Текст книги "Тайный брак"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 2

Луизе показалось, что она попала в преисподнюю. Следовало предвидеть подобный вопрос. – Да, – кратко ответила она, с трудом справляясь с охватившим ее страхом, от которого стало тошно. Хотя бояться ей нечего. В конце концов, ни для кого не секрет, что она мать-одиночка и у нее девятилетний сын.

– Но вы не привели его сюда. Разве вы разумно поступили, оставив мальчика одного? Ему всего девять лет. Ответственная мать…

– Будучи ответственной матерью, я решила, что моему сыну лучше и безопаснее поехать со мной на Сицилию. Пока мы тут с вами разговариваем, он играет в теннис в детском клубе при отеле. Оливер был очень близок со своим прадедом. Он по нему скучает. Олли бы сильно расстроился, если бы я привела его сюда, на кладбище.

Луиза с трудом сдерживала гнев. За последние полтора года ее отношения с сыном сильно осложнились. Оливер откровенно обвинял ее в том, что у него нет отца, – из-за этого ему приходилось тяжело в школе. Он ругался и дрался со всеми. Недопонимание мучило Луизу, но она не знала, как с этим справиться.

Она сделала бы все, чтобы защитить сына от страданий. Ради того, чтобы обеспечить ему достойное будущее, она работала допоздна и много училась. Единственное, чего не могла дать Луиза Оливеру, – это отца.

Пока был жив дедушка Луизы, он оказывал на Олли благотворное влияние, но уже тогда мальчик начал замыкаться в себе и сердиться на мать за то, что она не рассказывает ему всю правду.

Оливер был умным, учился в престижной школе, на оплату которой уходила большая часть доходов Луизы. Там были и другие дети из неполных семей, но они хотя бы знали своих отцов. Дедушка Луизы очень беспокоился из-за внука, однако понимал, что говорить ему ничего нельзя.

– Нам нужно кое-что обсудить, – повторил Чезаре. – Я приду к вам в отель завтра в одиннадцать и буду ждать в кафе.

Он даже не удосужился спросить, удобно ли Луизе встретиться с ним именно в это время и именно в кафе. Но чего еще она ожидала? Чезаре – воплощение высокомерия, жестокости и гордыни. Очень жаль, что никому не удается поставить на место всемогущего правителя Фальконари.

Луиза увидела, как блеснул полированный черный металл капота отъезжающего лимузина с тонированными стеклами. Она осталась одна.

Идя по тропинке через сады отеля, Чезаре миновал теннисные корты, где обратил внимание на мальчика, только что вышедшего на тренировку в составе группы под руководством одного из тренеров.

Сын Луизы Андерсон. Высокий, хорошо натренированный для своего возраста и совсем непохожий на мать, мальчик обладал оливковым оттенком кожи и темными волосами, что неудивительно, учитывая его сицилийские корни. Он неплохо играл в теннис, был сосредоточен и имел хороший удар слева.

Чезаре посмотрел на часы и ускорил шаг. Ему не хотелось опаздывать на встречу с Луизой. Как всегда, думая о ней, он ощущал знакомое бремя вины и сожаления.

Луиза взглянула на часы. Одиннадцать утра. Ее сын удивился и обрадовался, когда она предложила ему взять еще один урок тенниса.

Усевшись на диван в кафе, Луиза на миг закрыла глаза и подумала о том, как сильно скучает по бабушке и дедушке.

Открыв глаза, она увидела направлявшегося к ней Чезаре Фальконари. Сегодня он был одет небрежнее, но по-прежнему выглядел великолепно. Этакий истинный итальянец в желтовато-коричневом льняном пиджаке, черной футболке и светлых хлопчатобумажных брюках.

Как только Чезаре сел рядом, откуда ни возьмись, появилась официантка, хотя Луиза просидела в кафе уже десять минут, а к ней так никто и не подошел. Чезаре заказал эспрессо, а Луиза – кофе-латте.

– Я видел вашего сына на теннисном корте, – проговорил он.

– Как вы узнали, что он будет на корте? – внезапно встревожилась Луиза, хотя для этого не было причин.

– Мне довелось проходить мимо теннисных кортов, где начиналась тренировка.

