Текст книги "Тайна ядовитой мухи"

Автор книги: Пьер Буало-Нарсежак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Буало-Нарсежак
Тайна ядовитой мухи [1]1
  Le vengeance de la mouche (Boileau – Narcejac, 1990)
  © ТОО «Коллекция – Совершенно секретно», 1997
  Перевод с фр. Ю. Гайдуковой, 1997


[Закрыть]

1

– На помощь! Скорее!..

Кричали в саду. Разговоры сразу смолкли, все присутствующие повернули головы в ту сторону, откуда донеся крик.

– Помогите!..

– Это Клер, – сказал официант.

Посетители кафе бросились к выходу. В дверях сразу образовалась пробка.

– Тише, тише! – пытался успокоить их официант.

Но было уже поздно. Поднос, уставленный чашками, вылетел у него из рук и с грохотом упал на пол.

В глубине аллеи, около беседки, Клер, вооружившись пустой лейкой, изо всех сил колотила ею по земле.

– Гадина! Мерзкая тварь! – яростно кричала она.

Массерон, первым подбежавший к девушке, воскликнул:

– Не бойтесь, это всего лишь уж!

Подскочили несколько постоянных посетителей кафе: корреспондент газеты «Ля Монтань» Лапуж, плотник Виктор Каррель, почтальон Лубейр, два курортника из гостиницы «Бельвю», адвокат Робьон со своим сыном Франсуа и, наконец, официант Рене – он размахивал подносом, с которого еще капал кофе.

– Отойдите! – крикнул почтальон. – Это гадюка, и довольно крупная.

Отступив на почтительное расстояние, посетители опасливо разглядывали змею. Клер, уронив лейку, разразилась слезами.

– Боже, как же я испугалась! – всхлипывала она.

Массерон подтолкнул неподвижную тварь носком ботинка. Хвост ее вяло дернулся.

– Осторожно, – проговорил один из отдыхающих хриплым от волнения голосом. – Вдруг она еще не сдохла? Змеи ужасно живучи.

– Вы уверены, что это гадюка? – спросил другой курортник.

– Абсолютно уверен. Во – первых, посмотрите, у нее треугольная голова; и потом – расцветка… Вас, наверное, смущает ее длина, но в этом году гадюки почему – то крупнее, чем обычно.

– Совершенно верно! – подхватил Мопертюи, бывший учитель. – Разрешите – ка…

Он пробрался вперед, вынул из цветочной клумбы воткнутую в землю лопату и осторожно приподнял ею змею. Та висела, не подавая признаков жизни.

– Расступитесь, я выброшу эту гадость в навозную кучу.

Все двинулись вслед за Мопертюи. Лубейр тем временем успокаивал официантку.

– Она ведь вас не укусила, так чего теперь бояться?

– Вдруг там есть еще? – прошептала Клер.

– А мы сейчас возьмем и посмотрим! – заявил Рене, размахивая подносом. – Но вообще это было бы странно: до сих пор они здесь не водились.

Бывший учитель бросил тело гадюки на кучу навоза и острием лопаты разрубил змею пополам.

– Так – то лучше, – облегченно вздохнул он. – Вы осмотрели сад?

Беседка, где Клер нашла змею, одной стороной примыкала к изгороди, над которой роились мухи и осы. За ней начиналось выжженное солнцем поле.

– В это время дня змеи ищут тень, – заметил плотник. – И я их понимаю.

Франсуа все это время не отходил от отца. Если бы он посмел, он бы даже взял его за руку. Мальчику не раз приходилось стоять лицом к лицу с опасностью, но пресмыкающиеся внушали ему непреодолимый страх. Однажды, гуляя с родителями по Ботаническому саду, он зашел в террариум. Франсуа приходилось слышать, что змеи гипнотизируют свои жертвы, которых притягивает взгляд их тусклых, лишенных выражения глаз. Глаза змеи – это не прорези, не складки кожи, у них даже нет век; это две черные поблескивающие пуговицы на вращающейся, как перископ, голове, из которой время от времени, словно снаряд, выбрасывается страшный раздвоенный язык – воплощенный ужас. Даже если змея неподвижна, по медленно меняющемуся рисунку кожи, угадывается ее внутреннее напряжение. У нее нет ни конца, ни начала; только медленно шевелящаяся масса, поминутно изменяющаяся и в то же время остающаяся неизменной.

