Текст книги "Правда или борода"
Автор книги: Пенни Рид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 5
Каждый мечтатель знает, что можно испытывать ностальгию по месту, где ты никогда не был, и она может быть сильнее, чем по знакомым местам.
Джудит Турман
~ Джессика ~
Я никак не могла сосредоточиться.
Даже «Путешествия по Европе» Рика Стивса я смотрела рассеянно.
И в этом был виноват Дуэйн. Его слова, губы, руки, глаза – и его член…
Член у него замечательный – по крайней мере по сравнению с другими знакомыми мне членами: толстый, длинный, гладкий и твердый как камень. Я не поглядела на него за кулисами или когда Дуэйн подбил меня на плавание в ледяной воде, однако я с удивительной ясностью помню, как он выглядел, когда мы были совсем детьми и Дуэйн обнаженным бежал за мной по лесу. А еще до этого был случай, когда мы целой компанией плескались голые в водопаде возле Бёрджеса. Я еще отметила про себя, что у Дуэйна он обрезанный – в восьмом классе у нас был «урок здоровья», он же «половое воспитание».
Я не ожидала, что зациклюсь на обрезанном пенисе Дуэйна, однако, сидя за столом в классе и проверяя внеплановые контрольные, я не могла забыть чудесный предмет в моей руке…
И меня сразу накрыло жаркой волной желания.
Как я попала в это чистилище? Да, я истекала слюной при воспоминании о его сексуальной притягательности, но дело не только в этом. Далеко не только в этом. И это «далеко» лишило меня покоя. От признания Дуэйна, что наша встреча за кулисами городского клуба была тем, чего он давно хотел, и он мечтает о повторении, я растеряла остаток разума.
Мы знакомы с самого детства. Я знала о нем все – вернее, думала, что все.
Его откровенность стала громом среди ясного неба – все равно как если бы мой кот Сэр Эдмунд Хиллари, названный в честь первого покорителя Эвереста, признался, что умеет разговаривать и сейчас вылижет меня, как котенка. В лучшем случае Сэр Хиллари милостиво позволял мне существовать, а в худшем замышлял покушение на мою жизнь. Этот наглейший трехцветный психопат постоянно перетаскивал свой лоток от унитаза к душевой кабинке, причем только когда я принимала душ.
В общем, я решила, что проклята духом великого Дж. Р. Р. Толкина за кощунственный костюм сексуального Гэндальфа и поэтому не могу перестать думать об определенных частях тела Дуэйна Уинстона и его обескураживающей гипотезе, что мы подходим друг другу.
Пять дней спустя после насыщенного невероятными событиями вечера Хеллоуина я все еще избегала Дуэйна. Что я ему скажу? Что тут вообще можно было сказать?
Привет, Дуэйн, я не разобралась, нравишься ты мне или нет, ты меня вконец запутал, но я не против купить тебе кусок пирога, чтобы мы могли поспорить о цвете неба. Давай-ка определимся со временем.
Или, может, так:
Привет, Дуэйн, я тут растеряла последние остатки разума и уважения к себе, потому что, хотя ты и целовал у всех на глазах мою кузину – сексуальную стриптизершу, с которой у тебя типа все, я не сочла это ненормальным, гадким или неуважительным. Давай, что ли, сходим поедим мороженого. Заодно я погляжу, как ты лижешь свой рожок.
Видимо, решив добить меня окончательно, Тина вцепилась в меня, как клещ в «Ореховом домике Дейзи», куда мы с папой зашли позавтракать после воскресной проповеди. Кузина держалась чересчур дружелюбно: ей прямо-таки не терпелось возобновить общение, куда-нибудь вместе сходить и заняться всякими милыми пустяками.
Мы почти не разговаривали лет с тринадцати: в старших классах я была недостаточно крутой, чтобы с ней дружить, а с тех пор, как я поступила в колледж, а Тина – в стриптизерши, мы встречались лишь на больших семейных праздниках.
А сейчас ей вдруг приспичило общаться.
Как раз когда меня одолевали мысли о ее бывшем бойфренде.
