Текст книги "Второй долг (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Я знаю более чем достаточно, и мне не нравится то, что я знаю.

Мое сердце дрогнуло.

– Ты такая же, как они. Судишь, до конца не понимая меня. – В тот момент как слова вырвались, я запаниковал. Что за хрень?

Я сжал пальцы, желая обернуть их вокруг ее шеи и выдавить мои тайны из ее ушей. Она выбесила меня. Она не заслуживает понимать.

Я двинулся вперед, сокращая расстояние между нами, неспособный игнорировать боль от порезов на своих подошвах.

– Прекрати наказывать меня за вчерашнее.

Она холодно рассмеялась.

– Вчерашнее? Ты думаешь, моя ненависть к тебе появилась вчера?

Я нахмурился.

– Конечно. До того как ты увидела, что было на пустоши, я нравился тебе. Ты поцеловала меня. Ты обвила свои ноги вокруг меня, пока я трахал...

– И ты купился на это, ага? – ее улыбка была такой едкой. – Я заставила тебя поцеловать меня. Я заставила тебя трахнуть меня, чтобы доказать правоту.

Огонь в моей крови внезапно потух, оставлял мое сердце чернеть и обугливаться, стремясь к вползающему холоду в темноту. Мой голос стал бесчувственно пустым.

– О чем ты?

«Ты использовала меня.

Как и они.

Ты лгала мне.

Как и они».

– Я заставила тебя поцеловать меня, чтобы доказать, что у тебя есть душа. У тебя она есть. Теперь я вижу это. Но она мне не нравится, – она втянула воздух и надменно задрала подбородок. – Я переспала с тобой, потому что была слабой, и потому что верила, что ты другой. Но ничем не отличаешься. Ты поиграешь со мной, причинишь боль и в конце концов убьешь. А потом ты похоронишь меня рядом с гниющими трупами моей семьи.

Ее кровь быстро перекачивалась под моим прикосновением. Из ниоткуда появилась моя головная боль. Я находился здесь всего десять минут, а казалось, будто вечность. Вечность, в которой все мои фантазии испарились и им на смену пришли кошмары.

– Чего ты хочешь от меня? Извинения? Гребан...

– Дело все в том, что я вообще ничего не хочу от тебя. Все, чего я хочу – это не иметь никаких дел с тобой или твоими родственниками вновь. Я планирую остаться в своих покоях, пока не придет время платить долг. Мне плевать, сколько времени это займет, или что ты со мной сделаешь, но я покончила с твоими глупыми играми.

Все мои мышцы напряглись.

Глупые игры?

Она думала, что мои сообщения были глупой игрой? Она думала, что все, через что я прошел, было глупой игрой?

Лед превратился в дождь со снегом, который падал на мою душу.

– Что ты сказала?

В ее глазах блестела равнодушное убеждение.

– Я ошибалась, думая, что у меня есть хоть какая-то власть над судьбой. После того как я увидела могилы, я сняла розовые очки.

– Поэтому ты решила запереться в комнате и ждать смерти?

Она кивнула.

– Свобода перемещения по этому месту, получение подарков и наслаждение компаний этих людей дает неправильное представление о ситуации. Я больше не буду соглашаться на это. Я пленница и отказываюсь забывать это.

Я хотел влепить ей пощечину. Я хотел кинуть ее на кровать и трахнуть ее. Кто бы ни была эта женщина передо мной, она точно не та Нила, которая разрушала меня.

Она думала, что не могла изменить мою семью? Возможно, она была права. Но она точно, черт подери, изменила меня.

– Все, что ты сказала, – чушь.

Она пожала плечами.

– Верь во что хочешь.

Я всмотрелся в ее глаза, пытаясь копнуть, как можно глубже, чтобы увидеть правду. Что-то в этой резкой перемене казалось фальшью.

Она смотрела прямо на меня, ничего не тая.

У нас заканчивалось время. Вытащить из нее правду придется попозже.

– Хватит драмы. Мы уходим, – пробормотал я. – Пришло время.

Она фыркнула.

– Делай то, что нужно. Уверена, в Аду припасено специальное место для всех Хоук.

– Проклятье, Нила!

Она вздрогнула.

У меня не было сил на еще одну ссору с ней, особенно учитывая то, что мне надо было сконцентрироваться и пройти через все, что должно произойти.