Маленькие змеи еще более страшны. Они быстры, как стрелы, выпущенные из арбалета. Они могут сворачиваться правильными кругами, словно моток каната, в центре которого притаилось нечто, что не дремлет, что ждет своего часа. И вот змея лениво расправляет свое переливающееся всеми цветами радуги тело и ползет куда – то, то исчезая, то появляясь снова, по лабиринтам, закоулкам и поворотам своего маленького мирка, образованного сплетением ветвей. Бесконечное скольжение непостижимого существа…

Таблички в террариуме не менее страшны, чем его обитатели. «Аспид», «Рогатая гадюка», «Гремучая змея», «Кобра», «Мамба», «Коралловая змея», «Стрела – змея»… Кажется, сами эти названия источают яд. Самые маленькие – коралловая и стрела – змея – поражают своих жертв мгновенно. Они – ядовитая слюна тропического леса… И от воспоминаний о них Франсуа стало жутко даже в этом прекрасном саду, благоухающем розами.

– Где она пряталась? – спросил почтальон.

– Прямо около скамейки. Я чуть было на нее не наступила! – Девушка вздрогнула.

– Знаете, – проговорил учитель, – если сразу не принять меры, от укуса такой твари можно и умереть. В этом году их яд действует особенно сильно – возможно, из – за засухи.

Посетители кафе, не торопясь вернулись в зал и окружили бар, чтобы за чашкой кофе еще раз обсудить происшедшее.

– Надо признать, в этом году лето просто необыкновенное, – заметил Массерон.

– Ну, вам – то нечего жаловаться, – отозвался почтальон. – Вам это только на руку.

– Мне на руку?! – возмутился Массерон. – Да вы что, смеетесь? Рыба совершенно перестала клевать. Удается иногда поймать на муху пару форелей – и это все! А на червя и личинку – ничего! Вот на муху еще может повезти, особенно вечером. Вы видели, во что превратился Аланьон? Он же совершенно высох! А запруды? Если так будет продолжаться, завод можно будет закрыть… Моя торговля в полном упадке. Знаете, что мне удалось продать с начала августа? Всего три удочки для ловли на муху и один сачок. А ведь в отдыхающих недостатка нет, не правда ли, месье?

Отец Франсуа кивнул и, пользуясь случаем, подтолкнул сына к Массерону.

– А вот этот молодой человек, – заметил он, – совсем не отказался бы порыбачить.

Массерон взял адвоката и Франсуа за руки и почел их к свободному столику..

– Это правда, – тихо сказал он, – рыбалка сейчас плоховата. Но достаточно лишь одной грозы, и… Если мальчику хочется половить форелей, я знаю одно отличное местечко на озере Трюйер. Хотите, я свожу вас туда?

– Правда? Вы меня возьмете?

– С большим удовольствием. Кроме всего прочего, это моя профессия. Потому что сейчас, в такую жару…

Около бара завязался оживленный спор.

– Что вам дались эти крысы! – кричал высоким голосом один из курортников.

– Я вам объясню! – отвечал ему Мопертюи. – Знаете, что было напечатано в газете? Я даже вырезал эту статью. Если с крысами не бороться, то змеи размножаются еще быстрее. – Не переставая говорить, он лихорадочно шарил по карманам. – То же самое с мышью – канталу. Вот послушайте…

Все замолчали, кроме того самого курортника, который снова перебил рассказ учителя.

– А что такое мышь – канталу?

– Это огромная полевая мышь, – объяснил почтальон.

Учитель тем временем водрузил на нос очки и начал читать:

– «Ученые озабочены темпами размножения этих животных в нашем районе. По данным специальной комиссии, в период между осенью и весной было опустошено тридцать процентов площади в восемьдесят тысяч гектаров»…

– Ну, знаете, не надо все – таки преувеличивать! – запротестовал Лапуж. – Нагорье Маржерид – пока что не пустыня!