– Ну, я надеюсь, что смогу посмотреть, как он играет, если наша встреча не затянется, – произнесла она.

Луиза намеренно ответила именно так, чтобы Чезаре понял, что она не собирается перед ним расшаркиваться.

Официантка принесла кофе и подала его Чезаре с преувеличенным почтением. Луиза почти видела, как она будет пятиться от него, кланяясь.

– Мне нужно обсудить кое-что еще помимо вашей просьбы захоронить прах ваших бабушки и дедушки, – сказал он.

У Луизы чаще забилось сердце, она по-настоящему встревожилась.

– Как раз перед вашим приездом сюда я получил письмо от адвоката вашего деда, где он изложил свои пожелания, которые следует исполнить после его смерти.

– Мой дед написал вам письмо? – У нее пересохло в горле и перехватило дыхание.

– Да. Кажется, у него были определенные опасения по поводу благополучного будущего его правнука. Он решил, что не может доверить вам заботу о сыне, поэтому счел необходимым написать мне.

Луиза изо всех сил пыталась выровнять дыхание и не выдать своего волнения. Ее дедушка действительно беспокоился из-за растущего гнева и негодования, которые мальчик к ней проявлял. Он даже предупредил, что кто-нибудь из сицилийской общины в Лондоне расскажет всю правду о происхождении Олли его одноклассникам.

И все же Луиза испытала сильный шок, узнав о том, что и дедушка пал жертвой многовековых традиций Сицилии.

– Он не имел права так поступать, даже если действовал в интересах Олли, – резко сказала она. – Он знал, как я отношусь к сицилийским обычаям. Ему не следовало обращаться к вам как к покровителю. До чего устаревшие убеждения!

– Хватит! – оборвал ее Чезаре. – Ваш дед не видел во мне покровителя. Он написал мне потому, что был уверен, будто я отец Оливера.

Луиза ощутила такую сильную и внезапную боль, словно с нее содрали кожу. Прошлое обрушилось на нее, напоминая о позоре и унижении, которые она испытала, когда к ней стали относиться как к падшей женщине.

Перед глазами всплыли гневное и презрительное выражение лица отца и злорадно-торжествующая улыбка Мелинды. Ее дедушка побледнел, а бабушка сложила на коленях дрожащие руки. Все, кто был тогда на центральной площади коммуны, слышали, как мэр коммуны назвал Луизу женщиной, опозорившей свою семью.

В тот миг Луиза машинально посмотрела на Чезаре Фальконари, ища поддержки, но он уже отвернулся от нее и поднялся с места, собираясь уйти.

Сейчас Чезаре наблюдал за реакцией Луизы и предпочел бы услышать от нее, что дед оказался прав.

Луиза содрогнулась. Как дедушка мог так с ней поступить? Как он мог предать ее?

Она отчетливо помнила ту ночь, когда плакала в объятиях бабушки, чувствуя себя брошенной и испуганной и выслушивая требования родителей сделать аборт. Она открыла старикам свою тайну: несмотря на то что мэр коммуны обвинил ее в распутстве, на самом деле она вступала в сексуальную связь только с Чезаре Фальконари – главой сицилийской провинции.

Она подняла голову:

– Вам следует знать только то, что Оливер – мой сын. Только мой.

Он признал, что боялся подобного ответа. Поджав губы, он достал из кармана пиджака письмо дедушки Луизы и положил его на стол. Из конверта выпала фотография.

У Луизы перехватило дыхание, как только она увидела ее.

Как необычно она выглядела на старом снимке, сделанном в то лето… Она хотела отдохнуть в кругу семьи и наладить отношения с родителями после развода, а также добиться уважения их новых возлюбленных. Мать Луизы настояла, чтобы все они, включая Мелинду и ее дочерей, присоединились к Луизе и старикам на Сицилии. Сама же она на остров не приехала, так как в то время отдыхала со своим приятелем в Палм-Спрингс.

С самого начала у Луизы не было никаких сомнений относительно мотивов матери устроить совместный отдых. Она хотела в очередной раз показать дочери, насколько та безразлична своему отцу, и продемонстрировать, как важны для него Мелинда и ее дети. Это было очевидно с самого начала. И Луиза по-глупому отреагировала на происходящее. Все получилось согласно ее плану. Луиза изо всех сил старалась привлечь внимание отца. Она знала, что, если станет вести себя плохо, он будет вынужден смотреть на нее. А Мелинда только радовалась.