– Веди себя как положено. Хоть один разок в своей гребаной жизни доверься без полного понимания всего.

Дернув ее за руку, я потащил ее к выходу.

Каким-то волшебным образом, она освободилась из моего захвата и сама пошла к двери.

Я сжал челюсть, когда она бросила мне отстраненный взгляд и исчезла в коридоре.

Гребаная женщина.

Догнав ее, я взял ее за руку.

Мое сердце пропустило удар от такого простого прикосновения. До этого времени я всегда хватал ее за локоть или предплечье – кристально ясно показывая наши роли. Итак, что же я делаю, беря ее за руку, будто мы равные?

Ее пальцы дернулись, а затем она переплела их с моими.

Мой член затвердел, и я резко остановился. Я хотел ее.

Ее ногти были длинными, и кончиками она внезапно провела по тыльной стороне моей руки.

Я втянул воздух между зубами. Болезненное покалывание вернуло меня в воспоминание о том, как она царапала мою спину, пока я входил в нее.

Ее пальцы побелели, когда она усилила захват. Я даже не вздрогнул, когда два ее ногтя прорвали мою кожу, выпуская кровь. Это был прекрасный пример ее срыва. Она не понимала меня. Не понимала, что давала лучший из возможных подарков. С болью приходит облегчение, а с облегчением приходит холод.

Мое сердце замедлило ритм. Мой нрав усмирился. Любое воспоминание о пламени исчезло.

– Спасибо за то, что напомнила мою роль в своей жизни, мисс Уивер. То, что сейчас произошло, не повторится.

«Я не буду настолько слабым, чтобы вновь поцеловать тебя.

Я не буду настолько глупым, чтобы поверить, что ты видишь меня настоящего».

Она дернула подбородком.

– Хорошо.

Я вернулся к покорному перворожденному сыночку.

– Будь любезна, убери свои когти.

Скромная улыбка заиграла на ее губах.

– Мои когти? – она невинно заморгала. – Не понимаю о чем ты.

Опустив голову, я пробормотал.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Свои когти, которые стискивают мое сердце.

Распутав наш пальцы, я схватил ее за локоть. Боль, там, где ее ногти ранили меня, помогла сосредоточиться. Я был ослеплен ею. Загипнотизирован обещанием большего – связи, о которой я не смел и мечтать.

Все это было ложью.

И меня уже тошнит из-за того, что меня постоянно используют.

Шагая по коридору и таща за собой добычу, я произнес:

– Достаточно, мисс Уивер. Достаточно игр. Мы покончили с этим.

Верхняя комната.

Комната спрятанная на втором этаже, в тупике. Серванты, расставленные в коридорах, выставляли напоказ древние работы вязания крючком и спицами. Братьям «Блэк Даймонд» и посетителям было запрещено здесь появляться.

Это было женское крыло – здесь жили моя бабушка и сестра, а еще здесь находился кабинет отца и личные покои. Его спальня находилась выше на другом этаже, в одной из башен. Неприступная и заполненная оружием, готовая к войне, которая никак не начиналась.

Нила не разговаривала, пока я вел ее по огромной каменной лестнице вверх к восточному крылу. Она следовала послушно, но сильно отставала, мне практически приходилось тащить ее.

– Куда ты ведешь меня? – ее взгляд путешествовал по второму этажу, когда мы ступили на него.

– Ты скоро все узнаешь, – стиснув зубы, я потащил ее за собой.

– Это сделали Уивер? – спросила она, когда дернула меня и остановилась, чтобы рассмотреть вышитое полотно, на котором был изображен «Хоуксбридж Холл», купающийся в солнечном свете, пока на переднем газоне гарцевали лошади.

– Нет.

Ее взгляд встретился с моим.

– Тогда кто?

– Тот, о ком тебе не обязательно знать. – Мы двинулись дальше к огромным двойным дверям в конце коридора.

– Ты здесь спишь? Я имею в виду, наверху?

Я повернул голову, чтобы взглянуть на нее.

– Ты спрашиваешь, здесь ли мои покои? – притянув ее поближе, я страстно прошептал в ее ушко: – А зачем тебе? Хочешь прошмыгнуть ко мне и трахнуть меня? Или, возможно, убить меня, что вероятнее у тебя на уме?

