Текст книги "В полете фантазий"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Молли вздрогнула, когда зазвонил телефон, но на другом конце линии был не Алекс. Это она поняла сразу, едва узнала голос Боба.

– Я только хочу сообщить, что сегодняшнее собрание состоится на час позже, – предупредил он. – Похоже, собирается прийти половина города. Обстановка благодаря бродягам все время накаляется, и нет этому конца.

– Спасибо, – ответила Молли. – Постараюсь прийти пораньше. Возможно, удастся записать, что говорят люди до и после собрания.

– Неплохая идея, – одобрил Боб.

Возможно, и неплохая, но из-за нее придется оставить на кухне ужасающий беспорядок, поняла Молли, едва выставила кекс из печи. Нельзя тратить время на уборку, если она собирается выполнить обещание и оказаться в ратуше до начала собрания.

Добравшись до городской площади, Молли обнаружила, что народу больше, чем она ожидала. Огромный людской поток целеустремленно двигался к городской ратуше. Когда она останавливала людей и сообщала, что работает в местной газете и готовит статью о собрании, они одобрительно кивали, а в некоторых случаях даже подбадривали и выражали свои чувства относительно появления бродяг.

– Их нужно выгнать, – уверенно говорила одна молодая женщина. – Мои дети вместе со школой помогали восстанавливать этот лес. Моя Дейзи рыдала, услышав в школе, что они наделали. Всему классу обещали экскурсию в лес следующей весной, когда зацветет примула. Какой смысл пытаться учить их ответственности перед окружающей средой, если могут нагрянуть чужаки и натворить такое? Прошу прощения, – жаловалась она Молли. – Но мы приехали сюда, чтобы привить детям любовь к природе. Мужу пришлось перейти на низкооплачиваемую работу, чтобы перебраться в эти края, а сейчас вот это. Именно от подобных случаев, от подобного отношения мы пытаемся защитить наших детей. Ведь если есть подходящее место для стоянки в Литтл-Барлоу, то просто начинаешь думать, что они выбрали этот лес нарочно. Они действительно хотят нанести ему ущерб…

– Уверена, что это не так, – возразила Молли.

– Неужели? – хмуро переспросила ее молодая женщина. – Я слышала, именно маленькая мадам, сводная сестра Алекса, привела их сюда. Очень похоже на нее. С ней вечно одни неприятности.

Эту точку зрения, высказанную молодой женщиной, о разорении леса, Молли в той или иной форме выслушивала снова и снова в течение следующего получаса, пока брала интервью у людей, прибывающих на собрание.

Некоторые, конечно, высказывали другие мнения… фермеры – опасения насчет посевов и скота, держатели магазинов в городе – относительно актов вандализма.

Даже хозяин бара, которого расспросила Молли, видел в появлении бродяг скорее угрозу, нежели выгоду, пусть даже они многократно увеличили его доход.

– Что хорошего, если они выдавят местную публику? В каком положении окажусь я, когда они уберутся? Три драки за последнюю ночь, и половина этой братии накурилась Бог весть чего. – Он, покачав головой, отвернулся от Молли и зашагал в ратушу.

Краем глаза она заметила знакомый «лендровер», и у нее засосало под ложечкой.

Напустив на себя деловой вид, она постаралась не оглядываться, настойчиво пытая пожилую даму, явно не желавшую давать интервью. Дама язвительно отвечала на вопросы Молли, затем отвернулась, чтобы схватить за руку проходившего мимо Алекса.

– Что вы собираетесь делать? – тревожно спросила она. – Мой коттедж на самом краю города, и я живу там одна.

– Не беспокойтесь, миссис Ливерсидж, – услышала Молли спокойный голос Алекса. – Рен присмотрит за этим участком дороги, хотя сомневаюсь, чтобы вам что-то грозило. Далековато от леса: все-таки противоположный конец города. Молли… – Он спокойно кивнул ей, пропуская миссис Ливерсидж в ратушу впереди себя, так что Молли оказалась рядом с ним.

Она постаралась опередить его, чтобы увеличить расстояние между ними и тем самым убедить Алекса, что для нее все случившееся кануло в прошлое и у нее нет желания ни говорить с ним, ни тем более виснуть на нем, словно обезумевшая от первой любви школьница.