Луиза съежилась. Она вспомнила, как пыталась не просто подражать ей, сексуальной и такой притягательной. Луиза решила превзойти ее во всем. В то время Мелинда уже успела перекраситься в темно-каштановый цвет и довольно дерзко подстричься. Луиза решила пойти дальше и навести на голове «художественный беспорядок». В результате она переборщила с лаком, и волосы стали похожи на проволоку. На Мелинде было ее любимое облегающее короткое белое платье из джерси и симпатичные сандалии, а Луиза надела чересчур вызывающее черное платье и туфли на шпильках. Лицо ее уродовал слишком яркий макияж.

На этом снимке Луиза выглядела старше своих лет, казалась вызывающе сексуальной и легкодоступной. Она почувствовала, будто в ее сердце воткнули нож. И дело не только в том, что она видела собственную беспомощность, таившуюся за вульгарной чувственностью. Любой человек увидел бы то же самое. Заботливый отец, безусловно, тоже обратил бы на это внимание.

В те дни она сознательно носила провоцирующую одежду, поэтому неудивительно, что практически каждый парень в коммуне предлагал ей заняться сексом. Она выглядела доступной дешевкой и заслуживала подобного обращения. Конечно, бабушка и дедушка пытались переубедить ее и заставить одеваться скромнее, но она их просто игнорировала. Несмотря на попытки стать взрослой, Луиза в душе оставалась ребенком. Ее отправили в школу для девочек, и там она приложила все усилия, чтобы выделиться и стать частью коллектива. Без конца меняя внешность, она хотела спровоцировать отца и заставить его уделять ей внимание. Конечно же он не желал иметь ничего общего с родной дочерью и предпочитал общаться с Мелиндой и двумя ее маленькими дочками.

Ах, какой глупой была Луиза!

– Ты довольно сильно изменилась, – сухо произнес Чезаре, заметив, что она смотрит на фотографию, которую ее дедушка приложил к письму. – Я бы тебя не узнал.

– Тогда мне было восемнадцать, и я хотела…

– Мужского внимания, – закончил он. – Да, я помню.

Луиза почувствовала, как от смущения пылает ее лицо.

– Я хотела завоевать внимание отца, – холодно уточнила она.

Что было Чезаре неприятнее – вызывающий внешний вид Луизы или его собственные воспоминания о прошлом? В тот год, когда он познакомился с ней, ему было двадцать два. Он только-только получил полную власть над провинцией и избавился от советников.

Он искал способ реализовать собственные планы по модернизации и столкнулся с враждебным отношением главы Народного совета к любым реформам. Альдо Барадо, мэр крупнейшей коммуны, где жила Луиза, бывший членом совета, накладывал вето на все предложения, особенно на те, которые касались положения женщин, обязанных подчиняться мужьям и заниматься семейными делами. Он пользовался поддержкой мэров других коммун провинции, поэтому Чезаре пришлось действовать очень осторожно и идти на некоторые уступки ради того, чтобы в будущем достичь своих целей.

Луиза с ее современными взглядами на жизнь сразу же настроила Альдо Барадо против себя. Он приехал в замок Кастелло, где жил Чезаре, через два дня после прибытия Луизы в коммуну и стал рассказывать о дурном влиянии, оказываемом ею на молодых людей, особенно на его единственного сына, который, будучи уже помолвленным, открыто заглядывался на Луизу.

Конечно, Чезаре оставалось только прислушиваться к требованиям мэра и попытаться хоть как-то перевоспитать девушку, которая в открытую попирала правила и традиции, установленные в их обществе.

Однако, как только Чезаре увидел Луизу, одетую ярко и вульгарно, сразу понял, что не сможет себя контролировать. Лишь получив письмо от ее дедушки, он осознал, что прежде слушал всех – мэра Альдо Барадо, отца Луизы, ее будущую мачеху, – но ни разу не выслушал саму Луизу.