Она затряслась от гнева.

– Как будто я скажу тебе.

Моя ладонь так и чесалась ударить снова. Я никогда не был жестоким человеком, предпочитая запугивать холодностью, чем кулаками, но черт подери, она с трудом позволяла помнить, кем я был, и что от меня ожидали.

Я потерял себя.

Я, мать вашу, сбился с пути.

– Прекрати задавать вопросы. – Положив ладонь на дверь, я надавил, чтобы открыть ее.

Ее глаза расширились, пока она рассматривала огромное пространство. Комната было мужской и по украшению, и по использованию, и откровенно говоря, довольно серой. Тяжелы дубовые панели, с вырезанными на них ястребами и перьями, покрывали потолок. Стены были золотистыми, наполняя пространство темно-коричневым, а ковер был кроваво-красным.

Неуклюжие черные диваны стояли группками, какие-то у огромного камина, а другие у окна. Посреди стоял слишком огромный журнальный столик с толстым стеклом, под которым покоились кости старой собаки моего отца, Вратбона.

Тихие аплодисменты заполнили комнату. Дэниель ухмыльнулся, его взгляд вперился в Нилу.

– Вы все-таки не потерялись. Жаль, я было вызвался пойти на поиски.

Я выпрямился. Черт, не только мой отец хотел присутствовать при этом, так он позвал еще Кеса и Дэниеля. Мысль о том, что Дэниель увидит меня с Нилой, одновременно злила и пугала меня.

Он всегда подмечал мои перемены и использовал мои изъяны, чтобы ранить меня.

Нила осторожно придвинулась ко мне, не отводя взгляда от моего младшего братца.

Итак, она ненавидит меня, но по-прежнему надеется на мою защиту.

Я хотел отодвинуться и оставить ее саму по себе. Она заслужила это. Но независимо от того, что произошло, она по-прежнему была моей и с правом обладания приходит и ответственность. Ее благополучие было моей заботой.

– Как вовремя вы прибыли, – Кат прислонился к одной из тесненных стен, его поза расслабленная. В его руке был бокал с коньяком. Еще даже не полдень, а он уже заполняет желудок крепким алкоголем. Мой отец не был пьяницей. Он никогда бы не отдал контроль достаточно, чтобы напиться. Он просто делала то, что хотел, когда хотел.

Кат взглянул на Нилу.

– Рад видеть тебя, дорогуша. Наслышан, ты перебралась в покои Уивер. Ну, как тебе новая комната?

Ее рука дернулась под моим захватом, ее пальцы сжались в кулак.

Нила фыркнула.

– Я оценила рабочее место и оборудование, с помощью которого можно многое сделать, но если ты думаешь, что я обрету хоть капельку счастья в твоем доме, ты ошибаешься.

Кат рассмеялся.

– Я бы посоветовал тебе перестать лгать самой себе. Я видел, как ты улыбалась. Я был свидетелем того, как ты была довольна последние пару недель.

Нила прорычала.

– Ага, это было ошибкой. И до того, как я кое-что вчера увидела.

Кат оттолкнулся от стены, заглотнув остаток коньяка.

– И что же ты увидела вчера? – его взгляд скользнул к моему, в нем читалось раздражение.

– Ничего, что касалось бы тебя, – выплюнула Нила.

Я искоса взглянул на нее. Она могла бы рассказать ему о могилах. Она могла бы рассказать все, что поклялась мне не говорить. Если бы она хотела, чтобы меня наказали, мой отец с радостью сделал бы это.

Мое сердце бешено колотилось, ожидая, когда она расскажет о моих слабостях. Тайна о том, что это значило для нас обоих, когда я скользнул в нее и почувствовал, как она кончает, сокращаясь вокруг меня.

Она тоже чувствовала это.

Я знал это.

Я вдохнул, держась за эту увядающую связь между нами, не готовый подчиниться нашей ссоре и поверить, что что бы это ни было – исчезло.

– Джетро, ты позволишь своей зазнобе так неуважительно разговаривать с тем, кто старше ее?

Дерьмо.

Я наморщил лоб на этот вызов, команду.

Если бы я был тем сыном, каким меня учил быть Кат, я бы поставил Нилу на колени и преподал ей урок. Я бы причинил ей боль, отчитал ее и бросил ее разбитое сердце к его ногам.

