Текст книги "Влюбиться в няню (ЛП)"

Я просыпаюсь рано. Я не чувствую себя хорошо. Это был беспокойный ночной сон, если это можно назвать сном. В основном просто много бросков и поворотов. У меня озноб и независимого от того, сколько одеял я обёртываю вокруг себя, не могу согреться. Лучи солнца пронизываются сквозь пространство между шторами. Эта головная боль не исчезает, и я чувствую, что из-за этих мучений постоянно зеваю. Это действительно раздражает.

Всю ночь меня тошнило. Я не думаю, что это проблемы с желудком, потому что сразу после того, как меня стошнит, я голодна. Обычно, если проблемы с желудком, то тошнит о мыслях о еде. Может быть, это пищевое отравление – в последнее время я ела некоторые сомнительные продукты. Это странно, потому что всю свою жизнь я ненавидела оливки. Только сумасшедшие люди едят такие гадости, и всё же теперь, хоть запах всё ещё важен я, похоже, не могу их достать.

Ароматы тоже запутанные. Скажем, например, запах торта, который большинство людей любят, стал совершенно омерзительным. Настолько, что я предпочла бы потратить своё время в Коачелле, чем в пекарне. Обычно клубничный шампунь моей мамы – приятный запах, но теперь я должна сдерживать своё дыхание, когда прохожу мимо неё. Как будто у меня внезапно появился нос ищейки.

Запах бекона чувствуется из кухни. Жирный запах мгновенно переворачивает мой желудок. Вскочив с матраса, я встаю с постели и путешествую по какой-то одежде на полу, сбивая в спешке всё с моего комода в ванной. Отлично. Больше новых ароматов, чтобы сделать мою голову плавающей. Я едва успеваю добраться до ванной вовремя

– Ты в порядке, Реми? – моя мама зовёт снизу, когда слышит весь этот шум, который я создаю.

Меня тошнит снова и снова. Мой желудок должен быть размером с бочонок, чтобы такое случалось. Я задыхаюсь, пытаясь отдышаться. Мне нужна минута, чтобы ответить.

– Да, я в порядке, – говорю я, хотя чувствую противоположность своему ответу. Я выгляжу плохо. Вижу своё отражение в открытом компактном зеркале на столешнице. Моя кожа бледная, тёмные круги вокруг глаз, которые почти выглядят зелёными.

Я стою, прислонившись к прохладному фарфору, обнимая унитаз, когда моя мама заходит в комнату, чтобы проверить меня. Она откидывается спиной к двери, скрестив руки на груди.

– Что? – Говорю я, когда вижу, как мама наблюдательно смотрит.

– Ты беременна.

Мой желудок сжимается и снова меня вырвало. Я плюю в унитаз и стону.

– Что? Нет, – говорю я, вытирая рот туалетной бумагой.

Какого чёрта мне так холодно, и слишком жарко одновременно?

В моей голове я пытаюсь вспомнить мой последний срок. Это трудно, потому что я не из тех девушек, которые следят. Я никогда не нуждалась в этом раньше, поэтому я не привыкла к этому. Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что прошло какое-то время с тех пор, как я в последний раз покупала женскую гигиеническую продукцию.

– Боже мой, – говорю я. По какой-то причине, хотя я знаю, что это физически возможно, я подумала, чтобы забеременеть потребуется больше времени. Это не удивительно. Диакон и я трахаемся, как сумасшедшие, всякий раз, когда мы получаем шанс – он всегда приходит ко мне. Иногда наш секс имеет одну цель – мою беременность. Его возбуждает мысль о том, что я ношу его ребёнка, что я буду ходить с большим животом, который будет доказательством нашей любви.

– Пошли, – моя мама говорит со вздохом.

– Куда мы идем? – Сейчас мне не хочется никуда идти. Я просто хочу вернуться обратно в постель и спрятаться под простынёй, пока эта ужасная тошнота не исчезнет. Если это когда-нибудь произойдет.

– В аптеке купим тест на беременность.

