Текст книги "Землетрясения"
Автор книги: Пьер Руссо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
И на этот раз, по заверению геофизиков из Беркли, вина падала на разлом Сан-Андреас.
Глава тpeтья
Мессина в 1908 году, или вина самих людей
Человек – не очень мудрое животное. Ему свойственно легкомыслие, забывчивость и беззаботное пренебрежение уроками опыта. Все это особенно отчетливо проявляется в его отношении к землетрясениям. Если несчастные жертвы Лиссабонского и Сан-Францисского землетрясений по праву вызывают в нас чувство глубокого сострадания, то все же нельзя избавиться от мысли, что у властей не было недостатка в предостережениях. Разумеется, предупредить разрушения они не могли, но в их силах было резко сократить размах бедствия. Если исходить из самого недавнего опыта, то в Сан-Франциско предыдущее землетрясение 1868 года доказало прежде всего, что достаточно прочно построенные здания не подверглись сильным разрушениям, а пострадали в основном дома, возведенные на ненадежном грунте, например на морских наносах, заполнивших часть залива. Но печальный опыт не учли, и нам теперь известно, к чему это привело в 1906 году.
Не приходился отрицать и того, что не был предусмотрен разрыв водопроводных труб из-за образования разломов, разрыв, лишивший пожарных возможности бороться с огнем…
За Сан-Францисской катастрофой два года спустя последовало Мессинское землетрясение, которое унесло сотни тысяч жизней.
Несмотря на то что о Калифорнийской катастрофе шумела вся мировая пресса, Сан-Франциско находился слишком далеко от нашего континента, да и погибло там всего 700 человек… Но Мессина лежала в сердце старой Европы и там гекатомбы трупов превосходили человеческое воображение. Для других слов, кроме выражения своего сострадания, не было тогда места, и мы увидим, что Старый Свет не поскупился на такие излияния. И все же немало критических замечаний можно было высказать в ту пору! Справедливо, например, обвинить в беззаботности гражданские власти, которые оставались глухими к советам специалистов, не желая отказаться от рутины! И хотя 100 тысяч человек были непосредственно убиты стихийным бедствием, все же можно сказать, что к этому приложили руки их соотечественники.
Область, обреченная на землетрясения
Мессина испокон веков была несчастным городом. В течение двух тысячелетий ее опустошали периодические войны, а в промежутках между ними свирепствовали землетрясения. В 1740 году чума унесла 40 тысяч жертв. В 1783 году Мессина была почти полностью разрушена подземными толчками, за которыми последовали: в 1823 году – цунами, в 1848 году – бомбардировка, в 1854 году – холера, погубившая 16 тысяч человек, и, наконец, в 1894, 1896 и 1905 годах – катастрофические землетрясения.
Из этих катастроф, обрушившихся на Мессину, самую страшную память о себе оставило землетрясение 1783 года, прежде всего потому, что город пережил тяжелое испытание, и, во-вторых, из-за весьма тщательного изучения его последствий.
Однако прежде всего мы должны ознакомиться с ареной, на которой разыгралась трагедия, и поэтому попросим читателя открыть карту Италии и посмотреть на носок сапога. Этот носок образует Калабрия с городом Реджо-ди-Калабрия на конце. Калабрия как бы дает пинок Сицилии, а город на этом острове, который непосредственно получает пинок, – Мессина. Мессина и Реджо-ди-Калабрия смотрят друг на друга с разных берегов Мессинского пролива.
Так вот, Калабрия и Сицилия, подобно всему побережью Средиземного моря, относятся к районам, трагически обреченным на землетрясения.
Ниже мы покажем (см. главу десятую), что Средиземное море образовалось вследствие ряда геологических катаклизмов, грандиозные масштабы которых отнюдь не умаляются тем, что они растянулись на миллионы лет. Речь здесь идет о геосинклинали[21]21
Геосинклиналями называются области, где колебательные движения земной коры достигают больших амплитуд и скоростей. Современные геосинклинальные области заняты глубоководными внутренними, полузамкнутыми и межостровными морями. – Прим. ред.