Но если я сделаю это, она может рассказать мой секрет. Тот факт, что я трахнул ее. И это разрушит меня.

Кат заворчал.

– Джет...

Впустив в себя холод, я переместил свою хватку с ее локтя к загривку. Мои пальцы впились в нежную цепочку мышц, крепко удерживая ее.

– Будьте вежливы, мисс Уивер. Попридержите свою дерзость и будьте благодарны за все, что моя семья дает вам.

Она вздрогнула, но не попыталась разорвать мой захват. Вперившись взглядом в Ката, она сказала:

– Простите меня, мистер Хоук. Я имела в виду, спасибо огромное за такой радушный прием в Аду. Я так счастлива жить поблизости с самим Дьяволом.

– Зачем ты... – Кат схватил в кулак длинные, черные волосы Нилы, вытаскивая ее из моего захвата. – Ты заплатишь за...

– Джентльмены, уверен есть более интересные вещи, которые надо сделать, вместо того чтобы издеваться над бедненькой Шлюхой Уивер? – Кестрел подошел ближе, его способность прятать эмоции и настоящие чувства была даром. Он бросил взгляд в мою сторону, предупреждая меня не двигаться и принять его негласную помощь.

И как кучу раз в прошлом, я послушался. Я вынудил свое сердце забиться в обычном ритме и поглотить спокойствие, которое он источал.

Нила повисла в хватке Ката. Она удерживала себя на носочках, но ее лицо исказила очевидная боль. Несмотря на свои мучения, она не отвела взгляда от моего отца и не закричала.

Кестрел подошел ближе к ним.

– Отец, сегодня будет отгрузка и один из братьев сказал, что наш конкурент МК хочет заманить нас в западню. Побереги свой гнев для тех, кто заслужил этого. А не трать на гостью, которая пробудет тут еще долгое время.

Мое сердце забилось быстрее. Мои руки сжались в кулаки.

Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как мой отец так по-собственнически держит мою женщину.

Минуты тянулись. Иногда рассуждения Кестрела срабатывали. Иногда нет. И если нет, то это только раздраконит Ката – заставит его желать почувствовать себя у руля и доказать, что он управляет своими сыновьями.

Все в комнате задержали дыхание, воздух стал застойным и ядовитым.

Затем Кат отпустил Нилу, вытерев руки, будто он прикоснулся к чему-то противному.

– В следующий раз, когда обращаешься ко мне, дорогуша, убедись, что делаешь это с уважением, иначе я не буду таким снисходительным.

– Это касается и меня, Нила, – сказал Дэниель. – Не забывай, мы владеем твоей жизнью, лучше обращайся с нами как с Богами, если хочешь подольше пожить.

Рванув вперед, я схватил Нилу за волосы и потянул уверенно, но не жестко, напоминая ей, что пока она подчиняется мне, она будет в безопасности от остальных Хоук.

«Разве ты не видишь, что я плохой, но не самый худший?»

– Я запомню, – фыркнула Нила, двигаясь назад, пока ее плечо не коснулось моего бицепса. Это крошечное прикосновение послало огонь в мою кровь.

Кес ухмыльнулся, пряча тот факт, что он только что разрулил ситуацию.

– Ну, так что, мы будем просто стоять и пялиться друг на друга или как? – он двинулся вперед, отодвигая меня со своего пути и приобнял Нилу за плечи.

Она вдохнула, но не стала бороться, когда он повел ее от меня. Он чмокнул ее в щеку и прошептал что-то на ушко.

Я стиснул челюсть, когда она охотно пошла с ним.

Я ненавидел их связь. Связь, которую я создал, позволив ей думать, что Кайтом был Кес.

Она возненавидела меня за то, что увидела на кладбище. Поэтому она должна ненавидеть и моего брата тоже. Он не невинный. Отнюдь нет.

Я сделал шаг вперед, собираясь отобрать свое. Но остановился, когда Кес сжал ее и рассмеялся над чем-то, что сам и сказал. Она не ответила. Точно как она закрывалась возле меня, она снисходительно терпела прикосновения Кеса. Но в тот момент, как его хватка ослабла, она выбралась из-под его руки и оставила между ними расстояние.