Переодевшись, мы спускаемся вниз. Я должна держать свою рубашку на носу, чтобы избежать запахов еды. Мы садимся в машину. Диакон и Сэм стоят снаружи на крыльце, спорят о чём-то. Они смотрят на нас, когда мы проезжаем мимо. Сэм вылупился на меня.

– Мне не нравится этот парень, Сэм, – говорит моя мама, откидываясь назад.

– Никто не идеален.

Я хочу повернуться со своего места и взглянуть на Диакона. Если бы он только знал, куда мы едем. Наверное, я могла бы написать ему. Но я не хочу говорить что-то, пока не буду уверенна.

Дорога слишком неровная. Я начинаю думать, что моя мама намеренно находит все колдобины. Она включает радио. Это похоже на то, что она пытается пытать меня или что-то в этом роде. Может, она злится из-за предполагаемой беременности. Между нами возникает неловкая пауза. Как будто я слышу, как крутятся шестеренки в её голове. Я хочу кое-что сказать, но не знаю что.

Это очень сложная тема. У неё всегда в голове были образы великих вещей, которые она сделала бы за свою жизнь, хотя всё, что я хотела когда-либо действительно в своей жизни – иметь семью. Когда она была моего возраста, то она хотела путешествовать по миру, жить за границей. Изучать другие культуры и видеть удивительные вещи. У неё никогда не было этой возможности, потому что она встретила моего отца и случайно забеременела. Её семья была религиозной, поэтому о прекращение беременности не было и речи. Её мама угрожала отречься от неё, если она решится отдать меня на удочерение. Я рада, что она этого не сделала, и я знаю, что она тоже этому обрадовалась. Но в её жизни всегда была эта пустота, стремление избежать её. Она хочет, чтобы у меня было всё то, что она никогда не испытала в своей жизни. Кажется, она не может понять, почему я не хочу этого для себя.

Я разобью окно. Здесь слишком душно, мы дышим одним и тем же воздухом.

– Я ненавижу эту песню, – говорит она и выключает радио, оставляя нас в неловкой тишине.

Её рука напряжена на руле, рот сжат.

– Кто отец? – Выпаливает она.

Я просунула голову в окно. Последнее, что я хочу сказать ей это, кто отец. Это не займет много времени, чтобы понять, что у меня нет друзей и единственное место, где я хочу быть.

– Это Диакон? – Она, наконец, спрашивает.

Слишком поздно, чтобы отрицать это. Рано или поздно она узнает. Я просто хотела, чтобы он был первым.

Я киваю.

– Иисус, Реми. Ты должна была следить за его ребёнком. А не создавать ещё одного.

– Я знаю, – говорю я. – Прости. – Но на самом деле я не сожалею. Я знала, во что ввязываюсь, когда мы с Диаконом не предохранялись, и он тоже знал. Это не несчастный случай, как когда-то моя мама забеременела мной. Я хочу этого. Так же как и Диакон. По крайней мере, я надеюсь на это. Слишком поздно сейчас отступать.

Она продолжает:

– Я боялась, что твоя детская влюблённость вернётся. Я надеялась, что эти чувства исчезнут с течением времени.

– Как ты узнала о моих чувствах к Диакону? – Спрашиваю я.

– Ты не очень хорошо скрывала, всегда выходя на улицу, наблюдая за ним, – не то, чтобы ты чем-то отличалась от других женщин в округе. Это был счастливый день для мужей, когда Диакон уехал из города.

Чёрт. Это мерзко. Моя мама была влюблена в мужчину, который сейчас потенциально является отцом моего ребёнка.

Я не знаю, сколько ещё я смогу это терпеть. Мой желудок свело судорогой. Не только из-за утренней тошноты, моей мамы и суждениях Сэма, но и потому что мне нужно рассказать Диакону.

– Ты злишься? – Спрашиваю. Я ненавижу, когда моя мама разочарована во мне.

– Нет. Я просто не хочу, чтобы ты в конечном итоге стала матерью одиночкой вроде меня. Трудно растить ребёнка самостоятельно и в столь юном возрасте.

– Диакон не такой, как папа. Он будет помогать мне воспитывать этого ребёнка.