Очутившись в ратуше, Молли настроилась держаться от него подальше, но Алекс ухватил ее за руку.

– Пусти… – начала она, но он спокойно прервал ее:

– Хочу сказать, для тебя припасено кресло на сцене.

– Если вы…

– Боб все устроил, – продолжал он. – Решил, что ты составишь более ясное представление о происходящем, сидя на сцене, а не в зале.

Молли отвернулась. Боб, разумеется, прав, но сейчас у нее просто нет сил находиться в одном помещении с Алексом.

К ее удивлению, собрание открылось вовремя – благодаря Алексу, не могла не признать она, наблюдая, как он крайне умело и тактично приступил к делу, как перешел к вопросам из зала. Он отвечал спокойно и немногословно, явно намереваясь остудить горячие головы, и даже в одном пункте выдвинул довод в пользу бродяг, которые, как и следовало ожидать, отказались прислать представителей.

– Забудьте об их потребностях, подумайте о наших! – гневно выкрикнул кто-то из зала, когда Алекс закончил. – В городе стало небезопасно для всех без исключения. Что делать с этим?

– Полиция оцепила район, – спокойно ответил Алекс.

– Возможно, оцепила, но они не прекращают ходить в город, получать по счету наличные и устраивать беспорядки. Если полиция может установить посты на дорогах, чтобы не пускать их, то почему не может выставить их вон? Именно это мы хотим знать. Это ваша земля. Вы могли бы собрать крепких мужчин и…

– …нарушить закон? – сухо прервал Алекс.

– Это они нарушают закон, – выкрикнул еще кто-то из аудитории. – Закон должен быть на нашей стороне, а не на их.

– Мы действительно можем предпринять некоторые законные действия, – спокойно согласился Алекс. – Но требуется время. Между прочим, полиция пытается сделать все возможное, в первую очередь не допустить в район новых бродяг. Ради этого расставлены посты на дорогах. Не менее важно сохранять мир и спокойствие, пока они здесь. Вот во имя чего я хочу просить вас о помощи. Полиция и местные власти ведут переговоры с лидерами бродяг, пытаются убедить их уехать добровольно.

Спор разгорался, и Молли деловито строчила в блокноте.

– Когда именно переговоры дадут результат? – с вызовом спросил кто-то.

– Надеюсь, очень скоро, – твердо ответил Алекс.

Был поздний вечер, когда собрание подошло к концу. Молли подождала, пока зал опустеет, и направилась к выходу. Алекс, заметила она, с головой ушел в дискуссию со старшим инспектором и, как ни странно, не попытался задержать ее. Почему? Не желает, как и она с ним, разговаривать?

Интересно, что подумают его драгоценные арендаторы и прочие обожатели, если узнают, как он использовал ее? Вряд ли сохранят столь высокое мнение о своем кумире, а?

В течение всего собрания он отказывался критиковать бродяг или уступать требованиям озлобленных людей, и не знай она его лучше – с легкостью обманулась бы на его счет. Но она знает его лучше. Да и в любом случае: не бываеттаких благородных мужчин, каким пытался казаться Алекс. Особенно если учесть его происхождение, титул и привилегии. Он – лицемер, и она ненавидит его… ненавидит…

– Молли…

Охваченная собственными мыслями, Молли не сразу поняла, что Алекс заметил ее бегство из зала. Должно быть, он обошел ратушу с другой стороны, чтобы перехватить ее, догадалась она, меча злобные взгляды. К счастью, сгущающиеся сумерки скрывали ее пылающие щеки.

Ее сердце колотилось, словно после тяжелой гонки, а плечо, на которое легла его рука, болезненно ощутило его тепло. Тело ее начало невольно реагировать на это тепло – и на него.

– Я только что беседовал с Джереми Харрисоном, старшим инспектором. Он сказал, ты намерена взять интервью у Уэйна.

– Да. Именно так. Собираюсь, – подтвердила Молли, пытаясь не замечать свинцовой тяжести, что легла на сердце, едва она поняла, что Алекс заговорил с ней не по личным мотивам.