Ее внимание было поделено между мужчинами, которые окружали ее, но в основном, оно было обращено внутрь нее, едва признавая свое затруднительное положение в комнате полной Хоук.

Что она сделала? И как она так успешно отстранялась? Я хотел узнать ее трюк. Чтобы тоже мог пользоваться им.

Кес улыбался во все тридцать два зуба, сгребая тоненькое тело Нилы в свои объятия вновь, как будто она и не отходила от него. Подняв голову, он спросил:

– Ну, где вечеринка? И когда все начнется?

Кат нахмурился, плеснув себе еще коньяка.

– Ты всегда слишком веселый, Кестрел. Успокойся. Ты действуешь мне на нервы.

Взгляд Кеса на мгновение встретился с моим.

– Не хочешь больше действовать на папочкины нервы, а? – встрял Дэниель. Его внимание не отрывалось от Нилы, пока Кес буквально тащил ее к черному дивану и посадил.

Ее темный взгляд метался между мной и моей семьей – не останавливаясь ни на ком слишком долго, пряча ее мысли.

– Достаточно, Дэниель, – взмахнув своим ныне пустым бокалом, Кат добавил: – Принеси коробку.

Дэниель покачал головой, двигаясь к Ниле.

– Секунду, Поп.

Нила выпрямила спину, ее ноздри раздулись от страха и отвращения, когда Дэн присел перед ней на корточки.

– Приветик, милая Уивер. Только скажи слово, и я украду тебя у брата. Я уверен, ты уже заскучала с ним, – он положил руку на ее колено, сминая материал ее юбки. – Я тот, кого ты так хочешь, признай это.

Я не мог просто стоять и терпеть эту хрень.

– Отвали, Дэн, – я рванул вперед, сжав кулаки. Я хотел бросить его через всю комнату. С каждым шагом, что я делал, прекрасно понимал, что Кат наблюдает за мной.

Мой отец произнес:

– Джет, не мешай.

Все мои силы ушли, чтобы повиноваться, но все же мне удалось остановиться.

Нила даже не вздрогнула, и не взглянула в его сторону. Ее губы изогнулись от отвращения.

– Прекрати трогать меня, мразь, – ее голос был шепотом, но отдался опасным эхом в комнате. – Я не твоя игрушка, поэтому будь так любезен – отвали.

Мои губы дернулись.

Атмосфера в помещение накалилась, шипя как горящий фитиль на бомбе.

– А мне все же нравится трогать тебя, – пальцы Дэниеля напряглись.

Я рванул вперед, неспособный остановиться.

– Руки убери, Дэн. – Не показывай слишком много. Я зажмурил глаза на мгновение, пытаясь обрести здравомыслие в тылу нашей вражды. – Она моя.

Дэниель захихикал, смотря мне прямо в глаза.

– Только потому, что у тебя есть игрушка, не значит, что ты лучше меня. Она принадлежит всем нам.

– Нет, пока я...

Кат ударил стаканом по столику, вынуждая дрожать кости умершего животного.

– Я должен посредничать каждый раз, когда мои сыновья находятся в одной долбаной комнате? – проводя рукой по лицу, он прорычал. – Кес, раз Дэниель не слушается, ты принеси коробку. Дэн, заткнись к чертям. Джет, возьми себя в руки и сядь.

Кес взглянул на меня. Я знал, что он думал, но сейчас было не время обсуждать семейные проблемы. Он встал с дивана и направился к буфету шестнадцатого века, который стоял у входа.

Двигаясь вперед, я пнул Дэниеля с пути и занял место Кеса подле Нилы.

Дэниель споткнулся от удара моего ботинка, но затем поднялся на ноги, полный гнева.

– Придет день, брат.

Я выпрямился, нависая над ним, желая, чтобы он поднял на меня руку.

– И правда, придет день, брат.

Дэн выдохнул через нос. Я ждал, когда он ударит меня, но у него было достаточно контроля, чтобы ухмыльнутся и свалить.

– Ради всего святого, – пробормотал Кат. – Я вырастил шайку идиотов.

Дэн подошел к отцу.

– Только одного, Поп. И к твоему сожалению, он перворожденный

Мои ноздри раздулись. Черт, я хотел вырубить его.