В этом я уверена. Он замечательный отец. Бейли его гордость и радость. О боже, если я беременна, Бейли и этот ребёнок будут братьями или сёстрами. Эта мысль делает меня счастливой, хотя я знаю, что не стоит обнадеживаться. Может быть сто причин симптомов беременности. Стресс является одним из них, и я определённо пережила многое за последнее время.

– Как ты можешь быть так уверена, что он поможет? – Моя мама спрашивает. – У него уже есть ребёнок, о котором нужно позаботиться.

Я смотрю на мои руки, сплетая пальцы.

– Подожди, – говорит она. – Вы, ребята, знали, что это может случиться? Вы не были осторожны?

Боль в её голосе заставляет меня чувствовать ужасно виноватой.

– Я взрослая, мама. Независимо от того, что я и Диакон решаем, это не касается никого, кроме нас.

Она издаёт глубокий вздох.

– Я знаю. Прости. Я просто хочу знать, что о тебе и о твоём ребёнке будут заботиться.

– Будут, мам. Диакон отличный парень. Ты полюбишь его, когда узнаешь его получше.

– Я доверяю тебе. Просто мне может понадобиться некоторое время, чтобы доверять ему.

Мы зашли в аптеку. У меня возникло внезапное желание схватить горстки кислых конфет. Она покупает три разных тестов, чтобы убедиться, что результаты надежны. Я думаю, она больше волнуется об этом, чем я. Как только мы дома, она протягивает мне тесты, и я иду в туалет. Использую их все сразу и жду.

Через пять минут результаты готовы, но я боюсь смотреть. Я хочу этого с Диаконом. Но я действительно не хочу, чтобы моя мама злилась на меня. Я просто хочу, чтобы все были такими же счастливыми, как я.

Сделав глубокий вдох, я поднимаю все три палочки и смотрю на них одновременно. Мои мышцы напряжены, шея и плечи болят. Я смотрю на тесты в недоумении. Две розовые линии на одном, со знаком плюс на второй, и сформулированный «беременна» на третьем. Теперь сомнений не осталось. Я беременна. Я едва могу дышать. Похоже, кто-то сидит на моей груди. Я в ужасе и всё же никогда не хотела ничего больше в своей жизни. Вдруг мне стало интересно, как будет выглядеть ребёнок, сделанный мной и Диаконом. Красивый. Как Диакон. Как Бейли. Светлые волосы, зелёные глаза. Ямочка на его или её подбородке, как у меня, может быть, или с высокими скулами, как у отца.

Будет ли это мальчик или девочка? Как мы назовём ребёнка? Все эти мысли сразу крутятся в моей голове, пока я не чувствую, что могут исчезнуть.

Теперь скажу маме ...

Она ждет за дверью ванной комнаты. Выдирает брови, что всегда делает, когда нервничает. Она видит меня, и глаза её широко открыты.

– Ну? – Говорит она.

Я держу палочки и залилась счастливыми слезами.

– У меня будет ребёнок!

Она начинает тоже плакать.

– Боже мой, – говорит она. Но вместо того чтобы ругаться или говорить то, что может разбить моё сердце, она улыбается и говорит. – Я стану бабушкой.

Мы обнимаемся, плача.

– Как ты собираешься рассказать Диакону?

Я вытираю тушь, которая размазалась по моим щекам.

– Он будет очень счастлив, мама. Я обещаю. Тебе не о чем беспокоиться.

Она улыбается, её глаза красные и слезятся.

– Я доверяю тебе. Я знаю, что ты умная девочка и никуда не спешишь, если не будешь абсолютно уверена в том, что делаешь.

– Спасибо мама, – говорю я и снова обнимаю её.

Теперь надо рассказать Диакону.

Я скручиваю руки. Они потеют. Диакон будет счастлив. Я знаю это. Но я всё ещё боюсь. Я не хочу быть ответственной за разрушение отношений между Диаконом и Сэмом.

Но он должен знать. И в ближайшее время. Это не то что я могу скрывать от него.