Теперь, зная о том, как жестоко она была отвергнута собственными родителями, Чезаре задавался вопросом, как мог оказаться таким недальновидным.

Он снова посмотрел на фотографию. Прежде он был слишком увлечен страхами и эмоциями, которые пробудила в его душе Луиза, и не замечал того, что отчетливо видел теперь. Взгляд восемнадцатилетней Луизы на снимке был несчастным. Прежде Чезаре просто не хотел обращать на это внимания. Сейчас его переполняло чувство вины и гнев.

– Ты считала, что привлечешь внимание отца, если переспишь со мной? – язвительно спросил он.

Он прав. Конечно, он прав. Вызывающее поведение Луизы нисколько не сблизило ее с отцом, а наоборот, отдалило их друг от друга. Воодушевившись доносами Альдо Барадо и Мелинды, отец, который никогда не отличался хладнокровием, тоже стал критиковать дочь.

До чего же наивной дурочкой она была, если думала, что каким-то образом Чезаре материализуется перед ней, желая спасти, и всем скажет, что любит ее и никогда не бросит. Его отказ откровенно продемонстрировал Луизе его настоящие чувства к ней, вернее, их отсутствие.

Повзрослев и набравшись опыта, Луиза поняла, что Чезаре сильно сожалел о том, что уступил страсти и переспал с ней.

Пусть он сейчас врет ей по поводу своих мотивов, но она – обиженная и брошенная им – не будет следовать по этому же пути.

Подняв голову, Луиза собралась с силами и выпалила всю правду:

– Ну, я однозначно не ложилась с тобой в постель только для того, чтобы меня публично унижал мэр коммуны, где жили мои бабушка и дедушка, пока ты держался отчужденно и высокомерно и скрывался в своем замке Кастелло! Мой отец злился на меня за то, что, как он выразился, я оказалась настолько глупа, что поверила, будто такой человек, как Чезаре, захочет от меня чего-то, кроме физической близости. Я опозорила всю семью. Моим бедным бабушке и дедушке пришлось тяжелее всех. Сплетни быстро распространились по коммуне. Пусть меня не забивали камнями, но на меня осуждающе посматривали и шептались за спиной. И все потому, что я была дурой и возомнила, будто люблю тебя, а ты любишь меня.

Она замолчала, стараясь перевести дыхание, наслаждаясь возможностью наконец выговориться.

– Теперь-то я совсем не жалею о том, что ты меня отверг. Наоборот, ты сделал мне одолжение. В конце концов, ты бы все равно меня бросил рано или поздно, ведь правда? Девчонка вроде меня, чьи предки были крепостными твоей семьи, никогда не станет подходящей парой для правителя. Именно об этом сказал моим бабушке и дедушке Альдо Барадо, когда делал за тебя всю грязную работу и требовал нашего отъезда.

– Луиза… – От избытка эмоций у Чезаре пересохло в горле.

Сейчас, как и прежде, он не мог себе позволить поддаться эмоциям. Слишком многое было поставлено на карту. Правильны ли вековые традиции, принятые в провинции, или неправильны, он не может их нарушать.

Чезаре оставалось лишь извиниться и попытаться объясниться. Но зачем? В своем письме дедушка Луизы предупредил, что она его ненавидит. По ее мнению, они уже враги. Чезаре знал – любое сказанное им слово лишь подольет масла в огонь.

Ее дедушка утверждал в письме, что в результате близости с Чезаре Луиза забеременела и родила сына. Такого не должно было случиться, учитывая, что Чезаре принял все меры предосторожности. Но если ребенок действительно от него…

Сердце Чезаре учащенно билось. Он непозволительно сильно разволновался.

«Пусть я не могу оправдать поведение своего деда, сообщившего этому негодяю Фальконари о том, что Оливер его сын, но я сумею защитить свое прошлое и свою жертву», – мрачно подумала Луиза.

– Если ребенок живет среди тех, кто вознаграждает плохое поведение, а примерное игнорирует, он, как правило, предпочитает вести себя плохо. Самое главное для него – добиться нужного результата, – сообщила Луиза.

Добивалась ли она любви Чезаре? Разве она не хотела ее? Она была слишком молода и неопытна, чтобы понять, что такое настоящее чувство. Луиза быстро отмахнулась от этой мысли.