– Молли, не думаю, что интервью с Уэйном – хорошая мысль…

– Не думаешь? – взорвалась Молли. – Итак, я права. Я знала, что все твои слова в зале – просто фасад, что в душе ты презираешь и ненавидишь этих бродяг. Ты ничем не отличаешься от всех остальных. Все твои слова о терпимости, о попытках понять их точку зрения – просто… просто ложь. Как и…

– Это не ложь, – со сдерживаемой яростью проговорил Алекс, знакомым ей жестом отбрасывая назад волосы. – Боже мой, какая-то безответственная, фанатичная маленькая…

– Я… я – безответственная и фанатичная? – выкрикнула Молли. – Ну, если ты такой великодушный альтруист, почемуже пытаешься помешать мне взять интервью у Уэйна, почему лишаешь его права высказать свой взгляд в печати? Просто ты стараешься защитить себя, сохранить свое положение…

– Большей глупости невозможно придумать, – мрачно проговорил Алекс. – Если я и пытаюсь кого защитить, то тебя…

– Меня? Ха! Я не верю ни единому твоему слову, – выпалила Молли. – В таком случае ты бы не… – Она осеклась.

– Продолжай, – потребовал Алекс, но тут, к счастью, какие-то люди захотели поговорить с ним, что позволило Молли сбежать.

Десять минут спустя, направляясь пешком к дому и вдыхая успокаивающий нервы ночной воздух, она остановилась, привлеченная ароматом поздних левкоев, цветущих в садике у хорошенького бревенчатого домика. Знакомый с детства запах… Пожилая леди, жившая по соседству с ее бабушкой, тоже выращивала левкои…

На сегодняшнем собрании была очень похожая пожилая женщина, которая весьма эмоционально говорила, что красота восстановленного леса напоминает ей о тех временах, когда она была девочкой.

Размышляя о том, как грустно и даже трагично, что люди, вместо того чтобы улучшать свою жизнь такой красотой, вымещают на ней свою злобу и агрессию, Молли продолжила свой путь.

Как ни странно, вместо ощущения триумфа – наконец-то Алекс показал себя в истинном свете – она терзалась болезненным чувством горькой потери.

Но ведь хорошо, что она не попалась в ловушку, не поверила ему, не начала возводить его на пьедестал…

В доме было темно, когда Молли открыла парадную дверь. Нащупав выключатель, она щелкнула им.

Дверь на кухню была приоткрыта, и в коридоре слегка сквозило, словно она оставила открытым окно. Но это невозможно. Она закрыла его, прежде чем бежать на собрание, не так ли?

Слегка встревоженная, Молли шагнула в кухню и замерла, когда под ногой заскрипело битое стекло.

Торопливо и беспокойно включив свет, она ахнула при виде разбитого окна.

Кто?.. Хотя ясно, кого заподозрят. Вся дрожа, она прошла к выбитому окну, стараясь не наступать на осколки.

– Прошу прощения. Я не хотела устраивать такой беспорядок, но подумала, что ты… А когда обнаружила, что тебя нет… Я забыла об этом проклятом собрании и была в таком отчаянии, что…

Узнав голос Сильви, Молли почувствовала облегчение, смешанное с праведным гневом. Она резко повернулась и увидела съежившуюся фигурку девушки.

– Что за… – начала она и замолчала при виде ее заплаканного лица и огромного синяка под левым глазом, который уже начал темнеть и расплываться по всей щеке.

– Не надо! Пожалуйста, не говори ничего, – плачущим голосом взмолилась Сильви. – Мне так жаль. Мне так жаль… – Она захлебнулась слезами и закрыла лицо руками.

– Все хорошо. Все хорошо, – немедленно начала успокаивать ее Молли и, второй раз за сутки поступая, как ее мать, обняла Сильви и стала ласково гладить ее по голове.

– Нет, – всхлипывала Сильви. – Все ужасно плохо, и я не могу…

– Послушай, пойдем лучше наверх.

– Молли, можно остаться у тебя? Я не хочу опять в лагерь. Он… – Сильви прикусила губу.