– Ну что, расскажешь наконец, что произошло, когда ты удалилась с одним из близнецов Уинстонов?
Я не подняла взгляда, хотя Клэр Макклюр меня немного напугала. Судя по голосу, она остановилась в дверях класса.
– И давно ты здесь стоишь?
– Ну, я успела понаблюдать, как ты несколько минут смотрела в пустоту, а потом издавала прикольные стоны, закрыв лицо руками. Я не вполне понимаю, что все это значит, но мне интересно.
Я покачала головой, глядя на Клэр сквозь растопыренные пальцы.
– Обрезанный пенис.
Приятно было видеть, как Клэр поперхнулась.
– Кто?! Что?
– Пенис, говорю, обрезанный, вот что. Пламенные взгляды, жгучие поцелуи, правда или действие, затем утверждение, что мы подходим друг другу, – это я еще не выяснила, купание голышом, взаимное растирание с целью согреться…
– Все-все, хватит, – Клэр выставила ладони вперед. – Такие разговоры не ведутся на работе.
– А что, они противоречат школьной политике?
– Нет, но пить на работе строго запрещено.
– Я не пила.
– Зато мне нужно бахнуть пару капель, если разговор зашел о братьях Уинстонах и обрезанные у них или нет.
Я уронила руки на стол и слабо улыбнулась.
– Ты же ходила в школу вместе с Билли и Клетусом! Билли на год старше, Клетус на класс младше?
Клэр кивнула и тихо добавила:
– Но общалась я больше с Джетро – они с Беном были лучшие друзья.
Я почувствовала, как тает моя улыбка, и поняла, что во взгляде наверняка проступила печаль. Клэр отвела глаза и кашлянула, и вид у нее стал устало-покорный и вместе с тем нетерпеливый.
– Бен шутил, что у него не хватает терпения выучить имена всех Уинстонов, поэтому звал их всех Джетро-младшими, – сказала Клэр, глядя себе под ноги, и коротко усмехнулась.
Уголки рта у меня поползли вверх от такого практичного подхода. У Клер же лицо вытянулось.
Поговорить ей было не с кем – нет, папаша у нее был в добром здравии – президент клуба местных байкеров «Железные призраки», а мамаша носила гордое звание его «старушенции», но и вместе, и по раздельности они оставались неадекватами. Насколько я знала, Клэр давно не общалась ни с родителями, ни с прочей родней.
По-моему, она осталась в Грин-Вэллей, чтобы не бросать семью своего покойного мужа. По воскресеньям Клэр ходила с ними в церковь и жила от Макклюров через дом.
В юности она слыла первой местной красавицей: у нее были высокие скулы, о которых пишут в журналах мод, с такой впалой ложбинкой на щеках, и большие грустные глаза. Добавьте к редкостной красоте самый уравновешенный, добрый, великодушный нрав и разнообразные таланты, и получится Клэр. К примеру, у нее великолепный певческий голос – ей бы выступать в Нэшвилле или поселиться в Нью-Йорке или Милане и стать чьей-нибудь музой, супермоделью или концертирующей пианисткой.
Замечу: самой мне медведь на ухо наступил.
В старшей школе я переиграла всех трагических героинь, заработав репутацию театралки, – в нашей школе это означало, что я чудная и с закидонами. Плюс меня считали математическим гением нашего округа: со мной наша школьная команда трижды побеждала на олимпиадах.
Я не вышла замуж за свою детскую любовь, потому что ни в кого не влюблялась, хоть и целовалась с десятью мальчишками. Просто мне нравилось целоваться, беся этим папу и мелкого диктатора-братца. Словом, в колледж я отправилась неугомонной, но благовоспитанной порядочной девицей. Типичным тинейджером, короче.
Однако, вернувшись в Грин-Вэллей всего четырьмя годами позже и поступив работать все в ту же школу с прежними порядками и социальной иерархией, я неожиданно стала воплощением нового стереотипа – горячей математичкой.
Я никогда не считала себя крутой или очень красивой, хотя с самооценкой у меня все в порядке. Видимо, после мистера Трэнтена, который уже вышел на пенсию, любой преподаватель математики при бюсте и младше восьмидесяти пяти автоматически превращался в Шарлиз Терон.
