом возможности участвовать в турнире, я зашел в номер Марка и спросил: «Ну и что теперь, собираем чемоданы?» «Конечно, но лучше сказать, можем начинать готовить багаж».

Мне понравилась его мысль, а поскольку информация от арбитра из Италии была благоприятной, я начал думать не об отъезде, а о том, чтобы остаться с женой на три-четыре дня в Париже. Таким образом, из участника турнира я превратился в зрителя. Вместе с женой мы посмотрели четвертьфинальный матч Франция-Италия на стадионе «Сен-Дени». Если не считать столь замечательного зрелища с точки зрения простого болельщика, то в конечном итоге поражение Италии по пенальти прибавило к разочарованию арбитра еще и разочарование за поражение своей команды.

Подобная история произошла и на чемпионате Европы, проходившем в Бельгии и Голландии в 2000 г. Я был назначен судить четвертьфинал между французской и испанской командами, а накануне вечером Италия выиграла у Румынии. Я смотрел матч в гостинице в Брюгге, и когда Италия победила, я уже знал, что на следующий день будет мой последний матч на турнире, хотя и сообщат мне об этом после окончания всех четвертьфинальных матчей, когда мы соберемся все в штаб-квартире в Брюсселе и комиссия объявит принятое решение. Но таковы были правила, и я попытался максимально использовать оставшееся время на том основании, что это была последняя возможность на этом турнире привлечь к себе внимание. Все же, приготовившись к отъезду, во мне оставалась маленькая искорка надежды «Как знать, может, изменят правила», закралась нереальная мысль. Но, к сожалению, ничего не меняется. И когда зачитывают список судей, остающихся на турнире, а твоего имени в нем нет, становится немного грустно на душе и наступает утомительный и немного тяжелый момент – пока продолжается собрание, пока собираешь багаж, пока передаешь приветы и прощаешься со всеми, с кем довольно долго делил повседневную жизнь на турнире. И вдруг все проходит, как только вспоминаешь, что возвращаешься домой к семье. Это то же самое чувство, которое я замечал на последних чемпионатах мира, когда радость остаться омрачалась сознанием, что ты так далеко от дома. В этой связи я вспоминаю интервью с игроком национальной команды Италии Кристианом Пануччи. В день перед отправлением в Японию его спросили: «Как ты переживешь такое событие?», и он ответил: «Это будет замечательное, великолепнейшее событие. Выступать в качестве профессионала на Кубке Мира – это максимум, но нельзя забывать, что это длительный период нахождения вдали от дома и для многих он проходнт очень тяжело». Я разделяю каждое его слово. Сорок два дня, поведенные в Японии, были великолепны и с точки зрения гостеприимства, и с точки зрения удовлетворения работой, и тем не менее мне было очень тяжело находиться вдали от дома. Несколько более сложную ситуацию я пережил при назначении арбитра на финал Лиги Чемпионов в 1999 г. С 1991 г. команда из Италии всегда оказывалась финалистом этого турнира, и поэтому итальянский арбитр автоматически исключался из финала. В сезоне 1998-99 гг. «Ювентус» вышел в полуфинал, и казалось, что у итальянского арбитра и на этот раз не было никаких надежд на участие в финале. «Ювентус», сыгравший в Манчестере вничью с «Манчестер Юнайтед», ответный матч играл дома, и, следовательно, у него были все шансы, чтобы попасть в финал в Барселону. В первые минуты ответного матча в Турине «Ювентус» забил гол, а затем довел счет до 2:0; все, казалось, решено. Но «Манчестер» сумел сделать почти невозможное и выиграл 3:2 и таким образом вышел в финал, в котором должен был сыграть с «Баварией» (Мюнхен). На этот матч мог быть назначен и арбитр из Италии. В тот момент итальянским арбитром с характеристиками, подходящими для такого финала, был я, – прошедший европейский сезон для меня был оценен весьма положительно. Но решение, которое я считал почти окончательным, неожиданно обратилось в очень сомнительное, и виновником этого был президент АИА (Итальянская Ассоциация Арбитров) и член арбитражной комиссии УЕФА Серджио Гонелла, который недвусмысленно мне заявил, что, по его мнению, у меня нет никаких надежд. И мне по-настоящему стало плохо, так как я не мог понять причин его скептицизма. Я до сих пор не знаю, что произошло после, но через пару недель мое разочарование обернулось в одну из самых больших радостей, которые я пережил за всю свою карьеру. Судить финальный матч Лиги Чемпионов было доверено мне. Это решение доставило мне большое удовлетворение.