– Ты говоришь об Уэйне? – по-матерински подсказала Молли.

Но Сильви покачала головой.

– Нет, это не Уэйн. Это… – Она снова замолчала.

Конечно, это Уэйн, решила Молли, а Сильви, несчастная маленькая дурочка, пытается защитить его. Но сейчас не время давать нагоняй за глупость. Она заметила следы крови под пульсирующим синяком на щеке девушки. Надо подняться наверх, промыть возможную рану и разузнать побольше о случившемся.

– Алекс во всем виноват, – всхлипывала Сильви, поднимаясь с Молли по ступеням. – Ай! – запротестовала она спустя несколько минут, когда Молли начала протирать ее синяк. – Жжется.

– Прошу прощения, но кожа содрана, а ты же не хочешь, чтобы в рану попала инфекция, – увещевала ее Молли.

– Я не хотела бить стекло, – говорила Сильви чуть позже, когда они обе расположились у камина в маленькой гостиной. – Я просто хотела с кем-то поговорить и случайно услышала в городе, где ты живешь. Я совсем забыла об этом чертовом собрании. У меня с Уэйном все кончено, – объявила она. – Он… не хочу об этом говорить. Я подумала, я не хотела бить окно. Но мне некуда больше идти. – Она заметила выражение глаз Молли и заняла оборону: – Я знаю, о чем ты подумала, но к Алексу пойти не могла. Он бы меня не понял. Никогда не понимал. В конце концов, именно он… Сегодня я обнаружила, что он был прав насчет Уэйна: этот мерзавец действительно торгует наркотиками – в огромных количествах, невозможно даже поверить. Я подслушала, как он разговаривал с кем-то, а потом потребовала объяснений, и он…

– Он ударил тебя? – подсказала Молли, и ее голос напрягся от боли и гнева.

– Он так разозлился! – всхлипнула Сильви. – Требовал сказать, что я слышала… угрожал мне… Ты не скажешь Алексу, правда? Обещай, что не расскажешь ему, – умоляла она Молли.

При этих словах она затравленно оглянулась на дверь, и, испугавшись, что Сильви сбежит и вернется к тому человеку, который избил ее, Молли кивнула и подтвердила:

– Не скажу.

– Я проголодалась, – сообщила Сильви. Ее настроение резко переменилось, и она с детской непосредственностью спросила: – Можно кусочек шоколадного кекса? Это мой любимый.

Возможно, между ними разница лишь в несколько лет, но, наблюдая, как Сильви глотает шоколадный кекс, Молли почувствовала себя неизмеримо старше и ответственнее ее.

– Так я останусь у тебя на ночь? – спросила гостья, расправившись с кексом. – Очень вкусно. Ты сама пекла?

– Да, ты можешь остаться, и да, я сама пекла, – подтвердила Молли.

– Алекс тоже любит шоколадный кекс, – коварно сообщила Сильви и засмеялась, когда лицо Молли зарделось.

– Что любит и что не любит твой сводный брат, меня совершенно не интересует, – сдавленно проговорила она.

– Неужели? – спросила Сильви как бы про себя. – Тогда зачем же написала его имя на рассыпанной муке на кухне?

Лицо Молли запылало еще жарче. Почему, ну почему она не уничтожила эту предательскую надпись, прежде чем отправиться на собрание?

– Написала, и все. Это ничего не значит, – пробормотала Молли.

– Ты влюблена в него? – нахально спросила Сильви.

– Нет, вот еще! – отвергла подозрения Молли, но Сильви, конечно, догадалась, что она врет.

– У тебя здесь чудно, – проговорила Сильви, вытягивая голые пятки к газовому камину, который разожгла Молли, чтобы прогнать из гостиной ночной холод. – Я собиралась никогда в жизни больше не пользоваться водопроводом. Можно позаимствовать твой шампунь? Хочу помыть голову…

Алекс называл свою сводную сестру очень инфантильной, и, хотя Молли не позволила бы себе быть столь критичной, все подсказывало, что Сильви обладает совершенно удивительной детской способностью не замечать проблем.