****

Я иду и звоню в звонок. Сэм отвечает. Он закатывает глаза, когда видит меня, но отходит в сторону, чтобы впустить меня. Есть ящики, сложенные по всей гостиной. Бейли в своём манеже рядом с диваном.

– Что происходит? – Спрашиваю я, сквозь меня проходит чувство страха.

Кто-то, очевидно, собирает свои вещи, и я сомневаюсь, что это Сэм.

Диакон спускается по лестнице. Он выглядит безумным, пока не замечает меня. Его лицо смягчается в нежной улыбке.

– Что ты здесь делаешь? – Спрашивает он таким образом, чтобы я знала, что он доволен неожиданностью.

– Мне нужно поговорить с тобой. – Я машу руками, указывая на все коробки. – Что это?

– Я нашёл своё жильё, – говорит он.

Я даже не знала, что он ищет. Если у него есть своя квартира, это значит, что мы сможем проводить столько времени вместе, сколько мы хотим, создавать столько шума, сколько хотим во время занятия сексом. Чёрт, мы можем ходить голым, если нам это нравится. Никто не будет судить нас или рассказывать нам, что мы можем или чего не можем делать.

– Это всё твоя вина, – говорит Сэм, глядя на меня.

– Как это моя вина? Я даже не знаю, что происходит, – говорю я.

– Сэм просто мудак, – Диакон говорит, бросая спортивную сумку на стопку чемоданов, сложенных у двери.

– Мы не начинали спорить, пока она не пришла в квартиру, – говорит Сэм.

Диакон огрызается.

– Мы бы не начали драться, если бы ты не лез не в своё дело. То, что я делаю в своей жизни, не имеет к тебе никакого отношения. Ты урод.

– Нет. Меня волнует, что происходит с моим братом.

Диакон качает головой.

– Если бы ты заботился о том, что лучше для меня, то увидел бы, что я был счастлив впервые за долгое время, а Реми это то, что лучше для меня.

– Ты ошибаешься обо мне, Сэм, – я говорю, не в силах больше молчать. – Я люблю Диакона. Я никогда не сделаю ничего, чтобы причинить ему боль или нашим детям.

Они оба обернулись на меня, брови нахмурили одинаково. Это первый раз, когда я когда-либо видела какое-то семейное сходство между ними.

– Дети? – Диакон говорит. – Больше, чем один?

Я защищаю свой живот, когда вижу сердитый взгляд Сэма.

– Я узнала об этом сегодня утром, – говорю я.

– Ты уверена? – отвечает Диакон.

Сэм открывает свой большой рот и говорит:

– Видишь, я говорил тебе, что у неё проблемы. Она пошла и сама залетела, так что ты вынужден остаться с ней. Теперь ты в ловушке, мужик. – У него этот самодовольный взгляд на лице, как будто он ждёт, когда его брат будет протирать своё дерьмо, но вместо этого улыбка Диакона растягивается на его лице и он подхватывает меня в объятия, его смех заполняет дом. Бейли отвечает счастливым визгом.

– У нас будет ребёнок? – Говорит он. Слёзы наполнили его глаза.

Видя его слезы, у меня проскальзывают собственные. Я киваю головой, не в состоянии расслышать слова.

Он поворачивается к Сэму. Разъярённый, испорченный Диакон был заменён весельчаком. Кто– то, кто собирается взорваться от счастья.

– Тебе стоит лучше вести себя на нашей свадьбе, брат, – Диакон говорит.

– Свадьба? – Говорит Сэм.

Свадьба? Я думаю. Он даже официально не предложил, но это, тем не менее, волнительно.

– Можешь взять Бейли, пока я не закончу грузить чемоданы в грузовик? – Говорит мне Диакон.

– Конечно. – Бейли держит свои руки, когда видит, что я иду к ней. Я поднимаю её и сажаю на бедро.

Когда Диакон уходит, я застряла наедине с Сэмом. Комнату заполняет неловкое молчание настолько густое, что его можно резать ножом.

Я не могу это больше терпеть.

– Я хотела бы, чтобы ты дал мне шанс, прежде чем начнёшь сравнивать меня с бывшей Диакона. Это не справедливо. Я очень хочу, чтобы мой ребёнок знал своего дядю. Я хочу, чтобы мы были счастливой семьей.