– Но скоро ею будет, – парировал Мопертюи. – По данным той же комиссии, придется засевать заново тридцать семь тысяч гектаров. Если же положить по три тысячи франков на гектар… сами можете посчитать! Только в нашем департаменте дефицит кормов составляет уже от сорока до девяноста процентов. Тут так и написано! – Он потряс газетой. – И представьте себе – комиссия по борьбе с сельскохозяйственными бедствиями отказалась признать положение в нашем департаменте чрезвычайным – под тем предлогом, что – я цитирую – «с подобными паразитами можно бороться»!

– А с ними на самом деле можно бороться? – поинтересовался другой курортник, который до этого все время молчал.

– А то как же, – ответил Виктор Каррель с горькой иронией. – Вот продадим своих коров – и… Ваше здоровье!

Он поднял стакан, но компания его не поддержала. Все мрачно молчали. Тогда снова заговорил Мопертюи.

– Нужно разрешение мэра! А этого вы никогда не дождетесь!

– Вы только послушайте их! – шепнул адвокату Массерон. – Мэром у нас господин Вилладье, фармацевт. У него есть двоюродный брат, мсье Малэг. Вилладье – правый, а Малэг голосует за «зеленых».

– Позвольте угадать остальное, – сказал, улыбаясь, мсье Робьон. – Мсье Вилладье – за истребление всей этой нечисти, а его двоюродный брат считает, что зверюшек надо защищать. Я угадал?

– Абсолютно точно. Но не забудьте, что один из них пользуется большим влиянием в городе. Должность мэра кое – что значит! Зато Малэг очень богат. Он здесь единственный крупный промышленник. Почему они ссорятся? Поди угадай. Но одно точно – они друг друга просто ненавидят. Спорят из – за всякого пустяка. А на этот раз повод просто великолепен. Зимы в этом году не было, жара стоит ужасная, полевым мышам – раздолье. И змеям повезло. Господин Малэг защищает крыс. «Оставьте, – говорит, – их в покое, они сами погибнут, как лемминги». А мсье Вилладье на это отвечает: «Чем больше крыс, тем больше гадюк. Надо бороться с ядовитыми змеями. Они опасны для общества!»

– Честно говоря, с ним трудно не согласиться, – заметил мэтр Робьон. – И еще один вопрос. Я, знаете ли, люблю вникать в детали… Чем торгует мсье Малэг? Я видел грузовики с его маркой.

– Он ужасный хитрец! – улыбнулся Массерон. – Знаете, на селе существуют так называемые «библиобусы» – передвижные библиотеки, которые развозят книги фермерам и жителям отдаленных деревень. Так вот, Малэг решил создать по их подобию мастерскую на колесах. Он купил автобус и снабдил его разными инструментами, которые могут пригодиться в деревне. Этот автобус ездит по самым отдаленным районам нашего края, предлагая пилы, гвозди, замки и ключи, верстаки и всякие подобные предметы. Малэг тут же получил огромную прибыль. В своих передвижных мастерских он зарабатывает сколько хочет. Недавно он купил уже пятый автобус.

– Ему завидуют?

– Еще как!

Адвокат вынул бумажник; Массерон запротестовал:

– Нет, нет, позвольте мне! – Он повернулся к Франсуа. – Приходите после обеда ко мне в магазин. Мы поговорим о форели. Это вам будет интереснее, чем наши деревенские истории. Вы надолго приехали?

– На три недели, – ответил мэтр Робьон. – Ровно столько занимает курс лечения. Но есть и другая причина… Главный повод для моего приезда сюда – это сбор материалов о деятельности маки [2]2
  Маки – так называли во Франции партизанские отряды, боровшиеся с фашистами во время второй мировой войны. (зд. и далее примеч. пер.)


[Закрыть]в районе Рюйона. В сорок третьем году я жил в Сен – Флуре, куда эвакуировали наш лицей. У меня был очень близкий друг, Люсьен Фенейру, который укрывался от немцев на одной ферме неподалеку от Рюйона. Затем он вступил в Сопротивление… и был убит. Я хочу раскопать эту историю.

– Понимаю, – сказал Массерон. – Но вам не кажется, что прошло слишком много времени? Наверное, никого из свидетелей тех событий уже нет в живых. Разве что Густу… но от него толку не добьешься.

Массерон не смог сдержать смех.