– Ладно, – наконец сказала Клэр. – Поехали ко мне домой, и ты мне все расскажешь. Глоток вина, и я буду самой благодарной слушательницей.
– Не могу. – Я обернулась и взглянула на часы над доской. – Я брата жду. Тачка загорает у городского клуба с «критической неисправностью» в моторе, приходится ездить на Джексоне.
Клэр тут же вопросительно уставилась на меня:
– Гм… Уже не загорает.
– Что?!
– Твой автомобильный монстр куда-то увезли.
Меня охватила паника. Руки сами сжались в кулаки.
– Они не имели права! Или имели?
Я же говорила с мистером Макклюром о том, чтобы Ford постоял перед клубом, пока я не заработаю на эвакуацию и ремонт, и он заверил меня, что никаких проблем не будет!
– Успокойся. – Клэр приподняла руки и вошла в класс.
– У меня нет денег на эвакуатор! Почему его забрали? Твой свекор клялся, что машина может стоять там сколько угодно!
– Так его не на штрафстоянку увезли, Джесс. Я утром видела твою развалинку перед автомастерской братьев Уинстонов.
От такой новости я вздрогнула и часто заморгала:
– Зачем они это сделали?
Клэр засмеялась, и я увидела лукавый блеск в ее глазах.
– Наверное, это как-то связано с неким обрезанным пенисом, – ответила она.
* * *
Я решила напиться. Для этого мне требовалось не меньше двух бокалов вина. Но сперва следовало выяснить, что, черт побери, происходит.
Я позвонила Джексону и оставила сообщение, что уехала с Клэр, умолчав, что подруга везет меня в автомастерскую. Джексон и Уинстоны не ладили – в основном потому, что Джетро Уинстон, старшенький, раньше угонял тачки, и, несмотря на все усилия моего папы и брата, дела против него всякий раз сыпались в суде.
Не стоит забывать и об Эшли Уинстон, при виде которой Джексон в старшей школе катастрофически глупел.
Я ее хорошо запомнила – главным образом за сочетание внешней и внутренней красоты. Ну, просто самая милая девушка на свете. По-моему, при такой ангельской внешности многие ожидали от нее коварства, но дело обстояло как раз наоборот.
Я дергала нижнюю губу пальцами, не замечая живописного осеннего убранства росших по сторонам дороги деревьев. Осень была в самом разгаре и обещала радовать еще несколько недель, если не выпадет ранний снег.
Я бы солгала, сказав, что изумительные виды Смоки-Маунтинс ничуть не повлияли на мое решение вернуться после колледжа в Грин-Вэллей. Двумя другими факторами были родительский дом и отсрочка по кредиту, предоставляемая преподавателям естественно-научных дисциплин, технологии, инженерии и математики в районах с нехваткой кадров. Жизнь у родителей позволяла экономить на жилье и быстрее выплатить кредит, а что касается кадров, то я была единственным преподавателем высшей математики на пятьдесят миль вокруг, если не считать Ноксвилла.
Мой предшественник мистер Трэнтен учил математике только по программе средней школы, и в этом году одаренные ребята из Грин-Вэллей и соседних городков впервые не мотались на автобусе в Ноксвилл на уроки тригонометрии и матанализа.
Но я с самого детства мечтала увидеть мир, и не как туристка, а как профессиональный путешественник. Я жаждала свободы и приключений. Жизнь в родительском доме я воспринимала как подготовку к старту. Я с удовольствием проводила время с семьей, копя воспоминания, ведь если мои старания принесут плоды, я мало буду видеть родных в ближайшие годы.
– Приехали.
Замечание Клэр оторвало меня от размышлений. Моргнув, я поглядела на ее тачку, стоявшую перед открытыми дверьми автомастерской.
При виде мужских сапог, торчавших из-под какой-то машины, сердце принялось спрашивать разум: «Что, если это Дуэйн?» А разум отмахивался: «С обрезанным пенисом будем разбираться, когда до этого дойдет».