[Закрыть], которая начиная с мезозоя неуклонно опускается, захватывая один горный район за другим. Процесс этот протекает медленно и незаметно, порой сменяется внезапными и резкими скачками во время землетрясений.
Как можно забыть об этой неустойчивости, этой сейсмичности, характерной для Средиземноморья, если время от времени она напоминает о себе сокрушительными катастрофами? И больше всех участков побережья Средиземного моря истерзана этими катастрофами Калабрия. «Калабрия – область, многократно разрушавшаяся землетрясениями, – пишет американский сейсмолог Хоббс, – и ни одна страна, за исключением Японии, не дает нам более древних, и вместе с тем лучше сохранившихся доказательств этого утверждения»[22]22
W. H. Ноbbs, op. cit.
[Закрыть]. Разумеется, территория, страдающая здесь от землетрясений, по своим размерам значительно уступает сейсмическим зонам Америки, но зато насколько значительнее тут изменения рельефа и как велики человеческие жертвы!
Забытый урок
Землетрясение 5 февраля 1783 года длилось всего две минуты, но и 120 секунд было достаточно, чтобы сровнять с землей большую часть населенных пунктов в Калабрии и на северо-востоке Сицилии. Сотрясение произошло вдоль линии соприкосновения гранитного фундамента Калабрии с более молодыми осадочными толщами. На поверхности грунта возникло волнение, как рассказывают, настолько сильное, что оно могло вызывать морскую болезнь. Деревья так наклонились, что подметали землю кронами, а колонны, украшавшие фасад монастыря Сан-Стефано[23]23
Монастырь этот находится на северном побережье Сицилии, между Мессиной и Лалермо в Сан-Стефано-ди-Камастра.
[Закрыть], повернулись на своем основании. Любопытно, что в некоторых местам вертикальные толчки выбили булыжники из мостовой и подбросили их кверху.
На сбросе, который образует крутой обрывистый берег юго-восточной Сицилии и проходит между Сциллой и Харибдой, открылась и сразу же закрылась расщелина, куда провалились строения и скот. Но в следующее мгновение трещина вновь разверзлась и изрыгнула на поверхность все, что поглотила, и скот остался живым. На сицилийском побережье, начиная от Сциллы, скалы, упоминающейся в античной литературе, обширные участки берегового обрыва обрушились в море; длина одного из таких участков достигала 1,5 километра. Там погиб владыка Сциллы и полторы тысячи его подданных, которые, как и он, искали на берегу спасения от катастрофы. В Мессине сам берег соскользнул, если можно так выразиться, в море, и набережная была погребена под четырехметровым слоем воды. Именно этому городу землетрясение причинило самые тяжелые разрушения, именно здесь погибла большая часть из 30 тысяч его жертв.
Подобная катастрофа, не могла пройти бесследно для науки и для человечества. И действительно, она стала предметом самых тщательных исследований из всех, которые когда-либо предпринимались по этому вопросу. С одной стороны, в эту работу включились, помогая своим итальянским коллегам, иностранные ученые, такие, как француз Доломье; с другой – правительство создало специальную комиссию, поручив ей выяснить, почему погибло так много людей. Комиссия установила причины бедствия и разработала на будущее разумные меры предосторожности.
«Почему погибло столько людей? – задается вопрос в отчете комиссии, опубликованном в 1786 году. – Просто-напросто потому, что они были раздавлены обломками своих жилищ. А почему обвалились дома? Да потому, что вопреки здравому смыслу они были построены так, что верх у них был тяжелее низа. Каменная кладка делалась небрежно, а строительный раствор почти не применялся». Та же комиссия выпустила ряд разумных правил, которыми должны были впредь руководствоваться архитекторы в сейсмических районах. Правила были так хорошо продуманы, что те строения, которые сооружались с их соблюдением, устояли при всех последующих землетрясениях, включая и катастрофу 1908 года.