– Извините, это совсем не смешно, – тут же смутился он. – Бедного малого в период фашистских репрессий поставили к стенке. Да – да, он был расстрелян! Две пули в грудь из автомата! Его бросили, приняв за мертвого, а потом его подобрал отец Малэга. Но с тех пор бедняга не в себе… да что там – он просто сумасшедший. Он уверен, что немецкая оккупация еще продолжается, и прячется, едва завидев нового человека… Его давно уже оставили в покое. Он оказывает нам мелкие услуги – ловит рыбу для ресторанов, собирает грибы, чинит всякие поломки…

– Может быть, я смогу с ним поговорить?

– Не думаю. Он примет вас за гестаповца.

– Даже так?

– Он не опасен. Он просто неуловим.

– А где он живет?

– В развалинах фермы, где проходили бои. Он устроил там себе настоящую берлогу. Единственный человек, который может туда приблизиться, это его спаситель – Малэг. Старый чудак, который на ножах со своим сыном.

– Ну и дела! – усмехнулся адвокат. – Мы попали в компанию гадюк и сумасшедших!

– Они прошли через кафе, которое к этому времени уже опустело. Лишь со двора доносился чей – то ворчливый голос:

– Сезон потерян, это я вам говорю! В мое время все было по – другому…

– Это наш бывший мэр, – прошептал Массерон. – Не обращайте внимания.

Он заговорил громче:

– Итак, молодой человек хочет попробовать поудить на сухую муху? Великолепно! Но для этого надо научиться одному приему. Я покажу вам, когда вы зайдете ко мне в магазин…

Они пожали друг другу руки, и адвокат с Франсуа вернулись в гостиницу.

– Я полистаю учебник, – сказал Франсуа. – Там есть потрясающие материалы по технике забрасывания удочки. По – моему, это не слишком сложно. Все дело в положении кисти…

– Ну что ж, желаю успеха! – улыбнулся адвокат. – Но сначала пойдем купим тебе сапоги. Я не хочу, чтобы ты торчал у воды в своих старых кроссовках.

И вот наконец Франсуа остался один в своей комнате. Он слышал, как за стеной, в ванной, ходил туда – сюда отец. Было ужасно жарко. Франсуа размышлял, не зря ли он сюда приехал? Никто ведь его не заставлял. Но он так давно мечтал о рыбалке, что она превратилась в навязчивую идею. Однажды он видел по телевизору рыбную ловлю во всех подробностях. Крупным планом показали, как муха садится на воду и почти тут же ее хватают толстые губы. А потом маленький водоворот на месте, где только что находилась муха, и вот уже пойманная рыба бьется на крючке… Ах, как это было здорово! Затем рыбак начал вытягивать добычу. Удочка в его руке подрагивала, гнулась… А потом он произнес: «Ну что, неплохо! На килограмм потянет!» Этот спокойный голос и абсолютное самообладание рыбака покорили Франсуа. Как это людям удается так владеть своими эмоциями? Ведь это такое счастье – поймать рыбу!

Итак, скорее на речку! Ловля на сухую муху – это, должно быть, что – то необыкновенное! В этом виде рыбалки есть что – то и от фехтования, и от сидения в засаде, и от прогулки, и от сбора урожая! «Я уже вхожу во вкус, – думал Франсуа. – И был бы совсем счастлив, если бы не эта гадюка…»

2

– Нет, папа, высади меня здесь. Я пойду один.

– Хорошо, но только без фокусов! Чтобы твоя форель не обошлась нам дороже, чем в магазине. Пока!

Адвокат захлопнул дверцу машины и уехал в направлении Сен – Флура. А Франсуа остался стоять перед магазином «Все для рыбной ловли». Он в самом деле предпочитал разглядывать витрины в одиночку. Иногда он ловил в стекле отражение своих жадных, восхищенных глаз. Особенно ему нравились катушки спиннингов – никелированные, с приделанным к барабану рычажком. Глядя на них, Франсуа уже чувствовал себя на рыбалке! Он представлял, как медленно вращается катушка, как удивленную рыбу останавливает щелчок – щелчок, который для рыбака звучит музыкой, и не только в ушах, но и в сердце… Мальчику все сильнее хотелось заполучить эту катушку, причем немедленно; ему не терпелось ощутить в руке ее тяжесть, металлическую, твердую, словно держишь пистолет… А что? Ведь это тоже оружие, способное выбросить леску с крючком на сорок метров! Но тут в голове у мальчика, по какой – то странной аналогии, всплыло воспоминание о гадюке. Разве леска не похожа на змею, которая стремительно бросается вперед и впивается в свою добычу? «Да я просто с ума сошел!» – одернул себя Франсуа; и все же это абсурдное сходство смутило его – наверное, это все потому, что рыболовные крючки так напоминают змеиные зубы…