Он смотрит на меня так долго, как будто его лицо застыло таким образом. Когда я собираюсь спросить, кто-то выключил свет в его голове, он смотрит вниз на ковер.

– Что ты имеешь в виду? Потому что с самого начала Карен всегда старалась встать между мной и моим братом. Когда я купил этот дом у Диакона, она пыталась заставить его продать мне за гораздо больше, чем они заплатили за него. Она была змеёй. Я всегда хотел иметь хорошие отношения с моим братом. Когда он переехал ко мне, я думал, что я буду жить с ним. До сих пор ...

– Я никогда не попытаюсь встать между братьями. Я единственный ребёнок в семье. Я всегда хотела братьев и сестёр. Карен была ужасным человеком, но я не она.

Он вздыхает.

– Я тоже этого хочу.

Диакон вернулся в дом.

– Ты готова? – Спрашивает он меня.

– Одну секунду, – говорит Сэм.

– Нет, я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как ты ругаешь мать моего…

Вместо того, чтобы позволить Диакону закончить то, что он собирался сказать, Сэм подходит к Диакону и обнимает его. Когда Сэм отступает, Диакон выглядит так, как будто Сэм ударил его.

– Что...

– Я рад за тебя, – говорит Сэм. Он смотрит на меня. – За вас обоих. Если вам нужна помощь при переезде на новом месте, то дайте мне знать.

Брови Диакона снова похожи на Сэма.

– Хмм, на самом деле, я мог бы воспользоваться помощью.

– Я помогу, – говорю я.

– Ни в коем случае, – говорит Сэм. – Ты не пошевелишь и пальцем. Пока не родите мне племянника или племянницу.

Диакон смотрит на меня в шоке и качает головой. -

Спасибо, брат, – говорит он.

****

Когда мы садимся в грузовик, Диакон качает головой.

– Ты какая-то волшебница или это что-то ещё? – Спрашивает он.

– Что ты имеешь в виду?

– Или, может быть, хирург.

Я смеюсь.

– О чём ты вообще говоришь?

Он заезжает в красивое старое окружение, выровненное плакучими ивами. Это тот район, в котором можно будет чувствовать себя безопасным. Много тротуаров для детей, чтобы бегать и играть. Прогуляться вместе с парой младенцев. На углу есть небольшой парк и велосипедная дорожка. Я всегда мечтала жить в таком районе.

– Как ты вытащила эту дерьмовую палочку Сэма, когда я пытался всю свою жизнь? – Диакон говорит.

Я улыбаюсь.

– Сэм хороший парень. Он просто хочет хорошие отношения с братом, и я сказала ему, что он это получит.

– Ты действительно самая лучшая.

Он останавливает грузовик на подъездной дороге большого дома, окрашенный в светло-серый цвет с более тёмно-серой отделкой и красной дверью.

– Вау, это он? – Говорю я волнуясь. Это красивый дом с ухоженным газоном, огромный цветочный сад, высокий дуб с качелями перед домом и фруктовыми деревьями на обочине рядом с подъездной дорожкой. Я представляю нас, сидящих на веранде с холодным чаем летом, наблюдая за тем, как Бейли играет во дворе, пока я буду кормить новорождённого. Это моя мечта.

– Это оно. Я думаю, тебе понравится, – Диакон говорит.

– Красиво, – говорю я, – неважно, что я думаю. Это твой дом.

Он странно на меня смотрит.

– Это наш дом. Ты переезжаешь ко мне.

Не знаю почему это меня шокирует. Конечно, мы будем жить вместе, я просто не знала, что всё будет так быстро. Оставив мою маму в одиночестве в большом доме грустно, но в то же время я готова создать свою собственную семью, иметь свой дом, и делать свои собственные воспоминания. Я думаю, что причина, по которой у неё никогда не было мужчин, была потому, что она боялась, что они вторгнуться в нашу маленькую семью. Но теперь, когда меня нет, она может начать развлекаться. Ей не придется больше беспокоиться обо мне. Может быть, в конце концов, это лучше для нас обеих.