К сожалению, такие здания оказались лишь исключением, подтверждающим правило. Дома, построенные в Мессине в соответствии с нормами 1786 года, оказались в ничтожном меньшинстве. Ведь чтобы строить так, как полагалось, надо было отойти от рутины, а это было явно слишком высоким требованием для архитекторов Сицилии и Калабрии того времени. И они продолжали строить по старинке, идя проторенным путем.
…Вот почему число жертв землетрясения 1908 года достигло 100 тысяч.
Землетрясение, знаменательное только человеческими жертвами
Автор этой книги пытался в первых шести главах показать различные типы землетрясений. Ознакомившись с этими главами, читатель сможет различать разрушительные землетрясения, как в Лиссабоне или в Японии, когда только под влиянием сотрясения с лица земли стираются целые города; землетрясения, обусловленные образованием разломов, к числу которых относится Сан-Францисская катастрофа, сопровождавшаяся пожаром; землетрясения с рекордной магнитудой, как то, например, которое произошло в Китае в 1920 году и не было столь впечатляющим, поскольку затронуло пустынный район, и, наконец, землетрясения планетарных масштабов, каким была серия подземных толчков, истерзавших Чили в I960 году.
Но Мессинское землетрясение 1908 года не входит ни в одну из этих категорий. Поражая числом человеческих жертв, оно тем не менее не представляет никакого интереса для науки. Всемирно известный сейсмолог Рихтер даже не упоминает о нем в своем каталоге крупных землетрясений. Немецкий ученый Белар, рассматривая сейсмические явления в Средиземноморье, отводит Мессинскому землетрясению седьмое место, а Монтессю-де-Баллор пишет в своей «Сейсмической геологии»: «О нем можно было бы умолчать, ведь, как бы парадоксально это ни звучало, его неслыханной силы оказалось недостаточно, чтобы повлечь значительное изменение земной поверхности».
И если Мессинское землетрясение рассматривается в этой книге, то совсем не в качестве исключительного явления, а как пример человеческого легкомыслия, приводящего к массовой гибели людей. Дело в том, что это землетрясение, скорее умеренное по своей магнитуде, привело к таким гекатомбам лишь из-за бездеятельности властей. И у нас есть, пожалуй, все основания утверждать, что 100 тысяч погибших были скорее жертвами беспечности правительства, чем стихийного бедствия.
Обетованная земля таит в себе ад
Даже при беглом взгляде па карту, становится ясно, что землетрясения в Италии не должны вызывать удивления. Эта страна входит в обширную сейсмическую зону, которая, начинаясь у Азорских островов, охватывает Пиренейский полуостров, Северную Африку, Балканы, Малую Азию и раскрывается веером по Памиру.
В Италии мало таких территорий, которые никогда не подвергались землетрясениям. К их числу относятся районы Пизы, Болоньи, Флоренции, Венеции и Рима. В этой связи интересно отметить одну особенность. Из карты Барранки следует, что только периферия острова Сицилия подвержена землетрясениям, а его внутренняя часть остается как бы чудом незатронутой подземными толчками. В самом деле, сейсмическая зона сицилийского побережья как бы продолжает калабрийскую. Поверхность этих районов сложена кристаллическими породами, передающими все колебания земной коры с потрясающей точностью. Возможно, здесь сказывается влияние линии разлома, которая проходит через Этну, Мессинский пролив и Пальми, заканчиваясь в Кротоне.
Как бы там ни было, здесь речь идет о районах, которые можно было бы считать благословенными, если бы не постоянная угроза со стороны владыки подземного ада Плутона, глухое ворчание которого доносится сквозь благоухающий покров апельсиновых, миндальных и фиговых деревьев.
История с Менеликом
Теперь поднимем занавес над трагедией. В этом нам поможет труппа комедиантов.
Действие происходит в Мессине 28 декабря 1908 года. В гостинице Мазотти остановилась труппа комедиантов, о которой нам ничего не известно, кроме того, что в ее составе были два подростка в возрасте 13 и 12 лет, братья Микеле и Альфредо Гамбия.
Скоро утро. Вся гостиница погружена в глубокий сон; спят и наши мальчики.