Что-то теплое и мягкое коснулось моей руки. Я вздрогнул, смотря вниз на Нилу. Ее волосы ниспадали каскадом по плечам, словно пятно чернил. Ее глаза были широко раскрыты и молча просили.

«Сядь спокойно.

Делай то, что нужно.

Защити меня».

Ее сообщения просочились в мою душу, переключая мое раздражение на защиту. Мои ноги подкосились, усаживая меня рядом с ней. Между нами осталось крошечное расстояние, но это не помешало покалыванию распространиться по моей коже, или ее груди резко приподняться, когда я положил свою ладонь рядом с ее бедром и прикоснулся к ней разок своим мизинцем.

Ее взгляд скользнул к моему, удерживая нашу связь.

Ее черные глаза отражали мои светлые, показывая напряжение и гнев, который я не мог сдержать. Эти молчаливые разговоры, казалось, часто происходили между нами.

Вдохнув, Нила разорвала зрительный контакт и отодвинулась.

– Несу, – сказал Кес, направляясь к нам.

Я рискнул вновь посмотреть на Нилу. Она отказывалась смотреть на меня, ее внимание металось между моим отцом и Кесом, который нес маленькую коробочку в руках.

– Что будет происходить? – прошептала Нила, ее тело прижалось ближе к моему.

Заставив себя не вдыхать ее аромат, я пожал плечами.

– Клеймение. Это надо было сделать в тот же день, когда ты платила Долг.

Кес положил коробку на столик перед нами. От этого получился глухой стук, за которым последует конечная боль.

Будет больно. Нам обоим.

– Я забыл тогда сделать это.

Я забыл, потому что позволил себе почувствовать ее страдания и боль, пока промывал ее спину и забинтовывал. Я забыл, потому что мне было стыдно за себя из-за того, что я дрочил, пока она висела выпоротая и кровоточащая.

Взгляд Нилы метался между Хоук, которые возвышались над ней.

– И что делать?

Могли ли все остальные услышать страх, спрятанный под ее напускным гневом, или только я мог? Я был единственным проклятым слышать ее страхи и ощущать ее смятение?

Никто не прикоснется к ней. Мне плевать, даже если мне придется пролить кровь Хоук, чтобы выполнить это обещание. Она до самого конца останется моей.

Ухмыльнувшись, Дэниель наклонился и открыл Коробку Меток.

– Готов, брат?

Я посмотрел на Ката, но он просто скрестил руки на груди, наблюдая за тем, как я буду себя вести. Ублюдок.

Я сглотнул. Мне придется вечно носить эту маску. Когда Нила заплатит Последний Долг и будет мертва, я останусь в одиночестве и без нее. Проклятый ее присутствием, каждый раз, когда буду смотреть на метку.

Мой отец носил свои от того, что сделал с матерью Нилы, на грудной клетке. Я видел их годами – отметки зрелости, – что значат быть полноценным Хоук, достойным своего наследия.

– Скажи ему, где ты хочешь это, Нила – Кат смотрел на мою игрушку.

Она дрожала от напряжения.

– Хочу… что?

Дэниель пододвинулся ближе, его взгляд осматривал все ее тело. По коже пробежал холодок от одной мысли, что он коснется ее. Причинит ей боль.

Долбаный ублюдок.

Пододвинувшись к ней, я прижал свое бедро к ее – надеясь, что она поймет, что в этом мы вместе. Как я и говорил ей. Ее жизнь была моей ответственностью, и я не подведу ее.

– Я выберу, – произнес я.

– Тебе нельзя, Джет. – вставил Кат. – Это решение принимает мисс Уивер.

Кат обошел диван сзади, проводя рукой по волосам Нилы. Она прикусила губу, когда он не убрал свои руки от нее, запирая ее в ловушку своими пальцами.

– Пришло время выбирать, дорогуша. Где ты хочешь метку?

– Метку?

– Метку Долга

Какого черта происходит?

С того момента, как поднялась с кровати, после того как посетила могилы своих предков, я полностью изменилась. Я стала отстраненной и холодной. Если быть честной с самой собой, я не узнавала себя.

Я пыталась работать, окунуться с головой в эскизы и шитье, но не могла прекратить думать о прошлом. Как справлялись с этим остальные женщины Уивер? Как они оправдывали свое пленение и оплачивали долги в полной мере?