– Ты собираешься выходить из машины?
Я помотала головой:
– Я еще не решила.
Клэр вздохнула.
– Чем быстрее ты выяснишь насчет машины, тем скорее мы вернемся ко мне и выпьем вина.
– Ну, это все меняет, – рассеянно отозвалась я, по-прежнему сидя неподвижно.
Клэр подождала, пока я что-то предприму. Я чувствовала на себе ее взгляд.
– Джесс, чего ты тянешь-то? Чего ты боишься?
Не успела она договорить, как из гаража вышли два рыжих бородатых мужика, мощные и красивые. Сапоги под машиной оказались уловкой – вероятно, идея принадлежала Клетусу. У меня перехватило дыхание, а зрачки расширились.
Близнецы Уинстоны были одеты в небесно-голубые рабочие комбинезоны и белые футболки, видневшиеся из-за расстегнутого ворота. Клэр в пятницу ошиблась: волосы у них были примерно одинаковой длины, как и бороды. Даже пятна солидола на руках и одежде казались идентичными. Я отчасти простила себя за путаницу на Хеллоуин – на нас сейчас шли просто два зеркальных отражения, плюс я не пересекалась с близнецами Уинстонами почти три года.
Однако я сразу поняла, кто из них Дуэйн. Если бы в клубе я хорошенько подумала, сразу бы разобралась. Дуэйн держался иначе, чем Бо: стоял иначе, смотрел иначе, да и этот его рот – все это разительно контрастировало с его общительным братом.
Бо был развязнее, даже когда стоял неподвижно. Он почти никогда не морщился и часто улыбался.
Дуэйн стоял отстраненно, неотрывно глядя брату в глаза, будто умел сосредоточиваться только на чем-то одном. Легкий прищур придавал ему задумчивый вид, тогда как Бо весело болтал. Дуэйн улыбался почти через силу – я и в пятницу заметила эту неохотную улыбку. Улыбки Дуэйна всегда были сдержанные.
Я переводила взгляд с одного брата на другого и вскоре поняла – таинственные чары Бо действительно пали навсегда.
Глядя на него, я ощутила симпатию – он ведь очень хороший парень.
Нашлось и еще одно доказательство ослабления власти Бо надо мной: при взгляде на Дуэйна я ощутила сильнейшее иррациональное раздражение, смущение и неуверенность. Я всегда примерно так на него реагировала, однако сейчас эмоции взорвались во мне с неожиданной и необъяснимой силой, и к ним добавилось нечто новое – внезапное томительное желание.
За пять дней Дуэйн ни разу не попытался выйти на контакт. Я, естественно, тоже. После признаний на озере мы вернулись к костру в напряженном молчании. Дуэйн вел меня за руку. Он попросил Клетуса отвезти меня домой, после чего вышел из круга света, и больше я его не видела… Ну, если не считать странные сны, в которых неизменно фигурировал Дуэйн.
– Который из них, Джесс?
Упиваясь своей обидой, я даже вздрогнула от вопроса Клэр и ответила, не отрывая взгляд от близнецов:
– Пусть я выставлю себя идиоткой, но… Дуэйн.
– Ну, ты даешь!
По голосу я слышала, что Клэр еле сдерживает улыбку.
– Да, да, я чокнулась. Я взбалмошна и не могу себе доверять. Через неделю я безнадежно втюрюсь в Клетуса!
– А что, Клетус очаровашка. Ты могла найти гораздо хуже.
– Ага, значит, решено: влюблюсь в Клетуса! – сострила я, прекрасно понимая – все не так просто. Мои чувства к Дуэйну выросли из нашего многолетнего знакомства – вражды, невольного уважения и пяти дней нервных воздыханий. Наша история достаточно сложна и разнообразна, чтобы оценить искренность и долговечность этих чувств.
Клэр засмеялась, накрыла мою руку своей и крепко сжала.
– Должно быть, это нелегко – так любить его внешность и недолюбливать его самого!