Вдруг, около 5 часов, по свидетельству одних, около 3 часов 30 минут, по рассказу других, братьев разбудил собачий лай. Шум поднял их же пес Менелик, растянувшийся у ног своих хозяев. Не трудно догадаться, как рассердились дети: «Замолчи, мерзкий пес! Дай поспать!»
Но Менелик не слушается. Наоборот, он лает еще громче, мечется, прыгает, тащит с постели своих молодых хозяев. Гнев мальчиков уступает место изумлению: «Что с ним случилось? Почему он будит нас среди ночи?» Действительно, что же случилось?
Легко вообразить, что следует за лаем, гулко раздающимся в ночной тишине. Спящие просыпаются, раздаются сердитые оклики, соседи по этажу сбегаются, чтобы узнать, в чем же дело.
Вот уже вся гостиница на ногах, постояльцы смотрят на собаку, которая не желает угомониться. Может, где-нибудь прячется вор? Нет, ничего подобного.
Наконец Менелику удается заставить людей понять, что он от них хочет. Пес тянет Микеле и Альфредо к двери, выводит их на улицу, заставляет выйти из города в сопровождении всех остальных комедиантов, пораженных случившимся.
Короче, едва эта странная процессия вышла из города, как в 5 часов 20 минут 23 секунды разразилась катастрофа, и Мессина превратилась в груду развалин.
Благодаря Менелику вся труппа комедиантов осталась жива и невредима.
Странная история, не правда ли? Напечатанная в «Корьере делла Сера» от 30 января 1909 года, она привлекла внимание профессора Тито Алиппи из сейсмологической обсерватории в Урбино, Этот ученый проверил достоверность рассказа и выяснил, что, за исключением незначительных подробностей, все, о чем сообщалось в газете, соответствовало действительности.
Директор Мессинской обсерватории утверждал, что до катаклизма, начавшегося в 5 часов 20 минут, никаких предварительных толчков сейсмограммой не зарегистрировано[24]24
«Bolletino della Società sismologica italiana 1908–1909», v. XIII, p. 32.
[Закрыть]. Можно себе представить, сколько предположений было высказано по поводу этого случая, столь явно выраженного предчувствия землетрясения собакой?
Мы не собираемся подробно останавливаться здесь на этом происшествии. Надо думать, что верный пес, лежа: на земле, мог уловить какой-то подозрительный шум или даже какие-то колебания грунта, которые заставили его поднять тревогу. С нас достаточно констатировать вместе с профессором Алиппи, что такую необычайную акустическую или механическую чувствительность можно объяснить (поскольку сейсмографы в Мессине не отметили ни малейшего предварительного толчка) лишь тем, что гостиница была расположена по соседству с эпицентром. Эпицентр же, по всей вероятности, находился в Мессинском проливе или на побережье Калабрии, поблизости от виллы Сан-Джиованни (почти напротив Мессины).
Расставаясь с Менеликом, нам хочется думать, что юные Гамбия щедро отблагодарили своего спасителя и заставили принять его в труппу в качестве почетного члена…
Мессина смеялась под солнцем
Последующие изыскания показали, что толчок достиг наибольшей силы (интенсивность X баллов по международной шкале) в пределах территории овальной формы, вытянутой по оси с северо-востока на юго-запад. Площадь ее не превышала 45 километров в длину и 15 километров в ширину. На этой территории находились Мессина и Реджо-ди-Калабрия, в которых соответственно проживало в то время 126 тысяч и 50 тысяч человек, а также более мелкие населенные пункты в Калабрии, такие, как Баньяра-Калабра и Пальми.
Чем же был вызван этот толчок? Он, несомненно, подводного происхождения и не имел ничего общего с вулканической деятельностью, хотя было бы очень соблазнительно приписать его соседним кратерам, таким, как Этна, Стромболи или Вулкано.
Рис. 2. Изосейсты при Мессинском землетрясении 1908 года.
Внутренняя изосейста соответствует интенсивности X, а внешняя – интенсивности VI.