За один месяц я достигла намного больше успехов с Джетро, чем надеялась, но сейчас, я не хотела иметь с ним ничего общего. Я солгала ему, когда сказала, что спала с ним только потому, что хотела доказать ему, что у него есть душа. Я лгала сама себе, надеясь, что поверю в свою ложь. Но как бы там ни было, ничего не могло повлиять на правду или скрыть болезненную связь, что крепко соединила нас.

Так же как я хотела, чтобы он был на моей стороне, я не могла смириться с тем, что сделала его семейка.

Его сообщение продолжало проигрываться в моей голове; его слова не имели смысла, но в то же время, включали в себя обещание, что я все пойму, если только предоставлю ему время все объяснить.

Каким-то образом я должна сделать невозможное, притвориться, что мне есть до него дело, в то время как он мне ненавистен. Это было легче сказать, чем сделать, особенно когда находишься лицом к лицу с доказательствами преступлений, что сделала его семья.

Видеть надгробные камни моих предков – это глубоко ранило меня, внушало страх перед моим будущим, но ужаснее всего, что это показывало мне, в кого я превратилась.

Я была дезертиром. Предателем имени Уивер.

Как я могла владеть своим сердцем в битве, в которой мне не одержать победу? И как я могла игнорировать тот факт, что позволив Джетро оказаться в моей кровати, я позволила ему обратить меня в Хоук?

Кат потянул мои волосы, привлекая внимание к моему нынешнему неприятному положению. Его дыхание, отдающее нотками алкоголя, устремило свой неприятный запах к моим легким, в то время как мою кожу головы обожгло от его хватки.

– Метки Долга должны быть сделаны. Выбери место. Поторопись, моя милая.

Я извивалась от боли, сидя на черном диване. Кат сжал мои волосы сильнее своими пальцами, рождая еще больше пылающей боли.

– Я не понимаю, чего вы хотите.

Я совершенно не представляла, о чем они говорят или чего ожидают. Будучи окруженной четырьмя мужчинами, всех из которых я презирала – в свое время это чуть не довело меня до состояния сердечного приступа, когда я только приехала сюда, сейчас я только еще глубже погрузилась в себя.

Даже вертиго потеряло свою силу надо мной. Я немного спотыкалась, когда Джетро тащил меня вверх по лестнице, но он не заметил этого. Если бы Вону представилась возможность увидеть меня вновь, он бы не узнал меня.

Дэниель достал коробку, которая скрывала содержимое под закрытой крышкой, на которой были выгравированы хищные птицы и семейный герб Хоук.

– У нас нет в распоряжении целого дня, Уивер. Выбирай.

Я попыталась покачать головой, но пальцы Ката жестко сжимали мою голову, держа меня пленницей в его власти.

– Что выбирать? Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Джетро напрягся, его тело выражало жесткость и неумолимость.

– Ты заплатила Первый Долг. Метка наносится, чтобы подтвердить факт выплаты. – Его янтарные глаза остановились на мне и в первый раз с того момента, как я попросила его поцеловать меня, я не ощутила ни трепета, ни покалывания. Я уклонялась от него слишком много раз этим утром. Когда он поцеловал меня ранее, он насытил мое горло таким количеством страсти, что я не могла ничего поделать, кроме как ответить на поцелуй.

Это заставило меня возненавидеть себя.

Я не могла отрицать, что ценила его присутствие рядом с собой. Он был моей единственной надеждой на спасение от его отца и его младшего брата. Но я отказывалась позволять ему манипулировать мной.

«Он – Кайт.

Лгун.

Беспринципный обманщик.

Лжец».

Он тяжело сглотнул, принимая отказ сдаться ему. Его чувства были скрыты под замком, поблескивая снежными хлопьями, а не жарким желанием. Но это не останавливало хлесткое осознание того, что мы связаны между собой.

– Выбирайте, мисс Увивер. Потом мы сможем уйти.

– Я...

Кат отпустил меня, располагая руку на подлокотнике дивана. Он навис надо мной.

– Тебе придется выбрать место, куда тебе нанесут метку. В этом вопросе ты можешь проявить свободу выбора. Каждый долг, выплаченный тобой, будет отмечен. На видео, в книге и... на твоей коже

Сердце резко ухнуло вниз.