– У меня с Уэйном точно все кончено, – повторила Сильви час спустя, когда зевота Молли недвусмысленно дала понять, что пора в постель. – Нельзя сказать, что у нас действительно что-то было, если ты понимаешь, о чем я говорю… То есть мы были… знаешь… как бы вместе, но Уэйн никогда… Не скажу, конечно, что собиралась лечь в брачную постельку девственницей, как желает моя дорогая матушка, но не Уэйн…

Она замерла на ступеньке, ее лицо побледнело, когда на улице послышались торопливые шаги.

– Это он. Не пускай его… – пролепетала она. Все ее тело напряглось и словно вдавилось в стену.

– Нет, это не он, – успокоила Молли, когда кто-то протопал мимо дома. – Здесь ты в полной безопасности.

Остается лишь надеяться, что это правда, думала Молли, лежа в постели полчаса спустя. Сильви мгновенно уснула в соседней комнатушке.

Из болтовни Сильви об Уэйне ясно одно: она, сбежав от него, сделала наилучший выбор. Но Молли терзало смутное ощущение, что ее собственная мать, будь она посвящена в то, что рассказала Сильви, немедленно убедила бы девушку искать помощи, защиты и совета у своего сводного брата. Однако Молли обещала Сильви не сообщать ему о ней. Кроме того… кроме того… Молли вспыхнула, вспомнив лицо Сильви, следившей, как она поспешно уничтожает ту предательскую надпись на муке.

Молли слышала, как гостья за стеной тихо посапывает во сне. Она устало закрыла глаза. Завтра утром нужно первым делом найти стекольщика и вставить стекло. А потом попытаться серьезно поговорить с Сильви.

Алекс тоже долго не мог заснуть, заново переживая злобную перепалку с Молли сегодня вечером. Что за невозможная, невыносимая, несносная женщина…

Он со стоном перевернулся на живот и вонзил кулак в подушку. Эту женщину он любит, черт возьми, а если она станет выполнять свой смехотворный и опасный план, если действительно попытается взять интервью у Уэйна, то подвергнет свою жизнь более чем реальной угрозе.

После собрания в ратуше старший инспектор сообщил ему, что полиция сейчас совершенно уверена, что Уэйн попадется в расставленную ему западню. Их человек, детектив, работающий под прикрытием, проник к бродягам, втерся в доверие к Уэйну и сумел передать сообщение… Уэйн собирается встретиться со своими главными поставщиками, которые, под видом иностранных телекорреспондентов, собрались проникнуть сквозь кордон и доставить исключительно большую партию наркотиков.

Очевидно, план Уэйна срабатывал несколько раз, но он стремился к большему: выбросить из игры посредника, поставлявшего ему наркотики, и выйти напрямую на главных поставщиков, сделав свой «бизнес» еще более прибыльным.

Проблема в том, что он не хотел рисковать и встречаться с поставщиками на территории, контролируемой кем-то еще. Потому-то мимолетное замечание Сильви о том, что она знает подходящее место для стоянки каравана, вызвало у него такой интерес.

Из-за вероятного риска разоблачения тайный агент не смог предупредить никого о готовящихся планах. Преступное братство поставщиков наркотиков особенно быстро и решительно расправляется с заподозренными в двурушничестве. Единственная возможность установить связь появилась, когда полиция окружила автоколонну бродяг.

Опираясь на предоставленную тайным агентом информацию, полиция решила позволить Уэйну действовать по его плану, чтобы схватить его на месте преступления, при передаче денег и наркотиков.

– Надеюсь, все скоро кончится, – сказал Алекс Джереми Харрисону лишь накануне. – Если что-то быстро не предпринять, то, судя по настроениям в городе, эти бродяги могут оказаться слишком большим искушением для особенно горячих голов. Боюсь, как бы они не попытались взять дело в свои руки.

– Именно этого мы стараемся избежать любой ценой, – хмуро ответил старший инспектор, и Алекс понял, с каким облегчением этим вечером полицейский передал ему известие, что передача наркотиков назначена на следующий день. – Мы хотим держать всех подальше от зоны оцепления, – сообщил старший инспектор Алексу. – В таких делах всегда существует возможность применения силы, особенно если речь идет о наркотиках. Конечно, Отдел по борьбе с наркотиками давно подозревает Уэйна, но никак не удавалось схватить его за руку. На этот раз…

– Ммм… Остается надеяться, что, как только он выйдет из игры, нам удастся устроить встречу с бродягами и убедить их переехать в Литтл-Барлоу.