По правде говоря, причину Мессинского землетрясения точно установить не удалось, но, как отмечал Монтессю-де-Баллор, было бы разумным искать ее в неустойчивости земной коры в этой зоне с ее сбросами и разломами. Гипотеза этого ученого как будто подтверждается довольно ограниченной площадью того района, где отмечалась максимальная интенсивность землетрясения. Этот район схематически изображен на рис. 2, на котором проведены изосейсты. Нас спросят, что такое «изосейсты»? Это линии, соединяющие все точки с одинаковой интенсивностью землетрясения. Только что мы говорили о территории, где интенсивность землетрясения достигла X баллов, так вот, на: расстоянии каких-нибудь 45 километров, в Таормине, она упала ниже VIII баллов, то есть там разрушения ограничились трещинами на зданиях, разбитыми окнами и упавшими трубами. Правда, выявились две другие маленькие зоны с высокой интенсивностью землетрясения: одна – к востоку от Кальтаниссетты (центр острова), другая – между Сиракузами и Катанией, где отмечалось до VIII баллов. И все же размеры территории с интенсивной сейсмической деятельностью были поразительно малы. В Неаполе, Цетинье, Янине, на островах Закинф и Пантеллерия ощущались колебания интенсивностью в II балла, что же касается соседних местностей, то там узнали о землетрясении только из газет.
Тот факт, что катастрофу в Мессине нельзя отнести к большим землетрясениям, вызвал бы, вероятно, в то время взрыв негодования у всего, пораженного этой трагедией человечества. Теперь, по истечении почти 60 лет, когда другие события заслонили от нас Мессинское землетрясение, нам приходится обратиться к газетам того времени, чтобы понять, какое волнение пережил весь цивилизованный мир. Целая армия репортеров и фотографов поспешила на место происшествия и засыпала публику натуралистическими сообщениями и страшными снимками. В иллюстрированном приложении к «Пти журналь» целая страница была отведена цветным изображениям: море крови и гора трупов потрясали читателей. Чудовищным парадоксом казалось всем, что это стихийное бедствие обрушилось на плодородную, веселую, залитую солнцем страну, где небо всегда синее» жизнь, казалось бы, сулит одни радости.
Попробуем восстановить тот роковой день, и для этого представим себе сцену, на которой разыгралась трагедия. Вообразим, что мы приближаемся к Сицилии с моря и перед нами постепенно вырисовываются берег острова и Мессина. Под сияющими лучами солнца выдается в море кружево золотистых пляжей, окаймленных склонами горы Пелор. Апельсиновые рощи спускаются к самому морю; среди них то тут, то там виднеются деревеньки. И вот перед нами вырастает Мессина.
Один из красивейших портов в мире, раскинувшийся у подножия горы Пелор, открывает перед нами свою несравненную панораму. На переднем плане Палаццата и бульвар Виктора Эммануила, окаймленный пышными зданиями с колоннадой. В глубине, по склону горы, громоздятся друг над другом крыши и стрельчатые колокольни, над которыми возвышается величавый силуэт собора.
На рассвете пасмурного дождливого дня
Рассвет 28 декабря 1908 года. Темно, идет дождь. И вдруг раздается подземный толчок. Примерно за 35 секунд те немногие пешеходы, которые оказались на улицах в этот ранний час, почувствовали, что земля заколебалась у них под ногами. Повторились все ужасы 1783 года: деревья наклонялись, как в кошмаре, и катастрофа не замедлила разразиться.
Если мы хотим получить полное представление об этой чудовищной катастрофе, то нам лучше наблюдать не за отдельными лицами, как в Лиссабоне или Сан-Франциско, а охватить всю картину в целом.
Прошло всего несколько секунд, и Мессины не стало. Лишь немногие здания выдержали неистовую силу толчка. С громоподобным шумом, раскаты которого длятся несколько нескончаемых мгновений, все рушится, даже дворцы и церкви. Одним ударом стерты с лица земли еще 40 более или менее крупных городов, среди них Реджо-ди-Калабрия, и унесено 100 тысяч человеческих жизней.