– Я не недолюбливаю… – замотала я головой, стараясь подобрать слова и объяснить, что я чувствую к Дуэйну. – Понимаешь, в детстве я его терпеть не могла. В отличие от Бо, он никогда со мной не деликатничал, зато говорил со мной чаще, чем брат, и гораздо дольше. Дуэйн из кожи вон лез, лишь бы все время спорить.
– А сейчас?
– Сейчас… – Я пожала плечами. – Сейчас я его уже толком не знаю. Если после моего отъезда в колледж не произошло радикальных изменений, то его любимое мороженое – шоколадное с орехами, у него шрам на правой руке – разодрал об забор автомобильной свалки мистера Таннера… Дуэйну тогда было тринадцать, ему наложили швы и вкатили противостолбнячную сыворотку… Я знаю, что он гоняет как сумасшедший и ни разу не проиграл гонки в Каньоне. Еще он насвистывает тему Дарта Вейдера из «Звездных войн», когда моет свою машину, чинит чужую или занят чем-то монотонным. Кофе пьет черный, сладкую газировку не любит – вот и все секреты.
– Так это ты много знаешь!
Я снова пожала плечами.
– Только всякую ерунду, которой волей-неволей нахватаешься, когда растешь с кем-нибудь бок о бок.
– А какой кофе предпочитает Бо?
Я настороженно поглядела на Клэр:
– Не знаю, а что?
– А что насвистывает Бо, когда чинит машины?
Я покачала головой, подняв брови:
– Откуда мне знать?
Клэр, еле сдерживая улыбку, спросила:
– А ты точно была влюблена в Бо? Может, тебе с самого начала нравился Дуэйн, а Бо был запасным вариантом?
У меня приоткрылся рот – не широко, а так, слегка, – глаза прищурились, и с губ сорвалось недоверчивое:
– Что?! Нет-нет… – Я снова покачала головой, на этот раз с горячностью: – Нет, нет, нет!
– Джесс, Дуэйн по-прежнему гоняет по Каньону и по-прежнему непобедим – в основном потому, что рискует как сумасшедший и вроде бы не знает страха. Летом он убил гремучую змею рядом с городским клубом…
– И что?
– И то, что он подошел прямо к ней, растоптал голову и поднял гремучку голыми руками.
– Значит, он просто дурак!
– Нет, вот что не дурак, так это точно. Дуэйн знает, что он делает, просто он лишен страха перед смертельно ядовитыми змеями и не менее опасными гонками за лидером. Иметь дело с Бо ничуть не спокойнее. Наверное, тебя с самого начала тянуло к Дуэйну, но…
– Нет. Нет! Категорически нет.
– Они же с Бо одинаковые!
– Внешне-то да, а как люди совершенно разные.
– Да, но, по твоему признанию, вы с Дуэйном вместе росли, ты многое о нем знала, с удовольствием проводила с ним время, но при этом влюбилась в Бо?
– Он был вежливее, – проворчала я.
Клэр засмеялась, округлив глаза:
– Или проще.
Я отвернулась от нее и уставилась на близнецов. Бо с Дуэйном нырнули под капот винтажного автомобиля: рыжие головы скрылись из виду, зато задницы выставили на всеобщее обозрение.
Я негодующе фыркнула – мне не понравилось переписывание Клэр моей истории (тем более что в ее словах был смысл).
– Слушай, доктор Фил! Зачем мы вообще начали этот разговор? Такую беседу надо вести за бутылкой вина. Я хоть целый день могу сидеть в машине и пялиться на великолепную задницу Дуэйна Уинстона, но мне нужно выяснить, почему мой Ford у них и что они собираются с ним делать!
– Согласна.
– Вот и хорошо, – кивнула я и взялась за дверную ручку, наконец-то ощутив прилив сил, способных согнать меня с места.
– Слушай, я тоже готова целый день сидеть и любоваться прекрасной задницей Дуэйна Уинстона, – сообщила Клэр, когда я выставила ноги на асфальт, и, прежде чем я успела осудить ее вольность укоризненным взглядом, подруга выбралась из машины, хлопнула дверцей и направилась прямо к близнецам.
– Привет, мальчики! – сказала она, не дав мне времени состроить деловую мину.