– Мне нравится – говорю я.

Он протягивает мне ключ с кольцом для ключей с надписью «её». Он поднимает свой брелок, который говорит «его». Я бросаюсь в его объятия. Это наш дом. Наш прекрасный, идеальный дом.

***

Это займёт пару недель, прежде чем мы окончательно поселимся в новом доме. Я хотела дать моей маме некоторое время, чтобы приспособиться, прежде чем уеду. Теперь, когда она привыкла к мысли о том, что я ушла, и поощряет её, я очень рада начать жить с Диаконом и Бейли.

За последнюю неделю мы уже покрасили детскую. Мы покрасили её в мятный нейтральный цвет, так как мы ещё не знаем, будет ли наш ребёнок мальчиком или девочкой. Мы ещё не решили, хотим ли знать пол ребёнка до родов. Я всегда думала, что это забавно, когда люди не знают. Самый большой сюрприз в жизни. Кроме того, я не знаю, как долго буду держаться до конца. Я уже хожу по магазинам за симпатичными детскими вещами в нейтральных тонах.

Это моя первая ночь в новом доме. После всех трудов, которые мы сделали, это похоже на награду. Моя мама вызвалась оставить Бейли на ночь, так что мы с Диаконом могли бы провести некоторое время вместе. Как только этот ребенок родится, и я буду кормить грудью, невозможно будет оставить время только для нас.

Оставив Бейли, мы заходим внутрь дома. Он всё еще пахнет свежей краской.

– Здесь так тихо, – Диакон говорит. Он подходит ко мне, трётся о мой живот. Это своего рода новая навязчивая идея, всегда прикасаться к нему, растирая его, как хрустальный шар, который может показать его будущее. Его руки скользят вверх и вниз по моей чувствительной груди.

– Мы должны заполнить его криками удовольствия? – Говорит он.

Я закрываю глаза и прислоняюсь к нему, удивляясь чувствам прикосновения.

– Я думала, ты никогда не спросишь.

Сейчас всё что касается моего тела очень чувствительно. На самом деле, на днях, он подарил мне оргазм, просто дыша на мой клитор. Это было невероятно. Я слышала, что это может произойти во время беременности, и я также слышала, что есть промежуток времени, когда я не чувствую что меня трогают. Так что прямо сейчас, пока моё тело чувствует, я собираюсь наслаждаться этим, пока могу.

Я поднимаю свои руки, чтобы он смог снять моё платье. Стало прохладнее, у меня на ногах сапоги. Их трудно снимать, поэтому это я делаю сама. Мы оба слишком заняты, чтобы беспокоиться о церемонии медленного стриптиза. Мы просто хотим видеть друг друга обнажёнными.

Он уже возбуждён. Не было ещё времени, когда он не говорил о сексе. Я всегда слышала, что мужчины в возрасте тридцати лет нуждаются в небольшой поддержке там время от времени, но не Диакон. Он жеребец и всегда готов к работе.

Я встаю на колени на полу перед ним, взяв его огромный член в руку и посасывая головку в рот. Мне нравится его вкус. Иногда я даже жажду вкус спермы, и я сосу его с каждым разом всё тщательнее.

Его член еле помещается в рот. Хорошо, что у меня большой рот, и умею дышать через нос.

– Посмотри на меня, малыш, – он говорит, держа мою голову. Он любит, когда я смотрю ему в глаза, пока он трахает мой рот. Глаза закрываются, слёзы текут по моим щекам, когда мой рот старается вместить его массу.

Чем быстрее он вбивался, тем больше я разрывалась. Слюни выплескиваются из уголков моего рта. Невозможно использовать мышцы глотки, чтобы проглотить.

Он внезапно прерывается и я вытираю мокрое лицо тыльной стороной руки. Затем он поднимает меня за подмышки и тянет меня на ноги.

– На четвереньки, – говорит он. Так требовательно, не так, как он себя ведёт по отношению ко мне в нашей обычной жизни. Мне нравится, как он берёт на себя ответственность, сдерживая авторитет.