Мы не видим этих несчастных, из которых многие уже погибли, а другие обречены на гибель, но догадываемся о том, как много людей погребено под развалинами.
Но сейчас мы не в силах им помочь: стихийное бедствие продолжается; после землетрясения – моретрясение.
Гигантская волна
Сколько же времени прошло между этими двумя бедствиями? Может быть, 12 минут, а возможно, только 5. Как бы то ни было, вот что увидел механик стоявшего в порту железнодорожного парома! «Сицилия», курсирующего между Мессиной и Реджо-ди-Калабрия[25]25
Статья Г. Платании. См. «Bolletino délia Société sismologica, ilaliana, 1908–1909». v. XIII, p. 369.
[Закрыть].
Розарио Кампьоне (так звали механика) собирался отчалить. Машины уже были пущены в ход, как вдруг паром сильно встряхнуло. «Землетрясение», – тотчас подумал Кампьоне, хорошо знавший этот опасный район. Больше он не успел ни о чем подумать, ему едва хватило времени заметить, несмотря на темень и дождь, что уровень воды изменился и что его судно уже не находится на высоте причала.
Волна резко ударила «Сицилию» о причал. Механик бросился к машине, дал задний ход, а когда новая волна набросилась на паром и снова подняла его, повторил свой маневр. Счастливчик Кампьоне и счастливица «Сицилия»! Один уже не спал и полностью владел собой, а другая была под парами. Так оба избежали увечий и повреждений, которым подверглось столько моряков, захваченных бедствием во время сна, столько судов, пришвартованных к причалам.
Цунами ринулось на берег тремя волнами, следовавшими одна за другой с интервалами в 15 минут, по словам одних свидетелей, или в 30 – по показаниям других. В самой Мессине высота волны была не очень большой: 3 метра вдоль бульвара Виктора Эммануила и только 2,4 метра немного севернее (в Парадизо).
Волна поднялась выше на юге города, достигнув 6 метров у устья Порталеньи, и 7,6 метра несколько дальше на Брига-Марина.
Кампьоне, поглощенный маневрированием, не мог, разумеется, хладнокровно наблюдать за происходившим. Но пользуясь отчетом, составленным офицерами миноносца «Саффа», мы можем в общих чертах рассказать, как все происходило.
Этот миноносец стоял у причала возле форта Сан-Ренери, в восточной части гавани, и офицеры почувствовали сейсмический толчок, только когда увидели, что море вздыбилось и «ревущая гора» высотой 3 метра устремилась на берег. Волна со всей силой ударила в мост, тот обрушился и раздавил, столкнув одно с другим пришвартованные суда.
Южнее волна затопила протестантское кладбище, смыла дом сторожа вместе со спавшими в нем обитателями и унесла в море огромные обломки стены. Даже от мола она оторвала и сдвинула на 20 метров цементную глыбу весом в 20 тонн.
В Мессине цунами захлестнуло судоремонтный док и почти вывело из строя стоявшее там русское судно. У причалов порта или на якоре стояло много судов с выключенными моторами, и моретрясение застало их беззащитными.
Заглушаемые грозным ревом накатившейся водяной горы, слышались удары от столкновения судов, сухой скрип ломающегося кабеля, треск падающих мачт.
Возле здания Общества помощи терпящим бедствие на водах внезапно вспыхнуло прорезавшее тьму пламя: протекли два больших нефтехранилища – то ли потому, что им была нанесена пробоина, то ли из-за повреждения трубопровода. Загоревшаяся нефть разлилась по воде.
Да и волнение на море не ограничилось тремя волнами цунами. Оно продолжалось еще долго. Вначале амплитуда колебаний достигала 1 метра, а затем понемногу стала затухать. Одновременно со дна взбудораженного моря поднимались на поверхность пузыри воздуха, как будто под воду нырнул пловец.