Я сразу растеряла свою уверенность, когда близнецы оглянулись. Взгляд Дуэйна сперва задержался на Клэр, но тут же перескочил на меня. Выражение его лица не изменилось – просто я получила все его внимание целиком. Встретившись со мной глазами, Дуэйн смотрел на меня, игриво подмигивая.
Страх во мне боролся с томительным ожиданием, и от этого в горле встал ком. Я честно пыталась выдержать взгляд Дуэйна, но проиграла, предпочитая приятную, легкую улыбку Бо, который улыбался нам с Клэр и ничего не требовал взамен.
– Привет прекрасным леди, – проворковал Бо, вынув платок, чтобы протереть руки.
– Привет, Бо. Дуэйн. – Клэр остановилась футах в четырех от машины. Приветствие она сопроводила вежливым наклоном головы в сторону Дуэйна. Я подошла и встала рядом.
– Привет, Клэр, – отозвался Дуэйн, и у меня в животе будто кто-то зажег огонь: тепло мгновенно распространилось по всему телу. Я поглядела на него и сразу отвела взгляд. Дуэйн смотрел на меня пристально и сосредоточенно, но с совершенно бесстрастным выражением лица.
Он волновал.
Я волновалась.
– Привет… ребята, – неуверенно, будто страдая косноязычием, сказала я комбинезону, на котором было написано «Дуэйн». После чего я решительно продралась через заросли неловкости, откашлялась и повернулась к Бо.
Ирония судьбы.
– Я тут заметила, что мой Ford стоит у вашей мастерской…
Бо рассматривал меня. Уголок рта у него приподнялся.
– Есть немного.
Я невольно улыбнулась в ответ – улыбка Бо не утратила своего обаяния.
– Но я оставила его перед городским клубом с накрывшимся мотором!
– Волноваться не о чем, – с нежным сочувствием поспешил сообщить Бо. – Развалину не украли, нужен новый мотор.
Я сунула руки в задние карманы юбки.
– Это-то понятно, но у меня сейчас нет денег.
– Мы так и поняли, – вмешался Дуэйн, делая шаг вперед и встал плечом к плечу со своим братом. Прямо передо мной. – Мы готовы купить твой Ford, если продашь.
Я выждала две секунды, чтобы взять себя в руки, прежде чем подняла глаза на Дуэйна. Встретившись с ним взглядом, я поняла – правильно сделала, что приготовилась. Если глаза Бо напоминали голубое небо, то взгляд Дуэйна напоминал бушующий океан.
– Дуэйн, – зачем-то сказала я почти мечтательно, на выдохе.
Его внимательный взгляд бродил по моему лицу, и бесстрастное выражение смягчилось:
– Привет, Джессика.
Сердце у меня радостно подпрыгнуло. Пусть на лице Дуэйна не было и следа веселости, я почувствовала, как обалдело-застенчивая меланхолическая улыбка тронула мои губы.
– Привет, Дуэйн.
Наступила тишина.
Я не сразу заметила наступившую паузу, потому что меня швырнуло в океаническую бездну. В голове всплыли воспоминания о Хеллоуине, Дуэйне, о его руках, его губах, о горячем прикосновении его языка. Одержимость воспоминаниями превратилась в зацикленность на желании: я не могла вздохнуть из-за странной распирающей тяжести, которая переполняла грудь.
Я очнулась, только когда общее молчание нарушил Бо.
– Клэр, можно заглянуть под твой багажник? По-моему, надо подтянуть подвеску мотора – когда ты подъехала, я услышал дребезжащий звук…
Не дожидаясь ответа, он подхватил Клэр под руку и повел к Chevrolet.
Если Клэр что-то и сказала, клянусь, я не расслышала. В голове снова начался саундтрек – на этот раз «Первый раз, когда я увидела твое лицо» Роберты Флэк[9]9
Roberta Flack – The First Time I Ever Saw Your Face (Прим. ред.).
[Закрыть], – и музыка становилась все громче, унося мой разум в голубые дали.
Мы с Дуэйном остались практически наедине, уставившись друг на друга горящими глазами.