Мсье Массерон вынырнул из глубины магазина, уставленного мешками с наживкой, стойками с разнообразными удочками, рядами резиновых сапог и вешалками с непромокаемыми рыбацкими куртками, на которых были большие карманы со множеством молний.

Тут же висели шляпы с нацеленными на них искусственными мухами: если рыбак нацелился на ловлю форели, ему очень удобно снять со шляпы самую аппетитную муху и насадить ее на крючок.

– Вам уже приходилось когда – нибудь рыбачить? – спросил торговец. – Начинать надо с короткой удочки и кухонных мух. Прежде чем вы научитесь забрасывать удочку, надо научиться наблюдать. Форель очень осторожная рыба. Она берет приманку аккуратно, на поверхности заметен только маленький круг, словно упала капля дождя. Но рыба остается на месте; она не торопится, она выжидает. И если вам удастся в этот момент положить поблизости от нее муху, будьте уверены – она тотчас же на нее набросится. Но сделает это едва заметно…

– Понимаю, – кивнул Франсуа. – Значит, ее надо подсечь за одно мгновение!

– Вот именно! – подтвердил торговец. – Сейчас мы возьмем машину и поедем в Па – де – Пейроль. Как раз там был убит этот турист.

– Убит?! – встрепенулся Франсуа.

– Да, в прошлом месяце. П правде говоря, никто не знает, что, собственно, произошло. Неизвестно даже, что это был за человек. Ему было около тридцати, обычная одежда – легкие брюки, рубашка с короткими рукавами, холщовые туфли на веревочной подошве…

– Рыбак?

– Да нет. Мы решили, что это был турист, так как на шее у него висел бинокль. Непонятно, что он там разглядывал? И ни одного документа! Откуда он? Никто не знает. Поблизости не было обнаружено ни оставленной машины, ни мотоцикла. Он нигде не снимал комнату – ни в гостиницах, ни у кого – то из горожан. Жандармы до сих пор продолжают расследование, но пока безрезультатно… На затылке у несчастного была глубокая рана; похоже, его ударили чем – то тяжелым, вроде дубины… Но вы, я вижу, взволнованы. Вас интересуют такого рода истории?

– Да, очень! Я обожаю всякие тайна.

– Ну, в таком случае вам будет, чем заняться… Фернанда, последи за магазином, я отлучусь на часок. Свожу мсье Робьона на Аланьон.

– Счастливого пути! – прокричал из глубины магазина женский голос.

Они уселись в старенький грузовичок, сбросив с сидений пару болотных сапог, плетеную корзину и связку удочек.

– Не обращайте внимания, – сказал Массерон. – Это мой обычный инвентарь.

– Я все думаю о том туристе, – снова начал Франсуа. – Что он мог там разглядывать? Полицейским надо было просто приложить бинокль к глазам и посмотреть, что в него видно.

Массерон рассмеялся.

– Вы рассуждаете, как настоящий профессионал! Но жандармы – те тоже свое дело знают. Они так и поступили – и знаете, что увидели? Сельскую колокольню, флюгер дома Малэгов и, чуть пониже, кладбищенскую ограду. Вряд ли убитый разглядывал эти достопримечательности… И вот вам еще загадка: почему этот бедолага не услышал, как убийца к нему подошел?

– А что, он должен был услышать?

– Да. Он сидел на склоне, ведущем к водопою. Там полно камешков, которые шуршат под ногами. Я вам покажу это место. Оно, кстати, очень удобно для рыбалки, потому что там нет кустов. Заросшие берега не подходят для ловли на удочку; кроме того, в кустах часто гнездятся всякие гады. Кстати, я советую вам купить хорошие резиновые сапоги. Вы понимаете, зачем?