Мессина в развалинах
Шестой час утра. Все еще темно, и дождь усиливается. На окраинах города воспламеняются разрушенные газгольдеры; через полчаса после подземного толчка вспыхивает пожар. Мессинцы начинают осознавать постигшее их несчастье, но среди разгула бушующих стихий с трудом различаются силуэты людей, пробирающихся через груды обломков.
Горестные вереницы теней бредут по темным еще улицам к морю. Уже знакомый нам рефлекс: когда земля уходит из-под ног, где же искать убежища, как не на море! Вот призрачные вереницы стекаются к порту по бульвару Виктора Эммануила. Разбуженные землетрясением, полуголые, идут эти несчастные, подталкивая женщин и детей и, обезумев, испускают душераздирающие крики: «Aiuti!», «Aiuti!» («Спасите, на помощь!»). Море все еще бушует, и во что же превратилась великолепная Палаццата!
На разверстых плитах, на содрогающейся земле вдоль бульвара высились остовы дворцов с обрушившимися колоннами и растрескавшимися стенами. Землетрясение разрушило внутренние перегородки, но пощадило фасады, что, видимо, объяснялось расположением зданий относительно направления толчка. Вот почему издали многие строения казались невредимыми, нужно было подойти к ним вплотную, чтобы убедиться в оптическом обмане; за разбитыми окнами зияла пустота.
А какое трагическое зрелище представляли жилища с обвалившимися стенами и повисшими над пустотой полами. Иногда на уцелевшем уголке карниза виднелась тумбочка или ножка кровати. С грохотом обрушивались балки и кирпич. Со всех сторон слышались стоны, крики, призывы на помощь. При тусклом свете фонарей виднелись тела, застрявшие среди обломков. Изредка попадались еще живые люди, и они издавали слабые и безнадежные крики. Посреди улицы среди развалин валялись трупы тех, кого извлекли из-под обломков. Они скоплялись на дороге. Спасающие бежали на любой зов. «Откуда это?» – спрашивали они себя, и убедившись в невозможности обнаружить заживо погребенного, бежали дальше.
По мере того как светлело хмурое небо, покрытое тяжелыми тучами, из которых проливались на землю потоки воды, чудовищная картина представала во всей полноте. Среди обломков каменных домов можно было различить кровати с супружескими парами, которых смерть настигла во сне. Многие трупы были обнажены, из некоторых окон спускались простыни, по которым люди пытались спуститься на землю. Тело прелестной девушки висело, зацепившись ногой за решетку балкона четвертого этажа, и, так как его некому было снять, оставалось там целую неделю.
Страх, который первоначально как бы парализовал людей, теперь обращал их в бегство. По разрушенным улицам мечутся толпы пострадавших, почти обнаженных мессинцев, умоляя о помощи. Они не ощущают боли от ран. Вот бежит человек, не замечая, что у него оторвало руку. Другой мчится, стиснув зубы и оставляя за собой кровавый след. Правда, есть и такие, которые сохранили присутствие духа. Они действуют смело и самоотверженно, вытаскивают пострадавших из-под обломков, помогают переносить раненых или оказывают им помощь.
Иные, тоже сохранившие самообладание люди, не теряя времени даром, рыщут среди развалин, чтоб поживиться на чужой беде. Из разрушенных тюрем бежали уголовники, и по улицам разгуливают всякие подонки, обычно появляющиеся среди бела дня только при катастрофах. Но уже рано утром объявили военное положение, и грабитель, застигнутый на месте преступления, подлежал расстрелу.
Когда совсем рассвело, стало видно, как сильно разрушен город. Все здания, построенные на берегу, были смыты с лица земли цунами, в том числе ратуша, биржа, здание почты, телеграфа и телефона, знаменитый отель Тринакрия, где остановилось столько знатных иностранных снобов. Построенный в 1200 году собор, который пощадил пожар 1559 года и землетрясение 1783 года, на этот раз не устоял, и его стрельчатый фасад лежал в развалинах. Обезглавлен был и знаменитый фонтан Монторсоли (1547 года), находившийся напротив собора. Обрушилось здание французского консульства, похоронив под обломками консула и всю его семью. Погибло много других именитых жителей, в том числе генерал Коста и епископ Мессины.