– Принять решение самим, пока не приняли за них, – проговорил старший инспектор. – Что же, будем надеяться… Меньше всего хочется бороться с беспорядками на городских улицах.

– Последний раз такое случилось примерно в 1786 году, в семейных хрониках это записано, – сказал ему Алекс. – Мой предок жаловался, что городская темница слишком мала, чтобы вместить всех злодеев.

– Да, я понимаю его, – с грустью проговорил Джереми Харрисон.

Молли… Почему она вдруг замолчала, почему не сказала того, что собиралась сказать?

Молли…

Алекс еще раз застонал и перевернулся на спину.

Завтра же первым делом он отправится в город, найдет ее, объяснит… заставит понять… Заставит…

Заставит что? Любить и желать его, как любит ее он? Фантазии, сказал он себе. Пустые надежды…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Для начала проспав, а потом с трудом подняв Сильви, которая ворчала, протестовала и натягивала одеяло на голову, пока не пришлось хорошенько встряхнуть ее, Молли была не в лучшем настроении, когда услышала стук в дверь.

– Это он, – прошептала Сильви, роняя густо намазанный маслом кусок тоста, отталкивая от себя полупустую чашку кофе и тревожно глядя на дверь. – Это Рен.

–  Рен? – переспросила удивленная Молли. – Я думала, ты боишься Уэйна.

– Да. Да, боюсь, – согласилась девушка. – Но это Рен… Не говори ему, что я здесь, – взмолилась она, когда Молли направилась к двери. Обе замерли, когда стук прозвучал более громко и решительно.

– Молли… – властно проговорил сердитый мужской голос за дверью.

– Это Алекс, – выдохнула Сильви. – Он не должен знать, что я здесь. Не пускай его…

Она сама меньше всего хочет пускать Алекса в дом, уверила ее Молли, и Сильви убежала наверх, предоставив ей самой разбираться с нежеланным посетителем – и сожалеть, что и она не может прибегнуть к той же женской уловке.

– Я только села завтракать, – холодно проговорила она, открыв дверь.

– Завтракать? В такое время? – Алекс нахмурился и взглянул на часы. – Уже больше десяти…

– Я плохо спала, – не подумав, выпалила Молли и задохнулась в бессильном протесте, когда Алекс, воспользовавшись ее гневом, шагнул в коридор и деловито направился на кухню. – Эй, тебе туда нельзя, – заговорила Молли, бросаясь за ним и загораживая дверь. Было очевидно, что здесь завтракали, пока он не вторгся, не один, а два человека. Но ее отпирательства и неуклюжие действия, похоже, лишь усилили решимость Алекса и нисколько не отпугнули его.

– Почему нельзя? – спросил он, подходя так близко, что она почувствовала исходящий от него свежий запах мыла.

Стоит призадуматься, что же с ней такое. Ведь даже этот ничем не примечательный запах заставляет ее дрожать от страсти. Ее гормоны в ответе за… за все…

Ошеломленная, она выставила вперед руку, чтобы не пустить его на кухню, не дать увидеть разбитое окно, которое она временно заделала скотчем и куском картона. Но Алекс смотрел не на окно. Его взгляд был прикован к столу.

Нервничая, Молли проследила за его взглядом.

– У тебя в доме кто-то еще, – равнодушно произнес Алекс и решительным голосом спросил: – Кто?

– По…подруга, – быстро нашлась Молли. – И это не твое дело.

Не его дело. Вряд ли она могла произнести что-то более обидное, признал Алекс. Кто он, кто этот мужчина, с которым она завтракала и, возможно, не только завтракала? И, что более важно, почему она ничего не сказала ему об этом мужчине?..

Пока Молли продолжала прикрывать собой кухонную дверь, Алекс осмотрел коридор и лестницу.