О да, Франсуа прекрасно понимал, что Массерон намекает на змей. Но ему не хотелось говорить об этом. Он предпочитал побольше узнать об убитом.

– А в карманах у него нашли что – нибудь?

– Пачку сигарет, зажигалку и носовой платок без инициалов.

– А как он приехал сюда? Поездом? Автобусом? Автостопом? Или просто пришел пешком?

– Именно это сейчас и пытаются установить полицейские.

– Наверное, он собирался с кем – то встретиться?

Массерон пожал плечами.

– Может быть. Фантазировать можно сколько угодно. Газеты опубликовали его фотографию – никаких результатов!.. Ну ладно, хватит об этом. Мы здесь не для того, чтобы играть в сыщиков. А вот и Аланьон!

Франсуа с трудом удалось скрыть разочарование. Он ожидал увидеть настоящую реку, пусть небольшую, но с воронками, водоворотами, сильным течением и огромными валунами. А перед ним был узкий ручеек, до того мелкий, что видно было каждый камешек на дне. Он тек еле – еле, без журчания и всплесков, без веселого озорства лесного ручья. Только на середине временами появлялось немного пены, которая задерживалась на одном месте, а потом вдруг убыстряла свой ход между затонувшими ветвями мертвого дерева.

– Воды слишком мало, – пожаловался Массерон. – Выше есть места, где реку можно перейти вброд. Но видели бы вы Аланьон весной! Вот где раздолье для рыбалки… Идите – ка сюда. Тело нашли вон там, в двух шагах от донной плиты.

– А что такое донная плита?

– Это плоская расчищенная часть дна Аланьона. У нас, рыбаков на муху, есть своя терминология, как у спортсменов – профессионалов. Вы быстро научитесь.

Разговаривая, он ловко готовил удочки.

– Так, теперь муха…

Массерон открыл металлическую коробочку.

– Ой, сколько их здесь! – воскликнул Франсуа. – Можно мне посмотреть?

Он выбрал муху покрупнее, посадил ее на тыльную сторону руки и стал разглядывать. Честно говоря, на муху это совсем не было похоже. Крючок скрывался в маленьком коконе из черных ниток, который заканчивался лохматым хохолком.

– А теперь смотрите внимательно… – проговорил Массерон.

Он подул на муху, и перышки, из которых был сделан хохолок, зашевелились, задрожали, затрепетали… Казалось, искусственная муха ожила и вот – вот поднимется в воздух.

– А откуда берутся такие легкие перышки? – поинтересовался Франсуа.

– Это перья с шеи петуха. Но не любого петуха: он должен быть определенного цвета, бронзово – красного с золотистым отливом. Эти перышки – крылья мухи. Очень важно научиться забрасывать муху так, чтобы ее крылья ни на миг не оставались неподвижными. Должно создаваться впечатление, что муха отбивается; именно этим она привлекает форель. Если вы слишком сильно дернете муху, она развалится в воздухе. Если не научитесь управлять леской так, чтобы муха садилась на воду как живая, считайте – все бесполезно. Рыба здорово посмеется над вами; сами увидите, как она будет прыгать и веселиться вокруг.

– Я никогда в жизни этому не научусь!

– Научитесь, научитесь! Надо только отработать движение, и, главное, не стараться сразу закидывать далеко. Профессионалы забрасывают леску на сорок пять – пятьдесят метров, но для этого нужны особые удилища, изготовленные по специальному заказу. Для вас я выбрал удочку фирмы «Позон – Мишель» длиной метр восемьдесят. Она вам понравится. Берите! Для начала наметьте себе какой – нибудь предмет и попробуйте попасть в него… Что это вы так странно смотрите?

Франсуа ни за что бы не сознался, что ему уже наскучили все эти объяснения. Массерон очень приятный человек, но он слегка перебарщивает. Кроме того, неужели для рыбалки нужно было обязательно выбрать место, где убили человека?..

Не то чтобы Франсуа это место не интересовало – наоборот! Но его стоило бы осмотреть спокойно, без помех… тем более без такой помехи, как этот профессор рыбной ловли, который ходит туда – сюда и болтает без умолку…

– Ну что, готовы?