Утром сообщение о катастрофе было передано по телеграфу во все страны света, и отовсюду понемногу стала поступать помощь. Сам король прибыл в Мессину, чтобы организовать перевозку раненых, и власти распорядились обеспечить убежища тем, кто остался без крова. Многие из пострадавших видели спасение в бегстве, и по приморским дорогам тянулись длинные вереницы людей, тащивших на себе матрацы и узлы. Это было похоже на то массовое бегство, которое в еще больших масштабах довелось наблюдать позднее на улицах французских городов. Другие разбивали лагерь, возводя на скорую руку бараки в городских садах.
Это бедствие вызвало горячее сочувствие как в самой Италии, так и в зарубежных странах. Все итальянские, французские, английские и русские военные суда, находившиеся в близких к Мессине водах, получили приказ немедленно прибыть на место катастрофы.
Что касается Франции, то она послала в Мессину два броненосца «Жюстис» и «Веритэ» и два эскадренных миноносца с продовольствием и медикаментами. Эти суда оказали помощь 14 продовольственным пунктам; судовые кухни выпекали хлеб днем и ночью и за четыре дня распределили 70 тысяч продовольственных пайков.
Земля получила жестокие раны
Широкая известность Мессины привлекла к ней внимание всего мира, но не только этот город получил смертельные раны. Реджо-ди-Калабрия был превращен в груду развалин. Цунами, вероятно, оказалось даже более разрушительным в Калабрии, чем в Сицилии. Катанию, например, катастрофа относительно пощадила, ибо ее густонаселенные деловые кварталы расположены дальше от побережья.
Катания была на юге той вехой, дальше которой цунами не распространилось. На севере таким рубежом был вход в залив у мыса Пелоро, а на юго-востоке – на побережье Калабрии – мыс Арми. Поскольку цунами едва ощущалось в открытом море, можно сделать вывод, что моретрясение было слабее, чем в Лиссабоне в 1755 году, или что по меньшей мере оно полностью дало себя почувствовать на относительно ограниченном пространстве. Правда, в пределах этого района – главным образом в Мессинском проливе – цунами взбудоражило море до самых глубин. «На пляже валялись трупы морских рыб и животных, незнакомых рыбакам, таких, как Pomatomus telescopus, которые в обычных условиях прячутся в иле на глубине 600 метров»[26]26
Momtessus de Ballore, op. cit., р. 388.
[Закрыть].
Не трудно представить себе, с какой яростью обрушилось цунами на берега узкого Мессинского пролива, максимальная ширина которого не превышает 18 километров. Три последовательные исполинские волны смыли дома, маяки, апельсиновые рощи, унося в море при гигантском отливе людей, суда и стены жилищ. Во всех портах вплоть до Сиракуз оно сталкивало суда и затопляло селения на берегу.
На побережье Калабрии чудовищное опустошение постигло не только Реджо-ди-Калабрия, но еще Пелларо и Лаццаро. В Реджо-ди-Калабрия от домов в большинстве случаев остались лишь фундаменты; волна докатилась до Соборной площади, оторвала и унесла в море кусок скалы высотой 150 метров, а 40-метровый железнодорожный мост с металлическими пролетами был отодвинут на 10 метров и повернут на 55 градусов. Немного дальше, в Форнасе, было унесено по частям все железнодорожное полотно. В Форнасе и в соседнем городке Лаццаро только цунами унесло 263 человеческие жертвы, и целые кварталы исчезли под водой.
…Между тем, по рассказам капитана английского корабля «Уэльва», на судах, которые шли на расстоянии нескольких миль от побережья, отметили только сильные толчки и не могли понять, почему во всех прибрежных городах вдруг погасли огни.
«На рассвете, – продолжает капитан, – над проливом расстилался белый туман. В 7 часов 20 минут, когда он рассеялся и мы вошли в пролив, вода была там молочного цвета, бурлила, как в котле, и несла множество лодок и обломков».