– Да, ты права, – угрюмо согласился он, снова глядя на нее. В его потемневших глазах невозможно было ничего прочитать. – Это действительно не мое дело.

Он уже вышел на улицу, когда вспомнил, что не предупредил Молли. Полиция не пропустит ее через кордон ради интервью с Уэйном. Она напрасно потратит время, пытаясь прорваться, и только подвергнет себя ненужной опасности. К счастью, полиция, несомненно, более умело отпугнет ее от опасного места. Кстати, если подумать, не было ли это решение предупредить насчет Уэйна лишь поводом увидеть ее?..

Алекс покачал головой. Когда стучал в дверь, он меньше всего ожидал обнаружить, что она не одна, что с ней кто-то другой, другой мужчина.

Кто он? Насколько сильно она влюблена в него? Вполне очевидно, не слишком сильно, если была столь страстной в его руках. Мрачнее тучи, он сел в свой «лендровер» и завел мотор.

– Он ушел? – шепотом спросила Сильви, на цыпочках спускаясь по лестнице, и, когда Молли, молча, кивнула, тревожно осведомилась: – Ты ничего ему не сказала, правда? Не проговорилась, что я здесь?

– Нет, я ничего не сказала, – с горечью подтвердила Молли.

Как смел Алекс предположить, что здесь у нее мужчина? И не просто мужчина, а – если судить по его лицу – любовник. Как мог подумать, что после… после… За кого он ее принимает? – с возмущением размышляла она. Неужели действительно полагает, что она позволила бы себе так желать его, если бы в ее жизни был другой мужчина?

Хмурясь, она последовала за Сильви на кухню, где юное создание начало жадно намазывать себе новый тост.

– Ммм… наелась, – объявила гостья через десять минут, слизывая остатки масла с пальцев. – Тебе тоже нужно поесть.

– Мне не хочется, – устало и правдиво ответила Молли. При одной мысли, что придется пихать еду в горло, где застрял тугой и болезненный ком, ей стало нехорошо.

Как может она любить его? Как может любить человека, явно не стоящего ее любви?

– Ты поругалась с Алексом, да? – догадалась Сильви. – Он бывает чертовски упрямым, сама знаешь. Особенно если вожжа попадет под хвост. Хуже всего, что он такой отвратительный моралист…

Алекс – моралист? Молли скривила губы.

– Я не хочу говорить о нем, – сурово сказала она и спросила: – Так ты говоришь, Уэйн вернулся в лагерь, да?

– Ммм… А почему ты спрашиваешь? – настороженно осведомилась Сильви.

– Мне нужно взять у него интервью для статьи о бродягах, которую я пишу. Без этого интервью она развалится.

– Но ты не скажешь ему, что я здесь, правда? – взмолилась Сильви.

Неужели нужно спрашивать, подумала Молли, взглянув на огромный синяк на оплывшем лице девушки.

– Я не скажу о тебе ни слова, – пообещала она.

– Наверное, он не захочет говорить с тобой, – предупредила Сильви. – Он пытается устроить какую-то встречу с телевизионщиками.

С телевизионщиками! Молли нахмурилась.

– Сомневаюсь, что ему это удастся. Полиция установила информационную блокаду, – напомнила она.

Сильви слегка пожала плечами.

– Я только повторяю то, что слышала от Уэйна. Он говорил об этом по мобильному телефону. А перед этим звонил еще кому-то и говорил, что ожидает большую партию наркотиков.

– Ты не могла не догадываться, что он связан с наркотиками, – спокойно сказала Молли, взглянув на нее.

– Да, я знала, что он приторговывает, – согласилась Сильви. – Но не представляла… думала, он просто… просто… Я не представляла, что он торгует ими в таких масштабах, – неубедительно закончила она. – Когда я познакомилась с ним в университете, обычным делом было принимать «экс»… все принимали.

– Ты не могла не сознавать, какому риску себя подвергаешь, – строго проговорила Молли.

– Честно говоря, не думала об этом, – призналась Сильви, слегка смутившись. – Было так классно чувствовать себя независимой после жизни с мамочкой! – Она состроила гримасу. – Она следила за каждым шагом, понимаешь, о чем я. Просто хотелось наслаждаться всем… жить, а не только существовать.