– Еще нет, – покачал головой Франсуа. – Может, вы мне покажете? А потом я за вами повторю?

– Согласен. Отойдите немного в сторону.

Франсуа отступил на несколько шагов. Наконец – то он может, хоть украдкой, осмотреть место преступления! Галька, засохшая грязь, похожая на глину…

– Смотрите на мою руку! – крикнул ему Массерон.

Но Франсуа предпочел смотреть вокруг, изучая пейзаж, на фоне которого разворачивалась драма. Ограда, закрывающая горизонт, три коровы, жующие траву в тени деревьев, крайние дома селения, колокольня с флюгером, одна из малэговских передвижных мастерских и стена кладбища… Все это погибший рассматривал с таким увлечением, что даже не услышал, как к нему подобрался убийца.

Массерон, кажется, совсем забыл о своем подопечном. Франсуа, воспользовавшись этим, погрузился в размышления. Интересно, допрашивали ли Густу?

Торговец наконец повернулся к нему лицом, и Франсуа тут же спросил его об этом. Массерона вопрос немножко обидел. Он так старается хоть чему – то научить этого юнца, а тот, оказывается, думает совсем о другом!

– Да, конечно, – сказал он наконец с упреком. – Но от Густу ведь толку не добьешься. Бормочет что – то себе под нос, вот и все. И вообще к нему подходить противно. Как подумаешь, что у него под рубашкой живут ручные ужи…

– Ужасно! – с отвращением воскликнул Франсуа. – И что, они его не кусают?

– Нет, ужи не злы и не ядовиты. Но я лично их тоже терпеть не могу и стараюсь держаться подальше. Надо признать, что Густу умеет как – то располагать к себе этих тварей. Даже гадюк! Знаете, они легко дают ему себя поймать. Он говорит им что – то на своем языке, протягивает руку, а потом – хоп! – за шею и в мешок! Мэрия платит ему по десять франков за штуку.

– И много он их вылавливает?

– Сейчас – много. Ему стоит только наклониться! Самых больших он хватает такими деревянными щипцами. Я однажды видел, как он это делает; это просто невероятно! Возвращаясь к форели, должен вам сказать, что у Густу и к рыбной ловле особый талант. У него есть старая удочка и не менее старая катушка; он надевает очки и кладет муху на двадцатиметровое расстояние, точно попадая при этом в круг размером не более ладони. Я здесь всю жизнь рыбачу, но ловится только мелкая форель, которую часто приходится выбрасывать. А он умудряется вытаскивать у меня под носом рыбин весом по килограмму и больше!

– Вы им восхищаетесь?

– О нет! Он даже внушает мне страх. Но мне его жаль. Моя жена говорит, что Густу прошел через ад… Ну что же, начнем, малыш? Крепко держите удочку в правой руке, леску берите в левую… Ну, бросайте! Вот так… теперь отдохните. Поверьте, это прекрасный спорт. Я нахожу, что у вас есть способности. Идите – ка сюда…

Они пошли вдоль берега, слушая слабое журчание обмелевшей реки. Вдруг Массерон остановился.

– Видели? Вон за тем камнем только что проплыла гадюка. А там еще одна…

– А что это там, у воды шевелится? – спросил Франсуа дрогнувшим голосом.

– Может, водяная крыса. Точно, вон она, перебегает из одной норы в другую. Берег тут весь изрыт их норками, как швейцарский сыр.

Франсуа ничего не ответил, но стал тщательнее смотреть себе под ноги. Рыбалка, о которой он столько мечтал, оказалась не таким уж замечательным занятием. А возможно даже опасным.

Массерон шел уверенно, не глядя вниз.

– Лучше производить побольше шума, – объяснил он. – Змеи чувствуют вибрацию. Обычно они прячутся, но если вы вдруг услышите рядом шуршание листвы или увидите какое – то движение, не останавливайтесь, продолжайте идти. Если остановитесь, змея решит, что вы хотите на нее напасть, и станет обороняться.

Франсуа слушал все это, а сам думал, не слишком ли затянулась эта ознакомительная прогулка?