Чезаре был вынужден признать ее правоту.

– И ты, несомненно, вынесла это из личного опыта? – спросил он.

– Да, – кивнула Луиза.

Она не собиралась ни перед кем извиняться за прошлое. Любящие и бескорыстные бабушка и дедушка многому ее научили, их отношение стало бесценным подарком. Луиза знала, что Оливеру очень их не хватает.

– Значит, поэтому ты специализируешься на семейных неурядицах? – уточнил он.

– Да, – ответила она. В конце концов, нет никакого смысла отрицать очевидное. – Мой собственный опыт – негативный и позитивный – позволил мне понять, что я хочу работать именно с этой областью психологии.

– Но, несмотря на это, твой дед считал, что ты не занимаешься сыном, как следует.

Уже слишком поздно сожалеть о неразрешенных проблемах. Оливер давно упрекал мать за отсутствие отца. Мальчик унаследовал черты характера семейства Фальконари. Он был горделив и очень страдал из-за того, что не знал правды.

– Оливер расспрашивает меня о своем отце, – вынужденно призналась она. – Мой дедушка отлично знал, что я расскажу сыну все, как только он станет достаточно взрослым и сможет правильно отреагировать на некоторые факты.

– Под фактами ты подразумеваешь…

– Ты знаешь, о чем я говорю. В конце концов Альдо Барадо постарался сделать их достоянием общественности. Я приехала на Сицилию со своей семьей. Я с тобой спала. По версии мэра, я соблазняла его сына. Отец и мать считали, что я опозорила их, встречаясь с парнями, которые хотели от меня только одного. А потом я стала гоняться за тобой. И они оказались правы – я опозорилась, переспав с тобой. Альдо Барадо не просто хотел, чтобы отец обратил на меня внимание.

Луиза, однако, не собиралась признаваться Чезаре в том, что существовала и другая причина, из-за которой она так навязчиво его преследовала. Даже сейчас она с трудом мирилась со своим невероятным влечением к нему.

Луиза так долго старалась сблизиться с отцом, что почти испугалась, когда впервые влюбилась и испытала сильное сексуальное влечение к Чезаре. Сила ее желания побороть запретную страсть была такой же мощной, как и сама страсть. Сначала Луиза не хотела никаких отношений с Чезаре, но время шло, и она начала понимать, что связь с ним неизбежна.

Как же наивна и уязвима она была! Не замечала ничего вокруг. Отвергала противные ее натуре ухаживания сына мэра коммуны, не понимая, что подобный отказ заденет его самолюбие и ей придется за это поплатиться. В отместку он солгал своему отцу, что Луиза его соблазнила. Его словам поверил и отец Луизы, и ее семья, и даже Чезаре.

Будучи профессиональным психологом, она понимала, как много ограничений, связанных с культурными традициями, приходится терпеть Чезаре. Ей повезло: она отказалась следовать древним устоям и предпочла жить по-своему. Но ведь она по-прежнему связана с прошлым – сын был той ниточкой, которая все еще держала ее. Как и Луиза, Олли жаждет любви своего отца.

Друзья и коллеги советовали Луизе подыскать себе мужчину, который станет для мальчика хорошим образцом для подражания и будет любить и уважать ее саму. Но ни профессиональное самосознание, ни понимание того, что будет лучше, не могли заставить Луизу снова влюбиться. Ни ради сына, ни ради себя самой. По правде говоря, она просто не позволяла себе любить, мужчина мог причинить ей только боль. Когда-то она всецело отдалась Чезаре, а он ее отверг.

– Я пользовался презервативом в ту ночь, когда мы занимались сексом, – сказал он.

Даже сейчас Чезаре отрицал, что приходится отцом Оливеру. Ну и наплевать. Ни Луизе, ни Олли он не нужен, даже если дедушка считал иначе. Сердце Луизы учащенно колотилось. Жаль, что он умер. Иначе он по-прежнему заботился бы о мальчике и наставлял его на путь истинный. Луиза пожалела о том, что когда-то познакомилась с Чезаре. Пожалела о том, что переспала с ним. Но тогда у нее никогда не было бы Олли.