Она действительно очень и очень инфантильна, а временами и глупа, решила Молли, окинув девушку сочувственным взглядом.

– Мне нужно ехать, – сообщила она. – Надеюсь, стекольщик подойдет около полудня и вставит стекло. Не уверена, что вернусь к этому времени.

– Я никуда не уйду, – ответила Сильви и с пафосом прибавила: – Мне некуда идти.

Молли справилась с искушением напомнить, что, напротив, у девушки есть сводный брат, мать и, несомненно, комната в университетском общежитии. Есть куда вернуться, если захочет.

Молли нахмурилась, взглянув в зеркало заднего вида. Несколько минут назад она увидела быстро нагоняющий ее полноприводной вездеход и немедленно притормозила, чтобы пропустить его вперед. Но, к сожалению, дорога слишком узка и вьется между зарослями высоких кустов, и сейчас водитель мигает фарами и громко сигналит.

В зеркале Молли видела его лицо и лицо его компаньона. Двое мужчин с мрачными лицами и в бандитского вида темных очках.

Руки Молли вцепились в руль. Она почти физически ощущала их нетерпение и враждебность. Кто они такие? Хотя вездеход изрядно покрыт пылью и номер практически неразличим, машина выглядит слишком дорогостоящей, чтобы принадлежать кому-то из бродяг. Шикарная модель, с тяжелым бампером.

Она слегка вздрогнула, представив, как подобное чудовище ткнется в хвост ее хрупкой и слабой машины. Но прежде чем разыгравшееся воображение взяло над ней верх, дорога, к ее безмерной радости, начала расширяться.

Издав вздох облегчения, она начала изо всех сил прижиматься к обочине и выругалась сквозь зубы, когда проехала поворот и увидела, что широкий участок дороги блокирован машиной.

Она инстинктивно затормозила и даже обрадовалась, когда из-за машины неожиданно появился мужчина, вышел на дорогу и жестом приказал ей остановиться.

Полицейский пропускной пункт. Конечно! Как она могла забыть об этом?

Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что машина сзади тоже затормозила. Ну наконец-то. У полицейского поста она может пропустить их вперед и поехать следом.

Когда Алекс вернулся домой, Рен нетерпеливо дожидался его.

– Ты слышал что-нибудь о Сильви? – спросил Рен, следуя за ним в кабинет.

– Ничего не слышал. – Алекс остановился и повернулся к нему. – А что случилось?

– Мы немного повздорили вчера, и она, похоже, покинула лагерь. Вроде бы никто не знает, куда она ушла. А если знают, не говорят – во всяком случае, этот мерзавец Уэйн. Уж он-то мог бы по крайней мере продемонстрировать некоторое беспокойство о ней! У нее есть хоть малейшее представление, что она делает, маленькая идиотка? – Рен дымился от негодования, шагая следом за Алексом в кабинет. – Она должна окончить университет, получить диплом, а не… – Он помолчал и покачал головой. – Сегодня утром я специально съездил в лагерь, но там нет и следа ни ее, ни Уэйна. Он, очевидно, отправился по своим делишкам. Меня удивляет, как ему удается так легко проезжать сквозь полицейский кордон. Мне пришлось полчаса уговаривать их, чтобы пропустили.

– Ты говоришь, Уэйна там нет? – резко переспросил его Алекс.

Если Молли оставила своего любовника у себя, вряд ли стоит ожидать, что она покинет его и отправится в лагерь брать интервью у Уэйна. И даже если отправится… какое его дело? Она – взрослый человек и, как не раз заявляла, способна сама управлять собственной жизнью и принимать решения.

– Нужно сделать еще кое-что, – коротко сказал он Рену и с озабоченным лицом направился к своему «лендроверу».

– Я думал, ты хотел обсудить план консервации леса на следующий год и ремонт коттеджей в Литтлмарше, – запротестовал Рен.

– Завтра, – на ходу ответил Алекс, предоставляя Рену хмуриться сколько угодно.

Мгновение спустя он легко вскочил в «лендровер» и стремительно укатил.