– Конечно, – продолжал Массерон, словно не замечая настроения мальчика, – вы парижанин, вы привыкли к асфальту, и здесь вам многое не понравится. Но это дело привычки. Конечно, прелести деревенской жизни трудно оценить при такой жаре и обилии ползучих гадов. Зато когда вы увидите озеро Трюйер!.. Езды до него – всего минут десять на машине. Там один из лучших видов в Оверни…

Франсуа ничего не ответил: разговаривать ему не хотелось. Он внимательно смотрел под ноги. Не то чтобы он боялся, нет! Он чувствовал скорее утомительное напряжение всех мышц – так бывает, когда приходится идти в темноте, на ощупь. Франсуа дал себе слово сразу по возвращении купить резиновые сапоги. Плевать ему на Трюйер! Поскорее бы оказаться в своей комнате в гостинице и заняться книгами, которые купил ему отец. Это были два прекрасных альбома с иллюстрациями, посвященные рыбной ловле. Чем бродить по тропинкам, кишащим гадюками, лучше спокойно изучать методы рыбной ловли вдали от неприятных неожиданностей.

Наконец они добрались до машины.

– Чего молчите? – спросил Массерон. – Устали?

– Нет… Жарко…

Грузовик покатил, подпрыгивая на ухабах.

– Вы не поверите, – продолжал Массерон, – но самая крупная форель водится именно в Аланьоне, потому что здесь в воду падает много сочных насекомых: саранча, шмели… Если их использовать как наживку, будьте уверены, без улова не останетесь.

– Что, прямо живых?

– Что живых?

– Ну, живых шмелей… насаживать на крючок? И саранчу?

– Конечно! Это рыбалка, тут особо не деликатничают.

«Вот не повезло, – подумал Франсуа. – Я имел в виду искусственных мух, а оказывается, придется потрошить всякую гадость».

– Пристегнитесь! – крикнул вдруг Массерон.

Он резко вывернул руль, и грузовичок затрясся, запрыгал на рытвинах.

– Готова! – воскликнул Массерон. – Уверен, вы ее даже не заметили!

– Кого?

– Да гадюку, черт бы ее взял! Прямо на самой середине дороги. Здорово мы ее!..

Он заглушил мотор и спрыгнул на землю.

– Идите – ка сюда! Я не промахнулся! Теперь она не достанется Густу.

Франсуа выглянул из машины, ничего не увидел, но, чтобы не спорить, согласился.

– Да, да, я ее вижу.

– Да нет же, вы слишком далеко! Не бойтесь, она мертвая и вас не укусит.

«Ладно, пойду посмотрю, чтобы не расстраивать беднягу». Франсуа вышел из грузовика и осторожно сделал несколько шагов вперед. Змея еще билась в конвульсиях, но на нее уже набросились муравьи.

– Это аспид, – сообщил Массерон. – Впрочем, кажется… В общем, какая – то разновидность гадюки.

Он приподнял кончиком пальца голову змеи.

– Смотрите, какая у нее характерная форма головы. И цвет – коричневый с пятнами. Ела она совсем недавно: видите, живот раздут. Поэтому она и не успела убежать.

Франсуа, побледнев, прислонился к капоту машины. Но Массерон, занятый разглядыванием змеи, этого не заметил. И вполне добродушно продолжал:

– Если ее вскрыть, то в желудке мы увидим целенькую лесную мышь. Должен вам сказать, что змеи не жуют свою жертву, они ее просто глотают целиком и переваривают… Эй, что это вы отвернулись?

– Ничего, – пробормотал Франсуа.

– Может, лучше вернуться домой? – предложил Массерон.

– Да, давайте вернемся. Жаль, что я вам день испортил…

– Ничего страшного. Мы вернемся сюда завтра утром. А сейчас…

Он с силой ударил каблуком по голове змеи.

– Вот как надо с ними поступать. Если вам попадется змея, давите ее не колеблясь. Это лучший способ побороть в себе страх.

Франсуа понемногу приходил в себя. Расставаясь с Массероном, он уже готов был смеяться над своей слабостью. Мальчик обещал торговцу незамедлительно закупить все, что нужно для ловли форели. Но как он был счастлив наконец добраться до своей кровати и вытянуться на ней, закрыв глаза и ни о чем не думая!

Он очень устал.