Я не спрашиваю его, когда он требует что-то от меня во время секса, потому что я поняла, что мне нравится всё. Некоторые вещи больше, чем другие, но не было ничего того, что он сделал, что не дало мне лучший оргазм в моей жизни.

Когда я на четвереньках, он стоит позади меня, поднимая мой зад в воздух, пока я стою на руках в вертикальном положении 69. Я не могу достать его член от этого угла с моего рта, но он имеет идеальный доступ к моей киске. Мои ноги в воздухе разведены. Я гибкая и могу сесть на шпагат, поэтому всё это не проблема. Он издаёт сексуальные звуки. Глубокие, мужественные звуки одобрения, когда он видит мою открытую киску.

Он держит мою талию, прячет лицо в мою мокрую киску, не оставляя ни одной моей кожи неизведанной.

Кровь приливает к моей голове, как он зарывается в мои влажные глубины своим языком, выпивая из моего колодца. Когда он сосет мой клитор, это не просто сосание, а комбинация сжимания, сосания и кусания. Это какой-то секретный рецепт действия губ, который, если бы поделиться им с остальным человечеством, вероятнее всего, может изменить мир в лучшее место.

Мои руки становятся слабыми. Он замечает и отпускает, так что я способна сделать нечто похожее на кувырок назад в положении стоя. Когда кровь покидает мою голову, у меня головокружение и чувство эйфории. Он поднимает меня на руки, выполняя всю работу, когда видит, как я начинаю шататься. Мне нравится, что он так хорошо знает моё тело.

Я оборачиваю ноги вокруг его талии, как в моих подростковых фантазиях о том, как он уносит меня, и мы идём в спальню. Он укладывает меня на кровать и поворачивает меня на бок. Он входит в меня под углом. Двери шкафа нашей комнаты зеркальные, так что я смогла увидеть то, что происходит. Если бы его воля, то у нас бы были зеркала и на потолке. Не могу сказать, что я была бы жутко против этой идеи, но вы знаете, что дети в доме регулярно ходят, это, вероятно, не было бы хорошей идеей. У Сэма был бы сердечный приступ, если бы он когда-либо увидел что-то подобное. Он такой ханжа.

По крайней мере, если кто-то решит приехать и зайти в нашу комнату, двери шкафа могут быть объяснены с суетой. Надежный сундук секс-игрушек, который мы уже начали приобретать, вероятно, нуждается в более подробном объяснении, если

кто-нибудь заглянет внутрь. На всякий случай мы держим его на замке.

Диакон наблюдает за моей киской из зеркала, как будто смотрит порно. Эту часть себя я не привыкла видеть. Не хочу хвастаться, но у меня действительно симпатичная киска. Благодаря его идеальному члену это прекрасный вид, как он растягивает меня. Я действительно начала замечать, насколько большой у Диакона член. Всякий раз, когда он полностью внутри меня, а затем я медленно поднимаюсь, кажется, что его член никогда не заканчивается.

Пока он входит в меня, я поднимаю ногу для лучшего обзора.

Диакон улыбается и говорит мне на ухо, его голос прерывается и запыхается от усилий.

– Тебе нравится смотреть на эту сексуальную киску, не так ли? – Говорит он.

– Мне нравится смотреть, как ты трахаешь её.

Он выпускает длинный желаемый стон.

– Я люблю, когда ты говоришь грязно этим милым маленьким ртом.

Я хихикаю и скручиваюсь, чтобы поцеловать его.

Он выходит из меня, и я вдруг почувствовала пустоту внутри. Он переворачивается на спину.

– Скачи на мне, – говорит он.

Я забираюсь на него сверху и опускаюсь, чувствуя, что давление головки его члена плотно прижимает мою шейку. Затем я начинаю подпрыгивать. Я скачу на нём. Наша кожа соединяется, мои стоны, пьянящий аромат нашей любви наполняет комнату и моя голова плавает от удовольствия. О Боже, беременность – это потрясающе. Все эти гормоны бушуют во мне, эти новые ощущения я никогда не чувствовала раньше.