– Я не утверждаю, что ты его отец, – ответила она Чезаре. – Письмо тебе написал мой дед.

– Но если он так сказал… – начал Чезаре.

Луиза прервала его:

– Полагаю, тебе нужно об этом забыть. Оливеру не нужен сомневающийся отец, который его не хочет. А я не собираюсь требовать у тебя признать отцовство. Я не для этого приехала на Сицилию. От тебя мне нужно лишь разрешение на захоронение праха бабушки и дедушки на кладбище церкви Святой Марии.

– Но ты уверена, что родила его от меня?

Зачем он мучает ее? Ведь она только что сказала, что не имеет к Чезаре никаких претензий.

– Единственный человек, с которым я буду обсуждать отцовство Оливера, – это сам Оливер. Это произойдет, когда он будет достаточно взрослым, чтобы смириться со сложившимися обстоятельствами.

– Не проще ли сделать анализ ДНК? – спросил Чезаре.

– Зачем? По-твоему, именно я должна была предложить сделать анализ? Его результаты принесут пользу тебе, а не Олли. Ты, очевидно, вполне уверен, что ребенок не твой.

– Я вполне уверен, что не позволю ребенку, который может оказаться моим, думать, будто я его бросил.

– Я не собираюсь заставлять моего сына делать анализ только ради того, чтобы ты успокоился. На твоем месте я бы просто призналась в нежелании воспитывать сына. Оливер – только мой ребенок.

– По заявлению его покойного прадеда он является и моим. Если это так, то я несу за него ответственность и не стану ее игнорировать. Оливеру не придется расстраиваться или беспокоиться, потому что анализ – достаточно простая процедура. Он даже не поймет, что происходит. У него просто возьмут слюну.

– Нет. – Луиза уже паниковала.

– Ты говорила, как для тебя важно похоронить прах твоих бабушки и дедушки. А мне важно узнать, в самом ли деле Оливер мой сын.

– Это шантаж, – обвиняющее произнесла она. – Ты думаешь, я захочу, чтобы у моего сына был отец, который шантажом добивается своего?

– Я имею полное право знать правду. Твой дед, очевидно, тоже так думал и полагал, что я нужен мальчику. Он сообщил о моем отцовстве не ради того, чтобы Оливер получил деньги и статус, а ради того, чтобы я присутствовал в его жизни. Ты профессиональный психолог, неужели ты готова лишить счастья собственного сына?

– Да тут и лишаться нечего! Он только узнает, что является незаконнорожденным сыном человека, который позволил публично опозорить его мать. Человека, который, без сомнения, надеется на то, что анализ ДНК окажется отрицательным. Даже если ты признаешь Оливера, он еще сильнее будет чувствовать себя ущербным. Обязательно найдется кто-нибудь и здесь, и в Лондоне, кто станет смотреть на него свысока, как на приблудного. Мой сын не будет расплачиваться за мои грехи.

– Ты выносишь суждения, которые не имеют юридической силы. Если выяснится, что Оливер мой сын, то мы снова вернемся к нашему разговору. Но сейчас ты должна понять только одно: я намерен узнать правду о его происхождении.

Луиза понимала, что Чезаре не шутит и обязательно добьется своего. Может быть, лучше сразу согласиться на проведение анализа ДНК?

Она заговорила. Голос ее был хриплым от волнения и гнева.

– Если я соглашусь, то хочу получить гарантии, что ты никогда не сообщишь моему сыну о результатах. Либо ты сделаешь это только с моего разрешения и в моем присутствии.

Чезаре был вынужден признать, что Луиза – очень заботливая мать.

– Хорошо, – подтвердил он. В конце концов, Чезаре меньше всего хотел расстроить мальчика или навредить ему. Прежде чем Луиза озвучила дальнейшие условия, он непринужденно прибавил: – Я все сделаю сам. Как только я получу результаты…

– Не проще ли забыть о письме моего деда? – вставила Луиза, предпринимая последнюю отчаянную попытку повлиять на ситуацию.

Она обещала, что не будет судиться с Чезаре и требовать от него признать отцовство. Но сейчас, когда ее голос дрожал от страха, она злилась на Чезаре и презирала себя.

– Это невозможно, – ответил ей Чезаре.