– Что?

Кат щелкнул пальцами, приказывая тем самым Дэниелю показать содержимое коробочки. Резная деревянная крышка открылась, показывая сокровища, что таились внутри.

Я подалась вперед в попытке рассмотреть, что же лежало внутри. Мой рот открылся, когда я увидела блеск иголок, пузырек с чернилами и стерильные салфетки со спиртовой пропиткой.

О боже мой.

– Что... – Я сглотнула. – Ты не можешь иметь в виду…

Джетро проговорил:

– Метка – это татуировка, и по существу, ее невозможно удалить. – Его черная футболка и черные джинсы придавали ощущение, будто бы он противился жестокому принятию вещей. – После каждого долга, ты будешь получать метку.

Мой живот скрутило.

– Так вам недостаточно получать мою боль посредством оплаты долгов – теперь вам необходимо еще и пометить меня с помощью чернил?

Кат спокойно ответил:

– Не только ты одна будешь носить метку. – Указывая на Джетро, он добавил: – Мой сын будет носить ее также. И все зависит от тебя, где будет находиться метка на твоем теле. Но прими во внимание, что она будет нанесена и Джетро. Зеркальное отражение. Абсолютно такая же и на том же месте.

Я задрожала всем телом.

– Простите?

Джетро придвинулся ближе, забирая комфорт, что был в моем теле.

– Выберите место, мисс Уивер. Просто выберете. У меня есть дела, которые нужно сделать, и я хочу, чтобы это все побыстрее закончилось.

Его внезапное проявление характера заставило меня открыть рот от удивления. Понимание, кем он был и кем хотел казаться, заполнило меня гневом.

– Я ненавижу тебя.

Челюсть Джетро дернулась.

– Ничего не изменилось. Теперь… где бы ты хотела ее?

Даниэль ухмыльнулся, собирая машинку для татуировки и устанавливая небольшой картридж с черными чернилами в стальную ручку держателя.

– Я предлагаю тебе все-таки выбрать, или я просто нанесу метку там, где мне покажется, она будет выглядеть наилучшим образом. – Он потер подбородок. – Может, на твоем лбу.

Я вжалась всем телом в диван, желая сбежать от этого сумасшедшего. Кес мягко улыбнулся, становясь позади своего ненормально брата.

– Это не больно, Нила. – Он указал рукой на татуировку птицы, что была на его предплечье. – Пару болезненных уколов, и затем ты привыкнешь. Но в твоем случае метка займет лишь пару минут, вместо пары часов.

Я холодно посмотрела в его сторону. Когда он обнял меня ранее, меня затопило мощное желание оттолкнуть его. Ударить его, закричать на него, чтобы он прекратил притворяться и показал правду. Если Джетро пытался спрятать правду, то Кес был в этом успешен.

Я не знала, кем он был.

Мысль о том, что кто-то из этих мужчин был на моей стороне или же понимал, с чем мне пришлось столкнуться, была просто смехотворной, особенно после того, как я увидела могилы своей семьи. Я не хотела иметь ничего общего с ними.

Больше никогда.

Вместо желания соблазнить Джетро, чтобы он стал относиться ко мне неравнодушно и впоследствии отпустил меня, мне хотелось лишь его смерти. Я уже могла видеть очарование его мучения. Если бы у меня была бомба, я бы с готовностью прикрепила ее к своей груди и активировала ее, если бы это значило, что я могу забрать этих мужчин вместе со мной, когда умру.

Кес проговорил тише:

– Я видел шрамы на твоей спине. Я знаю, что ты смогла вытерпеть всю боль, что предполагалось вынести в уплату Первого Долга. Если ты смогла пережить выплату долга – ты определенно переживешь и это.

Я не могла дышать. Они не только отняли у меня все, что было, но теперь они еще и хотели отметить мое тело – еще одно напоминание моей судьбы.

Когда я не ответила, Кес попытался снова:

– Тебе не нужно ничего говорить, просто покажи, где ты желаешь носить метку долга, затем можешь идти.

Идти? Куда? Домой? Или же на ближайший черный рынок и купить базуку, чтобы стереть их с лица земли?

Кес придвинулся ближе, окружая меня таким образом, что Хоук стояли в каждом направлении.

– Это не будет больно. Не очень.